Текст книги "Доказывание истины в уголовном процессе: Монография"

Автор книги: Андрей Кухта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Стратегию аргументации (доказывания) также можно охарактеризовать как генеральную программу деятельности стороны по уголовному делу, включающую как досудебное производство, так и рассмотрение (пересмотр) уголовного дела в судебных стадиях. Стратегия аргументации может включать и рациональный, и нравственный, и прагматический аспекты, то есть она может быть детерминирована позицией стороны в деле и направлена как на достижение истины, так и защиту своего интереса, признаваемого законом, доминирование в споре. Стратегией доказывания обвинения можно считать доказывание обвинителем оснований и предмета уголовного иска. Стратегия доказывания не может входить в разрез с идеологией законодательства. Стратегии определяют замысел юриста на достижение его главной цели в судебном состязании путем использования находящихся в его распоряжении пригодных средств. В конечном счете стратегия должна быть направлена на эффективное выполнение процессуальной функции, что бывает сопряжено с получением достоверного знания об обстоятельствах дела и принятием на этой основе судом правильного решения.

Рациональное аргументирование – основа. К уже сказанному по ее поводу добавим еще следующее. Главным методом является метод демонстрации логической связи тезиса и аргумента. Формы демонстрации заключены в способах дедукции, индукции и аналогии. Такие методы, как выбор аргументов, отказ от использования определенной техники, попытки представить аргументы различными способами, композиции доводов уже рассматривались нами. Укажем, что в качестве способов аргументации используют еще аналогию. Аналогия является эффективным способом сделать доказательство понятным для судебной аудитории, малоискушенной в проблемах логики спора. Но важно помнить, что рассуждение по аналогии генерирует новое знание, о достоверности которого можно говорить лишь с определенной долей вероятности[1076]1076
  Однако указание на вероятность делаемого вывода с помощью слов «вероятно», «по-видимому» и прочих дается в полемике не всегда, на что надо обращать внимание суда, если подобное исходит от противной стороны.


[Закрыть]. Можно повысить вероятность суждения по аналогии и, следовательно, сделать его убедительней. В этом помогают различные приемы, описанные в теории. Еще один метод актуализации аргументации – дилемма, Суть этого приема заключается в том, чтобы поставить перед оппонентом вопрос ребром – с тем, чтобы добиться ясности, или для того, чтобы убедить судей и публику в какой-то мысли. К дилемме можно прибегать в том случае, если в речи оппонента имеются противоречивые высказывания, логические неувязки. Этот полемический прием может быть и строго логическим, и манипулятивным. С его помощью можно навязывать судебной аудитории определенное мнение.

Метод извлечения выводов – это движение от частных выводов к общим, с рядом вопросов уточняющего характера. Метод сориентирован на вовлечение судьи в цепь своих рассуждений и выводов. Метод «за и против» обосновывается аргументами и доказательствами, больше достоинств, чем недостатков, выгод или убытков и т. д. Синтез двух методов – опровержения и отстаивания собственной правовой позиции заключается в том, что высказанные доводы, в обрамлении подтверждающих их доказательств, опровергаются процессуальным противником. Как отмечает Р. Гаррис, «очередь за вашей аргументацией и доводы ваши сохранят интерес новизны…», и противник становится лишен возможности обратить ваше соображение против вас, подогнать свою аргументацию[1077]1077
  См.: Гаррис Р. Школа адвокатуры. – С. 27.


[Закрыть].

Метод вопросов и ответов построен на убеждении посредством подтверждения собственных доводов и (или) опровержения доводов противника с помощью получения ответов на собственные вопросы. В ходе судебного разбирательства редко когда юрист может задавать вопросы напрямую процессуальному противнику, чаще он делает это, обращаясь с вопросами к свидетелям противника во время следственных действий, воздействую таким образом на средства доказывания. Как справедливо отмечается в литературе, правильность вопроса и часто истинность ответа зависят от логически правильной постановки вопроса. Правильная постановка вопроса, естественно, не гарантирует истинности ответа, но ошибочная постановка вопроса затрудняет, а иногда и исключает истинные ответы[1078]1078
  См.: Кнапп В. Логика в правовом сознании / В. Кнапп, А. Герлох. – М., 1987. – С. 246–247.


[Закрыть]. Другими словами, вопросно-ответный метод есть проявление диалектики, точнее сама ее суть. «Ключ» к построению логики вопросов заключается в той идее, что «вопрос является требованием информации. Спрашивающий просит обеспечить его некоторой информацией, для того чтобы иметь знание о некотором предмете»[1079]1079
  Цит. по: Сорта Г.В. Искусство аргументации через призму вопросно-ответных процедур // Мысль и искусство аргументации. – М., 2003. – С. 91.


[Закрыть].

Ряд современных ученых полагает, что стороны в процессе доказывания выражают две позиции и делают это путем контролирования того, что представляется в суде. Надо, чтобы они были вправе спрашивать о том, что они действительно хотят узнать, независимо от согласия другой стороны с фактами, поддерживающими позицию противоположной стороны[1080]1080
  См.: Бернам У. Судебная адвокатура / У. Бернам, И.В. Решетникова, А.Д. Прошляков. – СПб., 1996. – С. 133; Рождественский Ю.В. Теория риторики. – С. 357; Александров А. Наводящие вопросы / А. Александров, С. Белов // Законность. – 2002. – № 2. – С. 41; Александров А.С. Перекрестный допрос в суде / А.С. Александров, С.П. Гришин. – С. 281 и след.


[Закрыть]. Вообще надо сказать, что процедура, определяющая постановку вопросов, их форму, обязанность отвечать на них и прочее, то есть вопросно-ответная техника, составляет основу исследования доказательств, но также и представления доказательств. Принимая во внимание известный момент преувеличения, надо учитывать, что вопросы на суде имеют фактообразующее значение[1081]1081
  См.: Александров А.С. Перекрестный допрос в суде / А.С. Александров, С.П. Гришин. – С. 281.


[Закрыть], а значит, и тактическое.

Другие методы, с которыми он выступает в связке, многообразны, все они так или иначе направлены на повышение доверия судей к аргументам, позиции стороны. О некоторых методах такого рода мы уже упоминали. Скажем, предложить определенный выбор (и даже подтолкнуть к нему), усилить актуальность или достичь единения с аудиторией. В теории аргументации особо отмечается, что метод выбора, актуальности, единения с аудиторией относится к эффекту, который они могут производить и при презентации фактов, навязать или предложить определенный выбор, усилить актуальность или достичь единения с аудиторией. «Когда слушатели и оратор достигают взаимного понимания в уважении или восхищении восхваляемыми ценностями, это очень редко воспринимается как прием. Впрочем, это не касается тех, кто не разделяет данные ценности. Наши слова будут восприниматься как довод теми, кто разделяет с нами определенные ценности, и будут только словами, кажущимися маловажными, для тех, кто не считает их своими ценностями»[1082]1082
  Цит. по: Александров А. С. Введение в судебную лингвистику. – С. 196.


[Закрыть].

Аргументатору обязательно надо иметь в виду и нравственный аспект, о котором достаточно много пишут[1083]1083
  См., например: Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания. – М., 1996. – С. 54.


[Закрыть], хотя только А.С. Александров и С.П. Гришин поставили вопрос о нравственности в разрезе аргументации. «Юрист, ведущий перекрестный допрос, никогда не должен забывать, что он убеждает аудиторию. Он должен нравиться аудитории, и аудитория должна сочувствовать тем действиям, которые он совершает. Такое бывает, когда в суде аудиторию и юриста, ведущего перекрестный допрос, объединяют общие представления о справедливости, истине, добре… быть (или казаться) в суде нравственным юристу выгодно – этим он возвышает свою позицию и приближается к успеху»[1084]1084
  Александров А.С. Перекрестный допрос в суде / А.С. Александров, С.П. Гришин. – С. 198.


[Закрыть].

Чувство высокой нравственной ответственности за установление объективной истины, справедливости укажет верный подход к ведению дела в целом и при совершении отдельных действий. Правильно замечание В.В. Мельника о том, что «совесть – нравственная основа человеческого фактора состязательного уголовного процесса»[1085]1085
  Мельник В.В. Искусство доказывания в состязательном уголовном процессе. – М, 2000. – С. 125.


[Закрыть]. Совесть выполняет в процессе судебного доказывания две основные взаимосвязанные функции, способствующие активной жизненной позиции государственного обвинителя, сознательному выполнению им своего служебного и гражданского долга:

1) функцию нравственного самоконтроля соблюдения презумпций и процессуальных правил, обеспечивающих беспристрастность и справедливость позиции обвинителя в суде;

2) функцию эмоциональной активизации познавательно-волевых процессов в ходе судебного доказывания, познания фактических обстоятельств дела[1086]1086
  См. об этом: Мельник В.В. Искусство доказывания в Состязательном уголовном процессе. – С. 206, 207.


[Закрыть].

Когда речь идет об убеждении, наиболее верным способом является опыт и расчет, проведенный в соответствии с заранее разработанными правилами. Вместе с тем, убеждающий эффект достигается и психологическим воздействием на аудиторию. Суть метода состоит в том, чтобы сделать саму аргументацию более доступной для них. Следует использовать способность человеческой речи увлекать, заражать своими мыслями и эмоциями. Как приемы убеждения могут использоваться ирония, юмор и по отношению к оппоненту, и по отношению к другим участникам процесса. Прием отступления от темы применяется для активизации внимания судей, для расположения их к себе или, наоборот, отвращения от противника. Это чисто психологический прием, но в ряде случаев бывает действеннее логической аргументации. По отношению к противной стороне отступление от темы, шутка, прием ошеломления используются для того, чтобы заставить его услышать то, что он якобы не слышит. Иными словами, необходимо помнить о стратегии речевой коммуникации: судебный аргументатор должен быть понятен, его слова, речь должны без усилия восприниматься аудиторией. Об этом достаточно много говорится в специальной литературе, посвященной судебному красноречию, психологии[1087]1087
  См. об этом: Александров А.С. Введение в судебную лингвистику. – С. 189.


[Закрыть]. В частности, указывается на важность ритма речи, которая в своих основах выражается членимостью речи. Речь вне членимости есть нуль смысла[1088]1088
  См.: Рождественский Ю.В. Теория риторики. – С. 239.


[Закрыть]. Основа ритма – сочетание звучания и пауз. Пауза нужна из-за того, что в процессе произнесения слушающий воспринимает речь, то есть сознает состав языковых знаков, а во время паузы – понимает речь, то есть вникает в содержание речи и оценивает ее[1089]1089
  См.: Рождественский Ю.В. Теория риторики. – С. 239.


[Закрыть]. Благодаря членимости произношения паузами возникает возможность передачи сообщения[1090]1090
  Всякое звучание или видимая графика, помимо расчленения ради восприятия, понимания и оценки, по замыслу создателя речи может обладать той или иной степенью ясности. В звучащей речи это достигается темпом, громкостью и периодичностью речи. Более быстрый темп уменьшает ясность, замедленный – увеличивает ясность, более громкая речь увеличивает ясность, тихая – уменьшает. Периодичность речи ослабляет внимание, непериодичность – усиливает. Громкость речи, чрезмерная для данных акустических условий, уменьшает ясность, речь чрезмерно тихая – также уменьшает ясность, но чрезмерно громкая речь ослабляет внимание, а тихая и чрезмерно тихая речь усиливает внимание. Ритор может воздействовать на аудиторию изменением темпа, ослабляя или усиливая восприятие речи, или громкостью с целью усилить восприятие или ослабить внимание (и понимание), или периодичностью с целью ослабить внимание и добиться такого восприятия и понимания, когда ослабевает оценка содержания речи.


[Закрыть]. Актуализации иногда достигают повторением (мысли, вопроса) или просто интонацией, мимикой или паузой. В отношении присяжных заседателей эффективными средствами убеждения являются те, которые воспринимаются ими как естественные, содержательные, реальные. Напротив, искусственность, формальность, догматизм, научность характеризуются в целом негативно. Известно, что в некоторых случаях тот, кто просто цитирует примеры без построения собственных умозаключений, небрежно относится к повествованию и даже использует резкие высказывания, может получить значительный результат в убеждении своих слушателей.

Упомянем еще один метод – наглядности, который достаточно хорошо освещен в специальной литературе[1091]1091
  См., например: Поддержание государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей: Научно-практическое пособие / Коллектив авторов. – М, 2002, – С. 143 и след.; Руководство для государственных обвинителей. Криминалистический аспект деятельности / Под общ. ред. О.Н. Коршуновой. – СПб., 1998. – Ч. 1. – С. 54–59.


[Закрыть]. Отмечается, что, во-первых, наглядной должна быть информация о событии преступления, а во-вторых, наглядной должна быть и информация о процессе познания на предыдущих этапах и стадиях. Наглядность информации о событии преступления означает такие ее количество и качество, которые бы позволили любому субъекту уголовного преследования (и познания в целом) построить модель происшествия, адекватно отражающую событие преступления, как компонент реальной действительности[1092]1092
  См.: Руководство для государственных обвинителей. Криминалистический аспект деятельности. – С. 54.


[Закрыть].

Возможно трансформирование одних методов в другие, переход от одной схемы действия тактических приемов к другой, иные логические операции с методами, влекущие повышение эффективности стратегии доказывания субъекта. Это на практике превращается в сложную тактическую систему, используемую субъектом доказывания.

В целом же любой прием, который, как кажется, противоречит желаемой цели аргументатора, производит огромный эффект, им можно без сомнения пользоваться как совершенным методом убеждения. Например, ссылка в обоснование своего утверждения на доказательства (фактические данные), приведенные противной стороной, или получение на перекрестном допросе свидетеля противной стороны показаний в свою пользу[1093]1093
  См.: Александров А. С. Введение в судебную лингвистику. – С. 200.


[Закрыть].

Характеризуя эффективность аргументации, направленной на защиту своей позиции, необходимо подчеркнуть такое ее качество, как гибкость: важно своевременно и в должной мере корректировать доводы, если встретятся такие возражения, которые опровергают ранее выдвинутые доводы; в целом выстраивать систему аргументации, сообразуясь с изменяющими условиями судебной ситуации и в первую очередь с позицией противника. В.А. Новицкий указывает на метод восполнения пробелов при исследовании отдельных видов доказательств и позиций процессуального противника, который заключается в использовании его тактических упущений – путем восполнения пропущенных «белых пятен» в противоположной версии, наиболее полного их заполнения информацией, свидетельствующей в собственную пользу[1094]1094
  См.: Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. – С. 232.


[Закрыть].

Опровержение противника – другая стратегия аргументации. Известно, что наиболее важной составляющей судебного спора является опровержение. Как отмечает X. Леммерман, в редчайших случаях все говорит за или все против какого-либо утверждения[1095]1095
  См.: Леммерман X. Уроки риторики. – С. 291.


[Закрыть]. «В области споров отрицание всегда сильнее утверждения. Это основная истина эристики. Когда в логическом споре восторг встречается с логикой, это ведет к неизбежным катастрофам»[1096]1096
  Цит. по: Лебедева Т.В. Культуремы судебного состязания / Т.В. Лебедева, И.В. Лебедев. – С. 81.


[Закрыть]. Тактическая задача субъекта доказывания – вскрыть противоречия в доводах противника, причем в наибольшем их количестве. Р. Гаррис советует всмотреться в доказательства противника и расположить свои «с таким расчетом, чтобы они были не только в контрасте с теми, но и казались бы более правдоподобными»[1097]1097
  Гаррис Р. Школа адвокатуры. – С. 338.


[Закрыть].

Опровержение – это в первую очередь логическая операция, осуществляющая с целью установления ложности или необоснованности положения, выдвинутого оппонентом в качестве тезиса. Опровержение направлено на разрушение доказательства противной стороны. Доказательство и опровержение в судебном споре выполняют противоположные функции – нападения и защиты. Мы уже указали основные методы опровержения, обусловленные самой природой индуктивного доказывания. К этому надо добавить, что метод опровержения выглядит как поиск и использование слабых мест в механизме доказывания противника. Поэтому, как отмечает В.А. Новицкий, следует начинать с опровержения доказывания процессуального противника, если он изложил уже свои тезисы и доводы, с анализа слабых сторон в самом выдвинутом тезисе (указать на его ложность, противоречивость) либо в его обосновании (доводах), то есть приведению собственных доводов должны предшествовать контрдоводы в отношении тезиса или всей позиции противоположного субъекта доказывания, его тактики. Использование такого метода не позволит суду в полной мере проникнуться доверием к тактике противоположной стороны и в полной мере использовать для познания метод сравнительной оценки тактик и позиций (сопоставление позиций суду не требуется, так как он уже видит «бреши» в доказательственной тактике противоположного субъекта доказывания)[1098]1098
  См.: Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. – С. 225.


[Закрыть].

Мы уже показали, что фактически существуют три вида опровержения: опровержение тезиса, опровержение аргумента, опровержение демонстрации. Выбор способа опровержения – это задача, которая решается стороной в зависимости от конкретной судебно-следственной ситуации, исходя из тактических и стратегических соображений. Например, обоснование использования недопустимых данных противником, которые не могут служить доказательством его тезиса. Для этого обосновывается, что доказательство, довод, изложенные противоположным субъектом доказывания, не способны свидетельствовать о выдвинутом тезисе, о каких-либо фактических обстоятельствах дела.

Конечно, наиболее действенным способом опровержения является опровержение фактами, получившими подтверждение в судебном следствии. Основания опровержения аргумента: его ложность, недостоверность или его несвязанность с тезисом доказательства. Можно не согласиться с выводом, сделанным предшественником, признав его исходные положения. В этом случае надо проследить цепь его доказательств, указать на ошибку и исправить смысл того, что сказано. Можно доказывать неактуальность для аудитории самого предмета речи, иначе – его фактическое отсутствие. Можно согласиться с предметом речи, но не согласиться с его актуальностью. Таким образом, логические ошибки, неактуальность предмета и ошибки в отношении к предмету есть принципы, на которых строится изобретение как ответное риторское действие в диалоге.

Если рассматривать диалектическую аргументацию, то основными методами – опровержениями будут следующие:

1) метод фундаментальности: поскольку в основу аргументации кладутся факты, постольку опровержение фактов разрушает всю систему аргументации противника[1099]1099
  Факты, установленные в ходе судебного следствия. Это «нетехнические доказательства». Их аргументатор получает не в виде умозаключения, а в результате представления и исследования в суде источников сведений, указанных в части 2 статьи 74 УПК. На этих фактах (фактах-2) как строится своя позиция, так и разрушается позиция противника.


[Закрыть];

2) метод противоречий, то есть аргументатору надо проверить свою аргументацию: не противоречат ли друг другу факты и выводы – нельзя дать противнику сыграть на противоречиях; аналогичные требования должны быть предъявлены к аргументации оппонента;

3) метод следствий;

4) метод примеров; метод изнанки (технический прием еда… но»);

5) метод мнимой поддержки;

6) метод кусков;

7) метод суммирования;

8) «возвратный удар» или «прием бумеранга»;

9) «подхват реплики»;

10) атака вопросами;

11) доведение до нелепицы, сведение к абсурду (reductio ad absurdum)[1100]1100
  См.: Квинтилиан М.Ф. Двенадцать книг риторических наставлений. – Т. 2. – С. 9; Леммерман X. Уроки риторики. – С. 291–295; Сергеич П. Искусство речи на суде. – С. 123.


[Закрыть].

Доказательство принимается, то есть допускается судьей (присяжным) в качестве аргумента, если он доверяет, верит сказанному. Иными словами, если сообщение, представленное в речевой форме, обладает такими качествами, которые оказывают эффект убеждения. Что это за качества? Что способствует установлению фактов? В самом общем виде можно сказать, что все это делается в суде посредством следственных действий. В связи с этим встает вопрос об эффективности проведения следственных действий как вопросе об эффективности аргументации.

И в самом деле, стратегия ведения дела, выступая скелетом, структурой, нуждается в процессуальной плоти из конкретных действий по доказыванию. Именно в действии, в «акции» (действии) видели юристы всех времен и всех народов залог силы доказательств, суть искусства судебного доказывания. А раз так, возникает потребность в изучении закономерностей и разработке на их основе рекомендаций по проведению следственных действий. В нашей науке этим обычно занималась криминалистика, поэтому нельзя обойтись без нее.

Тактика – это проблема применения методов аргументации применительно к обстоятельствам конкретного уголовного дела. Как отмечается, только выбрав правильную тактику, владея тактическими приемами, разработанными криминалистикой и другими науками, можно реализовать стратегические задачи и достичь целей обвинения[1101]1101
  См.: Ульянов ВТ. Государственное обвинение в российском уголовном судопроизводстве: процессуальные и криминалистические аспекты. – М., 2002. – С. 100.


[Закрыть]. В криминалистической науке выработано специальное учение о криминалистической тактике. Так, правильно ученые отмечают, что тактика подразумевает выделение типичных правил выбора подходящего средства для типичных наличных условий; для каждой стороны эти условия различны. Отсюда – сколько заинтересованных участников судебного разбирательства, столько может быть «тактических рисунков» поведения[1102]1102
  См.: Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. – М, 1999. – С. 451; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. – М., 2001. – С. 70 и след.; Баев О.Я. Содержание и формы криминалистической тактики. – Воронеж, 1975. – С. 8 и след.; Баев М.О. Стратегические принципы тактики защиты по уголовным делам / М.О. Баев, О.Я. Баев // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам. – Екатеринбург, 2001. – С. 14 и след; Стуликов А.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты представления доказательств: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – С. 15.


[Закрыть]. Меньше работ о судебной тактике сторон[1103]1103
  См.: Ульянов В.Г. Государственное обвинение в российском уголовном судопроизводстве: процессуальные и криминалистические аспекты. – С. 109.


[Закрыть]. Например, В.Г. Ульянов пишет, что судебная тактика включает закономерности воздействия участников уголовного процесса на объект в целях получения, представления или использования доказательственной информации[1104]1104
  См. там же. – С. 101.


[Закрыть].

Тактика аргументации – понятие многоаспектное. В понятие тактики может быть включен значительный объем знаний из области теории доказывания, необходимо также использование рекомендаций и положений психологии, психолингвистики, теории аргументации, риторики и других наук.

На наш взгляд, тактический аспект аргументации состоит в том, чтобы использовать оптимальным образом имеющийся у стороны доказательственный материал, представить его суду в наиболее убедительном виде, доказать и обосновать справедливость своего правового требования к суду в соответствии с истиной. Тактика учит тому, как основные методы аргументации воплотить в планирование судебного следствия по уголовному делу, определение линии поведения субъекта доказывания, который путем проведения следственных действий, связанных с представлением и исследованием доказательств, реализует тактический замысел, вытекающий из общей стратегии. Предметом судебной тактики является разработка приемов проведения отдельных следственных действий в ходе судебного следствия, но также и других действий (заявление ходатайств, жалоб), обеспечивающих доказывание.

Тактика судебного доказывания – это искусство подготовки и ведения юристом своего дела в состязательном суде или иначе – совокупность средств и приемов представления и исследования доказательств, аргументирования, а также использование иных средств убеждения (эмоции, язык тела) для достижения намеченной цели. Тактика судебного доказывания строится на знаниях, выработанных криминалистической наукой, психологией, логикой и другими отраслями знания. Следовательно, в широком смысле тактику судебного доказывания можно определить как совокупность приемов, предусмотренных законом, допустимых судебной этикой, которые сторона использует для убеждения в правдоподобости представленных фактов и отстаиваемого тезиса (главного доказательственного факта).

Тактика состоит в умении обратить в свою пользу нейтральные факторы, уменьшить или снять влияние негативных факторов судебно-следственной ситуации; с максимальной пользой для стороны и не вопреки установлению истины по делу использовать те или иные обстоятельства. Стратегия сопряжена с тактикой, и от них в конечном счете зависит и производство тактических приемов: «Тактика ведет войну, а стратегия ею управляет»[1105]1105
  Цит. по: Зашляпин Л.А. Основные компоненты теории адвокатского мастерства в уголовном судопроизводстве. – С. 431.


[Закрыть]. Единым стратегическим замыслом должны быть проникнуты все действия аргументатора в суде. Применение того или иного тактического приема должно быть обусловлено как целью, так и обстоятельствами данной судебной ситуации.

Приведем в качестве примера проблему аргументации, которая, на наш взгляд, должна решаться тактическими средствами. Вигмор писал: «Логика игнорирует время; но ум более или менее обусловлен им. Проблема состоит в том, чтобы удалить это препятствие в максимально возможной степени»[1106]1106
  Wigmore J.H. The Science of Judicial Proof. – P. 30.


[Закрыть]. Фактические данные вступили в формирование нашей веры в последовательные промежутки времени; значит, есть опасность упущения или недостаточного внимания тому или иному из них. В зале суда множество доказательственных фактов в самом деле понимаются один за другим. Следовательно, проблема состоит в том, чтобы скоординировать их. «Знание в самом высоком совершенствовании состояло бы в одновременном владении множеством фактов. Чтобы постичь проблему на отлично, у нас должен быть каждый факт присутствующим с любым другим фактом. Но мы логически слабы и несовершенны относительно факта из-за того, что мы обязаны думать об одной вещи за другой»[1107]1107
  Wigmore J.H. The Science of Judicial Proof. – P. 31.


[Закрыть]. На наш взгляд, искусство аргументации состоит в том, что в максимально объективном виде, в полном объеме представить суду совокупность фактов. Аргументатор должен принимать специальные усилия для того, чтобы судьи не упустили те или иные данные, которые могут помочь им принять объективное решение. У каждого из доказательств есть некоторое доказательное значение, оно не должно быть забыто под наслоениями других фактов. Следовательно, аргументатор не должен позволить судье упустить тот или иной факт – напоминать о нем, актуализировать его внимание на тех или иных частях доказательства, показывать относительную ценность каждого. Важно не дать судье впасть в заблуждение, придавая значение одному фрагменту в массе данных и игнорируя некоторый другой фрагмент, или через переоценивание, или недооценивание любого фрагмента доказательств.

На наш взгляд, диалектическая взаимосвязь различных категорий, объясняющих общие и частные закономерности того, как происходит доказывание-аргументация в суде, наиболее ярко проявляется в тезисе о том, что аргументация не сводится к прениям сторон, а происходит в ходе всего судебного следствия, и даже более того – в ходе всего судебного разбирательства[1108]1108
  См. об этом: Александров А.С. Перекрестный допрос в суде / А.С. Александров, С.П. Гришин.


[Закрыть]. Это отмечали многие юристы. Например, В.М. Савицкий писал: «Что касается доказывания на судебном следствии, то там тоже имеет место логическое доказательство (например, когда прокурор делает заявление о ложности показаний свидетеля), но главное содержание этой части судебного разбирательства заключается в исследовании, проверке доказательств, установлении фактов, то есть в доказывании в широком, процессуальном значении этого понятия. Участвуя в допросах подсудимого, свидетелей и потерпевших, осматривая вещественные доказательства и т. д., прокуpop никакого утверждения не выдвигает и не обосновывает, он устанавливает факты, призванные в дальнейшем сыграть роль посылок, с помощью которых он будет в своей речи обосновывать правильность вывода о виновности»[1109]1109
  Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. – С. 81.


[Закрыть].

Естественно, возможна аргументация и вне судебной аудитории, но в развернутом виде довод и аргументация имеют место в суде. Доведение до сведения суда своего мнения (позиции) о фактическом состоянии дела происходит в речах сторон, но не только в речах, как официальных обращениях субъекта к суду, но и в ходе всех прочих форм речевого общения (следственных действиях, прежде всего), что имеют место в судебном заседании. Поэтому аргументативны следственные действия, проводимые в суде. Поскольку внутреннее убеждение у судей складывается по мере исследования доказательств, постольку в ходе исследования в судебном заседании сведений последние оцениваются судьей как достоверные или ложные. Представляемые стороной сведения становятся фактом для судьи, если оказывают на него убеждающее воздействие. Качество достоверности показаний есть оценочная категория, которая используется судьей (иногда рационально, а иногда и бессознательно) для верификации знания. Формирование аргумента (средства убеждения в существовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет доказывания или по-другому – предмета судебного спора) происходит в ходе судебных допросов свидетеля юристами с участием и самого суда. Судебное доказательство – это то, что убеждает судью. Если информация кажется суду неубедительной, сомнительной, она не может быть доказательством. Понятно, что основной убеждающий эффект происходит от смысла сказанного (при даче показаний) или от иного знания, передаваемого в невербальной форме (заметим, таковых очень мало). Однако смысл, информация не могут существовать вне сигнала, вне носителя. Чаще всего в суде носителем информации выступает речь (ведь судебное следствие ведется устно). Поэтому можно согласиться с тем, что сила судебного доказательства определяется:

1) доступностью восприятия речи слушателем;

2) понятностью содержания речи;

3) готовностью адресата согласиться с содержащимися в речи утверждениями;

4) индивидуальным эмоционально-волевым порогом восприятия речи адресата;

5) адекватностью речевой формы контексту судебной ситуации, другим внешним обстоятельствам сообщения[1110]1110
  См.: Александров А.С. Судебные доказательства и доказывание в уголовном суде / А.С. Александров, А.Н. Стуликов. – С. 19–34.


[Закрыть].

Итак, важно иметь в виду, что аргументация в суде не ограничивается судебными прениями, где стороны оперируют завершенными доводами, каждое следственное, процессуальное действие аргументативно (потенциально хотя бы), каждый вопрос, задаваемый юристом, но также и то, как вопрос задается; манера ведения допроса, язык тела – все это формирует образ аргументатора как человека искреннего и порядочного, стремящегося к установлению истины или, наоборот, как человека, которому не стоит доверять.

Одно и то же сообщение истолковывается по-разному в зависимости от того, какой психологический статус занимает говорящий с точки зрения его личных отношений, и с учетом того, не воздействовали ли такие первичные эмоции, как злоба или страх, на произносимые слова таким образом, что придавали им противоположный смысл[1111]1111
  См.: Сепир Э. Язык. – С. 228–229.


[Закрыть]. Данный важный психологический момент в судебной аргументации подметил Сэр Джеймс Скарлет, который указывал: ничто более так не воздействует на ум присяжных, как результат их собственного исследования; открытия, сделанные ими самими, всегда оказывают на них наибольшее впечатление; именно за свои собственные открытия присяжные держатся с величайшим упорством и часто, вероятно, вплоть до игнорирования противоречащего факта по делу[1112]1112
  См.: Wellman F.L. The art of cross-examination. – P. 170.


[Закрыть]. Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим. По этому же поводу есть и высказывание М. Квинтилиана: «Судьи неохотно слушают человека, предвосхищающего должность их»[1113]1113
  Квинтилиан М.Ф. Двенадцать книг риторических наставлений. – Т. 2. – С. 144.


[Закрыть]. В связи с этим наведение исподволь судью к определенному мнению о свидетеле является приемом любого следственного действия.

Поэтому совершенно обоснованно С.А. Щемеров отмечает, что следственные действия, проводимые государственным обвинителем или с его участием, аргументативны в общем контексте проводимой им тактики. Формирование судебного доказательства происходит в ходе следственных действий. Судебное доказательство – это то, что убеждает судью. Убедительность доказательства обвинения слагается из множества составляющих: психолингвистического, эмоционального факторов; языка тела и т. д.[1114]1114
  См.: Щемеров С.А. Участие прокурора в стадии судебного разбирательства уголовного процесса. – С. 21.


[Закрыть]. Поэтому правы те исследователи, которые предлагают разрабатывать тактику убеждения в зависимости от типа собеседника, в зависимости от типа личности[1115]1115
  См.: Шейнов В.П. Искусство убеждать. – М., 2001. – С. 47–52.


[Закрыть].

Любое процессуальное действие, поведение сторон в условиях открытости, гласности, непосредственности судебного разбирательства может оказать влияние на мнение присяжных заседателей относительно правоты той или иной стороны. Факты есть производное от следственных действий в суде, психического состояния судей в виде убежденности. Поскольку внутреннее убеждение у судей складывается по мере исследования доказательств, постольку в ходе представления и исследования фактических данных в судебном заседании последние оцениваются судьей как достоверные или ложные. Показания допрашиваемого усилиями юриста становятся фактом для судьи. Достоверность показаний есть оценочная категория, которой пользуется судья (иногда рационально, а иногда и бессознательно) для верификации знания. Судья поверил свидетелю, и показания последнего становятся фактом. Судья не поверил свидетелю, и показания остались пустыми словами и не стали доказательствами. Следовательно, формирование аргумента происходит в ходе судебных допросов свидетеля юристами с участием и самого суда. Важно, чтобы ко времени судебных прений аргументы были уже в основе своей усвоены судьями и стали для них «своими».

Хотя, как мы уже неоднократно повторяли, аргументация, основанная на правилах индукции-дедукции, наиболее убедительна, кроме собственно логических средств, используются и другие речевые техники психического, эстетического, идеологического воздействия судебного оратора своей речью на судебную аудиторию. Суть довода состоит в демонстрации убедительности факта-2, но, можно сказать, в передаче смысла речью, то есть представлении доказательства. Поэтому техническая сторона аргументации – она же речевая. Довод всегда обращен во вне и как следствие этого воплощен в языковую, речевую форму. Мы не можем аргументировать, доказывать при рассмотрении дела, не употребляя слов, не вступая в речевую деятельность с другими участниками производства.