Текст книги "Заброшенный сад Персефоны (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)

– Отлично! – казалось, даже сам динамик вибрирует от радости. – Выдвигайся на точку тестирования – диспетчер тебя проведет.

– Окно?

– Все чисто на ближайшие два часа. Твой позывной – «Странник». Мы – «Аврора».

– Принял, «Аврора». Иду в док.

Как хорошо, что Костя тоже из «страны ОЗ» – не провожает. Будь кто из местных – обязательно пришли бы. Не знают они тех неписанных правил управления, что примета нехорошая – провожать уходящего на задание.

Виктор прошел в док, прикинул расстояние до кабины и оттолкнулся от комингса. То ли толчок был слабым, то ли просто нервы расшалились, но полет показался очень долгим. И вдруг захотелось еще долго-долго лететь. Все-таки нервы…

Расчет оказался точным: ухватившись за край, Виктор развернулся ногами к темному зеву и начал процесс втискивания в кабину, который только отъявленный оптимист смог бы обозвать посадкой. Да, процесс позволил в полной мере ощутить отличия от симулятора, и все из-за комбинезона. Прав был Фабрис. Балахон обмотался вокруг тела, сморщился многочисленными складочками и ощутимо уменьшил свободный объем кабины. Хоть каким-то мало-мальским комфортом теперь и не пахло. Пришлось вертеться и расправлять складки материала, чтоб хотя бы избежать потертостей. Еще оказалось, что в своем нерабочем состоянии ИСК неплохо удерживает тепло, что было вовсе некстати.

Но стоило дать команду на закрытие люка, как возникла и вторая проблема, которую на симуляторе не отработаешь. Она оказалось куда хуже первой. Там, в лаборатории, страх не сжимал ледяной рукой сердце и на лбу не выступала холодная испарина. Тогда, во время имитации, перед глазами не представала картина свободного падения в мутно-желтую бездну. Сейчас же воображение разворачивало перед внутренним взором все новые и новые кошмары. И вот уже давление сжимает хрупкий шар, сплющивает тело…

Бороться с подобными страхами довольно просто: надо начинать что-то делать. Виктор тщательно и неторопливо подогнал лямки ремней так, чтобы они прижимали тело к сиденью, но при этом не затрудняли дыхание. Он просмотрел данные на экранах автономных устройств и выставил температуру на восемнадцать градусов, чтобы не так досаждали изолирующие свойства пассивного ИСК. Затем надел шлем, перчатки, проверил обзор, сравнивая данные с дальномера и визуальную оценку расстояний до объектов, понажимал кнопки на возникшем пульте управления. Вроде бы все хорошо – никаких сбоев на уровне восприятия графики не заметно. Все ключевые точки систем гондолы – зеленые, дирижабль обозначен серым, как отсутствующий элемент. Вроде бы никаких отклонений. Впрочем, все недостатки должен выявить тест, для того он и делается, собственно. Покончив с предстартовой проверкой, Виктор ощутил, что волна паники схлынула. Он запустил шлюзование и, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, будто собирающийся нырнуть пловец, подключил каналы связи.

– «Аврора», ответь «Страннику»! – вызвал он базу.

– На приеме, – в углу экрана появилось изображение связиста.

– Готов к выходу из дока через четыре минуты, – отрапортовал Виктор, взглянув на индикатор шлюза.

– Ждите, – и через секунду: – Телеметрия подтверждает готовность. Передаю координаты точки для проведения теста.

На экране мигнул сигнал приема. Бортовой компьютер проглотил данные и запросил добро на старт. Едва Виктор выдал разрешение, как створки дока раскрылись в глубокую тьму, усеянную звездами. Зонд неторопливо выплыл наружу, помедлил немного и легкими толчками маневровых движков скорректировал позицию. Ярко освещенный зев дока, оказавшийся теперь внизу, неторопливо закрывался. Включился маршевый двигатель. Ускорение продлилось едва ли больше двух секунд и больше походило на легкое подталкивание. Все правильно, большая скорость зонду сейчас и не требовалась. Некоторое время Виктор наблюдал впечатляющий восход темной Венеры над станцией и пытался уловить тот момент, когда планета перестанет казаться спутником сооружения. И, как всегда, не получилось. Просто в какой-то миг станция превратилась в сверкающий астероид – искусственный спутник Венеры, а сама планета стала центром мироздания.

Когда зонд подошел к заданным координатам, справа от Венеры показался ослепительный край быстро восходящего солнца. Несколькими короткими импульсами моторы заставили аппарат замереть.

– «Странник» – «Авроре»: ваше прибытие зафиксировал, готов к запуску теста. Сообщите готовность.

– Готов, «Аврора»! Начинайте, – сказал Виктор, отключил звук системных уведомлений и закрыл глаза.

Тест дистанционного управления включал в себя не только полную проверку работы механизмов, но и затрагивал компьютер. Наверняка сейчас начнет искажаться картинка на экране, посыплются аварийные сигналы. Системы станции и зонда сейчас вводные друг для друга отрабатывают, и какого-либо внимания пилота не требуется. В общем, когда все завершится, диспетчер вызовет.

– «Странник» – «Авроре»! – раздался голос в наушниках.

– На приеме, – отозвался инспектор, зевнул и тряхнул головой.

Сколько длилась процедура, он не засекал. И, по-видимому, вообще задремал, потому что когда его вызвал диспетчер, он сперва подумал, что возникли какие-то проблемы.

– Тест пройден успешно, – сообщил диспетчер. – Можно приступать к калибровке.

– Быстро что-то, – засомневался Виктор.

– Час десять, – пожал плечами диспетчер. – Стандартное время.

– Извините, показалось, – виновато проговорил Виктор. – Задремал, похоже.

– Не страшно. Зато теперь заснуть не удастся. Сообщите о готовности к калибровке системы.

– «Аврора», я готов, – доложился Виктор. – Перехожу в режим ручного управления.

Виктор коснулся значка переключателя и положил руки на появившиеся сферы манипуляторов. Неожиданно Венера и Солнце поплыли в сторону и вверх. Несколько коррекций остановили движение и повернули его вспять. Зонд едва не закрутился, но с этим удалось справиться. Компьютер отреагировал на вводную пока еще слишком резко. Вверху экрана замигала красная коротенькая полоска, означающая нулевой уровень калибровки – точку отсчета, так сказать. А затем пошел основной процесс. Резкие ускорения, повороты, крены, тангажи чередовались с остановками и едва заметными смещениями. Компьютер учился, приспосабливался к пилоту, а пилот – к машине. Полоса калибровки вверху экрана потихоньку удлинялась и по пути меняла цвет с красного на зеленый. Когда она достигла вертикальной линии финиша, движения прекратились. Диспетчер, внимательно отслеживающий телеметрию, подтвердил:

– «Странник», калибровка завершена. Перейдите в автоматический режим.

– Перехожу! – сказал Виктор и коснулся значка на пульте.

Полоска калибровки исчезла с экрана, и активировалось автоматическое управление. Окошко диспетчера вдруг уменьшилось и сместилось, а рядом с ним появился Костя.

– Ну что, Борис утверждает – зонд уже готов к старту. А ты как? – поинтересовался бээровец.

– Да я как-то не задумывался. С настройками пока возились – все из головы повылетало, – попытался отшутиться Виктор, но ответ получился как-то уж очень серьезным.

– Понятно. Буду считать – готов. Тогда – вперед! Удачи тебе, Виктор! Ждем сигналов маяков. И осторожней там, не геройствуй. Горыныч говорит, что инспекторам по штату не положено, – сказал Костя, и по тому, как серьезно прозвучала шутка, Виктор понял, что парень тоже волнуется, хотя виду не кажет.

– Спасибо, дружище! Приму к сведению и постараюсь соблюдать. Все, стартую! Привет нашим!

– Передам! – пообещал Костя и отключился.

Окно диспетчера снова приняло нормальный вид.

– Запускаю программу стыковки с дирижаблем, – сообщил диспетчер. – До его орбиты два часа хода.

– Принял, «Аврора»! Стартуем, – кивнул Виктор и улыбнулся. – Два часа я буду усиленно отдыхать. Просьба не будить.

Парень улыбнулся в ответ.

– Принято. Удачи вам, «Странник»! – пожелал он и запустил программу ведения.

– Спасибо!

На этот раз ускорение оказалось куда более интенсивным, чем во время перехода к точке теста – тело вдавило в кресло. Несколько раз короткие удары маневровых двигателей корректировали курс. Тогда по кабине пробегала дрожь, а давление на спину немного смещалось. Компьютер уверенно вел зонд к не видимой отсюда точке планетарной орбиты, где поджидал дирижабль.

Теперь все шло своим чередом. И мысли потекли лениво, как всегда бывает, когда подготовка наконец-то закончена. Торопиться больше некуда, волноваться не из-за чего. За тем, что забыл, – не вернешься. Грядущая неизвестность требует от пассажира уважения и спокойствия. А раз компьютер везет инспектора ОЗ к орбите Венеры, значит, вышеупомянутый инспектор и есть пассажир. Пока, по крайней мере. Кстати, в последнее время он, Виктор, что-то слишком часто стал исполнять эту роль. Лайнеры, планеры, «Сильверадо» гавайский, дрон-кабина… Да практически везде так. Нет возможности управлять процессом движения, всем распоряжается ее величество Безопасность. А эта королева королев человеку оставляет возможность разве что иногда топать на своих двоих, а к управлению судьбой постарается всеми силами не допустить.

Взгляд невольно скользнул к переключателю открытия люка. Интересно, а блокировку так и не сделали? Неожиданно для себя Виктор понял, что едва справился с желанием перебросить рычажок и проверить. Почему-то невыносимо сильно хотелось убедиться в наличии блокировки. Удивительно, насколько крепко въелось в сознание, что каждая система должна быть защищена от неразумного действия человека.

Сделав над собой усилие, Виктор отвернулся и запросил о контроле за замком люка компьютер. В памяти машины никаких сведений об этом не оказалось. Мало того, компьютер вообще никак не контролировал давление воздуха и прочие узлы, относящиеся к жизнеобеспечению кабины. Выходило, что все эти устройства действуют автономно, не отчитываясь перед компьютером. А с другой стороны, и правда: зачем огород городить? Зонд рассчитан на однократное использование. Он просто должен помочь добраться до «Дилоса», а потом тихо сгинуть. Но все же неуютно как-то.

Виктор вспомнил, как однажды они с Ириной путешествовали по Франции, и их занесло в Анси. Довольно быстро обследовав достопримечательности, они собрались было домой, но от столь редко выпадающего отпуска оставался еще день, и тратить его на дела домашние совсем не хотелось. Виктор связался с техотделом и попытал Фабриса на тему окрестностей. Тот предложил заглянуть в парк Sixt-Fer-à-Cheval.

Место оказалось потрясающим! Виктор пожалел, что не связался с шефом отдела раньше. Они бродили по каменистой долине, вокруг которой подковой расположились горы, а затем с группой туристов поднялись к леднику. Дальше тропа вывела к прозрачной, практически невидимой площадке, сооруженной над самым большим здешним водопадом. Под ногами и впереди, казалось, не было ничего. Люди с восторгом смотрели на низвергающийся им под ноги, в радугу и туман, грохочущий поток. Непонятно почему, Виктор тогда стал представлять, что же произойдет, если эти невидимые барьеры вдруг исчезнут. Не с людьми, нет, просто однажды ночью возьмут и исчезнут все эти защитные приспособления, а вместо них окажется простенькая табличка с предупреждающей надписью. Он решил, что, пожалуй, охотников испытать истинность предупреждения окажется куда больше, нежели поверивших в реальность опасности. И вот сейчас Виктор боролся с искушением, фигурально выражаясь, шагнуть вперед, хотя и был предупрежден.

Неожиданно показалось, что стало тяжелее дышать. Торопливо сдернув шлем, Виктор покосился на экранчик настенного регенератора воздуха: никаких отклонений в качестве смеси. Углекислота поглощалась, синтез шел своим чередом. Просто нервы. И вроде бы мелочь – нет контроля компьютера, а вот поди ж ты… Виктор снова надел шлем. На экране тут же возникло встревоженное лицо диспетчера.

– «Странник», ответьте «Авроре»! – позвал он.

– На приеме, – спокойно отозвался Виктор.

– Что-то случилось? – спросил он, понемногу успокаиваясь. – Телеметрия показала, что отключился шлем.

– А, не обращайте внимания, – Виктор махнул рукой. – Я его снял, хотел взглянуть на панель генератора.

– Все в порядке?

– Да, спасибо, не беспокойтесь.

– Принял.

Диспетчер отключился. «Вот так! – подумал Виктор. – Тебя контролируют, перемещают… Заботятся, в общем». А стоило ли заниматься этим так плотно – вопрос.

Диск Венеры занимал теперь едва не весь экран. Темные и светлые области перестали восприниматься отдельно, словно детализацию сбросили. А спустя минут десять компьютер, видимо, решил, что пилоту скучно и что стоит показать человеку цель полета. В центре экрана возникло перекрестье, в квадратике рядом высветились гелиоцентрические координаты дирижабля. Информация была явно избыточной, все равно зонд шел в автоматическом режиме и под внешним контролем.

– И на том спасибо, – хмыкнул Виктор, даже не пытаясь разглядеть оболочку в «прицеле», – слишком далеко.

Ее получится увидеть разве что вскоре после начала торможения. Да и то если к этому времени она не уйдет на ночную сторону, а это, судя по всему, очень скоро произойдет. Как пить дать в тенечке стыковка и назначена, чтобы потом в утро спускаться.

Где-то через полчаса кабина стала чуть заметно вздрагивать от ударов маневровых двигателей. Прошел разворот, и затем ускорение вжало Виктора в кресло. Торможение. Из-за того, что картинка на обзорном экране даже не вздрогнула, показалось, будто начался очередной этап разгона. И только уменьшавшиеся цифры скорости давали представление о происходящем.

Понемногу скорость уменьшалась. А вскоре удалось разглядеть в перекрестье крохотную сверкающую звездочку – дирижабль. Впрочем, наблюдалась цель не долго: зонд ушел за линию терминатора, и теперь они двигались в тени планеты.

Короткими импульсами компьютер выводил гондолу к оболочке. Размеры конструкции впечатляли. Дирижабль походил на гигантский, немного сплющенный мяч для регби. Какое-то время они шли параллельными курсами, затем началось неторопливое сближение. Компьютер убрал общий обзор и включил увеличенное во весь экран изображение стыковочного узла. Мелкой дрожью прошла череда легких коротких ударов маневровых движков. Каждый раз перекрестье наводчика смещалось на доли градуса, пока не оказалось нацелено точно в центр круга, образованного цветными дугами. «Мишени» окружали торчащие захваты узла, неприятно напоминая раскрытые хелицеры гигантского насекомого.

Последняя фаза. Виктор затаил дыхание. Пару секунд ничего не происходило, затем последовал едва заметный толчок. Цветастый круг медленно приблизился, заняв собой весь экран, а через мгновение изображение с камеры и вовсе отключилось. Виктор ощутил толчок, за ним последовали стуки и щелчки сработавших механизмов узла. Последним звуком был какой-то протяжный скрип, затем все стихло. На темном экране замигало зеленое сообщение, извещавшее об успешной стыковке и подключении т-стабилизатора.

Только сейчас Виктор заметил, как тяжело дышит. Он выровнял дыхание и сообщил диспетчеру:

– «Аврора», ответьте «Страннику», есть стыковка.

– «Странник», стыковку подтверждаю! – отозвался диспетчер. – Зонд готов к спуску. Жду ваше добро.

– «Аврора», я снимаю шлем. Хочу перед стартом визуально проконтролировать работу вспомогательных систем, – сказал Виктор.

– Хорошо. Коридор – через пятьсот шестьдесят секунд. Постарайтесь уложиться.

– Принял, – ответил Виктор и стянул шлем.

Честно-то говоря, какой-либо необходимости в такой проверке не было. Просто хотелось еще немного побыть последние минуты тут, в предстартовой точке, с которой еще можно вернуться в уютный мирок станции. Почти десять минут – целая вечность.

Виктор огляделся. Аварийные индикаторы молчали, но он все равно тщательно и неторопливо проверил все показания на контрольных экранчиках. Все было в норме. Надо сообщать о готовности к старту. Все равно перед смертью не надышишься, как гласит очень старая народная мудрость. Виктор разозлился на себя: именно сейчас напоминание о смерти было совсем некстати. Но оказалось, что злость – самое нужное в данную минуту настроение. Злость и собранность – самое оно!

– «Аврора», ответьте «Страннику»! Проверку закончил, к спуску готов.

– Принял, «Странник»! Придется нам расстаться на время, – голос диспетчера оставался спокойным, но то, как старательно избегал слова «прощаться», становилось понятно, что парню не слишком-то уютно.

– Придется, – согласился Виктор и добавил самым легкомысленным тоном: – Думаю, что ненадолго.

– И я так думаю, – сказал диспетчер и продолжил: – Дальше вас поведут с низкоорбитальных ботов, но в любой момент будьте готовы к переходу в режим ручной коррекции.

– Понял, «Аврора»! Уже держусь обеими руками за рычаги, – бодро отрапортовал Виктор, хотя именно сейчас чувствовал себя очень неуверенно.

– Удачи! – пожелал диспетчер и отключился.

– Да уж, не помешает… – пробормотал Виктор.

Спустя несколько секунд вспыхнули окошки с постоянно меняющимися цифрами координат. От границ протянулись лучики к невидимым точкам: к системе управления подключились пилотируемые боты.

– «Странник», ответьте «Восьмерке»! – раздалось в наушниках.

– На приеме.

– Привет, Виктор! Это Валера.

– Привет, привет! Как там у вас дела?

– Неплохо. Вчера «Дилос» угодил в относительно ламинарный ураганчик, и теперь следить за ним стало гораздо легче. Везет тебе!

– Везение – штука т-нестабилизируемая, – хмыкнул Виктор.

– Но крайне альфа-нужная! – в тон ему весело отозвался бээровец. – По крайней мере почти до уровня колонии ты доберешься относительно быстро. Мы с ребятами будем спускать тебя максимально нежно, в одно касание.

– Ловлю на слове. Нежно!

– Да как перышко, не сомневайся!

Едва Валера проговорил эти слова, как зонд основательно тряхнуло, тело вжало в кресло. Маршевый двигатель заработал весьма резво.

– Эй, потише! Обещал же, что нежно!

– Все в этом мире относительно, ты же в курсе. Нежнее никак – отстанем от урагана. Вообще, если пропустим этот коридор – болтаться тебе на орбите еще часов двадцать придется.

– Хорошо! Мне вообще хочется, чтобы в конце нежного спуска в ламинарный поток угодил как дирижабль, так и его экипаж, а не только отдельные части вышеуказанной системы.

– Ну, как бы все должно выдержать, – пробурчал парень как-то отвлеченно, явно отслеживая какие-то параметры.

– Должно – хороший ответ! Ты прав, Валера, настроение пилота во время спуска надо всеми силами поддерживать, – язвительно заметил Виктор.

– А, да! Извини, я невнимательно слушал, – покаялся Вадим. – Ты о чем?

– Да так, мысли вслух, – не стал возвращаться к теме инспектор. – Ты не отвлекайся.

– Ага, – согласился бээровец, – надо сосредоточиться. В общем, отключаюсь. До связи!

– Давай!

Двигатель отключился, стало полегче. А где-то через полчаса свободного полета внизу экрана возникло окошечко контроля разогрева оболочек. Цифры температур лениво менялись, хотя теперь уже явно в сторону увеличения: тут атмосфера была, но еще слишком разреженная. Информацию, над полагать, отслеживали и с ботов: снова стал подрабатывать маршевый двигатель, с каждым ударом немного притормаживая спуск. Машина боролась с притяжением планеты, однако из-за того, что на экране воспроизводилось изображение Венеры, да еще ночной ее стороны, ощущение было прямо противоположным. При каждом включении маршевого двигателя кресло давило на спину, и потому казалось, что дирижабль ускоряется, а не тормозит. Виктор очень жалел сейчас, что в кабине нет ни одного, даже самого крохотного иллюминатора.

Понемногу светало, разогрев практически прекратился, спуск становился все более плавным. Возникло постоянное ощущение верха и низа. Экран теперь показывал дымку. Если не считать легкой раскачки, то создавалось полное ощущение того, будто дирижабль висит на одном на месте, хотя по приборам зонд летел со скоростью почти в три сотни километров в час. Впрочем, состояние относительного покоя длилось недолго. Едва началось маневрирование в атмосфере, как возникла болтанка. Да еще какая! Рывки заставляли тело повисать на ремнях, в глазах темнело. Временами на сознание наползала муть, а когда она отступала, то к горлу подступала тошнота. Полет на симуляторе со всеми его перегрузками теперь казался каким-то аттракционом для детишек.

После парочки весьма ощутимых рывков Виктор решил не ждать «наводчиков», а самостоятельно запустить т-стабилизацию. Черт с ней, с орбитальной бандой, ведь разнесет тряска дирижабль к чертям! Запросить их для порядка и включить. Едва Виктор открыл рот, чтобы вызвать какой-нибудь бот, как экран ожил.

– «Странник», ты как там? – послышался усталый голос Валеры.

– Живой, похоже.

– Уже неплохо. Болтает?

– Вовсю!

– Включай стабилизатор!

– С радостью!

Виктор не кривил душой: болтанка дико выматывала. Он вывел систему из режима останова и принялся наблюдать за индикаторами, словно это могло приблизить момент достижения генератором рабочей зоны. Параллельно Виктор подумал, что противный гнилостно-желтый цвет планеты удивительно хорошо подходит к ее характеру.

Наконец, генератор «разогрелся». Виктор запустил процесс т-стабилизации и с облегчением почувствовал, как болтанка исчезает.

– Стабилизация активна.

– Вижу. Ты пока не вышел из зоны радионаблюдения, но сигналы слабые. Будем тебя плавно опускать в дискретном режиме. Промежуток между пакетами с координатами – десять минут, включая сверку. Если пакет не подтвердился – не прозевай переход на ручное управление.

– Я и так слежу все время.

– Добро!

Словно проверяя слова человека, зонд неожиданно и резко провалился на пару сотен метров и так же резко затормозил, словно упал на твердую поверхность. От тяжелого удара перехватило дыхание и клацнули зубы. И тут же над перекрестьем в центре экрана вспыхнул пустой красный прямоугольник – переданные орбитой координаты не дошли. Виктор сжал перчатки и ощутил под ладонями сферические поверхности манипуляторов системы ручного управления. Хоть это и были фантомные предметы, смоделированные компьютером и сформированные «мышцами» перчаток, но от «касания» стало легче. Неуверенность уступила место собранности.

Между тем наводчик понемногу двигался к краю экрана. Осторожно двигая манипуляторами, Виктор вернул зонд на курс и, ориентируясь на последние данные, продолжил снижение. Несколько мгновений спуск шел плавно, затем последовал рывок и снова начался кошмар. Машину дергало, трясло, швыряло то вверх, то вниз. Похоже, дирижабль пересек какую-то мертвую зону и угодил в следующее воздушное течение, двигавшееся ниже предыдущего. Судя по всему, в мезосфере ураганы были многослойными, и каждый следующий слой обладал несколько отличными от основного потока характеристиками.

Неожиданно экран померк, словно датчики чем-то заслонили, однако длилось это всего мгновение. Виктору показалось, что у тьмы были довольно-таки определенные контуры. Проверить ничего не стоило, ибо запись велась непрерывно. Он осторожно прокрутил запись с регистратора назад и даже отшатнулся. По ту сторону экрана странный многоногий ящер направлял на человека раструбы трех передних щупалец. Зверюга была полупрозрачной, да еще стояла на поляне с красной травой. И за ней на заднем фоне зеленые облака, зацепившиеся за вершины полупрозрачных же гор. Сюр, одним словом. А уже на следующих кадрах картинка расплывалась и исчезала.

Из оцепенения Виктора вывела связь.

– «Странник», ответьте «Двенадцатому»: отправили пакет.

Замигала зеленая рамка с цифрами – компьютер проглотил координаты. Зонд уверенно рванулся вперед, отрабатывая горизонтальное направление. Тряски, скорее всего, не будет. Виктор убрал руки от управления, проследил за показателями на экране и вывел стоп-кадр с регистратора. Да, какая-то жуткая зверюга. Не будь той преисподней Пинцета – наверняка стало бы не по себе. Но раз есть запись, то зверь – точно не галлюцинация. Однако зверюга не была и чем-то вещественным: датчики не засекли массу. Выходит, мираж? Но мираж – отражение реальности. Разные пальмы и лодки и прочие фата-морганы – оптические явления, но сами-то объекты существуют в реальном мире. Тогда возникает вопрос: откуда взялся страшенный гость с окружающим его пейзажем? С поверхности? Но там совершенно точно нет зеленых облаков, зацепившихся за вершины гор. Опять же, тень от зверя на травке наличествовала, а здесь вечный плотный туман. Да и Солнце со дна углекислотного океана точно не увидеть. К тому же ящер вряд ли бы вырос таким большим на скудных венерианских жителях. Слишком мал органический планктон, кое-как выживающий в атмосфере, и слишком разрежен он, опять же. На таком скудном рационе можно кое-как вырастить животное массой с жучка. «Ужас высот» сэра Артура нашего Конан Дойля – все ж таки фантастика. И даже не очень научная.

Программа отработала, двигатель смолк. Виктор коснулся сфер, но не стал вмешиваться. Без «посылочки» с орбиты лучше пока дрейфовать с ураганом и ждать.

Даже не верится, что сейчас зонд несло воздушным течением со скоростью триста семьдесят семь километров в час. Практически никаких ощущений, будто висишь неподвижен. Но сам стремительный полет в никуда на высоте восьмидесяти километров над поверхностью не очень беспокоил Виктора. Гораздо хуже – радиоблокада. Пакеты с орбиты не пробиваются. Виктору не хотелось думать о том, что произойдет, если больше не прибудет ни один пакет. На орбиту-то дирижаблю не выбраться, и единственный шанс на спасение – эвакобот «Дилоса». Найти колонию вслепую – нечего и думать. Придется подниматься вверх, получать коррекции и снова начинать спуск. Бесконечно продолжаться такое развлечение не может. А что тогда? Самый вероятный исход – скорченная мумия в кресле пилота. Интересно, а голова оторвется, если не снимать шлем? Инспектор поежился от картины, нарисованной воображением.

– «Странник», ответьте «Шестому»! Пропихнулся пакет, – отрапортовал кто-то с орбиты. Голос незнакомый, но до чего же радостно его было слышать.

– Ловлю! – отозвался Виктор.

– Удачи! – пожелал Шестой и прибавил: – Больше надолго не пропадай там, а то нам скучно!

– Постараюсь! – пообещал Виктор, поневоле улыбаясь.

Молодцы, ребята! По-хорошему, отчет по поводу данных не требовался, но там, на орбите, отлично понимали, каково одинокому человеку болтаться в атмосфере чужой планеты, откуда и вернуться-то – проблема. И старались хоть как-то поддержать.

Компьютер подмигнул зеленым и тут же отправил дирижабль в крутое пике. Так, по крайней мере, показалось в момент начала движения. К горлу подкатил комок, отодвигая все ужасы про мумию в шлеме второй план. Сейчас инспектора беспокоил только один момент: как успеть поднять забрало до того, как начнет тошнить. Окончательно добила поднимавшийся было в душе страх тряска на границах слоев. После этого даже самые мелкие его осколочки залегли в самых потаенных углах души.

Когда все наконец успокоилось, Виктор несколько раз глубоко вздохнул и оглядел цифры. Если верить компьютеру, то расстояние до «Дилоса» по горизонтали составляло где-то две сотни километров, по вертикали – около двадцати. Виктор также отметил, что слой, в котором он сейчас находится, двигается немного быстрее, чем на высоте колонии, поэтому расстояние постепенно сокращалось. Впрочем, как раз сейчас верить цифрам не стоило. Без очередных корректирующих данных это все приблизительные прогнозы.

Как ни странно, но передышка почему-то разбудила голод. Еще пять минут назад Виктор и думать о еде не мог, а сейчас дико захотелось что-нибудь сжевать. Он снял перчатки, приподнял шлем и дотянулся до небольшого ящичка слева вверху. Открыв дверцу, Виктор обнаружил там запас пищи – пачка печенья, контейнер с водой, добытой регенератором, и стопка бумажных салфеток. Строго говоря, печенье не было настоящим печеньем, а представляло собой набор витаминов, жиров, углеводов и прочих веществ, спрессованный в маленькие белые прямоугольники. Да и по вкусу концентрат больше напоминал сладко-соленый картон, чем съестное. Единственное его достоинство – каждый прямоугольник обеспечивал организм всем необходимым на сутки и полностью усваивался. Здесь десять прямоугольников – запас на десять дней. Напрашивался вывод, что те, кто снаряжал зонд были, похоже, пессимистами. Через десять дней тут будет слишком много… отходов жизнедеятельности, чтобы всерьез думать о еде.

С трудом проглотив «пищу», Виктор понял, что ни под каким видом не станет забирать эти концентраты с собой. Во-первых, трофейного полевого рациона хватит надолго, а во-вторых… В общем, правы древние: ты то, что ты ешь. И лучше уж питаться тем, что хотя бы по вкусу похоже на еду. Но зато с питьем дело обстояло куда лучше. Здешний регенератор оказался на высоте и даже снабдил воду контейнере легким лимонным привкусом.

Через пять минут завтрак (или обед, или ужин) был завершен. Взявшись за управление, Виктор попытался изгнать из памяти вкус «печенья». Через полчаса бесплодных усилий он понял, что вряд ли когда-нибудь забудет этот «деликатес». Одно только и было хорошо – голод отступил.

А затем снова пришли координаты. Едва компьютер их скушал, как началось. У Виктора с языка непроизвольно срывались самые крепкие выражения, дошедшие из глубины веков почти без изменений до дня нынешнего. Каждый мощный рывок получал свою убийственную характеристику.

– Как перышко?! – прорычал Виктор, когда очередное безумное родео наконец-то завершилось. – Я вам этого спуска никогда не забуду!

Он понимал, что злиться на ребят не стоит. Они наводят зонд на цель и не в состоянии видеть атмосферные явления, но уж очень хотелось облегчить душу. Забавно, что там услышат? Передатчик обязательно донесет все сказанное до слушателей, едва установится связь. Ладно, там поймут.

Приподняв забрало, Виктор вытер пот салфеткой из пищевого бокса. Раздражения это не убавило, но хоть покомфортней стало. Вообще, сейчас больше всего хотелось, чтобы эти мучения закончились. Удачей ли, неудачей – хоть чем-нибудь, но только побыстрее. Или темный провал небытия, или шанс добраться до цели. Второе, безусловно, желанней, но и недостатки первого стали отступать как-то на второй план.

Вновь наступило затишье. Виктор прикрыл глаза, стараясь насладиться покоем, но через минуту внутри шлема заверещало – сработала противосонная система, включающаяся при переходе на ручной режим управления.

– Да не сплю я, не сплю! – раздраженно сказал Виктор и открыл глаза.

Сигнализация тут же угомонилась. Он снял шлем и… едва успел увернуться от покрытого шевелящимися бородавками осклизлого комка. Вид серой массы вызывал омерзение. Одна из бородавок неожиданно вытянулась в сторону человека. Происходящее выглядело настолько реалистично, что он отмахнулся от видения. Рука прошла ком насквозь, не встретив сопротивления. Виктор поднес перчатку к глазам, ожидая увидеть на ней слизь, и не обнаружил никаких следов. Слизняк же вообще не отреагировал на то, что его пытались ударить. Бородавка неторопливо, даже как-то лениво, втянулась в серую поверхность. Слизь задрожала, задергалась, словно бы ее пытались отскрести ножом. Виктор для верности еще раз попытался схватить существо – безрезультатно. А спустя минуту незваный гость задрожал, расплылся, словно расфокусировался, и исчез.