Текст книги "Завет Макиавелли"
Автор книги: Аллан Фолсом
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)
148
7.48
Последнюю четверть мили Мартен вел электрокар, держа «ЗИГ-Зауэр» на коленях, не торопясь. Грунтовая дорога делала двойной поворот, прорезая густую сосновую рощу. За деревьями видны были уже церковь и небольшая стоянка у черного хода. Хэп обернулся: никого. Очень, очень долго пришлось ждать, пока полицейские джипы разъедутся; дав Мартену добро, Дэниелс по-прежнему внимательно следил за тем, что делается позади. Патруль на то и патруль, чтобы возвращаться.
Когда Мартен поставил кар на стоянку, в один ряд с тремя фургонами, первые лучи солнца уже коснулись горных вершин за спиной.
– Церковный персонал, надо думать, готовится к службе. – Хэп Дэниелс показал на фургоны. – Они сейчас наверху, здесь им делать нечего.
Оглядевшись, Дэниелс кивнул; президент, Мартен и Хосе сошли с электрокара с видом заправских садовников. Совки, метлы и грабли пристроили у входа, будто собрались работать.
Отсюда, с возвышенности, хорошо были видны парадная стоянка напротив фасада и дорога, вившаяся между зданий жилого комплекса снизу, от виноградников.
Велев Мартену следить за дверью, Хэп пристроился с биноклем на пригорке, у корней большого дерева. Дороги внизу блокирует полиция в форме, как и предполагалось. Стоянка… Джипы испанской секретной службы занимают места в голове и хвосте колонны черных, вылизанных до блеска автобусов – это правильно. Делегаты от «Нового мира» грузятся в автобусы – понятно… Хэп нахмурился, озадаченный.
– Народ весь в вечерних туалетах, – сказал он, обращаясь к президенту. – Мужчины и женщины.
– Что?
Хэп передал Генри Харрису бинокль.
– Торжественная вечерняя одежда для общерелигиозной утренней службы?
– При разработке мер безопасности шла речь о чем-нибудь подобном? – поинтересовался президент.
– Нет.
– Не понимаю, – покачал головой Харрис.
– Я тоже, – согласился Хэп.
7.50
Хосе остался, начал собирать с клумбы палые листья и поглядывать по сторонам. Президент, Мартен и Хэп Дэниелс вошли в церковь с черного хода.
Узкий коридор с голыми каменными стенами – все тот же песчаник, – небольшой конференц-зал направо, за ним лестница наверх. Этой лестницей Генри Харрису предстоит воспользоваться: там алтарь, там кафедра проповедника. Там он произнесет речь. Еще двадцать футов, и Хэп, шедший впереди, свернул налево и вниз, на каменную лестницу, ведущую в погреб, где Дэниелс рассчитывал отсидеться в безопасности до начала службы.
Лестница делала плавный поворот, будто обходя башню в углу крепостной стены. Для старинной церкви, хотя бы и перестроенной, архитектура весьма необычная.
– В таком здании закруглений вроде этого быть не должно, – заметил президент.
– На планах, предоставленных администрацией курорта, ничего такого и нет, – согласился Хэп Дэниелс. – Испанская секретная служба тоже не упоминала никаких особенностей архитектуры.
Генри Харрис в сомнении поджал губы, но тут лестница окончилась. По обе стороны коридора шли двери, в том числе одна с табличкой «WC».
– Комнаты для совещаний, комнаты для занятий, туалет… – перечислял Хэп и в конце концов остановился перед одной из дверей. – Нам сюда. – Он щелкнул выключателем.
Комната действительно оказалась кладовой, как и значилось на табличке. Полки были заняты ветошью, моющими средствами и запасами бумаги; над верстаком у дальней стены аккуратными рядами свисали с крючков инструменты: молотки, гаечные ключи, плоскогубцы, ножницы по металлу, отвертки, ручные дрели, переносные лампы и карманные фонарики, немало послужившие на своем веку. В углу стояли одинаковые картонные коробки с надписями «Biblias Santas», не меньше десятка. Библии.
Прикрыв дверь, Хэп посмотрел на часы:
– Семь пятьдесят шесть. Не знаю, будет ли ваш друг рабби Азнар принимать участие в службе – планы могли измениться, – но начала следует ожидать где-то в десять минут девятого. Испанская секретная служба проверит основные помещения заблаговременно; нам ни к чему рисковать, ожидая в каком-нибудь коридоре, пока все рассядутся, а входные двери закроют. Можно попробовать произвести впечатление на испанцев, но боюсь, не выйдет, особенно если их приказы исходят из Мадрида. У них нет причин сомневаться в официальной версии для силовых ведомств: президента Соединенных Штатов необходимо изолировать для его же блага. Нет, ждать наверху слишком опасно. А вот когда служба начнется, степень готовности понизится. Тогда и пойдем.
– Да, но как мы угадаем момент? Часового нам не выставить – даже Хосе…
– В конце коридора находится локальный пост слежения, там есть мониторы камер, установленных в церкви и на автостоянке. Информация поступает также на центральный пост. К несчастью, комната заперта. Если, однако, я туда попаду, можно будет наблюдать за происходящим здесь, внутри, и снаружи. Не знаю только, получится ли у меня открыть дверь быстро. Если вообще получится. А стоит попасться за этим делом, результаты будут непредсказуемыми. И скверными.
– С другой стороны, ничего такого, – заметил Генри Харрис, касаясь пальцем эмблемы на форменной рубашке. – А я от вас и Хосе не слишком отличаюсь, лысый только.
До поста слежения было недалеко: пятьдесят футов по коридору. Стальная, надежно запертая дверь, сбоку на стене – небольшая клавиатура и считыватель для магнитной карты.
Мартен встал спиной к стене, опустив руку с пистолетом; Хэп Дэниелс взялся за ручку. Ничего не произошло.
– Для таких дверей обычно есть специальный код, используемый специалистами при обслуживании. Тогда можно пройти без карты. Осталось только подобрать комбинацию…
Хэп набрал код и попробовал дверь. Ничего. Еще раз – никакого эффекта. Через минуту он покачал головой:
– Так ничего не выйдет. И сломать не получится. Возвращаемся в кладовую: начало службы придется угадывать.
– Мистер президент, – подал голос Мартен, – когда мы были уже наверху, я оглянулся назад. Не только служебные здания и виноградники: вся долина видна хорошо, до самых гор, откуда мы ушли. Если провести воображаемую линию от ворот, за которыми начинается подземный монорельс, через дома и виноградники сюда, к церкви, – прямую, да?.. Я попробовал. Представьте, что Фокс рыл туннель тогда же, когда строился курорт; ему ведь надо было куда-то девать вынутый грунт. Там, под горой, десять миль туннеля; если Фокс дотянул его сюда, еще миль восемь наберется, а то и больше. Вы сами заметили, что грунт здесь насыпной. Не оттуда ли он взялся?
– Не понял…
– Если, к примеру, Фокс построил не только лабораторный комплекс, не только монорельс, но и сам курорт, и церковь эту?
– Даже если и так, что с того?
– Он, разумеется, спланировал меры безопасности – кодовые замки и прочее – для других. Но самому зачем жизнь усложнять? Зачем таскать десятки магнитных карт, когда одной достаточно? Своей, универсальной.
Мартен вытащил карту Мерримена Фокса. Подойдя к двери, провел картой через щель считывателя.
Раздался щелчок; Мартен повернул ручку, и дверь открылась.
– Кажется, интересы доктора Фокса были даже обширнее, чем мы предполагали.
149
8.00
Пост слежения напоминал подземный бункер с бетонными стенами, выкрашенными темно-серой краской, и ковровым покрытием под ногами. За пультом стояло вращающееся кресло; над пультом располагалась батарея из двадцати мониторов. С одной стороны в стену была встроена узкая панель, тоже серая; на самом деле это была дверь с петлями заподлицо и двумя встроенными замками, один над другим. Куда эта дверь ведет, Хэп не знал: на чертежах пост слежения назывался «пунктом видеонаблюдения», а интересная дверца – «запасным входом в щитовую». В свое время пост слежения Хэпу показывали, но он тогда открыть «запасной вход» не попросил. За такой дверью вполне можно спрятать бомбу, а то и террориста; потому-то секретная служба обязательно проверит ее за несколько часов до прибытия президента. Заранее можно не беспокоиться.
– Зачем бы это все могло понадобиться Фоксу? – спросил президент, разглядывая мониторы. – Курорт в качестве отвлекающего средства?
– Трудно сказать. – Мартен пожал плечами. – Я бы мог внимания не обратить, если бы вы не сказали про насыпной грунт. Ну а когда его карта открыла здешнюю дверь…
– Вот и они, – сказал Хэп Дэниелс.
На экране одного из мониторов появилась колонна черных сверкающих автобусов. На соседних экранах двинулись с места джипы испанской секретной службы, такие же черные.
Покрытие внутренних помещений церкви обеспечивали десятка полтора мониторов. На одном открывался проход между рядами скамей, сразу за створками ворот главного входа. В проходе стояли монахи в черном. Алтарь, хоры, кафедра – дверь за ней, немного в стороне, откуда предстояло появиться президенту, – отдельно, еще какой-то длинный пустой коридор и церковные скамьи без спинок перед кафедрой – на остальных мониторах.
Внезапно еще на одной картинке, показывавшей пространство сбоку от алтаря, распахнулась дверь; появился монах в черном и еще два человека в одеждах священников.
– Преподобный Бек!.. – изумился Генри Харрис.
– Лючиана, – добавил Мартен, разглядев другую фигуру.
– Руфус Бек? Капеллан конгресса? – Хэп Дэниелс удивился не меньше президента.
– Señor! – раздался стук в дверь. – Señor!..
– Хосе, – кивнул Мартен.
Не выпуская из рук автомата, Хэп осторожно открыл дверь.
– Никак не мог вас найти… Вертолеты! – возбужденно заговорил Хосе по-испански. – Оттуда – летят через горы. – Он указал пальцем.
Генри Харрис немедленно перевел.
– Только этого не хватало, – скривился Хэп Дэниелс. – Догадались. Мистер президент, надо идти сейчас. Если заблокируют здесь, мы больше не жильцы.
8.06
Стук лопастей послышался сразу же за дверью. Первым пошел Хэп, держа автомат наизготовку, за ним – Хосе и Генри Харрис. Замыкал колонну беглецов Мартен с «ЗИГ-Зауэром» в руке. Хэп направился было в сторону электрокара, но пришлось остановиться, прячась за служебным фургоном: по грунтовой дороге к церкви поднимался полицейский джип.
В этот момент над головами появились два одинаковых вертолета, темно-зеленые с белым, над дверями – американские флаги. Эскадрилья морской пехоты Соединенных Штатов. На таких машинах возят президента и других важных официальных лиц.
– Номер два, – прошептал Хэп изумленно.
«Номер один» предназначался для президента, а «номер два» – для вице-президента Соединенных Штатов.
– Плакала ваша речь, кузен, – сказал Мартен, глядя, как садятся вертолеты, немедленно окруженные черными джипами.
Высыпавшиеся из джипов агенты секретной службы дождались, когда остановятся лопасти и сдвинутся в сторону двери под звездно-полосатыми флагами. На землю ступили важные персоны.
Вице-президент Гамильтон Роджерс. Министр обороны Теренс Лэнгдон. Государственный секретарь Дэвид Чаплин. Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал ВВС США Честер Китон. Руководитель администрации президента Том Каррен и еще Эван Берд. Из тех, кого президент видел тогда в Мадриде, не хватало только консультанта по политическим вопросам Джейка Лоу и советника по национальной безопасности Джеймса Маршалла.
– Господи… – прошептал Генри Харрис.
– Хэп! – Мартен кивнул в сторону рощицы, где по грунтовой дороге приближался полицейский джип.
– Возвращаемся! – объявил Хэп, глянув на джип, на вертолеты и на агентов секретной службы, взявших в плотное кольцо «друзей» президента.
Подхватив Генри Харриса под руку, Хэп заторопился обратно к служебному входу, откуда беглецы появились лишь несколько секунд назад.
150
8.10
Монахи проводили Деми на следующий, более глубокий уровень кошмара – если такое возможно.
Помещение напоминало полукруглую сцену с темным потолком футах в тридцати над головой, венчавшим стены из нержавеющей стали. На глазах у Деми пол залило клубящимся туманом, подсвеченным откуда-то снизу цветными огнями – синими, зелеными, лиловыми и янтарными. В центре возвышалось строгое черное кресло, величественное, как трон. На троне сидела Кристина; поверх белого платья из тонкой ткани спадала волна роскошных черных волос. Царственная поза, обстановка и освещение делали ее центром предстоящих событий. Если будет спектакль, будут и зрители. Как выразился Джакомо Гела? «Ежегодный ритуал в присутствии нескольких сотен членов могущественного ордена Неизвестных».
Монахи молча вывели Деми на середину сцены. Дождавшись, когда из тумана поднимется крест в форме знака Альдебарана, привязали руки к перекладине, а ноги – к основанию креста. Горло охватил жесткий ремень: за несколько секунд Деми превратилась в языческое распятие.
– Бык ожидает, – улыбнулась Кристина, приветливо глядя на Деми.
– Нет!..
– Да.
Ступая по колено в тумане, к трону приблизился монах. Кристина приняла из его рук чашу с красным вином и с улыбкой раскрыла рот; монах положил ей на язык круглую облатку. Кристина выпила вино: часть ритуала, как Деми было известно. Языческое причастие – ни Тайная вечеря, ни Иисус Христос не имеют к обряду никакого отношения. Хлеб не Его тело, а вино не Его кровь. Вчера быка поглотил огонь, но ни боли, ни страха в глазах животного не появилось до самого конца: действие наркотика, можно не сомневаться. Понятно, что Кристине тоже дали не простое вино… Вот только долго ли средство будет действовать? Деми чувствовала, знала: бык погиб, не страдая, ради успокоения публики. Чтобы зрители думали, будто и Кристина отойдет легко. Только это ложь: Деми знала, что Кристине – им обеим – придется умереть в мучениях. Деми видела – пусть глазами видеокамеры, – как приносят в жертву ее мать. Кем бы ни были эти люди, в центре их ритуала чья-то мученическая смерть. И если Кристина здесь – основа представления, Деми тоже играет немаловажную роль – политическую. Смерть под пыткой в качестве ненавязчивого напоминания любому из Неизвестных о неотвратимой участи предателя.
И еще. Показав Деми видеозапись той казни, Неизвестные продемонстрировали крайнюю степень жестокости и мстительности. Мало мучительной смерти: жертве еще нужно показать власть, могущество и всеведение, на случай если кто-то, воплотившись после смерти, захочет бросить им вызов еще раз.
Деми отвернула голову, желая прервать поток невыносимых мыслей. Отвлечься было не суждено: из тумана поднялись еще три креста, сделав сцену похожей на средневековое кладбище. Три креста с отрубленной головой на каждом.
151
8.15
Беглецам пришлось вернуться на пост видеонаблюдения. Опасное место, хоть и дает возможность как-то следить за ситуацией. Можно запереться, но если их обнаружат, бежать из такой мышеловки будет некуда. Они все умрут еще до вечера, включая президента Соединенных Штатов.
– Может, они расскажут то, чего не рассказал Фокс, – сказал Генри Харрис, глядя на мониторы.
Президент устроился в кресле; Мартен встал рядом с Хэпом, за спинкой. Удивительно, как президент умеет все разложить по полочкам. Как умеет превратить проблему в решение. Мартен уже и думать забыл о Фоксе.
– Хосе? – Генри Харрис обернулся к юноше, стоявшему спиной к двери.
Хосе сделал то, о чем его просили и более того. Но сейчас, запертый в их последнем убежище, он явно боялся. Вертолеты, агенты секретной службы, мониторы – для одного парнишки слишком много.
– Ничего страшного, – мягко произнес президент по-испански. – Ты настоящий мужчина. Подойди-ка сюда… Глянь: может, сумеешь объяснить…
– Автобусы подошли, – перебил Мартен.
На нескольких экранах мониторов черные автобусы втягивались на стоянку. Раскрылись двери, и делегаты Института нового мира в вечерних костюмах прошествовали ко входу в церковь. Улыбаясь, они оживленно беседовали; плотное кольцо охраны никого не смущало.
– Никогда не держал в руках списка членов института, но половину из этих я знаю. Кое-кого очень хорошо. – Президент явно не обрадовался. – Очень влиятельные люди: мировой уровень. Понимают ли они, что здесь происходит. Или с их благословения?..
В этот момент ударили колокола. Не тот радостный перезвон, которым начинается служба, но бой часов Вестминстерского аббатства: такой используют башенные часы по всему миру.
– Это что? – забеспокоился президент, – И время неподходящее… Эта мелодия что-нибудь символизирует?
– Мистер президент! Мартен, – вмешался Хэп. – Седьмой монитор в среднем ряду.
Камера смотрела в сторону дороги, ведущей вниз, к постройкам курорта. На экране появилась цепочка вертолетов. Четыре, пять, последним – армейский «Чинук».
– Кто это? – спросил президент.
– Думаю, Вуди, – ответил Хэп. – За ним федералы, а в большом вертолете – Билл Стрейт, я полагаю. Вместе с доктором Маршаллом и Джейком Лоу. На этой машине мы летели из Мадрида. Я думал, хуже быть уже не может. Оказывается, может.
8.16
Майор морской пехоты Соединенных Штатов посадил боевой вертолет своего рода войск на площадку номер девять, Арагон. Через несколько секунд опустились машины федеральной полиции, за ними – «Чинук». Откатились двери; первым на землю спрыгнул Билл Стрейт. За ним последовали Джеймс Маршалл и дюжина агентов секретной службы. На втором, третьем и четвертом вертолетах прибыл спецназ федеральной полиции во главе с капитаном Диас. Федералы должны были прочесать виноградники, а ЦРУ, секретная служба и оставшиеся внизу полицейские части – пространство от виноградников до гор: наиболее вероятный маршрут для президента и тех, кто с ним. Николас Мартен и Хэп Дэниелс – почти наверняка. Может, и другие.
По приказу вице-президента пространство от грунтовой дороги, пересекающей виноградник, и до самой церкви контролировало подразделение секретной службы Соединенных Штатов при участии испанской секретной службы и ранее развернутых полицейских сил. Если Генри Харрис находится в этом районе, его найдут. За внешние пределы отвечают капитан Диас и Билл Стрейт.
А «Чинук» будет стоять наготове, ожидая президента.
152
8.24
Обратившись с кратким воззванием к делегатам Института нового мира, близкий друг Генри Харриса рабби Азнар пожал руку вице-президенту Роджерсу и удалился под руку с преподобным Беком.
Секунд через тридцать внешняя камера на стоянке показала, как агент секретной службы усаживает рабби Азнара в черный джип. Автомобиль немедленно уехал, а двое монахов, сопровождавших рабби, вернулись в церковь.
– Что случилось? – спросил президент, глядя, как с экранов мониторов одна за другой исчезают картинки.
Ответ в виде бегущих строк не заставил себя ждать:
Вход 1: заперто. Блокировка подтверждена.
Вход 2: заперто. Блокировка подтверждена.
Вход 3: заперто. Блокировка подтверждена.
Всего контролируемых входов оказалось десять. Последняя строка гласила:
Блокировка всех входов подтверждена.
– Это входы в церковь, мистер президент, – негромко сказал Хэп Дэниелс. – Их и правда десять. Мы как раз воспользовались десятым. Теперь нельзя ни войти, ни выйти. Если кто-то захочет проверить мониторы, нам конец.
– Если мои догадки справедливы и если Фокс дотянул монорельс сюда, под нами не сплошной камень, – подал голос Мартен. – Тогда, если мы сможем туда попасть, будет и шанс выбраться. Я хочу, чтобы пошел Хосе; если кто спросит, ему достаточно сказать, что он работает первый день и что ему никак не выйти из-за закрытых дверей. Попросите его, мистер президент.
Через десять секунд Хэп выпустил Хосе наружу, велев стучать три раза, когда вернется.
8.30
– Что на этот раз? – спросил президент, когда экраны мониторов потемнели вновь.
Картинки скоро вернулись, но уже другие: одно и то же место под разными углами. Достопочтенные делегаты Института нового мира, все двести человек, покинули свои места и разобрались на несколько очередей, каждая к одной из камер наблюдения. Вице-президент Роджерс, за ним остальные. Произнеся имя, место и дату рождения, каждый прикладывал большой палец левой руки к металлической коробочке.
Поверх лица крупным планом всплывала строка:
Делегат 2702: анализ ДНК положительный.
Делегат 4481: анализ ДНК положительный.
Делегат 3636: анализ ДНК положительный.
– Интересное дело. Ручаюсь, эти картинки на центральный пост не идут, – заметил Хэп, не сводя глаз с мониторов.
Очереди продвигались быстро. Возраст делегатов варьировался от двадцати восьми до восьмидесяти трех лет, места рождения были разбросаны по всему миру.
Базель, Швейцария; Салинас, Бразилия; Нью-Йорк, Соединенные Штаты; Берлин, Германия; Иокогама, Япония; Оттава, Канада; Марсель, Франция; Тампико, Мексика; Антверпен, Бельгия; Кембридж, Соединенное Королевство; Брисбен, Австралия.
После каждого делегата в поле зрения камеры появлялся монах и протирал стальную коробочку стерильным тампоном.
– Господи Иисусе! – Голос президента сорвался, когда перед камерой встала женщина.
– Джейн Ди Бейкер, – объявила она.
Шагнув вперед, приложила палец к коробочке.
– Председатель подкомитета по разведке и антитеррористической деятельности, – сказал Мартен, чувствуя холодок под ложечкой.
– Демократ из Мэна, – закончил президент. – В ее подкомитете слушались показания Мерримена Фокса. Майк Парсонс там тоже работал.
– Это стоило Майку жизни. – Мартен говорил ровным, очень ровным голосом. – Его сыну и Каролине тоже. Майк что-то раскопал.
– И еще. Вы заметили, что они прикладывают левый большой палец? – сказал Генри Харрис. – Отсюда не видно, но я готов поспорить на бюджет будущего года – на каждом пальчике есть знак Альдебарана.