Текст книги "Мерцающая мгла"

Автор книги: Алексей Дуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

Проболтали всю ночь, разорвали связь, только когда Михаилу уже пора было идти на работу. Все, что он там сделал толкового, это оформил отпуск с завтрашнего дня, немного поспал в каптерке, и договорился о встрече с лингвисткой на предмет расшифровки языка Каменного Дерева. Телефонный разговор был короткий:

– Инна Викторовна? Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Я бы хотел проконсультироваться с вами по поводу перевода с… с одного славянского языка.

– С какого?

– Я не знаю…

– Хорошо, сегодня к семи часам вечера удобно?

– Да…

– Тогда приезжайте по адресу Светличного двенадцать, квартира сто пятьдесят семь. Не забудьте материалы, – и короткие гудки.

Такая сверхделовая манера разговора не понравилась Михаилу. И голос не понравился, слишком уверенный и жестковатый.

И вот сейчас он ехал к этой самой Инне, которая уже расшифровала один язык для пролазников.

Дом оказался элитным, с охраной и подземным гаражом. Консьерж был одет в камуфляж, перед тем, как пропустить Михаила, сверился со списком.

Дверь открыла хозяйка. Женщина вполне привлекательная, сколько ей лет – непонятно, между тридцатью и пятьюдесятью. Одета в платье, которое могло быть и домашним, и деловым. Короткие волосы рыжего цвета, и вряд ли крашенные, потому что глаза очень зеленые, такие бывают только у рыжиков.

– Вы по поводу неизвестного языка?

– Да.

– Проходите, разувайтесь, вот тапочки.

Квартира оказалась роскошная, двухуровневая. Обставлена стильно, во всем идеальный порядок. Конечно, здесь не сама хозяйка убирается, домработницу наняла, но все равно, нигде ничего не валяется, не видно женских финтифлюшечек, на стенах – мрачноватые пейзажи. Даже ненормально.

В такой обстановке Михаил чувствовал себя немного скованно, потому злился.

– И где материалы?

Михаил молча протянул диск с отсканированной книжкой из Смоляча. Инна развернулась и пошла, Михаилу ничего не оставалось, как последовать за ней. Пришли в комнату-кабинет с множеством аккуратно расставленных книг на полках и в шкафу, компьютером, диваном и холодильником. Электрочайник и микроволновка тоже наличествовали, оставалось вместо стула перед компьютером унитаз поставить.

Компьютер с виду серьезный, черно-стальной корпус, множество разных гнезд на передней панели, большой экран, четыре динамика, два принтера, сканер и еще что-то. У мыши – четыре кнопки и два ролика, клавиатура какая-то особенная, органомичная. А на полочках над монитором очень много коробок с дисками, самая верхняя полка вся занята книжками-сумками, куда складывают диски без коробочек.

Хозяйка уселась перед компьютером, гостю сесть не предложила. Да и некуда, в комнате всего один стул, уже занятый, а с дивана не видно монитор. Не предполагают здесь гостей принимать.

Инна засунула диск с «материалами» куда надо, пока он распознавался, барабанила пальцами. Значит, все-таки нервничает. Или торопится, у нее времени мало? Нет, все-таки нервничает, вон, как резво за мышку схватилась.

Пока лингвистка просматривала первую страницу смолячанской книжки (обложку Михаил забыл сфотографировать), ее зеленые глаза сузились. Она сказала:

– Да, это славянский язык. Его легко расшифровать, за две-три недели я предоставлю словарь и грамматику. Хорошо бы прослушать аудиозаписи, как разговаривают на этом языке.

– Это есть на диске, – вставил Михаил.

– Хорошо. Но давайте поговорим о гонораре, – лингвистка, повернувшись вместе со стулом, пристально посмотрела на гостя.

– Ну и… сколько вы хотите? – как можно спокойнее спросил Михаил.

Инна выдержала паузу, потом произнесла слегка игриво:

– Возьму натурой.

Подождала, пока до Михаила дойдет смысл сказанного, и выстроятся в голове разные предположения насчет этой «натуры», включая самые нехорошие, и добавила:

– Вы мне расскажете правду. Откуда этот язык?

Всего-навсего. Продешевила тетка, все равно Михаил собирался ей правду рассказать.

– Этот язык – из параллельного мира, – сказал Михаил, глядя Инне прямо в глаза. Но та не поверила:

– Неужели трудно придумать что-то правдоподобное?

Михаил усмехнулся:

– Мне-то нетрудно придумать, но уговор был такой, что я говорю правду.

Инна помолчала, не отводя взгляд. Точнее, она все же водила взглядом, то в один глаз Михаила посмотрит, то в другой. Странная манера.

– Хорошо, допустим. Ну а если подробнее?

Ага, влипла девочка, любопытство заедает. Вот и сыграем на твоем любопытстве.

– А подробности – после завершения работы, – беззаботным тоном сказал Михаил. – Будем считать, что сейчас вы получили аванс. Кстати, как насчет реальной оплаты? А то профессионал, который работает не за деньги, быстро становится любителем.

Эту фразу он из какого-то фильма запомнил.

– Деньги, – произнесла Инна устало и с презрением к этому слову. Спросила:

– Почему вы решили обратиться ко мне?

– Друзья подсказали, – пожал плечами Михаил.

Инна опять помолчала.

– Садитесь на диван. Хотите пива, соку?

Михаил пить отказался, но на диван сел. Инна открыла холодильник (Михаил разглядел, что бутылки и пакеты там расставлены строгими рядами), достала мультивитаминный сок, отвернула крышку. Но пить не стала, принялась рассказывать:

– Моя реклама нигде не вывешена. Ко мне обращаются, но по рекомендации профессора Луриха из Гамбурга, или профессора Ченька из Праги. И всегда указывают, что меня рекомендовал профессор. Но однажды пришло анонимное предложение о расшифровке неизвестного языка. Аванс предлагался солидный, я согласилась попробовать. Язык этот был… не то что у вас, слова в основном славянские, но структура… славянские языки – флективные, а этот – аморфный, как у нас вьетнамский. И записан был жутким слоговым письмом, хуже клинописи. Я с ним полтора года возилась, пришлось отказаться от других проектов, наврала Ченьку, что серьезно заболела. Хорошо, что я не только лингвист, но и криптолог, иначе бы не управилась. Когда доложили о результатах, мне заплатили… Сумма была, мягко говоря, чудовищная, я такого не ожидала. Но потом исчезли все мои записи, и не только с компьютера. Тогда я жила не здесь, проникнуть в мою квартиру можно было без проблем, кто-то пришел и все украл. А на компьютере все записи были уничтожены весьма пакостным троянцем, даже мои, даже те, которые я спрятала среди папок с играми. Я обращалась к компьютерщикам, ведь удаленную информацию иногда можно восстановить, но они только руками разводили. И диски, на которые я скопировала всю свою… все, они тоже исчезли. Как будто и не было ничего, только и осталось, что счета с деньгами и моя память. Я ведь не только на деньги, но и на славу всерьез рассчитывала. Хоть на какое-то признание… – тут Инна досадливо поморщилась. – Да бог с ней, со славой, новый язык это… это целый мир, я этот мир увидела, жила в нем. Очень странный это был мир, шокирующий жестокостью, однако… чувственный. И вдруг – как будто на самом интересном месте… Нет, вам не понять. Нужно быть лингвистом. Таким же фанатиком, как я.

Да чего тут непонятного, влипла рыженькая, как Михаил год назад влип.

Инна наконец-то поднесла бутылку к губам, отпила несколько глотков, продолжила:

– А теперь приходите вы. С еще одним неизвестным славянским языком. И я опасаюсь, может, в этот раз меня вообще убьют? Не нравятся мне ваши секреты.

При этих словах Инна пристально посмотрела в глаза Михаилу. Уловила выражение, расслабилась. Залпом допила сок.

– В этот раз мы решили сыграть в открытую, – сказал Михаил. – А что, этот язык и вправду аж настолько простой, что вы за две недели управитесь?

Инна кивнула.

– Это типично славянский язык, я бы сказала – один из вариантов развития восточнославянских, отделился от основной линии где-то между девятым и четырнадцатым веком, сейчас точнее сказать не могу. К тому же для записи используется алфавит, да еще кириллица. Язык можно считать земным, но проблема в том, что подобных славянских языков не существует, уж я то знаю. Потому и верю вам про параллельный мир. Только развитие этого языка зашло дальше, чем у наших. В этом вашем параллельном мире время, случайно, не быстрее идет?

Михаилу ничего не оставалось, кроме как подтвердить догадку. Инна задумчиво покивала.

– А почему вы считаете, что в параллельном мире могли не додуматься до алфавита? – спросил Михаил. – Кириллица – еще ладно, но алфавит… это же логично.

– Может, и додумались бы, – с сомнением произнесла Инна. – Но скорее остановились бы на слоговом письме. Во время революции на Чукотке хозяин американской фактории сбежал, и оставил на хозяйстве неграмотного чукчу. Тот продолжал торговлю, клиентов много, к тому же американец успел соблазнить чукчей торговлей в кредит, хочешь – не хочешь, надо записывать. Сначала чукча делал все очень просто: сколько песцовых шкурок ему принесут, столько песцов он рисует. Потом придумал изображать числа точками, строил квадраты из пяти точек, четыре по углам, один посередине. А квадрат из четырех таких квадратов, это двадцать, довольно оригинально. Но пришлось записывать не только числа, но и имена, а имена у чукчей типа «Большой Бросок» или «Сон в начале тумана», как такое нарисуешь? Тогда он придумал нечто вроде ребусов, короткие слова передавал рисунками и комбинировал из них длинные. Так и писал. Обычно этот пример приводят, чтобы указать, что письменность нужна в первую очередь для учета и контроля, чтобы не держать в голове много однотипной информации, первое, что чукча вообще написал, были числительные. Но также интересно другое: неграмотный человек, которому понадобилось записывать, изобрел почти на пустом месте письмо слоговое. Оно более логично, чем алфавит. Современные алфавиты тоже произошли от слогового письма, долгим и трудным путем.

Ну что ж, лингвистам виднее, хотя история Михаила позабавила. Надо будет на сайте пролазников почитать, насколько широко используется алфавит.

Инна опять открыла холодильник, достала в этот раз две бутылки, одну протянула гостю, не спрашивая. Какой-то коктейль, пиво с вишней. Михаилу действительно не хотелось пить, но ладно уж, дают – бери.

Напиток оказался ничего себе так, несладкий, вишневый вкус – только намеком, подчеркивает букет пива.

– Была еще одна история, – заговорила Инна. – Лет десять назад случилась. Девушка хотела выйти на сайт «проказник нэт», однако нечаянно вышла на «пролазник нэт». Латинские «эл» и «ка» на клавиатуре рядом расположены, и она перепутала. Вход на сайт оказался проблематичным, пароль требовался, девушка рассказала об этом случае знакомому хакеру.

Здесь Михаил внутренне напрягся. На сайт пролазников невозможно войти без пароля, и адрес у него не prolaznik.net, а совсем другой, бессмысленный. Но десять лет назад могло быть по-всякому.

– Хакер попытался влезть все-таки на сайт, но оказалась слишком надежная защита. Ему удалось кое-что скопировать, нечто невразумительное, латинскими буквами. А потом пришел к хакеру с того сайта пакостный вирус, и весь компьютер поломал. Винчестер вообще пришлось выбрасывать. И сайт – исчез, как будто не было его и не помнит никто. Или не признаются… Так вот, принесли эти латинские записи ко мне, и я очень быстро поняла, что это неизвестный язык. Не шифр, не код, а именно язык. Расшифровать его было никак невозможно, отрывок – всего в полтысячи знаков. Можно было бы эту историю забыть, но потом мне еще один неизвестный язык принесли, и вот – уже третий.

Да уж, мир тесен. Не так много в нашем мире лингвистов-криптологов, любая утечка информации от пролазников так или иначе попала бы к Инне.

– Вы все узнаете, – твердо пообещал Инне Михаил.

– Но только когда этот ваш язык расшифрую? – вопрос был задан довольно-таки игривым тоном. И смотрела Инна на Михаила со значением. Соблазнить хочет? Женщина привлекательная, но Нике проигрывает, с разгромным счетом.

Но раз тетку так заедает любопытство, то надо бы ей еще немного информации про параллельные миры подбросить в качестве аванса. Чтобы не отвлекалась от расшифровки смолячанского языка. Михаил спросил:

– А что может означать «мерехотова магала»? На этом языке, который я вам принес?

– Мерцающий туман, – почти сразу ответила Инна несколько растерянно. – А что, это для вас так важно? Знать перевод этих двух слов?

– Нет, просто интересно, – с сарказмом сказал Михаил.

На самом деле это было еще как важно, до сих пор непонятно, знают в мире Каменное Дерево о лазах с пролазниками, или нет. Когда открывается лаз, пролазник действительно видит туман, который действительно мерцает. А раз смолячане употребляют слова «мерцающая мгла», то, по всей вероятности, не зря.

– Знаете что, давайте я вам кое-какие фотографии параллельного мира покажу, – решился Михаил, вытаскивая флешку из кармана.

Он показал специально отобранные фотографии, как раз для этого случая догадался их с собой взять: поле с аквариумами, паровозики, дракона.

Инна притихла, стала похожа не на бой-бабу бизнес-леди, а на ребенка, которому рассказывают сказку. Все, можно брать лингвистку голыми руками, она действительно забесплатно согласится работать. Но Михаил все же добавил для усиления эффекта, что данный параллельный мир под названием Каменное Дерево – только что открыт, информация свежайшая. Потому и требуется им поскорее расшифровать смолячанский язык.

– Может и вас туда сводим, – намекнул Михаил. – Так что, возьметесь?

Инна сразу превратилась обратно в бой-бабу. Но ответила очень твердо:

– Да.

– В таком случае, я оставляю материалы и емайл, а вы не пропадайте. Деньги вам все-таки заплатят, если вы не против, – на последние слова лингвистка никак не отреагировала.

Инна проводила гостя до двери, вежливо попрощалась. Но ясно было, что ей не терпится. И за перевод взяться, и параллельные миры посмотреть.

Глава 6

Михаил что-то предчувствовал. Его чутье сильно развилось за последние дни, к примеру, он чувствовал исходящую от машин опасность, когда шел вдоль трассы, он чувствовал на расстоянии Нику, даже, кажется, улавливал ее настроение. Сейчас тоже было предчувствие, но непонятно какое. Примерно так: что-то произойдет, хорошее или плохое – неизвестно, но серьезное. И связано оно будет с Инной, одной только расшифровкой смолячанского языка и экскурсией в параллельный мир дело не обойдется.

Виктор ехал на велосипеде. В Смоляч. Велосипед подобрали вполне приличный, в Смоляче он внимания не привлечет, Инна это установила: смолячане ездят сплошь на самодельных велосипедах и веломобилях, такая у них мода сейчас. Потому такие разные у велосипедов конструкции, а земной велосипед ничем особенным на общем фоне выделяться не будет. Оделся Виктор в комплект? 1, только дополнил его очками и браслетом, подобрал специально такие, чтобы было похоже на «холп». «Холпом» свои очки-браслет называют жители мира Каменное Дерево, если Инна правильно разобралась.

Она с расшифровкой очень быстро справилась, присылала каждый день дополнения к словарю, описание смолячанской грамматики. Прочитала до конца принесенную Михаилом из мира Каменное Дерево книжку (та в переводе со смолячанского называлась «Гостям Смоляча») и теперь знала о мире Каменное Дерево больше всех на Планете Земля, а может и в других мирах, Виктор в этом убедился.

«Принимать работу» у Инны пришлось Виктору, к Михаилу приехала Ника, и они вдвоем начисто выпали из реальности. На звонки не отвечали, квартира Михаила закрыта. Только Инне удалось один раз до Михаила дозвониться, благодаря настойчивости, и то – зря звонила.

Встречу Инна назначила не у себя дома и не в ресторане, а в парке, за столиком для домино. Сказала, что давно не была на свежем воздухе, но предложение встретиться в открытом ресторане – отклонила.

Виктор решил щегольнуть пунктуальностью, приехал заранее, но к столику подошел не сразу, дождался назначенного времени. В итоге, они пришли на встречу одновременно. Инна явилась в шортах и майке, как будто бы с пляжа, наверное, рассчитывала, что Виктор придет в костюме и при галстуке, смутить его хотела. Да только пролазник мысль о костюме, поддавшись чутью, отверг, оделся в летние джинсы и тенниску.

Через плечо у лингвистки – сумка с ноутбуком, на ногах – прозрачные туфельки на тонкой подошве, похожи на то, что носят смолячане. Намекает, только непонятно на что. Виктор видел Инну впервые, она выглядела вполне эффектно, но не вызывала доверия. Иссушенная диетами и шейпингом, рыжеволосая, остролицая, зеленоглазая – лиса лисой, и в движениях есть что-то лисье.

– Дэн добры, – сказала Инна. Это было приветствие по-смолячански, «день добрый».

– Завитий, – щегольнул своими познаниями в смолячанском Виктор. Это еще одно приветствие такое было, кажется.

– Завытый, – мягко, но язвительно поправила Инна и быстро добавила еще какую-то фразу, тоже по-смолячански.

– Не занам, молове поволе – это Виктор попытался сказать: «Не понимаю, говорите медленнее».

Инна презрительно покривилась. Ну не успел Виктор меньше чем за две недели язык выучить. Так, некоторые слова и характерные фразы запомнил. Не до того было, понимал, что надо, но и семья, и работа, и на сайте пролазников порыться хочется, про параллельные миры почитать.

– Ладно, обещаю вам выучить смолячанский в ближайшее время, я в этом еще как заинтересован. – сказал Виктор по-русски. – Так вы, значит, уже весь язык расшифровали?

– В основном, – сдержанно согласилась Инна.

– Тогда я спешу воспользоваться вашими познаниями, что означает «ай»?

– Сигнал тревоги, – чопорно ответила лингвистка. – Как «помогите» или «атас».

– Угу. А не могли бы вы перевести: «Ходак небохляд моге занитить на несвоу бинь?»

– «Могэ», а не «моге», – сразу взялась поправлять лингвистка. – и «нэсвою», такого слова, как «несвоу» вообще в смолячанском нет. Чтобы читалось «несвоу», между «о» и «у» должна стоять косая черта. В смолячанском очень редко встречаются два гласных звука подряд. Так, а дальше что?

– Что – дальше? – переспросил Виктор.

– То, что вы сказали переводится как: «Допущенный ученый-философ может всерьез заняться чуждой, однако…» Что там было дальше, после «однако»?

– А я перевел не так, – растерянно пробормотал Виктор.

– Когда это вы перевели, сегодня утром? – насмешливо спросила лингвистка.

– Нет, еще до нашей встречи. Давно, четыре года назад.

– Ну и как вы перевели? – вопрос был задан вкрадчиво, с иронией.

– Ну… «проходящий мечтатель может потеряться в чужой реальности», так примерно.

Инна задумчиво хмыкнула. Потом стала объяснять:

– «Ходак» означает не «проходящий» и не «прохожий», а «способный пройти», в данном контексте «имеющий право пройти». Окончание «ак» добавляется для образования… как у нас «авто» или «само» в начале слов. Как «самолет» или «автоответчик».

– Как «самоликвидатор». Тогда «паравозак» означает… что означает?

– «Пара» – это двигаться самостоятельно, созвучно нашему «переть», «воз» – корень «возить», так что «паравозак» это нечто, что может возить самостоятельно. Аналог нашего «автомобиль». Так что там было дальше?

У Виктора была с собой флешка со всеми сделанными в Смоляче фотографиями. Распаковали ноутбук, нашли фотографию щита (не сразу, Инна засмотрелась на другие картинки с видами Смоляча), и Виктор наконец-то узнал, что было написано.

– «Внимание», – переводила лингвистка голосом вокзального «бубнильщика». – «Вы въезжаете в знаменитый Заповедник Хищников. В лесу произрастают разнообразные растения, выведенные в экспериментах по повышению живучести биологических видов, в том числе хищные, сильноядовитые…» э-э «…и обладающие органами чувств. Соблюдайте осторожность, не останавливайтесь без необходимости, не удаляйтесь от дороги за пределы травы для пешеходов…» Трава для пешеходов у них покрывает все поверхности, где можно ходить пешком.

Виктор сразу понял, что речь идет о «гаоляне».

– «Только допущенный ученый-философ может всерьез заняться чуждой, однако очень интересной системой взаимосвязи живых существ», – продолжила Инна с улыбочкой. – «Не допущенный простой человек может ознакомиться с результатами экспериментов и многолетних наблюдений жизни в Заповеднике Хищников на выставке»… нет, «…в музее городка для отдыха от суеты Мерцающий Туман, расположенного в конце дороги через лес на берегу одного из красивейших лесных озер страны аюров». Ну и в конце: «Приятной поездки», примерно так.

– Страны аюров, – растерянно пробормотал Виктор.

– Это самоназвание тамошнего народа, – холодновато объяснила Инна.

– Тогда и язык аюрский.

– Мы с вами говорим «смолячанский» только потому, что вы первый это слово употребили. С другой стороны, не называем же мы китайцев ханьцами.

Тут Виктору пришла в голову идея.

– А это название их городка для раздумий, Мерцающий Туман, оно откуда произошло? Ничего из нашей книжки не известно?

– Городок для отдыха от суеты! А для раздумий… кабинет для раздумий это туалет, знаете ли.

Инна выдержала эффектную паузу, потом все-таки ответила на вопрос:

– Да, в путеводителе для гостей Смоляча есть информация. Дело в том, что город Смоляч – место историческое. Именно здесь состоялась первая встреча ядосанов с аюрами, около двух тысяч лет назад, согласно исчислению аюров. Ядосаны это демиургу, личности почти мифические, хотя, несомненно – люди. В переводе «ядосан» означает «злой», «обозленный». И пришли эти демиурги, согласно их собственному утверждению, из мерцающего тумана, о котором есть несколько легенд. Хотя по другой легенде ядосаны спустились с облака, по третьей – вышли прямо из воздуха, по четвертой – из под земли. Но все легенды сходятся в том, что ядосаны научили аюров говорить, до встречи с ними аюры были, фактически, животными.

Из этого Виктор сделал вывод, что современные жители Каменного Дерева ничего не знают про возможность лазить по параллельным мирам. Только и осталось у них, что легенды.

– Какое-то слово неславянское, эти ядосаны, – вставил Виктор.

– Ошибаетесь, – самодовольно произнесла Инна. – Слово болгарское. Надо сказать, что в основном слова смолячанского языка относятся к восточнославянским, но есть значительное количество западнославянских и южнославянских слов. Кроме того, есть явные заимствования из еще трех языков. Один похож на китайский, из него взяты слова связанные с жаркими странами, к примеру, «пальма» по-смолячански будет «зонг». Из другого, который я не могу распознать, заимствованы слова, связанные с искусством и строительством. Но я обнаружила странные омонимы, вода по-смолячански будет «вода» или «джуру», «медведь» – одновременно «меш» и «воха». Возможно, это диалектизмы, но уж очень для смолячанского нехарактерные. Скорее можно предположить, что это заимствования из еще одного языка, очень древнего. Ведь с водой и с медведями аюры имели дело с незапамятных времен, наверняка еще до прихода ядосанов. Кроме того, слова «джуру» и «воха» больше похожи на междометия, чем на существительные. Легко предположить, что они остались в смолячанском с тех времен, когда у них еще не было формализованного языка, а славянскому аюров научили ядосаны.

Виктор сразу же вспомнил одну теорию, которую вычитал на сайте пролазников.

Примерно так: на Планете Земля человеку, как биологическому виду сто шестьдесят тысяч лет, а человеческой цивилизации всего шесть тысяч лет. Даже инструменты современных дикарей опережают «технологию» каменного века на порядки. В других мирах картина похожая, десятки и сотни тысячелетий дикости, после чего случается скачок в развитии. Что же люди так долго тянули с цивилизованностью? Предполагалось, что говорить толком не умели, язык недалеко ушел от звериных криков. А потом во многих мирах вдруг говорить научились, начался прогресс, бурный. Мало того, многие языки – родственны, хотя на них говорят в разных мирах. Пролазники предположили, что это какая-то древняя цивилизация (возможно – нечеловеческая) открыла возможность переходов между мирами, и научила тамошних жителей говорить по-человечески. Даже назвали этих учителей демиургами. Вот до Каменного Дерева демиурги не добрались, и жили аюры в дикости. Пока не пришли пролазники-славяне из земного десятого века, и не научили аюров языку вместе с алфавитом.

Виктор вкратце изложил эти соображения Инне, та задумалась. Потом сказала:

– Смелая теория. Между прочим, совпадает с теорией внезапного возникновения языка. Хотя алфавит у аюров появился значительно позже, где-то через тысячу лет после первого прихода ядосанов. И тоже не совсем понятно, откуда он взялся, просто вдруг распространился, и все. До того использовался другой вид письма.

Это тоже совпадало с вывешенными на сайте пролазников соображениями, согласно которым язык жители Каменного Дерева позаимствовали у земных славян, но алфавит пришел к аюрам от лаптежников или диаспоры лаптежников на Шестьсот Восьмом. Алфавит вообще встречается гораздо реже, чем слоговое письмо, тут Инна была права.

– Это вы все из одной книжки вычитали? – решил поинтересоваться Виктор.

– Эта ваша книжка – туристический справочник, там есть немало об истории Смоляча, фотографии древних руин с надписями. Удачный вы документ оттуда принесли, можно сказать – повезло.

Тут, скорее, дело не в везении, а в чутье пролазников, но этого лучше пока что Инне не говорить.

– А благодаря своему миролюбию аюры вполне могли опередить в развитии землян, – задумчиво проговорила Инна.

– Миролюбию? – заинтересовался Виктор.

– Они очень миролюбивы. Меня впечатлила одна легенда аюров, в которой человек был изгнан из общества за то, что ударил своего ребенка. Кроме того, там у них на другом континенте пару столетий назад что-то произошло, называется «Далонский кошмар». Не знаю точно, что тогда случилось, но погибло несколько сотен людей. Так вот, аюрами Далонский кошмар воспринимается примерно как у нас мировая война. А настоящих войн в книжке не упомянуто, скучноватая у них история. Все про освоение новых территорий, строительство города, научные открытия, постепенный переход от представительской власти к демократии. Только все равно непонятно, откуда такое миролюбие. Аюры кажутся такими же людьми, как мы.

Да, это действительно странно. Как-то даже не по-людски.

– При таком миролюбии начальство на шею сядет и ноги свесит, – заметил Виктор.

– Да, мир и свобода плохо сочетаются, – согласилась Инна. – Но это только у нас. Там все может быть иначе.

– А мне показалось – обычные люди, – проговорил Виктор. Инна пожала плечами.

– Есть еще слова, которые я не разгадала, – задумчиво продолжила Инна. – Они явно не славянские: «курухун» и «никисун». Кроме того, есть еще слова «маранун» и «занаклаюн». Эти все же славянские, «маранун» – от слова «мара», «сон», «занаклаюн» можно перевести как «наложение». Все четыре слова означают какие-то части цикла, чередующиеся сезоны. Или не сезоны, я не знаю что. Ни со временами года, ни с фазами луны, вообще ни с чем они связаны быть не могут. Хотя…

Тут Инна почему-то замолчала. Потом сказала:

– Нужны еще материалы. Вы в ближайшем времени туда не собираетесь?

– Ну… я хотел бы сначала язык подучить.

– Да, это верное соображение. Я составлю для вас туристический словарик, наиболее важные шестьсот слов. Кроме того, напишу отчет обо всем, что смогла выудить из книжки.

Виктор понял, к чему она ведет. Мол, лучше всех в тамошних делах разбираюсь я, и к тому же язык выучила, в отличие от некоторых.

– Правда, вам вряд ли удастся вовремя освоить произношение, – продолжала мягко давить лингвистка. – Но, в крайнем случае, сойдете за иностранца. За жителя страны Залано, у вас внешность подходящая. Хотя китайским вы тоже не владеете…

Хоть у Виктора и слегка раскосые глаза, за китайца он очень вряд ли сойдет, Инна знает, что Виктор это знает. Потому так саркастически произносит «в крайнем случае».

– Видите ли, в чем дело, – решил объясниться Виктор. – Мы еще слишком мало знаем о мире Каменное Дерево, для того, чтобы открывать туда туристический маршрут. Если вы говорите, что еще далеко не все ясно, то надо прояснить по максимуму. Нужны еще записи смолячанского языка, может быть еще книжек найдем.

– Вам нужен холп, – перебила Инна.

Что такое «холп», Виктор знал (Инна успела выяснить), это и есть их смолячанский компьютер, сочетание очков и браслета. Точнее – не совсем компьютер, скорее удаленный терминал какого-то очень большого и очень мощного компьютера. Происходит слово, судя по всему, от «холоп». Кроме того, холп способен изображение со звуком записывать. Много чего он может.

– Сюда холп протащить не получится, он здесь работать не будет… – сказав это, Виктор сообразил, что подставляется, дает Инне аргумент, чтобы она уговорила пролазника побыстрее взять ее с собой в параллельный мир.

Но ведь действительно, холп на Планете Земля скорее всего не будет работать. Дело не только в том, что нету здесь подходящих компьютеров, к которым холп должен дистанционно подключиться, протаскивать между мирами разную технику вообще проблематично, там она работает, здесь – нет. Потому не удается провезти антираковую сыворотку на Планету Земля.

Больше всего в этом отношении не повезло лаптежникам, у них настолько отличается химия, что стала невозможной металлургия. Пронесенный в мир лаптежников металл почти сразу рассыпается в порошок. Порошок можно переплавить, но материал получается хрупкий и непрочный. Только алюминий и магний остаются пластичными, и даже становятся немного прочнее, чем на Планете Земля, например. Но наладить массовое производство алюминия в мире лаптежников почти нереально, потому что технология требует очень много металлических частей и еще электричество, которое тоже без металла не очень то возможно. Потому за алюминий лаптежники платят изумрудами.

А вот с химией человеческого тела ничего не происходит при переходах между мирами. Пролазники полагают, что есть миры, где человеческому существу не выжить в принципе, но сети лазов туда попросту не пропустят. Меняют же лазы свое расположение, если выход из них становится опасным.

Хотя цифровой фотоаппарат и диктофон в Смоляче работали, кто его знает, может и получится холп на Планету Земля протащить. И кто его знает, холпы для устанавливания связи с компьютерами используют какой-то неизвестный землянам физический принцип, вот будет смехота, если холп с Планеты Земля законнектится к компьютеру на Каменном Дереве.

Или все же взять с собой Инну? Виктор прислушался к чутью. Получалось, что таскать с собой лингвистку по параллельным мирам еще не время, может плохо кончится такое мероприятие.

Однако его тянуло в Смоляч. Непонятно почему, но хотелось туда попасть побыстрее. И предчувствие было такое, что наверняка что-то произойдет, если он решится пройти лазом. Причем событие может оказаться и хорошим и плохим, все зависит только от самого Виктора, но – наверняка с пролазником в Смоляче случится нечто важное, весьма вероятно – полезное. Если Виктор непоправимых ошибок не наделает.