Текст книги "Завет Макиавелли"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Воскресенье
9 АПРЕЛЯ

128

12.02

Шагая из угла в угол комнатки, больше похожей на камеру, Деми старалась не думать о том, что Лючиана пообещала ей на завтра. То есть уже на сегодня.

Узкая стальная койка была застелена плоским матрасом и единственным одеялом. Будто она может заснуть… У койки умывальник и туалет, а чуть в сторонке – алтарь? Ниша посередине стены, три фута в ширину и два в глубину, ярко освещенная чуть ли не сотней свечей; на мраморной подставке бронзовая скульптура. На самом деле просто две буквы, отлитые в одно целое: «алеф» и «мю». Иврит и греческий.

Джакомо Гела упоминал эти две буквы. Не символ, идол скорее: знак «Арадии малой», тайного общества внутри тайного же боскетто Альдебарана. Все, о чем Гела предупреждал ее, оказалось правдой. Они всегда знали, кто Деми такая. Просто ждали, чтобы выяснить, много ли ей известно и кто еще мог напасть на след. Вот почему Бек пригласил ее в Барселону после стычки между Фоксом и Николасом Мартеном на Мальте. Хотел посмотреть, последует ли кто за ней. Так Мартен и засветился. Поездка в собор, куда Бек и Лючиана взяли Деми, опять-таки состоялась вовсе не для того, чтобы условиться с Фоксом о встрече в Монсеррате; Мартен по-прежнему не отставал, что и требовалось доказать. Точно так же Бек взял ее с собой присутствовать при ритуалах союза Альдебарана не просто так: в обмен на Мартена. Невольно передав Мартена в руки Фокса, она вручила и себя в качестве жертвы наподобие того быка, принявшего смерть в огне. Потом ее просто привели сюда и заперли.

В чем состоят ритуалы «Арадии малой», Деми пока не догадывалась; ей только было ясно, что Джакомо Гелу изувечили не просто так, а в качестве назидания. Примера для чересчур любопытных. За ним тоже следили целую жизнь из тех же простых соображений: кто захочет найти его, что узнает и кому расскажет… За прошедшие столетия кто еще из любопытных попался в эту же мышеловку? Кого еще принесли в жертву?

Кого сожгли заживо, как скоро сожгут ее? Как сожгли ее мать и еще двадцать шесть женщин ее рода? Их ли одних… Матери, дочери, сестры; родные, двоюродные, сводные; сколько их по всей Италии наберется за несколько веков? Сегодня ее очередь. Деми Пикар и Кристина.

Заставив себя остановиться, Деми подошла к алтарю. Тогда, ночью, под пристальным взглядом Лючианы, монахи освободили ее от фотокамер, завязали глаза и повели куда-то по бесконечной лестнице. Посадили в быстрый экипаж – подземный, Деми не сомневалась. Вроде дрезины. Потом ее заперли в этой самой камере, не говоря ни слова.

Ничего более: монахи не снизошли до обыска ни в святилище, ни здесь, в келье. Только сняли повязку с глаз в конце пути. Смартфон под платьем остался – тот самый, с которого ушли снимки на сайт в Париже. Она уже попробовала его использовать – бесполезно, слишком много камня над головой. Позже, когда ее выведут на поверхность, в зону видимости, она наберет номер европейской спасательной службы, сто двенадцать. Поставит в известность полицию. Лучше думать об этом, чем о жуткой смерти, до которой осталось несколько часов.

Опустившись на колени перед алтарем, Деми принялась фотографировать зловещего металлического истукана – символ «Арадии малой». Снимая бронзовую отливку со всех сторон, она никак не могла остановиться. Это был не просто способ отвлечься; где-то в глубине души Деми надеялась найти дорогу на ту сторону – ниточку, которая свяжет ее с матерью. Клятва, данная в детстве, сольется с надеждой на вечную любовь и спасение.

129

12.07

Грязные, исцарапанные и испуганные, Амадо и Гектор стояли посреди ярко освещенной палатки командного пункта. До сих пор они никому не проговорились: ни агентам секретной службы и федералам, поймавшим их в туннеле, ни следователям ЦРУ, в чьи руки попали позднее. Не проговорились они и по дороге, когда их поднимали на поверхность и вели под дождем. Твердили лишь, что с утра пошли в шахту и не смогли найти дорогу обратно.

– В котором часу? – спросила капитан Диас по-испански.

– В половине десятого примерно.

Об этом они успели договориться за несколько секунд до того, как их поймали.

– Где вы живете? – продолжала капитан Диас.

Билл Стрейт и советник по национальной безопасности Джеймс Маршалл стояли у нее за спиной, не упуская ни слова.

– Эль-Боррас, на реке, – ответил Амадо.

– Спустились вдвоем. Больше никого не было?

– Да. В смысле, нет. Только мы двое.

Подумав, капитан Диас отошла в сторону.

– Допросим их по отдельности, – обратилась она к коллеге из федеральной полиции.

– Кто из вас Гектор? – спросила Диас, вернувшись к мальчикам.

Гектор поднял руку.

– Хорошо. Останешься со мной. С Амадо поговорят другие – на том конце палатки.

Гектор смотрел, как двое полицейских уводят Амадо.

– Стало быть, Гектор, ты живешь в Эль-Боррасе?

– Да.

– Расскажи, как ты добрался до шахты. От реки и до вершины горы.

12.12

Оставив Гектора, капитан Диас отошла поговорить с тем, кто допрашивал Амадо. Нервничая, Гектор искоса глянул на Билла Стрейта и его рослого, явно очень важного соседа. Американцы, ни с кем не перепутаешь… Впервые с момента задержания появилось время оглядеться. Он, конечно, и раньше видел всякую электронику и мощные компьютеры – в кино. В жизни эта техника производила еще более сильное впечатление. Как и атмосфера напряженной работы: операторы поддерживали непрерывную связь с многочисленными поисковыми группами, хор голосов, пробивающихся по каналам связи, не умолкал ни на секунду.

Видя, что капитан Диас возвращается, Гектор перевел дыхание.

По дороге она что-то сказала Биллу Стрейту и высокому американцу, и к Гектору подошли все трое.

– Получается неувязка, – объяснила Диас спокойно. – По твоим словам, вы шли пешком от самой реки. Амадо говорит, вы ехали на мотоциклах.

– Гектор, – Билл Стрейт смотрел мальчику прямо в глаза, – мы знаем, что вы с Амадо были в шахте не одни.

Стрейт остановился, давая капитану Диас время перевести.

– Кто еще мог с нами быть? – уперся Гектор.

– Президент Соединенных Штатов.

– Нет! – объявил Гектор с вызовом. Переводить не было необходимости. – Нет!

– Слушай меня внимательно, Гектор. Когда мы найдем президента, выяснится, что ты солгал. Тогда ты отправишься в тюрьму надолго.

В переводе капитана Диас утверждение прозвучало так, будто судья уже произнес приговор: лет двадцать, а может, и тридцать.

– Нет, никого не было, только я и Амадо, – упорствовал Гектор. – Спросите ваших людей – они ведь никого не нашли?

Что-то изменилось, и Гектор посмотрел в сторону. Навстречу двое полицейских вели Амадо, бледного, заплаканного. Все было понятно без слов: Амадо проговорился.

130

12.18

Нижняя вентиляционная шахта не составила проблемы: до главного туннеля они поднялись легко. Сто ярдов по темному туннелю прошли без задержки; в конце перехода Хосе быстро нашел верхнюю шахту – ту самую, по которой Хэп, Мигель, Хосе, Амадо и Гектор когда-то, очень давно, спустились вниз. Будто бы несколько дней назад. А может, несколько недель.

Там, внутри второй вентиляционной шахты, Хэпа Дэниелса прихватило всерьез. Услышав сдавленный стон, Мигель посветил фонариком. По бледному лицу Хэпа катились крупные капли пота. Объявив привал, Мигель дал раненому напиться воды из бурдючка и заставил принять очередную таблетку болеутоляющего.

Впятером они молча сидели в темноте, давая Хэпу отдохнуть, а таблетке – время подействовать. При других обстоятельствах его бы оставили позади с собственного согласия, но сейчас об этом не могло быть и речи. Без специалиста, который своими ногами обошел Арагон всего несколько дней назад, оценивая каждый шаг с точки зрения безопасности, обойтись невозможно. Рассчитывать на успех без Хэпа нельзя. А достаточно ли будет краткого отдыха, кто знает?

12.23

– Черный кейс, мистер президент, – сказал Мартен, задумавшись. В темноте мысли легко принимают неожиданное направление. – Ну, который адъютант всегда за вами носит. Там ведь коды запуска стратегических ракет?

– Да.

– Не сочтите за бестактность… Где бы он мог быть сейчас?

– Полагаю, у моих «друзей». Прихватить его с собой было бы не просто.

– У «друзей», значит?

– Это не важно на самом деле.

– Не понимаю…

– Их несколько, – объяснил Хэп Дэниелс, вступая в разговор.

– Несколько?

– Один повсюду следует за президентом, другой хранится в Белом доме, а третий всегда доступен вице-президенту. На тот случай, если глава государства не сможет исполнять свои обязанности. Как сейчас.

– Иными словами, чемоданчик у них есть при любом раскладе?

– Вот именно. При любом раскладе. Еще вопросы есть?

– Ммм… Пока нет.

– Вот и хорошо, – кивнул Хэп, вставая. – Пойдемте, пока не подошли «спасатели».

12.32

Не доходя нескольких шагов до вентиляционной шахты, они послали Хосе вперед и наверх, как раньше.

12.36

Вернувшись некоторое время спустя, Хосе принялся что-то объяснять Мигелю по-испански. Выслушав его, Мигель обратился к остальным:

– Наверху низкая облачность, идет дождь. Никакого шума, никаких огней. Пойдем сначала по открытому месту; от Хосе не отставать! Дальше крутой подъем вверх, извилистая тропинка, кусты, где-то через полмили и пониже – овраг. По дну оврага идем до ручья, на той стороне – лес и тропинка. По тропинке не меньше двух миль, все лесом, пока не выйдем на открытое место…

– И что тогда? – поинтересовался президент.

– Тогда посмотрим, – откликнулся Хэп сухо. – Хоть погода и не благоприятствует наблюдениям в инфракрасном диапазоне, каждый шаг для нас – немалое достижение. Если пройдем три мили – пусть в темноте и под дождем, – не привлекая внимания, это будет серьезный успех. Ничего невозможного, надеюсь.

– А ты-то сам выдержишь? – спросил президент с искренним участием.

– Если вы готовы, готов и я, мистер президент.

131

12.38

На то, чтобы определить местонахождение вице-президента и связаться с ним по защищенной линии, у советника Маршалла ушло почти двадцать минут. Узнав новость последнего часа: президент жив и находится в шахте в компании человека с приметами Николаса Мартена, – Гамильтон Роджерс не обрадовался. Причин менять генеральную линию он, однако, не усмотрел, соглашаясь с Джеймсом Маршаллом. Версия, озвученная, когда президент бежал из Мадрида в Барселону, годится и сегодня: либо президент – заложник террориста Мартена, либо жертва психического расстройства. В каком-то смысле ситуация улучшилась: по крайней мере, известно, где он находится. Сконцентрированы вполне достаточные ресурсы, и пополнение прибывает; силами нескольких сотен человек его найдут через несколько часов. Может, через несколько минут. Тогда президента немедленно вывезут из Испании, на «конспиративную квартиру» в Швейцарии.

– Ты сейчас на своем месте, Джим. Никто не справился бы лучше, – ободрил Маршалла вице-президент.

– Поставьте в известность остальных.

– Разумеется. Сообщи, когда он будет изолирован – и в воздухе.

– Сделаю, – откликнулся советник по национальной безопасности и отправился искать Билла Стрейта.

Командир секретной службы в это время решал вместе с капитаном Диас непростую задачу, координируя действия поисковых отрядов под землей и готовясь к приему пополнения. Новых людей тоже надо куда-то поставить… Ни секунды свободной.

Советник по национальной безопасности решительно оторвал Стрейта от работы. Деловая неразбериха командного пункта осталась за спиной; снаружи, под дождем, их никто не услышит.

– Как только их найдут, Мартена отделить и срочно отправить в Мадрид, в наше посольство. Содержать в строгой изоляции – мы его потом допросим. Далее. Проследите, чтобы никто не задавал президенту никаких вопросов; исключение только для медицинского персонала, по необходимости. Немедленно поместить президента в «Чинук»; взлетаем сразу же. Если кому покажется странным – приказ вице-президента. Доведите до своих людей, ЦРУ, капитана Диас. Все должны знать.

– Да, сэр.

132

12.43

Из них получились славные привидения.

В зеркальных одеялах, с прорезанными дырками для глаз, наброшенных на голову и слегка прихваченных в поясе, они вышли из пролома в стенке вентиляционной шахты, пересекли открытую каменную площадку и ступили на крутую тропку между высоких скал. Пройдя несколько шагов, они остановились, прислушиваясь. Ничего, только шелест ветра и тихий звук падения капель на майларовую пленку.

Мигель кивнул, и Хосе двинулся вперед; Мартен, президент, Хэп и сам Мигель следом. Девятимиллиметровый «ЗИГ-Зауэр» Хэп держал в руке, под зеркальной пленкой, прикрывая Мигеля; Мигель прикрывал их всех, держа палец на спусковом крючке «Штайра».

12.49

За скалами тропинка побежала вниз, петляя среди кустов. Под ногами скрипел все тот же песчаник, размолотый в грубую крошку. В темноте, под дождем нельзя было сказать, остаются следы на грунте или нет, как нельзя было сказать, отпечатались ли тепловые сигнатуры их тел в объективах всевидящих камер спутника. Если так, вооруженные агенты прямо сейчас идут наперерез.

Подняв голову, Мартен посмотрел в дождливое небо, пытаясь разглядеть горный хребет, но ничего не увидел в темноте. К тому же через дырки в майларе много не разглядишь. Он уже начал отводить глаза, но тут над вершиной скалы мелькнул яркий луч света.

– Ложись! – прошипел Мартен.

Все дружно бросились на землю, стараясь не высовываться из-за кустов. Через пару секунд над головами прошли два вертолета, рассекая темноту лучами прожекторов. Промахнулись, но совсем не намного.

– Подкрепление, – прозвучал в темноте голос Хэпа. – Они нас не искали, просто заходили на посадку. И еще будут… Судя по всему, они думают, что мы пока остаемся в шахте.

– Похоже, одеяла работают, – сказал Мигель.

– Или кто-то смотрит невнимательно. Или спутник не над головой, или технические неполадки. В любом случае мы обязаны использовать каждую секунду их слабины, – объявил Хэп, решительно вставая. – Пошли!

12.53

– Наш пилот сообщил о каком-то блестящем предмете на поверхности, – сказала капитан Диас, тронув Билла Стрейта за руку. – Километров за пять до посадки. То ли обломки, то ли туристы какие-нибудь. Он тогда не стал задумываться, но потом решил сообщить. Пилот второго вертолета ничего не видел.

– Координаты есть?

– Есть.

– Пошлите туда их обоих, капитан. Я должен быть уверен. Не мешкайте!

– Прошу прощения… Ночь, дождь, плохая видимость – придется лететь наугад. В таких условиях даже сюда, на обозначенную площадку, так просто не сядешь. Очень опасно.

– Понимаю, капитан. Генри Харрис наш президент, не ваш. И все же… Я был бы вам очень обязан, если бы вы отправили пилотов на разведку.

Капитан Диас промолчала. Видно было, что ей неловко.

– Приказ из Мадрида облегчил бы дело, наверное? – спросил Стрейт.

– Не без этого…

– Понимаю. Но все же пошлите их. Пожалуйста.

Сдержанно кивнув, капитан Диас отвернулась, чтобы отдать приказ в микрофон гарнитуры.

«Господи! – взмолился про себя Стрейт. – Только не это! Этого просто не может быть. Кто угодно, только не они. Не могли, просто не могли они мимо нас выйти из шахты».

Билл Стрейт подошел к молодому технику секретной службы, отслеживавшему данные со спутника.

– Как там? – спросил он. – Есть что на инфракрасных снимках?

Техник сдвинулся в сторону, освобождая для Стрейта место перед монитором. Работая мышью, он продемонстрировал свежую карту зоны поисков. На темном фоне пестрели группы ярких точек.

– Наши люди, сэр. Ничего нового. Погода, конечно, не помогает, но ситуация вполне под контролем.

– Сконцентрируйте внимание на новом секторе. Координаты получите у капитана Диас.

– Слушаю, сэр!

– Мистер Стрейт! – Джеймс Маршалл обратился к Биллу на ходу, расталкивая сотрудников секретной службы и федеральной полиции. – Ваши люди допрашивали Амадо – мальчишку, который раскололся. Я слушал… Так вот, он рассказал не все! Были еще двое. Его дядя, водитель лимузина, и, возможно, Хэп Дэниелс: описание подходит. Именно этот человек велел им рассказать историю, как они заблудились…

– Хэп там, внизу?

– Может быть. Я не знаю. Я вообще не представляю, что происходит! В первую очередь я требую, чтобы его личную связь прослушивали: мобильник и остальное!..

– Сэр, я отдал приказ немедленно. Как только Хэп исчез.

– Более того, он не может разговаривать по телефону, пока находится в шахте. Доставить его сюда немедленно, как только возьмут, и ни о чем не спрашивать! Разговаривать с Дэниелсом буду сам. Если это он и президент вместе с ним, все в порядке. Немедленно погрузить в «Чинук», с вертолета на самолет ЦРУ – и никаких проблем у нас больше не будет.

133

1.05

Деми лежала на койке из нержавеющей стали, думая о том, что ждет ее впереди. Больше всего хотелось заснуть, чтобы отступил грядущий кошмар, но тогда это будет последний сон – по эту сторону… Проснуться – и тебя отведут на жертвенник в амфитеатре или в какое другое место, чтобы сжечь, возможно, вместе с Кристиной, во исполнение древнего ритуала. Не те ведьмы, которых сжигают на костре, а те, которыесжигают… При других обстоятельствах Деми улыбнулась бы.

Завтра в это время ее может не быть на свете. Уже. Что тогда останется? Статьи да фотографии в журналах. Совсем немного. Ни серьезных достижений, ни заслуг перед обществом, ни мужа, ни детей – ничего. Были, конечно, мужчины, но тратила она себя на них экономно – так что вряд ли ее когда вспомнят и, уж наверное, не заплачут. Где-то с восьмилетнего возраста Деми решала две задачи: выжить и найти маму. Маму она, можно сказать, нашла, и теперь остается повторить ее судьбу…

Вспомнились Николас Мартен и президент Генри Харрис, и к липкому страху примешалось чувство вины. Если они попались на ту же удочку, что и сама Деми, – помоги им Господь! Вполне библейская история о том, как невиновные платят жизнью за чей-то безграничный эгоизм. И поздно кричать «Что я наделала!».

Закрыв глаза, она попыталась не думать. Как ни странно, получилось. В темноте некоторое время звучало только собственное дыхание, потом послышалось будто бы пение монахов. Понемногу голоса окрепли и зазвучали явственно; Деми открыла глаза – чтобы увидеть фотографию своей матери, возникшую на потолке. Фотографию, найденную давным-давно в том чемодане. Деми берегла эту фотографию, сделанную накануне исчезновения, всю жизнь. Мать тогда была молодой и красивой; такой ее и сожгли.

Мгновение спустя фотография исчезла в языках пламени.

В страхе Деми соскочила с кровати. Сердце колотилось, как птица, попавшая в сеть. На потолке ничего не было, как и раньше. Сон, ясное дело. Только голоса монахов не исчезли. Интересно почему? Слова на странном языке наполняли крохотную келью.

В нише засветился красным знак «Арадии малой»; псалом зазвучал громче; на всю стену развернулось изображение: крупный план матери в белом платье из легкой, не скрывающей линий тела ткани. Такое же платье Деми видела на Кристине. Женщина в белом была прикована к столбу; камера опустилась к босым ногам. Вспыхнули факелы газовых горелок, расположенных вокруг столба правильным кругом; по мере того как языки пламени поднимались выше, камера отступала, потом медленно наехала снова, так, что в кадре остались одни глаза. В глазах не было мира и покоя, светившегося во взгляде того быка, – в них метался ужас человека, которого сжигают заживо. Деми смотрела, как ее мать пытается разорвать оковы, как отворачивает лицо… Из раскрытого рта вырвался отчаянный крик; в следующее мгновение женщину поглотил огненный столб.

Деми закричала сама, не в силах больше смотреть, но отвернуться не получилось: на каждой стене, на потолке, даже на полу кошмарная сцена повторялась снова и снова. Кто-то хотел показать эту смерть тысячу раз. Прикрыв ладонями уши, Деми зажмурилась, но псалом и не подумал отступить, только становясь громче.

Голоса монахов не давали пощады. Как долго это продолжалось? Секунды, минуты, часы? Наконец наступила тишина. Деми недоверчиво открыла глаза: неужели кончилось?

Не совсем.

На стенах беззвучно появились фотографии. Все до единого снимки, сделанные цифровой камерой с тех пор, как Деми прилетела на Мальту. Каждый снимок, втайне переданный на сайт в Париже.

Один за другим, без пропусков.

Мерримен Фокс. Николас Мартен. Кристина. Преподобный Бек. Лючиана. Кабинет Фокса в монастыре Монсеррат. Столик в ресторане, куда Бек привел Мартена. Прибытие в церковь внутри горы. Келья, куда Кристина принесла ей платье. Шествие монахов к амфитеатру. Семьи с детьми. Домашние животные, совы. Гибнущий в огне бык.

Вплоть до самых последних фотографий.

Символ «Арадии малой», снятый здесь же, в келье. Снятый лихорадочно, во всех ракурсах; Деми почему-то надеялась коснуться таким образом души матери.

Они не просто знали, кто такая Деми. Они были рядом с первого ее шага и до последнего.