355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Амадо Эрнандес » Хищные птицы » Текст книги (страница 20)
Хищные птицы
  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 22:13

Текст книги "Хищные птицы"


Автор книги: Амадо Эрнандес



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Простите меня, уважаемый господин президент, – прервал его Мандо. – Я вовсе не утверждаю, что следует отказаться от репараций или от той помощи, какую нам обязана предоставить Америка. Я имею в виду совсем другое – нельзя без конца полагаться на помощь или милостыню. Другие страны, союзники американцев, тоже получают помощь. Дело не в этом. Мы обязаны рассчитывать прежде всего на собственные силы, на свои способности, свои природные ресурсы, на собственную голову и на собственные руки. Я еще раз прошу у вас извинений, но мне хотелось бы быть с вами предельно откровенным и искренним. Нам нельзя бесконечно паразитировать. Сейчас вопрос стоит так: или мы останемся колонией, или станем действительно самостоятельной страной.

Президент закурил новую сигарету и, несколько растягивая слова для придания им большего веса, заговорил:

– Я сразу раскусил в вас идеалиста. Впрочем, я начинал свою политическую карьеру с еще большими иллюзиями. Я действительно готов был сражаться с ветряными мельницами. Чаще всего подобную критику, сопровождаемую оптимистическими заявлениями относительно будущего страны, приходится слышать от оппозиции, которая рвется к власти. Но стоит ей обрести власть, и сразу же наступает прозрение, потому что одно дело – говорить, а другое – делать. Что же по-вашему, правительство не отдает себе отчета в наших бедах? Не знает причин нищеты, массовой безработицы или аграрных беспорядков? Или, может быть, никто из нас не подозревает о происхождении дефицита в нашем торговом балансе?.. Уверяю вас, что иностранные эксперты постоянно изучают наше экономическое положение и вносят свои предложения, мы все время ищем, пытаемся нащупать правильные пути и способы подъема экономики. Вы были свидетелями неудач моих предшественников. Сейчас еще преждевременно заявлять, что меня та же постигла неудача, но я должен с грустью признать, что на сегодняшний день события развиваются таким образом, что мы попадаем в своего рода порочный круг и пока не знаем, как из него выбраться.

– Это неизбежно должно было случиться, – прямо ответил Мандо. – Я говорил, что вы были неправы с самого начала. Если мы хотим стать по-настоящему независимыми, то надо самым радикальным образом рвать с прошлым, надо искать совершенно иных путей, иных способов. Следует разработать новую программу деятельности во всех областях нашей жизни: в промышленности, в сельском хозяйстве, в области просвещения, во внешней и внутренней политике. И при этом руководствоваться исключительно интересами Филиппин.

– Да, вы полны прекрасных идей. – Президент сделал вид, что проявляет понимание. – Но, друг мой, Мандо, давайте не забывать, что теория несколько отличается от практики. Я уже говорил вам, что в юности тоже был мечтателем. И вот я стал президентом. И говорю вам как президент: проблемы, стоящие перед страной, невозможно разрешить за один короткий срок, отведенный президенту…

– Срок может оказаться коротким и для двух и даже трех президентов, если они не захотят ничему учиться. Но я верю в пословицу: «Если есть цель, то найдутся и средства». Если правильная в своей основе теория не обеспечила положительных результатов, значит, неправильно она осуществлялась на практике. Возможен же такой вариант: проект дома великолепен, а строитель – никуда не годится, – закончил Мандо.

– Кстати, о проектах и домах, что вы думаете о планировке и отделке вот этого дома? – Дон Сегундо попытался перевести разговор на другую тему.

Сенатор предвосхитил ответ Мандо:

– Превосходно!

– Надо сказать народу правду, – продолжал тем временем Мандо, оставив без внимания вопрос хозяина. – Надо поставить его в известность относительно положения вещей, не следует скрывать своих ошибок. Только тогда можно ожидать от всех готовности к самопожертвованию. А лидеры обязаны показать пример. Вы должны исправить ошибки ваших предшественников и торжественно обещать не допустить подобного в будущем.

– А каким образом вы рассчитываете выиграть на выборах? – спросил сенатор Ботин.

– Вот в этом-то и состоит, зло! – воскликнул Мандо. – Весь этот обман нужен единственно для того, чтобы победить на выборах. В действительности же все должно обстоять иначе – правительство должно осуществлять политику, понятную и близкую народу. Тогда, и только тогда ему будет обеспечена единодушная поддержка.

– Но ведь это же утопиях – одобрение всей страны, единодушие и все прочее, – проговорил президент, внимательно выслушав Мандо.

– Нет, это единственно возможный путь, – упорствовал Мандо.

Более часа длился этот спор. Наконец президент поднялся и, пожимая на прощание руку Мандо, сказал:

– Я не боюсь критики. Дайте мне только время, я твердо верю, что мы выиграем, если вы все окажете мне поддержку, а не будете швырять в меня грязью.

Мандо молча кивнул в знак согласия. Про себя же подумал, что своим убеждениям не следует изменять даже ради президента.

Веселье все еще было в полном разгаре, но после того, как отбыл президент вместе с Первой Леди, гости постепенно начали разъезжаться. Мандо тоже не стал задерживаться. Долли проводила его до машины. Когда Мандо открыл дверцу и собирался сесть за руль, она остановила его, взяв за руку, и нежным голосом напомнила:

– Мистер, а вы не забыли хотя бы поцеловать меня?

Глава сорок первая

Однажды вечером часов около девяти к вилле Монтеро подкатил автомобиль. Поздними гостями оказались Оскар Добладо и Магно Байонета. Они проследовали прямо на третий этаж, в комнату, где Монтеро обычно уединялся с гостями для сугубо конфиденциальных разговоров. Там в глубоком кресле уже восседал миллионер-китаец. Казалось, он не обратил никакого внимания на вновь прибывших. Генерал Байонета быстро подошел к нему и, низко поклонившись, поцеловал ему руку. «Когда ты приехал, папа?» – осведомился он у тестя. Губернатор приветствовал китайца громко и, казалось, радостно.

– Ну, все в сборе, давайте выпьем, – предложил Монтеро.

Сон Туа пить отказался, так как вообще не употреблял спиртного.

– Может быть, вам подать чаю? – по-дружески осведомился Монтеро.

– Спасибо, Монте, мне ничего не надо.

– Тогда приступим к делу. Сегодня у нас внеочередное заседание акционеров нашей корпорации. Нам предстоит обсудить важный вопрос, – начал Монтеро. – Мы тут с другом Сон Туа решили несколько расширить поле деятельности нашей корпорации. Дела наши с долларами, опиумом и драгоценностями шли до сих пор очень хорошо, неплохо обстояли они и с монополией на рис и консервы, о чем красноречиво свидетельствуют наши дивиденды. Но теперь обнаружился огромный спрос на оружие. Нам целесообразно сейчас сконцентрировать наши усилия на этом. Доходы обещают быть баснословными. За каждую винтовку при оптовых закупках мы платим сорок песо, а продаем за триста сорок. При этом звонкая монета нам выдается без промедления.

Добладо и Байонета многозначительно переглянулись. Такого еще не бывало: двести процентов – максимальная прибыль, которую им удавалось выжимать, а тут – семьсот!

– Да, но какой при этом риск! То ли дело бриллианты или опиум. Этот товар легко спрятать, в особенности если курьер – женщина. Рис? Тоже ничего, он мигом находит себе покупателя. Но винтовки, автоматы, гранаты… господи. Где же их хранить? – засомневался губернатор.

– А вы хотели бы сидеть сложа руки, ничем не рисковать, а только получать денежки! – вспылил Монтеро. – Вы будете отвечать за хранение. Действовать будем, как прежде: встречаем товар и сопровождаем его до соответствующего места. Конечно, рискуем при этом, но зато капиталовложения резко сократятся и денежки поделим на четыре равные части.

– А кто станет покупать у нас это оружие? – вялым голосом спросил Добладо.

– Ну, об этом не стоит беспокоиться. Покупателей найдется больше чем достаточно, – поспешил успокоить их Монтеро. – Повстанцы в Индонезии, обе стороны в Индокитае, помещики в Таиланде. В общем, оружие нужно везде. Как и раньше, мы с Сон Туа вкладываем капитал, а вы вдвоем обеспечиваете всю дальнейшую операцию.

– А как быть с людьми? Кого теперь использовать? – беспомощно залепетал окончательно сникший Добладо.

– Найдите надежных людей. У вас же есть проверенные, испытанные люди, – с непререкаемым авторитетом заявил Монтеро.

– А где мы достанем оружие? – не унимался губернатор.

– Ну, это ты лучше спроси у генерала.

Генерал кратко доложил, что источников столь много, что можно даже выбирать, кто продаст подешевле. Основным поставщиком он считал, конечно, американские военные базы на Филиппинах и в сопредельных странах. На их складах скопилось огромное количество как старого, так и самого новейшего оружия.

– Нужно лишь связаться с определенными людьми, и дело завертится, – закончил в мажорных тонах генерал Байонета.

– Смотри, чтоб тебя не обошли, – заметил Монтеро. – Нам надо обеспечить себе монополию в этом деле. Вести переговоры самим, никого больше не подпускать.

– Пусть только попробуют пошевелить пальцем за моей спиной, тогда вообще ничего не получат, – угрожающе проговорил Байонета. – Все будет делаться исключительно с нашего согласия.

– Вот и отлично, – похвалил его Монтеро. – Ты, Оски, как всегда, обеспечиваешь хранение товара до доставки его покупателю. Склад устроишь в подходящем месте у себя в провинции, где ты царь и бог. А ты, генерал, отвечаешь за доставку. Все ясно?

– А как быть с помощниками, транспортом, курьерами? – обратился к нему Добладо.

– Ведите учет расходов. Все затраты будут возмещены. Разве я когда-нибудь в чем-нибудь вам отказывал? – деловито ответил Монтеро. – Кстати, посмотрим на ваши расходы за минувшую неделю. – И он выложил перед Добладо и Байонетой два листа меморандума, заполненных колонками цифр и каких-то таинственных, видимо, секретных, шифрованных обозначений.

– Латынь какая-то, – проворчал Добладо. – Я тут ни черта не понимаю. Выглядит, как шифрованная телеграмма Макартура Трумэну.

– Это ясно только мне одному, – пояснил Монтеро, – на случай, если пойдет расследование и этот список попадет кому-нибудь в руки. Мне приходится самому вести эту чертову бухгалтерию. Иначе невозможно учесть наши расходы и подсчитать прибыль. Ну-ка посмотрим, что такое, например, Chief, 4.

– Я вообще-то знаю шифрованный телеграфный армейский стиль, но это что-то новенькое, – заявил генерал.

– Вот, убедились, – засмеялся Монтеро. – Это всего лишь шеф полиции, получивший за услугу четыре тысячи песо.

– Здорово берет, – заметил губернатор.

– А вот еще Sec., 7, – продолжал Монтеро.

– Большой, видно, человек, – съязвил Добладо.

– Семь тысяч песо для секретаря, – расшифровал дон Сегундо.

– Бьюсь об заклад, что это не секретарь в суде или муниципалитете, – воскликнул Байонета. И все громко расхохотались.

– 2 Нам, 2, – продолжал перечисление Монтеро.

– Ну, в алгебре я не силен, – хихикнул Добладо.

– Это – два чиновника из одной организации, они нам здорово помогли в очень выгодном дельце. Но потребовали устроить им за это банкет. Пришлось раскошеливаться вдобавок и на двух кол-герлс. Причем на белых. Но все это окупилось, господа, с лихвой. – И Монтеро победоносным взглядом обвел всех присутствующих, чтобы убедиться, остались ли они удовлетворены его объяснениями.

После того как был просмотрен весь список, Сон Туа откланялся. Байонета вызвался отвезти его домой. Но Монтеро удержал генерала.

– Одну минутку. Я хотел бы вам сообщить, что произошло у меня в асьенде. Вам обоим будет, вероятно, небезынтересно узнать об этом – тебе, Оски, как губернатору провинции, а тебе, как лицу, ответственному за порядок в стране вообще. Так вот, там начались беспорядки после того, как я заменил управляющего и взял по твоей, генерал, рекомендации бывшего военного. Тебе, Оски, я, кажется, уже говорил, кто явился там зачинщиками?

– Я их всех знаю.

– Так вот, надо навести в асьенде порядок, чтобы там вновь воцарились мир и спокойствие, – с ударением на последних двух словах проговорил Монтеро.

– С помощью генерала это можно сделать очень быстро, – поспешил заверить его Добладо.

– Только имей в виду, что крестьяне связаны с рабочими из города, – предупредил Байонета. – Да еще эта газетенка «Кампилан» все время подливает масла в огонь.

– А газетой-то владеет дружок Долли, – не преминул съехидничать губернатор Добладо.

– Я хочу, чтобы вы сделали все возможное, – тоном, не допускающим никаких возражений, заявил Монтеро. – Надо, чтобы те, кто не желает работать на старых условиях, немедленно убирались с моей земли. Их заменят более покладистые. Капитан Пугот говорил мне, что может всех заменить новыми арендаторами из провинции Илокос. Арендаторы-илоканцы – послушные и добрые, к тому же бережливые работники. Но это возможно, конечно, при условии, что вы уберете всех тех, кто сеет смуту и устраивает беспорядки. – Последние слова он произнес почти шепотом, так что Сон Туа ничего не смог расслышать.

– Мы с генералом отвечаем за все, – заверил губернатор. – Спи, Монтеро, спокойно, мы-то уж свое дело знаем.

Дон Сегундо протянул ему пухлую пачку банковских билетов разного достоинства.

– Разделите это, пригодится для игры в покер. – И он осклабился в довольной улыбке. – Это за асьенду.

Пробило ровно одиннадцать часов, когда от дома Монтеро отъехали одна за другой две машины. Трехэтажная вилла погрузилась в темноту и стала похожа на гиганта, закутавшегося в черный плащ.

Глава сорок вторая

Режим, установленный в асьенде новым управляющим Монтеро, явился, как говорится в Библии, той соломинкой, которая сломала хребет верблюду, той последней каплей, которая переполнила чашу терпения. Новый управляющий, в прошлом капитан констабулярии, прославился своей жестокостью еще в годы японской оккупации, когда, не щадя живота своего, прислуживал временным хозяевам. Вот он-то и заменил Пастора.

Настоящей фамилии этого управляющего никто не знал, да если бы и знал, то уж сеньором Кабальеро, – такова была его настоящая фамилия, – никогда не назвал бы. За ним прочно укрепилась кличка «Капитан Пугот»[70]70
  Пугот (тагальск.) – «отрубленная»; это прилагательное употребляется только применительно к голове, например, в сочетании «отрубленная голова».


[Закрыть]
. Поговаривали, что во время японской оккупации он обретался в провинциях Центрального Лусона, и на его счету больше отрубленных партизанских голов, чем у любого офицера из японской контрразведки. Когда американцы заняли Манилу, он добровольно сдался в плен и таким образом избавился от партизанского возмездия.

Назначение Пугота управляющим было равносильно пощечине, которую Монтеро влепил всем крестьянам разом, потому что многие из них участвовали в антияпонском движении и активно поддерживали партизан. Дон Сегундо даже не пожелал выслушать крестьянские требования. Пастор был единомышленником крестьян, поэтому его и убрали. Капитан Пугот ровным счетом ничего не смыслил в сельском хозяйстве, ему было совершенно безразлично бедственное положение арендаторов, но он охотно выполнял любые приказы Монтеро и требовал этого же от других. Он, не задумываясь, отвергал любые предложения крестьян, за малейшую провинность налагал жестокие штрафы. А если «провинившийся» не уплатит штраф, ему немедленно предъявлялся ультиматум – или плати, или убирайся с асьенды на все четыре стороны. Прежняя издольщина полностью оставалась в силе. «Это для вас лучше, чем совсем потерять землю!» – нагло заявлял он.

Двор асьенды, где прежде жил Пастор со своей дочерью, Пугот превратил в настоящую крепость, поставив у ворот вооруженных часовых. В качестве личного телохранителя и стражника он привез с собой бывшего солдата, отъявленного головореза, с которым в период оккупации вместе чинил зверства. Из числа всякого отребья Пугот сформировал вооруженную «гвардию», пообещав «гвардейцам» земли тех, кто станет сопротивляться распоряжениям хозяина или его управляющего. Кроме того, вновь испеченный управляющий затеял переговоры с издольщиками из провинций Илокос и Исабела, которые из-за невероятных условий труда были готовы бежать куда глаза глядят…

Пастор с дочерью тем временем перебрался на свою землю. У него теперь были две заботы – собственная земля и крестьянский союз, которым он отдавал все свои силы, всю свою неуемную энергию. В его доме часто проводились и заседания местного крестьянского союза.

Члены союза решили не идти на уступки дону Сегундо и его управляющему, а бороться за свои требования и права. Даже капитану Пуготу со своими «гвардейцами» не удалось их запугать.

– Знаем мы капитана Пугота и его людишек, – говорил, выражая общее мнение, Даной. – Они еще нам ответят за все свои гнусные дела. Только дьявол остается безнаказанным.

– А что случилось с нашей петицией губернатору? – в один голос спросили несколько человек.

– Говорят, надо ждать и надеяться, – проворчал Манг Томас, – а сами, наверно, положили ее под сукно.

– Губернатор хочет, чтоб было и вашим и нашим, – не унимался Даной, – с нами он разговаривает только тогда, когда ему нужны наши голоса. Но сам-то он из той же компании, что и дон Сегундо. Я вообще этим перекрашенным политикам не доверяю.

Поля, заброшенные арендаторами, постепенно зарастали травой. Поросла травой и дорога, ведущая в усадьбу. Зато сверкали штыки винтовок «гражданской гвардии». Но крестьяне тоже не дремали и потихоньку доставали из тайников оружие, сохранившееся со времен партизанской войны. Тревожное затишье предвещало бурные события. Холодная война в асьенде была в полном разгаре.

Донья Хулия тоже ощущала тревогу и благоразумно попросила мужа отменить под предлогом плохого самочувствия пикник, который устраивал для них капитан Пугот. Монтеро знал, что на асьенде неспокойно, но Пугот слал дону Сегундо успокоительные реляции, и тот одобрял все действия нового управляющего.

Однажды из Манилы к Пастору приехал Рубио, руководитель одного из самых крупных в городе профсоюзов, и с ним Иман, репортер «Кампилана». Они бывали на асьенде уже много раз. Пастор позвал к себе Манг Томаса, Даноя и других арендаторов.

Рубио вкратце проинформировал собравшихся об обстановке в стране и в столице. Безработица, угрожавшая миллионам, стремительный рост цен и небывалое падение уровня заработной платы, полчища спекулянтов, высасывающих последние соки из трудового народа…

– Если те, в чьих руках находятся средства производства, думают только о своей выгоде, а правительство никак не может осмелиться принять соответствующие меры, то народ сам должен действовать! – закончил он свое выступление.

– У нас тут тоже не слаще, да к тому же, того и гляди, что-нибудь случится… – добавил Манг Томас. – Вы, наверное, видели вооруженных часовых у въезда в поместье.

– Пока плохо в городе, плохо будет и в деревне, – решительно заявил Рубио. – У нас одни как сыр в масле катаются – таких меньшинство, большинство же ложится спать и встает с голодным урчанием в животе. Но ведь мы проливали кровь и жертвовали жизнью вовсе не для того, чтобы за наш счет теперь жирели предатели и беззастенчивые грабители. Мне кажется, что наше спасение в наших руках, в руках рабочих и крестьян. Надо сопротивляться, надо бороться!

Рубио приехал сюда, чтобы убедить крестьян выйти вместе с рабочими Манилы на демонстрацию, а затем провести митинг и объявить всеобщую забастовку в знак протеста против деятельности правительства.

Иман привез от Мандо письмо для Пастора и Пури, в котором тот просил, если они надумают принять участие в демонстрации, приехать пораньше и обязательно разыскать его в редакции газеты «Кампилан». После приезда из-за границы Мандо навестил Пастора на новом месте, в дальнем баррио. Он провел там целый день. Ему удалось не только побеседовать с руководителями союза, но и побыть наедине с Пури. Поэтому он был полностью в курсе последних событий. И у него была возможность опять сравнить Долли и Пури…

Когда Рубио и Иман вышли из дома Пастора и направились к шоссе, где они оставили свой джип, дорогу им преградили вооруженные люди и стали допытываться, откуда и куда они идут.

– Где ваш пропуск? – строго спросил один из них.

Иман спокойно объяснил, что они были в отдаленном баррио и на земле асьенды оказались случайно.

– Все равно, – сурово сказал стражник и для устрашения навел на них карабин, – у вас должен быть пропуск. В следующий раз приходите за пропуском туда, – и он кивнул в сторону асьенды.

Рубио и Иман не стали с ними спорить, но когда отошли на почтительное расстояние, Рубио громко крикнул:

– В следующий раз вас здесь, может быть, уже не будет!

Стражники бросились было за ними вдогонку, но они успели сесть в джип и укатили.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю