Текст книги "Заброшенный сад Персефоны (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

– Ты просто устал и…

Внезапно над Заводом взвилась зеленая ракета. Кир засек направление и крикнул:

– Бежим! Ориентиры: висящая балка и стена. Четко между ними.

Они неслись на всех парах, буквально выкладываясь на этой короткой дистанции. При этом Кир на ходу как-то ухитрился перевести сейсмоскан в рабочий режим и теперь сжимал прибор обеими руками, готовый нажать на спуск. Кэй бежала следом, стараясь не отставать. Еще одна вспышка, но уже как зарево. На этот раз тревожная, красная. За звуком выстрела послышался высокий захлебывающийся крик: по-видимому, Захар ранил нападавшего. Третья ракета, красная, громкий звук выстрела, и снова крик. Но теперь низкий, звериный. Похожий больше на вой.

Кей и Кир подбежали к Захару. Тот стоял перед воротами цеха. Было видно, как перед ними несмело толкутся «крабы». Один робот еще горел. Запах паленого пластика смешивался с удушающей вонью гнилой органики. Кэй не выдержала. Ее стошнило.

– Стреляй в них! – прорычал Захар, указывая стволом ракетницы на ворота цеха. – Там упыри-людоеды! Стреляй! Иначе и нас раздерут, душегубы.

– Захар, это машины, ты же сам говорил, – Кир с трудом сдерживал тошноту. – Они не убивают людей.

– А это? Это были люди!

Захар зарядил ракету и выстрелил вверх. На этот раз ракета оказалась осветительной. В небе вспыхнул белый огонь. Кир увидел, что рядом с цехом, почти у стены лежат ноги, руки, головы… Кэй пронзительно вскрикнула и осела на землю без сознания. У Кира поплыли круги перед глазами и закружилась голова. Он, не осознавая, что делает, поднял сейсмоскан. Одна мысль билась в мозгу: уничтожить это место. Еще миг, и чудовищный цех провалится в воронку, под землю. Палец нащупал подсвеченную кнопку. И вдруг, перед раструбом прибора повис их персональный шпион.

– Уйди! – прошипел Кир, стараясь излучателем отодвинуть дурацкую машину.

Захар выстрелил в робота из ракетницы, тот увернулся, но не покинул линии огня. Кир опустил сейсмоскан.

– Ты что? – Захар уставился на товарища ненавидящим взглядом. – Убей, уничтожь упырей! Сожрут!

– Нет. Уходим.

– Тогда я сам! – взревел Захар.

Взмахом тесака он перерезал ремень. Подхватив прибор, Захар направил раструб на ворота и принялся нажимать все кнопки подряд. Выстрела не произошло. На экране мигало предупреждение о блокировке.

– Успокойся, Захар! Это не упыри, это машины. И части тел вовсе не от людей остались. Это как… как запчасти, что ли. Ну и еще: если в цеху есть живые люди, то ты их уничтожишь вместе с роботами.

– Ух! – Захар зло сунул сейсмоскан в руки Кира и поднялся. – Дьявольские отродья. Пошли отсюда.

Совет показался Киру дельным. Он осторожно поднял с земли Кэй, и они вернулись ко входу в первый цех.

Воздух здесь показался теперь сладким, напоенным волшебными ароматами. Кэй застонала и очнулась, оглядываясь по сторонам.

– Что… Что там было?

Кир пожал плечами.

– Не знаю. Но ничего смертельного. Какая-то органика. Запчасти от роботов или что-то вроде.

Девушка задумчиво посмотрела в темноту ворот.

– Как ты понял?

– Помог наш шпион. Я понял, что это не отдельная машина, а часть Завода. Когда стрелял Захар, он и ухом не повел. Ведь тот робот, в которого угодил заряд, загорелся и никакой реакции от собрата не последовало. Однако когда я собрался применить более мощное оружие, способное повредить цех, он тут же встал перед стволом. Не вырвал скан из рук, не шарахнул манипулятором по голове, а подставил корпус под выстрел. Вообще, из подобных действий и бездействий напрашиваются определенные выводы. Самый заметный – Завод или робот, или сразу оба, вполне понимают, что я человек. Далее, в цеху нет людей: робот бы обезвредил сперва Захара, чтобы тот не мог никого ранить. Заводу же ракета сколь-нибудь заметного вреда причинить не могла. Зато сейсмоскан – запросто. И Завод не захотел быть уничтоженным.

– Ну, ракета пожар могла бы устроить… – засомневалась Кэй. – Робот вот сгорел, значит, там много чего горючего.

– Могла, наверное, – не стал отрицать Кир. – Но, вероятно, там есть защита, какая-то система на подобный случай, раз Завод посчитал такую угрозу несущественной. А вот что интересно, так это откуда летающему нашему приятелю, а точнее Заводу, известно, как работает сейсмоскан?

– Кто знает… – пожала плечами Кэй и огляделась, словно пыталась найти ответ где-то в окружающем их пространстве.

Но там происходило все то же. «Крабы» деловито бегали туда-обратно. Что-то приносили, уносили, убирали. Движения были явно исполнены какого-то смысла, однако понять его люди были не в силах.

Внезапно вокруг возникло свечение. Едва заметное, тускло-желтое. Оно призрачной стеной отделило людей от окружающего мира. Они попытались выйти за пределы «загона», но невидимая упругая стена не давала этого сделать. А через минуту целая толпа роботов пронесла мимо барьера какую-то темную массу и скрылась за воротами цеха. Замерцав, желтое свечение угасло. Вытянув руку, Кир шагнул вперед и понял, что барьера больше нет.

– Мы свободны, – сообщил он, но в голосе его звучала больше озабоченность, чем облегчение.

– Похоже, что-то от нас скрывают, – предположила девушка и задумчиво посмотрела на цех.

– Или защитили от чего-то, – высказал свою версию Кир и махнул рукой. Было, прошло – и ладно.

Время шло. Уже ощутимо хотелось чего-нибудь перекусить. Внезапно из темноты материализовался краб-недомерок. Захар выхватил тесак, подозрительно глядя на машину. Но робот зажужжал приводами, снял манипуляторами у себя со спины небольшого размера контейнер, поставил на землю и снова канул во тьму.

Пока все гадали, что бы это могло быть, ящик засветился, верхнюю грань рассекли яркие диагональные линии и верх исчез. Отпрянувшие было люди подошли ближе и заглянули внутрь. Оказалось, что весь внутренний объем занимали… консервные банки. Выглядели они так же, как и те, что были в ржавом грузовике, только без этикеток. Захар наклонился и вытащил одну из них, вскрыл и понюхал содержимое.

– Мясо! Мы такое ели, – с радостным удивлением сообщил он.

В другой банке обнаружился компот. Содержимое контейнера обещало весьма сносный ужин. Никого уговаривать не пришлось. На каждого пришлось по две банки тушенки и по одному компоту.

За ужином явно кто-то следил. Едва Кэй допила свой компот, из темноты возник давешний робот, собрал пустые банки в ящик и отбыл.

– Хорошо! – Захар положил руку под голову и смотрел на звезды.

– Чего хорошего? – почему-то обиженно спросила Кэй.

– Звезды… И еда.

Кир хмыкнул.

– Думаю, нам принесут еще.

– С чего бы это? – Захар не глядя достал тесак и положил рядом.

– Машины… – неопределенно ответил Кир.

Словно в подтверждение его слов, из темноты вновь возник тот же «краб» и поставил перед людьми знакомый ящик, который немедленно раскрылся. Снова банки, но теперь не еда – вода. Люди выгребли содержимое и принялись рассовывать по карманам.

Снова возник «официант», забрал пустой ящик и принес полный. Так удалось сделать запасы еды. Когда банки стало некуда класть, робот забрал почти полный ящик и больше не появлялся.

– Машины… – снова проговорил Кир то ли с насмешкой, то ли с уважением.

Они так и не смогли поспать. Сидели спина к спине, глядя в темноту, пока небо на горизонте не начало сереть. Стали видны силуэты строений. Уже можно было разглядеть висящего в воздухе робота-сопровождающего.

– Пошли, что ли? – Захар кряхтя поднялся с земли и отряхнулся.

– Куда? – спросила Кэй, и в голосе ее послышалось уныние.

– Предлагаю вернуться в то местечко для сна, – сказал Кир, зевая. – Мне кажется, сейчас это лучший вариант. Тем более что и провизией мы запаслись какой-никакой.

Он поднялся с земли и помог встать Кэй.

– Ты идешь? – спросил Кир робота и протянул в сторону машины руку, словно хотел коснуться корпуса.

Однако кибер не захотел терпеть такую бесцеремонность и отодвинулся, сердито жужжа приводами.

– Красноречиво, – усмехнулся Кир, забрасывая сейсмоскан за спину. – Значит, идем обратно к скале.

Они поплелись прочь с Завода. Но стоило им только выйти с территории, сзади окликнули.

* * *

Обход искать пришлось долго. Эти странные твари тут были на каждом шагу. Мало того, попался какой-то пятнистый. Этот вообще плевался иглами с такой силой, что один из «снарядов» оставил заметную вмятину на корпусе робота. Повезло, что с меткостью стрельбы у зверя было плохо, а то экспедиция тут и завершилась бы.

– У тебя, случаем, карты этого места нет? – спросил Виктор только для того, чтобы немного развеять царившую вокруг тишину. Он разговаривал с роботом часто, ведь больше говорить было не с кем. С самим собой-то он уже все давно обсудил. – Ты как мыслишь? Там просвет, вроде, а? Тогда туда и пойдем. Только камешков наберем. Время собирать камни, дружище. Да, время собирать…

Камешки очень пригодились. Швыряя их перед собой, Виктору два раза удалось избежать нападения деревьев и однажды – атаки непонятного существа. К покатившемуся камешку из студенистого мешка потянулась когтистая лапа. Вторая, чуть погодя, метнулась к человеку вовсе не для рукопожатия. Несмотря на весь свой аморфный вид, движения твари были точны и стремительны. А сил в лапе было столько, что сдавленный камень раскрошился.

Впрочем, один раз только случайность позволила избежать гибели. Когда Виктор шел через полянку, то едва не угодил под разряды молний. В воздухе запахло озоном, словно разразилась гроза. Виктор задрал голову, пытаясь разглядеть в небе тучу, но там висели лишь тоненькие блестящие нити, соединенные между собой. Они смахивали на паутину. Короткие отрезки свисали по краям, и с них время от времени срывались молнии. Паутина медленно опускалась, перекрывая площадь чуть ли не четверти поляны.

Пока Виктор раздумывал, куда ему бежать, какое-то неизвестное животное величиной с крупную кошку заскакало по траве, стремясь уйти в лес. Больше десятка молний с сухим треском одновременно ударили в землю. Несчастный беглец на миг замер. Этого оказалось достаточно, чтобы один из разрядов угодил в шкуру зверька. Бедолага заверещал, закрутился на месте. А уже через секунду на него опустилась длинная нить. Жертва попыталась вырваться, но паутина приклеилась намертво. Затем сверху стали опускаться еще нити. Зверек был обречен.

Наблюдая за охотой, Виктор понял, что заряды не мощные и их вполне можно перетерпеть. Да и робот нисколько не опасался этих молний. А вот паутина достаточно крепкая и липкая, чтобы из нее было трудно вырваться даже человеку. Значит, надо выбираться туда, где можно не опасаться нитей. То есть, в лес.

Виктор пошел к деревьям. Молнии немедленно принялись стегать человека. Удары и впрямь оказались слабыми, но все же неприятными. Паук или кто-то еще не появился. Или его не было вовсе, а охотником была сама паутина, или он хорошо маскировался. Но выяснять это Виктор не пожелал.

Преследовать жертву в лесу паутина не стала. Виктор наблюдал, как серебристая сеть неторопливо поднялась в небо и практически исчезла из вида. Он остановился и огляделся. Впереди, чуть правее, виднелся просвет. Возможно, там была просека или дорога.

– Пойдем-ка туда. Ты как, старик?

Робот, понятно, не ответил. Виктор пошарил в кармане и с огорчением понял, что камушки кончились. Пришлось сперва начать сбор веток. Они, конечно, не слишком хороши для зондирования пути, но на безрыбье, как говорится…

Просвет оказался вовсе не просекой, а поляной, заросшей кустарниками. Точнее, сперва показалось, что это кустарник, но на самом деле это было вполне себе животное. Похожие на листья присоски существа цеплялись во все, что подходило, подползало или подлетало слишком близко, и сразу тащили в треугольную пасть. Довольно большую и зубастую, как успел заметить Виктор. В пищу существо предпочитало употреблять что-нибудь помягче и посъедобней. Брошенную палочку, например, зверь есть не стал: попробовал на зуб и выбросил. Зато ползшего жука схватил и тут же сжевал.

Пришлось обходить поляну. Еще примерно через час Виктор снова заметил просвет. Опасаясь, что снова наткнется на чьи-нибудь охотничьи угодья, инспектор не торопился. Однако просвет ширился. Стал слышен ритмичный шум и мощные тяжелые удары. За деревьями стали видны скалы. И море.

– Вот и пришли… – кивнул Виктор роботу.

Подковообразный берег оказался высоким. Осторожно подобравшись к краю, Виктор посмотрел вниз. Высота обрыва была метров сто, а внизу тяжелые волны бились о громадные камни. Стены отвесные, нечего и думать спуститься здесь вниз. Да и смысла особого нет, ведь плыть по морю все равно не на чем. Да если бы и было… Куда, собственно, плыть?

Виктор медленно брел вдоль обрыва, слушая яростный грохот воды. Прихотливо изрезанная береговая линия то скрывалась за лесом, то вдруг ныряла в низину. В очередном таком провале Виктор обнаружил фуникулер. Ржавая кабина с сохранившимися следами голубой краски; висящий лохмотьями тент. Колеса и рельсы механизма были в ужасном состоянии. Внутри сохранились рассохшиеся доски скамеек. Но в центре ржавого пола стоял куб из глянцевитого пластика. Артефакт выглядел чужеродным.

Виктор забрался внутрь вагончика и прикоснулся к кубу: тот оказался заметно теплым. Возможно, что это какой-то энергоблок. Вот только зачем он здесь? Рядом с кубом находился ржавый стальной рычаг с рукояткой стопора.

Перегнувшись через ограждение, Виктор посмотрел вниз и увидел поросший деревьями холм. И, наверное, крышу, хотя из-за веток само строение было трудно разглядеть. Но скорее всего, дом пуст, раз фуникулер остался наверху.

Виктор коснулся было рычага, но отдернул руку. Ведь если отпустить тормоз, то фуникулер, возможно, поедет. Виктор критически оглядел машину и решил, что вряд ли конструкция развалится по дороге. Да и выбора фактически нет, коль скоро лестницу тут не удосужились построить. Разве что по рельсам ползать, но это не самый простой и удобный вариант. Значит, единственный приемлемый путь для любопытствующих и гостей – фуникулер. Вот только как потом наверх…

Еще с минуту Виктор колебался, а потом махнул рукой.

– Да какого лешего, в конце-то концов!

Решительно взявшись за рычаг, он сжал рукоятку стопора и освободил тормоз. И… ничего не произошло. Похоже, ржавчина серьезно прихватила механизм, а это быстро не исправишь. Придется, значит, все ж таки как-то спуститься по рельсам. Виктор потянул было рычаг на себя, чтобы заблокировать машину на веки вечные, но тут раздался пронзительный скрежет и фуникулер чуть заметно дрогнул. Кабина дернулась, сдвинувшись на считанные сантиметры, словно просела. Ржавчина отчаянно сражалась с гравитацией, но последняя явно побеждала. Скрежет перешел в писк. Кабина еще раз вздрогнула и вдруг покатилась, отчаянно скрипя всеми колесами, словно громко жалуясь на судьбу. Она набирала ход. Виктор схватился за рычаг, стараясь притормозить машину, но та разгонялась, совершенно не обращая внимания на действия человека. Лохмотья тента хлопали на ветру.

Виктор уже прикидывал, как и куда ему спрыгнуть, когда тормоза все же заработали. Причем так резко, что Виктора едва не выбросило из машины.

Фуникулер замер возле около остатков площадки. Виктор с облегчением покинул норовистую машину и побрел в сторону примеченного сверху домика. Грохот прибоя, влага, запахи моря, довольно свежий ветер… Стоило закрыть глаза, и сразу вспоминалась поездка на Балтику. Там в период осенних штормов они с Ледой собирали кусочки янтаря. Волны набрасывались на пустынный берег и иногда умудрялись схватить-таки за пятки легкомысленных кладоискателей. Леда ойкала, ощущая холодную воду у себя в туфлях, и ежилась на холодном ветру. Виктор старался оттеснить девушку подальше от кромки прибоя туда, где сухо. Да вот только янтарь там искать не получалось, и пара потихоньку снова уходила в сторону моря, повинуясь азарту поисков. А потом они возвращались к планеру и рассматривали найденные драгоценности. Виктор нашел тогда паучка, заключенного в красивой, чуть с голубоватым оттенком капле окаменевшей смолы. И спрятал находку. А когда они вернулись к себе, заказал в мастерской для капли оправу. Тезка Виктора сделал ее из циркония. Зеленоватый металл отлично сочетался с капелькой солнца. И с цветом глаз Леды.

Тропинку, ведущая к домику, почти скрыла трава. Виктор не спешил. Он начал с того, что принялся собирать камешки: кошмарные существа, обитавшие наверху, и тут могли неплохо устроиться. А значит, следовало соблюдать осторожность.

Тот, кто прокладывал тропинку, явно не любил прямых линий. Виктор истратил почти все камешки, прежде чем вышел на более-менее открытое место. Тропинка теперь была выложена разноцветными пластиковыми плитками и имела вполне цивилизованный вид. Трава тут росла довольно хиленько, а в тени ее и подавно не было. В общем, любую тварь можно разглядеть.

Лесок тоже производил неплохое впечатление. И пахло тут хорошо, по-доброму. Или по-настоящему. Даже на миг голова закружилась от запахов. И звуки настоящие… Только чего-то не хватает. Виктор вдруг понял, что исчезло постоянное жужжание приводов. Виктор обернулся и убедился, что да, сопровождающий робот пропал. Наверное, остался у фуникулера. Почему-то кольнула грусть, едва заметная; они немалый путь прошли вдвоем и сейчас вот расстались…

Дом оказался заброшенным, что, в общем-то, не удивительно, учитывая состояние большей части тропинки и фуникулера. Дверь распахнута настежь, окна тоже. Создавалось впечатление, что последний жилец перед уходом решил тщательно проветрить помещение. В открытые проемы заползла зелень. Мох на пластике, обломки какой-то мебели… Местами трава уже проросла. Да и ветви деревьев чувствовали себя вольготно. Вездесущие вьюны опутали все, за что можно зацепиться. Но вот что удивительно: вроде и уныние просто обязано тут витать, и дух заброшенности, ненужности, ан нет. Солнечные лучи, пробивающееся сквозь растительность, придавали помещению какую-то торжественность, что ли… Вдобавок ветер не оставлял в покое ни одного растения, ни одного обрывка. Напоенный ароматами моря, он буквально выдувал забвение.

Виктор бросил рюкзак на пол, стряхнул пыль с сиденья уцелевшего металлического стула и уселся напротив окна. Отсюда был виден берег моря, бьющиеся о камни волны. Он вытянул ноги и откинулся на спинку. Влажный ветер словно выдувал все грустные мысли. Навалилась звенящая безмятежность. Волны качали, лес шуршал листвой… И даже попискивающий сигнал вызова казался далеким…

Сигнал вызова? Виктор так резко вскочил, что стул упал. Инспектор принялся лихорадочно обыскивать каждый закуток. Оказалось, что вьюнам удалось скрыть целую стойку с аппаратурой. Под свисающими лианами виднелись экраны и удивительно знакомый пульт. Именно такие стоят на всех стационарных постах т-службы. Пришлось здорово помахать ножом, чтобы очистить оборудование.

С радостно бьющимся сердцем Виктор нажал кнопку ответа. Повинуясь команде, включился экран. Но окно связи не открылось: вызывавший темпорологов по аварийному каналу респондент больше не дежурил у своего аппарата. Дело в том, что аварийный вызов не выключается автоматически. Будет мигать, пока в системе есть энергия.

Виктор закрыл окошко и принялся выводить содержимое памяти. Возникло изображение графиков разрывов времени. Точнее, графики возмущений: разрывов как таковых не было. По крайней мере в районе поста все чисто. Но коль скоро есть пост т-службы, то должны существовать и полигоны. Возможно, что разрывы исчезли, но места-то остались наверняка!

Оказалось, что таких мест нет вообще. У Виктора по спине пробежали мурашки. Что тут такое происходило? Зачем тогда пост? Чудеса.

Виктор вывел карты и попытался найти хотя бы датчики. Пусто. Тогда он выудил из памяти архивные таблицы и просмотрел данные. По динамике происходивших катаклизмов удалось восстановить картину событий. И даже в первом приближении стало понятно, что Землю вовсе не разнесет вдребезги. Она просто станет другой. Ее как бы инкрустирует иными реальностями, а она передаст часть себя в другие миры. Как ни крути – результат один и тот же. Если в мире не останется людей, то не велика разница с тем, о чем предупреждал Горыныч.

Знание ничего не меняет. Все равно получается, что он, Виктор, остается пока единственным фактором, способным повлиять на происходящее. Вот только неизвестно, сколько осталось на это времени: боты могут сработать через минуту, а могут и через год. Или вообще никогда. Кто ж скажет, какие искажения происходят с попавшим в подобный переплет.

Виктор поднял стул, вновь уселся у окна и попытался увязать в единое целое разрозненные кусочки всего, что стало известно.

Этот мир-фантом. И другие, по которым его носило. Миры, созданные из кусков других. Тогда понятно, откуда кунсткамера и почему так много общего. Заводы, живность… Они и одинаковые, и разные одновременно. И Земля станет частью этого скопища. Или стала, или была… Если так повлиял на Время результат Эксперимента, то каково оно, это самое Время? Как выразить его суть?

– Здравствуй, Вик!

Виктор повернулся и увидел Леду. На всякий случай он тут же бросил взгляд себе под ноги, однако черной лужи не увидел. Но мало ли невидимых «луж» может быть в пространстве мира, сотканного из кусков других? Разрывы вот тоже не видны…

– Здравствуй! – повторила Леда. – Ты не слышишь меня, что ли?

– Слышу. Здравствуй! Просто мне показалось, что в прошлый раз тебе встреча не понравилась.

– Мало ли… – девушка улыбнулась немного грустно. – Всегда что-то идет не так. Или никак…

Леда подошла, положила руки Виктору на плечи и выглянула в окно.

– Красиво…

– Красиво, – согласился Виктор. – Посидишь? Мне кажется, у тебя была трудная дорога.

– Дорога? – Леда нахмурилась, будто что-то старательно вспоминая. – А-а-а, нет! Это рядом. Это тут, точнее, вон там.

Она махнула рукой куда-то в сторону моря. Виктор вздрогнул. Все очень похоже на его Леду, но… Девушка словно угадала мысли.

– Ты прав. Мы с ней совсем разные. Но ведь миры тоже разные, и все же ты идешь. Однажды начавшись, все расползлось, растеклось. Смотри! – Леда провела рукой, и пылинки затанцевали в солнечном луче. – Видишь? Все они закружились. Такова их жизнь сейчас. Когда-нибудь они осядут, сольются в единое целое. Но если сейчас убрать несколько пылинок, – девушка сложила ладошку ковшиком и сделала движение, будто зачерпывает воздух, – то ничего существенно не изменится. Единое будет знать о том, что потеряло часть себя.

Пылинки закружились в новом вихре. Виктор завороженно смотрел на странный танец. Они с Ледой тоже танцевали, кружились, спешили куда-то. И терялись.

– Да…

– Да… – повторила Леда, вздохнула и исчезла.

Виктор встал, взял стул за перекладину и пошел было к пульту, но тут воздух впереди замерцал. Странная завеса возникла в комнате. Как полуцилиндр от потолка до пола. Завеса огибала место, где располагался пульт. Виктору показалось на миг, что это предупреждение. Секунду спустя мерцание стало ярче, затем внутрь него из ниоткуда вошли люди. Точнее, первым вошел парень, а за ним вбежала девушка. Оба в комбинезонах ОЗ. Чуть позже к ним присоединился бородатый человек в одежде Гостя. Бородач держал в руках внушительный нож и нервно оглядывался по сторонам. Люди!

– Эй!

Виктор крикнул и махнул рукой. Но люди продолжали заниматься своими делами, они его явно не заметили. Виктор рванулся было вперед, но отступил. Черт его разберет, чем может грозить приближение к странному свету. Надо сперва понаблюдать. Тем более что сейчас у пришельцев из его мира было полно работы: они расчищали пульт.

Парень повернулся к встревоженному бородачу и попросил:

– Захар, нож дай, пожалуйста.

– А? На.

Девушка пыталась руками сдирать упрямые лианы, оплетающие пульт, но нее плохо получалось. Парень оттеснил девушку в сторону.

– Кэй, отойди, пожалуйста! Сейчас я немножко подстригу этот газон.

Он срезал под корень пучки растений, но работа продвигалась медленно.

– Давно все тут бросили…

Виктор узнал людей, находившихся по ту сторону светящегося барьера. Он видел их на снимке, который показывал Горыныч. Кэй Симмонс, биолог, не так давно ставшая работником ОЗ, Кир, с которым они даже вроде бы пересекались по служебным делам, и бородатый – Захар. Гость, которого вовремя не отдали воронке. Люди-мишени. Его мишени.

Стало страшно. Виктор ощутил, как внутри поднимается ледяной холод. Словно от завесы повеяло смертью. Да по сути так оно и было. Ведь эти люди, которые… которых…. В общем, они как раз те, кто, по мнению Айка, угрожает существованию Земли. А заодно, может быть, и Вселенной…

В душе заколыхалось тяжелое черное месиво. Противное ощущение неотвратимости трагедии, как тогда, в рубке. Ведь и правда, все как тогда. Только у этой девушки зеленые глаза и она не знает, что ее рука нажимает на кнопку, чтобы опустить занавес над существованием всего человечества.

Виктор достал пистолет, вынул обойму и тщательно ее осмотрел. Затем проверил сам механизм. В всем этом не было никакой нужды, но хотелось как-то оттянуть неизбежность.

Патроны на месте… Обойма в рукоятке… Слишком быстро идет проверка. Затвор. Сталь маслянисто лязгнула, хлестнув по натянутым нервам. Все готово. Успеют ли они удивиться? Возможно. Ведь в ОЗ учат защищать. И защищаться, чтобы защищать. Вот только не от своих. И сила, и слабость. Они будут умирать с недоумением. Возможно ему, Виктору, стоит начать стрелять так, чтобы люди не успели удивиться, только станет ли от этого легче – большой вопрос.

Люди же не догадывались, что смерть с ними сейчас практически в одной комнате, они просто обсуждают увиденное на экранах.

– Прямое попадание?

– Сдвиг.

– Этого еще не хватало! Вот, смотри!

Девушка коснулась пальцем экрана.

Нет, так нельзя, нечестно. Не сейчас. Для стрельбы будет время, наверное будет. Виктор убрал пистолет и еще раз попытался привлечь к себе внимание.

– Эй! – крикнул он и помахал рукой.

Кир вздрогнул и оглянулся.

– Что-то случилось? – спросила Кэй, заметив движение.

– Показалось, что кто-то говорит, – пожал плечами Кир.

Виктор обрадовался. Он принялся кричать, махая зачем-то руками над головой.

– Здесь я! Слышите?

Теперь все трое принялись оглядываться.

– Да, точно, слышно, – подтвердила Кэй. – Похоже, это система экстренного оповещения.

– Вот! – Кир ткнул в какую-то точку на экране. – Уходим отсюда! Скоро начнется! Хорошо хоть оповещение сохранилось…

Какое жестокое разочарование! Похоже, случилось какое-то нелепое совпадение. Виктор вновь достал пистолет и посмотрел на оружие. Наверное, и пытаться не стоит стрелять.

Виктор прицелился в участок потолка над экраном и выстрелил. Потом еще и еще. В пульт, в стены, в пол… Инспектор нажимал на курок до тех пор, пока не опустела обойма. Грохотали выстрелы, но пули лишь врезались в мерцающую стену, оставляя на ней черные отметины. Однако агрессия не прошла бесследно: пятна стали разрастаться. Тьма заполнила все, мерцание исчезло, словно и не было ничего. Затем темнота рассыпалась черными точками, которые, в свою очередь, растворились в дневном свете.

Людей нигде не было видно. Можно было бы попытаться все списать на мираж, однако на полу валялись пучки срезанной травы. Виктор сделал несколько глубоких вдохов, стараясь унять дрожь в пальцах, и подошел к очищенному от растений пульту. По экрану ползли строчки. Что-то о разрывах. Виктор поднял голову, но выбоин от пуль не обнаружил. Похоже, мерцающее нечто все сожрало.

Виктор взял стул и подсел поближе к пульту. Все произошедшее больше смахивало на фильм. Даже нет. На видение. Руки перестали дрожать, стало полегче думаться. Только гул занудный, надоедливый… Гул? Человек оглянулся. Над полом покачивался робот. Виктор хмыкнул:

– Поздно ты приперся, дружище. К шапочному разбору, считай. Уже все закончилось.

Машина равнодушно поблескивала линзами окуляров. Вопрос, откуда она появилась и почему именно сейчас?

Виктор задумчиво посмотрел окно: на первый взгляд снаружи не поменялось ничегошеньки. Может, робот потерялся или произошел программный сбой какой-нибудь? Все бывает. Или такой фантастический вариант, что удалось ступить на краешек будущего, а машина туда попасть была просто не в состоянии. М-да, загадка. Одно хорошо: что не случилась эта… ликвидация.

Поглядывая в окно, Виктор принялся неторопливо вставлять патроны в обойму. Закончив процесс, он убрал оружие и машинально бросил взгляд на экран. И по спине темпоролога пробежали мурашки: судя по цифрам, вот-вот должна начаться буря. И не просто буря! Такого еще никто никогда не видел там… в том мире. Даже рядом с воронкой.

И тут, словно чтобы развеять сомнения Виктора, заработало голосовое предупреждение.

– Внимание! Темпоральный протуберанец! Внимание…

Предупреждение повторялось постоянно. Виктор не мог припомнить такого термина, но видимо, те, кто здесь работал, понимали все про этот самый протуберанец. И возможно, даже знали, как надо выживать при возникновении такого явления. Но пришедшему из другого мира темпорологу это состояние Времени было в новинку, поэтому он только пожал плечами, взял стул, рюкзак и разместился у окна.

Снаружи ничего не менялось. Разве что ветерок теперь стал заметно теплее. Если и происходили какие-то катаклизмы рядом, то не явные. Протуберанец… И что? Темпоральный протуберанец, надо же…

Пол под ногами начал заметно подрагивать. Сперва Виктор решил, что это землетрясение, но потом увидел, что огромная скала кусок за куском падает в море. Связано это было с катаклизмом или нет, но катастрофа выглядела не столько страшно, сколько величественно. Неторопливо соскальзывали обломки, вздымая фонтаны брызг.

Чтобы лучше видеть происходящее, Виктор подхватил рюкзак и вышел на полянку. Почва заметно вздрагивала, а затем вдруг ушла из-под ног, ухнула куда-то. Полянка исчезла, но тут же снова появилась. И только она: ни домика, ни деревьев, ни фуникулера поблизости не было. Робот, берег и рушащиеся скалы…

Снова встряска, от которой на миг помутилось сознание. Очнувшись, Виктор не сразу сообразил, что лежит на песчаной отмели. С трудом поднявшись на ноги, он огляделся. Полянка превратилась в идеально круглый остров метров в сто диаметром. До другого берега не слишком далеко, но рушащиеся скалы быстро расширяли пролив. Оставалось только наблюдать, как исчезает неведомая земля.

– «В один бедственный день и в одну бедственную ночь…» – процитировал Виктор, вспомнив описание гибели Атлантиды.

Интересно, а ее, часом, не Эксперимент ли зацепил? Как вариант. Здесь вот протуберанец. Там, возможно, какой-нибудь т-ураган. Только тогда станций не было.

Когда берег окончательно исчез из поля зрения, Виктор шумно выдохнул и уселся на песок. Пришло время подбивать итоги. Итак, только что исчез огромный кусок суши. Разрушился и утонул. Остался прекрасный пляж с кварцевым песком, где, вероятно, закончится жизнь темпоролога, ибо отсюда выбраться невозможно. А вслед за гибелью смертника, не выполнившего задачу, и все сущее сгинет в неведомом катаклизме. Какую форму примет апокалипсис – дело десятое. Но миру крышка – в этом можно не сомневаться: Айк свое дело знает туго.