Текст книги "Чемпионат (СИ)"

Автор книги: Андрей Ваон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Да, ты же всё равно хотел поговорить в преддверии тридцатого с ними.

– Да… Тогда что ж, порешил пока на этом?

– Давай, иди на массаж, – Проскурин и сам направился по своим делам из комнаты.

Морозы звенели, жители кутались, стараясь поменьше бывать на улице. Проскурин же игроков своих не жалел, гоняя их на свежем воздухе. Они румянились, бурчали, громко сморкались, но терпели, признавая постепенно авторитет тренера. Тем более, что другой уже признанный авторитет – капитан Бобров вторил тренеру: «Потерпите, ребятки».

Покопавшись в старых записях, Бобров нашёл контакты одного из предводителей мощной некогда «Рыси» – Семипалого Олега. Договорились о встрече во вторник. Юра ещё в разговоре по видофону отметил, что Олег по-прежнему поджар и сух. Лишь короткий его ёжик на голове стал более серебрист, чем семь лет назад, во время последней их встречи.

Бобров, знаток «злачных» мест Замоскворечья привёл Олега в подвальчик на остров, на Садовническую.

– Смотри-ка, такой антураж ненапряжный, – отметил Олег.

– Да, здесь как-то и немноголюдно. Раньше было вкусно. И кофе по-турецки есть. Кстати, с кофе я и начну, – Юра жмакнул на столе нужное изображение, через несколько минут, кофе появился на столе.

– Ну, а я поем поплотнее, тем более, здесь есть, вон, что-то грузинское даже.

Пока закусывали, говорили о «кино и погоде» – о бытовых и незначительных вещах.

– Подкрепился я, можем переходить к делу, – скупо улыбнулся Олег. Как человек исключительно военный, он был сух не только телом, но и эмоциями. Но за внешней холодностью прятался чуткий человек незаурядного ума и интуиции. – О ваших делах я примерно знаю. На жизнь продолжаю зарабатывать тем, что умею. Информации собираю обширную, и о «Московии» примерно знаю, – кратко информировал Олег про свои дела.

– Вот и замечательно, а теперь я тебя погружу в подробности и уж твоего мнения спрошу. Сразу скажу, что пользу тут личную тебе трудно углядеть, дело, как нам кажется, общественное. Так что ты можешь отказать сразу, дабы не тратить время.

– Ну, ну! Обижаешь, Юра! Если бы нас тогда не прижали, я бы с вами был до сих пор! Только тогда казалось, что от моей близости к «Московии» будет больше вреда, чем пользы. Мда… как-то разрушилось всё вмиг, – покачал Семипалый седой головой. – Так что трактуй смело, мне очень даже интересно и, в своём роде, лестно. – Олег уселся поудобнее, потягивая газировку.

И Юра поведал. Рассказал и про Систему, и про отдел Ганжи, про появление Проскурина, про намечающийся «узел». И что грядёт в игре с Гэлэкси. Олег не проронил ни слова, внимательно вслушиваясь в каждое слово. И, когда Юра договорил, выдержал паузу и сказал.

– Думаю, что ты повествование хоть и закончил, а просьбу свою ещё не выдал? – Олег уловил кивок Боброва. – Но прежде скажу, что в курсе я всего этого «закулисья». Конечно, не так погружался как разработчики Ганжи, но внешнюю оболочку наблюдал и Систему видел. Это, что касается «узла». А теперь к вашим уже проблемам. Спецназовцы, говоришь? И ты, само собой, хочешь у меня не только совета спросить, но и помощи? – Юра вновь кивнул. – И времени – полторы недели всего?

– Тут это… мы неприятностей ждём уже в Лондоне, от которых пока не придумали, как уберечь.

– Ага, ещё веселее. Несколько дней времени.

– Ну, как-то так, да. – виновато улыбнулся Юра.

– Ну, не суть. Думаю, что так. Я собираю тех, кто ещё как-то шебуршится. Тех, кто был в «Рыси». Обрисую им. Уверяю тебя, найдутся добровольцы помочь просто так. И ты должен будешь свои опасения уже всем обрисовать. Чтобы мы идейки какие-нибудь предложили.

– Да, про «Гэлэкси» ты и так всё понял. Будут бить, и нам бы продержаться до ключевого момента. Кое-что мы готовим, но такое – чисто футбольное. Но нет запаса прочности. А вот с «Челси» оказываемся в заложниках – они наверняка спровоцируют бойню. А если ты в курсе современных веяний в футболе, то должен знать, чем это кончается.

– Так у вас же должны быть соответствующие бойцы?

– Должны. А нету. Тут долгая история. Больше того – мы, скорее всего, вообще, будем без люденов.

– О! Друг мой, да вы себя под монастырь хотите подвести! – удивился Олег.

– Так про что тебе и толкую – непросто так я к тебе обратился. Чтобы не пасть раньше времени (игры с американцами), нужно как-то подготовиться к Лондону.

– Ну, что ж. Задачку нарисовал ты непростую, но тем интереснее. Договорились. В четверг нагрянем к вам на базу, ждите. Что-нибудь, да придумаем.

Но в назначенный день Семипалый явился в Одинцово один. Короткий зимний день стремительно густел морозными сумерками, когда он, поблуждав, по базе, нашёл тренерскую.

За чаем, неспешно переговариваясь, сидели Бобров и Проскурин. Обернулись к вошедшему.

– Здравствуйте! Не волнуйся Юра, я хоть и один, но соратников нашёл, – перешёл сразу к делу Олег.

Ему также предложили кружечку с душистым чаем, усадили и стали внимательно слушать.

– Сначала думали как-то подучить игроков какому-нибудь боевому искусству. Но быстро отбросили эту мысль – время мало, толку не будет. Лишь суету создадим. А раньше, Юрка, помнишь, после тренировок устраивали и боевую подготовку для желающих. А желающие были почти все, – отвлёкся ненадолго Олег.

– Ну, ты вспомнил, – пожал плечами Юра.

– Да, это я так… вспомнилось. В общем, от мастер-класса отказались. Другой вариант был такой – мы внедряемся на нижнее ряды, поближе к полю. Как потасовка начинается, мы включаемся.

– Так для этого там охрана сто́ит, чтобы утихомиривать особо буйных. К тому же, если у нас только охрана, с которой можно договориться, то в Лондоне, по-моему, ров есть. – Валентин вопросительно взглянул на Боброва. Тот кивнул в подтверждение.

– Вот эти моменты тоже сыграли против такого варианта. Но тут один из нас вспомнил, что разработки велись не только в научных средах, но и у нас тоже. И был такой проект по «невидимому внедрению», – Олег отхлебнул душистого чая. – Доделано не было, но что-то мы испытывали, и оборудование осталось у меня. В чулане лежит. Установка небольшая и, думаю, рабочая.

– А в чём её работа-то, в чём?

– Суть следующая. Нескольких людей снабжают «ответками» от самой базы – небольшие такие передатчики, крепятся на тело. И дальше, как в сказках и фантазийных рассказиках – те, кто с датчиками при включении поля базы, пропадают из поля зрения людей. Грубо говоря, становятся невидимыми. Но это не совсем так, скорее, люди в радиусе около километра слепнут в определённом диапазоне. А десантники с датчиками как раз в этом диапазоне перемещаются.

– О как! Так это ж шапка-невидимка в чистом виде – неограниченные возможности.

– Ну, возможности от этого не такие уж и большие. Но изюминка, конечно, есть. А вот ограничений довольно много – не доделана же вещь. Первый момент, что действие импульсное и недолгое, а перерывы между воздействиями больше часа. А главный минус в том, что оказывается существенное влияние на Систему. И влияние какое-то непредсказуемое и случайное. Но, тем не менее, мы решили рискнуть. А для начала, конечно, предложить вам.

– Что предложить-то? Что вы пролезете невидимыми и надаёте тумаков?

– Да, прошу прощения, не стал расписывать подробности – очевидные действия следуют, примерно тобой описанные. За те пять-десять минут, что у нас будут, мы оказываем боевую помощь вашим футболистам, что потребует некоторой тренировки, иначе будет совсем фальшиво, после чего исчезаем. Противник побеждён. Это с «Челси». С американцами, я так понимаю, давление будет всю игру. Но там вам нужно будет дотерпеть до некоей вспышки, и мы, что называется, будем там на подхвате – на случай непредвиденных.

–Я согласен! – без раздумий согласился Юра.

– А я бы вот согласился, но с оговоркой – посвятить в планы группу Ганжи. Этот момент воздействия на Систему… его нужно будет ожидать в определённом временном интервале. Пусть они будут готовы. А то и, вообще, может они выскажутся резко против.

– Что ж – решать вам, я лишь озвучил наши идеи, – развёл руками Олег.

– Так, давай сейчас заскочим на Радиозавод, и сразу ребятам всё расскажем?

– Прости, Юр, мне надо ехать – есть ещё сегодня дела. Ты же суть уловил? К тому же, сдаётся мне, Ганжа должен быть в курсе той разработки. По-моему, он тогда был не в восторге. В общем, ты сам справишься. Разрешите откланяться, Валентин!

– Удачи, Олег! И спасибо вам!

Семипалый вышел, Юра и Проскурин ещё немного помолчали.

– То есть, немного побаиваешься, Анатолич, я правильно тебя понял?

– Мои изыскания в сопряжении человека с Системой говорят, что там так всё тонко, что мы всё время пытались избегать необоснованных воздействий.

– Так здесь же обоснованное!

– Да, но не предсказуемое – вот что тревожит! Но я лично готов рисковать. Другое дело, что скажут ребята. Лучше не откладывать. Поезжай-ка ты на Радиозавод.

Юра поехал.

– Нет! Об этой хрени и слышать не хочу! – Юра изумлённо глядел на разгневанного друга. Ганжа прямо-таки бушевал. – Я помню, как это было. Какой это был караул! Только они эту хреновину врубали, связи все рвались, запутывались и потом этот клубок распутывай!

– Серёж, Серёж, ну что ты так разбушевался? Не так уж и ужасно всё было, – вступила Лера.

Уже битый час они спорили обо одном. Как только Юра сообщил им про идею Семипалого. Сам Юра стал смутно припоминать про какой-то конфликт между Олегом и Сергеем. Суть которого он тогда не понимал, да и не стремился в него влезать.

Ганжа наотрез отказался давать добро на идею Семипалого, не слушая никаких возражений от Леры. Юра подозревал что в яростном сопротивлении Ганжи больше эмоционального, чем объективных возражений. Лера делала ему знаки руками, что бы, мол, не беспокоился, она уговорит. Но пока у неё не очень-то получалось.

– Ладно, ладно, Серёг, не шуми, – сменил тактику Юра. – Поедем к нам? Посидим, поговорим? Пива возьми.

Ганжа разом угомонился.

– Идёт. Только не к вам поехали, а ко мне на дачу. А?

Лера с Юрой переглянулись.

– Почему бы и нет? Баню сделаешь?

– Сделаю! – повеселел Ганжа.

И они потряслись в колымаге Сергея на юг, сквозь недоделанные небоскрёбы Замоскворечья, глухие спальные районы, зарастающие Борисовские пруды. С набережной поглядели на махину «Московита». Встроенный в парк, он будто врос в землю, не нарушая лесистости и парковости.

– Не такой уж он и громадный со стороны, – отметил вслух Бобров, не первый раз думая об этом. – Чудо инженерной мысли.

– Только от чего-то все мысли потом разошлись по миру, не оставив большего следа.

– Да известно отчего. И это уже не поправишь. Легче новое воротить. А строение всё равно красивое. Удачно получилось.

Лера тоже глядела в окно, задумавшись о чём-то своём.

– Юр, а ведь верно – лучше сначала всё начать, чем переделывать перекорёженное.

– О! Сошлись две очевидности и поддакивают друг другу. Сейчас весь вопрос в том-то и есть – как остановить эту телегу, несущуюся под откос! И сто раз об этом говорено. А вы завели. Тут про инструментарий нужно толковать, а не глобально мыслить.

– Так вот я тебе и предлагаю идею Семипалого – как один из винтиков в нашем хлипком сооружении.

Ганжа вздохнул, но былого буйства не проявил:

– Юрец, ты не понимаешь… ты не понимаешь, что это не просто риск, а это прямая угроза всем нашим выстроенным сеткам свежим. Олег этот твой плевал на наши алгоритмы, ему прямое действие важнее было, вот и не получилось у нас сотрудничать.

– Но подожди, они же там подрегулировали всё-таки немного, и вспышки нерегулярности происходят лишь в определённых местах, – вступила вновь Лера. – И как раз если их, эти искры ловить и ожидать, то гасить можно в зародыше. Отчего и неприятные последствия можно минимизировать.

– Ох, чего-то утомился я с вами спорить, – покачал головой Сергей. – Уж скоро доедем, там продолжим.

Он уставился на пустынную дорогу – над ней изредка прошмыгивали мобили, шурша в холодном воздухе.

– Не очень-то летается им при такой температуре, – поглядывая вверх, сказал Ганжа. – То ли дело мой аппарат – хоть в Антарктиду, хоть куда!

– Ага, того и гляди, развалится.

– А ты на вибрации не смотри, это всё поверхностные суждения. На самом деле, всё очень прочно и долговечно.

Ещё недолго езды, и они прибыли в домик Ганжи, привычно встретивший их уютным беспорядком. Однако снег с дорожек был убран – пройти к крыльцу было можно.

– Давайте, я баню растоплю. А вы там пошуруйте на кухонке, надо же перекусить.

– Как всегда этот лентяй перегружает на других заботы, – заворчал Юра, копаясь в холодильнике. – Однако, какие у него запасы тут! – удивился он, доставая разнообразную снедь. Лера, надев фартук, подключилась к ужинным заботам.

Через несколько часов, они, распаренные, закусывали нехитрой, но сытной едой. Ганжа, расслабленный, потягивал пиво и разглагольствовал о том, что, в общем-то можно и пойти на встречу «этому Олегу». Лера подмигнула мужу – «я же говорила».

– Пусть заедет к нам завтра, прикинем, где может жахнуть после их махинаций «невидимого вторжения». Забот и так хватает, конечно. Но ведь сколько мы уже ради «Московии» сделали… куда ж вы без нас, – снисходительно поднял кружку Сергей.

– Да, ты очень великодушен, мой друг. Прими мои благодарности. А что из этого выйдет, увидим уже в субботу…

***

Жизнь не то, чтобы покатилась по хоженой дороге, скорее, торила новую тропу. «Московия» наматывала катком, стоявших даже на обочине, вовлекая всех и вся в мощную свою деятельность. Футбольные дела тоже раскручивались после вынужденного простоя стремительно, бурно собирая урожаи многомиллионного внимания болельщиков. Зрителей не смущала вялая после долгой паузы игра большинства команд, они соскучились по любой мелочи. Виртуальный субстрат не долго занимал умы обывателя – организаторы облегчённо вздохнули, увидев растущие рейтинги трансляций и посещаемости стадионов. Чемпионат вновь мощно шагал по планете, владея умами жителей.

«Московия» разобралась с очередным соперником. «Азия», чудом вскарабкавшаяся перед пропущенным годом в Чемпионат, не хватала звёзд с небес, но при наличии жёсткой дисциплины давала отпор фаворитам, нередко отбирая у них очки. Пока не наткнулись на «Московию». Причём в домашних стенах, при стечении невероятного количества китаёзов. Русская команда играючи пробежалась по дальневосточным соперникам – 5:0.

Матч был своего рода маркой текущего сезона, новой тенденцией: выигрывающие изящно клали на лопатки с помощью искромётного футбола, вдумчивых комбинаций и отлаженных действий. Былые гранды пытались противодействовать испытанными способами – силовой игрой, мощью и подленькими приёмчиками. Англичане, турки, немцы по-прежнему боролись за высокие места, но о былой гегемонии речи уже не шло. А, самое главное, они теряли поклонников! Сходили на нет клубы болельщиков вне «мест прописки» этих команд, уменьшалась домашняя посещаемость, всё чаще свистели в гостях.

Владельцы рвали и метали, продолжали кампании против «Московии» и её последователей. Борьба вне стадионов продолжалась и, в отличие от полей, преимущество «Московии» было не столь очевидным. Честность и искренность имели много слабых мест в соперничестве с хитростью, ложью и обманом.

Тем не менее, в Российской Республике «Московия» продолжала разворачиваться, не встречая заметного сопротивления. Империя захватывала не только умы сограждан, но и физически подгребала под бочок различного рода организации, не до конца загнувшиеся в современных реалиях. Статус различных компаний, которые, так или иначе, объединяла «Московия» (процессом рулил Ахметдинов) юридически был не совсем ясен, в государственных законах царила некоторая путаница, но, тем не менее, народ уже чётко понимал – это «по-московитски», а это нет. Исчезла предвзятая неприязнь к столице. С оговоркой – если к чему-либо столичному имела отношение «Московия».

Периодически возникала идея «гастролировать» с играми команды в другие города Русской равнины. Однако, пока её отвергали – хотели оставлять принадлежность к центральному городу, с постоянной «пропиской».

В самой команде царила какая-то уже устоявшаяся рабочая атмосфера с привычкой побеждать. Что заставляло беспокоиться Ларионова. Главным консультантом и советчиком у него всё больше и больше становился Бобров. Тимур был в курсе всех мелочей футбольных, но для дум про будущее у него не хватало времени.

– Смутное беспокойство последних дней обретает осязаемые черты, – вызвал как-то летом, перед перерывом в Чемпионате к себе Юру главный тренер. – Теперь вот озабочен вполне конкретной проблемой.

– Ого! Олег Иванович, кому скажи, что тренер команды, которая с легкостью кладёт соперников одного за одним, имеет отрыв в середине турнира в девять очков над ближайшим преследователем, испытывает неприятные ощущения, он сказал бы: « Зажрались!».

– Так это, может, это так и есть. А ты взгляни на всю ситуацию стратегически. Вот многие ребята уже пять и более лет в команде. До сего года шли по возрастающей. Стимулы были. А теперь? Вот выиграем в этом году. При всём суеверии, всё-таки это наиболее возможный вариант. Хотя, конечно, всякое бывает. Но не про это речь. Дальше-то что? Твой взгляд собственный не подходит, ты человек особенно уклада. Ты подумай про ребят. Что будет ими двигать?

– Ага, вот вы куда копаете! Думал и я про эту ситуацию, но как-то она не сильно меня озаботила. А всё от того, что я как раз взглянул на эту проблему совсем уж стратегически. В рамках Империи. Ребята входят в самый смак молодости. Зреют. А росли-то они вместе с командой и их восприятие футбола отличается от стандартного в Чемпионате. Карьеры у них сложились, славы, хоть отбавляй. Но не зря было создано «Возрождение» и умы конопатили им все эти годы тоже не зря. А уж прошлый год и вовсе целиком на это ушёл.

– На что «на это»?

– А на воспитание в них духа… рабочего, что ли. Они, надеюсь, принимают эту игру как некую мессию. Не как способ поиграть, порезвиться, заработать денежек и прославиться. Здесь хорошо виден предел, за которым наступает апатия и конец прогрессу. Пока растёт Империя, через футбол мы несём идею справедливости и искренности. И парни это чувствуют, помимо того, что я или Лера частенько им это втолковываем. От этого и свежесть в игре не должна ещё долго пропадать. Лишь когда возраст подойдёт. А это уже ваша задача, Олег Иванович – как подпускать юных пацанят к составу, чтобы лет через пять не случился неожиданный провал. Тут вот момент и будет сложный. Но ещё нескоро это будет, не через год или два.

– И вот откуда в тебе мудрости столько в твоём-то возрасте? – подивился Ларионов, немного иронизируя.

– Зря смеётесь, Олег Иванович, точно вам говорю, что другая в головах ребят работа идёт, отличная от обычных футболистов лучших команд Мира. А мы ведь – одни из лучших?

– Да говорят так… – деланно развёл руками Ларионов, и они оба заулыбались.

Так и продолжали «тянуть лямку» футболисты «Московии», чувствуя высшую цель, не томясь, а одухотворяясь ею.

Сыновья Боброва росли же, вдали от сложных деяний родителей. Их больше заботили соперничества в детском саду, первые заступничества, поражения, радости и огорчения. Детсад занимал не полное их время – была ещё бабушка, да и родители спешили к своим чадам в любую свободную минуту. Традиционная бубушкина мягкость компенсировалась строгостью деда, а авторитет родителей разрешал практически любой сложный воспитательный момент.

Звёздный статус семьи совсем не соответствовал «западному» образцу. Боброва узнавали везде, Лера была любимицей многих тысяч, но на их мироощущении это не сказывалось. В том числе и благодаря самим поклонникам – они возвели в культ приравнивание Боброва (в меньшей степени других игроков «Московии») к обычным гражданам. Исключили бесконечные восторженные восклицания в Интернете, дифирамбы в прессе.

Также не совались уже давно в «Московию» любопытные агентские носы, получавшие не раз жёсткий отлуп, как от клуба, так и от самих игроков, на которых они клали свой недобрый глаз.

Спокойной такую жизнь назвать было нельзя – бесконечные переживания, переезды, физические и психологические нагрузки – но, тем не менее, была некоторая уверенность в завтрашнем дне, чувство развития, а желания двигать и двигаться вперёд владело не только приближенными к «Московии» людям, но и всеми, кто хоть как-то был вовлечён в Империю. В чисто бытовом плане люди не зажили в роскоши и сплошной благодати. Но они чувствовали себя частичками Большой Силы, которая не только забирает себе результаты их труда, но и прикрывает крылом от всяких невзгод. А, главное, тянет за собой в какую-то, пусть и далёкую, но важную и светлую высь.

Идеологическая машина «Возрождения» работала. Причём пропаганда не опиралась на воздушные замки – «ходячих» примеров было достаточно, с какой стороны не взгляни. И как не крути, все дорожки вели к исходнику – футболу «Московии».

Постепенно сформировались устойчивые враги и друзья вовне. Европа не целиком стремилась отмежеваться от социальных идей клуба из Москвы, появлялись и сочувствующие, и симпатизирующие. Итальянцы стали поворачивать на курс честной игры, испанцы застряли где-то посередине. Немцы же, англичане и даже французы – игры с «Московией» у себя преподносили, как «борьбу со Злом» абсолютную и беспощадную. При тенденции к уменьшению популярности такого подхода, постоянные и ярые поклонники всё же имелись. Такие выезды для «Московии» были гораздо бо́льшим стрессом, чем дальние перелёты к по-прежнему сильным по игре соперникам из Бразилии и Аргентины.

Тем не менее, «Московии» удалось установить рекорд по количеству беспроигрышных подряд матчей, а её преимущество в середине осени грозилось вот-вот обернуться досрочным и вторым уже чемпионством. Безоговорочным и подавляющим.

Особняком стояли матчи с «Зенитом». Клуб с северо-запада, несмотря на огромные финансовые вливания, играл несуразно и вновь боролся за прописку в Чемпионате. В ход, как водится, шли любые методы: от подкупа судьи до провокаций на матчах в гостях.

По иронии судьбы, в матче, в котором, в случае победы, «Московия» должна была стать победителем, она встречалась с этим клубом из Северо-Западной Республики. Напротив, проигрыш «Зенита» отправлял его в Пречемпионат.

Болельщики готовились сами, в сотрудничестве с «Рысью». Все были наслышаны о целых отрядах «зенитчиков», которые засылались в «стан врага» с целью различных подрывных акций. Хозяева стремились обеспечить максимально чистую борьбу, исключив запрещённое влияние с трибун.

– Вот довелось ведь так сложиться! – сокрушался до игры Ларионов в беседе с Тимуром. Президент выделил время, чтобы посмотреть решающий матч.

– Олег, так это возможность очередная доказать, в чём сила! Победим, не смотря на их мощное, не сомневаюсь, противодействие (а выйдут они, как на последний бой), взберёмся на новую ступеньку. А вот проигрыш отбросит нас сильно вниз. Так что, думаю, не сто́ит сожалеть. Очередное испытание.

– Да уж. Сколько их уже было, этих испытаний. Ну, да ладно! – хлопнул себя по коленям Ларионов и встал, собираясь уходить.

– Удачи, Иваныч! – пожал ему руку Тимур, и они разошлись в некотором, всё же, волнении.

– Юрка, умоляю, сильно не лезь в мясорубку, – напутствовала с утра Боброва жена. – Они же буду сегодня головорезами натуральными. И, похоже, судья будет им потворствовать. Так что всё только в ваших руках. И, в первую очередь, твоих. Ногах, то есть. Вот они и будут лупить.

– У меня же крепкие деревяшки, – засмеялся Юра и постучал по голени. – Леруська, ну не буду же я от них прятаться? Ударят, так ударят. Надо будет – отвечу!

Лера вздохнула:

– Ну, в общем, да. Сносить гадость и подлость тоже не следует. Но, может, всё же голами будет отвечать?

– Ладно, там поглядим. Мы же всю неделю готовились именно к ним, к бойне этой. И судью, знаю, что пытались образумить, но там, похоже, глухо. Да и плюнули – в дерьмо это лезть.

– Плюнули, – развела руками Лера.

– Вот и всё. Народ ждёт победы сегодня? Вот и должны её получить. Так что пойду я. Ты подъедешь?

– Да я уже места себе не нахожу! Каково же будет на стадионе?! – Лера опять взмахнула руками в переживаниях. – Но, я подумаю ещё...

– Погуляй, подыши воздухом, послушай музыку – но не волнуйся уж так сильно. А то вон, мальцы прониклись, притихшие сегодня какие-то.

– Я постараюсь, милый, – она клюнула его куда-то под ухо. – Езжай. Удачи!

– Спасибо! Пока. – Юра вскинулся на мотоцикл и помчался на стадион.

«Всё же и мы подвластны этой шелухе от журналистов. Ребята непривычно смурные и напряжённые. Мда… как-то, может, по другому стоило готовиться? Теперь уж как пойдёт» – по-капитански разглядывал суровые сегодня лица партнёров по команде Юра.

– Ребят, чувствую, что это моя вина, что вы так все напряжены, – начал установку Ларионов. – Но сейчас хочу вам сказать – бросьте все этим думы, что нужно любой ценой, что они будут сейчас вас убивать, а вам нужно всё равно их сокрушить. Не нужно так сегодня думать. Задача простая – победить и выиграть Чемпионат. Порадовать жителей. Они заслужили. Вы заслужили. Мы заслужили. А то что «Зенит» нам сегодня противостоит этот пресловутый… Так пёс с ним! Просто безликий соперник. А что они там будут творить, и как на это будет смотреть судья – это уж вопрос другой, с которым вы разберётесь на поле. Как уже не раз разбирались. Давайте, порадуйтесь своей хорошей игре привычной, улыбнитесь. Корову не проиграем, – подмигнул он, улыбнувшись сам.

И игроки, опытные уже турнирные бойцы, не потерявшие ещё свежести и азарта в игре, отпустили вожжи – взгляды расслабились и стали светлее. Послышались разговоры.

– Если чего будет не так, сложности там какие – помните, на поле есть Бобров. Он всё порешает, – засмеялся Ларионов.

– Что же вы краснеть меня заставляете, – деланно засмущался Юра. – Ладно, парни! Вперёд, пошли, пошли! Порвём их, их девочки! – уже задирая всех, застучал шипами в коридоре капитан.

А «зенитовцы» сами были нервны. Обычная их спесивость куда-то подевалась, а высокомерие улетучилось. Уже на обмене рукопожатиями они выглядели загнанными в угол, дохлыми и злыми.

Злыми… кроме злости у них ничего и не осталось. Остатки разумной игры, канули в пропасть внутрикомандных раздоров, склок, тренерской чехарды и несоразмерных игре требований руководства. Однако желание выиграть именно у близкого соседа было у всех поголовно – и редких доморощенных игроков, и множественных «легионеров».

И «Зенит» выдал лучшую игру в этом сезоне. Подкреплённая грубостью, жестокостью и, зачастую, подлостью, она стала сильным препятствием для «Московии». Весь первый тайм хозяева, будто спотыкались в потёмках о невидимые нити. Никак не могли привычно воспарить над соперникам. Была форменная заруба, никто не хотел уступать. Но и приблизиться к воротам те, или иные не могли.

Трибуны рьяно болели за своих, нещадно освистывая нелюбимых гостей. Проникших, было, на стадион «болельщиков» «Зенита», которые замыщляли какую-то гадость, быстренько изъяли, так что помех внешних не осталось. Только судья. Но он лишь помалкивал пока при излишне грубых приёмах зенитовцев, будто не замечая нарушения правил.

– Хоть не придумывает пока в нашу сторону ничего, – пробубни себе под нос Ларионов, метавшийся вдоль бровки, как тигр в клетке.

Потирая ушибленные места, растирая ссадины, игроки потянулись в раздевалки – судья свистнул на перерыв.

– Злющие, как собаки!

– Вгрызаются и ничего не дают сделать.

– Мне бровь разбили, будет фингал.

«Московиты» делились впечатлениями. Капитан хмурился и попивал маленькими глотками чай. «Не получается, не получается, пёс их задери! Ни нашим, не вашим. Но ведь не цепляются же они за ничью, должны не только выжигать на своей половине, а и к нам в гости поглубже пожаловать… надо чуть изменить себе».

– Парни, слушайте сюда, – обратил к себе внимание Бобров с молчаливого согласия Ларионова. – Чуть отпустите прессинг. Отступитесь. Тут поистине то самое действие, которое рождает противодействие. Подожмёмся поближе к своим воротам. Пусть они вылезут из берлоги, в которой их трудно укусить. Распрямятся, станет плотность меньше, там и прорвёмся.

– Юр, но ведь это не наша игра – не подстраивались сроду! Зритель не поймёт.

– Не подстраивались, но лбом об стену тоже не стучались. Можно ведь и в дверь пройти. А зритель у нас чуткий и любящий. Мы его не подводили, и он нам доверяет. Так что давайте, скрепя сердце. Надо. А то ещё и не такие фингалы получим, а забьём ли… пока предпосылок не видно.

Тем не менее, Юра самолично в начале второго тайма предпринял попытку проникновения к чужим воротам. Но был нещадно срублен, если не первым эшелоном защитников, то второй или третий «косарь» его достал. Он рухнул.

Лера в ложе вместе с Тимуром и Лилей вскочила с места. Юра поднялся, судья проигнорировал. Стадион задрожал от возмущённого гула.

– Ладно. Ладно, – Юра смахнул травинки и потёл ногу. – Пойдём и на это.

И они отступили. «Зенит», не веря своему счастью, осторожно прибрал мяч. Но тут одной злобой было не решить все проблемы. Мяч слушался их плохо, пасы выходили корявенькие и до ударов дело не доходило. А грубости не стало меньше – стали фолить и в нападении.

– Главное, не пускайте в штрафную, пеналь сразу выставит, – кричал капитан «Московии» своим партнёрам.

Тем временем, «Зенит» постепенно привыкал к владению мячом, успокаивался и действовал увереннее. Стали получаться и комбинации. И вот уже мяч стал долетать до вратаря «Московии».

«Не заиграйся, Юра, не заиграйся! Не пора ли уже?» – нервничал на бровке Ларионов, глядя, как «поджимают» его команду.

И Юра вновь полез вперёд. Отобрав мяч возле своей штрафной, отдал на край, а сам рванул вперёд, заорав:

– Побежали!

Они побежали. «Край» продрался через редкие редуты – зенитовцы как-то больше уже привыкли нападать и заигрались. Юра видел перед собой лишь одно защитника по центру и крайнего, которой торопился на подстраховку. Поднял руку, прося пас. Мяч тут же к нему прилетел. И он попёр прямо на игрока. Тот с каким-то отчаяньем рванул навстречу вместо того, чтобы пытаться дождаться ошибки или какой-нибудь финта. Нет, двинулся прямо в корпус. Юра, красивым «черпаком» перекинул мяч через защитника, сам прыжком ушёл от столкновения. Впереди был простор, лишь сзади бежал подстраховщик. Юра на скорости полетел к воротам, где, обречённый, стоял вратарь. Он, конечно, ещё порыпался, но был обведён и мяч покатился в ворота. Юра, остановился, наблюдая за ним. Трибуны вскочили, чтобы возликовать. И тут вместе с пересечением мяча линии, в Боброва сзади двумя ногами страшно врезается подоспевший защитник. Жест подлый, грубый и совершенно бесполезный. Юра, подкошенный, рушится на газон. Трибуны обрывают свой крик.