Текст книги "Самая сладкая ложь (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Глава 6

Хозяина яхты Боаз застал за работой. Константин сидел в плетеном кресле лицом к нему и был всецело поглощен рисунком. Глаза он поднимал только изредка – для того, чтобы бросить взгляд на Лию, которая стояла возле борта.

Наверное, модель не отреагировала бы так быстро на появление гостя, будь на ней одежда. Боаз, в отличие от Махмета, и не подумал отвести взгляд; Лия подняла с пола халат и накинула его на плечи.

– Вы могли бы появиться менее внезапно, – сказал Константин, разглядывая неготовый портрет. – Иди, иди, – махнул он Махмету рукой. – Хватит с меня этих почестей.

Махмет почтительно склонил голову и испарился.

– Ты, разумеется, не разрешишь взглянуть? – спросил Боаз, кивая на рисунок.

– Не разрешу, – согласился Константин. – Я сделал только половину работы. И, похоже, закончу нескоро.

– Я могу оставить вас наедине. Честное слово, я не хотел мешать.

– Я смогу нарисовать по памяти. Правда, буду лишен удовольствия рисовать с натуры. – Тут он порывисто поднялся, словно только осознал, что к нему кто-то пришел, и пожал Боазу руку. – Здравствуй. Прости, я увлекся.

– Ох уж эти творческие люди, – покачал головой Боаз. – Наверное, стоит попросить прощения и у вас, – обратился он к Лие.

Она посмотрела на то, как Боаз целует ей руку, после чего закуталась в халат и улыбнулась.

– Ничего страшного. Тем более, мне уже пора домой. Махмет ждет.

Константин поднялся и жестом пригласил гостя занять свое место.

– Присаживайся, – сказал он. – Я скоро вернусь.

Сцены прощания Боаз не любил, а поэтому тактично повернулся спиной к Константину и Лие и посмотрел на небо. Небо в этих краях можно было наблюдать бесконечно. Так он простоял минут пять, а то и больше. И опомнился только тогда, когда Махмет и Лия покинули палубу.

– Мне тоже нравится небо, – заговорил вернувшийся Константин. В одной руке он держал еще один плетеный стул, а в другой – бутылку виски.

– Вот так ты принимаешь гостей? У себя дома ты бы пригласил меня к себе в кабинет, достал бы дорогое вино или коньяк. После этого у тебя поворачивается язык называть себя эстетом? И мы, конечно же, будем пить прямо из бутылки?

Константин, уже успевший сесть, устало вздохнул.

– Второй пары рук я еще отрастить не успел. Сейчас схожу еще раз.

– Сиди уж! Я справлюсь сам.

Боаз прошел в одну из комнат, не забыв при этом пригнуться. Должно быть, невысокий Махмет мог тут пройти, но он терялся в догадках, как с этим фактом мирится хозяин яхты, в котором было больше ста восьмидесяти сантиметров роста.

Оглядев помещение, гость обнаружил небольшой шкаф. Оттуда он и извлек то, что искал, и поднялся обратно на палубу.

Константин разглядывал незаконченный рисунок и выглядел так, будто думает о чем угодно, но только не о яхте и не о делах. Боаз замедлил шаг, потом приблизился и, поставив стаканы, снова занял кресло.

– Хорошо, – похвалил сам себя Константин и аккуратно свернул работу.

– Такого лица я не видел лет пять. Наверное, даже больше, – сказал Боаз, наполняя стаканы.

– Я же просил тебя не смотреть на незаконченный рисунок! Сколько раз можно повторять, что я этого не люблю?

– Я про твое лицо. Похоже, капитан, вы заболели этой неизлечимой болезнью всерьез.

– Да, похоже, что так, – согласился он, принимая стакан. – Твое здоровье.

Боаз сделал пару глотков.

– Сразу о деле, или побеседуем о чем-то отвлеченном? – спросил Константин.

– Думаю, лучше побеседовать об отвлеченном после дел, – резонно заметил Боаз.

– Да, ты прав. – Он задумался и покрутил на пальце перстень. – Как ты знаешь, теперь я занял место «комиссара».

– Мои запоздалые поздравления. Меня в очередной раз отправляли по делам. Ох уж это начальство.

– Благодарю. Я знаю, что ты занимаешься делом Ицхака. Это правда?

Боаз неопределенно пожал плечами.

– Занимаюсь – это сильно сказано. Ты хочешь что-то узнать?

– Я хочу, чтобы ты передал это дело мне.

От удивления гость вытянулся на стуле и испуганно оглянулся, услышав, как скрипнула сделанная из тонкой соломы спинка.

– Зачем тебе эта головная боль?

– Я располагаю некоторой информацией, которая могла бы кое-что разъяснить. Но мне нужно официальное разрешение от тебя.

Боаз сделал еще пару глотков.

– Ты мог бы помочь мне сейчас, – сказал он, – не получая разрешения на ведение дела. Почему бы тебе не сделать именно так?

– Потому что у вас, майор, нет доступа к этим документам. Они находятся в архиве моего отдела. Точнее, в архиве моего бывшего отдела.

– Что документы, связанные с убийством «комиссара», могут делать в аналитическом отделе? Я думал, что они прикреплены к делу.

Константин сложил ладони и посмотрел на небо.

– Не все, – сказал он.

– Ты можешь хотя бы примерно рассказать мне о том, что это за документы? – попросил Боаз. – Я хочу иметь общее представление, не более.

– Увы, – покачал головой хозяин яхты. – Я не имею права давать тебе такую информацию.

Константин снова наполнил стаканы и отдал один из них гостю.

– Я понимаю твое беспокойство, Боаз. В конце концов, я проходил главным подозреваемым по этому делу.

– Посмотри, что он припомнил, – упрекнул его майор Толедано. – Ты знаешь, что я ни на секунду не сомневался в твоей невиновности тогда, не сомневаюсь и сейчас. Но ты должен понять меня правильно. Если это что-то, о чем я могу знать, ты обязан мне сообщить.

– Я никому ничего не обязан, – прервал его Константин. – И, как я уже сказал, никакой информации я тебе дать не могу. Не потому, что не хочу. А потому, что не имею права.

Боаз поджал губы и долго вглядывался в морскую даль.

– Если я узнаю, что ты в этом замешан – пеняй на себя.

– Мне кажется, ты присутствовал, когда Нурит меня допрашивала. И видел показания детектора лжи.

– Детектор лжи. Ты сам при желании смог бы им поработать. – Боаз допил виски и поставил стакан рядом с бутылкой. – Послушайте меня, капитан. На следующей неделе я передам вам дело «комиссара» Бен Шаббата. Но учтите, что с этого момента я буду следить за вами очень внимательно. И если вы оступитесь хотя бы один раз, я вам этого не прощу. Это первое. А теперь второе. Как вы понимаете, я оставлю за собой некоторые полномочия. И я должен быть в курсе новой информации. Разумеется, если я буду вправе ее видеть. Вы меня понимаете?

– Разумеется, майор.

Константин посмотрел на него, и взгляд этот был довольно-таки холодным. Боазу показалось, что дружеская обстановка теперь приобрела зловещий оттенок. Капитан Землянских глаз не отводил и через несколько секунд заговорил снова.

– Я вижу, ты мне не веришь.

– Я уже сказал тебе все, что думаю по этому поводу. Если ты найдешь в архивах то, что поможет следствию, я буду рад, но решать будет господин директор. – Боаз взял бутылку, покачал головой и отставил ее в сторону. – У меня голова идет кругом от всех этих тайн. Я хочу только одного: чтобы это дело закрыли. Раз и навсегда.

Константин откинулся в кресле и посмотрел на облака.

– Ты, Боаз, страшный человек, – сказал он. – Ты тогда мог бы сказать, что я виновен. Одного твоего слова было достаточно – и не избежать мне тюрьмы. Но ты этого не сделал. Почему?

– Я знал, что ты невиновен. И детектор лжи ты не обманывал. Когда ты лжешь, у тебя спокойное лицо.

Константин рассмеялся.

– Отличное наблюдение, – похвалил он и снова принялся созерцать облака. – Послушай, Боаз. Ты бы убил «комиссара», если бы тебе представилась такая же хорошая возможность, как мне тогда?

– Убил бы. Если бы я был тобой, то выкрутился бы. Наверное, тебя бережет сам Дьявол. – Он пригладил волосы и устало потянулся. – Ох, как я хочу спать. А еще я голоден. Может быть, мы пообедаем?

Константин поднялся, расправляя брюки.

– Я бы и сам не отказался перекусить. Конечно, мои кулинарные способности бессмысленно сравнивать со способностями Берты, но, надеюсь, голодным ты не останешься.

Глава 7

Лия успела прочитать несколько страниц книги, когда Йосеф появился в спальне. Она уже несколько дней обдумывала серьезный разговор, который должна была начать, и сейчас ей меньше всего хотелось это делать. Но она понимала, что нет смысла постоянно откладывать его на завтра.

– Ты закончил с работой? – спросила она мужа.

– Да, – ответил он, расстегивая рубашку. – Обычной работы у меня стало меньше, а вот бумажной…

Она кивнула и снова вернулась к чтению, но уже потеряла нить сюжета и теперь просто смотрела в книгу.

Константин, несмотря на все уговоры, отказался сообщить ей о том, что сказал доктор во время очередного визита, и Лию это обидело. Его недоговорки раздражали ее все больше и больше, и это особенно чувствовалось на фоне их недавнего разговора по душам, того самого, на кухне, а также и на фоне того, что она должна была поговорить с Йосефом, и это отвлекало ее от мыслей. Какой смысл он видит в том, чтобы скрывать от нее состояние своего здоровья? Она все равно об этом рано или поздно узнает. Конечно, зная Константина, Лия в этом сомневалась, но на нервы это действовало все равно. Она и так была ошарашена той историей, которую услышала от него на яхте. В том числе, и историей Габриэль. После услышанного Лия не знала, сможет ли вести себя с ней так же, как раньше.

Всюду либо ложь, либо недоговорки, либо какие-то истории, от которых встают дыбом волосы. Константин со своими тайнами напоминал ей шкатулку, которая заключает в себе еще одну, а та, в свою очередь – еще и еще, и шкатулок так много, что и двух жизней не хватит, чтобы их открыть. А Йосеф со своим карьеризмом и апатичным отношением ко всему уже сидел у нее в печенках. У Лии промелькнула мысль, которую она тут же отогнала: лучше жить одиночестве, не связывая жизнь ни с одним, ни с другим.

– Что ты читаешь? – спросил Йосеф, забираясь под одеяло.

– Стендаль, – ответила она. – «Красное и черное». Читал?

– Ты же знаешь, я не большой любитель книг.

Лия вздохнула и отложила книгу. Если бы на месте Йосефа был Константин, то он ответил бы «да», после чего задал ей миллион вопросов вроде «что ты думаешь о главном герое?» или «как ты оцениваешь тот или иной поступок конкретного персонажа?».

– Тебе никогда не хотелось начать читать, Йосеф?

Он пожал плечами.

– Не особенно. Помнится, и ты когда-то не любила читать.

– Да, но люди меняются.

– Дело в том, что ты меняешься так быстро, что я не могу за тобой угнаться. У тебя появляются новые интересы, которые я не разделяю, поэтому…

– Йосеф. – Она сделала паузу. – А ты когда-нибудь задумывался о том, что тебе интересно? Кроме работы и пустых слов о том, что тебе интересна я?

Он включил ночник.

– Я думал, мы уже выяснили отношения. Или нам есть, что обсудить?

– Да, нам есть, что обсудить. Посмотри на нас. Твой мир настолько ограничен, что ты даже не думаешь выглянуть наружу, попробовать что-то новое. Я не буду говорить о том, что ты не уделяешь мне внимания, не даришь подарков, не проводишь со мной время. Мы могли бы разговаривать, но нам не о чем говорить. – Она сделала паузу. – Я думала, что что-то изменится, пыталась что-то изменить…

– Пыталась? Как именно? Завела любовника?

Лия положила книгу на прикроватную тумбочку.

– Мой любовник тут не при чем. Просто этот брак изжил себя. Я не хочу ограничивать свою свободу.

– Что в нем такого, чего нет во мне?

– Я хочу, чтобы ты понял меня, Йосеф. Я не ухожу к кому-то другому. Я ухожу потому, что устала. И потому, что эти отношения мне ничего не дают.

Он лег на подушку и устало прикрыл глаза.

– Как я думаю, нет смысла говорить, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась со мной. Где ты будешь жить? У него, разумеется?

– Я буду жить у мамы. – Лия посмотрела на него. – Ты реагируешь так, будто ожидал это услышать.

– Я ожидал это услышать, но не знал, когда именно это произойдет. Если тебе плохо со мной, то действительно следует положить этому конец. Да и что это за брак, если мы даже не говорили о детях?

Лия, повернувшаяся было к стене, снова посмотрела на него.

– При чем тут дети, Йосеф?

– Мне всегда казалось, что естественное следствие развития отношений после брака – это дети. Поправь меня, если я ошибаюсь.

– Ты думаешь, живя в таком сарае и без гроша за душой, я родила бы детей? И какое у них было бы детство? Жалкие воспоминания о тесной комнате, такие, какие были у меня?

– Что же, воспоминания о большом доме и достатке лучше подойдут твоим детям. Неужели ты думаешь, что я родился вчера? Не появись в твоей жизни этот мужчина, все бы шло своим чередом. И ты не задумывалась бы о каких-то интересах, о том, что я не уделяю тебе внимания, о том, что мы разные люди. – Он мотнул головой в сторону двери. – Я устал, Лия. Если хочешь, уходи. У тебя есть ключ, завтра ты заберешь вещи. Обещаю, я не буду тебе мешать. Просто мне надоело смотреть на то, как ты мечешься от меня к нему и обратно. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое. Спокойной ночи.

… Берта, как показалось Лие, совсем не удивилась, увидев ее на пороге.

– Проходите, – сказала она, впуская гостью. – Что-то вы поздновато, мы уже поужинали, хозяин отправился спать.

– В десять вечера? С каких пор он идет спать так рано?

– Он не очень хорошо себя чувствовал. Сейчас я поднимусь и скажу, что вы пришли.

По лицу Константина Лия поняла, что он успел уснуть. Он изучал ее несколько секунд, после чего поправил полы халата и жестом пригласил ее подняться наверх.

– Прости, я тебя разбудила, – сказала она. – Ты плохо себя чувствуешь?

– У меня болит голова. – Константин толкнул дверь спальни и вошел. – Если бы ты позвонила и предупредила, что придешь, я бы дождался тебя. Хотя, судя по выражению твоего лица, ты снова поссорилась с мужем, и поэтому решение приехать было принято спонтанно.

Лия молчала, глядя на то, как он присаживается у стола и приглашает ее присесть.

– Я ни с кем не ссорилась.

– Но ты опять устроила ему скандал и демонстративно ушла из дома.

– У меня были причины для того, чтобы так поступить.

– Причины, причины. Много причин. Зачем ты устраиваешь скандал человеку, с которым решила расстаться?

Лия заняла свободное кресло.

– Меня раздражает то, что он постоянно говорит о тебе. Спрашивает, чем он хуже тебя, и…

– … не хочу слушать. – Его ладонь переместилась на левый глаз – Лие был знаком этот жест, свидетельствующий о приступе мигрени. – Завтра.

Он поднялся, покачнулся и оперся рукой на стол. Лия поддержала его под локоть и помогла добраться до кровати.

– Тебе принести что-нибудь? – спросила она.

– Посиди со мной. Не волнуйся, я скоро усну. Замечательные таблетки действуют быстро.

Лия села на кровать и положила ладонь ему на лоб.

– Ты что, сказала ему, что навсегда уходишь?

– Спи. Утро вечера мудренее.

– Как он отреагировал на твое заявление?

– Константин, пожалуйста. – В ее голосе появились твердые нотки. – Тебе нужно отдыхать.

Он повернулся на бок. Лия поднялась, но он взял ее за руку.

– Ты обещала остаться, – напомнил он. – И ты можешь спать здесь. Что там тебе нужно? Твои вещи в комнате Марики.

Лия свернулась калачиком рядом с ним.

– Скажи, почему вы все такие? – спросила она.

– Какие?

– Невыносимые. С вами плохо, а без вас еще хуже. В каждом из вас есть что-то идиотское, с чем я не готова мириться.

– В одном ты права – такие мы все. Других ты не найдешь.

Через пару минут Константин снова спал. Лия подумала о том, что надо раздеться, а, может, и пойти спать в другую комнату – ей не хотелось его беспокоить. Но вместо того она натянула на себя одеяло, поудобнее устроилась на подушке и вскоре тоже спала.

… Телефонный звонок Лия спросонья приняла за будильник. Она взяла телефон, посмотрела на экран и обнаружила, что это не будильник. Звонил майор Толедано, а на часах было начало восьмого.

– Алло? – ответила Лия, стараясь говорить как можно менее сонно.

– Габриэль? – осторожно спросил Боаз на другом конце провода.

– Нет, это Лия.

– Ах, Лия… – Боаз, как показалось ей, смутился. – Прошу прощения, у вас похожие голоса… скажите, а… ваш руководитель сегодня не собирается выходить на работу?

Лия посмотрела на Константина, который до сих пор сладко спал.

– Нет, майор, – ответила она после секундного колебания. – Он плохо себя чувствует. У него мигрень.

– Что же, если так, то нет смысла вытаскивать его из постели. Прошу прощения, что побеспокоил. Передайте ему пожелания скорейшего выздоровления. Прощу прощения за то, что разбудил вас.

Лия отключила телефон и тут же поняла, что поставила Константина в неловкое положение. Теперь Боаз, чего доброго, подумает, что тот самостоятельно решил «заболеть».

– Кому не спится в такую рань? – спросил Константин, переворачиваясь на другой бок.

– Это Боаз, – сказала она. – Он спросил, придешь ли ты, и я ответила, что нет.

– Только не говори, что ты отключила будильник и продолжила спать, Лия, – сказал он все тем же безразличным тоном только что проснувшегося человека.

Она пару секунд сконфуженно молчала.

– Отключила, – наконец, призналась она. – Но не специально… я просто очень глубоко спала.

Лия снова прилегла на подушку и укрылась одеялом.

– Ты так и уснула в одежде? – спросил Константин. – Каюсь, я виноват, не помог тебе ее снять.

Она рассмеялась.

– Вчера ты был не в состоянии снять одежду даже с самого себя. Тебе уже лучше?

– Да. Что ты мне вчера говорила? Ты снова поссорилась со своим мужем?

– Я рассталась со своим мужем.

Константин сделал паузу.

– Ты вернешься ко мне? А если нет, то где ты будешь жить?

– У мамы. Мне надо подумать и кое-что взвесить. А потом я решу, где я буду жить.

– То есть, сюда ты можешь и не вернуться.

– Константин. – Она убрала со лба волосы. – Мы уже с тобой говорили об этом. Пока ты не перестанешь сравнивать меня с Марикой…

– Сравнивать с Марикой, сравнивать с Марикой! – неожиданно поднял он голос. – Я ни с кем тебя не сравниваю! Марика – это прошлое, я уже никогда не верну ее, как бы я этого ни хотел. У меня больше нет Марики. У меня есть ты. За семь лет я в первый раз решился на то, чтобы открыть женщине душу, впустить ее в свою жизнь, а эта женщина упрекает меня в том, что я сравниваю ее со своей бывшей женой! – Он вздохнул и повернулся к ней в профиль. – Делай, что хочешь. Решать тебе.

Лия села, обхватив колени руками.

– Ты невозможен, – сказала она. – Неужели ты не понимаешь, что именно ради тебя я решила расстаться с Йосефом?

– Не преувеличивай. Я заставил тебя задуматься о ваших отношениях. А теперь, когда ты станешь свободной, тебе стоит найти подходящего человека. Такого, с которым тебе было бы спокойно и надежно.

– Сукин ты сын, – вздохнула Лия. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, но тебе надо говорить все это, чтобы меня разозлить!

Константин поднял голову от подушки и посмотрел на нее.

– Ты злишься? Это что-то новое.

– Да, я злюсь, потому что ты говоришь ерунду. Если бы я хотела найти себе другого мужчину, то сейчас в твоей постели не лежала.

– И про то, что я сравниваю тебя со своей бывшей женой, ты бы тоже не говорила. А также не говорила бы о том, что я, изменив тебя, не изменился сам. Я хотел сказать, что соскучился. Надеюсь, это взаимно?

– Мы не закончили разговор, Константин, – возразила Лия, отстраняясь. – Ты до сих пор продолжаешь сравнивать меня со своей женой, и…

– … и это бред, который придумала ты сама. – Он обнял ее и привлек к себе. – Я ни с кем тебя не сравниваю. Ты – та женщина, которую я люблю, и мои бывшие женщины и жены тут не при чем. И, если уж на то пошло, ты не имеешь права отказывать человеку, который отправился от болезни и выбирается в мир живых. Это бесчеловечно.

Лия поцеловала его и потрепала по волосам.

– Ты сумасшедший, а не больной, – поправила его она. – Ради глупой провинциалки, которая, помимо всего прочего, не на один год младше тебя, ты завел служебный роман, а теперь бросаешь к ее ногам весь мир.

– А ты ради больного алкоголика, трудоголика и карьериста, который старше тебя не на один год, бросила мужа. Кто из нас поступил правильнее?

– Не знаю, – покачала головой Лия. – Иногда самые страшные ошибки оказываются правильными шагами.

… Берта, накрывшая стол на веранде, сослалась на то, что уже успела позавтракать, и оставила Константина и Лию в одиночестве.

– Какое чудесное утро! – сказала последняя, после чего закуталась в шаль и добавила: – Правда, чересчур свежо.

– Да, прохладно. Но какой чистый воздух!

Лия разлила кофе по чашкам и потянулась за хлебом.

– Расскажи мне про отца Йосефа, – попросила она. – Каким он был?

– Редким паршивцем, – ответил Константин, принимая чашку. – Солдафон, карьерист, из тех, кто любит выслуживаться и профессионально подлизывается к начальству. По образованию – врач-психиатр, получил степень, после чего пошел служить. Сначала служил обычным врачом, потом за какие-то заслуги ему дали новую должность – предложили вести допросы в тюрьмах, где держали террористов. Потом он попал к нам. Побывал на должности главного аналитика, был консультантом руководителя отдела по ведению допросов. В конце концов, ему надоело жалкое существование, и он собрал целую кучу компромата на своего руководителя, а после этого занял его место. Он, конечно, был профессионалом, надо отдать ему должное. Но как человек он был просто невыносим – ровным счетом никаких понятий о чести, не признавал ничьих авторитетов, и особенно подозрительно относился к людям, которые были либо так же умны и целеустремленны, как и он, либо еще умнее и целеустремленнее. Он видел в них тайную угрозу своему положению. Такого человека он в свое время увидел во мне, и поэтому мы не ладили. Соломинкой, которая сломала спину верблюда, стал наш роман с Нурит, за которой Ицхак пытался ухаживать задолго до меня. Но выбрала она меня, и такого оскорбления он стерпеть не мог.

– Судя по всему, Йосеф на него не похож.

Константин сделал глоток кофе.

– Некоторые черты характера проявляются в особых ситуациях. Вероятно, Йосеф в такие ситуации не попадал. Власть – вот что кружит голову слабым людям. Если хочешь узнать, каков человек на самом деле – дай ему либо деньги, либо власть. В такие моменты все показывают свое истинное лицо. Единицам удается остаться людьми и понять, что власть – это, прежде всего, ответственность, твои обязанности, другие люди, а только потом ты сам. Людей пьянит осознание того, что кто-то им подчиняется. Трудно сохранить человеческое лицо в такой ситуации.

– Но ведь у тебя получается.

– Расспроси сотрудников моего отдела, и они скажут тебе в один голос, что это не так.

Лия улыбнулась и разломила намазанный маслом и джемом хлеб на две половинки.

– Им бы только писать тебе служебные записки, опаздывать и одеваться так, будто они пришли в ночной клуб. Далеко ходить не надо – можно взглянуть на Габриэль. Кстати, представляешь, Боаз подумал, что я – это Габриэль.

– С его любовью к женщинам я удивляюсь, как он различает их лица, о голосах я уже не говорю.

– Да, но ведь у нас с ней совсем разные голоса. – Лия сделала паузу, прожевывая кусочек хлеба. – Знаешь, мне почему-то проще поверить в твой роман с Габриэль, чем в твой роман с Нурит.

Константин взял с блюда один из сделанных ей бутербродов.

– Вряд ли я мог бы завести роман только ради секса. С Нурит нас объединяют взгляды на жизнь, общие интересы. В конце концов, она умнее и образованнее меня, а меня восхищают такие женщины. Если можно научиться чему-то от человека, то почему бы этого не сделать? – Он снова взял чашку. – Правда, роман наш был для меня чем-то вроде спасения от мыслей о Марике. Но это уже другой разговор. Ах да, я хотел сказать тебе, что через пару дней мне нужно будет отправиться по делам в Дамаск. Но приеду я быстро. Думаю, это будет последняя командировка перед отпуском. Скоро мы с тобой отправимся в Швейцарию. Ты еще не передумала?

– Нет, конечно, нет. – Она помолчала. – А ты можешь взять меня с собой в Дамаск?

– Я лечу всего на сутки. Тебе не будет скучно сидеть в отеле в одиночестве?

– Совсем нет, – помотала головой она. – Я буду ждать тебя и читать.

Константин коснулся ее руки.

– Я люблю тебя, моя девочка. И я буду самым счастливым человеком на свете, если ты согласишься выйти за меня замуж.

– Только если ты возьмешь меня в Дамаск, – снова улыбнулась Лия.

– Я возьму тебя куда угодно. Только чтобы ты всегда была рядом со мной.