Текст книги "Мерцающая мгла"

Автор книги: Алексей Дуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 43 страниц)

– Река ветров не для кораблей создана, – возразил Мард.

– А для чего?

– Не знаю. Говорят, что цефы рассказали людям про это, но что они рассказали – неизвестно. То есть, кто-то знает, но я не знаю, кто.

– А в Школе?

– Нет, исследователи не знают. Они только предполагать могут, почти уверены, что Река Ветров устроена… вроде как для проветривания, чтобы воздух не застаивался и перемешивался. Но не для полетов уж точно. И еще говорят, что она – побочное действие гораздо более важных сил… вот мы крыло раскрываем, чтобы лететь, а его ветер с шорохом обтекает, так шорох ветра – побочное действие, вы понимаете?

Чего тут непонятного.

– Раз вы все равно по ветру летите, – спросил в следующий раз Михаил, – то почему бы не использовать шары с легким газом? Ведь наш воздушный корабль летит медленнее ветра, а шары будут точно со скоростью ветра лететь… ну, почти.

Мард объяснил:

– Чтобы лететь быстро, нужно держаться в середине Реки Ветров, в самом быстром потоке, для этого нужно управлять полетом… мешок с легким газом может только поднимать или опускать, в сторону не свернешь, так что его обязательно вынесет из серединного потока в сторону, где ветер медленный. Чтобы обратно в серединный поток вернуться, нужно опуститься, перенести мешок по поверхности, а потом – снова подняться. И так придется много раз делать, потому мешки с легким газом не подходят. Еще можно летать на шарах с двигателями… вернее, они не шары, а вытянутые, как рыбы… вы такие штуки называете дирижаблями. Некоторые общины их используют, чтобы на небольшие расстояния летать, правда, они потом долго возвращаются. Они все равно слишком неповоротливы, двигатель постоянно работает, чтобы в срединном течении удержаться. И они только на спокойных отрезках Реки летают.

– А есть и неспокойные?

– Да, в Реке Ветров есть… неоднородности. Вихри встречаются: вертикальные, горизонтальные, наклонные. Бывают, которые постоянно на одном месте держатся, – эти легко обойти, а бывает, на некоторых участках, что они могут в любом месте вдруг возникнуть. Такие вихри даже для нашего корабля опасны, если капитан неопытный или впередсмотрящие невнимательные, а для этих дирижаблей… А еще, бывает, Река между горами проходит, так там – сплошные вихри, на дирижабле пришлось бы через верх… выше гор лететь. А над горами лететь тоже опасно.

– Тогда можно использовать летающие шары иногда… на спокойных участках, – не сдавался Михаил.

– Мы их на самом деле часто используем, – сообщил Мард. – Но не чтобы сам корабль летел, мы на них спускаем пассажиров или грузы, чтобы не сажать корабль слишком часто. Взлететь то нам непросто и не отовсюду возможно.

Над океаном летели долго. Несколько раз встречались плавучие острова, большинство из них – в сопровождении множества парусных суденышек, обычных, с мачтами. Кроме того, на некоторых островах видны были ритмичные вспышки, вроде светомузыки, над некоторыми курился дымок. Все это – суденышки, вспышки, дым – признаки заселенности островов людьми.

Показался берег, опять с шхерами и фьордами. А дальше – поверхность как будто завалена комьями желтой ваты.

– Это съедобные кусты, – объяснил Мард. – Здесь живет очень много людей.

– И что они тут делают?

– В основном – едят. Почти все время, когда не спят.

Во жизнь.

– И что, вкусно? – поинтересовался Михаил.

Мард степенно подтвердил, добавил:

– Съедобные кусты не просто вкусные, когда ветку куста ешь, она становится того самого вкуса, который тебе хочется прямо сейчас. Даже если ты сам не до конца понимаешь, чего тебе хочется. Потому сюда и стремятся многие.

Михаилу представилась картинка: стадо людей на четвереньках объедает кусты. Пасутся. Потом другая картинка: возлежат толстяки с лицами философов, рядом с каждым – кучка веток, протягивают руку, берут веточки по одной и самозабвенно смакуют.

– А вы сами пробовали эти кусты?

– Да. А Дит вообще жил здесь несколько десятков тысяч переходов.

Авиаторы измеряли в шагах и переходах не только расстояние, но и время. То есть, скажем, период в сто шагов – это время, которое требуется, чтобы эти сто шагов пройти, логичная система. А переход – десять тысяч шагов, значит, один из авиаторов, Дит, провел в съедобных кустах несколько лет.

– А почему Дит оттуда… ушел? – спросил Михаил.

Мард, пожав плечами, ответил:

– Говорит – наелся.

В стране съедобных кустов приземляться не стали, однако высадили одного пассажира – спустили на воздушном шаре.

Для этого корабль вышел из быстрого потока Реки Ветров и полетел медленнее ветра на предельно малой скорости, только чтобы высоту удержать. Раскрыли нос корабля, развернули и спустили с мостика пока что сдутый шар, посадили его на привязь, чтобы не улетел раньше времени, а к самому шару – пристегнули на лямках пассажира, который хотел остаться в съедобных кустах ради гастрономических наслаждений. Стали наполнять шар легким газом (Михаил так и не выяснил, гелий это или водород). Шар начал подниматься, взлетел, под действием ветра забился на привязи – корабль даже слегка потряхивало. Раздулся шар до немаленьких размеров – метров пять в диаметре – и подвешенного на лямках человека чуть оторвало от мостика. Часть газа из шара выпустили – с таким расчетом, чтобы человек медленно на шаре спускался. Потом отцепили шар от корабля, пассажир спокойно сошел с мостика, и плавно улетел вперед и вниз. А корабль начал подъем и вскоре снова оказался в быстром потоке Реки Ветров.

Пересекли на большой высоте горную гряду, внизу оказалась другая местность – поверхность похожа не то на чешую, не то на барханы. Мард рассказал, что это – страна спящих. Если в стране съедобных кустов только и делают, что едят, здесь – дрыхнут в каких-то коконах, хоть бы и тысячелетиями. Ну что ж, в том, что эти две страны расположены рядом, есть определенная логика.

Но когда Михаил рассказал об этой логичности Марду, тот не согласился:

– Слишком по разными причинам люди добираются до страны съедобных кустов и страны спящих. К съедобным кустам стремятся те, кто хочет как можно больше удовольствий получить. А в страну спящих – чтобы… ну, чтобы время сократить для себя. К примеру, беглецы-преступники, хотят дождаться, пока срок давности их преступления выйдет… хотя им, конечно, не обязательно во сне ждать. Или кто-то ждет, пока у него в стране плохие времена пройдут… или пока построят что-нибудь. Чтобы интерес не пропал, а то если просто так очень долго ждать, то уже потом не радует.

В стране спящих совершили посадку, корабль опять приводнился на озере. Точнее, оно было больше похоже на кратер, потому что располагалось на вершине горы. Встретили авиаторов несколько человек в лодках. Люди были разных рас – и европейской внешности, и смуглокожие, и даже какие-то серые.

Местные жители по-быстрому провели переговоры с капитаном, сгрузили с корабля какие-то ящики. Сошел один пассажир, зашли двое.

В этот раз корабль взлетел как настоящий планер, со склона. Для этого было предусмотрено специальное сооружение, трамплин из упругих катков в виде желоба, подходящего по форме ко дну воздушного корабля. Местным пришлось потрудиться, чтобы отбуксировать корабль к берегу и вытащить его лебедками на верхушку трамплина – имелся для этой цели уходящий в воду пандус с катками. Однако взлетели без проблем, быстро поймали восходящий поток, который вынес корабль аккурат к Реке Ветров.

После «барханов» начался лес, причем граница между ними была резкой. Что это за лес, живут ли там люди – никто из авиаторов не знал. Пассажиры, может, и знали, особенно те, кто улетал их страны спящих, но не говорили.

А у Михаила усилилось нехорошее предчувствие. Что-то скоро произойдет, неприятность какая-то опасная. Стал мысленно перебирать варианты, вычислять, какие мысли сильнее всего тревожат, откуда опасность. Метод тыка получается, а что делать?

С самим кораблем вроде все в порядке, с авиаторами – тоже. И с поверхности ничего не грозит. Груз? Пассажиры? Точно, опасность будет исходить от пассажиров. И что это будет, воздушный терроризм? Да нет, что-то другое… а что?

Пытаясь вычислить опасность с помощью своего чутья пролазника Михаил перенапряг воображение. И нервы. Он уже сам не понимал, пугает его воображаемая ситуация, или нет, потому что устал воображать, испытывал в основном злость на чутье пролазников, которое не дотягивает до дара предвиденья.

Но неприятности приближались. Неумолимо.

– Вон, – показал Мард вперед по курсу корабля. – Там еще двух пассажиров высадим.

Впереди невооруженным глазом ничего особенного видно не было, а глаз, вооруженный телескопом, разглядел на поверхности кучку прямоугольников и дымок.

– Это селение целителей, – объяснил Мард.

– Целителей?! – удивился Михаил. – Здесь же и так любые болячки сами проходят! Или не любые?

– Любые, – развеял сомнения Мард. – Даже отрубленное вырастает… если не голова. А так – вырастает, у меня пальцы на ноге отросли. А у Диза – глаз.

– Тогда чем занимаются целители? Что они лечат?

– А это если кто своим телом недоволен… К примеру, ростом хочется выше быть, или чтобы лицо красивее было. Правда, лица менять целители не очень берутся, а то всякие преступники будут таким способом прятаться. Еще некоторые хотят себе рисунки на теле делать… не знаю, зачем это надо.

Предстоящие неприятности явно были связаны с высадкой пассажиров в селении целителей. Михаил выяснил, что посадки не будет, пассажиров действительно «сбросят» – на шарах с газом.

Что делать, попробовать предупредить капитана? И что капитану сказать, если Михаил и сам не знает, откуда опасность грозит? Перенапряг воображение, теперь вообще какая-то муть в голове, но так до конца и не разобрался, что будет.

Пошел смотреть, как пассажиры будут прыгать с корабля. Встал, как обычно в сторонке, чтобы никому не мешать. Чутье вообще-то подсказывало, что здесь, на носу – самая опасность и будет, но и понятно было, что Михаил может опасность ликвидировать, если вовремя вмешается.

Первой «сошла с корабля» чернокожая женщина, спокойно и буднично, как будто каждый день на аэростатах катается.

Второй пассажир – плотного сложения мужик – тоже вел себя спокойно, проводил долгим взглядом улетевшую женщину, поднимал руки и поворачивался, когда лямки пристегивали.

Но опасность исходила именно от него. Михаил держал руку на пистолете и мучался сомнениями: сможет, если что, выстрелить, или не сможет. Скорее всего – нет, Гри о таком предупреждала во время тренировок по стрельбе. Говорила, что, если много стрелять по мишеням, то потом и по людям – проще, но, оценив душевный склад Михаила, пришла к выводу: ему понадобится буря в душе, чтобы кого-то убить.

А плотный пассажир вдруг начал потеть. Только что не потел, хоть и бледноват был, и – на тебе, выступил у него на лбу пот крупными каплями. Испугался прыгать? Или что-то другое?

Пассажир посмотрел на шар, на поверхность с высоты, развернулся, и спокойно произнес:

– Я не пойду.

Вот оно. Начинается.

– Что? – не понял авиатор, который готовил плотного к спуску на шаре.

– Я не буду прыгать, – ответил плотный так же спокойно, даже расслаблено.

– Но вы оплатили полет только до селения целителей! – возмутился авиатор.

– Я не думал, что мне придется прыгать, – с некоторым нажимом сказал плотный пассажир. – Я думал, что ваш корабль сядет.

– Но мы не можем садиться, у целителей ничего не готово! – подключился другой авиатор. – Их пруд не заполнен водой, катапульта не собрана…

– Вы можете сесть, – все так же хладнокровно произнес плотный пассажир.

– Да, но взлететь потом… мы потеряем время! – не соглашался авиатор.

Плотный принялся молча отстегивать лямки.

К нему подступила Иван, видимо, у авиаторов был заготовлен и отработан на практике план, как спихнуть трусливого пассажира, если тот прыгать передумает. В общем, не сложно – отстегнуть шар и спихнуть пассажира вниз. Но плотный – мужик здоровый. Наверное, потому Иван и влезла, по некоторым ее ухваткам можно было заподозрить, что она знакома с рукопашным боем.

Иван на ходу говорила:

– Мы не собираемся садиться. Если вы не хотите прыгать, то придется лететь с нами дальше. Конечно, мы рано или поздно сядем, но ведь вы пожалеете, что не прыгнули.

Неправильно она говорит, неоднозначно. Имеет ввиду, что следующая посадка – очень далеко от селения целителей, плотному придется долго и некомфортно возвращаться. Но понять можно и так, что если плотный не прыгнет сейчас, авиаторы устроят ему захватывающие приключения. Плотный снова потянулся к лямкам, уже нервно.

В этот момент другой авиатор спустил с привязи шар, тут и должна была Иван вступить, даже быстрый шаг сделала. Но плотный услышал щелчок карабина и не растерялся – ударил близко стоящую Иван, пока шар не понесло ветром, стропы не натянулись и не дернули плотного. Умело ударил: замахнулся правой, врезал левой. Правый кулак занес далеко за голову, от такого удара можно десять раз увернуться да еще успеть перекусить. То есть замахивался он для отвлечения внимания Иван. А удар левой был короткий, жесткий. Прямо в нос, Михаил явственно расслышал тошнотворный хруст хряща под кулаком.

«Он владеет кулачным боем. Но я быстрее его», – мелькнуло в голове у Михаила.

Иван упала на стоящего рядом авиатора, который только что плотного в лямки затягивал. А сам плотный выхватил странного вида прямоугольный пистолет, и направил его не на Иван, и не куда-нибудь, а на баллон, из которого только что шар газом наполняли. Холодно произнес:

– Сейчас вы посадите корабль.

Судя по реакции авиаторов, выстрел в баллон – что-то страшное. Все-таки, в баллоне водород.

Иван, из носа которой хлестала кровь, попыталась встать, но плотный заорал:

– Лежи, убью!!!

На шум уже прибежали почти все авиаторы, одна – с луком и стрелой. Натянула тетиву, целясь в плотного. Плотный лучницу проигнорировал.

Диз быстро встал между плотным и баллоном – своим телом прикрыл. Хорошее решение, если учесть, что в мире Обитаемое Пространство пулевые ранения не слишком опасны.

– Пробьет насквозь, – презрительно ухмыльнулся плотный. Спокойно приказал:

– Спускайтесь.

Авиаторы не прореагировали. Диз мягко заговорил:

– Послушайте, но вы же сами понимаете, что…

– Спускайтесь! – зло перебил плотный. Он пытался одной рукой отстегнуть лямку, получалось не очень.

А Михаил чего, так и будет сидеть с пистолетом в руках? Надо действовать, но что делать? Стрелять? Нет, стрелять не хочется. И дело тут не только в том, что духу не хватает убить, похоже, чутье удерживает от выстрела: пуля может пробить навылет плотного и попасть в шар, если там действительно водород, то может быть взрыв, а тут еще и баллоны рядом.

Метнуть нож-яасен? Не то чтобы Михаил так уж овладел искусством метания ножей, но ригсиса он свалил, еще не начав учиться этому мастерству, может и сейчас получится, включится та посторонняя сила, которая управляла Михаилом в селении ирчей. Если попасть в солнечное сплетение или в левый глаз, плотный не выстрелит… Тут Михаил представил, как нож втыкается в глаз, причем – самому Михаилу. Раз – и нет тебя.

Руки ослабели, подкатила тошнота. Метание ножей отпадает.

Значит – в рукопашную. У пистолета плотного спусковой крючок под стволом, как и у земных, это хорошо, легче будет вывернуть, чтобы не выстрелил. А то есть здесь пистолеты, у которых спуск сделан сбоку, под большой палец – с такими сложнее.

Только плотный слишком далеко стоит, как бы подкрасться?

Михаил поднялся, выставил руки вперед, прохрипел:

– Нет, нет… я не хочу… Не надо! – и пошел вперед, бормоча что-то невразумительное и покачиваясь. Не на плотного – мимо него, как будто собирался прыгать с корабля без газового шара или парашюта.

Плотный сначала смотрел на землянина непонимающе. Потом непонимание сменилось подозрением и решимостью, плотный начал движение, чтобы перевести прицел пистолета на Михаила. Может припугнуть хотел, может на всякий случай целился. А может – решил пристрелить непонятного пассажира. Чтобы остальные испугались, поверили в серьезность происходящего.

Но Михаил был уже достаточно близко: рывком сократил дистанцию и отработанным круговым движением вывернул пистолет из руки плотного. А потом – врезал снизу вверх локтем в подбородок. Вообще-то первоначально Михаил планировал, обезоружив плотного, отскочить, чтобы потом уже из двух пистолетов в него целиться. Но вот, как-то само получилось. Почувствовал, что плотный, утратив оружие, не растерялся, успевал что-то сделать – ударить Михаила или схватить – и ударил на опережение. Вся схватка заняла не больше трети секунды.

Плотного слегка подбросило, и он повис мешком на стропах, медленно оседая. Михаил толкнул нокаутированного врага ладонью вперед, тот свалился с края мостика и, повиснув на стропах освобожденного шара, медленно полетел. Вперед и вниз.

Чистая победа. Но откуда у Михаила, простого, мирного человека такая отвага? А все дело в том, что плотный встал на пути между Михаилом и Никой. Также наука Гри помогла отнестись к ситуации без эмоций, по-деловому. Холодок внутри присутствовал, но страх был отдельно, схватка – отдельно. Гри не раз повторяла, что борьба посланников – не только техника, но и восприятие драки, такое особенное, холодно-рассудочное. И предупреждала, чтобы отношение к драке не превратилось в отношение к жизни, потому что это может привести к пассивному равнодушию, или к бесчеловечной жестокости в достижении целей.

Тем временем лучница подбежала к краю мостика, натянула тетиву.

– Не стреляй, – прогундосила Иван. – Если его труп найдут, потом не оправдаемся.

Она уже сидела, привалившись к борту, зажимала пальцами нос.

Лучница опустила оружие.

Михаил отдал трофейный пистолет подошедшему Дизу, тот ловко разобрал оружие на запчасти.

Тем временем лучница наблюдала за сброшенным плотным через телескоп. Сообщила:

– Очнулся! – и через некоторое время:

– Все, он уже на поверхности, отстегнул мешок.

Иван осмотрел один из авиаторов, что-то тихо сказал, Михаил не расслышал. Иван набила себе в ноздри мягкой «кошмы», взяла в зубы валик из ткани и вцепилась пальцами в штанины. Сейчас ей сломанный нос будут вправлять, а это больно. Но нужно, причем – немедленно, иначе может неправильно срастись. Учитывая, насколько быстро здесь все заживает, срочность понятна.

– Подождите! – сказал Михаил, подошел, нажал Иван пальцами на особые точки за ушами – это должно снять боль.

Иван издала сквозь валик удивленно-удовлетворенный звук. Авиатор неуверенно глянул на Михаила, вдохнул и сильно дернул своего капитана за нос. Иван только слегка вздрогнула, а боль должна была быть – завоешь. Действует акупунктура Гри.

Михаил убрал пальцы не сразу, ждал, пока у Иван пройдет остаточная боль. Когда убрал, женщина все же слегка ойкнула. Но не закричала.

Вытащив изо рта валик Иван прогундосила:

– А тот исследователь… Инс, он говорил, что вы воин.

– А разве я на самом деле не воин? – немного обиделся Михаил.

– Вы умеете сражаться, умеете хитрить, вы отважны, – засыпала Михаила комплиментами Иван. – Но вы для воина слишком… мягкий. Вы не стали убивать этого… пассажира. И мне сейчас помогли не просто так… вы мне сочувствовали по-настоящему. Воины жестоки, они относятся к чужой боли равнодушно… или с презрением.

– Раскусили вы меня, – ухмыльнулся Михаил. – А этот, плотный… этот пассажир с пистолетом, его действительно надо было убить?

Иван пожала плечами, мол, может и стоило. И прогундосила команды закрывать нос корабля и набирать высоту. Инцидент исчерпан, летим дальше.

А Михаил никак не мог успокоиться.

– Так что это было? – спросил он через некоторое время Марда. – Почему он пистолет выхватил и вообще?

– Испугался, я думаю, – ответил авиатор. – Может быть что-то другое, может быть он хотел, чтобы мы сели, потому что нас там ждали внизу… что-то из нашего товара кто-то хотел присвоить, дружки этого угонщика. Но вряд ли, он бы тогда до самого последнего момента не тянул, я думаю. Можно корабль и по-другому заставить сесть, руль повредить…

Тут Мард остановился, глянул искоса на Михаила. Дружба дружбой, но лучше эту информацию попридержать. Мало ли кому Михаил потом разболтает, как заставлять корабли садиться.

Действительно, если у плотного с самого начала была цель посадить корабль, непонятно, почему он ждал до последнего момента? С другой стороны…

– Он слишком спокойно действовал, – сказал Михаил. – Слишком хладнокровно. Потел, конечно, но… да он, если разобраться, даже смело себя вел.

– Это был другой страх, – объяснил Мард. – Не паника и не ужас перед высотой, это был страх… осознанный. Он просто, я думаю, давно уже шел к селению целителей. Может быть даже всю жизнь. И он побоялся, что погибнет, уже когда добрался. Сам не верил, что добрался, не мог поверить в свою удачу, понимаете?

– Все равно, – не соглашался Михаил. – Неужели он не понимал, что, наставляя на вас оружие, рискует больше?

– Да это все Зэн виноват, – зло отозвалась Син, та самая лучница, которая хотела в уже сброшенного с корабля плотного стрелять. Объяснила для Михаила:

– Зэн – это капитан другого корабля, у него тоже пассажир прыгать испугался, так того силой спихнули. Но поздно спихнули, уже когда пролетели безопасное место. И пассажир попал в восходящий вихрь, а потом его в самый быстрый поток Реки Ветров занесло. Так он ничего другого не придумал, как мешок продырявить, чтобы спускаться быстрее.

– Разбился? – переспросил Михаил.

– В том то и дело, что нет, только кости поломал. И начал всем рассказывать, что мы на дырявых мешках пассажиров сбрасываем. Мы-то не признаем, так а что толку?

– И этот… пассажир, выходит, слухов испугался?

– Выходит так, – подтвердил Мард. – К тому же, он, я думаю, не первый раз оружие наставляет. И получалось у него, я думаю, оружием своего добиться. Дело привычное, вот и не страшно ему было оружие наставлять. И все равно хорошо, что вы его победили, спасли нас, я думаю.

– Спас?

– Ну да. Он же не хотел бы, чтобы мы про его… про то, что он сделал, оружие наставлял, всем рассказывали. Особенно целителям, они из-за этого могут и отказать. Вот и пришлось бы ему всех нас убить после посадки и корабль уничтожить. Нам то пришлось бы далеко от селения целителей садиться, на какое-нибудь озеро, раз пруд у целителей не готов. Вот он бы и уничтожил свидетелей… без свидетелей.

У Михаила похолодело внутри. Запоздалая реакция.