Текст книги "Аномальщики. Трилогия(СИ)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 48 страниц)

– Обязательно помогу. Всенепременно, – истово перекрестившись, заверил Сан Саныч. – Возможность низкого и подлого обмана с моей стороны? Она, увы, полностью исключена.

– Почему – исключена? – нахмурился Женька. – Из-за вашей хрустальной и беспредельной честности?

– Дело, молодой человек, совсем и не во мне.

– А в ком же тогда?

– В вашей симпатичной сестре. Вернее, в её глазах, – слегка замешкался прожжённый адвокат. – Людей с такими глазами, как подсказывает мой богатый жизненный опыт, нельзя обманывать.

– Почему?

– Потому, что себе дороже. Можно – ненароком – остаться без головы.... Вы же, юная леди, способны на многое? Например, сможете – в случае чего – отпилить мне голову тупым и ржавым ножом?

– Пока, слава Богу, не доводилось, – равнодушно передёрнула плечами Валентина. – Но, скорее всего, смогу. Почему бы и нет?

– Вот-вот. И я про то же...

Сан Саныч не обманул – отзвонился уже через неделю с хвостиком и объявил:

– Милости просим, господа студенты, в Тарховку. Ваш вопрос улажен, причём, самым положительным и благоприятным образом. Подъезжайте завтра к одиннадцати утра.

– Просто так подъезжать? – в очередной раз засомневался Женька, подошедший к телефону. – Без какого-либо солидного сопроводительного документа? А в шею, случаем, не прогонят?

– Не прогонят. Кишка тонка, – вальяжно хмыкнул из телефонной трубки адвокат. – Побоятся остаться без симпатичных погон. Смело езжайте, будущие гидрогеологи, вас будут ждать.

Их, действительно, ждали – перед тёмно-зелёными воротами, бдительно поглядывая по обеим сторонам проезда, неторопливо прогуливался рослый автоматчик среднего возраста с сержантскими лычками на широких камуфляжных плечах.

– Петровы? – подозрительно набычился автоматчик. – Уже семнадцать минут двенадцатого. Почему опаздываете?

– Отправление электрички задержали почти на сорок пять минут, – принялся оправдываться Женька. – Бардак кругом, перемешанный с наглым самоуправством...

– Отставить – бубнить. Паспорта давайте, сличу ваши белобрысые физиономии с фотками.... Кажись, похожи. За мной. Не отставать. По сторонам не глазеть.

– А паспорта? – напомнила въедливая Валентина. – Вы же забыли их вернуть.

– Отставить, – неожиданно обиделся сержант. – Нет такого воинского термина – "забывать". Зато есть краеугольное понятие – "беспрекословное и чёткое выполнение полученного приказа". Всё ясно? Молодцы. А паспорта вам начальство вернёт. Потом. Если, конечно, сочтёт нужным.... Гы-гы-гы! Отставить. За мной. Не отставать. По сторонам не глазеть...

Через прямоугольную дверку, встроенную в правую створку ворот, они прошли на территорию "Закрытого медицинского учреждения N16/12" – высоченные корабельные сосны, жёлтый меленький песочек, гравийные красно-коричневые дорожки и аккуратно-подстриженные изумрудно-зелёные газоны, отделявшие друг от друга однотипные двухэтажные корпуса, сложенные из светло-жёлтого кирпича.

– Нам туда, – небрежно указал стволом автомата провожатый. – Бокс под латинской литерой – "D". Шагаем.... Ждём у входа. Я сейчас.... Все формальности улажены, ваши паспорта переданы по назначению. Заходим внутрь. Заходим.... Вам, Петровы, направо, до упора. Дверь, в которую упрётесь, и есть нужная. Постучали и вошли. Шевелим помидорами. Шевелим...

В небольшом кабинете, обставленном в стиле "а-ля классический российский бюрократ", их ждал "добрый доктор Айболит", он же "Антон Павлович Чехов" – на этот раз без белоснежного врачебного халата, небрежно наброшенного на камуфляжную пятнистую куртку, а в скучной военной форме, украшенной солидными офицерскими погонами с целой россыпью ярких звёздочек.

– Господин полковник, студенты Петровы по вашему приказанию прибыли! – пытаясь скрыть охватившее его волнение, браво доложился Женька. – А ещё старый пройдоха Сан Саныч велел кланяться. Привет вам от него.

– Здравствуйте, доктор, – ограничилась простым и непритязательным приветствием Валентина.

– И я, молодые люди, рад вас видеть в добром здравии, – радушно улыбнулся седобородый "Айболит". – Смотрю, волнуетесь? А тебя, Валюша, даже слегка трясёт-колотит? Оно и понятно – такая нетипичная история.... Сразу, не тратя времени на досужую болтовню, перехожу к делу. Паспорта вам вернут в конце этого визита. А к ним будут приложены и пропуска в наше заведение – из расчёта одно посещение в месяц. Извините, но ничего другого для вас, молодёжь, сделать нельзя. Поверьте старому доктору на слово. Перехожу к главному. То есть, рассказываю историю болезни вашей матушки.... Это случилось почти восемнадцать лет тому назад, за четыре месяца до вашего рождения, товарищи близняшки. Насторожились, голубки белобрысые? Оно и правильно. Готовьтесь, готовьтесь. К чему готовиться? К ним, понятное дело, к каверзным сюрпризам и причудливым непоняткам.... Итак, в один из тихих летних вечеров, почти восемнадцать лет тому назад, в Василеостровской районное Управление милиции славного города-героя Ленинграда поступило заявление от гражданина Петрова Василия Михайловича, проживавшего на углу Большого проспекта и Двадцать четвёртой линии. Причём, в квартире, расположенной на пятом этаже семиэтажного дома. Запомним последнее обстоятельство.... В заявлении гражданин Петров сообщал о пропаже своей дочери Надежды и о странных обстоятельствах, сопутствовавших этому исчезновению. Пересказываю своими словами, но достаточно близко к оригинальному тексту: – "Дочь пришла домой около семи часов вечера – пять лекций в институте, плюс занятия в секции по бадминтону. Зашла в ванную, после чего отправилась в свою комнату, чтобы переодеться. Моя жена разогрела ужин и начала накрывать на стол. Накрыла и громко позвала дочку, но та не отозвалась. Я зашёл в её комнату, а там никого нет. Вначале мы решили, что Надя решила просто пошутить над нами и где-то спряталась. Посмотрели под кроватью, в одёжном шкафу. Не нашли. Окна во всей квартире заклеены с зимы. Замок на входной двери не щёлкал. Да и не могла дочь пройти мимо кухни в коридор не замеченной. Ставлю вас в известность, что с момента исчезновения Петровой Надежды Васильевны прошло больше суток. Прошу незамедлительно принять меры по её розыску....". Естественно, что сперва в районном Управлении этому происшествию не придали большого значения. Мол, родители поссорились с дочкой, та ушла из дома, а теперь Петровы откровенно валяют дурака: – "Отыщите, пожалуйста, дорогую пропажу...". Почему они не говорят всей правды? Ну, и это просто, чай, не второй бином старика Ньютона. Боятся, что затаскают по парткомам и месткомам, мол: – "Не умеете воспитывать подрастающее поколение. Допускаете непростительные и фатальные просчёты. Не уделяете должного внимания морально-нравственным аспектам...". Да и дочку – в запарке – могут исключить из института. Как же иначе? Дома не ночевала, лекции прогуляла.... Но уже на следующее утро после подачи заявления ситуация резко и кардинально изменилась – дежурному по Управлению позвонил Василий Михайлович и дословно сообщил: – "Наша Надя нашлась. Перед завтраком мы с супругой зашли в её комнату, а дочка там. Говорит, что похитители, не сделав ей ничего плохого, отпустили. Только одета она очень странно – в какой-то потрёпанный и местами обгоревший серебристый комбинезон. А над левой бровью имеется уже зарубцевавшийся шрам, которого раньше не было...". Представляете, что здесь началось? Во времена развитого социализма к терминам – "похитители" и "зарубцевавшийся шрам" было принято относиться очень и очень серьёзно. Серьёзней не бывает.... Тут же по адресу, указанному в заявлении, выехала милицейская бригада, усиленная доблестными сотрудниками районной Прокуратуры. Гражданку Надежду Петрову задержали, взяли с неё подробные письменные объяснения, после чего отвезли в один из профильных изоляторов КГБ, то есть, в нашу скромную шарашку.... Интересуетесь – почему сразу в КГБ? Цитирую по памяти фрагмент из этой неожиданной объяснительной: – "Я вошла в свою спальню, переоделась в домашнюю одежду и решила немного почитать. Через несколько минут раздался едва слышный шорох, словно бы кто-то легонько царапал острым камушком по стеклу. Я встала из-за стола и подошла к окну. Метрах в двенадцати-пятнадцати от оконного стекла – прямо над Большим проспектом – неподвижно висели два неоновых шара-блюдца. Первое время ничего не происходило. Шары, лишь слегка подрагивая, вели себя совершенно спокойно и мирно. Примерно через минуту на блюдцах прорезались длинные чёрные "зрачки", и я почувствовала приятную лёгкую истому. Вскоре из шаров выдвинулись два тонких ярко-голубых луча, которые буквально-таки вонзились в мои глаза. Было очень больно. Скорее всего, я тут же потеряла сознание. Потом перед моим внутренним взором замелькали угольно-чёрные стенки узкого туннеля, в самом конце которого виднелось, вернее, только угадывалось, крохотное белое пятнышко. Пятно, неуклонно приближаясь, постепенно расширялось. Из него, словно щупальца спрута, вылетали разноцветные спирали, пеленая меня в плотный радужный кокон. Было очень холодно и страшно.... Внезапно всё закончилось. Я открыла глаза и поняла, что сижу в удобном кожаном кресле, расположенном на борту инопланетного космического корабля...". Как оно вам, ребятки? Причём, заметьте, это были ещё невинные цветочки. Далее по тексту Надежда Васильевна – на двадцати восьми бумажных листах, плотно исписанных убористым почерком – рассказывала о неких таинственных Мирах, которые ей, якобы, довелось посетить. То ли об обитаемых планетах, расположенных за пределами нашей Солнечной системы. То ли о каких-то загадочных Параллельных субстанциях. Мол, она провела там несколько полноценных лет и даже умудрилась выйти замуж за некоего тамошнего гуманоида мужского пола.... Как бы там не было, но фигурантка, действительно, оказалась беременной, что – само по себе – вносило дополнительные сложности. Почему – вносило? Потому, что и родители, и соседи, и сокурсники будущей матери в один голос утверждали, что ещё пару суток назад у Надежды Петровой выпуклого животика не наблюдалось и в помине.... Мудрое и непогрешимое руководство решило перестраховаться, из серии: – "Чем только чёрт не шутит...". Короче говоря, милые близнецы, вы родились здесь, то бишь, в соседнем медицинском корпусе и под неусыпным надзором лучших специалистов страны. Каких – специалистов? Разнопрофильных, ясная летняя зорька.... Родились и родились. В том глубинном смысле, что самые обыкновенные младенцы, без каких-либо видимых и скрытых патологий. Что с вами делать дальше? Вопрос насквозь риторический.... Поизучали, конечно, по полной программе, а потом, от души посовещавшись, передали дедушке и бабушке. Мол: – "Воспитывайте внуков в строгих канонах развитого социализма...". А, вот, вашу матушку решили, всё же, оставить на некоторое время у нас – для проведения лечебных медицинских процедур и комплексных гуманитарных исследований, понятное дело. Ещё через два месяца врачебная комиссия вынесла авторитетный вердикт: – "Гражданка Петрова страдает вялотекущей формой шизофрении, но никакой опасности для окружающих не представляет. Поэтому подлежит выписке, естественно, с незамедлительной постановкой на учёт в районном психоневрологическом диспансере по месту постоянной прописки...". Вердикт-то авторитетная комиссия вынесла, но только ничего хорошего из этого не получилось. Я лично помог Надежде Васильевне собрать вещички, проводил её до ворот, тут оно всё и началось.... Как уже было сказано выше, наше заведение тогда было приписано к КГБ – со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями. В частности, возле ворот – и днём, и ночью – всегда дежурил вооружённый охранник с немецкой овчаркой на поводке. Подходим мы с Надеждой к воротам, а собака возьми, да и гавкни. Так, без особой злобы, видимо, просто хотела отметиться, мол: – "Служу честно, не филоню...". В один миг ваша матушка преобразилась. Как вспомню, так до сих пор ледяные мурашки бегут по спине.... Только что рядом со мной шла молодая симпатичная женщина – тихая такая, скромная, неразговорчивая. И, вдруг, подобралась, во всём облике прорезалось что-то зловещее и хищное.... Короче говоря, утробно зарычав, она бросилась на сторожевую овчарку. Оттащили, конечно. Вкололи убойную дозу успокаивающего – у меня в кармане медицинского халата, на всякий пожарный случай, лежал шприц, заполненный соответствующим эффективным препаратом. Только было уже поздно. Для безвинной овчарки, я имею в виду. Глотка распорота от уха до уха. Грудная клетка вскрыта, а вырванное собачье сердце крепко зажато в кулаке правой руки моей пациентки. И, главное, произошло всё это как-то неправдоподобно быстро – раз, и растерзанный собачий труп появился-предстал перед нашими глазами. Охренеть.... Выяснилось, что после родов в тонкой психике Надежды Васильевны произошли значительные сдвиги-изменения: она – по неизвестной причине – возненавидела всех собак. Она ли? Или же некая странная Сущность, поселившаяся в ней? Обратимые сдвиги-изменения? Необратимые? Вопросы, что называется, риторические.... Вновь принялись старательно лечить-изучать необычную пациентку – пилюли, уколы, регулярные сеансы облучения, иглоукалывание. Но улучшений не наступало. Если лаял человек, подражая собаке, то Надя никак не реагировала на эти звуки. А, вот, если лай был настоящий.... Безграничная звериная ярость проявляла себя сразу же, без предупреждений. Безграничная? Это точно. Однажды в телевизоре, весело тявкая, бегала кудрявая болонка. Несколько секунд, и нет телевизора. Лишь дымящиеся обломки беспорядочно разбросаны по полу. В книге была представлена иллюстрация, рассказывающая об особенностях псовой охоты. Хоп, и только меленькие бумажные обрывки, тревожно кружась, летают по комнате. Вот, такая печальная история.... За все эти годы так и не удалось достичь хоть сколь-нибудь положительных изменений. Поэтому, согласитесь, что выпускать вашу матушку, так сказать, на волю, нельзя. В нашем Мире собаки встречаются, образно выражаясь, на каждом углу. В остальном же Надежда Васильевна является вполне адекватным, спокойным и разумным человеком, а также приятной и, безусловно, эрудированной собеседницей.... А вы, молодёжь, молодцы. Почему – молодцы? Потому, что внимательно слушаете, не перебиваете и не пристаёте с глупыми второстепенными вопросами.... Переходим к практической части. Сейчас вы встретитесь с матерью. Прошу вести себя спокойно, мужественно и хладнокровно. То бишь, без криков, воплей, слёз и истерик. Незачем излишне волновать и морально травмировать пациентку. Она, конечно, подготовлена. То есть, извещена и о смерти Василия Михайловича, и о вашем сегодняшнем визите.... Ладно, не будем терять времени. Пошли...

Они остановились возле неприметной светло-салатной двери.

"Знаток Душ человеческих" взялся ладонью правой руки за изогнутую дверную ручку, слегка приоткрыл дверь и, заговорщицки подмигнув, предложил:

– Проходите, близняшки. Удачи вам...

Комната, в которую они вошли, оказалась просторной и уютной: несколько прямоугольных высоких окон, забранных в решётки с "крупной ячеёй", светло-бежевый диван и такие же кресла, книжные и одёжные шкафы, отделанные весёлым берёзовым шпоном, несколько изящных стульев с гнутыми спинками, обеденный стол под льняной светло-серой скатертью и белоснежный рояль в эркере.

За роялем – спиной к входной двери – сидела худенькая женщина с короткой причёской и, небрежно касаясь кончиками пальцев чёрно-белых клавиш, тихонько напевала приятным голосом:

Сиреневый закат.

И розовый рассвет.

А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин...

Ты – снова – не пришла.

А я позвать – забыл.

И Ангел наш небесный,

Он – мимо пролетел...

Вновь – Мировое Зло?

Иль – глупости полёт?

Не встретимся никак, уж множество веков...

Быть может, мы живём

На перепутье снов?

Иль – множества Миров?

Что параллельны все?

Под подошвой Женькиного ботинка тоненько и печально скрипнула светлая паркетная доска.

Песенка оборвалась. Женщина медленно повернулась на крутящемся "рояльном" стульчике и, смущённо улыбнувшись, выдохнула:

– Вот, вы какие.... Удивляетесь, что я черноволосая? Просто вы, детишки, пошли, в своего отца. В Гарольда..., – её голос предательски дрогнул, а в уголках глаз сверкнули – брильянтами чистейшей воды – крохотные слезинки.

– Мамочка, – беспомощно пискнула Валентина и бросилась вперёд. – Милая моя...

Естественно, что все строгие наставления "Айболита" – относительно "спокойствия и хладнокровия" – были напрочь забыты, а встреча детей и матери, разлучённых друг с другом на долгие годы обстоятельствами непреодолимой силы, пошла самым тривиальным и обыденным путём: охи, ахи, слёзы, всхлипы, поцелуи...

Только минут через двадцать Петровы – в первом приближении – успокоились и перешли к взаимным вопросам-ответам. То бишь, к плотному семейному общению.

Сперва близнецы поведали о своём нехитром житье-бытье и об успешном поступлении в Национальный минерально-сырьевой Университет. Впрочем, их повествование получилось достаточно коротким и заняло не больше пяти-шести минут.

– Геология – очень интересная и романтичная профессия, – одобрила Надежда Васильевна, после чего предложила: – Давайте, детки, перейдём к столу. Рассаживайтесь, рассаживайтесь. Пришла моя очередь – речь держать...

Она, неуверенно повздыхав, приступила к рассказу о невероятных и фантастических событиях, произошедших почти восемнадцать лет тому назад. Рассказывала и – параллельно с этим – раскрыла блокнот, лежавший на льняной скатерти, и шариковой ручкой начертала на бумажном листке несколько вычурных значков, внешне напоминавших древние скандинавские руны.

Значки были Женьке совершенно незнакомы, но он с удивлением мысленно прочёл образованную ими фразу: – "Надо соблюдать осторожность". Юноша перевёл взгляд с блокнота на сестру, и та утвердительно кивнула головой, мол: – "Я тоже поняла написанное, хотя вижу эти буковки в первый раз. Значит, данное уменье заложено в нас на генетическом уровне. Осторожность? Наверное, мама имеет в виду, что это помещение прослушивается...".

Так оно и продолжалось: Надежда Васильевна увлечённо рассказывала детям о таинственных Мирах, входящих в Систему Мирра, отвечала на их заинтересованные вопросы и ненавязчиво, якобы бы машинально, рисовала на листе блокнота изящные рунические знаки.

Постепенно значки сложились в следующий текст: – "Обязательно, дети, посетите Мирру. Там замечательно, интересно и здорово. Может, если повезёт, встретитесь с вашим отцом. Гарольд, он самый-самый лучший. Лучше не бывает.... Я его по-прежнему люблю. Расскажите, пожалуйста, Гарольду про меня. Он непременно что-нибудь придумает и придёт на помощь. Или же сам переселится сюда.... Попасть на Мирру можно через специальные Порталы. Точно не могу сказать, как и где их отыскать. Знаю только одно: Порталы на нашей планете принято размещать в глухих и безлюдных местах, рядом с вершинами отдельно-стоящих холмов. В таких местах всегда растёт приметный хвойный лес – с изогнутыми и перекрученными стволами. Вы непременно почувствуете близость Портала. Наполовину мирране, как-никак...

Глава семнадцатая

Ассорти

– Приказы начальства, они для того и существуют, чтобы их старательно выполнять, – криво усмехнулась Эльза. – Ещё и удачи пожелали. Неслыханное дело. Интересно, это архмагик искренне пожелал? Или же нагло прикололся, демонстрируя свой искромётный мирранский юмор? Дилемма заковыристая, так его и растак.... А ещё эти упрямые туземные нарушители. Прут и прут. Как бы чего не вышло. Впрочем, начальству виднее. Пренебрежём, как и было велено...

Она слегка шевельнула крохотным джойстиком, и ярко-золотистый летательный аппарат, послушно совершив элегантный разворот, устремился к Порталу.

Прибыв в "гараж-прихожую", шаманка покинула "Золотую Бабу", прошла в основную часть бункера и отворила дверь, на вертикальной поверхности которой была закреплена маленькая табличка с надписью на мирранском языке: – "Компьютерный центр управления Порталом".

Само помещение, несмотря на важный и высокий статус, было маленьким и тесным – примерно восемь метров квадратных. Причём, большую часть комнаты занимал высокий чёрный параллелепипед, на лицевой грани которого загадочно пульсировали и подмигивали разноцветные лампочки, а рядом с ними тихонько скучали серые и голубые экраны мониторов.

Эльза уселась на низенький неуклюжий стул, положила локти на пластиковый стол, вплотную приставленный к лицевой грани мощного компьютерного устройства, и, лениво переводя взгляд с лампочек на мониторы и обратно, принялась терпеливо ждать.

Собственно, ничего другого и не оставалось – Порталы, соединяющие разные планеты и Миры, всегда работали непредсказуемо, без какого-либо строгого расписания. То есть, являлись аппаратами (технологическими линиями?), очень капризными и ненадёжными. Как же иначе? Всякие электромагнитные и просто магнитные поля, противная межзвёздная пыль, коварные потоки астероидов, таинственные Чёрные Дыры, прочая космическая хрень. Так что, рассчитать время каждого конкретного перемещения было практически невозможно.

– Совершенно невозможно, – продолжая внимательно наблюдать за лампочками-мониторами, проворчала Эльза. – Иногда приходится ждать до полной бесконечности. В том плане, что очень долго, можно даже проголодаться по-взрослому. А я, ко всему прочему, даже на кухню заскочить не успела, чтобы прихватить парочку бутербродов.... Ещё и так бывает, что дело заканчивается полным "пшиком". Вернее, пошлым обломом. Мол, сидишь как дура набитая, скучаешь, сглатывая голодную слюну, а на экране центрального монитора – в конечном итоге – зажигается насмешливая надпись: – "Прибытие гостей отменяется. Капсула – по техническим причинам – вернулась на Базу. Всем службам – спасибо и отбой". Затейники хреновы, выражаясь по-земному.... Впрочем, это ещё не самый худший вариант. Рассказывают (я, слава Богу, с такими ситуациями никогда не сталкивалась), что иногда "портальные" перебросы завершаются, и вовсе, фатально. То есть, гибелью незадачливых гостей. Мол, всё идёт в штатном режиме, показатели приборов и датчиков находятся в норме, Капсула успешно прибывает в Гнездо, оператор, выждав положенное время, открывает первую запорную дверь, вторую, а за ней – внутри Капсулы – хладные трупы. Или же аккуратные конусы серой золы. Гадость какая. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно.... А ничего деревянного, как назло, под рукой и нет. Что теперь делать? Ладно, постучу по пластиковой столешнице. Глядишь, и так сойдёт. Стук-стук-стук...

Прошёл час, второй, третий, четвёртый. Шаманка откровенно маялась, отчаянно скучала и даже принялась сладко позёвывать.

Наконец, на экране правого монитора появилось долгожданное объявление: – "Капсула вошла в планетарное магнитное поле. Приготовить Гнездо к приёму".

– Приготовим, не вопрос, – активно перещёлкивая тумблеры и сноровисто переводя чёрные стреловидные рукоятки в нужные положения, пообещала Эльза. – Ещё немного. Готово, господа архмагики и арархи.... Что дальше?

Ещё минут через десять-двенадцать левый монитор известил: – "Капсула зафиксирована в Гнезде. Закройте Люк и, дождавшись полной герметизации, выровняйте давление".

– Закрыла.... Выровняла.... Ну, и?

"Гости прибыли", – подключился к процессу центральный монитор. – "Всё готово к контакту. Оператору – действовать в соответствии с должностными инструкциями".

Шаманка недовольно поморщилась, но от язвительных реплик благоразумно воздержалась, только невежливо сплюнула на пол. После этого она покинула "Компьютерный центр", вышла в коридор и направилась к иссиня-чёрной двери, в которую означенный коридор и упирался.

К дверному полотну был прикреплён массивный пульт управления с несколькими кнопками, на дисплее которого высвечивалась надпись на мирранском языке: – "Капсула в Гнезде. Воспользуйтесь личной бляхой".

Эльза достала из кармана шаманского балахона восьмиугольный тёмно-жёлтый жетон, вставила его в узкую прорезь, расположенную на нижнем торце пульта, и тут же извлекла обратно. Через секунду раздался тихий щелчок, и дверь бесшумно отошла в сторону.

За первой дверью обнаружилась вторая – точная копия первой, только на дисплее, вмонтированном в пульт, значилось: – "Повторно воспользуйтесь личной бляхой". Шаманка повторила манипуляции с тёмно-жёлтым жетоном, после чего и вторая дверь послушно "утонула" в стене.

Внутри Капсулы находился-располагался рослый бородатый гуманоид, облачённый в земную неприметную одежду, бережно державший на руках арарха – матёрого, с начальственными изумрудно-зелёными глазами.

– Приветствую вас, путешественники, на сто семнадцатом объекте, – как и было положено, поприветствовала гостей Эльза. – Как прошло перемещение? Не нуждаетесь ли в экстренной медицинской помощи?

Гуманоид хмуро промолчал, арарх же – голосом, не терпящим возражений – приказал:

– Больше ни слова по-миррански. Общаемся только на земном языке, именуемом – "русский". Моему слуге необходимо получить разговорную практику.

– Как скажете, уважаемый арарх.

– Это точно.... Саймон, практикуйся.

– Слушаюсь, мой господин, – уважительно мотнул светлой бородой гуманоид. – Какие инструкции, сто семнадцатый, вы получили из Центра?

– Сто семнадцатая, смерд.

– Э-э-э.... Господин Радо, оператор дерзит.

– Эльза, прекращай заниматься ерундой, – грозно пошевелив усами, велел арарх. – Хочешь, чтобы я подал официальный рапорт? Мечтаешь об увеличении срока общественно-полезных работ?

– Никак нет. Была неправа. Извините.

– Ладно, проехали. На первый раз – прощаю.... Итак, что у нас с начальственными инструкциями?

– Велено, встретив вас, выйти на связь, доложить о прибытии и получить дальнейшие указания.

– И в чём дело, сто семнадцатая? Выходи, докладывай и получай.

– Слушаюсь, господин, – дурашливо козырнув, шаманка отправила личную бляху в карман балахона, извлекла из другого кармана тёмно-зелёный приборчик и нажала указательным пальцем на пару нужных кнопок, после чего миниатюрный компьютер многопрофильного назначения преобразовался в мобильное устройство связи.

После серии коротких гудков в аппарате что-то щёлкнуло, и глубокий равнодушный баритон известил на земном языке:

– Центр на связи.

– Здесь сто семнадцатая, – по-деловому зачастила Эльза. – Докладываю. Гости прибыли на объект. Чувствуют себя превосходно. Жду дальнейших указаний.

– Превосходно – это как? Попрошу конкретизировать.

– Живы, здоровы и активны. Речь не нарушена. Психических отклонений не зафиксировано. В том смысле, что не набрасываются и не кусаются. Жёлто-коричневая слюна с клыков не капает. Пока не капает, я имею в виду...

– Юмористка доморощенная, – начальственно хохотнул баритон. – Впрочем, хвалю. Дежурному на дальнем объекте закисать не рекомендуется. Наоборот, необходимо всегда находиться в рабочем тонусе. И если – лично тебе, сто семнадцатая – для этого необходимо регулярно юморить, то юмори на здоровье. Только, пожалуйста, меру знай.... Теперь по дальнейшей программе ближайших суток. Земных суток, я имею в виду. Сейчас я дам команду на прибытие к Порталу виманы, в которой находятся земляне, приглашённые на Мирру. Вимана приземляется, земляне её покидают, их места занимают арарх Радо со слугой и отправляются на выполнение важного задания. Радо?

– Всё выполню, лорд, – торопливо заверил арарх. – Управимся в срок. То есть, в течение одной земной недели. Может, и быстрее.

– Хочется верить, – недоверчиво хмыкнул баритон. – Надеюсь, что никаких досадных казусов – как в прошлый раз – не образуется?

– Ни единого. Клянусь нашей Общей Матерью.

– Ладно, проехали.... Ты же, сто семнадцатая, проводишь приглашённых землян в Капсулу и отправишь её на Мирру. После этого место отбывшей Капсулы займёт новая – пустая. Она предназначена для арарха Радо и его слуги.

– Надо будет перебросить их, по возвращению с задания, в Центр?

– Нет такой необходимости. Радо будет управлять Капсулой самостоятельно. Предстоящий маршрут ему известен. Всё, надеюсь, ясно?

– Так точно.

– Вопросы?

– Отсутствуют, высокородный лорд.

– Молодец, Эльза. Растёшь – прямо на глазах. Если намеченная операция пройдёт без сбоев (без сучков и задоринок, выражаясь по-земному), то буду ходатайствовать – в обязательном порядке – перед Советом Системы о смягчении наказания, наложенного на тебя.... Всё, дамы и господа, прощаемся. Да не покинет нас всех Удача...

– Не желают ли путешественники перекусить с дороги? – вернув тёмно-зелёный прибор в карман, поинтересовалась Эльза. – Могу предложить вашему изысканному кулинарному вниманию экзотическое земное блюдо под поэтическим названием – "уха". Очень рекомендую. Вкуснотища неописуемая и неповторимая.

– Спасибо, любезная сто семнадцатая, но мы сыты, – высокомерно поморщился арарх. – Выведи-ка нас из бункера. Так сказать, на свежий земной воздух. Хочется ознакомиться с местной действительностью.

– Ага, просто не терпится! – поддержал хозяина гуманоид и тут же стушевался, извинительно забормотав: – Простите, господин, что посмел непочтительно перебить вас. Больше такого не повторится.

– Ничего, Саймон, я не сержусь. Продолжай.

– Спасибо, сиятельный арарх.... Итак, оператор, мы бы хотели – как можно быстрей – ознакомиться с природными реалиями этой планеты. В Системной Паутине про неё рассказывают много интересного и завлекательного...

– Плохо дело, – брезгливо поморщилась шаманка. – Никуда не годится.

– Что – не годится? – встревожился арарх.

– Язык, на котором пытается общаться ваш не в меру напыщенный и впечатлительный слуга. Вернее, манера говорить на нём.

– Поясни, сто семнадцатая, по делу.

– Пожалуйста. Ваше задание, судя по одежде данного мужлана, не связано с посещением крупных земных городов?

– Ты права, не связано.

– А в российской провинции, чтобы вы знали, не принято выражаться так цветисто, мол: – "Сиятельный, с природными реалиями...". Аборигенам такие высокопарные фразы, наверняка, будут резать слух, навевая всяческие подозрения, что, согласитесь, не будет способствовать успешному выполнению важного задания.

– За своим языком смотри, старушенция, – обиделся "мужлан". – "Не будет способствовать", понимаешь. А туда же, лезет с нотациями и наставлениями.

– Не мне, чай, выполнять задание, – невозмутимо отпарировала Эльза. – А местные туземцы заумных слов не любят. Терпеть их не могут. Со здешними аборигенами лучше говорить короткими и рублеными фразами. Проще надо быть, народ к тебе и потянется...

– Отставить! – начальственно рявкнул арарх. – Расшумелись тут, спорщики.... Значится так. За совет про "короткие и рубленые фразы", сто семнадцатая, спасибо. Учтём. А теперь выводи нас из бункера. Типа – на волю вольную.