Текст книги "Завет Макиавелли"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

– ЦРУ? – произнес Хэп вслух, отключив телефон.

Две команды, и только? ЦРУ бывает разное, кстати. Обычный спецназ, еще есть особые подразделения под командой министра обороны – или кого? Какие еще силы вовлечены? А Билл Стрейт? На чьей он стороне? Да… По крайней мере, надо же ему объяснить, почему его начальник не сможет успеть на вертолет. Как Хэп Дэниелс успел раньше всех…

«Тойота» наконец Освободила место. Хэп Дэниелс тронулся, чтобы успеть раньше других, но ему преградил путь водитель мотоцикла с коляской.

– Эй! Это мое место! – крикнул в открытое окно Дэниелс, ударив по тормозам.

– Место занимает пришедший первым, – нелюбезно объяснил мотоциклист, спешиваясь.

– Первым был я!

Вместо ответа мотоциклист снял шлем и запер его в багажник.

– Ну-ка очисти место! – потребовал Дэниелс, открывая дверцу.

Не говоря ни слова, мотоциклист затерялся в толпе на площади перед базиликой.

Хэп Дэниелс смотрел ему вслед, чувствуя, как мутится рассудок.

– Я до тебя доберусь, паскуда, – пробормотал он. – Настанет день…

96

14.50

Краски и образы смешивались причудливо, как во сне.

Происходившее запечатлелось в памяти Деми обрывочно.

– Нам нужно многое успеть, – сказал преподобный Бек.

Прошло, наверное, несколько секунд с тех пор, как Николас Мартен покинул отдельный кабинет ресторана «Аббат Сиснерос», чтобы найти президента. Мигом подхватив камеры и кофр с принадлежностями, Деми устремилась за Беком и Лючианой. Через несколько секунд они втроем шагали через площадь мимо базилики туда, где фуникулер карабкался в гору. Там, выше монастыря, находился скит святой Жанны.

В вагончике фуникулера Деми ощутила ни на что не похожую эйфорию. Пришли образы и краски, а действительность отступила. Преподобный Бек, Лючиана, монастырь, вагончик и соседи-туристы начинали таять и отступать. Что-то подмешали в кофе, наверное… Неназойливая мысль пришла и тут же растворилась в полупрозрачной радужной дымке – малиновой, бирюзовой, охряной. За радугой пришла бархатная ночь, подсвеченная желтым.

Развалины древней церкви проплыли мимо, едва задержавшись в памяти, как и серебристый джип, стоявший на обочине горной дороги. Молодой элегантный водитель стоял рядом, пока преподобный Бек устраивал Деми на заднем сиденье. Потом пришло чувство движения по неровной дороге; Бек вроде бы сидел рядом, Лючиана – впереди, справа от водителя.

За каменистым плато последовал горный поток. Преодолев его вброд, джип некоторое время двигался вверх по склону, поросшему соснами, потом скатился в небольшую долину, где зеленела весенняя трава и на дне лежал тонкий слой тумана. Нырнув под каменную арку, автомобиль остановился неподалеку от развалин старинной церкви, прилепившейся у подножия отвесного склона. Здесь они и высадились; преподобный Бек пошел впереди, вверх по крутой извилистой тропинке.

Оставив позади каменный склон, они воспользовались каменным мостом естественного происхождения; слева и справа пропасть уходила на глубину нескольких сотен футов. Дальняя сторона утопала в густой тени; только вблизи удалось разглядеть темный провал большой пещеры и нескольких монахов, чьи лица были прикрыты темными капюшонами. Монахи стояли по обе стороны входа, очень напоминая часовых.

– La iglesia dentro de la montaña, – объяснил Бек, когда все вошли. – Церковь в горе.

Внутри каменные своды поднимались на огромную высоту, подсвеченные трепетными огоньками несчетного множества свечей. Здесь неподвижно стояли другие монахи в темных капюшонах. За первым каменным залом открылся второй, освещенный такими же мерцающими огоньками, только с пола во множестве поднимались сталагмиты навстречу свисающим с потолка сталактитам, образуя поразительный интерьер.

Оказавшись в середине этого зала, Деми увидела наконец святилище. Состояние эйфории еще не выветрилось, и картина предстала поистине сказочная: над головой одна за другой проплывали каменные арки, образуя потолок нефа. По обе стороны центрального прохода шли деревянные галереи, поднятые на толстых сваях над тяжелыми каменными плитами пола. Впереди блестел золотом богато украшенный алтарь.

Повернувшись к Беку, Деми хотела что-то спросить, но не успела, разглядев девушку в белом платье до щиколоток, которая подходила к Ним. Таких бездонных карих глаз и такой гривы черных волос она не видела никогда. Возможно, самое прекрасное человеческое существо, когда-либо встречавшееся Деми Пикар.

– Деми, – сказала девушка, широко улыбаясь. – Я так рада видеть тебя.

Кто же она такая? Деми застыла в недоумении. «Откуда она меня знает? И я – я тоже будто видела ее раньше… Но где и когда? Ну конечно: в кафе “Триполи” на Мальте. Кристина».

– Устала, наверное? Такая долгая поездка, – продолжала Кристина, тепло улыбаясь. – Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Сможешь отдохнуть.

– Я… – заколебалась Деми.

– Идите, идите, – улыбнулся преподобный Бек ободряюще. – Вы же хотели узнать о союзе Альдебарана побольше? Как раз начало пути: сегодня вечером вы кое-что увидите. Завтра – гораздо больше. Вы узнаете все, что хотели. Решительно все.

Деми некоторое время смотрела на Бека, оценивая его улыбку и манеру держаться. Ощущение эйфории прошло, будто действие наркотика вдруг закончилось.

– Мои вещи, сказала она, вспомнив о камерах и кофре с принадлежностями.

– Вы об этом? поинтересовалась Лючиана, появившись из-за спины в сопровождении монаха в капюшоне.

Поклонившись, монах передал Деми камеры и кофр.

– Спасибо, кивнула она, думая о поездке и о наркотике.

– Пойдем, – улыбнулась Кристина, беря Деми под руку.

По каменным плитам, отполированным бесчисленными подошвами за долгие века, они пошли вместе. Почти на каждой плите были высечены имена, итальянские, а не испанские против ожидания.

– Это семейные гробницы, – тихо объяснила Кристина. – Под этими плитами лежат останки людей чести.

– Людей чести?

– Да.

В ушах Деми вновь прозвучало предупреждение отца, в следующую секунду вспомнилось искаженное мукой лицо безрукого Джакомо Гела. Ожил и внутренний голос, прошептав, что любопытство иногда губительно и что сюда приходить совсем не стоило. Деми оглянулась, будто в поисках выхода.

Лючиана куда-то исчезла; оставшийся в одиночестве Бек говорил по мобильному телефону, не спуская глаз с Деми. За его спиной, в дальнем конце нефа, у начала пещер, стояли молчаливые стражи в капюшонах. Надо полагать, мимо них нельзя будет пройти – без разрешения.

– С тобой все в порядке, Деми? – мягко спросила Кристина.

– Да, – кивнула она. – С чего бы мне быть не в порядке?

97

14.55

Мартен и президент смотрели, скованные ужасом. Слов не находилось, едва хватало сил дышать. Они дошли наконец до святая святых: последней лаборатории доктора Мерримена Фокса. Можно подумать, седой безумец спланировал все с самого начала. Будь он сейчас жив, пожалуй, хватило бы дерзости привести их сюда… Кажется, безразлично, жив он или мертв: в любом случае он показал – показал бы – дорогу.

Он хотел, чтобы они это увидели. Или, скорее, прочувствовали.

Они попали сюда просто потому, что идти было больше некуда. Магнитная карта позволяла двигаться только вперед, не давая возможности вернуться. Стальные двери, за которыми прятались новые комнаты и коридоры, отходили в сторону исправно; система безопасности не давала открыть их еще раз, с другой стороны. Выходом из очередной комнаты была только другая дверь, и дверь эта вела в сердце горы и очередную лабораторию.

Первые три не представляли собой ничего особенного: среднего размера хорошо освещенные залы – пещеры, не то естественные, не то вырубленные в камне рукой человека. Между ними те же сырые коридоры с покрытыми влагой стенами, те же деревянные помосты, что и в начале – пути, в самих лабораториях – сложное биохимическое оборудование. С точки зрения неспециалиста, вполне пригодное для исследований в области сельскохозяйственных биотехнологий. Еще вроде бы установки для всестороннего исследования загрязненной воды: на вирусы, бактерии, соли металлов, радиоактивность…

Прежде чем идти дальше, Мартен и президент внимательно осматривали каждое помещение. Нигде ни персонального компьютера, ни картотеки, ни канцелярского шкафа. Никаких носителей информации, ни традиционных, ни новейших. Впрочем, терминалы с клавиатурой и мышью здесь попадались, заставляя предполагать существование центрального компьютера где-то в другом месте.

– Может, у меня раньше клаустрофобии и не было, но скоро будет, – пробурчал Мартен, когда за последней дверью открылся очередной коридор – крысиная нора глубиной двадцать футов, где пробираться пришлось едва ли не ползком.

– А вы думайте о чем-нибудь приятном, – посоветовал президент.

Скоро каменный потолок приподнялся, шаткий деревянный настил круто повел вниз по тускло освещенному сырому коридору.

Туннель провернул направо, продолжая опускаться; по оценке Мартена, они прошли не меньше пятисот футов. Другие лаборатории находились гораздо ближе друг к другу.

Закончился этот коридор, как и предыдущие, полированной стальной дверью. Мартен чиркнул магнитной картой; открылась узкая прихожая и темное пространство за ней. Заранее отколов подходящий кусок доски от помоста, Мартен сунул его в проем, не давая двери закрыться за ними окончательно. Не ахти какая предосторожность, но, может, удастся открыть в случае чего. Раньше он этого не делал за очевидной бессмысленностью: достаточно любой из тех дверей, что уже закрылись за ними и доктором Фоксом. Какой смысл отступать в никуда? Сейчас его просто охватил ужас: не хотелось застрять в самом конце. Мартен чувствовал – они увидят такое, чего еще не видели. В сыром туннеле за спиной им покажется гораздо лучше.

Тускло освещенная прихожая оканчивалась завесой из грубого пластика. Сверху вниз завесу разделяла щель, через которую можно было пройти дальше – в темноту.

– Выключателя нигде нет? – спросил президент.

– Не вижу.

Сделав еще шаг, Мартен осторожно просунул в щель завесы руку; раздвинув ее, шагнул внутрь.

Этого хватило, чтобы сработал сенсор и помещение осветилось.

– Господи помилуй! – выдохнул Мартен в ужасе.

Человеческие тела, целые и расчлененные, лежали штабелями по сторонам двух проходов, тянувшихся во всю длину зала, в каком поместилось бы футбольное поле. Вернее, лежали в гигантских аквариумах, заполненных каким-то консервантом. В таких держат тропических рыб и омаров на продажу.

Мартен и президент шагали молча, не веря своим глазам и не в силах произнести ни слова. Вот они, новаторские достижения доктора Фокса. Тела, конечности, головы спали в аквариумах мертвым сном. Мужчины женщины, дети всех возрастов и рас. На каждом аквариуме имелась рукописная таблица, по-видимому с номерами образцов и датами удаления. По крайней мере, верхние строчки были аккуратно зачеркнуты. Если так, то тела выдерживались в растворе каждый раз в течение примерно трех месяцев. Потом их заменяли новыми. Записи делались неизменно сверху вниз; самые старые образцы попали в аквариумы семнадцать лет назад. Надо полагать, без трехмесячной выдержки наука двигаться вперед никак не могла. И что за наука? Этих людей где-то находили, отбирали по каким-то признакам… Как их сюда доставляли и где они встречали смерть? Ведь их где-то содержали предварительно и что-то с ними делали сначала. Наконец, куда тела девались потом? За десятилетия их не могло не накопиться слишком много.

Едва ли смерть была легкой. В глазах читались мука и отчаянная мольба о помощи. Только не у всех эти глаза сохранились.

Странным образом, ни на одном лице не было выражения гнева или ярости. Похоже, они понятия не имели, что умирают жертвами людской жестокости. Смерть, наверное, представлялась им естественной, хотя и мучительной.

– Вы видите, что это за люди? – спросил Мартен, остановившись.

– Люди как люди. С улицы.

– Вот именно. Думаю, они понятия не имели. Не знали, что они морские свинки. Смерть от ужасной болезни, и только.

– Мне тоже… Мне тоже так показалось. А что, если…

Президент похолодел, догадываясь.

– Что, если так и задумано? Фокс над этим и работал, доводя до блеска. Просто болезнь: бактерия или вирус. Стихийное бедствие. Неподконтрольное никому, кроме создателей.

– Рукотворная пандемия, – кивнул Мартен.

– Инструмент агрессии, не кажущийся оружием.

Генри Харрис некоторое время смотрел в глаза молодой женщины за стеклом напротив. Лет двадцать пять, не больше, молит о помощи, как и другие.

– Мировое общественное мнение уже подготовлено, – сказал президент, оборачиваясь к Мартену. – О новых болезнях сообщают чуть не каждый день. Люди боятся, акции фармацевтических компаний растут, те, кто у власти, становятся еще сильнее… Специалисты и политики в один голос утверждают, что делается все возможное, чтобы не допустить, и в то же время планируют катастрофу.

Президент зашагал, вглядываясь в лица за стеклом аквариумов, будто собираясь запомнить каждого на всю жизнь. Когда он вернулся, глаза его яростно сверкали.

– Господи, помилуй всех тех, кто здесь сейчас, и всех, кто испил эту чашу прежде. И не пощади Мерримена Фокса и тех, кто в этом замешан. Помоги, Господи, всем нам, если творение Фокса уже на свободе и пущено в дело.

– Понадобятся образцы тканей, – напомнил Мартен.

Как ни остро переживал он смерть Каролины, погибшей именно из-за этих экспериментов, чувства притупились. Слишком много ужаса за какие-то несколько минут. Осталась главная задача.

– Нужно найти записи. Бумаги, архивы – все, до чего сумеем добраться. Нам надо знать!..

Договорить Мартен не успел: откуда-то сверху послышалось шипение. На потолке обнаружились отверстия, до того не замеченные; шипение усилилось, когда вступили в действие новые отдушины.

– Газ! – прокричал Мартен. – Отрава или гремучая смесь, не знаю! Наверняка по таймеру – после того, как зажегся свет! Наберите воздуха и не дышите – уходим!

– Пробы тканей и записи.

Без этого президент, кажется, никуда не собирался уходить.

– Знаете, кузен, пробы подождут. Не вижу никакой альтернативы…

Прикрыв рот Генри Харриса ладонью, Мартен без особой почтительности поволок его в сторону пластиковой завесы.

– Уходим немедленно!

98

В то же самое время, 15.11

Хэп Дэниелс молча смотрел, как из-за горной вершины появляется частный вертолет. Сделав круг, вертолет устремился к посадочной площадке монастыря. В отличие от любопытных туристов Хэп знал, с какой целью. С этой минуты посадочная площадка, используемая при чрезвычайных ситуациях и приеме важных персон, становится базой для развертывания особо секретной операции ЦРУ. Задача – обнаружение и эвакуация президента Соединенных Штатов.

После инцидента с мотоциклистом Хэпу потребовалось минут двадцать, чтобы найти необозначенное место для парковки неподалеку от посадочной площадки. Надо надеяться, стоянка здесь разрешена. Если его подозрения верны, группу захвата прислали те самые люди, от которых президент скрывается; тогда они уже знают, где его искать в лабиринте монастыря. Численность группы неясна, но вряд ли меньше четырех агентов плюс пилот, возможно, второй пилот. Должен быть еще резерв: такой же вертолет где-нибудь в воздухе, но вне зоны видимости, готовый прийти на помощь в случае нужды. Известно ли им, кто отдал приказ и почему, не имеет особого значения: это хорошо подготовленные профессионалы. Неважно, что они вмешиваются в дела секретной службы: начальству виднее. Их дело – охранять законную власть. Вывезти президента в безопасное место как можно быстрее, не привлекая внимания.

Безопасное место – это борт самолета ЦРУ на частном аэродроме неподалеку от Барселоны, где Генри Харриса ждет руководитель администрации президента. А потом… потом его отвезут в такое место, где и секретная служба не найдет. О дальнейшем Хэпу не хотелось и думать.

Ситуация не оставляла большого выбора: любой ценой не дать им погрузить президента в вертолет. Иными словами, надо взять Генри Харриса под свою защиту раньше, чем успеют другие. Даже если группа захвата – настоящее ЦРУ, Хэпу от этого не легче. Безопасность главы государства прежде всего, и даже руководитель секретной службы рискует получить пулю, если вмешается. Очень, очень рискует.

Если же это не ЦРУ вовсе, или особый отдел ЦРУ, или армейский спецназ, действующий по приказу вице-президента или вообще неизвестно кого, задача Хэпа становится уже не столько трудной, сколько самоубийственной.

В любом случае план будет простой: дождаться посадки вертолета, проследить, куда направятся агенты, и терпеть, не теряя бдительности. Только когда они подведут президента к вертолету, наступит время действовать – решительно и молниеносно. «Ауди» будет ждать поблизости…

Для других обстоятельств сгодилась бы стандартная процедура: связаться с руководителем операции в ЦРУ, узнать кодовое имя старшего агента; предъявить удостоверение секретной службы, назвать кодовое имя; объявить, что берет на себя ответственность за президента Соединенных Штатов. Только сейчас не «другие обстоятельства»: сейчас между президентом и его жизнью – или смертью – стоит только он, Хэп Дэниелс. Ждать надо будет до последней секунды и только тогда использовать единственный шанс: отделившись от толпы и предъявив документы, объявить группе захвата, что операция находится под угрозой и он уполномочен ее отменить. Останется проводить президента Соединенных Штатов до взятого напрокат «ауди», отчаянно надеясь, что тот с ходу примет игру, поверив Хэпу Дэниелсу. Сам отдаст приказ агентам… Внезапности, точного расчета и везения должно хватить. Права на ошибку у Хэпа нет.

На поясе ожил мобильный телефон, прерывая ход мыслей. Хэп посмотрел на входящий номер – Билл Стрейт. Значит, секретная служба готова отправить вертолет из Барселоны в Монсеррат, и Биллу невдомек, куда подевался его начальник.

Любопытно, почему, по словам Билла, вертолет ЦРУ прибывает в Монсеррат в пятнадцать пятнадцать, а секретная служба только отправляется из Барселоны в пятнадцать двадцать? Хэп тогда не обратил внимания, но сейчас задумался: откуда такая задержка? Может, кому-то просто надо, чтобы ЦРУ обязательно успело раньше секретной службы? Если так, то кто за этим стоит? Посольство в Мадриде или сам Билл Стрейт?

– Билл? Слушаю.

– Куда ты запропастился, Хэп?

– А почему мы столько протянули с вертолетом?

– Заправлялись в барселонском аэропорту. Я распорядился насчет вылета, как только они здесь сели… В чем дело?

– Распорядился? Сам? Не штабные, не Том Каррен?

– Я, и никто другой. Господи, да куда же ты подевался? Мы готовы!

– Вылетайте без меня.

– Это как?

– У меня другие дела, присоединюсь позднее. Вылетайте. Это приказ!

Дав отбой, Хэп Дэниелс негромко выругался. Придумали заправляться в неподходящий момент? Или что-то другое? Может он доверять своему заместителю или нет?

За надсадным, пульсирующим гулом вертолета последовал вихрь пыли и мелкого мусора; машина ЦРУ коснулась посадочной площадки вовремя, в точном соответствии с планом. Пилот сразу же выключил двигатели, а из раскрывшихся дверей появились четыре человека в темных очках и официальных костюмах. Пригибаясь под крутящимися по инерции лопастями, они скорым шагом двинулись к ступеням, ведущим в сторону базилики.

– Ну, вот и началось, – пробормотал Хэп Дэниелс. – Поехали.

99

15.22

Быстро просочившись сквозь толпу перед базиликой, агенты дружно свернули в галерею и исчезли. Хэп перебежал дорогу длинной колонне школьников, стараясь не отставать. Галерея оказалась забита туристами; ругаясь про себя, он проталкивался вперед, ища глазами агентов. Хэп успел разглядеть их, когда они сворачивали в другой коридор. Обойдя двух болтающих женщин, Дэниелс последовал за агентами, не спуская глаз с того, кто показался ему лидером. Не старше тридцати, темноволосый, коротко стриженный, очень крепкий, с широким, сплющенным и кривоватым носом, не единожды ломанным, надо полагать. У развилки кривоносый на секунду остановился, чтобы выбрать коридор – тот, где вдоль стены горит длинный ряд белых и красных свечей…

Держась позади и все время опасаясь потерять своих подопечных, Дэниелс безошибочно прошел несколько поворотов, за последним сразу же остановился. Агенты готовились войти в тяжелую деревянную дверь под каменным сводом. Открыв деревянную дверцу сбоку, кривоносый набрал на клавиатуре замка четырехзначное число, прикрыл дверцу и взялся за массивную железную ручку. За последним агентом дверь закрылась.

15.26

Куда они направляются и скоро ли президент окажется у них в руках, теперь сказать нельзя… Хэп дорого бы дал за то, чтобы Билл Стрейт и его команда секретной службы были здесь; и еще хорошо было бы вовремя навести справки у руководства ЦРУ, с кем же он имеет дело. Да даже и тогда разумно ли им доверять?

Кстати, что, если президента выведут отсюда другим путем? Мало ли здесь выходов. Гораздо вернее встать у посадочной площадки: тогда можно будет что-то предпринять, пока президента ведут к вертолету.

Хэп уже поворачивал обратно, когда в поле зрения появилась знакомая фигура. Пришелец занялся дверью, набрав код быстро и уверенно, будто не в первый раз. Затем, прикрыв панель кодового замка, взялся за дверную ручку.

– Какого черта?.. – прошептал Хэп.

Новое действующее лицо оказалось тем самым мотоциклистом, который опередил его на стоянке. На агента не похож, скорее курьер. Прислали за чем-нибудь. Если Генри Харриса поведут сюда и тут окажется лишний человек, может случиться всякое. В первую очередь, с самим президентом.

Мотоциклист толкнул дверь; мгновение спустя за ухом у него оказалось дуло пистолета. «ЗИГ-Зауэр» калибра девять миллиметров.

– Не шевелись! – приказал Дэниелс.

Мотоциклист судорожно сглотнул – и замер. Оттащив от двери, Дэниелс толкнул его в тень, откуда тот и появился.

– Кто вы такой? – спросил Мигель Балиус, глядя Хэпу в глаза.

15.32

– Вопрос не в том, кто я такой. Вопрос в том, кто тытакой и какого черта здесь делаешь!

– Я должен встретить… кузенов, – осторожно объяснил Мигель, понимая, что стоит перед человеком, у которого отбил место на стоянке.

– Кузенов?

– Да не волнуйтесь так… Знаете, стоянка того не стоит.

– Что там за дверью?

– Не знаю!

– Ищешь внутри каких-то кузенов, а где именно – не знаешь?

– Я тут в первый раз.

– Да ну?

– В первый раз, – не сдавался Мигель.

Хэп оглянулся на дверь: пока ничего…

– Интересное совпадение. Я здесь тоже впервые. Пойдем посмотрим вместе.

15.34

Так они и прошли в сумрак за дверью. Вдвоем. Мигель впереди, дуло пистолета Дэниелс по-прежнему упирал ему в ухо. Просторная комната, вдоль одной стены стулья с высокими спинками, вдоль другой – книжные полки. В дальнем конце тяжелый деревянный стол, а в стене за столом, справа, – богато отделанная дверь. Деревянная, под каменным сводом. Ничего больше, никаких агентов, только полная тишина.

– Куда ведет дверь?

– Не знаю, я уже говорил…

– Тогда посмотрим сами.

Хэп подтолкнул Мигеля по направлению к двери.

– Кто вы? – спросил Мигель осторожно, не пытаясь остановиться.

Нет, дело тут не в стоянке… Перед ним профессионал. Явный американец. Только на кого он работает? На Фокса? Может, на тех четверых? Или он из тех, от кого «кузены» прячутся? Или ни то, ни другое, ни третье?

Не отвечая, Хэп Дэниелс оглянулся. В другое время Мигель попробовал бы сбить его с ног и убежать, только сейчас нельзя. Даже при таких обстоятельствах. «Кузены» прежде всего. Внизу, у подошвы холма, Мигель протомился более трех часов и теперь не находил себе места. Они попали в беду, иначе он бы знал. Вот почему, бросив лимузин, Мигель одолжил мотоцикл у родственника, жившего в городке Эль-Боррас неподалеку. По возвращении в Монсеррат ему удалось увести место на стоянке из-под носа этого американца… У метрдотеля в ресторане он узнал, что «кузены» встречались с Меррименом Фоксом в отдельном кабинете, ушли втроем по направлению к офису Фокса, месту, метрдотелю известному. Вот Мигель и добрался до «офиса» – вовсе не для того, чтобы позволить этому типу причинить им вред. Может размахивать пистолетом сколько угодно.

– Тихо! – велел Хэп, прислушиваясь.

Ни звука, но не в этом дело. Агенты могли уйти только через ту дверь, и, если они собираются выводить президента обратно тем же путем, уж одного-то человека они бы оставили здесь. Их ведь четверо.

Надо же было так проколоться! У них предусмотрен выход другим путем, они уводят президента прямо сейчас…

Отвернувшись от Мигеля, Дэниелс смотрел на входную дверь. В этот момент послышался глухой раскат грома; пол под ногами ожил, будто началось землетрясение. Хэп и Мигель не устояли на ногах, а с полок лавиной обрушились книги. С потолка посыпался мусор, и поднялась едкая пыль.

Мгновение спустя Дэниелс вновь стоял, наводя на Мигеля свой «ЗИГ-Зауэр».

– Не надо! – крикнул Мигель, поднимая руки.

В этот момент дверь за большим столом открылась, пропуская четверых агентов. Впереди кривоносый и рыжий в рубашке, без пиджака, У обоих – короткие автоматы. Остальные двое сзади, тащат кого-то под руки, ноги волочатся по полу. Пиджак рыжего у человека на голове, лица не видно.

– Особый агент Дэниелс, секретная служба Соединенных Штатов! – выкрикнул Хэп, поднимая удостоверение в левой руке и опуская пистолет. – Дальнейшее выполнение вашего задания отменяется. Задачу охраны президента Соединенных Штатов принимает на себя секретная служба.

– Это невозможно, – сказал кривоносый без всякого выражения.

– Повторяю: ваше задание отменяется. – Хэп поднял пистолет. – Не создавайте себе проблем.

– И не подумаю.

Оба автомата пришли в движение одновременно. Уклоняясь, Хэп бросился на пол; все пули достались стене за его спиной. Двое других агентов рванулись к двери, но тут Мигель бросился к «кузену» с пиджаком на голове.

Сбитые с толку, агенты попытались уклониться, и пиджак свалился на пол. Оказалось, они тащили Мерримена Фокса, потерявшего сознание – или мертвого.

– Вытаскивайте его! – прокричал кривоносый от двери, ловя на мушку Мигеля.

Прогремела очередь, но тот успел нырнуть под стол. Рыжий навел автомат на Дэниелса, однако Хэп открыл огонь первым, прямо с пола. Три выстрела, и пули прошили правую руку. Агент закричал; кривоносый выволок его через порог входной двери, успев дать очередь в сторону Хэпа. Остальные двое вытащили Фокса, пытаясь на ходу накинуть пиджак обратно на его голову. Кривоносый на мгновение вернулся, чтобы выпустить последнюю очередь. Пусть не торопятся следом…