Текст книги "Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2"

Автор книги: Андрей Яхонтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 44 страниц)

ВОЗРАСТ

Что происходит с возрастом? (Снова я задавал себе этот вопрос). Начинаешь больше себя жалеть и щадить. Не хочется понапрасну спорить. Хочется чаще соглашаться. Раньше я говорил: эту ситуацию можно и нужно превозмочь! Теперь хотелось дать телу и разуму послабление, уступку, разрешить примириться даже с тем, что прежде считал невозможным. Немыслимым.

ЦЕЛИНА

Маркофьев твердил, успокаивая меня:

– Ну, разочаруется в тебе ближайшее окружение, и хрен с ним, этой крохой вполне можно пренебречь. Посмотри, какие повсюду залежи людей, запасы населения! Жизни не хватит, чтоб эту целину возделать. Переходи от куста к кусту, от тех, кто тебя раскусил, к тем, кто тебя в глаза не видел. И кого можешь очаровать и обобрать без больших усилий. Так и будешь странствовать всю жизнь. Многие годы…

ДОСТАТОК

Он хмыкал:

– Тебя мучат достаток и благополучие? Валяй, разбазарь то, что имеешь. Отдай, раз кто-то нуждается больше, чем ты. И посмотрим, как после этого нуждавшиеся станут с тобой обращаться. Разговаривать. За какой можай они тебя загонят.

ПРАВОЗАЩИТНИК

– Ты, может, стал правозащитником? – предположил он. – Так я тебя огорчу. Зачем? Для чего? Не вижу разницы между правозащитником и правыми (или левым) защитником на футбольном поле.

Примечание для фанов. Не все ли вам равно, какая футбольная или хоккейная команда выиграет? Вам-то что от их победы или поражения? Лично вам это принесет прибыль или убытки? (Исключая случай тотализатора) Это игрокам есть за что рубиться, ломаться и корячиться. Их ждут премиальные, машины и подарки за забитые голы, приглашения в хорошо оплачиваемые клубы… А вы – из-за чего беснуетесь? Деретесь? Переживаете? Заплатили денежки за билет, посмотрели матч – и домой… Или по своим делам… Так-то спокойнее, правильнее…

ПОДВИГ

Он вздыхал:

– Даже не знаю, когда легче помочь страждущему? Когда сам находишься в бедственном положении и тебе его заботы близки, или когда ты в порядке и не хочется своим достатком ни с кем делиться… И в том, и в другом случае – одинаковый подвиг!

НА СВОЙ СТРАХ

Человек с собачьими глазами все же приехал ко мне. И я, на свой страх и риск, распорядился взять у его жены бесплатные анализы.

Результаты оказались чудовищными.

Впрочем, Маркофьев, к которому на стол эти данные все же попали, меня успокоил:

– На самом деле ее дела не так плохи. Но иначе ведь не заставишь никого раскошелиться. Это – извечная врачебная практика – гонять пациента по кругу. От одного доктора – к другому. От второго к третьему. Каждый ставит ужасающий диагноз. И после этого обдирает и выпотрашивает. А как ты хочешь? Вот и к нам она поступила выжатая, будто лимон. Отравленная прежде всего медикаментами. Мы ей поможем. Если удастся хоть что-то из нее выжать…

НЕ ЛЕЧИТЕСЬ!

Поделюсь мудростью: не болейте как можно дольше, крепитесь! А, заболев, не ходите к врачам! Держитесь изо всех сил, чтоб не попасть в лапы эскулапов! За то время, которое вы оттянете и выиграете, ученые изобретут новые препараты, техники сконструируют новые инструменты для хирургических и нехирургических вмешательств, наука шагнет вперед, вам придется терпеть гораздо меньше боли и дискомфорта при исцелении хворей, нагрянувших в ваш организм…

НЕПОНИМАНИЕ

Вероника меня не понимала. Говорила:

– В вашей клинике такие профессионалы… В ваших аптеках такие препараты… Почему не хочешь снова помочь моей девочке? Надо упрочить ее наметившееся выздоровление.

Что я должен был отвечать? Что эти специалисты понимают в медицине столько же, сколько я? Что лекарства мы закупаем за границей по дешевке, потому что срок их годности истек десять лет назад? Такого же сорта и якобы новейшая аппаратура…

Этого я ей открыть не мог.

Зато я зарабатывал деньги. Причем немалые. (Это бы должно было ее утихомиривать. Но не утихомиривало). Обманывая посторонних больных, вытягивал из болезни Машеньку. (Старался не думать о том, что творю, и продолжал постыдное преступление.)

Ночами, чтобы забыться, ездил в казино. Теперь уже сам, без Маркофьева. Вероника допытывалась: где пропадаю? Что ж, несколько раз захватывал ее с собой. Во-первых, ей не мешало понять: отлучки мои носят безобидный характер. Во-вторых, пытался и ее тоже поразвлечь.

Вывод. В "Учебнике Жизни для Дураков" я дал совет читателям: НИКОГДА НЕ ЗОВИТЕ ЖЕН В РЕСТОРАН! Теперь скажу: НЕ ЗОВИТЕ ЖЕН В КАЗИНО! Им там не место!

НОЙ

Получая все возраставшее материальное вознаграждение, я мучался. Маркофьев меня стыдил:

– Майся, майся! Кори себя, что сперва женился не на той и сейчас обрел не совсем ту… Что свел знакомство не с тем, а с этим… Что выбрал негодную профессию, предав душевную потребность и склонность творить добро… Упорствуй в том, что сам же наколбасил! И получится, что по существу упорствуешь в совершенных глупостях! Потому что – не надо думать ни о чем! Да еще так напряженно! Плюнь на все! И всех… Вон сколько их ходит – возможных будущих твоих невест! Ищи! Среди них ты наверняка обрящешь ту, которая сумеет тебя понять! И друзей меняй! На хрена тебе сдались Моржуев и Овцехуев! И места работы тасуй! Короче – живи, а не ложись заживо в гроб! Вылезай из могилы, в которую сам себя загоняешь! Вот тебе моя рука – помощника и товарища, благодетеля и дарителя мудрости и средств!

И еще он говорил:

– Правильно, не хочешь делать ради меня, делай ради себя. Уподобься Ною. Пока все гуляли, развратничали, веселились, он тихой сапой заботился о будущем. Строил Ковчег. Вот и ты тихонечко строй свой ковчег… Как делают все разумные индивиды.

ТАКСИ

Машеньке и без специального лечения делалось лучше. Я это видел. Ее приняли в частную гимназию. Она неплохо там успевала. На занятия ездила в такси. Иногда подворовывала у одноклассниц деньги и учебники, духи и ювелирные украшения.

– Бедняжка, – говорила моя мама, – это в ней от пережитой бедности… Это потому, что она всегда и во всем себе отказывала, и теперь хочет наверстать и себя побаловать.

Отец хмурился и молчал.

ТАК ЖИВУТ ЛЮДИ

Лаура же, решив не упускать возможности наблюдаться в престижной семейной клинике, надумала от Маркофьева рожать. (На нее, кстати сказать, произвел чрезвычайно сильное впечатление новый – внеочередной – съезд близких родственников, который мой друг с размахом провел теперь уже на Алеутских островах.) Намерение законной половины Маркофьева стать матерью выглядело более чем серьезно.

– Сколько ей лет? – недоумевал я. – Разве в таком возрасте рожают?

Маркофьев отмахивался:

– Какое имеет значение? Пусть себе… Ей присадят, то есть, пардон, ее оплодотворенную клетку присадят молодой женщине, которая и выносит плод.

– Но ребенок будет твой?

– Кто его знает… Вроде семя брали у меня …

Я в общем-то понимал, о чем он говорит (газетные публикации на эту тему попадались мне на глаза), но как-то плохо себе всю эту процедуру представлял. Не все подробности наступившего бытия помещались в голове. А вот Маркофьев не скрывал восхищения происходящим:

– Как теперь существуем! Не пойми кто рожает не пойми кого от не пойми кого! Вот это по-моему, по-маркофьевски!

КЛОНИРОВАНИЕ

Он имел свой взгляд на клонирование.

– Надо изготовить клонов Ленина, Сталина и Гитлера, – говорил он. – И приглашать всех желающих с ними отобедать. Ломить за это сумасшедшие деньги. Пусть отработают свои преступления перед человечеством!

БУДУЩЕЕ

Он спрашивал:

– Как думаешь, если нас с тобой когда-нибудь клонируют, будут наши клоны выпивать и бабничать?

Контрольный вопрос. Зачем нужно клонирование, если Моржуев в миниатюре все больше напоминал Маркофьева? Овхехуев – напоминал Маркофьева. Я – напоминал себе своего друга?

ДЕЛЕГАЦИЯ

Опытом нашей научной и общественной деятельности заинтересовались иностранцы. Большой делегацией они напрашивались в гости.

– Где будем их принимать? – размышлял Маркофьев. – Если хотим произвести тяжелое впечатление – надо в твоей квартире. В трущобе. Чтоб видели, как мы тяжело страдаем. Если хотим поразить незаслуженным, не по чину богатством – тогда в моей резиденции. На Воробьевых горах… Чтоб оторопели от роскоши. Да, наверное, все же в моей. Потому что бедность вызывает единственное желание – в нее плюнуть. И скорее помыться. Ничего кроме презрения она не будит. А богатство, каким бы неправедным ни было, заставляет с собой считаться, пятиться, уважать. Да-да, потому что раз ты его нажил, то заслуживаешь почтения…

НЕПРАВЕДНЫЕ ДЕНЬГИ, ПОРОЧНЫЕ СВЯЗИ

Маркофьев говорил:

– Нет ничего зазорного, стыдного и предосудительного в том, чтобы пользоваться неправедно добытыми деньгами или порочными связями. От этого никуда не деться! Если есть возможность использовать эти средства в благих целях – почему нет? Это не цинизм, а вечная диалектика жизни. Храм восстанавливается на воровские пожертвования… Спектакль ставится благодаря спонсорству мафии… Так зло перетекает в добро, а затем это самое добро опять переливается в зло. Непостижимыми и непредсказуемыми путями… Единство и борьба противоположностей…

ЧУДО

Он наметил провести встречу в помещении бывшего нашего института, ныне – издательско-телевизионного и детективно-юмористического бюро.

И правильно сделал! Потому что во главе прибывшей представительной делегации оказался его дружок, некий ханурик, с которым Маркофьев в прежние годы вместе резался в севен-илевен. Быстро они наладили прежнее взаимопонимание, нашли общий язык и поладили. От суммы, которая была выделена нашему приюту, центру, хоспису (нужное вписать) на ремонт – зарубежному инвестору перепадала приличная отстежка. А в том, что реставрация необходима этому старинному особняку, включенному, наряду с египетскими пирамидами и Большим театром, в перечень объектов мировой цивилизации, подлежащих немедленному восстановлению и реконструкции – в этом не возникало сомнений ни у кого. Достаточно было посмотреть на лестницы, которые рушились, увидеть лепнину, выщербленную следами пуль…

– Вот как на самом деле обстряпываются дела, – возбужденно восклицал Маркофьев. – На личном уровне. Другие будут ходить месяцами, протирать брюки в приемных, и никогда не догадаются: личные связи и контакты решают все.

Следом за первой делегацией пожаловали вторая и третья. Гости посещали нашу клинику и свинофермы, рисовые плантации и кинофорумы, книготорговые ярмарки и супермаркеты. Каждый увозил с собой подаренную ему на память бутылку антиканцерной воды и две (тоже дареных) бутылки неочищенного светлого пива "Молодеческое".

Маркофьев становился популярен за рубежом. Иностранцы наперебой восхваляли созданное им в антисанитарных условиях "русское чудо" и поднимающуюся под его руководством из руин "возрожденную державу" и выделяли нам вспомоществования.

Вывод. ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ЯВЛЯЕТСЯ ИНОСТРАНЦЕМ, ОН ОТ ЭТОГО НЕ ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ!

НЕБЫВАЛОЕ СТЕЧЕНИЕ ФАКТОРОВ

Шпионович-Застенкер, ведший прием и учет пожертвований, трясся от хохота:

– Эти залетные – чистые дикари. Принимали нас немецкие коллеги из Интерпола. Сидели с ними, выпивали. Один из них – ни-ни. Ни грамма. Он потом, когда мы на рассвете закончили возлияния, сел за руль, чтоб везти нас в гостиницу. И вот едем. Пустынные улицы. В четыре-то утра. Впереди – красный сигнал светофора. Наш водитель, можете представить, тормозит! И – я по часам засекал – стоит три минуты. Это при том, что народу никого и он сам – полицейский. К тому же трезвый. Просто небывалое стечение факторов!

А потом приезжают эти немецкие коллеги к нам… Мы их встречаем в аэропорту. Сажаем в автобус. И как дали – с сиреной, по осевой, на запрещающие сигналы! Кто и что нам сделает? Мы же хозяева. А они, лохи, своих выгод не секут!

КРИВАЯ ВЫВЕЗЕТ

Действующий президент изъявил желание с Маркофьевым познакомиться. Возможно, он начал сознавать, сколь серьезный конкурент возник на его горизонте. Но Маркофьев не спешил.

– ВСЯКАЯ КРИВАЯ КОРОЧЕ ЛЮБОЙ ПРЯМОЙ, ПРОЛЕГАЮЩЕЙ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ОТ НАЧАЛЬСТВА, – вспоминал он мудрость, почерпнутую во время армейской службы.

Да и не нужны ему были пока прямые столкновения и лобовые встречи. Он вынашивал неожиданный обходной маневр…

МАНЕВРЫ

– Война – ерунда. Главное – маневры, – любил повторять в те дни мой друг. – Главное – так запугать соперника, пустить ему такую пыль в глаза, чтоб не мыслил с тобой тягаться.

ГУБЕРНАТОРЫ

– Надо объехать губернаторов, – сказал он мне однажды. – Объехать в прямом и переносном смысле. Навестить каждого и предложить услуги по сохранению губернаторского кресла – пожизненно. На это все они поведутся. На этом мы их и сделаем.

КРЕСЛО

Мы разыскали то самое инвалидное кресло, с которым совершали первый благотворительный марафон на корабле (с двумя барами – «Убийцей» и «Доктором»), и двинулись в очередной круиз. Нам было не привыкать к передислокации и перепрофилированию целей.

Девиз турне возвещал: "Если покупаешь кресло – пожизненно, не покупаешь – ты инвалид". Обещание было не голословным: нас сопровождала группа спортсменов из подведомственной Шпионовичу-Греховодову-Застенкеру бригады. Эти любого могли сделать калекой в долю секунды.

КЕМ БЫТЬ?

В каждом городе, куда прибывали, мы первым делом наведывались в детские садики. Дарили воздушные шары и телевизор, подобранный на ближайшей свалке, или такого же качества холодильник. Обещали в ближайшее время починить.

Маркофьев начинал выступление перед детьми:

– Кто из мальчишек не мечтает разбогатеть? Какая из девочек не мечтает стать блудницей? Достаточно вспомнить сказки про Буратино и Дюймовочку. Почему эти сказки любимы детворой? Потому что Буратино мечтает о золотом ключике, а Дюймовочка на пути к счастью осознанно идет по рукам, то есть лапам – начиная с жука и кончая кротом…

(Он и любимую свою мелкокалиберную винтовку с оптическим прицелом ласково называл "дюймовочкой").

– Кем хочешь быть? – спрашивал Маркофьев, гладя детишек по стриженым головам.

– Охранником, – отвечали все без исключения мальчики.

– Проституткой, – отвечали все без исключения девочки.

Картина будущего страны вырисовывалась вполне определенная.

Контрольный вопрос. Вы в такой ситуации захотели бы принять на свои плечи тяжкий груз президентства?

Но Маркофьев твердил:

– Хочу…

КРУПНАЯ РЫБА

Он просто жил – и ему по большому счету плевать было, где и что будет или произойдет.

Действовал, как всегда, масштабно. В его сети приплывала лишь крупная рыба. Или, вернее сказать, только крупную рыбу он подпускал к своим садкам.

МОЛОКО

Губернатор Стервятников принял нас в бассейне, наполненном до краев парным молоком. Крючковатый нос и твердый подбородок этого человека были хорошо знакомы каждому по фотографиям в прессе. Я помнил Стервятникова еще юным – когда в прежние времена он, комсомольский вожак с горящим немигающим взором и зажигательной пассионарностью, вел за собой молодежь громадной области на бессмысленные стройки в районе вечной мерзлоты и на бескрайние просторы неплодородных земель – чтобы сеять там овес и пшеницу, кукурузу и гречиху… Теперь не унявшийся и не утративший навыков призывать, требовать и обещать (правда, немного погрузневший) лидер окормлял и охаживал по-прежнему покорную ему область – уже в новом своем качестве: на губернаторской должности и на новом демократическом уровне.

При ближайшем рассмотрении правая, видимо, умело скрываемая от фотокамер сторона его лица оказалась обожженной.

– Такое было условие приема на работу в комсомольские органы, – сказал он. – Надо было выпить из банки литр подожженного спирта. Ну, и заполыхал… Зато взяли сразу на должность первого секретаря…

Он вообще оказался компанейским мужиком. Я почему-то думал, он – раб аскетизма, но в его особняке нашлось место и прекрасной мебели, и картинам на стенах (среди полотен я углядел и похищенную Маркофьевым из Лувра Мону Лизу кисти Караваджо), и коврам, на которых возлежали три мраморных дога. Коньяк в баре был исключительно французский, по двести долларов за бутылку, как сообщил нам владелец резиденции. Когда он повел нас в гараж и стал хвастать коллекцией машин, я не выдержал и шепнул Маркофьеву:

– Откуда у него деньги, чтобы все это содержать?

Маркофьев ответил вполголоса:

– Скоро все в нашей стране будут жить достойно и по-человечески…

На прощание Стервятников пригласил и нас искупаться в белой влаге. Мы разделись и залезли в нежную стихию.

– Омолаживает кожу не хуже вашего "Молодеческого", – сказал он.

Так, по подбородок в молоке, мы завершили переговоры. Стервятников получил гарантии на получение некоторой суммы денег. Мы заручились на грядущих выборах поддержкой работников молочной отрасли.

После завершения омовения молоко слили в цистерны и повезли бесплатно поить пенсионеров и малоимущих.

– Неплохо бы нам начать поставки этого бесплатного молока в нашу клинику, – сказал Маркофьев. – Договорись…

И еще он сказал:

– Те, которые наверху, те неслучайно наверху при всех режимах. Наверху они не потому, что угодливы и изворотливы, а потому что действительно самые сильные в своем поколении и превосходят слабых при любых режимах и в любых обстоятельствах.

ШАМПАНСКОЕ

Губернатор Надирадзе-Циклопян, в прошлом директор винодельческого совхоза-миллионера, принял нас в бассейне, наполненном игристым шампанским и построенном на огромной территории вырубленных в период антиалкогольной кампании виноградников. Мы плескались и калякали. Шипучий напиток ударял в самую сердцевину сознания, щекотал нежные ткани тел. Владелец громадной личной винокурни (имевший нос – красный и пористый, как клубника, и производивший, помимо шампанского, дорогие портвейны – из яблок и падалиц слив, которые росли вдоль дорог), обещал Маркофьеву всемерную помощьу, после чего попросил нас исполнить традиционный ритуал: помочиться в пенящуюся стихию.

– Такая традиция, чтобы не забродило и не надо было использовать консерванты, – объяснил он.

Затем рабочие приступили к розливу шампанского в бутылки с этикетками "Юнкерское, старое. Изготовлено по старинным рецептам с использованием естественных добавок органического состава. Экологически чисто, чисто, чисто!"

Надирадзе-Циклопян был помешан на яхтах. Мы долго потом катались под парусами по озеру, находившемуся на просторах его личных владений.

НЕФТЯНИК

Губернатору Утягул-бакши-заде волей избирателей выпало отвечать за нефтеносный регион. Поэтому он зазвал нас в бассейн, наполненный чистейшим бензином. Утягул-бакши-заде не скрывал своих к нам симпатий. У этого открытого приверженца дела Маркофьева – на массивной цепи, обмотанной вокруг шеи и состоявшей даже не из звеньев, а из целых кусков золота, висел соперничающий с маркофьевским гимнастом отчеканенный на огромном блюде полумесяц, сама же чеканка размером напоминала те, которые помещают над входом в ресторан или на стену в зале…

Хобби нефтяного губернатора было – личные зоопарки. У него их было несколько. На таежных просторах он огородил колючей проволокой бескрайние территории, где понаставил клеток и понастроил загонов – для рысей, гиен, шакалов, фазанов, рябчиков, уссйрийских тигров и морских львов. С гордостью он водил нас по своим зверинцам, обойти каждый из которых занимало не меньше четырех-пяти часов.

Утягул-бакши-заде заверил, что поддержит моего друга – в обмен на наши заверения, что сам он станет вице-президентом…

КОНЕЗАВОДЧИК

Губернатор Удмуртковатый (в прошлом – заслуженный боевой генерал) занимался разведением коней. И потому он легко нашел с Маркофьевым общий язык: мой друг ведь тоже прошел Афган и Чечню. Удмуртковатый от чистого сердца подарил Маркофьеву жеребца. Маркофьев тут же осмотрел у этого подаренного скакуна зубы, чем вызвал прилив губернаторского счастья.

– Это ведь наша национальная традиция, – сказал Удмуртковатый, – смотреть дареному коню в зубы. Спасибо, что уважаете и чтите ритуалы.

НЕБОЖИТЕЛЕВ

А вот губернатор льняных и ткацко-прядильных краев Небожителев отказался с нами даже разговаривать. И ни на какие наши посулы и уговоры и угрозы Шпионовича-Застенкера не реагировал. Этот Небожителев, согласно имевшимся в нашем распоряжении данным, был честен и чист – как предобеденная слеза крокодила или удава (кто там из них плачет перед едой?). Внешность имел благообразнейшую (вот только язык у него оказался чересчур мясист и велик, не помещался во рту, вываливался наружу, ну, и дикция, соответственно, была не самая лучшая). Неловким казалось беспокоить столь светлого человека – в связи с нашими приземленными нуждами.

– Не может быть, – говорил Маркофьев. – Такого просто не бывает. Отказывается от предложенных взяток, не идет на компромиссы… Откуда же у него дача в полмиллиона долларов? Расположенная поблизости от правительственной трассы… И вторая – в его родной области. И третья – неподалеку от моей, на Капри? Откуда деньги на охоту в Африке? Откуда средства на учебу детей в Мадриде и Лондоне?

Мы никак не могли к Небожителеву подступиться. Пока Маркофьев (ему бы сочинять учебники по криминалистике и уголовному праву) не раскопал: не от мира сего и почти бестелесный скромник, во-первых, распродает через подставную фирму, которую возглавляет дочка его любовницы-соседки, – участки на Луне, во-вторых, не привлекая внимания и задолго до того, как известные торговые фирмы вознамериваются сунуться на российские рынки, патентует права использования символики этих фирм. Так что торговые монстры вынуждены потом выкупать свои собственные права на использование своего собственного товарного знака – у подведомственных Небожителеву вполне легальных ведомств. Причем – за бешенные бабки…

ОБЛОМ

Ребята Шпионовича приперли Небожителева к стене. И он согласился на сотрудничество. Но вдруг стал избегать встреч с нами…

И молокозаводчик Стервятников неожиданно отказался от своих обещаний.

И винодел Надирадзе-Циклопян – следом за ним – внезапно пошел на попятный и уже не хотел ворожить Маркофьеву в избирательных сетах и таймах.

(Правильно учил меня Маркофьев, когда мы плескались в их бассейнах: "Не вздумай давать наших адресов и телефонов этим провинциалам! Мы к ним никогда больше не приедем, а они к нам – обязательно и всегда!")

Коновод отрядил в наши стойла делегацию адьютантов (в звании полковников) с просьбой вернуть подаренного жеребца назад. Доставленная этими людьми петиция открывалась словами о том, что генерал-губернатор хочет жить и нормально зарабатывать. Мы гарантировали ему такую возможность. Но он настаивал на разрыве контактов.

– Скажи, что умеет этот Удмуртковатый? – недоумевал Маркофьев. – Да, крушил и разорял мирные поселения, колошматил противника… Но это в прошлом. А сейчас – представляет ли как жить? В моей команде ему бы растолковали и нашли подобающее место… Или он вечно собирается махать шашкой и кавалерийски наскакивать?

Все губернаторы, дружно, как по команде, вышли из ассоциации "Поддержи Маркофьева – и спи спокойно".

В чем было дело? Что происходило? Мы ломали голову…

Отмокавший в наполненном бензином бассейне нефтяник, к которому мы пожаловали без приглашения, замахал руками и закричал, чтоб мы убирались. Он буркнул, что сам намеревается пробиваться в президенты. Маркофьев вспылил:

– Тогда тебе лучше вообще исчезнуть…

И, чиркнув спичкой, бросил ее в облицованный кафелем резервуар. Огромную чашу охватило пламя. Вечером пожар показали в теленовостях. Диктор государственного канала трагическим голосом сказал, что губернатор-магнат не сумел грудью закрыть внезапно заполыхавшую в тайге скважину и, спасая рабочих, погиб, как подлинный герой…

ПОЛЕМИКА

Но подведомственные нам газеты уже на следующий день сообщили, что убийство вполне оправдано, поскольку сгоревший жулик производил некачественный бензин для малых заправок и тем сбивал цены и выступал конкурентом государства, а также владельцев больших заправочных комплексов.

– Это и есть объективность и разносторонность информации, – радовался Маркофьев.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

И еще он говорил, собираясь в гости к вдове и детям погибшего:

– Он ведь не повесился… А сгорел. Поэтому надо пойти к нему в дом и поговорить о дальнейших разработках нефтяных месторождений. И пароизводстве горючих средств. Вот если бы он повесился – тогда бы я повел речь о поставках пеньки… Для производства более прочных веревок…

НЕВЕЗУХА

Все же мы не могли не задаться вопросом: почему нам так отчаянно не везло? Чья тень маячила за нашими неудачами?

Ответ напрашивался. И мы не боялись взглянуть правде в глаза.

Дальнейшие события подтвердили наши догадки.

НЕБЕСНЫЕ ПРАВИЛА

О смерти Утягул-бакши-заде много и долго судачили в газетах и талдычили на телевидении. Вероника рыдала.

– Что с тобой происходит? – спрашивал я. – Ты этого губернатора-магната хоть раз видела? Есть из-за чего убиваться…

– А с тобой что? – повторяла она. – Раньше ты таким не был!

Я пытался вернуть наши разговоры в привычное русло:

– Когда умрем, будем держаться левой стороны?

Вероника отвечала зло:

– Правила движения в небесах еще не определены.

Она делалась все более и более странной, моя Вероника.

Контрольные вопросы:

Легко ли было Веронике со мной?

А мне легко было с Вероникой?

Легко ли было окружающим – с Маркофьевым?

А ему – с ними – каково?

Вывод. НИКТО НЕ ВИДИТ СЕБЯ СО СТОРОНЫ, в этом беда и счастье каждого. Увидели бы – ужаснулись!

Вывод. НЕПРАВЫ ВСЕ!

Совет № 1. Если хотите привести человека в сознание, трясите его что есть мочи и орите, орите ему в ухо, что он не прав! Не молчите! Вдруг поможет….

Совет № 2. Надо орать в голос, если что-то делается не по-вашему, вопреки вашим желаниям и представлениям о приличиях!

Совет № 3. Если хотите с кем-нибудь ужиться в мире и согласии, чувствуйте неправым прежде всего себя.

Совет № 4. Если хотите окружающих подмять, чувствуйте именно и только себя всегда и во всем правым.

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНОСТЬ

Маркофьев пытался меня утешить. Он говорил:

– Не открою секрета, если скажу, что каждый ищет для создания семьи п р и б л и з и т е л ь н о того, кто ему нужен. Со всевозможными зазорами и допусками и весьма общими, примерными параметрами. Большой сюрприз, если тот, кто вроде бы тебе подходит, обладает некими дополнительными положительными характеристиками взамен негодных, о таком благе ищущий и мечтать не смеет. Прискорбно, если набор разнообразных черт в избраннике в сумме стремится к минусу, нулю. Но что поделаешь – идеальных деталей в этом конструкторе не предусмотрено. К чему я это? А к тому, что приблизительный вариант Вероники тебе, по-видимому, не подошел.

Он подбадривал меня:

– Ищи новый. Авось повезет. Не отчаивайся. Этих полуфабрикатов полно вокруг, надо лишь суметь дообточить и дообтесать их до нужной кондиции.

СЦЕПИТЬ ЗУБЫ

Маркофьев говорил:

– Знаешь, что надо сделать? Сцепить зубы и холодно и твердо жениться на первой подвернувшейся девчонке. Не размышляя, любит она тебя или не любит, каков ее внутренний и духовный мир, подходите вы друг другу или не подходите. Тебе вообще надо запретить себе думать. Дураки ведь не думают, не зацикливаются ни на чем, поэтому счастливы. Возможно, ты этой своей избраннице и покажешься долботесом, и не слишком придешься ей по душе. Но твоя задача – неуклонно следовать своей линии, гнуть свою правду, а правда в том, что тебе эта дуреха нужна и ты никому ее не отдашь и не уступишь. Тупая позиция, я понимаю, но она действует безотказно. Даже если глупыха начнет погуливать от тебя, ты ее переупрямишь своей неколебимой верой в ваше единство. А когда наштампуешь ей пару-тройку потомков, она и вовсе никуда от тебя не денется. Кому будет нужна с тремя детьми? Смотри вокруг! Подходи к любой. Не сомневайся! Не пытайся угадать, что она подумает по твоему поводу. Все равно никогда не узнаешь. Действуй! Выкинь из головы остатки мыслей. И лучше – навсегда.

ЛЮБОВЬ

– Любовь придумали люди, – твердил Маркофьев. – В принципе, отрешись от своей придумки, от того, что ты о Веронике навоображал, и скажи: не все ли равно с кем спать?

– Не все равно, – горячо возражал я. – Есть чувство привязанности, нежность, есть, наконец, черточки, которые притягивают или отталкивают…

Он устало зевал:

– Ты спал с Маргаритой, пытался спать с Людмилой и еще сколькими, другое дело, что не всегда тебе это удавалось. И все про них про всех ты навнушал себе сам. Попробуй сказать, что это не так…

ВРАЗУМЛЕНИЕ

– Стань циничным, – учил меня он. – Жизнь надо строить холодно, расчетливо и цинично. Как все.

Я, вслед за ним, повторял:

– Холодно, расчетливо и цинично…

ВЗАИМНОСТЬ

И еще он говорил:

– Всегда и везде, всюду и во всем, в любом деле и начинании, в страсти и ненависти – нужна взаимность… Без нее ничего не сварится и не склеится. Ты идешь за грибами. И не находишь ни одного. Очень скоро твой интерес иссякнет, азарт улетучится. Разве не так? Или отправляешься на рыбалку. А рыба не клюет, хоть тресни. Надоест сидеть с удочкой уже через час! Иной ракурс, если в зарослях ты обнаруживаешь то белый, то подберезовик, или вдруг подосиновик сигналит тебе своей красной шапкой… Тут ты готов забираться все дальше и дальше в чащу, так велико и неподдельно твое чувство… А возле реки… Поклевочка… Сомик… Щучка… Красноперочка… Пескарик… Да ты, после такой демонстрации расположения с их стороны, будешь насаживать червяков на крючок целый вечер! Так и между людьми…

КОПИЯ

И он завел себе еще одну девочку – копию Моники Витти.

– А чего, а чего, – говорил он. – Она мне нравится…

И прибавлял:

– Конечно, мог распустить перед ней хвост… Дескать смотри: какой я супермен. И она бы ждала от меня немыслимых подвигов… Но я ей поплакался… Что после смерти жены…

– Какой? – вздрогнул я, забыв, с кем говорю.

– Ну, гипотетической… И Моржуев так всегда парит… Ты же в курсе… Мы не дураки, – напомнил он. – Вот. Я ей поплакался, что три года ни с кем не спал. Забыл, как это делается. Испытываю атрофию определенного органа… И она на все была готова, лишь бы реанимировать этот орган. Была счастлива, когда ей удалось это сделать. Хотя я на его функцию не жаловался и не жалуюсь. Но подвигов совершать вот уж не хотелось… Возраст, сам понимаешь. Зато теперь каждое мое поползновение на нее она воспринимает как большую личную победу. Грешно разочаровывать человека! Пусть остается в неведении. И приписывает себе заслугу моего возвращения в строй трахальщиков.

Маркофьев воздел к небу указующий перст, похожий на учительскую указку:

– Психологом надо быть, психологом…

ПЛАКАЛЬЩИК

И еще он говорил:

– Сильным быть уж очень хлопотно. И не каждому дано. Гораздо проще и приятнее быть слабым! От сильного многое зависит, от него многие зависят, у него многие просят, а он на то и сильный, чтобы давать, помогать, содержать армию прихлебаев и челядь… Слабый сам просит, это его содержат. Ну так и надо выбирать что попроще…