Текст книги "Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2"

Автор книги: Андрей Яхонтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 44 страниц)

ПРАВИЛА ИГРЫ В ПОДКИДНОГО ДУРАКА

«Это не столь простая игра, как может показаться непосвященному, – говорилось в инструкции, которую получал каждый, кто вносил аванс – чтобы принять участие в нешуточном сражении. – К примеру, надо считать и запоминать, какие карты выходят из обращения, и, следовательно, какие остаются на руках у партнеров и противников».

Добавлю от себя: в этой игре, кажущейся даже слишком элементарной, есть неписаное правило, проэцирующееся далеко за рамки пустого развлечения, собственно забавы, какой поначалу может быть воспринята подкидная чехарда. Правило формулируется так: отбиваться надо крупными картами, даже если соперник ходит мелкими. Это – не только абсолютная аксиома и непреложность, это – символ. И прямая подсказка и ответ на вопрос: как жить? НА МЕЛКИЕ ГАДОСТИ НАДО ОТВЕЧАТЬ КРУПНЫМИ УДАРАМИ, тогда тебя будут бояться и уважать. Нужно СТРОИТЬ НЕ МЕЛКИЕ КОЗНИ, А СЕРЬЕЗНЫЕ ОБСТРУКЦИИ – тогда сами вырастете в собственных глазах. А окружающие станут с вами считаться. Вообще – НАДО СТАРАТЬСЯ БЫТЬ МАСШТАБНЕЕ, чем ты есть на самом деле. Это обеспечит тенденцию роста вашей личности.

Вышеприведенная мудрость малым притоком впадает в большую полноводную артерию ЗДРАВОГО СМЫСЛА: Шарашь так, чтобы никому мало не показалось!

И Маркофьев шарашил…

ПОДАРКИ

Впавших в азарт лохов, дабы не слишком огорчались из-за проигрыша, он заваливал подарками. Личными мелкими презентами и масштабными подношениями государственного значения. Каждый, кто переступал порог его дома, получал подлинник Троицы Андрея Рублева и ротационную копию «Мистерия, 20 век» Ильи Глазунова. Америке, Испании, Португалии и Кубе мой друг отвалил не больше не меньше – памятники Тютчеву и Пушкину. По два в каждую страну. Для чего, получив в России через подставных лиц лицензию на вывоз меди в неограниченном количестве, гнал металл за границу и продавал его направо-налево, а монументы возводил из гранита и песчаника.

Облагодетельствованное население диких окраин мира в ответ жаловало Маркофьева мемориальными досками и предоставлением безвизового въезда-выезда… Он пользовался… Въезжал и выезжал…

– Я обычный рядовой культуртрегер, – любовно говорил о себе он.

РАКУРС

Он говорил:

– НАДО МЕНЯТЬ ВЕЩИ НА ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ. Поверь, обмен того стоит!

И еще он говорил:

– Смотри на человека под одним ракурсом – что можешь с него получить?

НЕ ТОЛЬКО СУВЕНИРЫ

И не только сувенирами он задабривал и разбрасывался, делал и подношения посущественнее.

Французскому министру мясо-молочной промышленности подарил завод, выпускающий стиральные машины, а французскому политическому тяжеловесу Ля Пенну – фабрику по производству тканей.

Корсика грезилась ему все настойчивее и притягательнее…

ПЕТИЦИЯ

Гости, отразившие нападения волчьих стай, тихо повизгивали от восторга, резались в домино и наперсток – и не уезжали месяцами…

Итогом и плодом затраченных нами усилий явилась петиция, подписанная практически всеми членами международного братства миллионеров и лиги миллиардеров. Сей вердикт поддерживал идею передачи Корсики в полное и безраздельное владение господина Маркофьева.

В свою очередь Маркофьев обещал, что, получив Корсику, первым делом откроет там залы для игры в подкидного, в трик-трак и наперсток.

ОБМЕН

– А что поделаешь, – говорил он, – так устроена жизнь. Обмен лежит в основе человеческих отношений. Схема неколебима. Я тебя накормил, а ты меня ублажи. Ты меня угостил, а я тебя напою. Я тебе овцу – ты мне мешок зерна. С этого началась цивилизация. Но и сегодня условия все те же. Обмен подарками. И услугами. И взаимными одолжениями. А если у тебя нет ничего, то тебе нечего дать. И ты никому не нужен. Сидишь и помалкиваешь в тряпочку. Поэтому бедные остаются бедными, а богатые – богатеют.

От Маркофьева я воспринял: ЖИЗНЬ – ЦЕПОЧКА ВЗАИМНЫХ ОДОЛЖЕНИЙ. Тот, кто этого не понимает, тот идиот. Сегодня ты сделал одолжение мне. А через год тебе что-то понадобилось от меня. НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, К КОМУ ПРИДЕТСЯ ТОЛКНУТЬСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ! Если же ты не сделал мне одолжения, не пошел мне навстречу, отказал в моей просьбе – как ко мне обратишься? Ты ко мне близко не подойдешь. Или получишь от ворот поворот. Где сядешь, там и слезешь!

Он говорил:

– Жить в обществе и быть свободным от долгов перед окружающими – невозможно. Даже отшельник вступает в общение с природой, у которой берет пропитание, а потом возвращает съеденное в виде собственных плотских минералов (когда ложится в землю).

Примечание. ОТЛОЖЕННОЕ возвращение одолжения – НЕ ПРОПАЩЕЕ вложение сил и средств.

Маркофьев прибавлял:

– О, богатым есть чем меняться… Если же у тебя вообще ничего нет – тогда расплачивайся телом. Если есть что-то помимо тела – собственность, мысли, которые проецируются за пределы мозга и находят спрос, оказываются кому-то нужны, – расплачивайся ими. Связями, фантазиями – чем угодно. Но попробуй не дать ничего взамен… И тебе тогда ничего не дадут! Нельзя брать, ничего не возвращая, нельзя раздавать, ничем не компенсируя, не пополняя запасов извне…

Он философствовал:

– А еще жизнь – обмен взаимными ударами. Чем выше по иерархической лестнице поднимаешься, тем ценнее подарки. Тем весомей и значимей услуги. Но тем ощутимее и чувствительнее и удары. Поэтому – надо дружить, а не драться. Дружить с выгодой для себя, – прибавлял он.

И подстегивал меня:

– Надо, надо становиться богатым. Хотя бы потому, что БОГАТЫМ ВСЕ ДОСТАЕТСЯ ЗНАЧИТЕЛЬНО ДЕШЕВЛЕ. Разве не так? Когда идешь в гости к бедняку, даришь ему жалкий подарок. Зачем тратиться? Да он роскошного подношения и не заслужил. Он его попросту не оценит. А когда направляешься к богачу, ты же не можешь подарить ему дешевку… Он тебя, если ты его разочаруешь, больше попросту не пригласит. Вот и лезешь из кожи… А он опять-таки на этом твоем преклонении перед богатством умножает и приращивает свой капитал. Кроме того – они, богатые, каждый с каждым так или иначе связаны, а то и близко знакомы, ты же видишь… Это каста. Закрытый клуб. И по знакомству то, за что с постороннего спустят семь шкур, друг другу уступают по дешевке. В любом закрытом клубе его членам полагается скидка. То есть опять богатые выгадывают, а бедный, сунься он в этот клуб, теряет больше, чем толстосум! Ну, не парадокс ли: тот, кто может легко потратить – не тратит, а тот, у кого ничего нет, вынужден платить втридорога… Богатые сплошь окружили себя системой всевозможных льгот, потачек, взаимных уступок…

Эти его высказывания существенно дополняли мои представления о жизни, дружбе, собственности, недвижимости и правилах ее эксплуатации.

РЯДОМ С НИМ

Рядом с Маркофьевым я становился другим. Начинал рассуждать связно. Концептуально. И глубоко. Разве мог я сравнить себя недавнего, уткнувшегося в мелкие домашние проблемы и суетливые хлопоты – с собою нового образца, человеком, который интересуется политикой, разбирается в финансах, готов поддержать разговор на любую, даже самую сложную тему.

Вот что он со мной сделал, в какие сферы меня приподнял! В какие возвышенные координаты поместил.

ГРОССМЕЙСТЕР

– Чувствую себя гроссмейстером, – частенько повторял Маркофьев. – Двигаю фигуры, перемещаю с фланга на фланг… Этому подброшу мелкую подачку, тому сделаю внушительное вливание. Все движутся по мановению моей руки и в моих интересах. Иные это понимают, другие – не догадываются… Но как же мало людей умеют мысленно производить ходы за черных и за белых!

ЗНАЮ

Он, несомненно, преуспел в накоплении знаний и за то время, пока мы не виделись, многое понял и перечувствовал. Многое постиг и немало прочитал. Стал интеллектуалом в подлинном смысле этого слова.

Однажды, глубоко задумавшись, он произнес:

– Ты полагаешь, я не ведаю ответов на вопросы, которые мучают меня так же, как тебя?

И пригорюнился:

– Конечно, знаю. В чем же тогда дело? – Он испытующе смотрел на меня. И рассмеялся. – В том, что они, эти ответы, меня не устраивают.

ЛОЗУНГИ

Да, он стал энциклопедически образован. Исторически оснащен. Когда я входил в его кабинет, в его библиотеку, от пола до потолка по всем четырем стенам сиявшую золотыми корешками, у меня перехватывало дух. А он, свободно перемещаясь мыслью во времени и культурных слоях и эпохах, цитировал то Горация, то Шекспира, то Ключевского, то Антиоха Кантемира… Титаны духа, мировые известности, если им случалось оказаться в его пенатах, находили здесь отдых для души и пищу для ума, черпали вдохновение ведрами… К Маркофьеву стекались и любили нагрянуть без предупреждения Элизабет Тейлор и Майкл Джексон, Джон Апдайк и Джон Траволта, Софи Лорен и Стивен Кинг… Для каждого и каждой он умел найти взаимоинтересующую тему дискуссии, каждого и каждую привечал особым подбором блюд в меню… Всюду – по его распоряжению – трепетали на ветру лозунги-растяжки: цитаты из Тютчева и Сенеки, Чарльза Диккенса и Вильяма Блейка, Омара Хайяма и Марка Твена.

Он говорил:

– Мы не должны забывать, мы должны использовать открытия великих… Ох, Тютчев, ох, хитрец… Действительно, дипломат… Такое завернуть… Умом Россию не понять… В нее, видите ли, можно только верить… Да он был предтечей всех Лениных-Сталиных вместе взятых и прочих коммунистов! Которые творили черт те чего, и при этом призывали верить в светлое будущее! Как вообще язык поворачивается такое произносить? Представь себе бизнесмена, который скажет партнерам: не пытайтесь вникать и разбираться в моих делах… Вы мне просто поверьте… Попробуй представить себе цивилизованную державу типа Англии или Японии, в прошлом и нынешнем которой невозможно разобраться… Нет же! Мы прекрасно понимаем логику развития и направленность этих стран… А в России нам априорно заявляют: не пытайтесь постичь и уразуметь… Верьте просто потому что нужно верить… Как в Господа Бога… Но в этом есть своя мулечка… Такое откровение грех не ретранслировать и не эксплуатировать! Это не про Пушкина, это про Тютчева надо говорить: "Ай да Тютчев, ай да молодец!" То есть в российской транскрипции – сукин сын… Как тебе нравятся эти синонимы, которыми величайший гений сам себя величал? "Молодец" и "сукин сын" – одно и то же… Нет, такое возможно только в России, которую и точно не понять ни умом, ни каким-нибудь другим местом… Верьте медведю, верьте дикому льву, который в следующий момент неизвестно что выкинет…

КТО ПРОИГРЫВАЕТ?

– Вообще, если говорить расширительно, всегда проигрывает тот, кто пытается постичь что-либо умом, – рассуждал Маркофьев, когда мы прогуливались по берегу, и морской бриз веял нам в лица…

– А чем же надо понимать? – спросил я.

Он медлил с ответом…

– Чем-то таким… Подкожным… Нутряным… Ну, шестым чувством, что ли… Которое тебе внушает и подсказывает…

– Что именно? – продолжал расспрашивать я.

– А вот это и надо попытаться выявить из хаоса интуитивных предощущений, которые обуревают. Думаю, и сам Тютчев плохо отдавал себе отчет… Хотя лично я с помощью его прозрения кое-что угадал правильно…

Он любил повторять:

– Ни о чем не надо думать! Во-первых, все уже придумано. А во-вторых, ЖИЗНЬ УМНЕЕ НАС.

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОПЫТЫ

– Ах, какие сюрреалистические сюжеты рождаются и пропадают в России! – восклицал он. – У нас, русских, все, в том числе и сюжеты, идет на распыл. Никакому Сартру или Камю подобного не придумать, фантазии не хватит! Менты – грабят, воры, не таясь, разъезжают не в зарешеченных «воронках», а в «Мерседесах», судьи прилюдно развлекаются с девочками легкого поведения, а сами девочки, ублажив хранителей и стражей законности, встают во главе движений по защите нравственности! Хотя, – всплескивал руками он, – что тут удивительного? Россия – это вольница, величайшая в мире гулянка! И всегда была такой, не взирая на драконовские законы. Собственно, их никто никогда не мог на громадной территории утвердить… Россия – вековечная мечта раба! О такой грезили и такой делали ее Стенька Разин и Емельян Пугачев, Берия и Малюта Скуратов… Чтоб надоевших женщин – за борт, чего с ними церемониться, а нравящихся умничающих мужчин – обухом по башке… Чтоб не осталось высоких лбов, чтоб лбы в утробе сплющивались до сантиметра…

БУНТ БЕЗДЕЛЬНИКОВ

Он резюмировал:

– Говорят, что революции происходят ради защиты прав угнетенных и торжества справедливости… Чушь! На самом деле в России в 1917 году случился величайший бунт бездельников – против тех, кто умел и хотел работать. Необразованные, пустые, дикие, любившие убивать и грабить недоумки быстренько истребили пахарей-крестьян, смекалистых мастеровых, дальновидных финансистов… Под корень, генетически вырубили, извели трудолюбивую породу. С тех пор размножение и прирост населения происходит из числа этих самых нерадивых и кровожадных расстрельщиков и конвоиров. Редкие экземпляры умеющих делать что-то полезное и красивое, думающих и работящих достойны быть выставлены на обозрение в музее. Много времени пройдет, пока откристаллизуется нарождающаяся в лучах новой свободы порода предприимчивых особей. Если же лентяи, палачи и словоблуды удержат и сохранят свои позиции и дальше, остальным придется продолжать деградировать и спиваться…

ВТЮХИВАТЬ И ВПАРИВАТЬ

– Но всему миру, иностранцам, западным и восточным соседям-бестолочам, мы должны всячески втюхивать теорию о загадочности и непостижимости русской души, – настаивал он. – Мы должны впаривать ее каждому, с кем сталкиваемся. Потому что – это наш козырь. Пусть пробуют что-нибудь этому противопоставить… Возразить. Они мне будут талдычить: «Вы мне должны вернуть долг», а я им: «Какой долг? Вам меня и моих порывов все равно не понять…» Нормально, да?

И он, не щадя живота, впаривал, втюхивал, внедрял в сознание приезжавших полюбившуюся ему максиму. Велел высечь драгоценные четыре строки над входом в зал переговоров, выгравировать их золотом на мраморной стене павильона для игры в домино… То есть "забивания козла", как это античное строение с портиком и карриатидами именовалось в путеводителе по его владениям.

– Чтоб было доходчивее, – пояснял он, перелагая гостям четверостишие на итальянском, английском, хинди и урду. – В смысле доходнее. А то до этих козлов пока еще дойдет… Что нас ни понять, ни предсказать ни при каких условиях не удастся…

Так он поступал – великий кормчий и книголюб, аквалангист и землепользователь, финансист и кутюрье…

ДЕТЕКТИВНЫЕ РОМАНЫ

А вот детективных романов он не читал.

– Неужели им мало, – говорил он, подразумевая сочинителей криминальных историй. – Революции унесли миллионы жизней. Сталинские репрессии унесли еще столько же. Войны унесли и уносят миллионы. А эти торопятся прибавить к реальным жертвам еще и вымышленные трупы. Причем на первой же странице. Фи!

ИЗЯЩНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ

Ах, как мастерски и изящно ему удавалось выражать мысли, в какую стройную и изысканную форму он облекал свои прозрения и догадки! Он, надо признать, оставался величайшим просветителем своего времени… И всех эпох вместе взятых…

– Надо по возможности выбирать удачные обороты, – говорил он. – Одно дело ляпнуть: "стадо баранов"… И другое – "отара овец"… Ты согласен, что второе – звучит благозвучнее…

ЭТИКЕТ

Я, по старинке, иногда порол, вякал, морозил то, что произносить вслух недопустимо. То, что думал. (Редкостный идиотизм!) Вклеивал собеседнику прямо в лицо все, что считал нужным выплеснуть. Поэтому Маркофьев приступил к обучению меня правилам хорошего тона, светского этикета и ведения дипломатических бесед.

– Моя бабушка любила повторять, – вспоминал Маркофьев. – "За правду бьют". Но она была не права. Бьют не за высказанную в горячке нелицеприятность, а за прямолинейность и отсутствие дипломатии. Самую горькую истину можно изложить так, что никого она не заденет и не обидит. А даже понравится. Надо искать и находить подходящие формы изъявления своих претензий. Многие специально эпатируют, провоцируют скандал, чтобы привлечь к себе внимание. Их цель – внедрение в сознание людей собственного имиджа. Дескать, смотрите, какой я правдолюбец! Но нам-то с тобой подобные спектакли не нужны. Мы – действительные знатоки правды – лучше прибережем истину для более рационального использования.

ФРАЗЫ НА ВСЕ СЛУЧАИ

Он учил:

– Для успешного ведения (в том числе и дипломатической) беседы надо иметь в запасе несколько дежурных фраз. Например (какого бы предмета дискуссия ни касалась):

– Может, вы и правы… (Вариант: Может, это и правильно).

Для произнесения подобной глубокомысленной реплики надо напустить на себя задумчиво-философский вид…

Или:

а) "По любому хорошо"

б) "Да что вы говорите!"

в) "Не может быть!"

г) "Кому сейчас легко?"

Домашнее задание: придумать (вспомнить) несколько аналогичных реплик.

Практика показывает: самую умную (и глупую) беседу можно поддерживать с помощью весьма примитивных реакций.

Вот примерные заготовки еще некоторых общедоступных и общепонимаемых возгласов:

– Вы неотразимы! (С этого следует начинать любой разговор).

– Только если вы посоветуете, я так поступлю!

– Вашими молитвами и с вашей помощью я и моя семья достигли многого…

А всегдашний ответ на вопрос о том, какое впечатление на вас произвели книга, картина, выступление должен быть один-единственный:

– ДВОЯКОЕ! – и затем можете развить мысль в ту или иную близкую собеседнику сторону.

Ничего страшного, если используете подходящую фразочку из детского фольклора: "Здорово, я бык, а ты корова!" (Тем более, бык с налитыми кровью глазами предпочтительнее тупо мычащей буренки.)

ПРАВИЛА ПРОИЗНЕСЕНИЯ ТОСТОВ

Особая наука – умение произносить тосты.

Посмотрите на собравшуюся за столом компанию. От кого из присутствующих и что вам нужно? Распределите и мысленно расположите гостей в схематическом порядке – по степени нужности и срочности или несрочности обращения к ним с просьбой. От кого вам нужно больше, чем от остальных? Вычлените главную фигуру, которой хотите угодить. На нее и будет направлен жар вашего красноречия. К ней и будет обращен ваш первый тост. Второй тост будет обращен ко второй по степени значимости фигуре. Третий – к третьей, и т. д. Это, так сказать, лобовой, целенаправленный и приносящий наибольший эффект маневр. Но, в зависимости от ситуации, тост может быть и шрапнельным, охватывающим несколько фигурантов, правда, заряд на каждого в этом случае придется существенно меньший.

Примечание. Не следует чересчур затягивать выступление, иначе это вызовет раздражение тех, на кого тост не распространился. Охватить все общество одинаково ровным окучиванием не удается практически никогда. Если вам все же удалось это сделать – вы достигли совершенства в данной области. (Вам – + 50 очков).

Вывод. ОБРАЩАЙТЕСЬ С ЛЮДЬМИ ТАК, БУДТО ВАМ НУЖНО ЗАВТРА ЖЕ ТОЛКНУТЬСЯ К НИМ ЗА ВЕСЬМА ВАЖНЫМ ОДОЛЖЕНИЕМ. (И, возможно, не с одной-единственной просьбой). С теми, с кем хотите быть в хороших отношениях, ведите себя так, будто он (или она) – ваше непосредственное начальство.

КАК ЗДОРОВАТЬСЯ?

Это правило этикета легче запоминается при ответах на загадку:

"Что женщина делает сидя, мужчина стоя, а собачка, поднимая лапку?"

ЗНАНИЯ

– А еще я буду обучать тебя всему, что пригодится для достижения нашей цели, – оповестил меня мой друг.

И я стал постигать правила верховой езды, вождение катера, осваивать навыки подводной охоты.

Кроме того мы приступили к обновлению моего гардероба. Маркофьев возил меня к портным и в роскошные бутики: костюмы, пальто, водолазное снаряжение закупалось в неограниченных количествах.

– Ты должен научиться носить смокинги и манишки, – говорил он. – Так что забудь про таблички "Ноу смокинг!"

Глядя на себя в зеркала (отражавшие, кстати, совершенно другого человека, вроде бы уже и не меня), я просил – вместо очередного фрака или шелкового шейного платка – купить кофточку Веронике или туфли дочери, Маркофьев отрицательно качал головой и изрекал:

– Да ты что! Не вздумай покупать им наряды! Со вкусом и хорошо одетая женщина воспринимается либо содержанкой, либо проституткой. Тебе это надо?

НИСПРОВЕРГАТЕЛЬ

Да, как и прежде, Маркофьев оставался ниспровергателем основ, обличителем несовершенств человеческой породы (в чем я был с ним солидарен).

– Понапридумывали запретов и табу! – возмущался он. – "Нельзя есть руками!" Почему? Если мне хочется? "Нельзя пить суп из тарелки через край!" А если мне нравится? "Нельзя показывать пальцем!" Чем же тогда показывать? Локтем? Плечом? Ногой? Люди в своем стремлении жить по правилам городят несусветную чушь!

КУРИНЫЕ ЛАПЫ

При всей важности миссии, которую на себя взвалил, сознавая серьезность деятельности, которую вел и возглавлял, при бешеной загрузке и ощутимо и зримо достигнутых результатах, он не упускал случая схохмить и похохотать, слыл и был прежним неистощимым весельчаком, неугомонным разыгрывальщиком и насмешником. Созвав на торжественный обед очередную делегацию миллионеров, велел подать на стол шесть кило отварных куриных лап – и ничего больше. Гости были в шоке. Зрелище грязных когтистых деликатесов заставило многих женщин отворачиваться и зажимать нос. Маркофьев мариновал несчастных весь вечер, и лишь заполночь позволил слугам принести настоящую еду.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

– Будь несерьезней, – говорил он. – Только если забьешь болт на все на свете, дела начинают получаться. БОЛЬШЕ ВСЕГО СМЕХА ВЫЗЫВАЕТ СЕРЬЕЗНОЕ К СЕБЕ ОТНОШЕНИЕ!

ГОЛЫЙ

В ресторане, где мы сидели, вышел из строя кондиционер. Люди потели, тяжело дышали, утирали испарину. Но никто не решился поступить так, как мой друг. Никому такое даже в голову не пришло. Он вышел из-за столика, удалился и вернулся совершенно голым. До этого пополоскавшись в туалете под струей из крана. Вода стекала с него ручьями, когда он шел по роскошному ковру к своему месту, неся свернутую в узелок одежду. Посетители дорогого заведения, сами облаченные в костюмы и платья, страдая от духоты, хохотали, глядя на него. ОН СДЕЛАЛ ТО, ЧТО ХОТЕЛИ БЫ СДЕЛАТЬ ВСЕ, НО НЕ РЕШАЛИСЬ!

ЕГО ПРАВОТА

В чем он всегда и безусловно был прав, так это в том, что умел дурачиться. Ах, как это важно – уметь дурачиться!

УМНЫЕ ЗНАЮТ, КАК ВАЖНО УМЕТЬ ДУРАЧИТЬСЯ.

И это еще один (и не самый пустячный) аргумент в пользу дураков и дуракаваляния в самом широком значении этих слов и понятий.

НЕ ПРИДУРИВАЯСЬ – НЕ ПРОЖИВЕШЬ.

НЕ НАДО

– НЕ НАДО ПЕРЕЧИТЬ ОРГАНИЗМУ, – любил повторять Маркофьев. – Тянет в сон – поспи, хочется покушать – поешь, не отказывай себе в углеводах и жирах, а нахлынула жара – разденься!

ОТДЫХ ИЛИ ПЕРЕДЫШКА?

Он отдыхал… Расслаблялся, готовясь к главному рывку… Он, дважды убитый, оживал, готовясь к новому жертвоприношению во имя людей.

Что до меня – то и я, неудачливый его последователь, загнанный бедняга, ведь имел, имел, в конце концов, право на передышку?

– Даже в нашей стоеросовой конституции записано, что каждый имеет право на отдых, – соглашался Маркофьев.

Я выманивал из себя остатки усталости и приканчивал их дополнительным сном и развлечениями, застольями и возлияниями с моим другом.

Но в нынешней жизни дремать нельзя! Спать нельзя! Зевать не рекомендуется…

ПОДОГРЕВ

С недоверчивой радостью я констатировал: Маркофьев не изменился: любит пошутить, оторваться, подухариться…

Мы вспоминали. О том, как он, в студенческие годы, в жару, когда его сосед по общежитию, лежа с книгой и готовясь к экзамену, уснул, заботливо укрыл соню ватным одеялом, подвинул к нему поближе включенный обогреватель и закрыл в комнате окна. После чего отправился на прогулку. Угоревший друг и сосед проснулся не просто в испарине и поту, не просто в обмороке, а с сердечным приступом.

Маркофьев и сейчас изобретал примочки в том же стиле: в мерседесовском грузовике, на котором в имение привозили продукты, под сиденьем находился обогрев, его-то он и включил в самый зной, ничего не подозревавший, лишенный хохмаческой жилки водитель чуть не расплавился.

СИНЕЕ МОЛОКО

– Помнишь, – хохотал Маркофьев, – как в школьные годы потешались над соседкой с нижнего этажа?

Эта тетенька выносила остудить на балкон вскипевшее молоко. Маркофьев привязывал к веревочке химический карандаш и опускал его с нашего балкона – в дымящуюся кастрюлю. А потом, естественно, подтягивал вверх. Бедная хозяйка сходила с ума, не зная, почему ее молоко постоянно голубеет…

СЛОВА

И он по-прежнему изобретал и модернизировал пословицы и отдельные выражения, поговорки и словечки…

– Люблю слово "пройдоха", – говорил он. – Сразу представляешь человека, проедающего и способного проесть все… Но почему нет в нашем языке слова "пропивоха"? Это несправедливо!

МЕЖДУНАРОДНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

А затем наступило время следующего лихого виража… Оставив гостивших в имении обалдуев на попечение Моржуева и Овцехуева, мы интенсифицировали международные политические контакты.

Для начала отправились к султану Брунея. Он встретил нас недоверчиво.

– Все бумаги выправлены, – говорил Маркофьев. – Да, я полномочный представитель России, воспреемник Советского Союза. И я дарю вам военную эскадру… Так что не мелочитесь…

Султан жался и не хотел платить за неясно когда приплывущую к нему военную мощь. Однако в результате секретных переговоров все же обещал поставить свою подпись под воззванием к мировому сообществу – с требованием скорейшей передачи Корсики под протекторат Маркофьева.

ФИНЛЯНДИЯ

Мы направились в Финляндию. Официальной целью поездки значилось торговое соглашение: Маркофьев намеревался поставлять для финских саун веники из дубов и осин Беловежской Пущи. (И контракт было заключен). На самом деле в березовой роще под Тампере обитал книжный магнат, который печатал в своих типографиях помимо «Учебника для Дураков» – на ста двадцати восьми индуистских наречиях – фальшивые доллары, марки, йены и фунты. А теперь специализировался на выпуске поддельных евро. Маркофьев планировал прикупить по несколько миллионов каждой из валют, однако полиграфист загнул слишком высокую цену, условия приобретения и переправки купюр на Капри Маркофьеву не понравились. Он взял небольшое количество чемоданов с долларами и йенами.

– Жлобяры… Не страна, а гоголевская Коробочка. Скупая страна, – говорил он. – Хотя некоторые уроки извлечь не мешает. Здесь все живут в долг. Так придумало их государство. Если у человека к концу года вырисовывается прибыль, ее тут же отбирают с помощью налогообложения – в пользу общества. Поэтому все стремятся уйти в минус. Купить катер или дорогущую машину. И быть в долгу. Постоянно в долгу. (Вспоминаем предыдущие уроки и утверждения о выгодности жить в долг!) Конечно, это способ заставить механизм экономики вращаться, хоть как-то принудить зажравшееся население что-то покупать, но финны ведь не русские, которые с гордостью носят звание должников. Для любого европейца, любой уважающей себя личности сознание жизни в долг унизительно. Так нужно ли ставить свой народ в столь жалкое положение? Ах, как гадко живут эти недоделанные европейцы! Итальянцы, те отбирают у работающих аж 60 % дохода, но у них есть правило еще более мерзкое: штраф сбившему на дороге пешехода назначается в зависимости от возраста пострадавшего. Если сбил молоденького члена общества – будешь платить втридорога, потому что этот молодой мог работать на благо остальных; если же сбил старика – заплатишь гроши, потому что кому он нужен, старик? Скоро, я уверен, начнут выдавать премии за убийство стариков на дорогах!

Тайной для средств массовой информации и ведущих политических лидеров стран "семерки" осталась встреча Маркофьева с глазу на глаз в правительственной резиденции под Турку с президентом Финляндской республики. По итогам состоявшегося обмена мнениями было подписано коммюнике: господин президент соглашался приветствовать передачу Корсики под управление Маркофьева.

ЛОНДОН

Наблюдая за российскими туристами, залезшими в фонтан неподалеку от Трафальгарской площади и выгребавшими с его дна мелочь, которую побросали туда на счастье другие желающие вновь посетить столицу Британии путешественники, Маркофьев ностальгически вздыхал:

– Не люблю соотечественников… Особенно, когда вижу их за рубежом. Жалкие побирушки! Эх, где мои прежние годы! Помнишь, как воровал цветы с кладбища? Но теперь я другой. У меня другой имидж. Я себе такой вольности позволить не могу. Увы. Хотя по существу занят тем же. Выгребаю подаяние у не годящихся мне в подметки дубарей.

Тони Блэр на неофициальном приеме в Вестминистере заверил Маркофьева, что поддержит его притязания на владение Корсикой. В знак признательности Маркофьев передал ему в личное пользование чемодан с фальшивыми йенами.

Маргарет Тетчер также была в восторге от идеи устроить на Корсике английский дом для чаепитий. А принц Чарльз лишь попросил, чтобы остров превратился в модный горнолыжный курорт.

– Он разбираеься в географии также, как я, – констатировал Маркофьев.

Элтон Джон, к которому мы заглянули на ужин, исполнил в честь Маркофьева будущий гимн обновленной Корсики.

ДЕЙВИД КОПЕРФИЛЬД

В ресторане отеля «Парк Лейк Гардн» мы встретились со знаменитым магом Дейвидом Коперфильдом, укравшим свои громкие имя и фамилию у одного из героев Чарльза Диккенса. Маркофьев просил волшебника устроить, чтобы Корсика как бы пропала из поля зрения людей (если маг тырил и делал невидимыми целые поезда, почему было не произвести такой же эксперимент с островом?) Но факир, несмотря на то, что за нас замолвила слово его подружка Клаудия Шиффер (Маркофьев ее об этом не просил, она сама пыталась во всем нам угодить) – отказал. Значит, был, в отличие от Маркофьева, не всесильным.

ИЗ МУЗЕЯ

Тем же вечером Маркофьев стырил из Национальной галереи полотно Питера Брейгеля-младшего… Но попытка сбыть шедевр одному из частных коллекционеров сорвалась. И он выбросил свернутую рулончиком картину в Темзу.

А я взял из плохо охранявшегося прозрачного сейфа-витрины рисовое зернышко с надписью "Слава КПСС!" на английском. И спрятал его глубоко в карман.

ПРЕЖНИЙ

В гостинице, где мы остановились инкогнито, мне под дверь подсунули счет. Взглянул на итоговую астрономическую сумму, которую должен был заплатить, я чуть не грохнулся в обморок. У меня глаза полезли на лоб. Я примчался в обшитые ореховым деревом апартаменты Маркофьева с воплем отчаяния.

– А что делать, надо платить, – сказал он.

– Но за что? Минибаром я не пользовался, обеды в номер не заказывал, машину напрокат не брал…

– Не станешь же ты унижаться и выяснять с гостиничной челядью отношения, – сказал он.

Я пошел к администраторше. У этой солидной женщины, когда она увидела предъявленную бумагу, на лбу выступила испарина.

Надо ли говорить, что счет сочинил, желая повеселиться и меня разыграть, мой дружбан. Ах, как он ржал, появившись вслед за мной в холле отеля! Висевшая под потолком люстра ходила ходуном от колебаний воздуха…