Текст книги "Мерцающая мгла"
Автор книги: Алексей Дуров
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 43 страниц)
Рути и Анира пораженно молчали. Михаил ожидал еще проверок, но, видимо, Рути не видел смысла – вероятность выпадения семерки с четверкой один к тридцати шести, как-никак. Других доказательств не требуется, не с жизненным опытом Рути.
Наконец, Анира спросила:
– Это в вашем мире… Планета Земля – обычно для всех людей? Все могут… предсказывать?
– Ну да! По крайней мере, случайное число угадать, или погоду… или опасность почувствовать… А здесь – не все?
– Здесь – никто. Или не признаются… Вы лучше тоже не говорите… на всякий случай. И мы рассказывать не будем.
Помолчали. Рути и Анира переваривали информацию, Михаил обдумывал следующий ход. Обдумал:
– А что в вашем мире вообще не… никто не может ничего предсказать, совсем? Как же вы живете?!
Рути пожал плечами, вопросительно глядя на Михаила. А тот решил, что уже пора:
– Так… это значит, что вы не предвидите опасность от дзоку?!
– А вы предвидите? – вскинулся Рути.
– Конечно! А я-то думаю, почему вы совсем не боитесь…
Рути нахмурился, задумался, отстраненно пробормотал:
– Вы не говорили напрямую, что предвидите…
– Разве?.. Может быть… мне она казалась слишком очевидной… я же не знал, что вы не умеете… я действительно не мог понять, почему меня пугают дзоку, а вас – нет!
Рути думал, вспоминая их предыдущие разговоры. И, видимо, решил, что взаимное недопонимание действительно могло иметь место быть присутствовать. Принял решение:
– Никому не рассказывайте! Если дзоку действительно могут напасть на ватагу, то это наверняка можно узнать у «длинного уха». А там решим… что делать. Вероятно, придется Бетлуну рассказать.
Нет, не придется – Михаил уже почуял, что «длинное ухо» убедит Рути, а там и Бетлуна в опасности дзоку. С чистой совестью отправился смотреть кино.
На Бэдэй есть усложненный аналог телевиденья, но смотреть его – тоже очень дорого, да еще и каждая передача оплачивается отдельно. Беда просто.
Тем не менее, ватага решила оплачивать один сериал, чтобы не слишком скучать посреди степи. Даже специально купили проектор, чтобы все могли смотреть – можно было принимать передачу на один компьютер, а с него транслировать всем на различители, но это почему-то считается незаконным. Михаил попал к охотникам очень удачно, как раз, когда один сериал закончился, а второй только начался, пару серий всего показывали. И смотрел с удовольствием – сам не знал, насколько по кино истосковался.
Сериал был не про Бэдэй, ватажники сами не знали, что это за мир показывают. Герои фильма – люди, но необычной внешности, все высокие, худые, с белоснежными волосами, узкими глазами, резко очерченными лицами и плавно-грациозными движениями. И окружение странное – город с прозрачными зданиями, повсюду – не то движущиеся растения, не то необычные животные, не то машины.
Поначалу – обычное «мыло», хотя и качественное. Сходятся-расходятся, женятся-разводятся. Родители заставляли сына заниматься музыкой, кучу инструментов осваивать, сын особых успехов не добился. Родители расстроились, признали свою ошибку, но сын уже и сам не захотел музыку бросать, пытался дальше. Еще все время фигурировала какая-то «жидкая соль», шли между героями сериала споры, надо ее распространять или не надо. Ватажники не знали, что за соль такая, развлекались выдвижением и обсуждением разных теорий на этот счет.
И вдруг жанр сериала изменился. Показали космическое пространство, полумесяц планеты, какую-то сложную штуковину, которая сначала меняла форму, потом начала разделяться на составляющие. Потом – город и ритмичные громкие хлопки, жители стекаются на площади, но главный герой начинает метаться, кричит всем, что это сигнал тревоги, а не общего сбора. Люди сразу же пугались, разворачивались, прятались в подземельях. Герой выбегает на одну из площадей, начинает кричать, люди бросаются в разные стороны – и экран белеет, аж глазам больно смотреть. Экран постепенно темнеет, проявляются полурасплавленные и до сих пор прозрачные руины, обгорелые скелеты, и какой-то из них принадлежал главному герою. Робот-уборщик, сгребающий человеческие кости…
Дальше кино было про выживание уцелевших. С попытками сохранить старые ценности.
В сегодняшней серии показывали, как люди начинают приобщаться к каким-то духовным практикам, типа йоги, чтобы дышать плохим воздухом и употреблять меньше пищи.
Но Михаилу досмотреть до конца не удалось – позвали на совещание к Бетлуну.
Присутствовали также Рути, бывший пират Лгресс, Богач с Богачкой, пилот Мигур, Дилун с Ниарой – мастера-ремонтники. Вся элита ватаги собралась.
Рути сразу стал докладывать:
– Я послушал «длинное ухо», задавал много вопросов. Меня очень обеспокоили дзоку, точнее – ватага Ниргуна. Они грабят охотников.
– Это точно? – подался вперед Лгресс. Ага, проняло, поверили.
– А кто такой Ниргун? – это Богач опередил Михаила, которому тоже было интересно.
Бетлун объяснил для иномирян:
– Ниргун – вожак ватаги дзоку. Раньше у него была большая ватага, хорошо вооруженная, они торговцев грабили, пока дорожная стража не прижала. Но награбили много, Ниргун распустил ватагу, и они разбежались по дорогам миров. Только их все равно переловили уже в других мирах, вернули на Бэдэй, сейчас они на ночных работах, по десятку дней получили. Только сам Ниргун и еще парочка его подручных слишком умные оказались, не стали с Бэдэй уходить. Здесь его и не ловили особо.
Это Михаил уже выяснил из своих расспросов про дзоку – здесь их вообще особо не ловят. Трудно кочевников контролировать, дорожная стража не справляется. Ждет, пока дзоку распоясаются окончательно, а потом устраивает облавы, КП на дорогах и ловлю на живца. Как ни странно, помогает от преступности, по крайней мере – на Перегонах. Посреди степи местным стражам порядка еще сложнее работать, и спутниковое наблюдение плохо помогает. Получилось вне Перегонов раздолье для дзоку, а власть и не пытается преступления предотвращать, только в плане наказаний иногда что-то делает.
Впрочем, местной власти, что бы она из себя не представляла, нет особого дела до проблем подданных. Хорошо, что хоть признают общепринятые в Большой Протяженности основы морали, и как-то пытаются подогнать к ним порядки на Бэдэй.
– А сейчас Ниргун собрал новую ватагу, – рассказывал Рути. – В основном – молодежь из «гоночного племени».
– Так у них есть быстроходы?! – вскинулся Лгресс. – Тогда они гораздо быстрее нас… Могут догнать.
Михаил впервые слышал про «гоночное племя» и быстроходы, но цефан, хоть и упрощенный, остается цефаном – было совершенно понятно, что быстроход – аналог квадроцикла, а «гоночное племя» – ватаги, где у каждого есть быстроход, нечто вроде байкеров, пользуются преимуществом в скорости, чтобы обделывать разные темные делишки по мелочам.
– У них не только быстроходы, но и моторные трейлеры, – объяснял Рути. – Будь у них одни только быстроходы, уже бы нас догнали. Но и с трейлерами они быстрее нас.
– А откуда известно, что они грабят охотников? – спросила Ниара.
– Они ограбили ватагу Гишула.
Дилун хмыкнул:
– Гишул же в южном приполярье охотится.
– Да, – кивнул Рути, – выгоняли пушных зверей из нор взрывами и загоняли в сети.
Богач аж возмутился:
– Тогда так им и надо! От взрывной охоты же детеныши гибнут!
Рути не стал спорить или соглашаться, продолжил:
– Ниргун отобрал у ватаги Гишула не только добычу и кругляши, все отобрали. Даже теплую одежду. Оставили только четыре трейлера, ватага едва добралась до Южного Перегона. А Ниргун шесть отобранных трейлеров бросил посреди степи. Видимо, спешил.
– И вы считаете, что он спешил, чтобы нас ограбить? – спокойно спросил Мигур.
Рути кивнул:
– Ватага Ниргуна уже пересекла и Южный Перегон, и Большой Перегон. Даже не продавали шкурки. Даже не выпили по кружке, чтобы отпраздновать удачу с Гишулом. Как будто не «гоночное племя».
– Точно не «гоночное племя», дзоку они теперь, – пробормотала Ниара. – Но раз они спешат… значит, им есть, куда спешить. Вы думаете, что их цель – наша ватага?
Рути снова кивнул:
– Наша ватага очень выгодная цель. Самая выгодная среди охотничьих ватаг. У нас много панцирей.
– А торговые ватаги?
– Ниргун больше не рискнет связываться с торговцами. Он уже один раз не учел, что торговцы делятся прибылью с дорожной стражей. Кроме тех, кто связан с дзоку. С сильными ватагами, посерьезней Ниргуна. Кроме того, если Ниргун нашел способ выслеживать охотничьи ватаги, то наверняка будет это делать.
– Да, но откуда они знают, что у нас много панцирей? – поднял брови Мигур. – Никто из наших проболтаться не мог… Разве что пьяный был… нет, наши не могли проболтаться, у нас все предпочитают слушать, а не болтать.
Лгресс крякнул:
– Не добыть мне больше ни одной креветки – это торгаши с Выси нас выдали. Вот кому выгодно, чтобы нас ограбили. И Ниргуну надо куда-то девать панцири, когда их у нас отберет… если их у нас отберет. Небось, приборчик вручили какой-нибудь, чтобы наш след на мху выискивать! А Ниргун первым делом Гишула ограбил, его легче было выследить.
И снова Рути кивнул:
– Торговцев с Выси видели на Большом Перегоне. В обжорном доме, где Аргун поваром. Он и видел их. Обычно они появляются только в Ордынске, чтобы купить у охотников панцири. Значит, у них другие дела на Бэдэй. И весьма вероятно, что они связались с Ниргуном.
– Много вы у «длинного уха» спрашивали, – отстраненно протянул Богач. – Мы теперь, наверное, у половины Бэдэй в должниках.
Рути не стал комментировать. А Дилун разочарованно вздохнул:
– И что, придется охоту сворачивать?
– Сворачивать? – удивилась Богачка.
– Лучший выход, – включился наконец-то в разговор Бетлун. – Вернуться на Перегон, сдать панцири ростовщикам, а лучше – на хранение в Ордынске. И переждать, пока ватагу Ниргуна не переловят, или она не разбежится. Но мы не успеем, Перегон слишком далеко.
Дилун резко повернул голову:
– Точно не успеем?!
– Если Ниргун уже идет по нашему следу, то не успеем, – с достоинством подтвердил Бетлун.
Лгресс вставил:
– А может, он уже узнал, что мы были на стоянке торговцев, тогда ему и по следу петлять не надо до самой этой стоянки. Тогда у нас еще меньше времени!
– И что делать? – спросила Богачка. – Может, дать ему часть панцирей? Оставить посреди степи, может, перестанет нас преследовать?
– Не перестанет, догонит, и отберет все остальное, – спокойно возразил Рути. – Хотя, если здесь замешаны торговцы с Выси, может оставить нам трейлеры и оружие, чтобы мы дальше охотились на креветок.
– А может и перестанет, – добавил Бетлун. – А потом снова за нами погонится, чтобы мы снова откупились панцирями. А потом – снова.
– А может, нам попросить у кого-то помощь? – подала еще одну идею Богачка. – У дорожной стражи, у других дзоку… Заплатим им…
Рути покачал головой:
– Дорожная стража не имеет права покидать Перегон. Остальные, кого мы можем попросить о помощи, просто не успеют. Даже «гоночное племя» – мы слишком далеко от Перегона.
Все вышесказанное Михаил и так знал в общих чертах – чутьем выведал. И чувствовал себя виноватым, что не смог предупредить ватажников раньше, когда они еще могли успеть попросить помощи или добраться до Перегона, чтобы свернуть охоту. Мог же, если бы раньше решился признаться, что обладает даром предвиденья.
– А если нам вернуться на стоянку торговцев? – осторожно предложил Богач.
Лгресс аж дернулся:
– Я уже вижу, как дзоку нас грабят и сразу продают добычу этим торгашам. У нас на глазах!
И с этим тоже трудно не согласиться.
Наступила пауза. Все понимают, что мирного решения нет, но не хочется им по людям стрелять, даже по дзоку. Дзоку – тоже люди. И большинство из дзоку не приняли кровь жизни, молоды еще, а в мирах Большой Протяженности убивать «смертных» считается недопустимым. Воспитание ватажников не соглашается на вооруженный конфликт.
Но – либо сдаться, либо драться, других альтернатив нет. А если все альтернативы неприемлемы, нужно пересмотреть императив, как в народе говорят. И кто рискнет предложить пересмотр императива? Рути – и тот боится. Бетлун уже рот открывает, но на главе ватаги и так слишком много ответственности нагружено, потому Михаил принял решение часть этого веса с Бетлуна снять, спросил Рути:
– Чем они вооружены?
Все уставились на Михаила. С осуждением – поняли намек. Но и с облегчением – наконец-то слово сказано. Возмущенной реакции в стиле: «Защищаться от бандитов – грех!» – не последовало, вот и хорошо.
Рути ответил:
– У них скорострельные винтовки. Кроме того – дробовики, чтобы отпугивать лэнгов, пистолеты, самострелы, ножи, цепи.
– А лучевого оружия у них нет?
– Нет, – качнул головой Рути. – Лучевое оружие слишком дорогое. Только очень богатые ватаги дзоку могут его купить.
– Так, – веско сказал Михаил. – Обычные винтовки бьют на полтора рывка, наши охотничьи – на все три. Сколько у них человек в ватаге?
– Не больше семидесяти, – спокойно ответил Рути. – Да, у нас есть преимущество, но…
– Но кто тут сможет стрелять в человека? – перебил Лгресс. – Содит и Яни? Кроме нас с вами только Чинк способна… убить.
Михаил удивленно вытаращился на Лгресса, другие тоже. Хотя не все Бетлун – с осуждением глянул, мол, нельзя до такой степени не разбираться в людях. А Рути даже пояснил:
– Чинк не сможет убить. А Содит – сможет, он достаточно решительный человек.
Лгресс смущенно почесал нос.
Михаил мягко успокоил:
– Мы все, вся ватага, достаточно хорошо стреляем. Нам не обязательно убивать насмерть, мы можем только ранить. Или расстреливать их быстроходы, оружие из рук выбивать.
– Наши винтовки недостаточно скорострельные, – неуверенно возразил Богач. Не хотелось ему воевать. Никому не хотелось, всем страшно.
– Зато дробовики у нас многозарядные, – ответил Михаил. – Их же можно в винтовки превратить, так?
Бетлун вопросительно поднял бровь – жест, который можно понять и: «Как вы догадались?» – и: «С чего ты взял?!» – смотря, что ответит Михаил. Почему-то возможность превратить дробовики в дальнобойное оружие ватажники скрывают. Вероятно – из общих соображений, как козырь в рукаве.
Михаил ответил:
– На наших дробовиках крепление под оптический прицел, такое же, как на винтовках.
Бетлун протяжно хмыкнул, признавая правоту и наблюдательность Михаила.
Мигур, потирая лоб, сказал:
– Раненый может умереть… особенно, если раненых будет много.
Повисло молчание. И Михаил высказал то, что чуял, не забыв приврать:
– Я в вашем мире человек новый, неопытный. Может быть, многого не понимаю. Но в других мирах тоже есть свои дзоку, они везде похожие. И я вам скажу так: если убедить их, что можешь дать отпор – отстанут и больше не пристанут. А на Бэдэй – тем более, у вас есть кровь жизни, никто не захочет рисковать бессмертием ради кругляшей. Да и ранеными они быть не захотят, достаточно будет их припугнуть.
– Да, но Ниргун… не захочет терять власть, – неуверенно возражал Мигур.
– Тем более не рискнет подставлять свою ватагу под наши пули, – продолжал Михаил.
Бетлун и Рути сдержанно кивали, соглашаясь. А Мигур жестко, с недовольством сказал:
– Значит – воюем. Я, между прочим, пристал к нашей ватаге еще и потому, что не хотел в стычках между ватагами на Перегоне участвовать. И не только я.
– Так в нашей ватаге у многих есть боевой опыт? – оживился Богач.
– У половины – есть, – кивнул Рути. – Хотя, чтобы дошло до стрельбы, вражда между ватагами должна быть очень старой. Запущенной. Обычно стычки действительно заканчиваются… мирно.
– А мы с ватагой Ниргуна и не враждовали до сих пор, – оживилась Ниара.
– Уже враждуем, – хмуро заметил Мигур.
– Но пригрозить, напугать Ниргуна – действительно лучший способ от него избавиться, – вставил Бетлун. – Опасный способ, но безопасные способы для нас… неприемлемы.
– Их нет, – обреченно пробормотал Лгресс.
А вот тут Дилун готов был спорить:
– Всегда можно что-то придумать, например, мы можем натравить на дзоку лэнгов.
Все уставились на Дилуна, он объяснил:
– У нас есть порошок, которым лэнгов приманиваем, мы можем им панцири посыпать, отдать Ниргуну. Лэнги налетят, и… всех съедят. И мы вроде как ни при чем. Но… панцири лэнги тоже съедят. И слишком жестоко это.
Бетлун хмыкнул. Ого, сколько всего было в этом коротком хмыканье – и комплимент изобретательности Дилуна, и признание, что план сработает, и согласие, что ватага все равно теряет панцири, и мысль, что подобная жестокость неприемлема (во всяком случае – пока что), и решение отложить план на крайний случай.
– Ладно, – вздохнул Мигур. – Как будем действовать? Охотимся, как обычно, ждем, пока Ниргун не появится?
– Это же поверить Времени! – возмутился Лгресс. Поверить Вермени – местная идиома, означает «пустить дела на самотек».
– До появления ватаги Ниргуна осталось немного, – заговорил Бетлун. – Встречаться с ними лучше там, где можно занять оборону. Чтобы стрелять из укрытия. Самым удобным местом мне кажется каменная россыпь на северо-восток отсюда, но, если мы пойдем к ней, то это получится навстречу Ниргуну, если он идет по нашему следу. Кроме того, есть старая крепость Огненного Племени, она близко, это очень удобное место.
– Ветер неподходящий, – возразил Рути. Бетлун кивнул:
– Тогда – зимовка ватаги Осторожных, она тоже сойдет за крепость. Осторожные держали там оборону против племени Зорких. Но двигаться нужно быстро, – и Бетлун начал распоряжаться, – идем обратным клином, чтобы не рассеяться. Мигур и Карсун следят с воздуха. Если Ниргун догонит нас до того, как мы достигнем зимовки, сворачиваем в ближайшую яму. Сначала стреляем, чтобы напугать. Важно их не подпустить на расстояние выстрела из их винтовок – стенки наших трейлеров не защитят от пуль. А дальше нужно свести дело к переговорам. Но лучше вести переговоры с зимовки, посреди степи мы слишком уязвимы.
– Нужно спешить, – решительно сказал Мигур.
Глава 11
Они спешили и успели – гнали с дополнительными парусами. Местность тянулась не слишком ровная, не всегда удавалось удержать строй, и это нервировало всех. Успокаивали вести с воздуха – Мигур и Карсуне дзоку все не обнаруживали. Многие – да все, кроме Михаила – даже начали надеяться, что ватага Ниргуна вообще не преследует ватагу Бетлуна.
Надо сказать, что ватажники восприняли будущий конфликт с дзоку достаточно спокойно. Без особой радости, но держались хорошо, только некоторые женщины всплакнули – ну да что со слабого пола требовать.
И скоро показалась зимовка – расположенные квадратом низкие, длинные строения с толстыми стенами и маленькими окошками, вроде бойниц, действительно похоже на военное укрепление, хотя скорее на ДОТ, чем на крепость. Да, на Бэдэй в далеком уже прошлом случались и настоящие военные конфликты. Не общепланетные, локальные, но – кровавые. Тогда Перегонов еще не было, кочевали по степи племена, которые иногда схлестывались из-за угодий. Вот и крепости остались с тех пор. И сейчас пригодились.
Ватага занялась укреплением позиций – Бетлун распорядился, хотя смысл был, скорее, в том, чтобы люди без дела не сидели. Большинство трейлеров удалось загнать внутрь складов, для остальных соорудили по быстрому земляные укрытия. Заложили мешками с песком проходы между складами, соорудили огневые точки на крышах. Потом взялись рыть волчьи ямы вокруг зимовки. Зловеще все это выглядело.
Дробовики действительно переделали в винтовки – на одних использовали вкладыши, на других поменяли стволы, поставили затворы, подходящие для винтовочных пуль, прицепили оптику, пристреляли.
Начальство ватаги занималось стратегическим планированием, пыталось учесть все. И Михаила привлекало – видимо, Рути таки намекнул Бетлуну, что Михаил умеет предвидеть опасность.
Время от времени прибегали простые ватажники со своими опасениями. Всякие бывали страхи:
– А вдруг дзоку устроят осаду? – это спросила Богачка. Иномирянка, не в курсе бэдэйских реалий. Но Рути отвечал серьезно:
– Мы готовы к осаде, у нас достаточно продуктов, здесь есть колодец. Дзоку придется ждать до ночи. А мы и к холодам готовы, наши трейлеры утеплены, у нас есть нагреватели, теплая одежда. У дзоку этого нет. Наши трейлеры могут ходить по снегу, быстроходы – не могут.
Другой ватажник задал вопрос еще глупее:
– А вдруг дзоку прикроются дымом?
Рути объяснил все также спокойно:
– Различители позволяют видеть сквозь дым.
Хотя бывали и важные соображения:
– Если Ниргун набрал ватагу из «гоночного племени», то у них могут быть катапульты, которые стреляют взрывчаткой.
– Катапульты будут нашей первой мишенью, – только и смог ответить Рути.
Больше всего опасались, что дзоку превратят свои быстроходы и трейлеры в нечто вроде танков, защитят какими-нибудь мешками с песком. Михаил прислушался к чутью и развеял опасения – в частном разговоре с Рути. Да и так было ясно, что дзоку – грабители а не бойцы, крайне маловероятно, чтобы они решились атаковать укрепление. Даже на самодельных танках. Во всяком случае – сначала будут переговоры.
– И до чего вы рассчитываете договориться? – задал Михаил вопрос Бетлуну.
– Надеюсь, что они развернутся и уедут. Скорее всего, так и будет, хотя Ниргун может попытаться свести дело к поединку Судьбы.
– А что это?
– Старинный обычай, еще с Изначального мира. Наш боец против их бойца, проигравший соглашается на все условия.
– Но на Бэдэй дуэли запрещены!
– Поединок Судьбы – не дуэль. Дуэль, это когда двоим нет место в Протяженности и за ее пределами, а поединок Судьбы должен выяснить, на чьей стороне Судьба.
– Единственное, что может выяснить поединок, это у кого кулаки крепче.
– Может быть. Но этот обычай не нарушают. В былые времена случалось несколько раз, что его нарушали, но заканчивалось все очень плохо для нарушивших.
– И Ниргун не рискнет?..
– Я уверен, что не рискнет.
Бетлун внимательно смотрел на Михаила. Очень внимательно. И вопрошающе.
А Михаил очень внимательно прислушался к чутью. И сказал:
– Тогда лучше свести дело к поединку. До чего бы мы не договорились, Ниргун может попытаться напасть на нас снова… может – другую ватагу наберет специально для этого, или оружие добудет.
Бетлун продолжал смотреть. Наконец, тихо спросил:
– Вы уверены? – да, Бетлуну нужна гарантия, на нем ответственность за всю ватагу.
Михаил еще раз спросил свое чутье и ответил:
– Уверен.
Много волчьих ям вырыть не успели – Карсун сообщил по радио, что обнаружил ватагу Ниргуна. В какой-то сотне рывков.
Вскоре он докладывал:
– Сорок два быстрохода, четыре трейлера, всего пятьдесят девять человек, если никто не прятался. У большинства – скорострельные винтовки, есть еще с самострелами и дробовиками. На одном из трейлеров на крыше стоит катапульта. С виду – слабая, стреляет не больше, чем на рывок. Другого оружия нет. Не видел. Почти все – молодые, не старше двенадцати дней. Только трое постарше выглядят.
– Не все так плохо, – пробормотал Бетлун.
Он и Рути принялись распоряжаться, распределяли ватажников по огневым позициям. Что-то у них появилось командирское, сержантское, до сих пор этого не было.
Ватажники вели себя хорошо, без паники. Хотя многие нервничали, не без того.
Чинк, устанавливая винтовку, пробормотала:
– Я не смогу… Я не смогу убить… так просто, – и остановилась, рассеяно глядя в никуда.
К счастью, стоящий рядом Лгресс успокоил ее обыденно-расслабленным тоном:
– Ну и не убивай, стреляй в руки или в ноги. Не промахнешься же?
Чинк действительно вышла из ступора. Михаил не понимал, почему мысль: «Ранить, а не убить», – Бетлун не донес до ватаги сразу, отложил до перед боем. Может быть – чтобы свежая она была, эта мысль.
Наконец, все распоряжения отданы, все заняли свои места. Сидят и ждут.
Вот она, тишина перед боем. Сам Михаил никакой особенной тоски не ощущал – он-то чуял, что боя не будет. Будет поединок Судьбы, в котором у Михаила все шансы победить, а о самой возможности проиграть он запретил себе думать, отогнал мысль дыхательными упражнениями. Однако Михаил разглядел настроение остальных через различитель. И надежда, и страх, и мысль: «Скорее бы все закончилось!» – все присутствовало. Перебрасывались натянутыми шуточками – это хорошо, это очень хорошо. Некоторые были совершенно спокойны, Талира например. А Нира – даже радуется непонятно чему… азарт у нее какой-то особенный.
А вот и долгожданная ватага Ниргуна. Кучка точек на самом горизонте. Вверху – синее небо, внизу – зеленая степь, а между ними – дзоку.
Быстро настроил различитель, вгляделся. Молодежь, зеленая и неопытная. Растерянная и напуганная – хотели без усилий поживиться за счет трусоватых охотников, а оказалось, что охотники тоже разные бывают. Эти, конкретные – с перепугу и выстрелить могут. Вон, уже винтовки свои дальнобойные наставили, видно через различители, зрачки стволов прямо в лоб смотрят. Понятно юным дзоку, что слишком далеко стволы находятся, не долетят пули, а все равно – у многих, почти у половины разбойничков возникла мысль развернуться и рвануть подальше. Только растерянность и удерживает.
Притом, что есть и вполне реальная опасность, которой дзоку не видят – в сторонке от складов замаскировался Рути с лучевым ружьем. Оно-то дострелит до горизонта. Страшная штука – к лазерам ощущения не имеет, луч невидимый, однако проникает куда угодно, и на его пути сворачивается любой белок. Для стрельбы по креветком, устанавливают такой режим, чтобы луч был не толще спички, но можно расфокусированным лучом стрелять, накрывать сразу нескольких противников. Рути может уничтожить всю ватагу Ниргуна.
Можно было бы обрадоваться, что план сработал, но напуганы далеко не все дзоку, самый главный из них, Ниргун, боится, но не столько охотников, сколько потери власти. И еще чего-то, вероятно – своих «работодателей», торговцев с Выси.
Когда Михаил «прочитал» Ниргуна, то почувствовал приступ тошноты. С виду – обычный вроде бы человек, но внутри… Мерзейшая личность. Получает едва ли не физиологическое удовольствие, делая другим гадости, причиняя боль. Любое проявление элементарной порядочности воспринимает как признак слабости, и сразу начинает планировать, как бы за счет слабого поживиться, желательно – чтобы побольнее сделать. Сам Ниргун сознательно вытравил из себя все человеческое, чтобы, значит, сильным быть. Самомнение раздуто прямо-таки до глобальных размеров, как он с ним таким ходит? И невероятно развит инстинкт самосохранения – почти может сравняться по эффективности с чутьем пролазника. Почти. А еще Ниргун весьма хитер и изворотлив. До Бетлуна не дотянет, но все же, все же.
Были прямо рядом с Бетлуном еще двое, мужчина и женщина, которые тоже почти не боялись – нацеленные на них винтовки вызывали всего лишь легкий дискомфорт, не более. Зато эти двое очень сильно раздосадованы и злы на Ниргуна. Раньше его уважали, но сейчас авторитет пошатнулся.
Нет, Ниргун не отдаст своей ватаге приказа отступать. Пойдет до конца… значит – переговоров не избежать. И поединка Судьбы – тоже. А ведь была, несмотря на чутье, надежда, что дзоку испугаются и отступят.
Взаимное разглядывание не затянулось – Бетлун вышел, поднял руки ладонями вперед. Это он не в плен сдается – в Протяженности такой жест означает приглашение к переговорам.
Михаил смотрел на Ниргуна – ага, обрадовался. Согласие на переговоры посчитал согласием на все, лишь бы не трогали.
Но выдержал паузу в пару минут, потом неторопливо слез с трейлера, вышел вперед своей ватаги и медленно, как будто делая одолжение, поднял руки. Переговоры стартовали. Их можно бы организовать по радио или световыми сигналами, но традиции требуют личной встречи высшего руководства сторон. В сопровождении телохранителей, которые держат на прицеле вожака оппонента. Если одного главу ватаги пристрелят, немедленно пристрелят и второго – это гарантия безопасности такая. Телохранителей обычно по четверо, располагаются так, чтобы оппоненты не могли убить их всех сразу, и вооружены однозарядным оружием. Прятать что-то многозарядное под одеждой смысла нет – у всех же различители, которые позволяют видеть сквозь ткань.
Себе в телохранители Бетлун выбрал Мигура, Лгресса, Михаила и еще одного ватажника – Аргуна. Тех, кто способен выстрелить. Аргун – точно способен, он воевал где-то в другом мире, получил приказ стрелять в детей, застрелил своего командира и дезертировал. Особо по этому поводу не распространялся, Михаил только вот пору часов назад его историю узнал, и то с чужих слов. Мигур – в разборках между ватагами учавствовал, Лгресс – вообще пират, и Михаилу приходилось уже стрелять по людям. Про засаду в мире горелых руин он не распространялся перед ватажниками, а вот про погоню за воздушным кораблем рассказал.
На переговоры поехало два трейлера ватаги Ниргуна. Сразу выехали, обрадовался их вожак, торопился за панцирями. На крыше одного трейлера – катапульта, прикрытая какими-то щитами от пуль. Так себе защита – между щитами широкие щели, любой из ватаги Бетлуна не промахнется. Ниргун, видимо, решил подогнать самое мощное оружие поближе к складам – удобнее будет шантажировать, силу демонстрировать.
А Бетлун на переговоры не торопился. Стоял, ждал, смотрел, как трейлеры приближаются. Ниргун сообразил, что пора бы остановиться уже метрах в трехстах от волчьих ям. Слез с трейлера, уставился выжидательно. Тут и Бетлун со своими телохранителями двинулся. Михаил захватил свой костяной самострел, остальные телохранители Бетлуна шли с охотничьми винтовками. Пешком, без лишней спешки – пускай дзоку подумают. И пускай убедятся, что страха перед ними на самом деле нет.
Пока шли, Михаил разглядывал телохранителей Ниргуна. Все вооружены арбалетами. Двое, которые на трейлере с катапультой приехали – совсем молодые, зеленые и напуганные парни, их можно вообще не принимать в расчет. Двое других – посерьезнее, рыжая зеленоглазая женщина, гордая и властная, и мощный, борцовского сложения мужчина, в котором Михаил ясно почуял своего будущего противника в поединке Судьбы. Присмотрелся как можно внимательнее. Действительно борец, хотя может и ударить. Силен мужик, стоек, удары держит, к боли привычный. И бойцовского опыта хватает, хотя по скорости и ловкости до Михаила не достает. Да и умений поменьше, побеждает главным образом благодаря физической силе, а также коварству – не стесняется хватать противника за гениталии или выдавливать глаза. Надо иметь ввиду. Какими-то хитроумными приемами вряд ли удивит – и на том спасибо. Тем не менее, непростой противник, осторожно с ним надо, не зарываться.
Бетлун приблизился к Ниргуну шагов на пять, телохранители выстроились за главами ватаг. Посмотрели друг на друга, Ниргун криво ухмыльнулся и провозгласил тоном телеевангелиста:
– Сдавайтесь!
– Нет, – спокойно ответил Бетлун.