Текст книги "Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ)"

Автор книги: Алиса Линтейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)

И какое-то время они просто молча стояли чуть в стороне от своего спутника, наблюдая, как он произносил неведомые заклинания и как из-под его «кисти» на стене постепенно рождался рисунок. Плавно, аккуратно, легко, без дилетантских потуг. Сначала дворец, большой, величественный, изящный, затем пышные деревья сада, бережно скрывавшие королевскую обитель от посторонних взглядов, а после и озеро, и окружавший его скромный, но по-своему вдохновляющий пейзаж.

И, пожалуй, «рисунок» – это не совсем правильное определение того, что получалось у Дэвида. Картина. Красивая, профессиональная картина, почти идеально повторявшая творение на противоположной стене. Пусть он и срисовывал чью-то работу, а не творил собственную, но у него явно был талант… И способность видеть прекрасное. От этих мыслей даже Кэт, обычно равнодушная и безэмоциональная, едва сдержала восторженное восклицание. Хотя причиной тому явно был не сам талант, а осознание такового у его обладателя… Подобная работа, к примеру, Эдмунда или Алекса вряд ли вызвала бы у Кэт столь яркие впечатления.

Удивительно, но теперь она была готова полностью согласиться с Сарой Ретт.

Дэвид рисовал долго и тщательно, но искатели не смели его торопить. Отчасти и потому, что откровенно восхитились его способностями. В том числе и Эдмунд. Хотя на его лице этот восторг отразился лишь лёгкой тенью, явно в отличие от Кэт, уже не способной скрывать заворожённо сияющего выражения лица за привычной маской прохладного равнодушия.

Но вот Сэварт сделал последний изящный штрих – и картина была закончена. Путники не успели рассмотреть готовое творение, хотя и сразу отметили, как поразительно оно походило на оригинал. Однако их это ничуть не огорчило, потому что сразу после завершения полотна стена с обеих сторон вспыхнула ослепительным сиянием, ясно отразившимся даже на мутной глади, и перед путешественниками во всей красе предстала просторная резная лодка.

Ловко взобравшись на суденышко, странники принялись было думать, как управлять им, куда дальше держать путь. Долго размышлять не пришлось: лодка сама тронулась с места и поплыла в сторону другого берега озера. Определённо ее двигали чьи-то чары. Вся компания искренне надеялась, что они действительно приведут их к нужному месту, хотя какие-то подозрения все-таки оставались.

И периодически искатели даже с сомнением поглядывали то на берег, длинной тёмной полосой протянувшийся где-то впереди, то на мглистую, подозрительно тихую чёрную воду. А Кэт старалась держаться как можно ближе к Дэвиду. В один момент у неё даже возникло желание как бы невзначай чуть прижаться к юноше, но она его быстро подавила. Это было бы слишком глупо и безрассудно.

К счастью, из озера не выползло никаких жутких чудовищ, а лодка двигалась в привычном направлении, поэтому странники достигли берега без особого труда.

Но, только они ступили на землю, как с абсолютно целостного на вид потолка внезапно сплошным потоком посыпались массивные булыжники. Причём у путников сразу создалось впечатление, что этот обвал произошёл неслучайно. Кто-то словно намеренно обсыпал их камнями, стремясь достичь чёткой цели.

Искатели уворачивались, наносили разные защитные чары, пытались даже остановить камнепад магией – но все было бесполезно. Булыжники словно преследовали их. И единственное, что им оставалось, – это бежать, как можно дальше бежать. Причём в случайном направлении. Лишь бы уйти туда, где их беззащитные головы не размозжит увесистый камень. Здесь бесполезна была даже поистине мощная магия Сэвартов.

На какое-то время даже забыв и об осколках, и о Дэвиде, Кристаленс отчаянно неслась вперёд. Эти обыкновенные камни в тот момент пугали ее гораздо больше всяких чудовищ. Видимо, потому, что с монстрами можно было успешно сражаться, а тяжёлые булыжники могли бы сразу придавить насмерть.

Во время этой неприятной пробежки в голове Кэт невольно возник образ сражения с каменными великанами и прислужниками Маунверта на вершине Пурпурных гор. Теперь с ними случилось что-то похожее. Хорошо, что пока хотя бы без кучки озлобленных тёмных магов – но это только пока, совсем не факт, что так будет и дальше…

Вот они незаметно добрались до просторного зала, гораздо более светлого, чем коридоры пещеры – почти до боли в глазах. Такой же пустой, сырой и мрачный, но почему-то освещённый заметно больше остальных, этот зал создавал неоднозначные впечатления. На счастье путников, здесь хотя бы не падали камни с потолка. Они просто лежали загадочными грудами в разных уголках подземного помещения. Но подходить к этим неровным горам булыжников у странников не было никакого желания, особенно после только что пережитого приключения.

Быстро восстановив дыхание, они принялись внимательно осматриваться. И неожиданно совершенно случайно наткнулись на причину чрезмерно яркого для этого зачарованного подземелья света – на самом деле, причину не самую весёлую.

Потому что за самой высокой грудой булыжников в тот момент происходила битва. Бесшумная и незаметная при мимолётном взгляде, но весьма ожесточённая. Какой-то маг, облачённый в длинный чёрный плащ с надвинутым на лицо капюшоном, пускал непрерывные вспышки заклинаний в существ, напоминавших яркие огни с глазами. Они не издавали даже треска, но их таинственное сияние ярко озаряло целый подземный зал. А ещё они явно были очень сильны и агрессивны: с ними трудно приходилось даже старшему Сэварту, определённо более обученному, чем Дэвид.

– Может, поможем ему? – по привычке осторожно предложил Эдмунд, но сразу же смущённо потупил взгляд, осознав, какую глупость предложил. Уже в тот момент им вряд ли следовало лезть в драку, а тем более – помогать старшим Сэвартам.

– Нет, Эдмунд, мы не станем ему помогать. Не забывай, в этой роковой игре вы с ним соперники, а не сторонники. И со мной вы тоже соперники, но наше сотрудничество взаимовыгодно, а помощь моему брату таковой однозначно не будет. К тому же Сэварты ненавидят, когда кто-то более слабый вмешивается в их личные битвы, – возразил Дэвид и поспешно зашагал вперёд, пока родственник не обратил на него лишнего внимания.

К сожалению, он все-таки обратил. Но был слишком занят, поэтому лишь смерил младшего брата каким-то презрительным взглядом и продолжил в прямом смысле разгорающуюся битву.

А зал между тем сменился тёмным и протяжёнными коридором, как две капли воды похожим на предыдущий, только без падающих камней.

Зато с чудовищами. С огромными паукообразными насекомыми, буквально напитавшимися смертельным ядом. Казалось, это яд бурлил внутри них, готовый выплеснуться и наполнить беззащитные тела путников.

Первым битву начал Дэвид – он произнёс сильное усыпляющее (а в отдельных случаях и вовсе убивающее) заклинание и даже успешно попал в цель. Вот только насекомым оно много вреда не нанесло. Поэтому основную битву снова пришлось вести Эдмунду, обладавшему не только магией, но и физическим оружием.

К счастью, хотя бы от ударов меча Равенсов противники не были защищены, поэтому довольно легко падали замертво, сражённые великой эвелийской силой. У искателей даже возникла резонная мысль, что именно на обладателей сокровищ создателей установленные на охрану монстры и были рассчитаны.

Однако это не отменяло того, что Кэт и Дэвида мерзкие существа тоже не упускали из внимания. Кристаленс, казавшуюся им беззащитной, особенно. Они неестественно быстро подползали к волшебнице и с тихим стрекотом стремились вонзить в неё свои губительные жала.

Несколько раз у них даже почти получилось. Дэвид пытался остановить их магией, но выходило у него не слишком успешно, поэтому они подобрались слишком близко.

Кристаленс раньше никогда не питала особого страха к насекомым, но от вида этих, находившихся так близко, всю ее охватил цепкий внутренний морозец. На некоторое время она даже растерянно замерла на месте, не зная, что делать дальше, и с надеждой глядя на Дэвида.

На ее счастье, уже далеко не первое и даже не десятое по счёту заклинание подействовало, сломив омерзительную тварь.

И Кристаленс бы с удовольствием забросала Дэвида громкими словами благодарности, но по-прежнему опасалась случайно выдать себя. Поэтому ограничилась кратким и холодным «спасибо».

Спустя некоторое время, хоть и с трудом, но команда все-таки расправилась с ядовитыми насекомыми. И двинулась дальше, вглубь таинственного коридора.

Но проход быстро оборвался, а если точнее, его загородил огромный булыжник со зловещей витой надписью. Причём на этот раз не на тавелийском языке, а на всеобщем, понятном каждому из путников.

Задание, требовавшее написать кровью несколько тавелийскмх слов, выделенных особо ярко среди всего текста.

– Что означают эти слова? – поинтересовалась Кэт у Дэвида, с лёгкой опаской глядя на неизвестную надпись.

– Страдание. Здесь написано что-то о страдании, которое приходится пережить, чтобы достичь исполнения желаний, – мрачно отозвался Сэварт. Кристаленс невольно отметила, что взгляд его снова немного помутнел, наполнившись былой печалью. Кажется, эта надпись вызвала какой-то отклик в его сердце…

Больше не было разговоров – Дэвид молча вызволил из кармана мантии небольшой посеребрённый кинжал, похоже, очередную подделку на какое-то сильное оружие, резко провёл по собственной руке и протянул его искателям.

Сделав небольшие порезы на пальцах и вернув оружие Сэварту, странники осторожно принялись выводить зловещую алую надпись на сером камне. Такое смешение цветов смотрелось пугающе и немного удручающе, навевало невольные мысли о разрушительных сражениях и нескончаемой боли. Однако друзей в тот напряжённый момент больше волновало другое – чётко скопировать вычурную надпись оказалось слишком сложно.

Разумеется, они очень старались, с особой тщательностью выводили каждый элемент, но… результат их откровенно не радовал.

Получалось, мягко говоря, не очень. Критически осмотрев кровавые письмена, они с досадой решили, что их стоит переделать.

И они бы уже начали, если бы не Дэвид. У него надпись вышла почти идеальной, но он явно сразу понял недовольство и недоумение искателей.

– Не стоит переписывать. Основной смысл задания не в чёткости текста, а в том, что вы вообще его поняли, пропустили через себя и вывели на камне собственной кровью, причинив себе этими словами ещё и физическую боль. Я думаю, мы справились. – Сэварт плавно положил ладонь на окровавленный булыжник и принялся шептать какое-то сложное заклинание.

Немного расслабившиеся после его слов, искатели отступили и наблюдали за спутником в стороне, фиксируя взглядом каждое его движение. Вряд ли в столь внимательном слежении был смысл, но для лишней бдительности оно бы не помешало – хотя бы потому, что друзья ещё прекрасно помнили приключение в «неправильном» лесу Инвеллиты.

Как только Дэвид закончил, дверь засияла обнадёживающим белым светом, озарившим весь тёмный проход, и с протяжным скрипом отворилась, пропуская искателей дальше.

На этот раз на них никто не напал, и они даже вполне спокойно преодолели коридор, но в конце его путников снова поджидал огромный камень. И чтобы пройти через проход, следовало снова разгадать загадку, теперь на тавелийском языке, нацарапанную на стене.

Хотя здесь читать сам текст, кажется, было не обязательно. Даже без Дэвида путники поняли бы, в чем смысл: около массивного булыжника кто-то хаотично рассыпал разноцветные драгоценные камни, а в самом препятствии виднелись неоднозначные ямки. Определённо следовало составить слово. Вот только какое, никто не имел понятия, в том числе и Сэварт.

– Правильной последовательности здесь, кажется, будет недостаточно, – озадаченно подметил Дэвид, изучая текст задания. – Не менее важно ещё и сопоставление цветов. – Он что-то прошептал, камни чуть взлетели, даже сложились на стене в какое-то слово, но быстро рассыпались. Маг издал приглушённый разочарованный вздох.

После этого несколько раз попробовали и искатели, но и у них ничего не получилось. Кэт снова начало одолевать давящее чувство обиды и беспомощности перед лицом заключительной опасности после длинного и сложного пути. Однако сдаваться, поворачивая назад, разумеется, никто не собирался, даже несмотря на почти буквально вскипающий от абстрактных мыслей мозг.

Но вот во время одной из своих попыток Эдмунд случайно коснулся непоколебимой каменистой поверхности сияющим лезвием меча Равенсов. И неожиданно в изумлении попятился, потому что камень вспыхнул неведомым белым магическим заревом, стремительно отодвигаясь, открывая заветный путь.

Сразу же рванув вперёд, Саннорт поспешно вбежал в образовавшийся проход. Но стоило ему оказаться в комнате, как он резко остановился, решительно не понимая, что происходит.

Потому что гигантский булыжник внезапно снова наглухо закрыл дорогу. А Кэт и Дэвид остались в коридоре. Кажется, здесь просто требовалось сокровище древних семейств, именно оно было решением сложной загадки. И Эдмунд им успешно обладал, а вот Кэт и Дэвид – нет. Неужели ему придётся преодолевать оставшийся путь одному?

Возможно. Но Эдмунд решил об этом не думать: теперь он был готов к любым опасностям, даже самым трудным, жестоким и утомительным. Поэтому резонно решил, что для начала следует изучить таинственный зал, в котором он оказался.

На удивление светлый зал – даже светлее, чем помещение с ожившими огнями. Только посмотрев в середину, откуда брезжилось основное освещение, Саннорт невольно сощурился: у него немного заболели глаза. На всякий случай он приготовил меч к бою: он ещё совсем не знал, какие испытания могли поджидать его в этих неизведанных стенах и что могло наброситься на него в любой момент. Поэтому предпочитал сохранять бдительность.

Чуть привыкнув к сиянию, Саннорт сделал несколько шагов в сторону сердцевины зала. И неожиданно что-то внутри него сжалось, словно упругая лапа неизвестного существа принялась щипать его изнутри. Картина, что предстала его глазам, оказалась пугающей и удручающей.

В дальнем углу зала, заваленная каменистой пылью, в неестественной позе лежала девушка. Глубокие раны покрывали ее обмякшее тело, потускневшие глаза бессмысленно буравили потолок, а на губах словно замерла тень последнего заклинания, которое она пыталась осуществить. Судя по всему, тщетно… теперь лишь бесформенная алая кровавая лужица расплывалась по магически освещённому залу. Эдмунд сразу с грустью подумал, что вряд ли имел смысл ее спасать: она явно уже погибла. А ещё она определенно была одной из Сэвартов, старшей сестрой Дэвида. И обладала гораздо более сильными и изощрёнными навыками, чем Эдмунд, Кэт и даже ее младший брат.

Это заставляло Саннорта невольно ощущать себя беспомощным перед неизвестной опасностью. Раз даже столь сильная и умелая волшебница и законная наследница древнего рода с ними не справилась, совсем не факт, что сможет он.

Однако о размышлениях пришлось забыть, потому что его взгляд невольно выхватил в заваленном камнями помещении ещё одну картину, пожалуй, даже более угнетающую.

Он увидел врага, который так жестоко расправился с одной из Сэвартов. Крупное мохнатое серое чудовище, стоящее на двух ногах, с закрученными рогами, острыми бивнями на уродливой голове и длинными когтями на могучих лапах. Оно как-то сливалось с камнем и выглядело даже неприметно. Хотя правильно будет «выглядело бы» – если бы просто стояло на месте, смирно ожидая беззащитную жертву. Но ему уже не приходилось никого ожидать, потому что оно нашло целых двух и в тот момент успешно расправлялось со второй. Тихо, не особо примечательно, с приглушённым рыком то ли от напряжения, то ли от ярости, то ли от удовольствия – скорее все вместе.

Склонившись над жертвой, чудовище с ожесточением испещряло глубокими ранами тело ещё одной девушки, кажется, как и первая, одетой в длинный чёрный плащ с капюшоном. Она ещё шевелилась и даже пыталась сопротивляться, слабо шепча заклинания. Однако бесполезно: в таком состоянии она вряд ли могла делать хоть что-либо, кроме как беспомощно полулежать у громоздкого грязного булыжника, корчась от боли, истекая кровью, и предаваться страшнейшим ударам от нещадного существа. Оно рвало ее заживо и явно наслаждалось процессом. А девушка медленно умирала в невыразимых муках.

Получше приглядевшись, Эдмунд на несколько секунд остолбенело замер на месте. Он узнал ее, в тот момент гораздо более бледную, чем обычно, узнал эти изящные черты лица, искаженные гримасой боли, узнал некогда пронзительные зеленые глаза, теперь затуманенные нездоровой пеленой, тонкие, аккуратные пальцы рук, поочерёдно хватающиеся за новые кровоточащие раны… Селену Сэварт, которая не так давно одержала над ним разгромную победу в магическом поединке и которая помогла ему впервые прочувствовать собственную магию.

Однако больше на ее хрупком запястье не примечалось браслета. Осознав это, Саннорт на миг напряжённо задумался, но быстро вернулся к реальности. Уж что-то, а в тот момент точно было не время предполагать, куда мог попасть браслет. Этим он займётся чуть позже.

А теперь следовало идти дальше, просто идти дальше как можно скорее, пока существо, занятое жертвой, не обернулось в его сторону…

На какой-то миг он обратил все внимание на чёрный проход, зияющий впереди, пахнущий гнетущим ощущением тайны. Однако взгляд его упал вовсе не на сам путь в коридор, а на огромный ребристый камень, лежавший около него. На стремительно проявлявшийся там символ.

Постепенно, словно из глубины булыжника, на невзрачной поверхности вырисовывался узор. Сияющий зелёным светом магический рисунок в форме зловещего символа. Зелёная пантера, знак Маунвертов, кажется, уже ни один раз побывавших в этих пещерах.

А под ним таким же пугающим свечением вспыхивала надпись, грозная, обезнадёживающая… От которой лапа, словно державшая искателя изнутри, обрастала когтями.

«Обращаюсь к Сэвартам, искателям Ворнетта и прочим самоотверженным личностям, жаждущим восстановить зеркало Вечности. Тавелийские пещеры и все, что так или иначе к ним относится, уже давно всецело принадлежат моей семье. Сэварты, как и Равенсы, здесь больше не имеют власти. А потому сопротивляться всем вам бессмысленно. Остаётся только отдать мне ключи и оставшиеся осколки и просто сдаться. Другого выхода нет.

Дж. М. »

Надпись была краткой, но достаточно чёткой, чтобы ее осознать. И Саннорт, разумеется, осознал. От этого стало совсем не по себе, мотивация как будто начала тускнеть, однако сдаваться маг все равно не собирался. Он все ещё чётко знал, что он искатель, и у него была великая цель.

Вот только продолжить осуществлять ее в такой момент юноша не мог себе позволить… В один миг он ясно понял, что не пойдёт дальше, какими бы соперниками, по идее, они ни считались. Селена ещё была жива, и она бесконечно страдала, и она погибала в адской боли. Он просто не простит себе этого, когда поймёт, что совершил. Когда увидит замутнённое кровавой дымкой воспоминание, в котором он спокойно идёт дальше, думая об осколках и Маунверте, пока несчастную девушку на его глазах заживо разрывает беспощадный зверь.

Нет, он этого не допустит. Ни в коей мере. Он постарается сделать все, чтобы не усиливать ее муки – возможно, предсмертные, но он был бы очень рад, если бы нет.

Поэтому, отважно подняв великое оружие, он стремительно двинулся прямо на ликующего монстра.

И вот легендарный клинок уже вонзился в незащищенное место чуть выше шеи, и вот вязкая, клейкая синеватая жидкость помутила сияющие самоцветы.

Взбешённое внезапной болью, чудовище, конечно, отвлеклось от истекающей кровью девушки. Его безумный взгляд вспыхнул яростным алым огоньком, из груди стремительно вырвался протяжный вой. А все острое, кажется, способное даже без труда пронзить насквозь оружие тела теперь было направлено лишь на нежданного нарушителя маньяческого наслаждения.

========== Глава 36. Тропы искателей ==========

Синеватая кровь чудовища медленно стекала по лезвию легендарного оружия, мутила сияющие самоцветы зловещей пеленой. Чувствуя боль, противник кривился и наклонялся, всячески изменял позы, но при этом ни на йоту не прекращал своих атак. Пока тщетных, но только пока: видя, как длинные, кривые острые когти с лёгким свистом пропускали через себя воздух, Эдмунд понемногу начинал сомневаться в своём геройстве. Разумеется, подсознательно. На самом деле он не собирался сдаваться.

И вот древняя магическая сталь, словно зубы мощного великана, снова вонзилась в дергающееся мохнатое тело. Монстр согнулся, в бешенстве сделал резкий выпад и… почти задел Эдмунда мощными рогами. Тот буквально в последний момент успел отскочить, меч ему, разумеется, пришлось вынуть.

Этот удар не нанёс зверю серьёзных ран, и, хоть он и истекал кровью, следующую атаку выполнил так же чётко. Но в один момент опрометчиво повернулся к Саннорту спиной. И путник этим сразу же поспешил воспользоваться.

Собравшись с силами, Эдмунд в очередной раз вонзил великолепный волшебный клинок в грузное извивающееся тело, причём целясь чётко в ту точку, в которую попал в первый раз, – чуть ниже шеи.

Туда, где удар явно был более болезненным.

Магическая сталь снова прорезала горячую плоть, всплеснув неприятную жидкость, чудовище взвыло, попыталось достать своего обидчика – но на этот раз тщетно. Напряжённой рукой он глубже втыкал оружие в противника, не позволяя ему даже двинуться от оглушающей боли.

Кажется, в тот момент он видел себя даже немного жестоким. Чем глубже меч проходил в рану, тем меньше шевелилось чудовище, тем ощутимее становилось какое-то странное, склизкое чувство. Как будто вязкая слизь-кровь проникала к нему внутрь.

Но пусть это и было действительно живое существо, а не магически оживленное, Эдмунд все равно считал своим долгом его убить. Оно заслужило смерти. Да и к тому же вполне могло напасть на него, даже в полумертвом состоянии.

И вот клинок уже почти по самую рукоять был внутри безжалостного существа, его мерзкая кровь стекала по рукам путника, однако зверь, кажется, все ещё шевелился… А значит, следовало продолжать битву, как бы неприятно ему от неё ни было.

Неожиданно чудовище сделало резкий рывок, пытаясь схватить неугомонного юношу. На его счастье, не вышло. Он вовремя успел отскочить – и снова порывистым движением выдернул меч из тела противника.

Однако больше вонзать ничего не пришлось. Потому что, несколько раз дёрнувшись, создание неожиданно затихло.

Эдмунд некоторое время постоял, ожидая ещё одного возможного удара, но в итоге так ничего и не дождался. Кажется, он и вправду победил сильного противника…

Это радовало – а точнее радовало бы, если бы не одно удручающее зрелище, на котором Саннорт как раз и остановил взгляд. Если бы не ослабленная, израненная, измученная Селена Сэварт, все ещё лежащая у безмолвного камня в неестественной позе и истекающая кровью. Она ещё определённо была жива, даже шевелилась, но все тело ее тряслось, как от лихорадки, а на лице выступили странные алые пятна. У Саннорта возникла мысль, что, наверное, то существо было ядовитым – очень печально.

Но Эдмунд не собирался оставлять девушку в таком состоянии – убедившись, что чудовище скорее мертво, он сразу же подбежал к Селене, вызволил из кармана мантии пузырёк с микстурой из Дотрейеса и осторожно капнул целебное снадобье в помутившиеся зеленые глаза.

– Спасибо. Но не стоит. Не поможет. Раны магические, – с трудом выдавила из себя Селена, посмотрев на Эдмунда каким-то бессмысленным взглядом. В котором, однако, можно было различить жгучую боль, причём не только физическую.

– Да, пожалуй, это бессмысленно… – печально вздохнул Эдмунд, наблюдая, как алые капли, словно кровавые слёзы, стекают по изящным чертам. И в тот момент, кажется, это был хоть какой-то яркий цвет на алебастровой нездоровой бледности. – Но я не оставлю тебя здесь.

– Не надо спасать меня. Браслет. Слуги забрали его, – слабым, чуть слышным, но теперь уже полным отчётливой горечи голосом произнесла Селена, невольно касаясь руки Саннорта тонкой окровавленной ладонью. Той самой руки, на которой ещё совсем недавно она носила великий магический браслет.

– Не беспокойся. Мы с ними справимся, – мягко заверил ее Саннорт, стараясь при этом показать в своём тоне как можно больше уверенности. Получилось не очень, и на Селену это, кажется, совсем не подействовало, но он и не ожидал ничего другого. Ему просто хотелось хоть немного подбодрить эту несчастную девушку. Которую, пожалуй, чуть ли не меньше всего в жизни он ожидал увидеть такой: слабой, беззащитной, изувеченной, находящейся на пороге жизни и смерти… И, главное, не сумевшей справиться с чудовищем, оказавшимся ему по силам.

Конечно, он не исключал, что зверь мог сразу укусить ее и отравить рану своим ядом. Но все равно такой ее образ никак не укладывался у него в голове. Он ещё прекрасно помнил своё позорное поражение и до этого момента видел Селену чуть ли не непобедимой.

Однако раздумывать над образами не было времени – девушка теряла все больше крови, а Эдмунд не хотел, чтобы она умирала. Нет, он не испытывал никакого сердечного трепета, однако считал своим обязательным долгом спасти ее, не дать ей погибнуть. Хотя бы просто постараться.

И он аккуратно поднял ее с холодного каменного пола. Удивительно, но Селена даже не сопротивлялась – хотя скорее просто не могла сопротивляться, потому что была слишком слаба. Она просто бессильно обмякла на его руках и продолжала невольно трястись всем телом, истекая кровью. Тихо, даже не стонала.

– Зачем… – лишь побелевшими губами прошептала она.

И Саннорт и сам даже не знал, что ответить. Поэтому предпочёл просто мрачно промолчать.

Эдмунд чувствовал ее живую кровь на себе, она струилась по его рукам, пачкала одежду, лилась на пол… И ему все больше становилось не по себе. На миг он растерялся, не понимая, что делать дальше, даже куда идти. Ведь он совершенно не знал, что могло поджидать их в следующем коридоре. Возможно, там были гораздо худшие испытания, с которыми он, если так и будет держать Селену, уж точно не сумеет справиться. А телепортироваться прямо из этой комнаты он не мог, только с конца пещеры. Да и обрывать столь тяжкое путешествие уже у самого завершения только ради спасения одной жизни…

Однако подумать он не успел. Потому что камень, закрывший путь сзади, внезапно с грохотом отодвинулся, пропуская вперёд новую фигуру.

Нет, не Кэт или Дэвида, а довольно высокого мужчину, закутанного в длинный чёрный плащ с капюшоном. Кажется, того самого, который сражался в одном из залов с огненными чудовищами…

– Отпусти мою сестру, – леденящим голосом потребовал он, судя по всему, исподлобья взглянув на Эдмунда. Он не увидел этого пронзительного взгляда, но прекрасно почувствовал и даже невольно чуть попятился. Однако Селену не отпустил.

– Отпусти мою сестру. Получив столь тяжёлые раны, она должна погибнуть сегодня, здесь, в этой комнате. Не стоит пытаться ее спасти.

Эдмунд ему не подчинялся, а только молча стоял на месте в досадной и пугающей обескураженности, по-прежнему ощущая горячую кровь Селены.

– Что же, значит, мне придётся пойти на более радикальные меры, – с прежним абсолютным пугающим спокойствием решил мужчина и принялся произносить слова заклятия, целясь прямо в Эдмунда.

И он действительно проговорил заклинание до конца. Вот только попал вовсе не в Саннорта.

Потому что в этот же момент проход снова открылся, и в комнату стремительно ворвались Дэвид и Кэт.

Завидев, что собирался сделать брат, младший Сэварт безэмоционально произнёс:

– Прости меня, Гилберт, – и коротким заклятием отбил кровавые чары брата. Отчего невидимые лезвия, предназначавшиеся Саннорту, резко пронзили самого Гилберта.

С приглушённым ругательством он рухнул на пол, хватаясь за свежую рану на груди. Не настолько серьёзную, как у Селены, но явно весьма болезненную. И вполне способную стать смертельной, если затянуть с лечением.

Лицо Дэвида при этом осталось холодным и бесстрастным, будто только что он ранил очередного пещерного монстра, а не собственного брата. Выглядело даже жутковато: все-таки он и вправду был Сэврртом, представителем рода великих тёмных магов, пусть и не совсем правильным. Эдмунд кинул на него мимолётный изумлённый взгляд, однако ни Дэвид, ни Кэт явно не обратили на это внимание.

Сэварта в тот момент интересовало кое-что совсем другое. И он поспешно приблизился к Эдмунду, протягивая ему руки:

– Лучше отдай сестру мне. Я не брошу ее здесь, поверь. Нас и так осталось всего пять: Эрен погиб, Миранда разочаровалась, теперь вот пала и Доротея, – на этих словах он на секунду обернулся в сторону второй сестры, неподвижно лежащей на полу в луже крови. – Селена ещё жива, и ее можно попробовать спасти. Только сделать это следует как можно скорее, она уже и так потеряла слишком много крови, – серьёзно сказал он, заметно нахмурившись.

Возможно, после такого его поступка с Гилбертом Эдмунд бы задумался, стоило ли ему доверять Селену, которая тоже не считалась «неправильной». Но времени было слишком мало. Поэтому ему пришлось сразу же согласиться и отдать уже что-то невнятно шептавшую в болезненном бреду девушку ее брату.

Как только Дэвид аккуратно забрал из его рук обмякшую Селену, Эдмунд указал на камень, где все ещё зловещими зелёными отблесками переливалось послание Маунверта.

– Похоже, это была ошибка, – удручённо пояснил он. – Вся охрана здесь – наверное, дело рук Сэвартов, вот только она уже давно подчиняется не им, а Маунвертам. И Джастин Маунверт тоже явно был здесь.

Осознав это, Кэт с каким-то смутным ужасом отшатнулась. Дэвид остался таким же холодным и спокойным, но мрачная задумчивость на его лице проявилась определённо заметнее.

– Да, крайне неприятное открытие… Маунверты непредсказуемы, а сейчас я не смогу сражаться, поэтому, Кэт, тебе придётся все же применить свою магию. Мы уже близки к концу, испытаний осталось не так много. Вам нужно будет защищать меня и Селену. Как только мы достигнем двери в ту комнату, вы пойдёте дальше, а я телепортируюсь в безопасное место вместе с сестрой. Ее раны магические, и здесь мы вряд ли как-то сможем оказать ей первую помощь. А она в ней очень нуждается.

– Значит, ты не пойдёшь в комнату с осколками зеркал? – осторожно спросила Кристаленс.

– Нет, сейчас мне важнее спасти сестру.

– А еще браслет Сэвартов забрали какие-то слуги. Я не знаю, кто они, но нам явно придётся с ними сразиться, – заметил Эдмунд, когда вся компания направилась в сторону темневшего дальше выхода.

Хотя нет, не вся. Дэвид вернулся к своему раненому брату. И неожиданно достал из кармана своего плаща микстуру Дотрейеса, которую некогда ему подарила Кэт, а затем капнул ее в глаза Гилберту.