Текст книги "Заброшенный сад Персефоны (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

Осушив в несколько глотков синтезированный кофе, Виктор поморщился и скомандовал:

– Лукреция, прибери тут, пожалуйста.

Повинуясь команде системы, столешница едва заметно вздрогнула, отделилась от ножки и вплыла в приемное окошко утилизатора, а через несколько секунд вернулась на место чистой. Виктор поглядел на матовую поверхность стилизованной под дерево поверхности и подумал, что не стоит, наверное, менять Лукрецию на Демосфена. Хорошая она хозяйка, и вовсе даже не Борджиа, если не вспоминать вкус кофе. Так что – пусть остается.

В вестибюле управления и на этот раз было пустынно, хотя Виктор подсознательно ожидал немного иного. Иррационально, конечно, но такое всегда мерещится, когда получаешь задание. Кажется, весь ОЗ должен сейчас заниматься твоим, столь важным для всей планеты делом.

Инспектор не стал заходить к себе, а сразу поднялся к инженерам. Миновав «музей», он вошел в лабораторию и не обнаружил там ни единой живой души. Тогда инспектор уселся на стул и принялся ждать. Судя по горящей красным надписи «Испытания» на двери, команда увязла в делах. Заходить к ним сейчас не стоило. Кто знает, чем заняты инженеры? Сунешь так нос, а его и оторвет каким-нибудь взрывом. У технарей это запросто. Правда, поговаривают, что большую часть времени надпись горит, чтобы отпугнуть незваных посетителей, но так это или нет – проверять не хотелось.

Ожидание длилось больше часа. За это время Виктор успел не только помучить кофейный автомат, но еще выйти и побродить по «музею», стараясь хотя бы в общих чертах определить назначение диковинных аппаратов. Пару раз ему показалось, что получилось, однако спросить было не у кого.

Наконец надпись «Испытания» погасла, дверь открылась, и в проеме показался угрюмый Фабрис.

– А, прибыл, – произнес он вместо приветствия и протянул руку, теперь обильно украшенную ссадинами и ожогами.

– Приветствую! – Виктор осторожно, стараясь не причинить боль, пожал ладонь главы технарей.

– Пойдем. Готов твой симулятор, можешь играться, – слово «симулятор» Фабрис произнес с таким отвращением, словно речь шла о куске тухлого мяса.

– Идем, – кивнул инспектор.

– Да, забыл: это тебе, – глава лаборатории вытащил из кармана широкую плотную повязку и отдал ее Виктору.

– Угу, спасибо! – поблагодарил тот, принимая рук Фабриса предмет и полюбопытствовал: – Это зачем?

– Это для финиша тебе пригодится.

– Добро.

Повязка чем-то напоминала прибор ночного видения, но была немного толще. Не задавая лишних вопросов, Виктор сложил ее и сунул в карман.

Симулятор оказался опутанным разноцветными проводами белым шаром. Конструкция неподвижно висела в воздухе рядом с огороженной платформой. То здесь, то там на поверхности сфероида вспыхивали красные точки лазеров – индикаторов работы координирующей системы антиграва.

– Тесты прошли нормально. Айк подгрузил базы телеметрии с реальных венерианских зондов, – объяснял Фабрис, подходя к краю платформы. – Это значит, что программа антиграва и все эффекты максимально приближены к реальности. Будь готов ко всему. «Дилос» вот несколько схематичным получился, но от тебя и не требуется любоваться. Места для… э-э-э… причаливания найдешь, а остальное – не важно. Вот вкратце все. И не забудь пристегнуться как следует. Да, когда станешь вылезать, сразу, как только скинешь варежки и горшок, – натяни те очки, что я тебе дал. Симуляция-то вовсе не заканчивается остановкой зонда. Ты высадку должен отрепетировать, не забывай.

– Варежки и горшок? – изумленно спросил Виктор.

– Перчатки и шлем, – разъяснил Фабрис.

– Тогда не забуду. Ты лучше скажи: трясти будет сильно?

– Хм. Как сказать… И так и эдак, – уклонился от прямого ответа Фабрис. – Случается, что болтает солидно. Тут Айк свои идеи обкатывать на тебе будет, ты для него – живой манекен, но если захочешь, он тебя просветит и проинструктирует. Аккурат через пару дней тогда и приступим.

– Уловил, – хмыкнул Виктор. – Лучше, как говорится, сто раз увидеть, чем сто часов инструкции слушать. Что ж, пойду….

– Кто сказал, что так лучше? – мрачно усмехнулся Фабрис. – Да, не забудь: там местечко здорово подсократилось из-за мешка. Наденешь когда комбез – сам поймешь, о чем я толкую. В общем, на мой вкус, там терпимо посидеть где-то с полчасика, то есть для пилотируемых полетов эта штука годится условно. Впрочем, как знать. Залезай, пробуй, играй, летай. Удачи!

Словно по команде от платформы к шару протянулся серебристый мостик. Виктор ступил на него, ощущая неприятные завихрения, будто боковой ветер налетал короткими порывами. Конечно, никакого ветра не было и в помине – дышало поле антиграва. Точнее – гуляли паразитные вихри: антиграв сфокусировали четко на шаре, а мостик своим появлением вызвал возмущение поля.

По дороге Виктора позабавила мимолетная мысль о том, что антигравитационная система лаборатории – такое же порождение физики времени, как и резак. Можно сказать, они очень близкие родственники. Практически, кровные братья. Но инструмент-антиграв почему-то совсем не раздражал, в отличие от инструмента-резака. Может быть, все дело в задачах, размерах и мощностях? Могучие потоки энергии внушали уважение, а легкие всплески – нет.

Виктор нашел справа от круглого люка крышку замка и нажал на кнопку. Под толстой пластиной обнаружилась утопленная в корпус рукоятка. Инспектор потянул ее на себя. Дверь люка выдвинулась вперед и отъехала в сторону. С этим было ясно, а вот проем явно не годился для быстрой высадки. Придется изрядно попотеть в конце «полета».

Невидимые громкоговорители вдруг прорычали Виктору едва не на ухо:

– Внимание! Мы убираем мост. Сейчас наступит невесомость. Помнишь, как-что?

– Еще бы, такой шедевр, – пробормотал инспектор и процитировал: – «Через люк всегда надо проходить только вперед ногами».

Очень хотелось узнать, кто ж такое написал. Лаконично, доступно, предельно убого и с мрачным каким-то оптимизмом. Мог бы и получше выражение подобрать. Это черный юмор такой или на полном серьезе? Поди разбери. От технарей чего угодно можно ожидать.

Мостик ушел из-под ног, словно растворился. Тело зависло в воздухе. Виктор покрепче вцепился в проем люка, и зонд поднялся над головой. Теперь под ногами виднелся торец вертикальной стенки с неровностями. Ниже, в самой глубине лежала дверь. Группа технарей немыслимым образом прилипла к стене ущелья. Перед носом же оказалось хитросплетение элементов антиграва.

Голова кружилась, как всегда бывает, когда неожиданно возникает невесомость. Дезориентация. Однако состояние быстро прошло – помогла длительная практика работы в космосе. Очень скоро мир вокруг перестал казаться неправильным.

Не делая резких движений, Виктор, легко касаясь сферы, развернулся, мельком глянул на очутившуюся над головой банду технарей, опустил ноги в люк и принялся осторожно впихивать себя в тесное нутро. И сразу стала понятна ирония Фабриса. Да, слово «тесно» тут подходило условно, ибо значение оного все же предусматривало некоторое свободное пространство. А ведь еще и комбез… Строго говоря, ИСК был даже не комбинезоном, а что-то вроде балахона, способного в течение восьми минут выдерживать практически любые экстремальные условия. Он, конечно, куда меньше и легче стандартного скафандра, но все равно заметно сократит жизненное пространство.

Наконец, кое-как втиснувшись в ковшеобразное кресло, Виктор застегнул ремни и огляделся. Среди всяческих устройств жизнеобеспечения на стене обнаружился красного цвета рычажок переключателя, над которым от руки маркером было начертано: «Открыть люк», а ниже – «Закрыть».

– Договорились, – усмехнулся Виктор и щелкнул переключателем.

Крышка люка плавно захлопнулась, отсекая внешний мир. Тихо зашуршал регенератор, что-то тихонечко зажужжало, и вездесущий дух пластика быстро сменился свежим воздухом. Даже теснота уже почти не ощущалась. В общем – сносно.

Солидный шлем, висящий на стенке кабины, чем-то походил на древний рыцарский. На мысль о средневековье наводили и висящие там же массивные перчатки, состоящие из налезающих друг на друга пластинок. На самом деле, это был стандартный комплект для управления небольшими машинами. Такими штуками пользовались, например, в управляемых орбитальных ботах. Вообще в любом аппарате, где внутри ненамного больше места, чем здесь, и негде разместить традиционные схемы управления. Маленький контрольный экран на стене подчеркивал сходство.

Виктор застегнул ремни, надел шлем, перчатки и опустил непрозрачное забрало. Тихо щелкнули замки, перед носом замигало табло параметров. Внизу возникла и запульсировала призрачная панель управления, однако через секунду она обрела четкие очертания. Подвигав руками, Виктор отъюстировал систему под себя. Пока все укладывалось в привычную схему, с которой сталкивался любой, кому приходилось управлять космоботом. Здесь все тоже самое. На миг зрение затуманилось – компьютер зонда проверял синхронизацию, – затем обрело нормальную четкость.

– Вижу, что ты разобрался уже, – раздался в шлеме голос Фабриса.

– Да тут и разбираться особенно не в чем.

– Так ить тут и не выдумаешь другого. А мешок-то свой нашел? – поинтересовался технарь.

– Да я как-то…

– Не нашел, значит. Не волнуйся, это на закуску останется. Коротко: рюкзак твой под креслом. При «высадке» увидишь.

– Хорошо, – кивнул Виктор.

– Ты готов? – спросил Фабрис.

Виктор еще раз все проверил, пощелкал фиксаторами шлема, проглядел диагностику системы управления и уверенно ответил:

– Готов!

– В добрый путь!

Все мгновенно изменилось. Только что Виктор сидел в шаре, висящем над антигравом, и считывал данные параметров симулятора, возникающие на экране-забрале, и вот уже он в космосе, у самой границы атмосферы Венеры. В мутно-желтой глубине величественно и неторопливо двигались, переплетались, угасали и возникали вновь чуть заметные темные полосы. Это не знавшие ни секунды отдыха могучие бури мчались над скрытой облаками поверхностью.

Жесткий толчок справа – отработал двигатель коррекции. Край гигантского мутного диска немного сместился влево. Виктор отметил про себя, что подушка боковой поддержки оказалась довольно жесткой. Оно и понятно: места не хватило впихнуть стандартное противоперегрузочное кресло. Значит, надо сгруппироваться и быть готовым к неожиданным срабатываниям маневровых и тормозных моторов.

Информация о маневрах выглядела бессмыслицей. Виктор убрал ее с экрана. Сейчас поправки шли из обсерватории, узнавать же о действии постфактум не имело никакого смысла. Впрочем, Виктор скоро научился предугадать маневры. Не все, конечно, но некоторые… Например, когда точка «цели» едва заметно смещалась из центра «прицела» – следовали короткие удары моторов.

Планета росла быстро. Исчезли звезды, теперь весь обзор занимал «рельеф» с подвижными морщинами бурь. Чужой и страшной показалась Виктору Венера с этой точки орбиты.

По экрану пробежали строчки и выстроились в столбик. Некоторые замигали красным. Компьютер сообщал о температурах в контрольных точках. Ясно, зонд начал разогреваться. Короткими толчками отзывался на эту информацию двигатель, не допуская чрезмерного нагрева поверхности корпуса. Перегрузки при торможении становились все сильнее: при каждом ударе ремни больно врезались в тело. Между тем температура внутри росла, становилось жарковато, кондиционирование не справлялось. Наверняка трение об атмосферу было сильным, из-за того, что технари снизили мощность импульсов. Ребята пытались хоть как-то скомпенсировать отсутствие противоперегрузочной системы и перестарались. Зонд был рассчитан на беспилотный полет. Надо им не забыть сказать, что лучше сильные перегрузки, нежели раскаленная сковородка.

Впрочем, довольно скоро жара сменилась целым букетом неприятных ощущений. По мере приближения к эшелону мощных ураганов зонд стало раскачивать и швырять все сильнее. При спуске автоматика еще гасила только опасные колебания, стараясь быстро вывести машину к «Дилосу». Но чем ниже в атмосферу проваливался зонд, тем тяжелее проходила смена потоков. Кабину крутило, дергало и швыряло так, словно ее пустили катиться по крутому и длинному склону и теперь, набрав приличную скорость, она весело подпрыгивает на камнях и проваливается в расселины. От этих вводных к горлу подкатывала тошнота. Оставалось надеяться, что реальность окажется более милосердной к несчастному инспектору.

Все это время Виктор не прикасался к управлению. Даже захоти он – ничего бы не вышло. На раннем этапе спуска любое вмешательство в работу автоматики приведет к катастрофе. Ручное управление предназначено на случай неустойчивой связи и для маневрирования в глубинных потоках, когда начнется преимущественно горизонтальный полет. Когда зонд помчится над планетой вместе с ураганом. И скорее бы уж настал сей момент! Виктора мутило, тело ломило, голова болела…

Покой обрушился внезапно. Только-только дирижабль вертело и било, а потом короткая затухающая раскачка, переходящая в легкую дрожь, и все – тихая плавная болтанка. После недавнего ада – практически тишина.

– Уф!

Виктор перевел дух.

Даже не глядя на приборы, можно было утверждать, что включился т-стабилизатор. Виктор осмотрелся по сторонам, насколько позволяла система наружного обзора. Вокруг едва заметно колыхалось белесо-серое марево. Зонд словно бы погрузился в мутную воду. Судя по приборам, он все еще потихоньку двигался вниз, чтобы выйти на указанный операторами эшелон, где сейчас находится «Дилос». Опускался зонд с выключенными маневровыми двигателями, понемногу увеличивая давление в дирижабле. Кабину изредка трясло, но в общем и целом полет сейчас больше напоминал плавание на лодке по спокойному озеру, хотя скорость относительно поверхности планеты составляла больше четырехсот километров в час.

Виктору захотелось снять шлем и немного посидеть в тишине, насладиться покоем. После такой встряски вовсе не лишним было бы передохнуть, но потакать желанию не стоило. Где-то недалеко движется «Дилос». В любой момент его может нащупать радар, и тогда потребуется быстрая реакция, а без шлема очень легко упустить искомое и еще долго блуждать в туманном урагане, пытаясь вновь разыскать колонию.

Неожиданно сообщение об автоматическом управлении сменил красный прямоугольник предупреждения о включения ручного пилотирования. Виктор немедленно положил перчатки на шарообразные поверхности джойстиков, возникших по бокам кресла. Он пошевелил ладонями, изменяя размеры полусфер так, чтобы кнопки оказались под пальцами, и зафиксировал наиболее удобный вариант. Конечно, никаких манипуляторов под руками на самом деле не было, это перчатки и шлем сделали сотворенную компьютером иллюзию вполне реальной.

По экрану проползло оповещение об обрыве связи. Компьютер отработал последний присланный с орбиты набор координат и сдался. Значит, отсюда придется действовать самостоятельно. Если повезет, то придут дополнительные коррекции курса, а нет – придется искать практически наугад.

Виктор осторожно пошевелил сферы. Моторы тут же откликнулись на движение и плавно развернули зонд. Инспектор завершил круг, пытаясь нащупать лучом хоть что-то. Тишина. Он повел машину к последней принятой компьютером точке, время от времени останавливаясь и «ощупывая» пространство впереди. Мигнул индикатор приема. Пробившись-таки через помехи, пришла коррекция. Виктор немедленно двинулся вперед и вниз, стараясь выжать из ходового мотора максимум. Одновременно пришлось подрабатывать маневровыми движками. Провалившись до границы ураганов, зонд угодил в зону довольно сильной турбулентности. Пришлось вырубить ходовой мотор и ускорить спуск. Когда скорости машины и потока сравнялись, тряска прекратилась.

В кабине неуверенно прожужжал зуммер. Инспектор насторожился. Сигнал мог оповестить о чем угодно, не исключая плотного скопления облаков. Собственно, он относился к мощному вспомогательному радару-«прожектору», разработанному специально для венерианских условий. На экране же обычного радара не наблюдалось ни единого всплеска. Это означало, что либо объект далеко, либо это ложное срабатывание. Для проверки следовало «пройти по лучу», пока объект не попадет в поле зрения основного радара.

Виктор принялся медленно поворачивать антенну «прожектора». Возможно, что удастся зацепить место, вызвавшее сигнал. Получилось! Снова заголосил зуммер. Инспектор зафиксировал направление и, используя для разгона короткие импульсы, повел зонд в направлении луча. Однако вскоре сигнал неожиданно умолк. Виктор попытался снова отыскать объект, но тщетно. Похоже, ложная сработка. Сейчас бы хорошо получить «посылочку» с координатами, чтобы свериться, но связи с орбитой установить не удалось.

Между тем ураган мчал зонд навстречу ночи. Быстро темнело. Пришлось вывести карту этого урагана, отправленную обсерваторией, и попытаться хоть как-то прикинуть направление на точку, где может находиться «Дилос». Понятно, что данные порядочно устарели, но все же… По крайней мере в трех местах границы урагана попадали в сферу обзора радара. Не густо, но все же начинать поиск придется от этих точек. Все лучше, чем бесцельно дрейфовать.

Едва касаясь джойстиков, Виктор принялся тщательно утюжить пространство, но без толку. Даже ложные срабатывания прекратились. Между тем сумерки сменились полной темнотой. Стало неуютно. Казалось, еще немного, и мгла выплеснется с экрана в крохотную кабину зонда. Хотя радар практически полностью исключал вероятность столкновения с каким-либо объектом, однако Виктор включил инфракрасные прожекторы. Не слишком это помогло что-то разглядеть – темнота отодвинулась совсем чуть-чуть, но и от такой малости стало легче на душе.

Снова заверещал зуммер. Инспектор тут же остановил движение, чтобы не потерять направление, и зафиксировал данные. Судя по наклону луча, какой-то большой объект находился несколько выше зонда. Без дальности угол наклона было не определить – придется стрелять от бедра. Главное тут – не упустить! Виктор, удерживая направление, принялся плавно наращивать скорость и буквально по миллиметрам увеличивать высоту. Сигнал не пропадал. Компьютер наконец-то признал скудные данные «прожектора» какой-то информацией, и на экране вспыхнула точка. К ней тут же протянулся пунктир курса. Зуммер ныл на одной ноте, но Виктор не решился отключить звук. Теперь можно передавать управление компьютеру. Если все пойдет как надо, то довольно скоро основной радар зацепится за объект. Виктор установил остановку зонда в минус пять километров и перевел дух. Теперь можно немного расслабиться: аппарат двигался небыстро, и вряд ли ближайшие полчаса он достигнет цели.

Спина ныла, ноги затекли. Виктор очень надеялся, что зацепил «Дилос», а не какой-нибудь заблудившийся в урагане стратостат. Хотя не похоже, конечно, но на таком расстоянии, да еще и в своеобразной атмосфере Венеры… Больше шансов, что все же впереди летит «Дилос».

Очень скоро на экране радара начали проявляться контуры станции. Ровно за пять километров до цели двигатель отключился. Виктор перешел на ручное управление. С такого расстояния радар уже явственно видел колонию, хотя в инфракрасном свете прожекторов все еще колыхалась муть. Ориентируясь на данные локатора, Виктор осторожными ударами маневровых направлял зонд непосредственно к посадочной палубе.

Неожиданно туман разошелся, и перед зондом возникла громада «Дилоса». Подробности разглядеть не удавалось, как Виктор ни старался увеличить изображение. Ему захотелось в голос выругаться, настолько он вжился в симуляцию полета. Пришлось напомнить себе об иллюзорности происходящего и что Фабрис предупреждал о слабой детализации изображения. Впрочем, посадочная палуба казалась очень даже реалистичной.

Выйти к цели удалось с первого раза, однако согласно инструкции сперва требовался облет станции. Очень тщательно, стараясь не упустить ни одной подробности, Виктор рассматривал палубу. Кроме эвакоботов – никаких посторонних объектов. Повреждений тоже не видать. Все элементы палубы вроде бы на месте. Что ж, тогда путешествие можно заканчивать.

Потребовалось всего три импульса, чтобы осторожно, без единого толчка «пришвартоваться» к проему в ограждении палубы «Дилоса». Зонд вздрогнул – это пиропатрон выстрелил якорь. Теперь все! Стук, еще один. Тишина. По экрану шлема поползли сообщения системы, словно титры в конце старинного фильма. Виктор снял шлем и перчатки. Стоило освободиться от плена системы управления, как со всех сторон обрушилась целая лавина звуков. Кто бы мог подумать, что в кабине так шумно! Нет, это не в кабине, это теперь слышны звуки снаружи. Ничего не поделаешь, атмосфера. Венера оказалась той еще болтушкой. По контрольному экрану ползли строчки сообщений о происходящем с системой. Виктор читать не стал, эта информация больше не имела никакого значения.

Теперь осталось только высадиться, и шевелиться при этом придется очень быстро. Вот буквально на раз-два делать: задержать дыхание, приготовится и вылезать. Никто не предусматривал дополнительный прибор для дыхания – экономили место. Все оставили ИСКу. Виктор вздохнул и остановил программу, как то предписывала инструкция.

Итак, требовалось отдать последнюю команду. Она отправит зонд на поверхность планеты. Разумно, конечно, ибо вернуться на нем не получится, а вот избежать кое-каких гипотетических неприятностей при старте эвакоботов – вполне можно. Но жалко машинку. Там на дне раздавит ее к черту.

Виктор активировал программу самоуничтожения и натянул на глаза повязку очков. Повязка пока еще была прозрачной.

– Пора! – сказал он вслух.

Он обвел прощальным взглядом кабину, посмотрел на контрольный экран, показывающий теперь только цифры обратного отсчета, задержал дыхание и поднял рычажок. Люк послушно открылся. В голове не ко времени промелькнула неожиданная мысль о том, что, похоже, никто не озаботился защитной блокировкой, из-за чего пилот мог свободно открыть люк еще на орбите.

Давление в кабине оказалось немного меньше, чем снаружи, и внутрь немедленно ворвался ледяной ветер. Виктор поежился и буквально выдавил себя из кресла наружу. Едва он выбрался, как кресло распалось на две части, открыв доступ к рюкзаку. Подхватив поклажу, инспектор перебрался на палубу «Дилоса». Таймер очков оповестил, что от запуска программы до выхода на палубу прошло двадцать восемь секунд. Короче, задержанного дыхания с запасом хватит на то, чтоб выбраться, взять рюкзак и включить комбинезон.

– С прибытием! – произнес знакомый голос откуда-то сзади.

Виктор резко обернулся и увидел перед собой зеленокожего, покрытого чешуей гуманоида, метра в три ростом. Выставив перед собой рюкзак как щит, инспектор отпрыгнул назад и приготовился обороняться.

– С прибытием, говорю! – миролюбиво произнес монстр голосом Фабриса и усмехнулся, обнажив длинные желтые клыки.

– Тьфу на тебя, черт зеленый! – ругнулся Виктор, опуская рюкзак. – Напугал ведь до икоты.

– Все, дружище, симуляция завершена, снимай повязку. Даже не будем тебя высаживать еще раз. Отлично прошел!

Словно дождавшись этих слов Фабриса, повязка стала совершенно непроницаемой для света. Инспектор сдвинул ее на лоб. Оказалось, что под ногами у него мостик, а внизу – антиграв. На сгибе руки уныло висел какой-то черный мешок, напоминавший рюкзак только размерами.

Подошел Фабрис. В руке он держал шлем, похожий на тот, в котором «летал» Виктор. Понятно, начальник лично участвовал в процессе.

– Сам какие-нибудь вводные творил? – кивнул инспектор на шлем.

– Не, Айк расстарался, я просто следил, не вмешивался. Вводные – они для всех вводные. Мы много чего полезного для себя отметили. Отправим и орбитальщикам, чтоб огрехи поисправляли. Так что Фотоныч наш потрудился на славу. Ну, за исключением момента встречи, разумеется.

– Да уж, – хмыкнул Виктор, вспоминая чудовище.

– Должен же я тебе был немножко отомстить за твои выкрутасы с рюкзаком! – Фабрис хохотнул. – Да и разбавить твое уж очень серьезное путешествие не помешало. Как тебе полет?

– Вполне убедительно и познавательно, – ответил Виктор и добавил: – К слову, с монстром ты опоздал. Меня Пинцет накачал так, что испугаться толком не получилось бы в любом случае.

– Это он может! – с уважением в голосе ответил Фабрис. – Впрочем, и он, и все эти полеты – так, для очистки совести.

– Это почему?

– Да как тебе сказать… Понимаешь, мы всегда моделируем ситуации, которые можем представить. Но реальность довольно часто подкидывает совершенно фантастические сюжеты, и их невозможно обыграть ни на одном симуляторе. И вероятности наступления тех или иных событий просчитать не сможет никакой Айк. Наше воображение-то пасует, а уж машина…. Мы как те пресловутые генералы прошлого, всегда готовые к прошедшей войне.

– Это как раз понятно: «Есть многое на свете, друг Горацио…». Умей мы просчитывать все, то не пришлось бы снаряжать в дорогу меня. Но ты зря. Твой симулятор – отличная штуковина, чтобы облегчить мою задачу и случайно не утонуть в обыденных чудесах. Для неучтенных вариантов все равно придется искать выход с помощью вот этого прибора, – Виктор постучал себе по лбу.

– Отличная штука, кстати, если уметь ею правильно пользоваться, – согласился Фабрис, а затем указал на зонд: – Да, погляди внимательно, я тебе покажу, куда груз класть.

Фабрис два раза качнул спинку кресла, и оно вновь стало единым целым.

– Вот оно в походном состоянии, так сказать. Теперь дерни за подголовник два раза, словно пытаешься его откинуть.

Виктор послушно исполнил требуемое. Кресло немедленно распалось на две стороны, а между частями открылось пространство для рюкзака.

– Вуаля! – довольным голосом произнес Фабрис. – Предположим, ты кидаешь шмотки сюда. А теперь повтори то, что делал я.

– Ага.

Виктор два раза качнул спинку, и кресло снова стало единым целым.

– А по прибытии открывается, как ты успел заметить, автоматически, едва покинешь кабину.

– Ага, это я уже уяснил, – кивнул Виктор.

– Вот и отлично, – сказал Фабрис. – Только учти: мешок твой не должен быть не только сильно больше, но и сильно меньше. Процентов пять отклонения в каждую сторону – предел. Больше – банально не влезет. Меньше – провалишься в кресле, ибо генератор подушки там самый дохленький, почти игрушечный.

– Потому что самый маленький из возможных, – кивнул Виктор.

– Вот именно. В общем, сделали все, что смогли, – вздохнул Фабрис. – Удачи тебе!

– Спасибо!

Уже войдя в лифт, Виктор вспомнил, что не выяснил насчет автоматической блокировки люка. Да какая, в сущности, разница, если подумать? Что может сподвигнуть адекватного человека на попытку дернуть рычажок раньше времени?

Войдя в кабинет, Виктор сразу увидел свой рюкзак. Один из ребят Фабриса, если верить отметке автосекретаря, успел здесь побывать еще вчера вечером и вернул поклажу. Усевшись в кресло, инспектор развернул экран. В уголке деликатно помаргивал желтый сигнал запроса связи от Горыныча, пришедший часа два назад. Наверняка ждет доклада.

– Здравствуйте, Николай Львович! – сказал Виктор, едва на экране возникло изображение шефа.

– А, привет! – жизнерадостно поприветствовал Горыныч. – Как дела? Закончил с симулятором?

– Да. И с оружейкой, и с медиками тоже.

– Отлично! Сам-то как себя ощущаешь? – поинтересовался шеф.

– Бодро. Уже в пути, можно сказать, – отрапортовал Виктор.

– Вот и отлично! Я что тебя звал-то: орбитальщики с нашими ребятами отыскали-таки «Дилос». Правда, растеряли при этом около половины строительных ботов, что вызвало ощутимый скандальчик в системе, баллов на девять, примерно, но есть шанс большую часть техники все же отыскать. Думаю, к твоему прибытию они как раз закончат, и на мою лысину перестанут сыпаться камни.

– То есть, я могу отправляться?

– Именно так, – подтвердил Горыныч. – Бери пожитки и двигай в грузовой порт. У тебя в запасе есть часа три, чтобы успеть к старту «Муромца», я там тебе застолбил местечко.

– В грузовой порт? – с недоумением спросил Виктор.

– Да. Как ты понимаешь, грузовик не будет ради тебя швартоваться к пассажирскому причалу и ломать расписание.

– Теперь понятно, – инспектор вздохнул.

Грузовик – не самый лучший транспорт для комических путешествий. Крохотная каюта, в которой не развернешься, удобства в коридоре, простенький синтезатор еды… На судне экипаж – от силы три человека, включая капитана. Двое отдыхают, один на вахте: поговорить толком не с кем. Короче, условия самые что ни на есть спартанские. Да еще по грузовому тоннелю добираться.

– Да, предстоит то еще приключение, – невесело озвучил Виктор свои предположения.

– Ну, извини, брат, лайнеры к Венере ходят редко, – заметив неудовольствие на лице сотрудника, развел руками Горыныч. – Это тебе не Марс.

– Я немного в курсе, – съязвил Виктор.

– Но если все пройдет хорошо, – не обратив внимание на колкость, продолжил шеф, – то, думаю, лайнер организуем на обратном пути. На Землю с комфортом прибудешь.

Виктор сперва не понял, а затем сообразил, что Горыныч вовсе не от щедрот пообещал пассажирское судно. Обратно, если все срастется, отправятся в том числе и жители колонии. В «Кузнечике»-то не так уж много свободного места…

– Хорошо! Буду иметь в виду.

– Тогда – в путь! Удачи тебе!

– Спасибо, Николай Львович! Счастливо!

Отключив экран, Виктор потянулся, с чувством зевнул и поднялся из кресла.

– В путь так в путь!

Он прикинул, чего бы еще стоило взять с собой в дорогу из того, что не займет много места. Средства гигиены и прочие необходимые вещи можно позаимствовать из тревожного комплекта, аптечка упакована… По всему выходит, что нет смысла навещать квартиру – лучше привести себя в походный вид прямо здесь, в кабинете, и сразу двигать в порт.

Принять душ и подобрать одежду для перелета не заняло много времени. Как ни странно, Виктор больше застрял с выбором обуви. Да, кроссовки для полета отлично годились, но вот после высадки явно требовалось что-то посущественней. Например, у ребят из группы БР были отличные высокие и легкие ботинки. Увы, но у такой обуви есть набор специфических особенностей. Бээровцы по большей части «воевали» с разными неприятными явлениями. Для таких «боев» требуются ботинки прочные и герметичные, дабы не подвергать ноги неведомым опасностям. Все эти непробиваемые, не пропускающие ни излучения, ни отраву слои солидно увеличивали вес обуви. С непривычки быстро выдохнешься. Вот у изыскателей обувка и правда отменная, но она, увы, не автономна. По сути же – роскошные вездеходные ботфорты являются частью экзоскелета полевого комбинезона. В отключенном виде они больше смахивают на некое подобие бетонных сандалий. Пожалуй, для условий «Дилоса» подойдут монтажные ботинки. Прочные, легкие и с подошвой, обладающей достаточным сцеплением на различных поверхностях. По стенам в них не походишь, на льду поскользнёшься, но в общем и целом – вполне приличные. Строители не жалуются, по крайней мере.