Текст книги "Завет Макиавелли"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

163

9.30

Поначалу Хэп думал подождать, не выходя из церкви: майору Вудсу потребуется шесть – восемь минут, чтобы подлететь. Не успел, однако, он сделать двух шагов, как раздался вой турбин вертолета, запускающего двигатели где-то рядом, у входа в церковь. Секундой позднее звук повторился: стартовала еще одна машина. Бросив взгляд на дверь, Хэп взобрался на тот же пригорок, с которого наблюдал за большой стоянкой в первый раз. В сорока ярдах вертолеты номер один и номер два корпуса морской пехоты Соединенных Штатов готовились подняться в воздух; двери пока были открыты. На заднем плане мужчины и женщины в вечерних туалетах, выходя из церкви, садились в черные автобусы. Вокруг было черным-черно от агентов испанской секретной службы. Хотелось бы знать, что сейчас происходит в церкви. Погашены ли горелки, опущена ли сцена, вернулся ли на место обычный пол? А вторая девушка, Кристина? Судя по тому, как покачал головой Мартен, ее больше нет в живых. Что тогда случилось с ее телом? И монахи – какая роль им отведена во всем этом безобразии? Церковные фургоны здесь, на служебной стоянке, – не монахов ли они привезли? Если так, они могут появиться в любую секунду – и застать президента и остальных прямо у выхода.

Хэпу на глаза попался Роланд Сандоваль, его коллега, отвечавший за жизнь вице-президента. Агенты секретной службы под его командованием сопровождали к вертолету номер два группу важных персон: вице-президента Роджерса, министра обороны, госсекретаря и других членов свиты, включавшей теперь конгрессмена Джейн Ди Бейкер.

Что бы ни происходило сейчас на самом деле, нельзя терять ни секунды. Даже если не принимать в расчет монахов, остается испанская секретная служба. Как только вертолеты уйдут, а важные персоны погрузятся в автобусы, секретная служба проверит здание и закроет выходы. Стало быть, дождаться Вуди можно, только прячась среди деревьев, окружающих стоянку.

Двери бело-зеленых машин закрылись. Взвыли турбины, и «номер два» ушел на юг, набирая высоту. Не мешкая, за ним последовал «номер один». Через несколько секунд оба вертолета растаяли в небе.

9.34

Хэп переключился на автобусы. Посадка шла полным ходом. Остались еще монахи, а потом… потом за дело возьмется секретная служба. Лучше бы не выводить президента наружу до последней секунды, но нельзя. Внутри дело кончится перестрелкой с монахами или знакомством с секретной службой. Скорее, тем и другим сразу.

Ладно, значит, прятаться за деревьями. Вернуться за остальными помешал рев вертолета испанской федеральной полиции. Спрятавшись под раскидистым деревом, Хэп наблюдал, как машина зависла над стоянкой. Пилот что-то сказал офицеру на соседнем сиденье, потом заговорил в микрофон гарнитуры. Через несколько секунд вертолет поднялся на двести футов и завис на этой высоте.

Куда подевался этот Вуди? Если он не получил сообщение? А если, получив, поставил в известность начальство? И теперь их высматривает полицейский вертолет? Тем временем со стоянки начали отходить первые автобусы.

– Чтоб им всем провалиться, – прошептал Хэп себе под нос.

Выйти из-под дерева невозможно, не выдав себя и президента. С другой стороны, нельзя позволить монахам или секретной службе президента обнаружить.

Хэп глянул на часы: почти девять тридцать пять. Где же Вуди? Давно пора…

164

Таймер, включенный Беком на газовом пульте, дотикал до пяти минут.

Четыре минуты пятьдесят девять секунд.

Газ уже заполнил церковные подвалы и поднимался выше. Газ был самый обычный, природный, метан главным образом с той только разницей, что Фокс умышленно не планировал добавлять в него меркаптан – пахучее соединение, позволяющее определять газ по запаху. В результате никто в здании не ощущал присутствия гремучей смеси.

Четыре минуты пятьдесят восемь секунд.

Вертолет федеральной полиции стартовал с поля для гольфа; капитан Белинда Диас в кресле второго пилота, в кабине за ее спиной – шесть агентов секретной службы Соединенных Штатов, людей Билла Стрейта. За первым вертолетом последовал второй, с десятком агентов секретной службы США на борту. На высоте ста футов машины развернулись в сторону церкви.

– Говорит капитан Диас, – сказала Белинда по-испански.

Передача шла на едином канале испанской полиции и секретной службы, так что слышали ее по всей Испании.

– Предположительно цель находится у служебного входа в церковь Святой Марии. Специальные отряды федеральной полиции с седьмого по двенадцатый выдвигаются к цели. Секретная служба действует по своему усмотрению, соблюдая осторожность.

С автоматом под рубашкой, Хэп вышел из-под укрытия. Разок глянув на вертолет, неторопливо двинулся в сторону церкви, по дороге подобрал грабли, которыми Хосе убирал с клумбы опавшие листья, положил их в электрокар.

– Садовник! – прозвучал с неба усиленный мегафоном голос. – Полиция! Стой, где стоишь!

Хэп на самом деле не забывал, что все они, включая президента, носят униформу садовников. Возможно, более того – вероятно, что исчезновение комплектов одежды и электрокара обнаружено и теперь федеральная полиция, Билл Стрейт, секретная служба и ЦРУ ищут кар и садовников по обширной территории курорта. Если так, Хэп сейчас облегчает им жизнь. И еще – покупает минуты драгоценного времени. В любую секунду может появиться Вуди на боевом вертолете. Посадка такой машины на стоянке сама по себе собьет с толку кого угодно, и у президента хватит времени подняться на борт.

Неторопливо подняв руки, Хэп указал на служебный выход, где скрывались Генри Харрис и остальные, после чего зашагал в том же направлении, успев увидеть, как полдюжины полицейских джипов устремились наперегонки к церкви на вершине холма.

На пульте установленный преподобным Беком таймер продолжал отсчитывать время.

Четыре ноль восемь.

Четыре ноль семь.

Хэп вошел в церковь, рассчитывая, что президент, Мартен, Хосе и Деми будут готовы следовать за ним, невзирая на свое состояние. Он ошибся. Хосе лежал на полу в полубессознательном состоянии, Мартен делал ему закрытый массаж сердца, разорвав рубашку. На полу появились пятна крови; Генри Харрис держал судорожно всхлипывающую Деми на некотором отдалении, давая Мартену возможность работать.

– Это еще что? – спросил Хэп.

– Хосе ранили, – быстро объяснил президент. – Никто не понял, пока он не потерял сознание. Ранение грудной клетки…

– Мистер президент, у нас не осталось времени. Испанская полиция уже здесь. Испанская секретная служба сейчас будет. Если Вуди суждено нам помочь, это дело нескольких секунд. Выходите!

– Мы не можем их здесь оставить!

– Мы должны, мистер президент.

– Мартен! Можете поднять Хосе на ноги? – спросил Генри Харрис.

– Думаю, да.

– Возьмешь Деми, Хэп.

Вместе с Мартеном, президент поднял на ноги Хосе.

– А теперь пошли!

Таймер продолжал отсчитывать секунды.

Три двенадцать.

Три одиннадцать.

Дверь служебного выхода церкви широко распахнулась. Хэп вышел первым; на рубашке его сверкал золотой значок секретной службы Соединенных Штатов. Правая рука прижимала за пазухой автомат, левая мешала Деми упасть. Следом появились Мартен и Генри Харрис, помогавшие идти Хосе. Здоровую руку паренька Мартен перебросил через свое плечо; президент придерживал Хосе за пояс.

– Немедленно остановитесь! – потребовал голос из мегафона по-испански. – Стоять! – повторил тот же голос по-английски.

За солидной шеренгой джипов испанской полиции остались и церковные фургоны, и электрокар, и дорога. Два десятка вооруженных людей в форме стояли перед машинами; вертолет федеральной полиции поднялся до высоты пятьсот футов и завис там снова. К нему присоединился вертолет капитана Диас.

– Вижу!

Капитан Диас сделала знак рукой пилоту другой машины; ее собственный вертолет опустился до двухсот футов над землей.

Слева, на вершине холма, перед фасадом церкви, появились агенты испанской секретной службы, человек двадцать.

– Секретная служба Соединенных Штатов! – выкрикнул Хэп дважды.

Никто не пошевелился.

– Что теперь? – спросил президент негромко.

– Скажите, что мы – агенты секретной службы Соединенных Штатов и что у нас на руках раненый. Нужна немедленная медицинская помощь, – посоветовал Хэп вполголоса.

Президент шагнул вперед.

– Мы – секретная служба Соединенных Штатов! – объявил он по-испански. – Этот человек тяжело ранен! Требуется срочная медицинская помощь!

* * *

Таймер Руфуса Бека неудержимо стремился к нулевому отсчету.

Две семнадцать.

Две шестнадцать.

Две пятнадцать.

Капитан Диас оглянулась на агента американской секретной службы, сидевшего за спинкой ее кресла:

– Они говорят, что ваши. Узнаете кого-нибудь?

– Один похож на начальника охраны президента. Но отсюда и в этой одежде… ручаться не могу. Женщины не должно быть, остальных не узнаю совсем.

– На земле принимает решения командир частей федеральной полиции, – приказала капитан Диас в микрофон.

Тут же, внизу, четыре человека осторожно выступили вперед. Командир жестом остановил агентов испанской секретной службы.

– Вуди, черт бы тебя побрал! Куда ты подевался? – пробормотал Хэп. – В гольф решил поиграть?

Что-то внезапно заслонило солнце, будто высшие силы услышали отчаянную просьбу. Ревя турбинами, над головой завис тяжелый двухвинтовой «Чинук». Большой вертолет поднырнул под маленькую машину капитана Диас, пройдя над самыми вершинами деревьев.

– Вуди!.. – крикнул президент Харрис.

– Четыре минуты назад этот вертолет был на площадке. Какого черта здесь происходит?

Пилот капитана Диас смотрел из-за забрала летного шлема, не зная, что ответить.

– Капитан Диас, говорит особый агент Стрейт, – раздался голос в наушниках. – Посадка вертолету «Чинук» разрешена. Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Всем стоять на своих местах! – приказала Диас, помедлив.

– Как же он сядет? – удивился Хэп. – Такому дракону просто некуда!

«Чинук», считая с лопастями вращающихся винтов, в длину составляет сто футов. Площадка стоянки, окруженной деревьями, те же сто футов плюс-минус десять. Нет, без искусства, везения и рожка для обуви майор Вудс не впишется.

На пульте насосной станции, под сводами церкви, таймер продолжал тикать.

Одна пятьдесят одна.

Одна пятьдесят.

Одна сорок девять.

«Чинук» опустился ниже; Вуди вертел головой, сидя в кресле пилота, будто пытаясь вписать полуприцеп на парковку, пригодную только для легкового автомобиля. Раздался треск, когда задний винт срубил несколько сучьев высокой сосны; в следующую секунду тяжелый вертолет плюхнулся на землю.

– Пошли! – крикнул Хэп. – Пошли!

Мартен и президент бросились вперед, держа Хосе под руки. Хэп Дэниелс поспешил следом, не давая Деми упасть.

Дверь кабины откатилась в сторону. На пороге ждали Билл Стрейт и два санитара. Пять секунд, десять секунд – вот им уже помогли подняться. Еще десять секунд, и закрылась дверь. Вуди прибавил газу, и винты набрали обороты. Через восемь секунд под колеса ушли вершины деревьев. Еще восемь секунд, и громоздкий вертолет развернулся на сто восемьдесят градусов и улетел на восток.

165

– Говорит капитан Диас, – раздался голос в десятках наушников. – Всем частям вернуться в места постоянной дислокации. Отбой.

Таймер.

Ноль тридцать одна.

Ноль тридцать.

Ноль двадцать девять.

– Мною вы займетесь позже, – объяснил президент двум врачам и санитару. – Ему вы сейчас нужнее. – Генри Харрис указал на Хосе. – Мальчик ранен и получил серьезные ожоги. Медицинская помощь требуется также мисс Пикар и мистеру Мартену: ожоги и психическая травма.

– Слава богу, что вы не пострадали, – раздался удивительно знакомый голос.

Президент резко обернулся: навстречу, от пилотской кабины, шел советник по национальной безопасности, доктор Джеймс Маршалл.

– Я, как мог, старался не путаться под ногами, – сказал он искренне. – Вам пришлось пережить тяжкое испытание.

Ноль ноль пять.

Ноль ноль четыре.

Ноль ноль три.

– Ага… А ты-то сам? Как ты здесь оказался? – холодно спросил Генри Харрис. – Почему ты не с остальными?

Откуда-то снизу и сзади раздался глухой, раскатистый взрыв.

– Что это было?..

Мартен обернулся, выглядывая в иллюминатор, – и тут вертолет настигла взрывная волна. «Чинук» накренился и камнем пошел вниз, но Вуди прибавил оборотов и выровнял машину.

Президент, Хэп, Мартен и Билл Стрейт прилипли к иллюминаторам.

На месте церкви полыхало пламя и клубился дым.

– Давай обратно, Вуди! – крикнул президент.

– Есть, сэр!

«Чинук» круто развернулся в сторону геенны огненной, кипевшей на вершине холма. В это время машина уничтожения, предусмотренная доктором Фоксом, заработала на полную мощность: сначала взлетели на воздух служебные здания на окраине. Потом виноградник пересекла пыльная черта, будто под землей шевельнулся дракон. Пыльная черта вилась у подножия холмов, потом убежала в горы, в сторону монастыря Монсеррат. Из трещин в скалах время от времени вырывались гигантские языки пламени.

– Фокс, – кивнул Мартен, глядя на президента. – Церковь, туннель, лаборатории – его работа. Церковь, наверное, даже и с монахами.

– Да. Отдушины в туннеле с монорельсом – он все планировал с самого начала. Никто ничего не найдет. Никаких следов.

Оторвавшись от иллюминатора, президент решительно обернулся к Маршаллу:

– А монастырь? Монастырь взорвется?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Не понимаешь?

– Нет, сэр.

– До монастыря не дойдет, – сказал Мартен негромко. – Там оно взорвалось раньше. Дойдет до конца монорельса, и все.

– Хэп, – обратился президент к Дэниелсу, – пусть федеральная полиция предупредит монастырь. Если оно все-таки дойдет.

– Слушаю, сэр.

– Майор Вудс? Машина заправлена полностью?

– Да, сэр.

– Какая у нас выходит дальность? Тысяча двести морских миль?

– Немного больше, сэр.

– Тогда мы сможем покинуть воздушное пространство Испании. Запросите разрешения войти в воздушное пространство Германии.

– Сэр? У меня приказ доставить вас на аэродром в пригороде Барселоны. Руководитель администрации держит там самолет ЦРУ.

Мартен и Хэп переглянулись.

Дэниелс вытащил из-под садовничьей рубашки автомат.

– Майор, я этот приказ отменяю, – объявил президент. – Пожалуйста, будьте готовы запросить разрешение на вход в воздушное пространство Германии. Коридор определим несколько позже…

– Майор Вудс не имеет права, мистер президент, – вмешался в разговор советник Маршалл. – Меры по охране вашей безопасности спланированы заранее.

– Мистер советник по национальной безопасности, если я говорю, что планы изменились, вам следует понимать. Очень скоро вы, вице-президент и каждый из моих «друзей» получит по заслугам. Вас заключат под стражу по обвинению в государственной измене. Вы бы сели в кресло, советник, – туда, подальше; Хэп вас с удовольствием проводит.

Проследив за Маршаллом взглядом, президент обратился к Вуди:

– Майор, ложитесь на новый курс. Это прямой приказ верховного главнокомандующего.

Вуди в сомнении посмотрел на Маршалла.

– Приказ вы уже имеете, майор. Президент довольно долго находится в состоянии сильного стресса и не отдает отчета в своих поступках. Ваш долг его защищать. То же самое верно для Хэпа Дэниелса и Билла Стрейта. Мы здесь ради этого и находимся.

Помолчав, майор Вудс отвернулся к приборной доске.

– Бесполезно, Джим, – сказал президент. – Твоя карта бита. Союза «Завет» больше нет.

– Какого союза? – Маршалл, кажется, еще не мог поверить.

– Мы знаем, Джим. Имели возможность видеть конкретных лиц и полное собрание в действии. Не я один: Хэп, мистер Мартен, даже Хосе.

– Вы нездоровы, мистер президент. Не понимаю, о чем вы толкуете. Майор Вудс, выполняйте ваш приказ! Держитесь прежнего курса!

Президент и Мартен посмотрели в сторону кабины. Хэп осторожно двинулся вперед, не опуская автомата.

Маршаллу хватило этой секунды. Двух шагов хватило, чтобы пересечь широкий фюзеляж. Секундой позже сдвинулся в сторону люк; заревел поток воздуха, закрученного винтами.

– Держи его! – крикнул президент.

Одна секунда – слишком долго, а две тысячи футов – слишком высоко. Широкий дверной проем опустел. Маршалл успел уйти.

Понедельник
10 АПРЕЛЯ

166

База ВВС Шпангдалем, Германия. 3.15

Не просыпаясь толком, Мартен перевернулся на другой бок – осторожно, чтобы не потревожить перебинтованные ожоги на левой руке и шее. Его поместили в отдельную комнату офицерского блока, в том же коридоре, где разместились Хэп Дэниелс, президент и Билл Стрейт, в смежных помещениях.

Они прибыли на базу ВВС США Шпангдалем без шума и помпы. В другое время их ждали бы на базе Рамштейн, с почестями, но не сейчас. Сегодня о президенте знал только командующий базой и несколько штабных офицеров. Занимались Генри Харрисом доктора, прилетевшие на «Чинуке», не раскрывая его личности. Для остальных он оставался неназванной важной персоной, охраняемой очень тщательно.

Хосе, Деми, Мартена и Хэпа сразу отправили в госпиталь базы; насколько Мартен представлял, их там продержат еще несколько дней. Семью паренька поставили в известность; Мигель и отец Хосе скоро должны были прилететь.

Мартен улыбнулся, думая о Мигеле. Надо же, что может приключиться с простым водителем лимузина. Прошло так мало времени, и как он успел себя показать, другом и героем. А молодые люди? Амадо, Гектор, Хосе – этот не хотел спускаться в туннель монорельса, думая, что попадет прямо в ад. Ох и мало же он знал о том аде, на который так скоро согласится добровольно. Гектору, Амадо и Мигелю тоже досталось от испанской полиции и секретной службы Соединенных Штатов, когда они добывали драгоценное время для президента.

Пока вертолет пересекал Европу – Пиренеи, Францию, Люксембург и, наконец, Германию в районе Трира, – Генри Харрис о Мартене почти забыл, вплоть до самой посадке в Шпангдалеме. Оно и понятно: накопились дела, не терпящие отлагательства. Сначала президент лично переговорил с канцлером Германии и президентом Франции, потом, в режиме трехсторонней конференции, – с ними обоими. Сошлись на том, что саммит НАТО состоится в час дня, как запланировано; место проведения будет изменено ради обеспечения безопасности. Новое место, предложенное Генри Харрисом, было одобрено единогласно всеми двадцатью шестью делегациями: бывший нацистский лагерь смерти в южной Польше – Освенцим. Весьма подходящее место, принимая во внимание обстоятельства. Здесь президент Соединенных Штатов произнесет речь, объясняя в том числе причины своего исчезновения из Мадрида и причины переноса встречи из Варшавы в Освенцим.

Затем Генри Харрис связался с пресс-секретарем Белого дома Диком Грином, уже летящим на самолете пресс-службы через океан. Объявив о переносе встречи в другое место, президент сказал, что предстоит грандиозная перетряска кабинета. Утечка сведений об этом раньше времени недопустима.

Билд Стрейт уже сообщил президенту о «случайной» смерти Джейка Лоу. О капсуле с ядом в зубе Мерримена Фокса и прыжке доктора Джеймса Маршалла с высоты двух тысяч футов Генри Харрис мог бы рассказать и сам. Потому Хэп Дэниелс связался с Роули Сандовалем, отвечавшим за жизнь вице-президента, и передал приказ об «усилении охраны на случай попыток причинения себе вреда». Приказ касался самого Гамильтона Роджерса и его свиты.

Далее последовали звонки «друзьям». Чести удостоились вице-президент Гамильтон Роджерс, госсекретарь Дэвид Чаплин, министр обороны Теренс Лэнгдон, председатель Объединенного комитета начальников штабов Честер Китон, руководитель администрации президента Том Каррен. Разговор оставался сухим и коротким: каждому предлагалось подать прошение об отставке спикеру конгресса – факсом в течение часа. Если кто не успеет, уволят и так. Более того, каждому следует явиться в посольство США в Лондоне не позднее двенадцати часов завтрашнего дня, где их возьмут под стражу по обвинению в государственной измене.

Отдельно президент связался с директором ФБР в Вашингтоне. Объяснив ситуацию, приказал задержать конгрессмена Джейн Ди Бейкер, путешествующую по Европе, и гражданина США Эвана Берда, проживающего в Мадриде. Обоим будет предъявлено то же обвинение; в обоих случаях следует принять особые меры против самоубийства.

После этого Генри Харрис прошел в другой конец грузового отсека вертолета обсудить с докторами состояние Хосе и Деми Пикар, поговорил с обоими и вернулся выпить чашечку кофе с Хэпом и Мартеном. Только тогда он позволил себе немного поспать на узкой койке, вернее, обыкновенных носилках. Засыпая, он обдумывал речь, которую произнесет в Освенциме. Генри Харрис так ничего и не решил окончательно, однако твердо надеялся, что рассказ о пережитом будет вполне соответствовать особому значению выбранного места. К работе над речью он приступил немедленно по прибытии в Шпангдалем.

Мартен осторожно повернулся еще раз. В отдалении грохотал стартующий истребитель: ничего особенного, надо полагать. Шпангдалем являлся базой пятьдесят второго истребительного авиакрыла; отсюда двадцать четыре часа в сутки координировалась деятельность боевой авиации США по всему миру.

Деми.

Она захотела говорить с Мартеном через час после того, как «Чинук» взял курс на Германию. Медики только успели обработать ожоги, дать успокоительного и одеть ее в больничный халат; от предложения поспать девушка отказалась. Врачи разрешили ей посидеть немного. Некоторое время она просто молчала, глядя в сторону. Деми больше не всхлипывала, но глаза ее по-прежнему были полны слез. Только теперь, думал Мартен, это были слезы облегчения. Ужас остался позади, и нужно время поверить, что все кончилось.

Отчего Деми понадобился именно он, Мартен затруднялся сказать, а девушка не спешила с объяснениями. Или не знает, с чего начать, или просто не осталось больше физических сил. Наконец Деми посмотрела Мартену в глаза.

– То была не сестра, а моя мать. Она исчезла где-то на улицах Парижа, когда мне исполнилось восемь. Вскоре погиб и отец, – сказала она негромко. – С тех пор я делала все, чтобы ее найти. Я любила ее. Понимаю, она… тоже меня любила.

Слезы вновь побежали по щекам девушки. Мартен хотел что-то сказать, но Деми остановила его:

– А с вами… вы в порядке?

– Со мной? Вполне.

– Мне очень жаль, что я втравила вас в такую историю. – Деми попыталась улыбнуться. – Вас и президента.

– Все в порядке. – Мартен осторожно утер ей слезы. – Сейчас с нами все в порядке.

Деми перехватила руку Мартена у своего лица и откинула голову на спинку кресла. Руки при этом не выпустила. Секунду спустя девушка крепко спала.

Посмотрев на нее немного, Мартен отвернулся. На всякий случай, чтобы не заплакать самому. Всякий может не сдержать слез, пережив такое; впрочем, Мартен подозревал, дело не только в этом.

В Барселоне, за обедом в «Четырех кошках», Мартен рассказал о Каролине и почему он последовал за Фоксом через Мальту до самой Испании. Выслушав, Деми улыбнулась: «Из-за любви, стало быть».

Теперь понятно, Деми имела в виду еще и себя. И свою мать. Вот спит сейчас, измученная физически и душевно, такая трогательная в больничном халатике. Держит Мартена за руку. Вот вам близость. Мартен едва не заскрипел зубами: так в Вашингтоне умирала Каролина Парсонс. Держа его за руку.

Деми Мартен знал менее двух недель. Каролину любил почти всю жизнь.

Любил и сейчас.