Текст книги "Самая сладкая ложь (СИ)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)
Глава 14
– Если ты будешь так долго думать, официант отчается и покинет нас.
Лия уже несколько минут изучала внушительный список блюд в меню, не решаясь остановить свой выбор на чем-то конкретном. Ей доводилось бывать в ресторанах, но в таком дорогом она еще не оказывалась. Она не могла отделаться от мысли, что здешняя атмосфера ее подавляет, хотя уже несколько раз говорила себе, что женщина не должна бояться роскоши, и к этому пора привыкать.
В вечернем платье она чувствовала себя неуютно. Может быть, потому, что это была самая дорогая вещь в ее гардеробе, а, может, и потому, что у платья была уж слишком открытая спина. Она не помнила, когда в последний раз надевала вечернее платье и туфли на каблуке. А самое главное – когда ей в последний раз хотелосьхорошо одеться.
– Дорогая, я убедительно прошу тебя принять решение, – снова заговорил Константин. – Ты ставишь нас в неловкое положение.
Стоявший рядом официант не проявлял нетерпения, демонстрируя профессиональную выдержку.
– Пожалуй, я буду что-нибудь легкое, – сказала, наконец, Лия. – Салат.
– Но полчаса назад ты сказала, что голодна. Ты заботишься о моих деньгах? Оставь эту заботу мне, это моиденьги.
– О нет, при чем же здесь деньги… Просто мне не знакома половина этих названий.
Сказав это, Лия сначала посмотрела на официанта. Это заявление его не шокировало.
– Что именно вас интересует? Мясо, рыба?
– Мясо.
– Позвольте, я помогу вам определиться с выбором.
Через две минуты официант записал заказ, почтительно склонил голову и удалился.
– Я, наверное, похожа на служанку, которую впервые вывели в свет, – виновато улыбнулась Лия.
– Это не свет, дорогая. Это неплохой ресторан с достойными ценами.
– Да, но… все эти незнакомые названия блюд, женщины в вечерних платьях, танцы, куча столовых приборов, которыми надо уметь пользоваться…
– Если хотя бы половина женщин в вечерних платьях умеет пользоваться этими столовыми приборами и танцевать, с меня – бутылка самого дорогого шампанского. – Константин достал сигареты. – Я не просто так пригласил тебя именно в этот ресторан. Он будет отличной сценой.
– Отличной сценой для чего? – не поняла Лия.
– Ты долго уговаривала меня рассказать про Марику. Впервые я увидел ее в этом ресторане. Ты уверена, что хочешь послушать этот рассказ?
– Скажи, ты ей изменял?
Константин улыбнулся.
– Нет, я ей не изменял. Но, похоже, ты ожидала услышать другое?
Лия положила ногу на ногу, перед этим выскользнув из надоевших туфель.
– Наверное, мне никогда тебя не понять.
– Я не всегда понимаю сам себя. Что же можно сказать о других?
Через несколько секунд принесенное официантом шампанское было разлито по бокалам.
– Твое здоровье, дорогая, – сказал Константин. – Или ты предпочитаешь, чтобы мы выпили за нас с тобой?
– Первый тост мне понравился больше. Он звучит более реально.
– Что ты сказала мужу перед тем, как вышла из дома в таком виде? Ты надела туфли и платье, которое отлично подходит для того, чтобы его снимать, купила новые духи, у которых тоже сосем не деловой запах… и сказала своему мужу, что у тебя банкет?
Лия сделала глоток шампанского.
– Когда я уходила, моего мужа не было дома. Во всяком случае, я бы не стала его обманывать.
– В последнее время я все чаще ловлю себя на мысли, что мне мешает твой муж.
– Пусти ему пулю в лоб. Это будет в твоем духе.
– Я думаю о тебе. Как ты будешь жить без любимого мужа? Кому ты будешь готовить горячий ужин? Как сегодня, например?
Лия возмущенно вздохнула и отвела глаза.
– Почему ты молчишь? Тебе не интересно со мной? Обычно женщины в моем обществе не скучают.
– И как много их, этих женщин?
– На данный момент – одна. Я не сторонник шумных бесед. Ты хочешь от него детей?
Лия вздрогнула от неожиданности – уже в который раз она была захвачена врасплох.
– Я не уверена, что вообщехочу детей…
– Что по этому поводу думает Йосеф?
– Мы не говорим на эту тему.
– Вы не говорите на тему детей. Он не знает, где ты проводишь время по вечерам и по ночам, так как он работает. Не хочу показаться невежливым, но вы успеваете общаться?
– Конечно. Мы говорим… о жизни, о работе.
Официант принес заказ и принялся раскладывать столовые приборы. Он несколько раз поменял местами нож и вилку рядом с тарелкой Лии, за что Константин удостоил его снисходительным взглядом. Наконец он разобрался с приборами и, поправив полотенце на сгибе локтя, сказал с улыбкой:
– Приятного аппетита.
– Будьте добры, принесите стакан воды, – попросила Лия.
Официант принес воду в небольшом графине и поставил на стол два стакана.
– Я решил, что вы тоже не откажетесь от воды, сэр, – обратился он к Константину.
– Поменяйте местами нож и вилку рядом с тарелкой леди, пожалуйста. На ваши чаевые это не повлияет.
Замечание официанта смутило, но он, не сказав ни слова, поменял местами нож и вилку и удалился.
– Это всего лишь нож и вилка, – улыбнулась Лия.
– Это всего лишь официант, который не умеет правильно раскладывать столовые приборы. Приятного аппетита, дорогая.
Мясо оказалось вкусным – Лия, которая обычно предпочитала рыбу, не пожалела о своем заказе и ела с большим аппетитом. Константин, похоже, либо не был голоден, либо не был удовлетворен приготовленным блюдом. Уже через несколько минут он отставил тарелку в сторону, допил остатки шампанского в своем бокале и взял салат.
– Почему ты не ешь? – спросила Лия
– Мне не хочется мяса. То есть, вы с Йосефом говорите о жизни и о работе.
– Да, – вздохнула Лия – она надеялась на то, что тема уже закрыта. – Мы мало общаемся. Мы постоянно заняты.
– Вы не говорите о планах на будущее? О личном: о семье, о постели? Ты помнишь, когда вы в последний раз занимались любовью?
– Тебе не кажется, что это слишком личнаятема для ресторана?
Константин посмотрел на музыкантов, игравших на сцене, и снова повернулся к Лие.
– Нет. Ведь ты не говоришь об этом в микрофон на сцене. Если позволишь, я повторю свой вопрос. Ты помнишь, когда вы в последний раз занимались любовью?
– Может быть, неделю назад. Тебя это так интересует? Мне кажется, секс – это не самое главное…
– Деньги – это не самое главное в семье. Секс – это не самое главное в семье. Дети – это не самое главное в семье. Я не хочу лезть не в свое дело, но на чем основан ваш брак? И не говори мне, что на любви, потому что любовь тоже должна быть на чем-то основана. Вы не шестнадцатилетние дети, чтобы нести бред о светлых чувствах и смерти в один день.
Лия проигнорировала вопрос и принялась за салат. Константин наполнил пустые бокалы, закурил и снова повернулся к музыкантам. Подошедший официант осведомился, все ли в порядке, и Лия сообщила ему, что он может принести десерт. Тарелки были убраны на поднос, а полную пепельницу заменили чистой.
– Когда я в первый раз увидел Марику, она сидела за тем столиком в углу, – сказал Константин и кивнул в направлении окна. – Там, где сейчас это странное растение в кадке. Хотя… я буду рассказывать все по порядку. Думаю, так будет честнее.
Больше всего – после человеческой тупости и невоспитанности, конечно же – лейтенант Константин Землянских ненавидел большие компании. Он не мог назвать себя интровертом, но если вокруг него находилось больше трех человек, он чувствовал себя не в своей тарелке. В аналитическом отделе он работал несколько месяцев, но так и не привык к полному отсутствию личного пространства. Константин не мог понять, как люди работают в таких условиях – даже ручка в твоем кармане по умолчанию принадлежит всем. Тот факт, что коллеги лезут туда, куда лезть не стоит, его раздражал. Коллеги, в свою очередь, делали вид, будто так оно и должно быть, и вели себя соответствующе. Стоит ли говорить о том, что когда его пригласили отпраздновать день рождения одного из них, он отказался, не думая дважды?
Но упрямства коллег он недооценил. Они принялись убеждать его в том, что иногда необходимо заниматься чем-то, кроме работы. А что может быть лучше, чем отдых в приятной компании? К мысли о приятной компании Константин отнесся скептически, но отнекиваться ему надоело, и он принял приглашение. В конце концов, так упорно отказываться было невежливо.
Компания состояла из четырех человек, включая самого Константина. С пришедшими он был в хороших отношениях, что вселяло надежду на приятный вечер. Имениннику была преподнесена полезная безделушка (Константин умел выбирать подарки для женщин, но терялся каждый раз, когда речь заходила о подарках для мужчин). Минут через двадцать беседа пошла своим чередом, и по мере того, как вновь наполнялись рюмки, шла все лучше и лучше. Рабочие темы уже давно остались в стороне, и теперь молодые люди обсуждали женщин. Ни одного женатого человека за столом не было, а поэтому они принялись оглядывать ресторан в поисках «добычи».
– Глянь-ка, – обратился к Константину один из его соседей по столу. – Леди скучает.
Константин повернулся и увидел брюнетку, сидевшую за столиком в углу. Может, ей и на самом деле было скучно, но развлекаться ей не хотелось – это было заметно невооруженным глазом. Она смотрела куда-то вдаль, лишь изредка переводя взгляд на стоявший перед ней бокал с вином. Брюнетка была одета в платье из голубого шелка, и картину портили только желтые туфли, которые даже ничего не смыслящему в моде человеку могли показаться неуместными.
– Кажется, ей не до развлечений, – заметил Константин, по-прежнему разглядывая брюнетку.
– Да что ты понимаешь! – возмутился сосед. – Может, тебе не нравится, как она одета? Неужели ты выбираешь женщин по одежде?
– Уж лучше я подойду к ней, чем буду слушать ваши насмешки.
– Кто думал насмехаться? Я просто забочусь о твоей личной жизни.
– Спасибо, – с благодарностью кивнул Константин и направился к столику в углу.
Желания устраивать личную жизнь у него не было. Вероятно, потому, что в последнее время все происходящее в ней оставляло желать лучшего, и причин этому не находилось. У него была отличная работа с возможностью карьерного роста, были деньги. Иногда Константин думал о том, что он слишком много времени тратит на то, чтобы продемонстрировать женщине серьезность своих намерений. Или, если сказать точнее, продемонстрировать ей, насколько она для него важна.
Наверное, в современном мире все должно происходить быстрее. Вчера познакомились, сегодня переспали, через неделю расстались. Зачем терять время и думать о том, что можно пригласить женщину в театр, в оперу, в ресторан, что можно погулять по ночному городу, наслаждаясь свежим воздухом и прохладой и изучая достопримечательности? А приглашать ее к себе домой можно только с одной целью. Но уж никак не для того, чтобы показать свои рисунки, почитать друг другу вслух или побеседовать о чем-то отвлеченном при свечах.
Возможно, в этих мыслях изначально не было ничего рационального, но Константин все чаще отмечал, что женщины поверхностно относятся ко всему вышеперечисленному. Они любят дорогие подарки и цветы, но зачастую видят в этом намек. Он мог пересчитать по пальцам тех женщин, которые при виде подарков не закатывали глаза и не говорили полным фальши тоном: «Ах, ну разве можно дарить такие подарки на пятом свидании? Теперь я буду чувствовать себя обязанной!». Почему подарок должен восприниматься как что-то сверхъестественное, и почему нельзя просто поблагодарить? Разве это ненормально – дарить женщинам подарки, особенно если они этого достойны? Сначала они говорят, что легкодоступные женщины – это гадко, а потом упрекают мужчину в том, что он не делает решительных шагов. Так что им вообще нужно?
Константин думал о том, что если бы в нем было меньше эстетизма и уверенности в своей правоте, то он решил бы, что его плохо воспитали. Плохо в том плане, что воспитание это было пережитком прошлого. Что в наши дни уже никто не водит женщин в театр, не читает им стихи и не целует им ноги. И что пока мужчина и женщина не окажутся в одной постели, то духовной близости между ними быть не может. Но упрямство брало верх, а поэтому Константин условно делил женщин на правильных и неправильных. Последних было больше, но он был уверен в том, что качество первых уравнивает позиции.
Брюнетка отреагировала на его появление не сразу. Она еще некоторое время сидела, чуть ссутулившись, а потом медленно подняла голову, и Константин увидел, что она плачет.
– Добрый вечер, – сказал он.
– Здравствуйте, – ответила брюнетка вежливо. – Вы что-то хотели?
– Я вижу, что вам грустно, и я подумал, что смогу вам…
– Вы мне не поможете. Что-то еще?
– Вы не будете против, если я присяду?
Брюнетка устало вздохнула и кивнула на свободный стул.
– Спасибо, – поблагодарил Константин. – Почему вы пьете в одиночестве?
– Хотите присоединиться? Правда, не думаю, что вы будете пить такую гадость. У вас такой… аристократичный вид.
– Я совсем не разбираюсь в винах, – признался он, наполняя принесенный официантом бокал. – За знакомство. По-моему, отличный тост! Постойте-ка. А мы еще не познакомились!
Брюнетка покачала головой, и на ее лице появилась улыбка.
– Похоже, вы навеселе, – сказала она с легким укором. – Меня зовут Марика.
– Константин, – представился собеседник и поднял бокал. – Вот теперь действительно за знакомство.
– За знакомство, – согласилась Марика и сделала пару глотков вина. – У вас красивое имя, Константин. Вы оставили веселую компанию и подошли ко мне, хотя знали, что ничего веселого вы тут не найдете. Почему?
– Я увидел, что вам грустно, и решил спросить, что случилось.
Марика снова улыбнулась.
– Я не советовала бы вам пить вино после водки, – сказала она. – Завтра вы будете себя плохо чувствовать.
– Но ведь это будет завтра. Кроме того, у меня никогда не было похмелья. Интересно узнать, как это. Итак, в чем же дело?
Марика снова погрустнела.
– Видите ли, – сказала она, – я решила, что сегодня вечером у меня будет бессонница, и я выпью снотворное. Но только не одну таблетку, как обычно, а все.
– Что вы! Зачем?!
– Вы сказали, что не знаете, что такое похмелье. А я не знаю, что такое смерть. Мне тоже интересно узнать, как это.
– Послушайте. – Константин замолчал. – Может, вам что-нибудь нужно?
– Новое сердце.
– Я могу предложить альтернативный вариант?
– Это интересно, – кивнула Марика.
– Сейчас мы закажем ужин, и вы не будете пить на голодный желудок. И пить снотворное, разумеется, тоже не будете.
Марика опустила глаза, разглядывая полупустую бутылку с вином.
– Я объясню вам, в чем дело, – сказала она. – Знаете ли, после того, как… я поняла, что мне нужно новое сердце, потому что старое уже не совсем пригодно, я решила, что не буду сидеть дома. Надену самый глупый наряд и пойду в ресторан. И если никого не встречу, то пойду, и…
Константин посмотрел на собеседницу. В зеленых глазах Марики светился огонек надежды.
– Понимаете?
– Понимаю. Я рад, что вы не хотите пить на голодный желудок. Я бы тоже что-нибудь съел.
– Почему-то я не могу представить, что ты просто так подходишь к девушке и знакомишься, – сказала Лия, которая уже принялась за принесенный десерт.
– Но почему же? Что может быть лучше, чем познакомиться с женщиной в ресторане, в театре? Или, скажем, в университете?
– В библиотеке? – улыбнулась Лия.
– Конечно. Пока ты будешь объяснять женщине, как пользоваться компьютерным каталогом, ты трижды получишь возможность попросить у нее номер телефона и сделать ей миллион комплиментов.
– Значит, вот как, – понимающе закивала она, сдерживая смех. – А я-то думала, что ты был скромным молодым человеком, который всегда четко определял дистанцию между ним и женщинами…
– Конечно. Но если есть правило, то есть и исключение.
Когда Константин и его новая знакомая покинули ресторан, настроение у обоих было превосходное. Вероятно, еще и потому, что за первой бутылкой вина последовала вторая. Именинник и его друзья давно отправились по домам, часы показывали начало второго. Но завтра была суббота, а поэтому молодые люди никуда не торопились.
Марика уже раздумала пить снотворное. Похоже, она вообще не собиралась спать, но ее попутчик был другого мнения. Усталость после рабочего дня давала о себе знать, и ему хотелось положить голову на подушку. Он попросил таксиста сделать приличный крюк и завезти в первую очередь даму, согласившись заплатить по счетчику, попрощался с ней и отправился домой, договорившись встретиться завтра.
В субботу было жарко. Сентябрь вступал в свои права, утомленный город дремал, будто решив устроить себе послеобеденный отдых. Пустынный ветер уже правил бал, хотя еще вчера воздух был чистым и прозрачным. Теперь дышать стало тяжелее, а солнце казалось крошечным, скрытое за желто-серой пеленой. Константин пожалел, что заставил Марику покинуть прохладную квартиру и проехать через весь город только для того, чтобы выпить кофе. Он стоял у витрины книжного магазина и, близоруко прищурившись, разглядывал лица прохожих. Песок в воздухе мог сделать слепым любого, даже самого зрячего. Удивительно ли, что, увидев Марику, Константин ее не узнал?
Но, конечно же, виноват был не песок. Марика выглядела иначе. На ней не было платья и туфель, которые не подходили друг к другу. На ней были черные брюки, темно-зеленая шелковая блузка и туфли на гораздо более высоком каблуке, чем вчерашние. Волосы она оставила несобранными: теперь они свободно лежали на плечах и были не такими уж чтобы и короткими – гораздо ниже лопаток.
Марика поправила большие очки с прозрачными стеклами, предназначенные для того, чтобы защитить глаза от песка, огляделась и, заметив Константина, помахала ему рукой. Когда она приблизилась, он еще раз убедился в том, что это совершенно другая Марика. На ней были другие украшения, на этот раз, гармонировавшие с остальным нарядом. У нее был другой макияж, более простой, но подчеркивавший достоинства ее лица, особенно глаза. И без того большие и ясные, сейчас они выглядели широко открытыми глазами любопытного ребенка.
– Привет, – сказала она, снова поправляя очки. – Ну и погода. Надеюсь, у тебя все хорошо? – Она улыбнулась. – Голова не болела?
– Голова? – переспросил Константин, который до сих пор пытался осознать произошедшие перемены. – Нет. Почти нет.
– Нет или почти нет? – уточнила она.
– Наверное, все же почти.
– Ладно, хватит тут стоять. Сейчас ты превратишься в песочную дюну. Мы ведь пришли пить кофе?
Константин не мог отделаться от ощущения, что все происходит слишком стремительно. По крайней мере, для мимолетного знакомства в ресторане, которое по определению не могло зайти далеко. Они с Марикой встречались по выходным, в будни выбирались в театр. Иногда отправлялись гулять по ночному городу или же занимали какое-нибудь удобное местечко в парке и беседовали в неярком свете фонарей. Месяц пролетел незаметно, за ним – второй, и за эти два месяца Константин окончательно убедился в том, что влюблен по самые уши.
Его мир перевернулся с ног на голову. Конечно же, симптомы влюбленности Константин знал хорошо, но то, что он испытывал сейчас, было новым и непривычным. Если бы ему сказали, что когда-нибудь из-за женщины он перестанет есть и спать, он бы не поверил. Его привычная размеренная жизнь одинокого человека, у которого есть лишь две цели – профессиональный рост и пополнение банковского счета, превратилась в бессмысленную гонку за чем-то неосознанным и, вероятно, не существующим. Все отходило на второй план лишь тогда, когда рядом была Марика. То, чем они занимались, не имело значения. Они могли сидеть в соседних креслах в театре или друг напротив друга в кафе. Могли бродить по улицам. Важно было одно – сейчас она здесь.
Марика заканчивала вторую степень по финансовому анализу, параллельно продолжая работать консультантом по ценным бумагам на бирже. Они редактировали черновик ее магистерской диссертации, обсуждали написанное, думали о том, что нужно убрать, а что следует добавить. Вероятно, именно общий интерес к финансовой аналитике послужил последним мостиком для скрепления отношений.
В тот четверг они сидели в кафе и, как того требовала уже устоявшаяся традиция, обсуждали черновик диссертации. Он была почти готов, но Марике постоянно хотелось добавить что-то новое. Константин выступал против добавлений. Он считал, что магистерская диссертация отличается от докторской тем, что последняя является более объемной, а первая – более точной и четко сформулированной. В этот раз он тоже высказал несогласие с добавлениями, и Марика расстроилась.
– Но ведь это важно, – сказала она, задумчиво покусывая кончик карандаша. – Почему ты всегда сначала говоришь, а потом уже смотришь? Глянь хотя бы одним глазком!
– Хорошо, – согласился Константин.
Почерк у Марики был крупным, но неразборчивым. В какой-то момент Константин наклонился чуть ниже, пытаясь разобрать написанное.
– Что-то непонятно? – спросила Марика и тоже наклонилась, коснувшись волосами его щеки. – Спроси, я объясню.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Что? – спросила она нетерпеливо. – Ты ведь не прочитал! Обманщик! Вот так всегда!
– Нет, – покачал головой он. – Со мной в последнее время что-то не так. Не могу сосредоточиться.
– Да, со мной тоже. – Марика подняла глаза. – И, как мне кажется, я знаю, в чем дело. – Она приложила руку к груди. – Как ты думаешь, сердце может восстанавливаться? Вот так, само собой?
– Уверен, что может.
– Значит, твое сердце подарило кусочек моему сердцу, и теперь новое сердце мне уже не требуется? И когда-нибудь они будут биться в такт?
После этого разговора Марика и Константин проводили вместе практически каждый вечер. Ему казалось, что до этого момента он не жил и даже не существовал, а находился где-то между миров и занимался непонятно чем. Стоило ей легко сжать его пальцы в темноте театрального зала, как мысли путались, связи с реальностью терялись, и он начинал думать о тех вещах, о которых воспитанному джентльмену не стоит заговаривать с дамой. Пожалуй, только сам Константин знал, каких усилий стоило ему провожать Марику до дома и целовать на прощание, не делая при этом никаких прозрачных намеков. Пока что воспитанный джентльмен брал верх над живым человеком с обычными для живого человека желаниями, но джентльмен, несмотря на железную силу воли, должен был когда-нибудь уступить.
Все началось с того, что Марика заболела. Простуда оказалась гриппом, и врач прописал ей постельный режим. Константин предлагал свою помощь, говорил, что сделает все возможное, но она отвечала отказом. Иногда отшучивалась, говоря о том, что только у нее получается подхватить грипп еще до наступления зимы, иногда устало отвечала, что плохо себя чувствует. Но через некоторое время ей стало лучше, она снова принялась за диссертацию, вышла на работу. А потом позвонила Константину и пригласила его в гости. Впервые за все время их знакомства.
– Я приготовлю ужин, – пообещала она. – Тебе понравится!
Воспитанный джентльмен возмутился и сказал, что стоит вести себя прилично. А живому человеку идея поужинать понравилась. Константин ушел с работы раньше обычного, сославшись на дела, и отправился в гости.
Встретившая его Марика была в вечернем платье, и ему стало стыдно за пусть и аккуратный, но совершенно не уместный деловой вид. Это платье для чужих глаз не предназначалось, но воспитанный джентльмен решил реагировать на все гробовым молчанием. Константин поздоровался и вошел.
– Как тебе? – спросила Марика, закрывая дверь и подходя к нему.
– Уютно. Ты живешь одна?
– Да, я и… кошка. – Марика смущенно улыбнулась. – Сьюзан. Вот она.
Белоснежное животное царственно разлеглось в кресле. Оно делало вид, что происходящее его не волнует. Что, впрочем, не мешало кошке изучать гостя. Именно для этого она приоткрыла один глаз.
– Проходи, будем ужинать, – снова заговорила Марика. – Курица уже готова. – Она посмотрела на него. – Ты… не поцелуешь меня? Мы не виделись две недели.
– Две недели и три дня, – тут же уточнил Константин.
– Две недели и три дня с четвертью, – в тон ему ответила Марика.
Дальнейшие события произошли быстро, но Константину показалось, будто с этого момента время потеряло форму. Он наклонился к Марике, прикоснулся к ее губам, провел рукой по обнаженной спине, которую платье оставляло открытой. После этого он почувствовал, что у него подкашиваются ноги, а остатки самообладания оставляют его с неимоверной быстротой. Он смутно помнил, как раздевал свою любимую женщину, как целовал ей ноги. А как же еще сказать женщине о любви? Иногда слова – это пустой звук. По крайней мере, в этом были уверены его предки.
Из квартиры Марики Константин вышел, слегка пошатываясь – то ли от переполнявшего его счастья, то ли от усталости, так как не сомкнул глаз. На работу он явился с опозданием, причем опоздал впервые, и, конечно же, получил выговор. Но его настроения это не испортило.
Лия встрепенулась и посмотрела на успевшее подтаять мороженое.
– А что было дальше?
– Сказка. Скоро я понял, что умру, если расстанусь с ней хотя бы на шесть часов. Я купил кольцо и сказал, что мы поженимся максимум через месяц, потому что дольше я ждать не согласен.
– Как здорово, – мечтательно вздохнула Лия и снова принялась за еду. – А потом?
– А потом сказка продолжилась. До того момента, как я получил должность главного аналитика. Я стал работать в два раза больше и, соответственно, в два раза больше уставать. Если я и видел Марику не спящей, то только по выходным. Да, были деньги, я был доволен тем, что добился того, чего хотел. И еще было чувство, что что-то не так. Я никак не мог понять, что же это за чувство. Конечно, в глубине души я догадывался, в чем дело. Но люди боятся признаться себе в очевидном. Тот хрустальный шар, в котором я находился все это время, разлетелся на куски тогда, когда я задал Марике вопрос: «Скажи, дорогая, ты хочешь иметь детей?». Она ответила, что хочет. Но только если у этих детей будет отец. И на роль этого отца я не подхожу. Черт знает, что я успел передумать. Я чуть не довел себя до нервного срыва этими мыслями. И с решением я затянул. Да что там говорить – опоздал. Между нами будто пробежала черная кошка. Марика отказывалась от моих подарков, уходила из дома по вечерам, по выходным ездила к знакомым и подругам. Если бы у меня хватило сил заговорить об этом прямо, не делая вид, что все хорошо… но слов этих я уже не скажу. Потом она завела любовника. Одного, второго. У меня начался сложный период на работе, и я был обязан сосредоточиться на делах. А потом Марика сказала мне, что ей надоело. Я чувствовал, что вряд ли смогу что-нибудь изменить, а даже если изменю, ей от этого будет только хуже. Впрочем, как и мне. К тому моменту нервы у меня расшатались окончательно.
– И что было потом?
– Потом ничего не было. А после того, как закончилось ничего, я встретил тебя.
