Текст книги "Самая сладкая ложь (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Глава 10

В гостиной было тепло. Тут пахло фруктами и чем-то, отдаленно напоминавшим запах теплого воска – запах горящих свечей. Лия осмотрелась и сделала пару шагов.

– Где же ваше пальто? – удивленно спросила экономка, открывшая ей дверь.

– Я забыла его в такси. У меня выдался неспокойный день.

– Проходите, прошу вас.

Константин сидел в одном из кресел. Он был одет по-домашнему – брюки и теплый свитер.

– Не стой, присаживайся, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Прошу прощения. Если бы не я, тебе бы не пришлось ехать через весь город только ради документов.

– Ничего страшного, – поспешила уверить его Лия, воспользовавшись приглашением. – Надеюсь, тебе лучше?

– Я выслушал очередную порцию добрых и никому не нужных советов и поспал.

Экономка взяла со стола пустую чашку.

– Вам действительно нужно побольше отдыхать, сэр, – сказала она. – В последнее время вы плохо выглядите. Почему бы вам не отдохнуть с недельку? Никуда не ездить, а просто побыть дома.

– Хватит на сегодня разговоров об отдыхе и здоровье, – отмахнулся Константин. – Я не познакомил вас. Это Берта, моя экономка. А это Лия Слоцки. Но можно просто Лия.

Берта пару секунд изучала Лию. Константин и словом не обмолвился о ее статусе, случайно или же не очень, и теперь экономка пыталась понять, кем эта женщина приходится хозяину дома. Она, разумеется, пришла к выводу, что любовницей, и учтиво улыбнулась.

– Очень приятно. К нам редко заходят женщины…

– Не надо обманывать гостей, Берта, – упрекнул ее Константин.

– Как же, сэр? В последний раз женщина была тут… полгода назад.

– Надеюсь, ужин скоро будет на столе?

Берта кивнула.

– И, будьте так добры, достаньте вино. Если уж вы напомнили мне, что в последний раз женщина была тут полгода назад, то очередное появление женщины стоит отпраздновать.

Когда Берта вышла, Константин взял со стола сигареты.

– Сейчас самое время заняться рабочими вопросами. Не будем же мы говорить о работе после ужина.

– Я… я не могу с тобой ужинать.

– Во-первых, я уверен, что ты голодна. Во-вторых, отказ меня обижает. В-третьих, почему? Может быть, потому, что тебя ждет муж?

– Мой муж тут не при чем, просто… я не могу ужинать с тобой вот так.

– Ты меня боишься?

На этот раз Лия не нашлась, что ответить, и неопределенно пожала плечами.

– Что же, это твое личное дело. Я могу взглянуть на документы?

Она несколько секунд смотрела на конверт, который держала в руках, и положила его на стол.

Константин просматривал страницу за страницей, вглядываясь в каждую строчку. Выражение его лица оставалось спокойным, и Лия потеряла всякую надежду понять, что это за бумаги.

– Очень хорошо, – изрек он. – Тебе понравился Дамаск?

– Даже не знаю, что и сказать. Я не успела изучить город.

– А какое впечатление на тебя произвел Мустафа?

– Я никогда не завтракала с международным террористом.

Константин рассмеялся и посмотрел на нее.

– Не стоит сводить все к профессии. Каждый зарабатывает на жизнь так, как хочет и так, как может.

– Да, но… иногда эти люди убивают невинных людей. Мне не нравится об этом думать.

– Ты веришь в то, что на свете существуют невинные люди?

– Я верю в то, что у всех людей есть право на жизнь. И никто не должен решать, кому умирать, а кому оставаться в живых. Это аморально.

Константин снова взял со стола пачку сигарет, но открывать ее не спешил.

– А что ты думаешь о тех людях, которые могут помочь другим, но ничего не предпринимают? Это не аморально? Не аморально ли молчать и бездействовать, когда ты можешь что-то сказать или сделать? В этом мире много людей, которые заслуживают смерти, но они живы. Это тоже, на твой взгляд, не аморально?

Лия опустила голову.

– Не понимаю, как ты можешь такое говорить, – сказала она. – Они ведь тоже люди, у них есть дом, семья, дети, наконец. Ты понимаешь, что иногда они делают это потому, что у них нет другого выбора?

– Выбор есть всегда. – Константин сделал предостерегающий жест. – Давай закроем эту тему, Лия. Она мне не нравится.

– Мне тоже не нравится эта тема. И мне противно думать о том, что я имею к этому какое-то отношение. И я, и ты, и все остальные, кто с нами работает.

– Я всего лишь аналитик. – Константин кивнул на конверт. – Моя работа заключается в том, чтобы прогнозировать и делать выводы. Я делаю свою работу, а то, что с результатами моей работы делают другие, меня не касается. Угощайся, – сказал он, предлагая своей гостье сигареты.

Лия закурила и посмотрела на большие настенные часы.

– И все же я не понимаю, – сказала она. – Разве ты не осознаешь, что эта информация покупается за человеческие жизни?

Константин сцепил пальцы и посмотрел на нее.

– Я делаю то, что должен делать, – сказал он холодно. – Для того чтобы заниматься этой работой, у меня есть причины. В том числе, личные. А теперь давай поставим точку. До того, как я разозлюсь.

Услышав негромкий звон, Лия обернулась. Вошедшая в гостиную Берта держала в руках крошечный серебряный колокольчик.

– Ужин готов, – сообщила она. – Прошу к столу.

Стол был накрыт на две персоны, но еды для двух человек было многовато. Хотя надо было отдать должное Берте – приготовленное ею выглядело очень аппетитно, и даже не голодный человек не удержался бы от соблазна перекусить. Сервировку нельзя было назвать праздничной, и Лия сделала вывод, что хозяин дома имеет привычку ужинать вот так, за аккуратно накрытым столом.

– Я подумала накрыть стол на веранде, – сказала Берта, поставив на стол корзинку с хлебом. – Сегодня ее наконец-то застеклили.

– Там холодно, – ответил Константин. – Что за глупая идея – ужинать на веранде зимой?

– Просто я вспомнила, что вы с госпожой…

Константин поднял голову, и Берта запнулась.

– Вы не находите, что в данной ситуации говорить об этом неуместно? – заметил он сдержанным тоном, в котором можно было уловить нотки раздражения.

Берта вздохнула и опустила голову.

– Надеюсь, эти идиоты не потоптали газон, – переменил тему Константин.

– О ком вы говорите, сэр? – не поняла экономка.

– Те, которые стеклили веранду. – Он перевел взгляд на стол и принялся изучать разложенные столовые приборы. – Вы можете идти спать. Со стола я уберу сам. И не будите меня завтра, сделайте одолжение.

Когда опечаленная экономка удалилась, Константин взял вино.

– Твое здоровье, дорогая. Не так часто ко мне приходят такие важные гости.

Лия не могла отделаться от ощущения, что она играет роль в красивом фильме – настолько нереальным ей казалось происходящее. Ее родители, люди не богатые, редко баловали своих детей совместными трапезами. Столовое серебро, свечи и вино казались ей если не дикостью, то чем-то из другого мира. Лия пару раз даже поймала себя на мысли о том, что не умеет пользоваться рыбным ножом и понятия не имеет об очередности блюд.

Константин, в отличие от нее, с рыбным ножом управлялся мастерски. Выбор очередности блюд он молчаливо оставил своей гостье, и она, чуть поколебавшись, начала с рыбы.

– Ты всегда так ужинаешь? – спросила Лия, подняв глаза.

– Да. Не люблю торопиться во время еды. Это производит плохое впечатление. Вкусно?

– Да, очень, – поспешила похвалить Лия. – Я не подозревала, что так голодна…

– Угощайся. А после ужина будет небольшой сюрприз.

– Сюрприз? – улыбнулась она. – Надеюсь, он не увлечет меня надолго.

Константин в очередной раз наполнил бокалы.

– Я отвезу тебя домой, если ты припозднишься. Со своей стороны могу пообещать – силой я тебя удерживать не буду.

Лия рассмеялась.

– А ты представляешь, что подумает Йосеф, когда увидит нас вместе?

– Во-первых, я бы не сказал, что это меня волнует, – заметил Константин, отставляя в сторону тарелку из-под первого. – Во-вторых, что он должен подумать? Я решил подвезти свою сотрудницу из аэропорта в поздний час.

– Я могу рассказать ему про ужин и сюрприз?

– Разумеется, можешь. Но стоит ли?

Лия прикусила нижнюю губу и замолчала.

– Неужели Йосеф так ревнив? – продолжил Константин, наливая себе стакан воды. – Он производит впечатление уравновешенного и спокойного человека, судя по твоим рассказам. Хотя… в тихом омуте водятся черти.

– Ты думаешь, что знаешь его лучше, чем я?

– Нет. Я просто читаю людей.

Лия пригубила вино и вернула бокал на деревянную подставку.

– А что можно прочитать… по мне?

– Ты предсказуема, Лия. – Константин и взял со стола салфетку. – Почему тебя интересует чужое мнение?

– А тебя оно не интересует?

Константин снова рассмеялся, и Лия подумала, что вино начинает действовать на них обоих.

– Нет. А должно?

– Мне бы хотелось услышать, что ты думаешь обо мне. Если мы ужинаем вместе, можно поговорить на… более интересные темы, кроме работы и моего мужа.

– Я отвечу сразу же после того, как разолью суп. С твоего позволения.

Суп Константин разливал с ловкостью опытного официанта. Лия чувствовала приятную легкость в голове и согревающую тяжесть в желудке и думала о том, что не против сюрприза. В невинности этого сюрприза она сомневалась, но это не влияло на ход ее мыслей.

– Иногда я думаю о том, что ты слишком наивна, чтобы быть умной, – заговорил хозяин дома, снова занимая свое место. – А иногда – о том, что ты слишком умна, чтобы быть наивной. Я налью тебе еще вина?

Лия покачала головой.

– Нет-нет. Похоже, мне хватит.

– Выпьем в последний раз. Я скажу важный тост.

Согласно кивнув, Лия взяла бокал и с любопытством посмотрела на Константина.

– За то, чтобы на свете было меньше ревнивых мужей. И больше здравомыслящих, – проговорил он, салютуя бокалом – этот жест выглядел по-шутовски наигранным. – На этом свете есть вещи, за которые стоит пить.

Сюрприз, вопреки всем ожиданиям Лии, оказался безобидным – это был отрывок из концерта Рахманинова. Лие приходилось слушать «живую» фортепианную игру, но на этот раз она сильнее прониклась музыкой. Все дальше образ Константина для нее отдалялся от того образа, к которому она привыкла. Его обычный высокомерно-грубоватый тон, который он использовал в разговорах с подчиненными, сейчас казался ей глупой пародией. Она думала, что он должен вести себя иначе, ведь в его спокойных словах больше глубины и силы, чем в крике… а пока для нее играли концерт, причем играли так, будто исполнялся он для целого зала. И Лия думала о том, что не откажется от предложения остаться тут до утра. У нее просто не получитсяотказаться.

– У тебя есть тайна? – спросил Константин, снимая руки с клавиатуры.

Лия вздрогнула, будто просыпаясь, и легко тряхнула головой.

– Тайна? – переспросила она.

– Да, тайна. Она есть у каждого из нас. Расскажи мне.

Она рассеянным жестом поправила прическу.

– Если честно, я не понимаю, о чем ты.

– Не обращай внимания, я иногда веду себя чудно. Кофе?

– Нет, благодарю.

– Я оставлю тебя в одиночестве на пару минут. Надеюсь, ты не успеешь соскучиться.

Лия достала шпильки из прически и оглядела гостиную. Она была обставлена со вкусом и одновременно с любовью и теплом – Константин позаботился не только о стиле, но и об уюте. Современной обстановку назвать было нельзя, но старомодность в линиях успокаивала.

– Вижу, гостиная тебе понравилась, – услышала она за спиной.

Константин присел на диван, поставил крошечную чашку на стол и закурил. Лия не отказалась от предложенной сигареты.

– Ты знаешь, я представляла тебя совсем другим… в жизни.

Кофе оставался нетронутым. Константин смотрел на Лию, ожидая продолжения монолога.

– Я не думала, что все будет вот так, – продолжила она после некоторого колебания. – Я не думала, что мы будем ужинать, сидеть и беседовать… мне показалось, что между нами сломалась какая-то преграда.

– Правда? И какая же?

– Я бы тоже хотела знать ответ на этот вопрос.

Константин взял со стола чашку и некоторое время рассматривал причудливый узор.

– Сейчас по сценарию должен идти рассказ о том, как мне не везло с женщинами, – произнес он. – На самом деле, мне не повезло только с одной. Правда, не повезло по-крупному. – Он вернул чашку на стол. – Скажи мне, почему Йосеф?

Лия медленно подняла глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Он не богат, у него нет связей, он не сделал себе имя. Обычно девушки из небогатых семей выбирают более достойных мужчин. Желание самоутвердиться, узнать, что такое женское счастье. Твоя планка для Йосефа слишком высока.

– Может быть… я просто люблю его?

Константин принял непринужденную позу и улыбнулся.

– Ты знаешь, во что бы превратился этот мир, если бы браки строились только на любви?

– Думаю, люди были бы гораздо счастливее.

– Жизнь превратилась бы в кошмар. Вряд ли любовь накормит голодных детей, вряд ли любовь даст людям денег и уж точно не обеспечит светлое будущее. А ведь из-за любви люди терпят унижения, соглашаются жить в бедности, всю жизнь посвящают людям, которые их не достойны. Согласись, гораздо приятнее жить в красивом доме, иметь свою машину, целый шкаф нарядов, дорогие украшения и личную кредитную карту.

– Но ведь без любви это просто золотая клетка!

– Ты можешь сесть ближе, – сказал он, сопроводив свои слова пригласительным жестом. – Я сторонник близких контактов, особенно когда люди обсуждают такие темы.

Лия присела на край дивана и положила ногу на ногу.

– Итак, если нет любви, то нет и счастья, – снова заговорил Константин. – Я правильно тебя понял?

– Да, я имела в виду именно это.

– А если человек, которого ты любишь, не любит тебя? Если ты готова отдать ему все, а его постоянно что-то не устраивает? Такая любовь сделает тебя счастливой?

– Я думаю, что счастье у каждого свое, и…

– Гораздо приятнее с вежливой и равнодушной улыбкой принимать любовь и подарки поклонника, к которому ты ровным счетом ничего не чувствуешь, верно? – Он тронул ее щеку и погладил по волосам. – Иногда мне кажется, что в мире существует только одна женщина, просто каждый раз она по-разному во мне отражается…

Лия взяла его руку и прижала ладонь к своей щеке.

– Отражается по-разному… как это?

– Может быть, когда-нибудь я тебе это объясню. Но не сейчас.

Глава 11

Еще пару часов Лия была уверена, что ее визит будет сугубо деловым и ограничится передачей документов. А теперь она не сопротивлялась тому, что с нее снимают одежду, и даже не думала о том, что экономка в любой момент может спуститься вниз.

Лия не могла вспомнить, когда ее кто-то раздевал; она сомневалась в том, что это вообще когда-либо происходило. На этот раз ее подкупило ощущение медленной нежности, неспешного наслаждения происходящим. Ощущение, которое казалось ей мимолетным, и в какой-то момент ей стало страшно при мысли о том, что оно может исчезнуть.

Ей не предоставлялась возможность узнать, как ведут себя в постели мужчины сильным характером и привычкой подчинять себе, но она поняла, что ожидала другого. Создавалось впечатление, что Константин специально сохранял нежность для тех моментов, когда он оставался наедине с женщиной. Лия ощущала такую легкость, какой в постели с мужчиной она не испытывала еще никогда. Она отдала бы все, чтобы продлить это хотя бы на несколько секунд. Сейчас ей казалось, что высшее счастье – это отдавать всю себя этому человеку, пусть и не любимому. Раньше он для нее был совсем другим, и, разумеется, снова станет другим – для этого ему стоит только надеть костюм и галстук и сесть в рабочее кресло. Станет другой и она. Но все это находилось на расстоянии сотен световых лет от этого дома, от этой спальни и от двоих, для которых сейчас существовал только плен скомканных простыней и ощущение нежности и спокойствия.

В воздухе спальни можно было различить легкий запах цветов или благовоний. Только сейчас Лия принюхалась и поняла это. Поняла она и то, что спокойствие, которое она боялась отпускать, исчезло, и ей стало грустно. Этот запах означал возвращение в реальность.

– Это цветы? – спросила она.

– Да. Сухие. В углу. – Константин указал на большую вазу, стоявшую на ковре. – Берта говорит, что этот запах помогает уснуть.

Лия села и пригладила волосы в попытке привести их в порядок.

– Знаешь, мне было хорошо, – сказала она. – Но…

– Но? – переспросил он, ожидая ответа.

– Но… не знаю, просто но.

– «Но» уместно только тогда, когда у него есть причина.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Константин. Это «но» должно быть тут.

Он поднялся и набросил на плечи халат.

– Я хочу пить. Принести тебе воды?

– Да, если можно. – Лия обхватила колени руками и снова посмотрела на него. – А можно и вина.

– Что же. Будет вино. Я скоро вернусь.

Некоторое время Лия сидела, прислушиваясь к тишине и вглядываясь в темноту, после чего встала, подошла к окну и приоткрыла ставни. В комнате стало свежо, и она закуталась в накинутое на плечи покрывало.

Небо за городом было высоким и чистым, и на нем сверкающим ковром рассыпались звезды. Особо внимательный и разбирающийся в астрономии человек мог бы даже различить созвездия. Лия любила смотреть на звездное небо, но еще никогда не видела такого количества звезд.

В городе было суетливо. Его атмосфера подавляла, в ней было что-то безнадежное. Когда Лия смотрела на людей, которые, опустив голову, торопливо шли каждый по своим делам, ее охватывало чувство страха и беспомощности. У нее появлялось ощущение, что она одна в мире – так же одинока, как все эти люди, которые хоть и находятся в окружении других, но отделены от мира прочным невидимым щитом. Неудивительно, думала она, что среди городских жителей процент страдающих психическими расстройствами выше, чем среди тех, кто живет за городской чертой.

Жизнь за городом имела свои минусы, но плюсы перевешивали. Здесь не было толпы, никто не задевал тебя плечом, в автобусе никто не норовил прижаться с недвусмысленными намерениями. Казалось, что даже времяздесь было другим – оно шло медленнее. Может, именно поэтому живущие за городом люди сохраняют свою молодость дольше, чем городские жители? Потому, что тут другие часы? Ощущение внутренней гармонии поселилось в ней с первых минут пребывания в этом доме. Она думала о том, как это – весь день работать в сумасшедшем темпе, за час успевая сделать миллион дел, а потом придти домой, налить бокал вина, опуститься в горячую ванну и забыть о проблемах. Просто закрыть глаза – и не думать ни о чем.

В саду было почти темно, если не считать матовых фонарей, свет которых ассоциировался у Лии с топленым молоком. Под окном можно было разглядеть дорожку, которая вела к спрятанной в кустах беседке. Приглядевшись, рядом с беседкой она заметила небольшой пруд – в темноте он выглядел масляно-черным.

– Если ты будешь стоять у окна в таком виде, то простынешь, – заговорил вернувшийся Константин.

Лия приняла бокал, с благодарностью кивнув, и вернулась в кровать.

– Ты не пьешь? – спросила она.

– На сегодня я свое выпил.

Константин присел на край кровати и закурил. В свете луны его халат принял странный оттенок, хотя Лия знала, что ткань была зеленой.

– У тебя шрам, – сказала она. – На груди. Откуда он?

– Я пытался вырвать себе сердце, но ничего не вышло. Я не медик. Твой муж справился бы.

Он повернулся к Лие и посмотрел на нее и рассмеялся.

– Но я когда-то хотел стать врачом. Это было давно.

– Так что это за шрам?

– Им закончилась моя прошлая жизнь и началась теперешняя. Как-нибудь я тебе об этом расскажу. Скажи, каково это – скрывать от своего мужа то, чем ты занимаешься?

Лия поджала губы.

– Я не думаю, что нам стоит начинать этот разговор.

– Почему бы тебе не поделиться со мной чем-нибудь личным?

– Разве я недостаточно… – Она запнулась, подбирая нужные слова. – Разве я недостаточно поделилась с тобой… личным?

Константин улыбнулся и покачал головой.

– Что может быть менее личным, чем секс совершенно безразличныхдруг другу людей?

– Это вопрос, который подразумевает под собой конкретный ответ, и он мне не нравится.

– Иногда я спрашиваю из любопытства.

– Это не тот случай.

Константин помолчал.

– Сейчас ты напоминаешь мне Марику, – заговорил он, наконец. – Это моя бывшая жена. Ты, разумеется, слышала о ней от моих коллег.

Лия снова забралась под одеяло. Ей стало холодно.

– Какая она была?

Константин подошел к столу, стоявшему возле окна, открыл один из ящичков и достал фото в деревянной раме. Лия встала, подошла к окну и стала рассматривать фотографию в лунном свете. На столе находилась лампа, но в последний момент она почему-то решила ее не включать.

Фото оказалось свадебным. Константин, как показалось Лие, выглядел моложе лет на десять, если не больше – она с трудом дала бы ему больше двадцати. В его волосах не было ни одного седого волоска, но в глаза бросался, прежде всего, взгляд. Увидь Лия Константина в то время, не узнала бы: его глаза светились счастьем.

Госпожа Землянских, которая являлась главным предметом рабочих сплетен (после ее бывшего мужа, конечно же), действительно оказалась миниатюрной – в ней было максимум сто пятьдесят сантиметров роста. В чересчур, как показалось Лие, пышном для ее комплекции платье она чем-то напоминала сделанную на заказ куклу. Такую, за которой гоняются коллекционеры, ставят в стеклянный шкаф и боятся даже дышать рядом с ней. Но платье обманывало – Марика выглядела настоящей, живой. Не до конца собранные в прическу волосы спускались на плечи, подчеркивая изящную шею. Марика относилась к тому типу женщин, который обычно называют «белоснежка» – фарфоровая белизна кожи и иссиня-черные волосы. Разглядывая фото, Лия не смогла подавить восхищенный вздох. Не влюбиться в такую женщину было невозможно.

– У вас были дети?

– У нас не было детей.

Лия вернулась в кровать, прилегла и положила голову на подушку.

– Мне спокойнос тобой, – сказала она. – Я еще никогда не чувствовала себя так рядом с мужчиной.

– А как же твой муж?

– Иногда мне кажется, что я вышла за него замуж только потому, что его одиночество было больше него самого.

Константин взял сигаретную пачку, но курить не стал, и после секундного раздумья положил ее на прикроватный столик.

– Он вызывал у тебя жалость?

– Вызывает и сейчас.

– А меняты жалеешь?

На этот раз пауза затянулась. Лия размышляла.

– Да, наверное, – проговорила она. – Но… с тобой все по-другому. Это другаяжалость.

– Женщина, которая позволяет любить себя из жалости к мужчине, и мужчина, любовь которого основана на жалости. Вы отличная пара.

Лия почувствовала, как что-то внутри нее сжалось в холодный комок.

– Ты отвезешь меня домой? – полюбопытствовала она.

–  Завтра.

Она приподнялась на локтях и посмотрела на него.

– Завтра?

– Да, дорогая. До утра у тебя еще будет возможность меня пожалеть.