Текст книги "Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ)"
Автор книги: Алиса Линтейг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)
Эдмунд хотел уже начать магию, но внезапно различил нечто большее: на самом краю обрыва стоял какой-то юноша в чёрной мантии, а со всех сторон его плотным кольцом окружили стражи и смотрели на него своими алыми глазами, и стремились запустить в него, одинокого, беззащитного, целый ряд убивающих молний. И не в первый раз. Он уже явно уворачивался и теперь пытался отогнать их, проговаривая заклинание, но голос его предательски дрожал и слова получались обрывистыми, невнятными, с неправильной интонацией. А стражи между тем все наступали, жаждали схватить его, но не подходили совсем близко, потому что между ними и жертвой уже змеёй ползла трещина, образованная пронизывающей молнией, и грозилась обрушить в реку живой кусок земли, а вместе с ним и обречённого напуганного юношу, тщетно пытающегося бороться.
Глаза этого человека не сверкали таинственным зелёным светом в упоительной ночной мгле, а золотистые волосы не развевались на ветру, как у всех эльфов, и вообще его волосы, кажется, были не золотистыми, а тёмными, с короткой стрижкой. Он явно не числился среди эльфов. И среди простых людей тоже. Маг, такой же заблудший, затерявшийся маг, как Кэт и Эдмунд, путник, по несчастью сбившийся с истинной дороги.
Саннорт, уже начавший осуществлять магию, резко осекся: неприятная мысль огненной молнией ударила в его голову. Если он попытается отогнать стражей, заклинание может перетечь на чуть большее расстояние и отбросить неизвестного парня. И тогда тот неминуемо сорвётся с обрыва и разобьётся насмерть, ударившись о каменное дно резвой эльфийской реки. Этот человек не должен сорваться, Эдмунд обязан был не допустить его гибели. Да, скорее всего, они незнакомы, он какой-то далёкий, загадочный волшебник, прибывший с неизвестных окрестностей. Но жертвовать его жизнью – точно не лучшее решение. Даже если в таком случае он отгонит стражей.
А трещина все расползалась, глубже впиваясь невидимыми зубами в беззащитную землю, уверенно приближая последние секунды жизни неизвестного странника. Кажется, этот юноша не мог телепортироваться или оцепенел от ужаса перед лицом смертельной опасности, но он по-прежнему неподвижно стоял на месте, затуманенно глядя на стражей и растерянно лопоча спасительное заклинание.
Тогда Эдмунд решил поступить радикально – резким движением он вызволил из кармана мантии мешочек с осколками, заклинанием вернул ему истинные размеры, поспешно достал один фрагмент зеркала Вечности и отбросил в сторону. Конечно, стражи сразу заметили это, кинулись к осколку, наполняя свои взгляды пронизывающими молниями. Но Эдмунду этого было достаточно, кольцо стало не таким плотным, и Саннорт ловко сумел пробраться прямо к оторопелому юноше. Трещина в обрыве продолжала расползаться, и ещё немного, и они оба могли навеки распрощались со своими жизнями. Эдмунд осознавал это, он ощущал даже, как ползёт под ногами израненная земля, как зловеще позвякивает вода, словно зазывая невинных жертв. Но он просто не видел другого выхода. Он резко схватил неизвестного мага за руки и буквально в последний момент оттащил от опасного места. Через несколько секунд ещё одна молния попала в землю, и вырванный кусок с приглушённым шумом рухнул в реку. Но стражи все не отступали, стражи продолжали подбираться ближе, теперь уже жаждая вонзить в тела обоих юношей пронизывающие молнии.
Однако Эдмунд не растерялся. Слова заклинания все ещё чётко звучали в его голове, и он сумел воспроизвести их, создав мощную световую волну, что порывистым вихрем сумела отогнать сразу всех противников. Саннорт невольно поразился силе собственной магии.
Через несколько секунд он уже сидел в таком же тихом, спокойном саду, окружённом парящими феями и огоньками. Громко журчала срывающаяся вода, что-то весело лепетала эльфийская девочка, а он продолжал сидеть на месте, о чем-то задумавшись, все ещё крепко сжимая живую и тёплую руку спасённого незнакомца. Они спаслись, они вместе успели отбежать от обрыва – и никто не погиб, а стражи исчезли, растворившись в пространстве. Вот только исчезли вместе с камнем телепортации и потому вполне могли вернуться. Но об этом думать не хотелось.
– Впечатляюще. Спасибо за своевременное спасение. Конечно, это было очень рискованно, и мы оба могли бы зрелищно полететь вниз… Но этого не произошло, так что все хорошо, – послышался знакомый голос, Эдмунд внимательно посмотрел на неизвестного – и узнал одного из членов отряда Ворнетта, что близко общался со светлыми эльфами и что жаждал отправиться в сложное путешествие вместе с Саннортом. Спокойные хризолитово-зеленые глаза уже без страха и растерянности, с явным любопытством смотрели на Эдмунда.
– Алекс… – только и сумел выдавить Саннорт, ошарашенно взглянув на спасённого. И на некоторое время замолчал, снова словно запутавшись в своих мыслях.
– Да, и дальше, кажется, ты очень хочешь узнать, почему я здесь, почему не сражаюсь с отрядом Ворнетта и отчего так позорно стоял на месте, зная заклинание и прекрасно осознавая, что запросто могу погибнуть, – непринуждённо подсказал Найтон, прервав неловкую паузу. Эдмунд ничего не ответил, продолжая сконфуженно рассматривать снисходительно улыбнувшегося знакомого и уже машинально держать его за руки.
– Но, похоже, предпочтешь воздержаться от вопросов, – снова озвучил его мысли вслух Найтон, и Эдмунду стало немного не по себе, все его идеи в тот момент были такими тягучими и странными, что уж точно не располагали к разговору.
– Видимо, да, – рассеянно произнёс Эдмунд, наконец, отпуская Алекса и вставая. – Я уверен, у тебя много дел. Не люблю отвлекать людей лишними вопросами. Думаю, ещё увидимся. Будь осторожней, постарайся больше не попадаться стражам осколков зеркала.
– Что же, ожидаемо, но это твоё дело… Хорошо, я буду осторожен и постараюсь больше не попадаться стражам. – многозначительно отозвался Алекс. – Только задам вопрос: та раненая волшебница, которую несколько часов назад доставили к эльфам-лекарям, – это Кэт?
– Да.
– Значит, я был прав. Она серьёзно ранена?
– Нет, не очень… – затуманенно ответил Саннорт, при этом про себя прекрасно понимая, что, возможно, рана Кристаленс далеко не такая «не очень серьёзная», какой кажется ему.
– Тогда, уверен, эльфы ей помогут.
– Надеюсь.
Эдмунд больше не стал разговаривать и, одолеваемый неприятными мыслями и опасениями, отправился в замок. Теперь он больше всего хотел уединиться в библиотеке и надолго зарыться в захватывающие книги.
***
Два дня подряд Эдмунд безвылазно провёл в роскошной книжной обители, в огромном величественном помещении, опутанном легким уютным сумраком и призрачным светом магических огоньков. Здесь не было свечей, не было люстр, только волшебные искорки, как и в саду, летали вдоль огромных, высеченных резьбой стеллажей, полных таинственных фолиантов. Несколько книжных уровней соединяли длинные мостики и парапеты, все украшенные драгоценностями. А с портретов смотрели мудрые лица великих писателей, что оставили свой изящный слог на великих страницах, что отпечатали своё имя на лоне благородной истории. Иногда Эдмунд невольно оборачивался на них и смотрел, смотрел в эти умные глаза, наполненные бесконечными знаниями. И смутное благоговение, подобному тому, что испытывал он, сжимая оружие Равенсов, тихонько охватывало его. Отчего он с большей жадностью впивался в высокие строки.
Разумеется, не вся литература здесь была на знакомом ему языке. Обнаруживая непонятные символы, Эдмунд с грустью пролистывал страницы и убирал эти книги, жалея, что не сможет получить очередные знания. Но стоило ему натолкнуться на известные слова, как он с безудержным интересом принимался за чтение, впитывая в себя плоды вековой мудрости.
Вот в его руках оказалась книга неизвестного автора, написанная на понятном языке. Он чуть ли не в жадностью взял ее, медленно открыл и начал читать. Кажется, там был какой-то художественный роман, довольно увлекательный, описывающий судьбу могущественной пятнадцатилетней волшебницы, что подчинила одним своим чарующим взглядом все миры. Когда Эдмунд перевернул очередную страницу, в комнате внезапно послышались чьи-то тихие, почти бесшумные шаги. Доносившиеся из глубины помещения. Кажется, кто-то незаметно проник в библиотеку и уже некоторое время с любопытством наблюдал за ним. От неожиданности он чуть вздрогнул, резко обернулся и… ощутил себя в том неудобном положении, что постигло его два дня назад. Сконфуженный, предающийся каким-то обрывистым мыслям, не знающий, как начать адекватный диалог. Вспомнил лишь тот самый странный, неловкий момент, когда он долго держал его за руку, машинально не отпуская.
Перед ним снова стоял Алекс Найтон, теперь сжимающий в руках толстую потрёпанную книгу, и окидывал его тем же добродушным, пытливым и одновременно снисходительным взглядом, от которого Эдмунду стало немного не по себе. Он чуть опустил глаза, притворившись, что с невероятным увлечением читает книгу.
– Не рекомендую тебе это читать, – неожиданно произнёс Алекс. – Самая отвратительная книга, если ее вообще можно так громко назвать, во всей библиотеке. Не понимаю, как такой бред мог сюда попасть. И как ты его читаешь?
Эдмунд резко захлопнул книгу и снова остановил молчаливый взгляд на неожиданном собеседнике. Вновь повисла эта пауза, такая неловкая, гнетущая, накаляющая.
– Видимо, сейчас ты хочешь спросить, почему я решительно не советую тебе это читать и почему называю самой отвратительной книгой? Но почему-то воздержишься. – От этих слов Эдмунд снова ощутил себя в неловком положении. Ему не нравилось, что Алекс и вправду как будто читает его мысли, он хотел это поскорее прекратить, но отчего-то не мог: в голову лезли только глупости, а уж этого говорить он при своём знакомом точно не собирался. Потому просто молчал, глупо, по-дурацки, по-детски молчал, с трудом выдерживая на себе ироничный зеленый взгляд.
– Да, кажется, так, – едва вытянул из себя Эдмунд. – Сейчас я немного занят, решил немного почитать.
– Два дня беспрерывного чтения малопонятной научной литературы – это немного? Знаешь, я как-то тоже так делал, перед экзаменом, и это было большой ошибкой. Сомневаюсь, что такой поток информации сразу принесёт тебе пользу.
– Но я только начал. – Эдмунд был ошарашен: теперь ему казалось, будто Найтон действительно не просто маг…
– Начал новую книгу, которая уж точно станет только лишней тратой времени? Может быть. А вот за чтением я тебя вижу уже третий день. Я пишу историческую статью, для которой постоянно нужно брать какую-то новую литературу, поэтому появляться здесь мне приходится часто. Видимо, правы те, кто говорит, что я всегда прихожу незаметно. – Он расслабленно провёл по корешку одной из древних книг, смахивая с него пыль. В его взгляде в тот момент появилась какая-то лёгкая насмешливость. Но Эдмунд решил игнорировать его, просто притворяться, что слишком увлечён книгой и особо не замечает своего знакомого. Хотя от одной мысли, что, оказывается, все эти дни он периодически был здесь не только в компании самого себя, ему становилось некомфортно.
– Что ж, не буду тебя отвлекать. Успехов в изучении библиотеки. Но все же рекомендую для начала хотя бы узнать, какие из этих книг не на эльфийском – так, для экономии времени, – с легким разочарованием протянул Алекс и удалился из комнаты, снова оставив Эдмунда наедине с книгами. Он облегченно вздохнул: раньше никто никогда не уделял его «чудаковатости» внимание, а тем более не пытался подтрунивать над ним. И сейчас, когда это произошло, он просто не знал, что делать, как ответить, чтобы не показаться полным дураком.
Саннорт хотел вернуться к прерванному чтению, но, решив, что эта книга и вправду не стоит его внимания, отложил сомнительное чтиво подальше. Следовало снова погрузиться во что-то действительно научное, полезное для дальнейшего странствия, а не тратить время на какие-то наивные истории. Но книг об осколках все не попадалось, они словно специально были спрятаны где-то в самых потаенных глубинах библиотеки или просто скрывались за непонятными эльфийскими письменами. Печально: он жаждал как можно скорее найти действительно что-то интересное, способное вызвать трепетное озарение. На разговор с первым искателем у него пока не было сил и, главное, слов, таких разных, живых, но почему-то досадно ускользающих в самый важный момент.
Между тем на следующий день, когда Эдмунд с интересом прочитывал очередную книгу, древнюю, пожелтевшую, с витым узором на обложке, в библиотеку снова незаметно вошёл Алекс Найтон. Увлечённый чтением, Саннорт обратил на знакомого внимание лишь тогда, когда тот с непринуждённым видом сел на стул напротив него и посмотрел ему прямо в глаза. В его лице можно было приметить ту же лёгкую насмешку, только теперь какую-то невесёлую, сочувствующую. Уловив на себе пытливый взгляд, Саннорт, сдавленно вздохнув, закрыл чтиво. Собеседник чуть отодвинул от себя книгу, которую, видимо, только что взял в библиотеке, и начал серьезным голосом:
– Знаешь, Эдмунд, меня несколько настораживает твоя замкнутость и недоступность, причём с самого начала нашего знакомства. Нет, я не сомневаюсь в твоей надежности, но, мне кажется, тебе стоит уделять внимание не только осколкам и связанным с ними историческим фактам. Возможно, в общении с окружающими ты сможешь вынести даже немного больше, чем при прочтении этих непонятных заумных многотомников.
– Да, может быть, – уже с недовольством откликнулся Эдмунд, снова ощутив досадную неловкость. И теперь она была более раздражающей, чем обычно: он очень не любил, когда кто-то вторгался в его личное пространство или даже просто отмечал его чрезмерную закрытость. Но возразить Алексу, буравившему его испытующим, немного критическим взглядом, он не решался. Ему казалось, будто Найтон и без того читает его мысли, каждую мимолётную идею, посещающую тяжёлую от лишней информации голову.
– Не нужно такой неуверенности, это действительно работает. А вот собственные молчаливые догадки, основанные лишь на читательском опыте, могут здорово подвести, как я недавно убедился сам, – на лице Алекса снова появилась снисходительная усмешка.
– Не всегда, – в замешательстве попытался поспорить Эдмунд, понимая, однако, бессмысленность такого ответа.
– Несомненно, – согласился Алекс. – Я и не утверждаю, что стоит отказаться от книг, но все же рекомендовал бы уделять чуть больше внимания окружающим, а не сразу придумывать им какие-то несуществующие дела. Ведь, может, этих дел совсем нет, и они бы согласились побеседовать с тобой даже не только на тему осколков. Хотя у меня создаётся впечатление, будто что-то другое тебя и не интересует. Но это не так, как я надеюсь?
– А может, это так. Не у всех же широкие взгляды, – снова попытался парировать Эдмунд, но сам же про себя усмехнулся от нелепости собственных слов.
– Тогда я совсем разочаруюсь в Ворнетте, доверившему столь ответственное задание такому недальновидному человеку.
– Тогда, может, просто посчитаем, что я недальновидный, и займёмся своими делами? – не выдержал Эдмунд, которому совсем не нравился этот неловкий разговор.
– Ну, хоть что-то. – Алекс иронично усмехнулся. – Но, к сожалению, я не люблю предвзятость. Так что, видимо, встретимся завтра.
Он ловко встал со стула и уже хотел было направиться к выходу, но неожиданно Эдмунд его остановил, озарённый внезапной идеей:
– Постой. Твой отец ведь был первым искателем Ворнетта?
– Да, полагаю, ты более, чем прав. – Найтон снова развернулся и остановил на нем свой любопытствующий взгляд, наблюдая за каждым его жестом, каждым движением, словно читая его изнутри.
– И ты тоже можешь что-то знать об осколках? Больше, чем я? – озвучил свои мысли вслух Саннорт, настороженно прищурившись.
– Несомненно. – Собеседник загадочно улыбнулся.
– Отец тебе много рассказывал об осколках?
– Не так много, как хотелось бы, но достаточно. Хотя комнату со своими записями он до сих пор держит закрытой даже от меня. Но мы можем попробовать поговорить с ним. В очередной раз. Теперь уже вместе.
– Я не думаю, что он мне что-то расскажет. Он немногословен, кажется, – неуверенно заметил Эдмунд.
– Да, ты прав, в этом деле он действительно весьма немногословен с теми, кого плохо знает наша семья. И я тоже. Но если ты расскажешь мне чуть больше, чем самокритичное предположение о собственной недальновидности, а желательно гораздо больше, мы можем рискнуть.
– Но Ворнетт знает обо мне не больше. Ну, может, чуть-чуть больше. Но почему-то он мне доверяет, – попытался отвертеться Эдмунд.
Лицо собеседника снова приняло какое-то снисходительное выражение.
– Мой отец и Ворнетт – с определённых пор, можно сказать, соперники, два мастера магии, жёстко критикующие друг друга. Я тоже особо не жалую его труды и отчасти поддерживаю отца, но меня очень вдохновляет сама задумка объединённого отряда, противостоящего Маунверту, и решимость Ворнетта взять на себя столь ответственное лидерство в такие времена. Однако это не значит, что мне нравится идея раскрывать все известные тайны осколков почти незнакомому магу. Заметь, все в отряде Ворнетта знают хотя бы минимум друг о друге, но о тебе почти ничего неизвестно никому, кроме, может быть, Лили и Кэт. А ты очень мало знаешь о нас. И все время только и делаешь, что молчаливо сидишь в книгах, за другим занятием я тебя даже и не видел. Думаю, все это стоит исправить.
– Ты хочешь знать, почему я стал искателем? – с недоумением спросил Эдмунд.
– Нет, Эдмунд, я хочу лучше узнать тебя. Просто расскажи о себе подробнее, а я могу ответить тем же. Насколько мне известно, ты прибыл из другого мира. Это вдвойне интересно. – Теперь в его лице не было той добродушной насмешки – только серьёзный пытливый взгляд, вопрошающе буравящий Эдмунда.
– Да, действительно было так. В вашем мире я впервые оказался, когда мне уже исполнилось пятнадцать. А до этого жил только с обычными людьми. Сначала в приюте для сирот. Да, мои родители, видимо, были беглыми магами, и с ними произошёл несчастный случай – я не могу сказать, какой именно, это было слишком давно, но после него я воспитывался в приюте до шести лет, пока меня не усыновила обычная семья. И до семи лет я тоже считал себя таким же, как и они. – Эдмунд нахмурился, вспоминая подробности своего тоскливого детства. – Но в семь лет я получил от кого-то книгу без подписи, из которой узнал и о магии, и о волшебном мире, и о том, что сам обладаю особыми способностями.
На несколько секунд снова воцарилась пауза, но уже не такая неловкая, напряжённая, а скорее позволяющая пораздумывать и расставить все по полочкам.
– Хм. Интересно, кто же был тем жестоким анонимом, испортившим жизнь юному невинному созданию? У тебя никогда не возникало идей? – Алекс озадаченно прищурился и сложил руки на груди.
– Я не думаю, что этот аноним испортил мне жизнь. Скорее всего, наоборот. Да, все точно наоборот.
– Это радует. Хотя, я думаю, видеть сны весьма занимательно. Кажется, недавно мне тоже пришлось столкнуться с чем-то вроде сна… Но могу ошибаться. Впрочем, об этом позже. Лучше ответь, не возникало ли у тебя каких-нибудь идей по поводу того анонима?
– Идеи, конечно, были, но довольно бредовые. Может, кто-то из моих живых родственников или близких друзей моих родителей. – Эдмунд неуверенно пожал плечами.
– Да, может быть, не скажу, что это звучит бредово, – возразил собеседник. – Но продолжай.
– Да, и вот я рос среди людей. И почти ничего не изменилось, кроме самого образа жизни, конечно. Ну и ещё я начал изучать магию, практиковался в каких-нибудь безлюдных местах. Пару раз случались неловкие ситуации, люди странно на меня смотрели, но в итоге ничего не понимали. Возможно, меня принимали за какого-нибудь сумасшедшего, – Эдмунд невесело усмехнулся.
– Магия – это сумасшествие? Интересный взгляд, на самом деле. Я предполагал, что примерно так оно и есть в том мире, но все равно любопытно, – прокомментировал Найтон с лёгкой задумчивостью.
– Да, и другие миры – это тоже сумасшествие. И если бы не та книга, которую мне подарили, когда я был ещё маленьким и наивным ребёнком, все бы вышло гораздо сложнее. Примерно как у Кэт, которая спросила, здоров ли я, когда я начал рассказывать ей о зеленой пантере. Тогда это было моей большой ошибкой. Но именно тогда я и встретился впервые с чужой магией. А, ну и ещё была женщина, но насчёт неё я совсем не уверен, с ней все слишком сложно. Женщина, которая умерла на моих глазах, но прежде успела дать мне ключ от комнаты с зеркалом и сказать о новом подарке моей сестры, что потом оказался осколком зеркала Вечности.
– И ты даже не пытался выяснить, кто эта женщина, настолько щедрая, что просто так перед смертью отдала тебе древнее сокровище, за которым столетиями охотились многие искатели, в том числе и Ворнетт, и мой отец, и Вульфорд? – во взгляде Алекса, все ещё устремлённом прямо в глаза Эдмунда, мелькнуло разочарование.
– Честно говоря, нет. Только предполагал. – Искатель виновато потупил взгляд, словно ребёнок, которого ругали за очередную шалость.
– Что же, продолжай, – нарушил неловкую паузу Найтон.
– Да, кажется, ты прав, что мне стоит обращать внимание не только на книги, но и на окружающих… Жить собственными догадками очень глупо, – сконфуженно признался Эдмунд, снова почувствовав себя в неловком положении. – Сейчас я ощущаю себя действительно недальновидным.
– Неужели? Приятно удивляешь. Но, надеюсь, у тебя ещё будет возможность все исправить. Ну, а сейчас пока рассказывай дальше, – уже более мягким голосом ответил Алекс.
И Эдмунд рассказал все, что с ним случилось после смерти таинственной незнакомки, в том числе и о школе обычного мира, где находился вход в комнату с осколками зеркал, и о белой школе, где друзья проводили уроки магии, и о небольшом путешествии с Лили и знакомстве с Роуз, и об уроках по книгам Ворнетта, и о жутком пожаре, по словам Кэт, случившемся в школе обычного мира, и о последующем за ним странствии – обо всем, что приключилось с ним за чуть больше, чем четыре года, и что действительно навсегда изменило его жизнь. Кроме последнего путешествия, о котором собирался подробно поведать позже, по возвращении к отряду.
– К сожалению, белая школа снова пострадала, теперь уже безвозвратно, – неожиданно серьёзно сообщил Найтон, когда Эдмунд немного вернулся в прошлое и в красках рассказал ему о своих первых уроках магии с другими волшебниками, разрушении белой школы и проклятом медальоне.
– Что? Как это случилось? – Саннорта всего охватило неприятное изумление.
– Прислужники Маунверта отправились в другой мир, там нашли какую-то девочку, дали ей дотронуться до заколдованного камня телепортации, чтобы она перенеслась к школе, и таким образом сильно повредили барьер. Дальше они уже как-то проникли в запретный коридор и пробудили древние чары, на этот раз, видимо, гораздо более сильные, чем тогда. Ещё битва была, в которой погибли Роберт Квэйн, Брайан Кресс, Симона Мессилс, директриса и учительница белой школы. Насколько я знаю, они спасали как раз ту девочку – сейчас пока она все еще живёт в доме Саманты Квэйн, наверное.
– Симона Мессилс? Кажется, это невеста Джеймса Вульфорда… – Эдмунд мрачно уставился в пол.
– Да, это именно она. Я потом расскажу кое-что о ней. А сейчас продолжай свою историю.
И юноша принялся вспоминать мир людей, свою приёмную семью, одноклассников, одиночество, непонимание, суетливую жизнь и то, с каким равнодушием Саннорты отнеслись к его новому образу жизни и странным способностям.
– Они не верили, что я маг, но полагали, будто я изучаю какие-то особые практики. И ещё больше сторонились меня, почти со мной не общались. Особенно после того случая, когда моя приемная сестра случайно стала свидетелем одного заклинания и очень испугалась. Но мне совсем не было грустно от этого. Даже ребёнок, я понимал, что мы совсем непохожие люди. Чувствовалось даже, что с разных миров.
Их беседа затянулась, и Эдмунду в какой-то момент показалось, что он уже сказал слишком много лишнего. Он на миг замолчал, задумался, но, уловив прежнюю заинтересованность в глазах собеседника, решил больше не сковывать себя ненужными мыслями и продолжить описывать свою жизнь, дополняя рассказ какими-то новыми фактами, случаями и мнениями. Он больше не опасался Алекса. Ему казалось, будто перед ним сидит не малознакомый человек, а старый, надёжный друг, которому можно доверить все секреты и сокровенные мысли.
Друг, даже более близкий, чем Кэт и другие приятели Эдмунда из волшебного мира. Примерно такой, как был у него ещё в далёком детстве, в младших классах, что единственный верил в его магию и что мечтал вместе с ним увидеть другие миры.
– Наша дружба длилась не так долго, – рассказывал Саннорт. – Он пришёл к нам в класс, когда нам было по восемь лет. Почему-то его стали считать чудаком, и мы с ним на удивление сблизились. Вот только он чем-то серьёзно болел, и родители вскоре забрали его из школы. А о дальнейшей его судьбе мне неизвестно.
– Сочувствую. Всегда печально расставаться с близкими друзьями, – с участием отозвался Алекс. – А особенно когда они единственные. В моей жизни было много знакомых, приятелей и условных друзей, и мне не раз приходилось расходиться с ними, но это было не так тяжело, потому что одни просто заменяли других. Наверное, таких трудно назвать настоящими.
– Да, но, наверное, достаточно обо мне. Теперь ты знаешь гораздо больше, чем Кэт и, возможно, даже больше, чем Лили. Я никому ещё столько о себе не рассказывал.
– И теперь ты хочешь забрать сказанное обратно? – со снисходительной улыбкой предположил Алекс, явно заметив какое-то замешательство на лице знакомого.
– Нет, не думаю, – неожиданно твёрдо заверил его Эдмунд. – Теперь я хочу узнать о тебе.
– Это радует… – Теперь на лице Найтона снова было хорошо знакомое отряду Ворнетта добродушно-дружелюбное выражение. – Тогда слушай. Итак, я родился в эльфийских землях и в основном жил именно здесь, хотя с раннего детства часто путешествовал и видел много представителей разных народов. Не знаю, важно ли это, но я немного поясню, почему моя семья близка со светлыми эльфами: когда-то мой дед состоял в Тайном Совете Магов и находился в очень дружеских отношениях с Даврестиэном, королём светлых эльфов. Совета уже не стало, но Даврестиэн по-прежнему очень уважал нашу семью. Мой отец же, когда оставил дело искателя, решил заняться изучением Междумирья и его магии. А эльфы, и светлые, и тёмные, как ты, может, уже знаешь, – народ, самый близкий к междумирным тайнам. Только эльфы сейчас способны открывать порталы в другие измерения системы Междумирья.
– Постой… Прости, что перебиваю, – неожиданно вмешался в рассказ Эдмунд. – Но Тайный Совет Магов… Я плохо знаю, что это.
– Правда? – Алекс чуть приподнял брови от такого заявления. – Ворнетт тебе это даже не рассказал?
– Почему-то нет. Видимо, он хотел сосредоточиться больше на истории зеркала, – снова с лёгкой растерянностью отозвался Саннорт.
– Хорошо. Тогда пока расскажу я. Сейчас буду краток, но, если захочешь узнать больше, можешь почитать мою статью на эту тему, которую я написал, когда ещё учился в школе.
– Твоя статья?
– Да, в моей семье было много писателей и историков. Мой отец не исключение. И я тоже хочу продолжить их дело, хотя свои нынешние работы пока не могу назвать чем-то серьезным.
– Я бы почитал их, – заинтересовался Саннорт.
– Да, позже я дам тебе их почитать, но пока кратко поясню, что такое Тайный Совет Магов, чтобы тебе был более понятен мой рассказ. Не уверен, но, может, ты знаешь, что в землях магов уже много лет нет какого-то определённого правительственного органа. Этакое самоуправление, крайне ненадежная вещь, на самом деле. А когда-то он был и назывался Тайным Советом Магов. В него входил мой дед и ещё несколько волшебников, Ворнетт, кстати, считался очень приближённым к нему лицом. Но однажды, когда мои родители и, наверное, твои, были ещё совсем детьми, целая армия магов, в том числе и отец Джастина Маунверта, и его прислужники пожелали захватить власть и восстали против Тайного Совета. В итоге они свергли его и жестоко расправились с почти всеми его членами, в том числе и с моим дедом. Вот только недооценили сторонников Тайного Совета, не готовых принять такую новую власть. В общем, захватить власть не удалось ни Маунверту с его армией, ни последователям Тайного Совета Магов. И эта борьба идёт до сих пор, теперь уже между потомками.
– Значит, отряд Ворнетта – неофициальные наследники Тайного Совета и магов, что за него сражались?
– Да, можно сказать и так. Только у отряда Ворнетта нет такой власти, как у Тайного Совета, там все больше построено на добровольных идеях. И мне определённо нравится такой энтузиазм.
– Как и мне. Хотя я в целом поддерживаю Ворнетта, – Эдмунд немного задумался. – Впрочем, мы, кажется, отвлеклись.
– Да, действительно. Но зато теперь ты знаешь что-то о Тайном Совете Магов – это тоже важно, в том числе и для твоего путешествия. – На этих словах Эдмунд ожидал привычную ироничную усмешку на губах собеседника, однако тот остался серьёзным, на его лице тоже проступила какая-то смутная озадаченность. – Ну, пожалуй, продолжу. Итак, мой отец был близок со светлыми эльфами, особенно с их принцем Августом – ты уже знаешь, что эльфийский лук – именно его подарок. Большую часть времени до поступления в школу я проводил именно со светлыми эльфами. И, честно говоря, они – не самые лучшие друзья для магов. К примеру, эльфийские дети очень любят напоминать волшебникам, что те скоро умрут, сами они ведь бессмертны. И вообще постоянно своеобразно насмехаются, стоит им стать чуть ближе с каким-то магом. Сейчас я бы отнёсся к такому юмору спокойно, но в детстве меня это раздражало. Поэтому до школы я тоже не мог похвастаться большим кругом общения, больше времени даже старался проводить в одиночестве или с отцом. Да, моей матери не стало, когда мне было пять. Насколько я знаю, она решила сама продолжить дело моего отца с осколками и в одиночестве отправилась в Сонный город, сказав всем, в том числе и мне, конечно, что едет в небольшое путешествие со старыми школьными подругами. Никто тогда и предположить не мог, какое это путешествие. А в Сонном городе на неё напали стражи, стоило ей коснуться осколка. Забавно было бы даже, кстати, если бы ты меня не спас: меня бы постигла та же участь, что и мою мать. Я все ещё не совсем понимаю, на самом деле, как они вообще оказались здесь, но догадываюсь. – И он снова с подозрительным прищуром посмотрел на Эдмунда.
