Текст книги "Завет Макиавелли"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

79

Полицейское управление Барселоны, пост оперативной связи. 10.45

Хэпу Дэниелсу удалось-таки поспать свои двадцать минут. Надевая наушники, он глянул на Билла Стрейта, но спросить, получилось ли договориться с испанской разведкой о прослушивании телефонов Эвана Берда, не успел.

– Хэп, это Роули, – раздался сквозь треск помех знакомый голос.

О том, что Роланд Сандоваль, агент секретной службы, начальник охраны вице-президента Гамильтона Роджерса, недавно прибыл в Мадрид, Дэниелс уже знал. Прямо с самолета тот отправился в посольство Соединенных Штатов, на встречу, где руководитель президентского штаба Том Каррен и премьер-министр Испании обсуждали проблему исчезновения Генри Харриса.

– Слушаю.

– Самолет вице-президента будет в Барселоне в тринадцать ноль-ноль. Сразу после посадки планируется знакомство с ходом полицейской операции на месте. Продолжительность мероприятия – один час. Потом обратно в Мадрид.

– Экскурсия, значит? Прямо сейчас? Только этого мне не хватало!

– С одобрения Каррена. Белый дом хочет показать, что Соединенные Штаты придают первостепенное значение международной проблеме терроризма, несмотря на, скажем так, собственные трудности. По возвращении в Мадрид вице-президент проведет ночь на вилле у Эвана Берда, а завтра утром встретится с премьер-министром Испании.

Хэп Дэниелс прикусил язык, чтобы не сказать лишнего. Молчать пришлось довольно долго, зато ответ получился простой:

– Хорошо, Роули. Мы со своей стороны примем все необходимые меры. Спасибо, что предупредил вовремя.

Агент Сандоваль со щелчком отключился.

– Какого черта?.. – выругался Дэниелс негромко.

Вице-президент. «Мероприятие». Корреспонденты и телекамеры, как же без этого? Краткие выступления. Потом обратно в Мадрид, на виллу Берда. Что-то происходит, а начальнику охраны президента остается только гадать.

Хорошо. Вице-президент Роджерс проведет ночь у Эвана Берда. Стало быть, прослушивание телефонов на вилле тем более необходимо. Что там, интересно, делает Билл?

– Хэп? – прозвучал в наушниках голос Билла Стрейта.

– Ты где?

– В кафешке. Найдется минута на чашечку доброго испанского кофе?

– Куда ж я денусь? – пробормотал Хэп, собираясь вставать, но наушники снять не успел.

– Агент Дэниелс? – раздался мужской голос с британским акцентом.

– Да.

– Особый агент МИ-пять Харрисон, Манчестер, Англия. Мы только что допросили некоего Яна Графа. Он приходится Николасу Мартену непосредственным начальником. Ян Граф сообщает, что Мартен вышел на контакт с ним через экономку сегодня утром. Попросил перезвонить ему на мобильный телефон и зачитать список сортов азалий.

– Через экономку? Как именно?

– Позвонив домой Яну Графу, застал экономку. Правда, Граф думает, что Мартен, скорее всего, связался бы с ним непосредственно. Мартен не мог не знать, что Граф на работе.

– Как Мартену вообще удалось позвонить? Координаты мобильника мы бы засекли через несколько секунд. Телефон-автомат, что ли?

– Нет, сэр. Воспользовался мобильной связью компании «Барселонские лимузины». Автомобиль с телефоном взяли напрокат два джентльмена на весь сегодняшний день. Машину подали к отелю «Регент маджестик» около семи утра.

– Местонахождение автомобиля известно?

– Нет, сэр. Но есть описание, регистрационный номер и номер мобильного телефона.

– Владелец лимузина не догадывается о причине вашего интереса?

– Нет, сэр. Информация получена через телефонную компанию.

– Спасибо. Прекрасная работа – и как нельзя кстати.

– Не стоит благодарности, сэр. Если понадобится что-нибудь еще, звоните.

Записав номера лимузина, Хэп Дэниелс отключился от линии. Вот он, долгожданный прорыв! Вопрос, как распорядиться полученной информацией. Если передать ее ЦРУ, испанской разведке или барселонской полиции – да хоть его собственным людям, – Джейк Лоу и доктор Маршалл узнают все через несколько секунд. Придержать? Пройдет совсем немного времени, и МИ-5 начнет интересоваться вслух, почему не принимаются меры. Надо подумать, но не в суматохе поста оперативной связи; самое время присоединиться к Биллу Стрейту ради чашечки доброго испанского кофе.

80

10.55

Мигель Балиус вел машину не отвлекаясь. За этой деревушкой начнется длинный серпантин: знакомая дорога, ведущая в горы, к монастырю Монсеррат.

– Мигель? – Кузен Гарольд включил интерком. – У вас нет карты Барселоны и окрестностей?

– Есть, сэр. Посмотрите в кармане на спинке переднего сиденья.

Убедившись при помощи зеркала заднего вида, что кузен Гарольд нашел карту, Мигель Балиус вновь сосредоточился на дороге. Если не помешает полиция или непредвиденные обстоятельства, осталось не более сорока минут. Конечно, клиенты могут передумать насчет монастыря; понадобилась же им зачем-то карта?

– Здесь, здесь, здесь и здесь, – объяснил Мартен, водя ручкой по карте, разложенной на широком сиденье между ним и президентом.

На карте уже появилась сеть из горизонтальных и вертикальных линий, разбегавшаяся во все стороны от Барселоны. Такую или очень похожую наверняка использует секретная служба вместе с испанцами. Передислокация к настоящему моменту завершается, все возможные подкрепления задействованы. Людей теперь минимум в два раза больше, чем было в начале поисков. Теперь им осталось прочесать и блокировать всю территорию, фут за футом, квадрат за квадратом. Если вчера удавалось петлять по-заячьи, то сегодня эта тактика не поможет. Потому-то Мартен и рискнул воспользоваться телефоном лимузина, чтобы позвонить Яну Графу в Манчестер.

– Можно не сомневаться, что АНБ отследило звонок Графа на мой мобильный телефон, – продолжал Мартен. – Полиция или британская разведка разыскала Графа в Манчестере; допросив, без большого труда определила, что я звонил к нему домой из этого самого лимузина. Я надеялся, что Мигель будет на пути домой, когда его остановят, а мы – уже в монастыре. Ему останется сказать, что он высадил нас в одной из деревенек по дороге. Слава богу, мы их проехали с десяток. В конце концов, «благоразумие и сдержанность» – девиз компании.

– До сих пор, однако, ничего не случилось. Может, вашего мистера Графа не удалось найти так быстро? Должно же нам когда-то повезти?

– Везение везением, но до монастыря мы пока не добрались. А с Мигелем они, скорее всего, свяжутся по мобильнику. Что такого? Может, жена звонит… Поймем, когда будет слишком поздно.

– Пока он ни разу не говорил по телефону, – заметил президент.

– Тоже ничего не значит. Достаточно дать номера и описание автомобиля… Не так скоро, но так же верно. Задержат и возьмут.

– Что вы предлагаете?

– Пусть он нас высадит как можно скорее. Доберемся до Монсеррата сами. Или…

– Или что?

– Можно довериться Мигелю и попросить о помощи. Опасно, но нам остается уповать на то, что его компания никогда не изменяет своей политике. Да и вообще, людям приходится когда-то верить. Особенно в безвыходной ситуации. «Шансы ничтожные или отсутствуют, мой генерал…»

Глянув мельком на горы за окном лимузина, Генри Харрис нажал клавишу интеркома:

– Мигель?

– Да, сэр.

– Сколько нам еще ехать?

– Если никто не остановит – примерно полчаса.

– А если в милях?

– По этой дороге – около двадцати. Все больше в гору.

– Спасибо, Мигель.

Отключив интерком и вздохнув, президент посмотрел на Мартена. Генри Харрис никогда не казался более серьезным – и более утомленным.

– Мигель производит впечатление честного человека. Он знает страну, дорогу, людей. Свободно владеет языком, чего про меня на самом деле не скажешь. Принимая во внимание наше безвыходное положение, стоит рискнуть.

81

Барселона. 11.05

Располагая номером лимузина и фальшивой визитной карточкой, припасенной как раз для подобных обстоятельств, Хэп Дэниелс высадился из такси напротив «Барселонских лимузинов».

Несколько минут назад, в кафетерии полицейского управления Барселоны, Билл Стрейт подтвердил, что связался с Эмилио Васкесом из испанской разведки. Тот отнесся к просьбе Дэниелса благосклонно.

– Прослушивание необходимо в рамках текущей задачи? – Вопрос Васкеса прозвучал как утверждение.

– Именно.

– При сложившихся обстоятельствах и по просьбе Тигре Уно… Сделаем.

– Неофициально.

– Как же еще?

Случись расследование, никто из исполнителей никогда не признается…

Допив кофе и сказав Стрейту, что ему надо пройтись и подумать, Хэп Дэниелс попрощался. Для связи есть мобильный телефон, пейджер, беспроводная почта, в конце концов, – его не потеряют. Пройдя для верности три квартала и повернув за угол, Дэниелс подозвал такси. Назвал перекресток поблизости от «Барселонских лимузинов» и устроился поудобнее. Теперь Хэпу стало близко и понятно, что чувствовал президент, пробираясь по воздуховодам отеля «Риц»: ни на кого нельзя положиться. Как ему самому теперь невозможно доверять собственным подчиненным, включая Билла Стрейта. Даже если секретная служба ни при чем, кто скажет наверняка?

Зато Хэп Дэниелс мог сразу сказать, на кого он сам не стал бы полагаться. Три человека попадали в черный список сразу: руководитель президентского штаба Том Каррен, старший советник Джейк Лоу и советник по национальной безопасности доктор Джеймс Маршалл. Четвертым номером Дэниелс, пожалуй, поставил бы вице-президента. Точно поставил бы. Слишком уж Гамильтон Роджерс поторопился на место событий ради того, чтобы в течение двадцати минут покрасоваться перед публикой. Не хочет опоздать? По возвращении в Мадрид сразу отправился не куда-нибудь, а на виллу к Эвану Берду. Зачем бы?

Кстати, о вилле: в тот вечер там еще были госсекретарь Дэвид Чаплин, министр обороны Теренс Лэнгдон и председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал ВВС Честер Китон.

Господи. Если они все в этом замешаны?

Но в чем именно? Хороший вопрос. Перед каким выбором они поставили президента, что тому остался один выход – бежать?

11.10

«Ромео Дж. Браун

Частный детектив

Лонг-Айленд-Сити, Нью-Йорк»

Бето Нахмане, дневной администратор «Барселонских лимузинов», повертел в руках визитную карточку. Хэп Дэниелс сидел с другой стороны стола, в одном из двух элегантных кресел из черной кожи и хромированных профилей.

– У вас номер мобильного телефона и регистрационный номер одного из наших лимузинов, – подытожил по-английски администратор – элегантный джентльмен лет сорока.

– Совершенно верно, – кивнул Дэниелс. – Я нанят для расследования случая мошенничества, связанного с выплатой страховой премии. Человек, которого я ищу, предположительно находится в вашем лимузине. Моя задача – разыскав его, предложить добровольно вернуться в Соединенные Штаты, где ему будет предъявлено обвинение. В случае отказа мы будем требовать взятия под стражу и выдачи подозреваемого.

– Как зовут этого человека, можно узнать?

– Мартен. Николас Мартен, через «е».

Развернувшись в кресле, Бето Нахмане опустил пальцы на клавиатуру компьютера. Глянув на дисплей, он покачал головой:

– Ничем не могу помочь, сэр. Николас Мартен не значится пассажиром автомобиля с этим номером. Николас Мартен никогда не нанимал у нас никакого автомобиля, если уж на то пошло.

– Вы уверены?

– Уверен, сэр.

– Не могу сказать, чтобы ваш ответ меня удовлетворил, – нахмурился Дэниелс.

– К сожалению, не могу сообщить вам ничего другого, – слабо улыбнулся администратор.

Вздохнув, Хэп Дэниелс посмотрел в пол, подергал себя за ухо:

– А если тот же вопрос задаст вам испанская разведка?

– Ответ будет тем же. Прошу меня простить, сэр.

– Предположим, вы получите официальное требование представить список всех клиентов за последние два года. Имена, сопровождающие лица, места посадки, пункты доставки и продолжительность аренды. Тогда как?

– Законно ли это? – вежливо усомнился Вето Нахмане.

В глазах его, однако, мелькнула неуверенность, чем Дэниелс и воспользовался, немедленно и профессионально:

– Хотите попробовать?..

Через три минуты Хэп Дэниелс покинул офис «Барселонских лимузинов», унося карточку с тремя именами: кузен Джек, кузен Гарольд и Деми Пикар. Мисс Пикар арендовала лимузин незадолго до семи утра, добавив, таким образом, строчку к собственному счету в отеле «Регент маджестик».

82

11.15

Стоя у разбитого стола в темном углу полуразрушенной каменной мельницы, Мигель Балиус не верил своим глазам. Сквозь обширные проломы в крыше светилось небо, снаружи, за каменной стеной, ревел горный поток…

– Все не так плохо, Мигель. Вам ничего не угрожает. Не волнуйтесь.

Кузен Джек говорил негромко, стоя по другую сторону стола. Очки, с которыми до того не расставался, он успел снять. Лысина куда-то исчезла; кузен Джек изменился до неузнаваемости, вернее, превратился в одного из самых узнаваемых людей в мире.

– Благоразумие и сдержанность, Мигель, – напомнил кузен Гарольд из-за спины.

– Разумеется, сэр, – пробормотал Мигель, не в силах отвести взгляд от президента Соединенных Штатов.

Когда двоюродные братья пожелали съехать на грунтовую дорогу, ведущую к горной реке и полуразрушенной мельнице, Мигель не удивился. Наверное, им захотелось омочить ноги в водах испанской реки, как раньше в Средиземном море. Не самый странный каприз за сегодняшний день. Покинув лимузин, уже в парике и без очков, кузен Джек обратился к водителю:

– Мигель, меня зовут Джон Генри Харрис, и я действительно президент Соединенных Штатов. Мой друг Николас Мартен и я – мы нуждаемся в вашей помощи.

– Что я могу для вас сделать, сэр? – откликнулся Мигель Балиус просто, почтительно и без колебаний.

Барселона, отель «Регент маджестик». 11.20

«Ромео Дж. Браун

Частный детектив

Лонг-Айленд-Сити, Нью-Йорк»

Дежурный администратор внимательно рассмотрел визитную карточку Хэпа Дэниелса.

– Афера, связанная с выплатой страховой премии? – переспросил он.

– Да, сэр. Преступление совершено в Соединенных Штатах.

– Мисс Пикар проживает в нашем отеле, – сообщил администратор, сложив пальцы домиком. – Сегодня утром она арендовала лимузин: по ее словам, для двоюродных братьев. Кузены прилетели из Нью-Йорка; после перелета им не спалось, и они пожелали с комфортом прокатиться по Барселоне и окрестностям.

– Один из них не так молод и почти совершенно лыс, другому слегка за тридцать. Высокий.

– Совершенно верно.

– Где сейчас мисс Пикар?

– Покинула отель некоторое время назад, – сказал администратор с небольшой заминкой.

– Куда отправилась, не знаете?..

– Я сообщил вам все, что мог, сеньор.

Покой клиентов здесь берегут не меньше, чем в «Барселонских лимузинах», а грозить испанской разведкой, наверное, нет никакого смысла: в отеле не меньше трех сотен номеров. Даже если разведка, налоговая инспекция или другое государственное агентство затребуют информацию обо всех постояльцах даже за короткий период, на составление списка понадобится немало времени. Того самого времени, которого у Хэпа Дэниелса нет.

– Большое спасибо, – кивнул он, направляясь к двери, но, передумав, обернулся. – Не скажете, который час?

Администратор посмотрел вопросительно.

– Время. – Дэниелс постучал ногтем по циферблату часов. – Остановились…

Он наклонился поближе, опершись ладонью на стол администратора; из-под пальцев показался уголок банкноты в сто евро.

– Мисс Пикар, – произнес Хэп негромко. – Как она выглядит?

Улыбнувшись, администратор глянул на свои часы.

– Очень привлекательно. Француженка, профессиональный фотограф. Волосы темные, короткие. Темно-синий блейзер, светло-коричневые брюки. Две сумки через плечо, в одной камера, в другой тоже какой-то инвентарь. Уехала не одна, вместе с чернокожим американцем средних лет и белой женщиной постарше, в белом микроавтобусе монастыря Монсеррат, судя по надписи на борту.

– Простите, который час? – Дэниелс задал вопрос громко, чтобы случайные свидетели могли расслышать как следует.

– Одиннадцать двадцать три, сеньор, – ответил администратор, показывая часы и одновременно прибирая банкноту.

– Одиннадцать двадцать три, – улыбнулся Хэп. – Спасибо!

– Ровно одиннадцать двадцать три, сеньор!

– Спасибо, – кивнул Хэп. – Большое спасибо.

Фотограф? Монсеррат? На самом пороге «Регент маджестик» ожил мобильный телефон. Шагнув на улицу, Хэп снял трубку с пояса.

– Дэниелс.

– Какого черта? Где тебя носит? Ты нам нужен в отеле! Немедленно! – потребовал голос Джейка Лоу.

– Что случилось?

– Немедленно, Хэп! – Советник явно не собирался ничего слушать.

83

Отель «Гранд палас». 11.45

Кроме Джейка Лоу, советника по национальной безопасности Джеймса Маршалла и Хэпа Дэниелса на посту оперативной связи, срочно созданном в четырехкомнатном номере, никого не было. За закрытой дверью, они втроем стояли у монитора, ожидая видеоматериала из центра оперативной связи в Белом доме.

– Давайте, – сказал Джейк Лоу в микрофон гарнитуры на конце защищенной линии.

За вспышкой помех на экране последовал тридцатисекундный видеоклип, который им предстояло одобрить. В этом случае клип передадут «Фокс ньюс», откуда он распространится по всему миру. В углу экрана появились дата и время: пятница, седьмое апреля, четырнадцать часов двадцать три минуты. Вчерашний день. Судя по всему, президенту Харрису на «конспиративной квартире» было хорошо. В обществе советника по национальной безопасности Маршалла, министра обороны Теренса Лэнгдона и госсекретаря Дэвида Чаплина он работал над какими-то бумагами, по словам диктора – черновиком речи, с которой предстоит выступить на саммите НАТО в Варшаве. Помещение оставляло желать лучшего, но обстановка выглядела рабочей и неформальной: рубашки без пиджаков, блокноты, пластиковые бутылки с водой…

Ролик явно не был смонтирован из архивных материалов, комнату Хэп тоже никогда не видел раньше.

– Как вы ухитрились это сделать? – спросил Дэниелс, переводя взгляд с потухшего экрана на доктора Маршалла. – Вы здесь, Лэнгдон в Брюсселе, Чаплин в Лондоне, а президент… Президент где-то еще.

– Меня интересует ваше профессиональное мнение, – ответил Джейк Лоу холодно. – Достаточно ли убедителен отснятый материал с точки зрения секретной службы? Поверят ли ему профессионалы во всем мире?

– Технический анализ может что-то дать, не знаю… Но в глаза не бросается. Да и пока ни у кого нет причин приглядываться.

Хэп Дэниелс говорил ровно и спокойно.

– Пока? – переспросил Маршалл негромко. – В каком смысле – пока?

– Если, к примеру, президент Соединенных Штатов обнаружится где-нибудь сам? Как мы это будем объяснять?

Повисла ледяная тишина; Дэниелс чувствовал, что Джейк Лоу с трудом сдерживает гнев. Отвернувшись, Лоу произнес в микрофон:

– Выпускайте ролик. Немедленно.

84

11.55

Белый микроавтобус монастыря Монсеррат вписался в очередной поворот на горной дороге, и Деми ухватилась за подлокотник кресла, чтобы не потерять равновесия. Монастырь, похожий на средневековый замок в миниатюре, уже открылся впереди и наверху: крошечный городок, построенный прямо в скалах.

В салоне было тихо: водитель по имени Рафаэль следил за дорогой и огромным туристским автобусом впереди, а преподобный Бек и Лючиана что-то читали.

Деми присмотрелась к Лючиане повнимательнее. Черный костюм, черная сумочка, такие же как вчера. Может, это униформа? Классический костюм ведьмы, почему бы и нет?

Сказав Мартену и президенту Харрису, что понятия не имеет, кто такая Лючиана, журналистка солгала. Женщина находилась в поле зрения Деми в течение нескольких лет. В самом центре внимания, если говорить правду. Последние двадцать лет Лючиана исполняла обязанности сакердотессы, так называли верховную жрицу боскетто, или ковена Альдебарана. В ремесле ведьмы – ритуалах и психическом воздействии – она за это время достигла совершенства, и власть ее распространялась на всех членов ковена, в том числе на преподобного Бека и Мерримена Фокса.

Зеленоглазая и черноволосая, она в свои шестьдесят шесть лет до сих пор была на удивление хороша собой. Родилась Лючиана на острове Искья в Неаполитанском заливе, где владела гостиницей «Пансионе Мадонелла». Специально нанятый частный детектив установил, что она покидала остров дважды или трижды в году, дней на десять. Этого времени хватало на поездку по городкам и деревням Северной и Центральной Италии: поездку для встреч с мужчинами и женщинами, имевшими знак Альдебарана на большом пальце левой руки. Не задерживаясь, она неизменно возвращалась на Искью, в свою гостиницу.

Каждый год в одно и то же время Лючиана посещала монастырь Монсеррат, где останавливалась в преобразованном в отель гостевом доме «Аббат Сиснерос» на несколько дней. Зачем и связаны ли заботы монастырские с делами ковена, Деми узнать так и не удалось. Правда, уже более десяти лет Руфус Бек брал отпуск и отправлялся в Европу неизменно в это время… Деми не обращала внимания на такое совпадение вплоть до вчерашнего дня, когда застала сакердотессу в отеле «Регент маджестик», в номере преподобного Бека. По совести говоря, нетрудно было догадаться и раньше, но когда Бек представил Лючиану как «старого друга», у Деми перехватило дыхание от неожиданности.

12.00

Микроавтобус тряхнуло на неровной дороге, и Деми отвлеклась от воспоминаний. С одной стороны дорогу ограждала естественная стена из песчаника; до нее, казалось, можно дотянуться рукой. На другой стороне, за долиной реки Льобрегат, растворялись в дымке холмы пониже.

Водитель внимательно следил за дорогой, а Бек и Лючиана по-прежнему молчали, погрузившись в чтение.

«Осталось потерпеть совсем немного», – сказала себе Деми. Она уже на месте – почти. После стольких лет поисков и ожидания. Монастырь совсем близко; если ничего не сорвется в последний момент, будет еще встреча с доктором Фоксом. Тогда останется лишь короткий путь туда, где совершится важнейший ритуал ковена Альдебарана.

Воспоминания внезапно нахлынули вновь, отступая на многие годы в прошлое. Ей ведь ничего не полагается знать о Лючиане. Рассказанная Мартену история о пропавшей сестре тоже вранье. Не было никакой сестры, а вот мать пропала восемнадцать лет назад, когда Деми было только восемь. И пропала она не на Мальте, а в Париже, куда родители перебрались вскоре после свадьбы. Тогда же отец поменял итальянскую фамилию Пьяченти на французскую Пикар.

Мать родила Деми в пятнадцать и бесследно исчезла в возрасте двадцати четырех лет по дороге на ближайший рынок, куда обыкновенно ходила за продуктами. Полиции удалось установить только один факт: до рынка она в тот день так и не дошла. Ни в больницах, ни в морге ее не оказалось. Ничего не обнаружилось ни через неделю, ни через две, ни через три. Люди исчезают постоянно, объяснили в полиции, и по самым разным причинам. Иногда возвращаются сами, но чаще нет. И не потому, что произошло нечто особенное, – просто не хотят. Так дело и осталось незакрытым, а отец вынужден был в одиночку воспитывать дочь.

Второй удар обрушился спустя четыре месяца, когда в результате несчастного случая на автомобильном заводе погиб и отец. Осиротев, девочка в соответствии с завещанием отца осталась на попечении тети, преподававшей французский и итальянский в престижной частной школе неподалеку от Лондона. Так они и жили вдвоем в небольшой квартирке в студенческом городке; Деми приняли в эту же школу, поскольку тетя там работала. Тетя оказалась родственницей дальней во всех отношениях, и новая жизнь принесла Деми только хорошее образование и знание английского языка. Росла же она как придется.

Через несколько месяцев после переезда в Англию для Деми пришла посылка из Парижа. В ней были личные вещи матери: несколько платьев, фотография, откуда смотрели ее большие карие глаза, спокойные и сосредоточенные, книги, в основном на итальянском, и еще рисунки – абстрактные наброски, которые мать делала в свободное время. Кроме фотографий и платьев, мало что могло заинтересовать девочку, которой не исполнилось и девяти лет, еще не оправившуюся от потери, одинокую и растерянную; уверенную, что мать жива, и ждущую каждый день письма, которое так и не пришло. Деми всегда носила фотографию матери при себе, вглядываясь в каждую незнакомую женщину, молясь и надеясь, что однажды увидит то единственное лицо, а родные руки обнимут ее, чтобы уже не отпускать никогда.

С течением времени боль потери никак не утихала. Маленькая Деми не сомневалась, что мама жива, хотя тетя и потратила немало сил, убеждая девочку не терзать себя напрасной надеждой. Напротив, уверенность росла с каждым ударом сердца. Однако дни шли за днями, складываясь в года, но не принося никаких известий. Деми лишь могла смотреть бессильно и одиноко, как за другими школьниками приезжают родители, чтобы забрать домой. Забрать на выходные, на каникулы, в путешествие… Отвлечься от тоски можно было только уроками.

И вот утром семнадцатого дня рождения Деми получила письмо от адвоката из Парижа. В конверте лежал другой, поменьше и короткая записка, где было сказано: «В соответствии с завещанием Вашего отца настоящее письмо надлежит доставить в день Вашего семнадцатилетия».

Деми разорвала второй конверт, не зная, что и думать. Внутри оказалось письмо, написанное рукой отца; судя по дате, незадолго до смерти.

Деми, девочка моя!

Письмо это попадет в твои руки, когда ты сможешь понять меня лучше. Я знаю, как ты любишь свою мать и как тебе ее не хватает даже сейчас. Ты хочешь знать, что с ней произошло; это вполне естественно. Ты будешь теряться в догадках многие годы, возможно до конца жизни. Поверь, она любила тебя, как только мать может любить свою дочь, но ради себя самой, ради твоих собственных детей и внуков, не пытайся ничего выяснить. Повторяю: никогда, ни при каких обстоятельствах не пытайся узнать ее судьбу. Есть вещи, о которых слишком опасно не только судить, о них нельзя даже слышать. Отнесись к моему предупреждению серьезно: я забочусь только о твоем счастье и безопасности.

Всегда любящий тебя отец.

Письмо потрясло Деми. Она немедленно позвонила юристу в Париж, требуя объяснений. Тот лишь ответил, что понятия не имеет о содержании письма и переслал его в соответствии с последней волей клиента. Повесив трубку, Деми бросилась к чемодану, где лежали материнские вещи – единственная надежда узнать больше. Там, конечно, не нашлось ничего нового: все те же платья, те же итальянские книги, те же рисунки, виденные сотни раз. На этот раз, то ли не зная, с чего начать, то ли желая прежде всего коснуться предметов, созданных собственной рукой матери, Деми обратилась к наброскам. Всего их было тридцать четыре; некоторые не больше визитной карточки. На таком-то маленьком листке и нашелся рисунок, показавшийся необычным: несколько штрихов, составивших равносторонний крест с кружками на концах. Внизу рукой матери мелкими буквами было написано единственное слово – «боскетто».

Сердце Деми заныло рисунок каким-то образом связался со зловещим письмом отца. Она в тысячный раз вытащила из сумочки фотографию. Во взгляде матери сегодня читалось особое значение, будто та глядела дочери прямо в глаза. Деми перечитала письмо еще раз, потом вернулась к рисунку. От странного слова повеяло холодом.

Портрет, письмо, рисунок, слово.

Деми остро почувствовала, какой огромной доли собственного «я» ей не хватало многие годы. И куска души не удастся вернуть, пока она не узнает наконец, жива ее мать или погибла и что же случилось на самом деле. Может быть, она прислала все эти вещи в качестве знака? Дать дочери намек на собственную участь, который станет понятен накануне совершеннолетия?

Так жизнь Деми навсегда поменяла русло. Девушка поклялась выяснить все, чего бы это ни стоило и сколько ни ушло бы сил и времени. Это был договор, глубоко личный и секретный, между ними двоими. Об этом договоре она твердо решила никому не говорить – и не говорила, вплоть до сегодняшнего дня.

– Вы все молчите, Деми. Что-нибудь случилось?

Неожиданный вопрос смутил ее. Вздрогнув, Деми подняла глаза – преподобный Бек смотрел на нее через спинку кресла. Вслед за Беком обернулась и Лючиана, ее зеленые глаза смотрели жестко и проницательно.

– Нет, все в полном порядке! Спасибо, – улыбнулась Деми.

– Хорошо, – сухо ответила Лючиана. Нам еще ехать и ехать.