Текст книги "Мерцающая мгла"

Автор книги: Алексей Дуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)

Дуров Алексей Викторович
Мерцающая мгла

Часть первая

Пролог

А рядом случаи летают, словно пули,-

Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-

Одни под них подставиться рискнули -

И сразу: кто – в могиле, кто – в почете.

Иные – не заметили

А мы – так увернулись…

Владимир Высоцкий

Миша, направляясь к автобусной остановке, на всякий случай голосовал проезжающим машинам. И повезло, остановилась старенькая, но еще бодрая «ауди».

– Сколько до города?

– Садитесь, за так подброшу. Будем возрождать традиции автостопа, – ответил водитель, интеллигентный, задумчивый мужчина.

Надо же, не перевелись еще бескорыстные люди.

Миша влез на переднее сиденье, устроил на коленях сумку с грибами. Тронулись.

Миша, раз везут бесплатно, решил хотя бы развлечь благодетеля разговором, продемонстрировал свою добычу – крупные моховики и подосиновики.

– Вдоль дороги собирали? – поинтересовался мужчина. – Говорят нельзя, из-за выхлопных газов. Грибы всякую дрянь впитывают.

– Нет, – ответил Миша. – Да здесь вдоль дороги и грибы-то не растут. Деревья неподходящие, все ивы, акации, а грибам нужны березы, осины, маслятам – сосны. Грибы с ними в симбиозе. Только уже в болотах, за поворотом на Смоляч есть немного берез.

– На Смоляч? – переспросил водитель. – Это где?

– Километрах в пятнадцати отсюда, – ответил Миша. – Там такой поворот, что и не разглядишь, но я как-то в тумане случайно в него въехал.

– И далеко заехали? – отстраненно поинтересовался водитель.

– Километров десять, – ответил Миша. – Как табличку «Смоляч» увидел, сразу развернулся.

– Как развернулись, в три приема? – спросил водитель. – Там дорога узковата.

– Я на скутере был, – объяснил Миша. Водитель секунду подумал, кивнул.

– Табличка… – произнес водитель странным голосом, как будто у него в горле запершило. Потом спросил уже спокойно, тем не менее, в его словах Мише послышалось скрытое напряжение:

– Табличка вам странной не показалось?

– Ага, – согласился Миша. – Овальная.

– И желтая, – вдруг добавил мужчина каким-то упавшим голосом.

– Да, желтоватая, – согласился Миша настораживаясь.

Та давняя история действительно была странной. Ехал себе по неоднократно езженой дороге, вдруг въехал в непонятный туман. Не похож был туман на обычную сырую мглу, слишком неоднородный. Как застывшее марево горячего воздуха, который поднимается от нагретой земли. Очень плотное марево, искажало видимость до полного ослепления, несколько раз даже, кажется, дорога под колесами скутера не была видна. Но пропадало марево резко, как будто висело очень плотными клубами. Погода для тумана была неподходящая, теплая и солнечная, потому Миша заподозрил, что это дым, хотя горелым не пахло. Списал на насморк.

Да еще Смоляч… В районе действительно есть село Смолич, но до него никак не десять километров, тридцать, как минимум. И вообще – в другой стороне.

– Желтоватая, – тихо повторил водитель. – А мне показалась ярко-желтой. И давно это с вами случилось?

– Лет пять назад, – ответил Миша. Он уже начинал беспокоиться. Вряд ли водитель представляет опасность, но что-то Мишу тревожило. Уж больно разговор странный, не надо, наверное, было про Смоляч вспоминать. Или надо было?..

– А со мной – три года. Должно быть, табличку подновили. – Быстро добавил:

– А вы днем ехали, или ночью?

– Днем, – водитель говорил спокойно, но Миша видел, что на самом деле человек нервничает.

– Ага… А ночью она светилась, может поэтому… И луну, значит, вы не видели. А сама надпись вам странной не показалась?

– Да, – живо отозвался Миша. – «я» там была петелькой. Как перевернутая греческая «гамма». – Многие таким способом пишут «я» от руки, но никто нигде так «я» не печатает, наверное, чтобы с перевернутой «гаммой» не перепутали.

– А «ч» так вообще было похоже на букву «г», только задом-наперед, – добавил водитель.

Так оно и было. Правда у «г» горизонтальная палочка обычно длинее.

Миша понял, что встретил «товарища по несчастью». То есть, для самого Миши это дорожное происшествие несчастьем так и не стало. Ну заблудился в тумане, ну ввел поправку, выбрался. Что касается странной таблички – так может это и не дорожный знак, а, скажем, вывеска какого-нибудь кафе. Пустяковое происшествие, которое и запоминать не стоит. Других проблем хватает.

Только вот этот бескорыстный водитель «ауди», судя по всему, так легко не отделался.

Водитель свернул к обочине, остановил машину. Повернул лицо к Мише, представился:

– Виктор.

– Михаил.

Помолчали, собираясь с мыслями. Первым заговорил Виктор:

– А по сторонам дороги что было, не помните?

– Ну, с одной стороны сады, с другой – пашня, – припомнил Миша. – Домик там странный был, круглый, как водокачка.

– Да, – согласился Виктор. – Дома там пузырьками, и крыши – куполом. И на крышах что-то растет.

Про растения на крышах Миша не помнил, но это уже не существенно. Сегодня не растет, завтра – вырастет. Но крыша действительно – куполом.

– Вы весной ехали, да? – спросил Виктор. Миша подтвердил.

– А я – в августе. Тогда уже на пашне выросло… кое-что. А дорога, разметку помните? – продолжал допытываться Виктор.

– Да, – ответил Миша. – Обочина белая, а посередине линии нет, только левая половина дороги серая, а правая – красная. – Подумав, добавил:

– Если туда ехать. Если обратно, то серое получается справа.

Мишу начинало раздирать любопытство. Куда же это он, Миша, тогда заехал… точнее – так и не заехал. Хоть бы узнать, к лучшему или к худшему, что так и не заехал.

– И серое в свете фар искрится, – задумчиво проговорил Виктор. Потом, вдруг оживившись, начал взволновано рассказывать:

– Я тоже сначала не нервничал. То есть, понял, что не туда свернул в том странном тумане, но поехал дальше, искал, где развернуться, я же на машине, а не на скутере. Подумаешь, табличка светится… Пока на нее фары светили, можно было считать, что отраженный свет, но уже мимо проехал – все равно светилась. Может это вывеска какая-нибудь ресторанная, так я тогда подумал. Ну, дорога двухцветная, так могли ведь для одной половины красный гранит в гудрон добавлять, для другой половины – серый, мало ли. А разделительной нет – так, может, еще нарисуют. И растения там в поле… Дорога виляла, я по ним пару раз фарами мазнул… в общем – кусты ростом в метр, с мелкими листьями и плоды на них такие… как большие тыквенные семечки, только ребристые и зеленые. Так ведь сейчас чего только не сеют, то рапс, то батат, то гаолян, может это еще какие бобы. Но дома эти пузатые… да еще кусты на крышах… не строит так никто. Может где один такой дом построят, но не целый же город. А еще машину в одном дворе разглядел, вся прозрачная, как пузырь на колесах. А еще – надписи. Все надписи на непонятном языке, хотя явно на славянском. Видел надпись «хлеб», а рядом булка нарисована и колосья. Ну, булка – это, может, желтый дирижабль на самом деле, но колосья, они колосья и есть. А так – почти ничего непонятно. И буквы не все такие же, как у нас, не только «я» и «ч»… если оно, конечно, «ч», а не «р», или еще чего. «И» там у них не русская, и даже не латинская, просто крючок без точки, если это было «и», конечно. И еще был крючок в противоположную сторону, я решил, что это мягкий знак, он в конце слов стоял после «л» и после «н».

Миша слушал, затаив дыхание. История совершенно бредовая, в жизни бы не поверил, если бы… Если бы сам в этом Смоляче не побывал.

– Испугался я, – продолжал Виктор. – Понял, что меня куда-то не туда занесло. Не то в будущее, не то в параллельный мир. Если не галлюцинация, конечно. Не за себя, понимаешь, испугался. За себя тоже, но в основном – не за себя, у меня же семья с детьми, работа… В общем, нельзя мне пропадать. Ну, значит, развернулся я там на клумбе, уже когда совсем в город въехал, и бегом обратно… Знак кругового движения у них, кстати, на наш очень похож, только желтый, а стрелки – черные. И эти… острия стрелок – ромбиками, а не как у нас. А город странный, все дома разные, хотя большинство на внешних каркасах… И пузырьковость вот эта часто встречается. Может они надувные у них, не знаю… И вот, когда обратно ехал, луну увидел. Она как раз чуть меньше, чем наполовину светлая была, так вот, на светлой половине – много черных точек, и даже блестки какие-то. Прямо вся запятнана. Ближе к краю – погуще. Понятно, Луна ведь круглая. А на темной половине – огоньки, семь штук, два в середине, остальные – с краю.

– Города построили, – хохотнул Миша. Он был здорово под впечатлением, не знал, что и думать.

– Может и города, – задумчиво сказал Виктор. – А может – свалки.

– Почему именно свалки? – удивился Миша.

Виктор не ответил. Потом все же продолжил:

– Я потом много думал. Сперва-то, когда обратно через туман проехал, рад был, что слава богу выбрался. Но потом… Вы представляете, они там уже Луну совсем освоили. Читал я много. И про параллельные миры, и про архитектуру будущего, и про Луну, зачем она может быть нужна. Ну, пузатые дома местами встречаются, но так чтобы прямо то же самое, я не видел. А вот про Луну, была такая идея – вредные производства туда перенести. И не только вредные, скажем, металл лучше в вакууме плавить. И даже про сельское хозяйство было, на Луне можно вишни размером с арбузы выращивать, а на Земле они не вырастут, развалятся. Но отходов много будет, свалки большую такую площадь займут, что их аж с Земли видно будет.

Виктор потянулся, посмотрел на Мишу выжидающе, с легкой усмешкой. Как будто спрашивал: «Ну что, веришь?».

– Я еще специально проверял, нет ли в нашем районе болгарских или сербских сел, – продолжал Виктор. – Нет их, даже в области. Да и не болгарский это был язык, таких алфавитов вообще нет на Земле, я проверял. На нашей Земле. И про луну я читал, какие с ней бывают оптические явления. Красная луна бывает, зеленая бывает, даже две луны на небе бывают, а луны с точками, блестками и огоньками наука не знает, и объяснить не сможет. И про туманы я читал, про миражи. Этот наш с вами туман – самое загадочное, не знаю как у вас днем было, но у меня ночью… он же не поглощает свет, а искажает до неузнаваемости. Пока света нет – не искажает, а появляется свет – начинает искажать. Не сразу начинает, как будто от света свои свойства меняет с задержкой. Чем быстрее едешь, тем чаще оно появляется, это я на обратном пути увидел… туда-то не спещил, раз туман. А обратно, так задние номера своей машины увидел, вместе с габаритными огнями, только растянутые, как в кривом зеркале. Таких оптических явлений не бывает и быть не может. Разве что в галлюцинациях. А еще я ресторан с названием «Смоляч» искал, уж сам не знаю зачем. Не нашел. И в наш Смолич заезжал – село как село. Я бы может быть, списал в конце концов все на глюки, если бы вас не встретил. Слишком все совпадает, понимаете.

Миша понимал.

– Параллельный мир, – задумчиво сказал Миша. Потом спросил:

– А здесь люди не пропадали? Мы-то вернулись, а другие?

– Пропадали, конечно, – ответил Виктор. – Болота ведь. И в городе люди пропадают.

– Да, но здесь же дорога, – перебил Миша. – Дорогу сравнительно недавно построили. За пять лет мы двое в этот параллельный мир заехали, неужели больше никто?..

– Да, дорога… – протянул Виктор. – Я про эту дорогу выяснял. Она, если хотите знать, по очень древней гати проходит. Даже не гати, это настоящая дамба, добротная, каменная. И обрывалась посреди болота в никуда. А может и не в никуда… Когда в наше время дорога понадобилась, дамбу просто продлили и заасфальтировали. Один геолог даже пытался по торфу возраст дамбы вычислить, так не поверил. У него получилось, что дамбу в каменном веке построили, когда здесь не то что славян, людей не было. Это если по официальной версии истории.

– Древняя цивилизация, – задумчиво сказал Миша.

Виктор усмехнулся. Продолжил:

– Я по этому поводу много чего читал, расспрашивал. По поводу этой дороги или про исчезновение людей в болотах ничего толком никто не знает. Ни легенд нету, ни сказок, ни слухов.

– Видимо этот проход в параллельный мир редко открывается, – предположил Миша. – Хотя… пять лет назад я туда заехал, потом – вы. Это уже два раза за пять лет, не так уж редко. Но, может, он только в последнее время зачастил…

– Да нет, наверное, все же, редко, – сказал Виктор. – Редко и не для всех.

Миша вопросительно посмотрел на Виктора.

– А для кого?

Виктор, немного подумав, обстоятельно объяснил:

– Когда я оттуда выезжал, то перед самым лесом, в котором уже этот самый туман виднелся, большой щит стоял, а на нем надпись. Я, конечно, ничего не понимал… почти ничего, но сверху жирными буквами было написано: «Позорово!» И даже с восклицательным знаком, таким же как у нас. Это можно перевести как: «Будь внимателен!» – «позор» в некоторых славянских языках означает «внимание». По крайней мере, я тогда так подумал. Я, хоть и спешил, притормозил немного. Понятное дело, почти ничего не понял. Длинно там было написано, потому я и прочитал-то не все, спешил ведь. Но кое что… К примеру были там слова «мерехотва магала», это я перевел как «мерцающая мгла», наш туман то есть. А еще фразу вроде помню: «Ходак небохляд моге занитить на несвоу бинь». Если предположить, что «небохляд» это «мечтатель», а «бинь» – вроде «бытие», «реальность» то… Еще там был «ходак грубан»… или «простан»… в общем, ему ничего не будет, если я правильно понял. Эх, надо было сразу записать хоть что-то, пока помнил… Так бы, может, лингвисты помогли, а так только догадываешься, что «ходак» – человек, «занитить» – заблудиться.

– Мечтатель… – повторил Миша.

– Ну да, мечтатель, – согласился Виктор. – А я мечтатель и есть, только с виду грубый и без странностей. Фантастикой зачитываюсь, сам сочиняю небылицы, хоть записывай.

Последние слова Мишу насторожили, но он уже верил Виктору. Потому что сам был мечтателем, только с виду грубым. Тогда прав Виктор, параллельный мир для одних мечтателей открыт. Причем в обе стороны, своих мечтателей в том мире даже предупредили, щит повесили. Что могут занитить.

– Мечтатели… – еще раз повторил Миша. – Интересно, как этот наш туман мечтателей от немечтателей отличает? Мечты, они же нематериальны, а переход между мирами – процесс физический.

– Об этом я тоже думал, – возразил Виктор. – Мечты – это мысли. Если мысль нематериальна, она – ничто, а ничто не может действовать на что-то. А мысль действует. Вот когда я думаю о бабах, у меня член встает, когда о шашлыке – слюна течет. От мыслей у людей инфаркты бывают, и не только инфаркты. Конечно, это мысли действуют посредством тела, ну так ведь и мы с вами вместе с телами туда перенеслись.

Были в этих рассуждениях прорехи, но Миша не стал спорить. Чувствовал, что Виктор в общем и целом прав.

– Потерял я с тех пор покой, – вдруг продолжил Виктор. – Не только по книжкам роюсь и геологам с фольклористами надоедаю. Понимаете, кажется мне, что зря я сбежал, упустил шанс. Не знаю, на что я шанс упустил, но покоя нет. И пожаловаться некому, за психа примут. Даже пытался в Интернете про эти свои дела рассказать, так вообще внимания не обратили, на том сайте таких… И вот, понимаете, езжу по этой дороге когда надо и когда не надо, зря бензин жгу. Все надеюсь опять туда попасть. Может настроение особое нужно…

Надо же, как крепко Виктора зацепило. В то же время Миша чувствовал, что зацепило и его. Обидно было, что он тогда так рано развернулся, завидовал он Виктору, который хоть немного, но больше увидел. Увидел хотя бы достаточно, чтобы понять…

– Не страшно? – спросил Миша.

Виктор понимающе кивнул.

– Конечно, страшно. Ну, прорвусь я снова туда, и как меня там встретят? Уже три года сомневаюсь, брать с собой ружье или не брать в эти свои дурные поездки. Непонятно, как безопаснее, со стволом или без. Со стволом, оно конечно, любому спокойнее, но кто их знает, что у них там за порядки… Вдруг они там за оружие сразу расстреливают. А может – за бензиновые двигатели.

– А там были люди? – быстро спросил Миша.

– Не видел, – ответил Виктор. – Даже рисунков не заметил. Но, наверное, люди, раз славяне. И в той машине сиденье было человеческое. Почти как в наших. Только вместо руля – вроде румпель, так ведь все равно для человеческих рук.

Помолчали. Да, такую информацию сразу не переваришь. А после переваривания информацию еще надо усвоить.

– Но несколько царских золотых червонцев и пару брюликов вожу с собой, – признался Виктор. – И на рукопашный бой записался на старости лет, делаю успехи.

Виктору было немногим за тридцать. До старости лет еще далеко, а рукопашный бой – никогда не поздно. Но этого Миша Виктору говорить не стал. Почему-то не хотелось с Виктором конфликтовать, даже по таким мелочам.

Виктор вдруг взглянул на Мишу с прищуром, и сказал:

– Так нас теперь двое.

Стало понятно, что Виктор прав, Миша влип крепко. Слишком серьезный соблазн для мечтателя – параллельный мир, в котором уже один раз побывал, но не заметил. Да еще какой параллельный мир, с заводами на Луне. Будет он тоже гонять зря по этой дороге через болото, чтобы попасть в туман. Без особой надежды. А если даже попадет, то неизвестно, чем дело кончится, может – убьют, может – выпрут обратно, предварительно стерев память. А может – надарят подарков вместе со сверхчеловеческими способностями.

А еще есть вероятность, что когда Мишу «те» обнаружат, они из того мира в этот вломятся, свои порядки наводить. Или Миша может опасную заразу принести, либо туда, либо – оттуда. Или…

А ведь действительно опасно играться с параллельными мирами. Даже из самых общих соображений, неизвестное – всегда опасно. Виктор не может этого не понимать. Но все равно – рискует. И Миша будет рисковать. Потому что – влип. Наверное, все-таки не надо было упоминать про поворот на Смоляч.

Глава 1

Виктор вел машину, слушал, как над головой погромыхивает табличка, и чувствовал себя дурак дураком. Поначалу идея Михаила прицепить на крыше машины жестяную табличку с надписью «Смоляч» тем самым шрифтом показалась очень плодотворной. Их уже двое набралось, кто в том странном мире побывал, причем встретились совершенно случайно. Значит должны быть еще «везунчики», просто по теории вероятности.

Осуществляли идею в спешке, вырезали, как попало, из жести, написали черной масляной краской с двух сторон. Правда, надписи получились вверх ногами по отношению друг к другу, пришлось одну половину закрашивать. Аж извелись от ожидания, пока сохла краска. И надпись на высохшей краске сделали маркером – опять вверх ногами! В конце концов, плюнули и оставили, как есть. Не в ориентации текста дело. Загнули нижний край, чтобы была возможность поставить табличку вертикально

Сперва табличка держалась на мощных магнитах, но конструкция не прошла ходовые испытания, жестянку сносило боковым ветром. Со скотчем получилось еще хуже. В конце концов, приклеили табличку суперклеем, при обезжиривании крыши ацетоном смылась краска. И наклеили не совсем вдоль машины, под небольншим углом, в результате табличка вибрировала от встречного ветра, и во второй поездке неудачно отвалилась, оставив на крыше дополнительную глубокую царапину. В итоге Михаил купил на свои кровные крепление для перевозки велосипедов на крыше машины, в нем табличка и держалась.

Было серьезное опасение, что первыми на вывеску клюнут агенты из того мира. Так сказать, заглотят наживку вместе с рыбаком. Одно дело – пробраться в не свою реальность тайком, другое – заявлять об этом в открытую. Раз в том мире знают про мерцающую мглу, то должны засылать сюда агентов. Хотя бы в исследовательских целях: тот мир, судя по всему, развитый, там наверняка есть и наука. А раз в этом мире не знают про тот мир, значит, агенты засылаются тайно.

Но слишком велик был соблазн. Кто влип, тот либо вылипнет, либо еще глубже влипнет.

Поначалу казалось, что на табличку клюнут, едва машина успеет выехать за ворота гаража. Виктор ясно представлял себе эту картину, как неприметный прохожий, резко изменившись в лице, кидается к проезжающей машине, размахивая руками, как он и Виктор начинают сумбурно и радостно общаться. Целую речь подготовил для собрата по несчастью.

Но – не клевало. Граждане таращили глаза, да и только. Когда Виктора в первый же день езды с табличкой остановил гаишник и спросил, что это за байда на крыше, у Виктора все замерло внутри: «А вдруг?!» Но на реплику Виктора: «Это не из нашего мира», – гаишник продемонстрировал полное непонимание. Не клюнуло, не тот человек. Пришлось выкладывать заранее придуманную отмазку: кто-то похулиганил, взял и приклеил кусок жести на крышу машины. Это вызвало сочувствие:

– Да-а, то шины проколют, то стекла побьют, делать нехрен. Руки бы поотбивать! А почему из другого мира?

– Да так, из фильма одного, – соврал на ходу Виктор.

На работе отбрехался просто: участвует в рекламной акции, за деньги. Тоже хочешь заработать? Так там больше не дают.

Как Виктор объяснял свои действия семье – тема для отдельного кино. К счастью, первоначальный вариант таблички семья так и не увидела, а потом Михаил сделал табличку поприличнее, поменьше размером, с ровными, скругленными, где надо, краями, аккуратными, правильно расположенными надписями. Потому и объяснение вышло вполне логичным: Виктор прицепил табличку на крыше, чтобы машина лучше держалась на курсе, это как стабилизатор у ракеты, а надпись – логотип фирмы. Технически безграмотная жена объяснения приняла, но въедливая старшая дочка Оксана полезла в Интернет. И нашла.

– Папа, это что?

На экране компьютера нагло светилась до отвращения знакомая страничка сайта. Того самого, где обсуждали похищения инопланетянами, провалы в параллельные миры и прочее, во что ни один нормальный человек не поверит. Пока сам в параллельный мир не попадет. Открыта была тема, где Виктор выложил свою историю. Очень характерный розовый цвет странички, с десяти метров все ясно.

Оксана уже поняла, кто автор. И хакером быть не надо, на том дурацком форуме нельзя было участвовать без аватары, и Виктор вывесил фотографию кота вверх ногами. Первое, что нашел в компьютере. Но компьютер-то семейный, Оксана несколько месяцев назад случайно эту фотографию обнаружила, посмеялась. Собирался же аватару после этого сменить, чтобы домашние не рассекретили… и вот:

– Папа, это что?

Отпираться бесполезно. Врать не хочется, слишком у них доверительные отношения. И так заврался про ракетные стабилизаторы на автомобилях. И на душе в последние годы было не очень оттого, что дочь не знала про большой-большой секрет папы. Теперь – знает, теперь легче.

– Понимаешь Оксана… это все – правда, – сказал Виктор, глядя дочери прямо в глаза. Это врать, глядя в глаза нельзя, а правду говорить можно. Причем по большому счету не важно, поверит Оксана, или нет, лишь бы за психа не приняла.

– Папа, ты что, забыл, как кирпичом притворяться?!

Надо же, она поверила! А Виктор ожидал реплики типа: «Ты что, фантастики своей перечитался?!» И как она, оказывается, хорошо знает отца, Виктор для нее не «кирпич» (так современная молодежь называет человека без странностей, скучного и приземленного), а только притворяется «кирпичом».

– Что это за гениальная мысль, транспарант на машине вывешивать, если в инете уже сверкаешь! – не унималась Оксана. Потом на секунду остановилась, продолжила уже другим, спокойным и подозрительным тоном:

– Ты бы не стал так делать. Ты слишком скрытный. Что-то случилось?

Взгляд у Оксаны был соответствующий, подозрительный. Но тут же прояснился, она горячо затараторила:

– Да, точно, ты считаешь, что не один, да?

Кроме всего прочего, Виктор ощутил отцовскую гордость. Мало того, что красавица, но еще умница, и за отца беспокоится. Наврали ему, когда предупреждали, что с дочерьми одни проблемы, особенно с пятнадцатилетними.

– Я знаю, что не один, – улыбнувшись, ответил Виктор. – Есть еще один. Второй. И мы с ним надеемся найти третьего. А потом – четвертого, пятого, и так далее.

– То-то я смотрю, ты с компьютером подружился, – задумчиво проговорила Оксана. – И этот твой рукомашный бой, и поездки… А этот второй, кто он? Ты его здесь нашел, да? – Оксана кивком указала на монитор.

Виктор рассказал ей все. О том, как случайный попутчик оказался собратом по несчастью, об их вдохновенном плане с табличкой на крыше машины.

– Так ты его не в инете нашел, – сказала Оксана еще задумчивей. Подняла глаза, продолжила:

– Понимаешь, в наше время любой, кому не больше семидесяти, ищет ответы на вопросы в сети.

– Так он не искал ответы, он просто не понял, что попал в чужой мир. И, кроме того, к Интернету сейчас подключено всего двадцать пять процентов населения, если не ошибаюсь.

Оксана остановила отца качком головы.

– Не все лазят по сайтам, но про Интернет знает каждый. И каждый хоть раз за три года обращается, если у самого нет возможности порыться, просит знакомых. А тут такой случай… Нет, папа, похоже, что только вы двое из того мира вернулись. Ничего у вас с табличкой не выйдет. Кста-ати…

Оксана задумалась. Виктор терпеливо ждал, до чего она додумается.

– Вот ты говоришь, что вы агентов опасаетесь. Которые из того мира, – медленно начала дочь. – А вдруг Михаил и есть такой агент?

– Михаил?! – удивился воистину странной мысли Виктор.

– Видишь ли, папа, эта ваша встреча – это какое-то очень подозрительное совпадение. Во-первых, подозрительно близко от того места, во-вторых, вероятность этой случайности… сам понимаешь.

Это Виктору уже приходило в голову. Но очень хотелось верить, что случай оказался на его стороне. Если один раз крупно повезло, может, и дальше будет везти. Кроме того, Михаил был совершенно не похож на агента, слишком простой и открытый, слишком естественно себя вел… А ведь хороший агент и не должен быть похож… Должен внушать доверие.

– Ну и зачем тогда этого агента ко мне приставили? – спросил Виктор. Хотя сам мог придумать несколько возможных причин.

Оксана пожала плечами.

– Если им не хочется, чтобы ты опять в их мир попал, то…

– Они могут меня убить, или, там, память стереть, – возразил Виктор.

Оксана вздрогнула. Но продолжила:

– Может они гуманисты, может, попробуют тебя убедить, чтобы больше туда попасть не пытался? Ну, там, отвлечь на поиски других… э-э… везунчиков. С табличкой наверху машины. А потом, когда ты так никого и не найдешь, тебе надоест, и ты сам все бросишь. Они же могут быть очень хитрыми психологами, так?

Логично.

– А если у них ничего не выйдет, – продолжил за дочку Виктор, – они станут действовать жестче.

На лице Оксаны отразился страх. Она быстро заговорила:

– Бать, может лучше не надо? Может, откажешься сейчас?

Ну вот, наконец-то батей признала, а то все «папа», «папа».

– Надо, Ксюша, надо, – внушительно ответил Виктор. Когда Оксане было двенадцать лет, мальчик, который назвал ее Ксюхой, огреб ранцем по шее. Виктор называл дочь Ксюшей (Ксюхой – не рисковал), когда она с ним не соглашалась. Действовало, по крайней мере, дочь переставала спорить в открытую.

Виктор поднял палец к потолку и высокопарно добавил:

– Но я рад, что ты со мной!

Оксана засмеялась.

И вот Виктор все больше убеждается, что догадка Оксаны верна, табличка на крыше не для того, чтобы клюнуло, а для того, чтобы так и не клюнуло. Так и не клевало. Если в первые дни, когда не крыше дребезжала кривая жестянка с одной надписью вверх ногами, люди таращили глаза, то сейчас, когда табличка приобрела приличный вид, почти не смотрят. Мало ли с какими надписями в наше время ездят.

Затея все больше казалась глупой. Если бы кто-то из того мира вернулся как Виктор, успев понять, куда попал, он действительно полез бы в Интернет. Почти наверняка на тот дурацкий сайт, там бы и встретились. А если человек попал в тот мир, но не понял этого, как Михаил, он на табличку не отреагирует. Ну, припомнит странный дорожный знак, ну проводит глазами машину с табличкой. Но не кидаться же с вопросами о параллельном мире к каждому, кто твою машину глазами провожает. Их, между прочим, не так уж мало.

Михаил тоже начинал терять надежду. Но только надежду на табличку, у него зрел другой план: поселиться посреди болота, там, где была мерцающая мгла, чтобы в следующий раз ее появление обязательно не пропустить. Виктор уже четыре с лишним года гоняет туда-сюда, мглы не видел, но, скорее всего – просто не застал.

План даже на первый взгляд трудноосуществимый, а если принять во внимание болото… Чем там заниматься? Что можно такого посреди болота устроить, чтобы имело смысл рядом поселиться? Место слишком неподходящее. Ни для чего. Шашлычную или автозаправку не откроешь по причине отсутствия коммуникаций. Даже маленький ларек с минералкой не откроешь, потому что он окажется невыгодным, хорошо, если за день одна машина остановится в таком месте. Да и как Виктор с Михаилом могли это осуществить? Виктор работает на заводе снабженцем, отвечает за всякие мелочи, в основном за редкие детали для станков. Нарочно выбрал себе должность, чтобы побольше ездить, хотя в последнее время больше возится с бумагами (точнее – с компьютерными файлами, освоил на свою голову). Михаил рисует в Автокаде для издательства. Связей в бизнес-кругах нет.

Огородничество, разведение рыбы, шампиньоны, теплицы, кролики, нутрии – все эти варианты пришлось отбросить. Не только место не подходящее, но и у Виктора с Михаилом ни знаний нет соответствующих, ни опыта, ни душа не лежит. А у Виктора еще семья, и Михаил рано или поздно намерен завести семью.

Михаил, пока холостой, мог бы попробовать перейти на удаленную работу и время от времени выезжать на болото с компьютером. Но надолго не получится, по причине отсутствия на болоте электричества, десять километров до ближайшего столба, и это только от края болота.

Да что там, место для жизни – вообще никудышнее, дорога, немножко сухого места рядом с дорогой и болото. С комарами, когда у этих кровопийц сезон, водители стараются проезжать через болото быстрее и окон не открывают. Даже пикник приличный не устроишь.

Если бы Виктор с Михаилом точно помнили, где именно въехали в туман… Но обочина слишком однообразная, заросли по краю дамбы и все. Только и можно вспомнить, что уже въехали на дамбу, но еще не доехали до берез. Виктор предполагал, что мерцающая мгла должна возникать в том месте, где кончается древняя дамба и начинается новая, но где это место выяснить не удалось, хотя с десяток километров пешком прошли, признаки искали. В городском архиве ничего не нашлось, местные жители ничего не помнили, геологи сотрудничать отказались. Точнее согласились, но потребовали таких денег…

Виктор начинал терять надежду. Если Михаил – действительно агент, который получил задачу убедить Виктора в бессмысленности его поисков, то, пожалуй, скоро сможет отправлять в свой центр доклад об успешном выполнении задания.