Текст книги "Хищные птицы"

Автор книги: Амадо Эрнандес

Амадо Эрнандес

Предисловие

АМАДО ЭРНАНДЕС И ЕГО РОМАН «ХИЩНЫЕ ПТИЦЫ»

Через всю обложку на ярко-красном фоне протянулась черная когтистая лапа хищника, нацеленная на мирные жилища. Так оформил роман «Хищные птицы» коллега Амадо В. Эрнандеса по тагальской ежедневной газете «Талиба» («Страж») художник Педро Венесуэла. Ему удалось выразить самую суть этого романа, посвященного героическому прошлому филиппинского народа. Хронологические рамки повествования охватывают период 1941–1948 годов – от первых дней оккупации Филиппинских островов Японией до начала мощного крестьянского восстания в стране, приблизившегося по своему размаху к гражданской войне.

«Хищные птицы», по определению самого автора, – социальный и политический роман, это книга о войне за свободу и независимость, за лучшую долю и счастливое будущее филиппинского народа. Она помогает правильно понять смысл борьбы крестьян за землю, за право жить по-человечески. Амадо Эрнандес выступает здесь как просветитель и патриот, глубокий и объективный критик филиппинской действительности 40-х годов, суровый обличитель социальной несправедливости.

Амадо В. Эрнандес (1903–1970) начал свою литературную деятельность как поэт, хотя уже в начале 30-х годов опубликовал несколько рассказов, а рассказ «Без лекарства» в 1932 году был даже признан критикой «лучшим рассказом года». По окончании национальной школы молодой Амадо поступил в училище живописи при Филиппинском университете, крупнейшем высшем учебном заведении страны, но курса не кончил: понял, что настоящее его призвание – литература.

В начале 20-х годов Эрнандес становится профессиональным журналистом, сотрудничает в различных филиппинских газетах и журналах, одновременно активно участвует в нарождавшемся на Филиппинах профсоюзном движении. Много времени он отдает поэзии. В эти годы появляются первые публикации его стихотворений, он часто читает их в рабочей аудитории, на митингах. Эрнандес стремится донести поэтическое слово непосредственно до тех, кому он его адресовал. Уже в 1924 году он впервые завоевывает почетное звание «царя балагтасана» – своеобразного поэтического турнира в честь основоположника современной поэзии на тагальском языке Франсиско Балагтаса (1788–1862), чье поэтическое наследие способствовало формированию творческого почерка Эрнандеса-поэта. В 1928 году на поэтическом турнире в городе Малолосе его превосходство признали маститые филиппинские поэты. Патриотическая поэма Амадо Эрнандеса о борьбе народа против испанских колонизаторов «Филиппины» (1940) и первый сборник его избранных стихотворений – «Коричневая кожа» (1941) были удостоены высшей довоенной литературной награды – премии Автономных Филиппин.

Война застала Эрнандеса на посту редактора основанной им в 1932 году ежедневной газеты на тагальском языке «Мабухай» («Да здравствует»), в которой печатались многие его стихотворения и публицистические статьи. В годы оккупации он работал в театре «Метрополитен», вел антияпонскую пропаганду, используя политику поощрения оккупационными властями тагальского языка и вытеснения английского. А. Эрнандес был тесно связан с силами филиппинского антияпонского Сопротивления. При этом заслуги его оказались столь значительными, что впоследствии ему было присвоено звание майора.

После изгнания японских оккупантов и провозглашения 4 июля 1946 года независимой суверенной Филиппинской республики Амадо Эрнандес с головой уходит в общественную деятельность, жертвуя подчас литературными занятиями. Став президентом Конгресса рабочих организаций, он решительно и упорно отстаивает интересы и права филиппинских рабочих. В 1947 и 1948 годах Эрнандес избирается советником манильского муниципалитета, Как говорил тогдашний мэр филиппинской столицы, Эрнандес «был одним из немногих советников, чьи руки оказались незапятнанными…».

Усиление реакции в конце 40-х годов, когда филиппинских берегов достиг дух маккартизма, оказалось для Эрнандеса роковым: его обвинили в «мятеже против законного правительства», в поддержке национально-освободительной армии, руководимой коммунистами, и во многих прочих «грехах». Шесть долгих лет – с 1951 по 1956 год – провел он, приговоренный первоначально к пожизненному заключению, в филиппинских концентрационных лагерях и тюрьмах самого строгого режима. Но и в застенках поэт продолжал творить, умудряясь добывать и надежно прятать бумагу и огрызки карандашей, о чем сам потом вспоминал с гордостью. Именно в тюрьме в 1952 году Эрнандес завершил обширную поэму «Свободный народ», посвященную борьбе филиппинцев против японских захватчиков. Там же написал большой цикл стихов, которые затем вошли в его лучшую книгу избранной поэзии. Стихи Амадо преодолевали тюремные стены и ограждения из колючей проволоки. Палачам так и не удалось вырвать у него признание в том, что он якобы передал партизанам-хукам мимеограф. Во многих странах мира развернулась массовая кампания за освобождение филиппинского поэта. «Спасем Амадо Эрнандеса!» – провозгласил в 1952 году Назым Хикмет в одной из своих статей, – ему была особенно близка судьба его филиппинского собрата. Под давлением мирового общественного мнения в 1956 году филиппинские власти вынуждены были согласиться на условно-досрочное освобождение Эрнандеса, однако только в 1964 году Верховный суд Филиппинской республики окончательно прекратил возбужденное против него дело.

Выйдя из заключения, поэт с упоением отдается творчеству. Одна за другой выходят его пьесы, среди них «Мунтинлупа» (1958) – об ужасающих порядках в тюрьме, «Лестница на радугу» (1959), «Уважаемые люди» (1960) и «Два лица одного грубияна» (1961), отмеченные премией имени Карлоса Паланки, второй по значимости литературной наградой в Филиппинской республике. В 1962 году Амадо Эрнандесу присуждают высшую и наиболее почетную для художника награду страны – Республиканскую премию культурного наследия в области литературы – за сборник стихов разных лет «Клочок неба» (1961). В 1967 году его, бывшего «государственного преступника», Фердинанд Маркос наградил президентской медалью за большой вклад в развитие литературы и искусства страны. Газеты вновь запестрели фотографиями Эрнандеса, или Манга Амадо («Дядюшки Амадо»), как любовно называли его филиппинцы. С 1964 года он сотрудничает в газете «Талиба» и одновременно преподает в Филиппинском университете. В 1972 году посмертно ему была присуждена почетная докторская степень. (Кстати, он умер за подготовкой экзаменационных материалов для студентов.) Автор некролога, помещенного в мартовском номере крупнейшего национального еженедельника «Филиппинз Фри Пресс» за 1970 год, назвал Амадо Эрнандеса «выдающейся фигурой филиппинской словесности».

После освобождения поэта, в условиях постепенной демократизации общественной жизни, имя Эрнандеса становится особенно популярным на Филиппинских островах. Стихи и отрывки из книги «Клочок неба» включаются в школьные программы и официально рекомендуются для старших классов филиппинской школы и колледжей, его неизменно избирают в состав жюри литературных конкурсов. Статьи и стихи Эрнандеса постоянно печатаются в филиппинских газетах и журналах на тагальском и английском языках. Стихи Эрнандеса получают известность и за рубежом. Советские читатели тоже имели возможность познакомиться с его поэзией[1]1
  Амадо В. Эрнандес. Зерна риса. М., «Художественная литература», 1971.


[Закрыть]. Сам А. Эрнандес перевел немало произведений зарубежных авторов на тагальский язык, и среди них мы встречаем пушкинское «Послание в Сибирь», оказавшееся в годы заточения столь созвучным мыслям и чувствам филиппинского мятежного поэта-патриота, большого и искреннего друга нашей страны.

В последний период жизни, в 60-е годы, Амадо Эрнандес пробует свои силы в жанре романа.

Выход в свет романа Амадо В. Эрнандеса «Хищные птицы» знаменовал собой не только начало нового этапа в творчестве самого писателя, но в определенной степени свидетельствовал и о начале нового этапа современной тагальской романистики, о ее окончательном переходе на реалистические рельсы. В связи с этим представляется целесообразным сказать несколько слов о современной тагальской прозе, о современном романе на тагальском языке. Тагальская проза едва насчитывает сто лет своего существования. Первый эпистолярный дидактический роман «Урбана и Фелиса» филиппинского священника Модесто де Кастро увидел свет в 1877 году, тагальский рассказ появился еще позже – в самом конце XIX столетия. «Золотой порой» тагальского романа считаются 1905–1936 годы, в течение которых появилось около четырехсот романов, написанных на тагальском языке. Однако заметный след в истории филиппинской литературы оставили лишь некоторые просветительские и бытовые романы Валериано Эрнандеса-Пеньи, Хулиана К. Бальмаседы, Иньиго Э. Регаладо, Фаусто Галаурна и некоторых других филиппинских писателей. Наибольшее значение имел первый филиппинский социальный, психологический и антиколониальный роман «Рассвет и лучи солнца» Лопе К. Сантоса (1879–1963), одного из основоположников тагальской романистики. Тагальские романы, как правило, не выходили отдельными книгами, а публиковались по частям в журналах с продолжением из номера в номер, воссоздавая на филиппинской почве известный в Европе XIX века жанр романа-фельетона. И до сего времени, впрочем, этот жанр популярен в журнале «Ливайвай» («Рассвет») и некоторых других изданиях на тагальском языке. Романы эти насыщены назидательностью, педантическим ригоризмом, зачастую очень далеки от реальной жизни. Авторы их во многих случаях просто следуют тому или иному европейскому или американскому образцу, хотя и стремятся с большим или меньшим успехом создать филиппинский фон.

Характеризуя состояние филиппинской литературы предвоенного периода, известный литературный критик Сальвадор П. Лопес, мнением которого всегда очень дорожил Эрнандес, писал в популярном до сего времени у филиппинцев очерке «Литература и общество» (1940):

«Многие критики обвиняют филиппинскую литературу на национальном языке, равно как и на английском, в том, что эта литература занята мелочами… Филиппинский писатель должен расти… Он должен писать о мужественных людях, борющихся за свободу… должен создавать полнокровную литературу».

И такую полнокровную литературу на тагальском языке создавал в течение почти пятидесяти лет Амадо Эрнандес. Он усвоил национальную традицию в поэзии и прозе, восприняв мятежный дух творений Фр. Балагтаса и Хосе Рисаля-и-Алонсо (1861–1896). В отличие от ряда своих собратьев по перу, Эрнандес твердо стоял на почве родного языка, не впадая при этом в пуризм, много учился у известных американских романистов (Э. Хемингуэя, У. Сарояна, Дж. Стейнбека), тщательно штудировал лучшие образцы, европейского романа прошлого и нынешнего веков.

«Хищные птицы» появились в тот период, когда после достижения независимости на Филиппинах вновь усилился интерес к жанру романа на тагальском языке, когда в этом жанре отчетливо обозначилась тенденция к реализму. Бурные сороковые годы филиппинской историй дали Эрнандесу богатейший материал для обширного художественного повествования.

«Хищные птицы», по мнению филиппинского поэта и известного литературного критика Эпифанио Сан-Хуана, – первый филиппинский роман, в котором читатель увидел себя самого, обнаружил художественное воплощение своего собственного жизненного опыта. Филиппинская критика оценивает «Хищные птицы», как лучший роман в тагальской литературе и лучший из двух написанных Эрнандесом романов (его перу принадлежит также роман «Крокодиловы слезы», опубликованный в 1963 году). Писатель работал над «Хищными птицами» на протяжении многих лет, постоянно возвращался к своему творению и неоднократно переделывал. Идея о создании этого романа возникла у Эрнандеса, как он сам об этом свидетельствует, еще в 1956 году, когда им неотступно владели мысли о невзгодах, которые пришлось вытерпеть филиппинскому народу во время второй мировой войны и в послевоенные годы. Отрывки из романа были напечатаны в журнале «Ливайвай» в начале 1959 года. Отдельной книгой роман вышел лишь в 1969 году.

О том, как развивались события второй мировой войны на Филиппинах, о борьбе филиппинского народа за свою независимость, за обновление жизни написано немало и на тагальском и на английском языках. Однако среди произведений художественной литературы на эту тему, созданных отечественными и зарубежными авторами, роман «Хищные птицы» и по широте охвата материала, и по своим художественным достоинствам занимает центральное место. Существенная особенность этой книги состоит также в том, что в ней автор не только достоверно изобразил события описываемого периода, но в какой-то мере сумел и предвосхитить будущие события, свершившиеся на Филиппинах уже после опубликования романа.

Амадо Эрнандес воссоздает всеобъемлющую картину филиппинской жизни в дни тяжких испытаний, выпавших на долю филиппинского народа, истерзанного испанскими и американскими колонизаторами, народа многострадального, но гордого и непокорного. На страницах книги показаны полные риска суровые будни партизан, борьба регулярной армии против японцев. Эрнандес выводит множество персонажей, представляющих различные классы и сословия филиппинского общества. В некоторых из них соотечественники узнавали реальных лиц, служивших, возможно, автору прототипами. Едва ли не впервые в современной филиппинской литературе Амадо Эрнандес, описывая сложные перипетии человеческих судеб, пытается решить серьезный философский вопрос об отношении человека и общества, личности и класса в конкретной исторической ситуации. Писательское видение точно отражает объективную реальность происходившего – автор не только был свидетелем описываемых им событий, но и активным их участником. Именно поэтому филиппинская критика приняла этот роман как страстный рассказ очевидца, а читатели – как «наш роман о нас»…

Для «Хищных птиц» характерна убедительная эволюция отдельных героев, типичность большинства действующих лиц. Примером тому является прежде всего главный герой Мандо Пларидель, по всей очевидности, выразитель авторских идеалов, – деревенский парень, едва приобщившийся к азам просвещения, каким читатель видит его в начале романа, сумевший впоследствии стать убежденным и разносторонне подготовленный борцом за свободу своего народа. Эта эволюция раскрыта автором во всей глубине и сложности. Нельзя не отметить в Мандо некоторого сходства с самим автором: Мандо, как и Эрнандес, сделался профессиональным журналистом, он редактирует газету на тагальском языке, партизанит в годы войны, а по ее окончании тесно связан с профсоюзными лидерами Манилы, подвергается преследованию наемных убийц; его родители – крестьяне, осевшие в столичном городе, он много читает, учится; как и Эрнандес, Мандо путешествует по Европе и Америке, посещает ряд стран Азии… Некоторые другие персонажи, так или иначе близкие Мандо по умонастроению, склонностям, профессии, его единомышленники и соратники, также показаны в постоянном развитии. Выходец из рабочих, шофер Рубио становится руководителем одного из крупнейших манильских профсоюзных объединений; крестьянские вожаки Даной и его друзья навсегда связывают свою судьбу с освободительным движением; от пассивной поддержки партизан в годы войны к активному противоборству с силами реакции эволюционирует старый Пастор, а его дочь Пури из застенчивой сельской девушки превращается в сознательного борца, сподвижника руководителей восстания; партизанским командиром становится Магат – до войны корректор издательства в Маниле. Нет сомнения в том, что и идея создания Университета Свободы, и задуманная экспериментальная ферма-коммуна, и проект организации демократического информационного агентства и радиотелевизионного центра, которые Мандо рассчитывает поставить на службу народу, и многое другое – все это замыслы и планы самого Эрнандеса.

К сожалению, Мандо далеко не всегда окружают именно те люди, с которыми его связывает идейная близость. Так, в походах по лесным партизанским тропам, в труднопроходимых горах, в опасных поисках легендарных сокровищ Симоуна рядом с ним оказываются жадноватый крестьянский сын Карьо и деклассированный элемент, в прошлом уголовник Мартин.

Как известно, личность проявляется в конкретной исторической обстановке. Через множество сложных ситуаций проводит Амадо Эрнандес своих героев. Перипетии войны и мира позволяют ему наглядно показать позицию различных классовых групп тогдашнего филиппинского общества. Так, антиподом Мандо Плариделя он выводит дона Сегундо Монтеро, типичного представителя реакционной паразитирующей элиты на Филиппинах – богатого помещика и главу тайного синдиката контрабандистов. Под стать ему и дочь Долорес, или Долли, прожигательница жизни и отцовских денег, весьма неразборчивая в своих интимных связях.

Вокруг Монтеро вьется целая свора хищников разного масштаба, составляющая мрачную галерею типов, носящих, как правило, аллегорические имена, как и он сам (Монтеро по-испански означает «Охотник»): его преосвященство епископ Димас, виртуозно владеющий искусством покера и предпочитающий жиденькому церковному вину крепкий бренди; его партнеры-картежники – бравый генерал-делец Байонета (буквально – «Штык»), управляющий провинцией, как своей вотчиной, губернатор Добладо («Двуличный»), взяточник и развратник сенатор-крючкотвор Ботин («Сапог»), продажный судья Пилато… под стать им и управляющий имением и подручный Монтеро головорез капитан Пугот (по-тагальски – «обезглавленный»). Разоблачительная направленность романа несомненна: автор предъявляет обвинение всему классу хищников.

Многочисленными ассоциациями и реминисценциями книга Амадо Эрнандеса связана с классическими филиппинскими романами Хосе Рисаля, выдающегося представителя испаноязычной литературы страны, – дилогией «Не прикасайся ко мне» (1887) и «Флибустьеры» (1891)[2]2
  Хосе Рисаль. Не прикасайся ко мне, М., Изд-во художественной литературы, 1963; Флибустьеры. М., «Художественная литература», 1965.


[Закрыть], составившей славу филиппинской литературы. Герои произведений Рисаля прошлого столетия зримо присутствуют в книге Эрнандеса. В Мандо Плариделе можно обнаружить немало черт, роднящих его с рисалевским Ибаррой-Симоуном, Тата Матьяс чем-то неуловимо напоминает Падре Флорентино, епископ Димас – отца Дамасо, Пастор и Манг Томас – Кабисанга Талеса, а Пури и Хули обе воплощают ставший уже традиционном для филиппинской литературы образ рисалевскай героини Марии-Клары. Подобно рисалевскому Ибарре, Мандо путешествует по свету, набирается знаний и опыта, серьезно готовит себя к грядущей борьбе. Отыскав сокровища Ибарры-Симоуна, он, как и Симоун, становится богатым, но, в отличие от него, решительно отдает драгоценности на благо народа. Его жизнь тоже постоянно подвергается риску, он тоже до неузнаваемости изменяет свою внешность (как и у Рисаля, элемент детектива!), но в любви он счастливее Симоуна. Впрочем, и жизнь самого Эрнандеса сложилась счастливее, нежели у Хосе Рисаля, казненного испанскими колонизаторами.

Хосе Рисаль для большинства филиппинцев – кумир, святой и даже бог. «Ноли» и «Фили», как сокращенно, любовно называют на родине его романы, давно стали настольными книгами во многих семьях. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Эрнандес обратился именно к произведениям Рисаля и связал свой роман непосредственно с «Флибустьерами». Тата Матьяс, ставший приемным отцом Мандо, знакомит молодого партизана с обстановкой в стране в годы, описываемые Рисалем, рассказывает о национально-освободительной революции 1896–1898 годов на Филиппинах, в которой он сам принимал участие. Он читает ему отрывки из романа Рисаля, чтобы пробудить в нем чувство патриотизма, ненависть к угнетателям и иноземным поработителям, воспитать дух борьбы на примере благородных и мужественных героев рисалевских романов – Ибарры, Элиаса, Кабисанга Талеса и других. И связь между этими двумя книгами, как и между двумя большими филиппинскими писателями-патриотами, – духовная, идейная. И то, что строго реалистическая манера прозаического повествования прерывается романтическими историями, а страстная публицистичность сменяется вдруг у Эрнандеса вставками детективного характера, «вина» Хосе Рисаля, а в конечном счете Александра Дюма, романы которого очень любил Рисаль и которому в какой-то степени подражал. Но, следуя Рисалю и отдавая должное традиционным для филиппинского романа на тагальском языке романтическим тенденциям, Амадо Эрнандес умело сочетает их с элементами критического реализма, выдвигая на первое место задачу социальной критики.

В «Хищных птицах» не присутствуют реальные исторические лица (разве что президент страны, да и тот безымянен), но выведенные автором типичные персонажи позволяют читателю воссоздать действительную ситуацию того времени на Филиппинах с архаичностью общественных установлений и производственных отношений, безысходной нуждой крестьян, продажностью и казнокрадством чиновников, самоуправством и беззаконием наемных помещичьих банд – всем тем, что ускорило созревание гроздьев гнева… Подобно тому как Рисаль показал страну в преддверии национально-освободительной революции 1896–1898 годов, к событиям которой нас неоднократно адресует Эрнандес, сам он обрисовал революционную ситуацию накануне кровопролитного крестьянского восстания на Филиппинах в 1948–1953 годах.

Амадо Эрнандес писал в предисловии к одной из своих книг: «Новую дорогу нельзя проторить, если не найдутся люди, способные вырубить лес». Всю свою творческую жизнь Эрнандес стремился к поискам нового. Ему было противно всякое подражание в стихах и прозе, свойственное некоторым из его соотечественников, стремление к фаворитизму, заигрывание с читателем. Он явился одним из немногих писателей, которые устояли перед характерным для филиппинской (тагальской в особенности) прозы XX века поветрием сентиментальности. Эрнандес упрекал своих собратьев литераторов в том, что они предлагают для экранизации и постановок на радио и телевидении «самые слезливые произведения». Страстность и публицистичность наряду с высокой мерой требовательности к себе составляют важную особенность творчества Эрнандеса.

Тонкая наблюдательность, злободневность тематики, доскональное знание всего, о чем он пишет, наконец, точная этнографичность, а не пресловутый «кулёр локаль» – все это придает роману Эрнандеса особую достоверность и убедительность. «Хищные птицы» – по-истине энциклопедия филиппинского народного быта и общественных нравов середины XX века. Читатель присутствует на бурных дебатах теперь уже ушедшего в прошлое Конгресса республики и на многотысячном митинге в защиту прав трудящихся на Пласа Миранда, где обычно собираются народные форумы, знакомится с жизнью филиппинской деревни и города, с партизанами-хуками, с крестьянами-бедняками и арендаторами, с нажившимися за войну нуворишами, которые станут затем определять и направлять послевоенную внутреннюю и внешнюю политику страны. Реалии быта, особенности психического склада филиппинцев, черты их бурного южного темперамента – все это позволило Эрнандесу создать исторически достоверные и запоминающиеся образы, показать психологию своих современников, сложный и нелегкий путь их внутреннего созревания.

Роман «Хищные птицы» заканчивается, как и начинается, войной: вспыхивает пламя большого крестьянского восстания. Мандо, Даной, Магат, Рубио и их сподвижники уходят в подполье, готовясь к новым боям с врагом.

В одном из своих стихотворений Амадо Эрнандес писал:

 
Попрать человека во мне, в человеке! —
Деянья подлей не бывало вовеки.
Деньга есть деньга, где б ее ни достали.
Твердят нам, что деньги не пахнут. Едва ли!
Хоть вы, лихоимцы, меня оттеснили,
Истории бег удержать, вы не в силе!
 

(Пер. А. Ревича)

За годы и века иноземного владычества островитяне более ста раз поднимались на борьбу с угнетателями и поработителями. Роман «Хищные птицы» убедительно показывает, что нет такой силы, которая оказалась бы способной остановить ход истории, что никому не удастся покорить филиппинцев, истребить в них дух свободолюбия. Писатель верит: наступит день, когда подлинным хозяином страны станет филиппинский народ. И во имя этого светлого дня, говорит Мандо, не жаль отдать свои жизни.

В. Макаренко