Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Значит, хоть что-то из того странного сна не было сном, не померещилось ему в забытьи. Например, ее тихий голос. Или мягкие губы, слаще которых не было ни у кого в мире. Сильные руки, которыми она совсем недавно обвивала его шею. Ее дивный запах. Безумно притягательный аромат ее белой кожи... и Огонь. Их общий Огонь, от которого наутро почему-то не осталось никаких следов.

Кажется, она и об этом позаботилась заранее?

– Бел... – Таррэн бережно погладил подаренное ею пять лет назад кольцо. – Какая же ты у меня еще дикая...

Он невольно улыбнулся снова, когда увидел отчетливо промелькнувший в глубине изумруда лукавый огонек, а потом припомнил, при каких условиях оказался обладателем этого сокровища, и едва не рассмеялся в голос.

Бедный Крикун... бедный отец... бедный Эл, взявший на себя смелость начать длинную вступительную речь, завуалировано намекающую на некое событие, ради которого, собственного, и затевался такой спешный Бал. К ее окончанию большинство присутствующих совершенно запутались в витиеватых оборотах, долженствовавших спасти бесценную шкуру Владыки Золотого Леса. Однако Белка все же не обманулась длинным предисловием и довольно скоро поняла, что против нее был организован самый настоящий заговор. А уж когда во всеуслышание прозвучали слова касательно некоего обряда, который кое-кто давно заслужил, а кое-кто другой бессовестно провел, не посвятив в него всех заинтересованных лиц... да когда Крикун, мстительно косясь на Тиля и осторожно потирая безвинно пострадавшее ухо, буркнул что-то насчет ножен к своему "подарку" и того, по какой причине там вдруг появился Великий Дракон... о-о-о, пожалуй, Золотой Лес давно не слышал такой отборной ругани. И никогда не видел, как по его залу под всеобщее хихиканье в панике носятся высокопоставленные гномы и не менее высокопоставленные эльфы.

Если бы Белка не была в платье, пожалуй, тот вечер пятилетней давности мог закончиться очень печально. По крайней мере, двое из присутствующих лишились бы длинных ушей, а третьему пришлось бы возвращаться в Лунные Горы в изрядно помятой, здорово покореженной короне. Но, к счастью, обошлось. Потому что, когда Гончая подустала бегать на каблуках, а отдышавшийся, но ужасно довольный отец все-таки взял слово и, осторожно пятясь от возмущенной невестки, торопливо пояснил причины своего гнусного поступка, Таррэну удалось перехватить свою взрывоопасную пару и испытанным средством отвлечь от утирающего со лба пот Крикуна. Правда, ради этого ему пришлось пожертвовать ее дивным платьем и собственным камзолом, но он справедливо рассудил, что в ближайшие несколько часов все равно намеревался их бессовестно сжечь... где-нибудь подальше от хрупких остролистов.

В общем, обошлось без жертв. Не считая багрового уха Крикуна, пары отпечатков изящных туфелек на штанах (как раз чуть пониже спины) Элиара и раскрасневшегося, растерявшего напускную величавость Тирриниэля. Остальные отделались легким испугом. Но, в конце концов, задуманная свадьба (уже вторая по счету) все же благополучно состоялась. Белке пришлось смириться с тем неопровержимым фактом, что бессовестные эльфы и один наглый гном в очередной раз подложили ей громадную свинью. Новенькое, торжественно добытое из ее кинжала кольцо, наконец, обрело настоящего хозяина, удобно улегшись на нужный палец, как и задумывалось ушастыми интриганами. Ее прелестное белоснежное платье Таррэн чуть позже, конечно же, благополучно дожег, не слишком из-за этого огорчившись. А младший сын, которого он впервые взял на руки в тот день, весь вечер смотрел в его глаза с таким невероятным выражением, что у него просто не хватило слов, чтобы выразить все, что творилось тогда на душе.

Таррэн осторожно сжал в ладони хрупкую скорлупу.

Что ж, значит, решено. Раз Белка решила не являться пока на глаза и зачем-то пожелала остаться в тени, то пускай делает все, что считает нужным. Они давно так решили между собой. Давно привыкли делить эти роли. Она была вольна творить все, что захочет, а он четко знал, что она всегда его ждет. Главное ведь не в том, как далеко она бегает сейчас – главное в том, что она не забыла, не оставила и не рассердилась. Ни на его резкость, ни на внезапно вспыхнувшее раздражение, ни на последующую ошибку. Даже на непонимание его не ворчала, а, почуяв неладное (или все-таки услышав флейту?), сразу вернулась, согрела, успокоила. Принесла в его душу долгожданный мир. И подарила стойкую уверенность в том, что это – уже навсегда.

А что еще нужно мужчине?

Таррэн молча подозвал к себе ближайшую ветку, бережно вложил в услужливо подставленный листик драгоценную скорлупу, наказав спрятать и больше никому не показывать. Затем упруго поднялся с кресла, подхватил потертые ножны, с которыми не расставался уже много веков. Наскоро огляделся, чтобы убедиться, что недавно родившиеся Чертоги уже взяли на себя заботу о его благополучии. Мысленно велел Ясеню не привлекать к себе внимание. Так же мысленно ощутил твердую уверенность Дерева в том, что никто из местных еще не обнаружил подвоха. Потом вдруг хищно усмехнулся и, наскоро приведя себя в порядок, решительно шагнул к дверям.

Пора было определиться, наконец, кто здесь настоящий Хозяин.

Глава 5

В Зал Совещаний он вошел бесшумной поступью хищника – собранный, с готовый абсолютно ко всему, и, как ни странно, никем не остановленный. Стража у дверей лишь тревожно дернулась, завидев выглядывающие из-за плечей Темного лорда рукояти родовых мечей, однако рот открыть не посмела. Только вежливо поклонилась и после секундного замешательства покорно расступилась, позволяя вооруженному чужаку подойти к своему Владыке.

Таррэн не стал над этим даже задумываться. Просто отметил для себя и мысленно усмехнулся: в прошлый визит, когда такое случилось, ему пришлось пробиваться с боем. В том смысле, что постараться оставить упрямых эвитарэ Владыки, решивших указать чужаку его место, живыми и не покалеченными.

Рискованно, конечно, было соваться к ллеру Адоррасу с мечами, однако желанным гостем на Алиаре он тогда себя не чувствовал, а оставаться без оружия не пожелал. В этот же раз он оказал уважение Эланне, придя в ее Дворец с запечатанными ножнами, и выразил, тем самым. полное доверие ее Дому. Правда, рядом находились отец и побратим, сравниться в бою с которыми мало кто мог. А еще у него была Белка, для которой суровые воины Владыки вообще не представляли угрозы.

Однако с тех пор их положение на Алиаре несколько изменилось. Белка ушла, намекнув на некоторые сложности, которые могут вскоре появиться. Мягкосердечная Эланна, ввиду возвращения ллера Адорраса, оказалась на вторых ролях. Ее стражники были повсеместно (хотя и временно) заменены на гораздо более опасных стражей ее отца, с которыми так или иначе приходилось считаться. К тому же, следовало помнить о незнакомой дирсе, которая едва не прыгнула Элу на голову. Не стоило сбрасывать со счетов неусыпную слежку за гостями, от которой можно было скрыться (и то – ценой серьезных усилий) лишь в Южном крыле. Нужно было учитывать откровенное недоверие Совета, которое Старейшины даже не думали скрывать. Неподдельную озабоченность происходящими событиями Владыки, выражавшуюся в неоднократных попытках взломать чужие щиты и покопаться в мыслях... да много чего нужно было учесть. Того, что требовало адекватного ответа и немедленных мер.

Возможно даже, следовало сделать это раньше, но, во-первых, обижать Эланну лиарцы не хотели, да и повода пока не было оглядываться у каждого поворота. Во-вторых, пока они чувствовали себя в относительной безопасности. Наконец, в-третьих, имели на то немало оснований. По крайней мере, до последнего времени.

Однако с возвращением Адорраса положение дел стало совсем иным. И не реагировать на это было бы верхом неуважения... к себе. Поэтому Таррэн без угрызений совести нарушил местный этикет и явился в зал Совещаний не только с оружием, но и с резко возросшей магической защитой. При виде которой Владыка Эоллара удивленно привстал со своего кресла, рен Аверон тревожно прикусил губу, рен Роинэ нервно сжал подлокотники, Элиар скептически хмыкнул, а Тирриниэль лишь вопросительно приподнял черную бровь, молча спрашивая у сына о причинах такого решения.

В особенности, его сильно заинтересовало то, то Таррэн вообще рискнул высунуть нос из Южного крыла. Хотелось бы знать, что он сотворил со своей аурой, за которую теперь даже родному отцу не удавалось заглянуть без спроса. За каким Торком вдруг решил дразнить Совет своими клинками. И, наконец, что за чудо такое случилось, благодаря которому его глаза, еще вчера бывшие совершенно бешеными, вдруг снова засветились мягким изумрудным светом.

– Прошу прощения, задержался, – ровно сказал Таррэн, пройдя мимо обалдевших алиарцев и вежливо кивнув Владыке Эоллара.

Ллер Адоррас, оправившись от изумления, так же вежливо наклонил голову.

"В чем дело? – мысленно хмыкнул Элиар. – Какая муха тебя укусила?"

"Между прочим, мне пришлось оправдываться за твое отсутствие, – поддержал Светлого Тирриниэль. – И изобретать достойную причину, по которой ты не только сегодня (как договаривались!) не явился, но о которой я еще и не могу сообщить им подробностей. Между прочим, Адоррас очень желал узнать, где ты есть и как себя чувствуешь. И он, как мне кажется, весьма привязан к своему Дворцу, на который в твоем неуравновешенном лице надвинулась нешуточная угроза!"

Таррэн, проигнорировав многочисленные взгляды со всех сторон, спокойно занял свое место.

"Все в порядке. Я себя контролирую".

"Правда? – Эл заинтересованно повернулся к побратиму, однако тот выглядел действительно неплохо: ровное свечение светлой кожи, шелковистый блеск небрежно подвязанных волос, абсолютное спокойствие в глазах, где вместо недавнего безумия появилась твердая решимость... – Ого! Кажется, ты выздоровел, брат? Никак, Белка вернулась?"

Ллер Адоррас внимательно посмотрел на гостя и тоже убедился: молодой лорд так разительно изменился со вчерашнего дня, что это было невозможно не заметить. Никакого Огня в глубине зрачков, спокойная аура. Диковатая, конечно, защита, но в ней больше нет ни единого признака тех пугающе длинных языков пламени, которые намедни заставили дымиться пол и вызвали искреннее беспокойство Владыки.

– Вам уже лучше, ллер? – нейтральным тоном поинтересовался он.

Таррэн кивнул.

– Да, благодарю. Я готов к дальнейшему обсуждению Договора. Ллер Адоррас, леди Эланна, ллеры... прошу вас продолжать. Какой вопрос вы решили сегодня затронуть?

Совет неловко заерзал на своих местах, совсем не понимая странностей, регулярно преподносимых чужаками: что за игры? Что за тайны непонятные, если вчера они едва не испепелили на месте всех присутствующих, а сегодня ведут себя вполне адекватно?

Элиар, слегка расслабившись, быстро переглянулся с Тилем: неужто все наладилось? Больше не будет больше подобных вспышек, неконтролируемого Огня и связанной с ним опасности уничтожения Дворца? Судя по Таррэну, он действительно полностью пришел в себя. Кажется, даже Огонь свой угомонил, наконец, хотя тот в последние дни стал совсем уж резким. И это – всего за одну ночь! Прямо чудо какое-то. Как будто кто-то милосердно забрал на себя излишки этой опасной магии, оказав, тем самым, огромную услугу всей Алиаре. Зная о том, что проделать такой фокус могло лишь одно единственное существо, то, получается... помирились? Уладили? Успокоились оба?!

– Что ж, – Владыка Эоллара благосклонно кивнул, оборвав напряженные размышления Светлого. – Я рад, что с вами все в порядке, ллер Таррэн. Надеюсь, Бел тоже удостоит нас сегодня своим визитом?

– Нет, – спокойно отозвался Таррэн. – Бел еще гуляет по Дворцу.

– Так и не вернулся? – тревожно привстала Эланна.

– К сожалению.

Владычица озабоченно нахмурилась.

– Это нехорошо: уже неделя прошла, и я при всем желании не могу этого одобрить. Наш Дворец – вовсе не то место, где можно беззаботно прогуливаться. Даже в компании Духов леса, которым Бел невероятно нравится.

– Крайне редкий феномен, – задумчиво кивнул ее отец. – Но все же не исключительный: подобные случае уже бывали раньше. Хотя, конечно, никто еще не смог затеряться в моем доме так, чтобы даже я его не нашел.

– У нашего малыша – особые таланты, – загадочно улыбнулся Тирриниэль. – К примеру, в моих Чертогах он имеет обыкновение "теряться" почти постоянно. И снова "находиться" в самых неожиданных местах именно тогда, когда я меньше всего этого ожидаю.

– Вот как? – нахмурился ллер Адоррас. – Должен сказать, что мой Дом умеет себя защитить и не позволит безнаказанно творить в нем все, что взбредет кому-то в голову. Более того, должен признаться, присутствия Бел я не ощущаю с того дня, как он ушел. Но такого не могло случиться, если бы он остался в пределах Дворца. В то время как покидать их весьма небезопасно. Вы не боитесь за него?

– Нет, – хмыкнул Тиль. – И вам не советую. Просто потому, что Бел – невероятно упрямое существо. Заставить его поступить не так, как он задумал – совершенно непосильная задача. Даже для меня. Однако в силу некоторых обстоятельств он научился очень хорошо прятаться... порой, так хорошо, что даже наши Охотники теряют его след. В то же время, как глава Рода, я способен понять, кто и когда из моих родичей оказывается в беде, а с Бел такого еще ни разу не случалось. Поэтому – нет. Я за него не боюсь.

Владыка Эоллара странно покосился на Темных эльфов.

– Ллер Таррэн, у вас о нем есть какие-то известия?

Перехватив сразу несколько любопытствующих взглядов, Таррэн странно улыбнулся.

– Скажем так: я видел сон. И там с Бел все было в полном порядке.

Отец Эланны с сомнением уточнил:

– Сон?

– Всего лишь? – скептически приподнял бровь Элиар. В то время как весь его, насквозь ехидный вид отчетливо говорил, что он в эту сказку не верит ни на грош – слишком уж велика была разница в состоянии побратима.

Но Таррэн снова кивнул, с нежностью вспомнив прощальные слова своей дикой пары, и после этого даже ллер Адоррас вынужденно отступился: лжи в словах собеседника он не почуял. Да ее и не было, этой лжи: Белка ведь не зря написала, что это был только сон. Просто хороший, теплый, сладкий сон о прошедшей ночи, которая не оставила после себя никаких следов. И пускай томящееся сердце все равно знало правду, но остальным эти знания совершенно ни к чему.

– Магия Создателей простиралась далеко, – неожиданно обронил в наступившей тишине рен Аверон. – Им были подвластны большие силы и, особенно, сны. Возможно, мой лорд, часть этой силы реализовалась в их потомках именно таким образом. И раз уж ллер Таррэн настолько уверен в своих ощущениях, возможно, мы просто слишком мало об этом знаем.

"Но были бы не прочь узнать больше, – дерзко хмыкнул про себя Элиар. – Заметь, Тиль, в свое время они не желали о Драконах даже слышать и до сих пор не верят, что их силу мы не украли (хотя, на мой взгляд, подобное заявление граничит с полнейшим бредом), а получили по обоюдному согласию. Пусть не все Они были с этим согласным, пусть потом мы наделали немало ошибок. Но если верить снам Таррэна (а я все-таки склонен им верить), так оно и было. В то далекое для нас время понимать и слушать, не говоря уж о помощи отступникам, никто из алиарцев не желал. До Отречения дело чуть не довели. Не разобравшись, полезли в амбиции и небрежно отмахнулись. Дескать, ваши проблемы с Создателями, вы и разбирайтесь. Никто не заплакал, когда наших предков живьем сжигали на Скальных Берегах. Никто не стал выяснять, как на нас отразился тот первый Огонь и почему мы стали такими неуравновешенными. Ни один Род не помог нам, когда мы действительно в этом нуждались. Однако теперь, когда мы выжили и нашли возможность вернуться, когда справились с Огнем и стали сильнее, они изволят интересоваться!"

Тирриниэль промолчал, но мысленно согласился с Элом: да, шесть тысяч лет по здешним меркам – это почти что вчера. Однако он был готов признать, что один из Драконов сильно поторопился со своим даром. Или же не был достаточно мудр, чтобы предусмотреть и предупредить все последствия. Не подсказал. Не подумал, что тела эльфов, хоть и бессмертные, с трудом воспримут его сложную магию. И совсем не подумал о том, что его огромная сила станет для них разрушительной. А кого-то и вовсе сведет с ума.

Однако, выслушав Таррэна и просмотрев его память, поговорив с Эланной и узнав ту часть Хроник, что им любезно предоставил Владыка, он ни на миг не усомнился, что даже в такой ситуации его предкам можно было помочь. Если бы только речь не зашла о древних законах, если бы дед Эланны только посмотрел глубже, если бы он не был настолько упрямым и хотя бы на миг задумался... если бы нашлись среди эльфов те, кто сумел бы разобраться в неожиданных изменениях Ищущих и смогли бы отыскать способ справиться с их новой силой без ущерба для всех Родов... возможно, и не было бы никакого Отречения. Не было бы изгоев, влачащих жалкое существование на отдаленных островах. Не было бы озлобленности, страха и подозрений. И не было бы той страшной войны. Ничего бы этого не случилось. Ведь всего-то и надо было, что не дать Огню поглотить разумы несчастных. А вместо этого...

Владыка Темного Леса горько улыбнулся про себя.

Впрочем, о чем тут говорить? Пришедшие на Лиару эльфы, хоть и изменились благодаря Огню, все же были истинными детьми своего Народа – гордыми, высокомерными и равнодушными к чужим страданиям. Они отвоевывали себе место для жизни силой – у людей и гномов, у чужой природы и абсолютно чуждого им мира. Многие годы они отчаянно сражались за право стать там своими. Без угрызений совести проливали чужую кровь, вызывая у коренных обитателей заслуженную ненависть. Они намеренно провели между собой и ими жирную кровавую черту, навсегда запретив посторонним соваться в отвоеванные Леса. А со временем отделились даже друг от друга, постепенно погрязая в интригах и взаимном недоверии... точно так же, как это испокон веков происходило и в их родном мире. В том самом Народе, представили которого сидят сейчас напротив и очень хотят заверить его в том, что на самом деле вина за ту войну лежит на Ушедших.

Да, конечно, в чем-то они действительно виноваты, но так не бывает, чтобы неправы оказались ТОЛЬКО Ушедшие. Яблочко от яблони, как говорится... а они – истинные дети тех, кто остался жить на Алиаре. Все их ошибки – типичные ошибки для любого представителя Народа. Обиды, страхи, разочарования, раздражение, ярость, усиленная магией Драконов, их страшноватая злость, равнодушие, презрение к более слабому – это то, что есть (всегда было!) и будет среди всех Родов эльфов. Просто потому, что мы – такие же, как они. А они – точно такие же, как мы. Один Народ, одни ошибки, одни слабости. И нет ничего удивительного в том, что предкам Л'аэртэ, запутавшимся и растерявшимся от свалившихся на их головы проблем, никто не протянул тогда руку помощи: эльфы во все времена были слишком горды и спесивы, чтобы сочувствовать. Пресыщены и высокомерны. При этом они никогда не упускали шанса взглянуть на то, как медленно, но верно идут ко дну корабли их давнишних врагов. Целые Рода, целые семьи. В то время как Л'аэртэ... или Ираэль, как их называли когда-то... будучи Ветвью правящего Рода, всегда имели много врагов. Из было бы вполне закономерно предположить, что в то время, когда сразу три Старших Рода, получив Огонь Жизни, вдруг оказались на краю пропасти, в окружении Владыки нашлось достаточно холодных и расчетливых разумов, которые предпочли не помогать, а, напротив, подтолкнуть их к опасной грани. Просто избавиться от них изящным, тонким и весьма удобным способом – Отречением.

Элиар, уловив обрывки мыслей Тирриниэля, мрачно кивнул: он тоже об этом думал и неуклонно приходил к выводу, что тут не все чисто и не все так просто, как говорят об этом члены Совета. О том, как ловко подчищаются древние Хроники, он прекрасно знал на примере Ордена Отверженных. А уж по поводу того, что далеко не все сведения, которыми обладают большинство, являются абсолютной правдой, его уже больше тысячелетия, как не надо было учить. Поэтому он не верил Хроникам. И поэтому же с изрядной долей сомнения воспринял версию Эланны о событиях многовековой давности.

Владыка Эоллара, нутром почувствовав изменение настроения гостей, моментально насторожился. Однако ни его магия, ни многочисленные умения не помогли проникнуть в суть молчаливой беседы лордов-чужаков.

Ллер Адоррас справедливо полагал, что это магия Создателей позволяла им хранить свои размышления в тайне, и, вместе с тем, надеялся, что никто из этих странных магов не поймет, какой жгучий интерес (а вместе с ним – и сильнейшее опасение) вызывал у Народа сам факт их появления на Алиаре. А чтобы они и дальше не сообразили и не почувствовали ничего лишнего, он подал незаметный знак рену Роинэ и первым нарушил воцарившееся молчание.

– Что ж, ллеры, предлагаю вернуться к этому вопросу позже, как ко второстепенному. Тем более что по большинству пунктов Договора мы уже пришли к обоюдному согласию.

Таррэн неожиданно нахмурился и резко поднялся, с грохотом отодвинув кресло.

– Нет.

– Что? – изумленно переспросил Владыка. Тирриниэль с неменьшим удивлением воззрился на сына, а Элиар едва не опустился до некрасивого разевания рта.

Таррэн медленно обвел взглядом собравшихся и ровно, тихо, но очень весомо повторил:

– Нет, вы ошибаетесь: наша сила – не второстепенный вопрос. Более того, именно с нее нам стоило бы начать разговор о мире. В противном случае наш приход теряет всякий смысл.

Тирриниэль озадаченно кашлянул.

– Таррэн, ты здоров? – вежливо поинтересовался Элиар, мысленно ругнувшись на упрямого побратима, на которого вдруг зашло какое-то затмение. – Что ты несешь?

– То, о чем нам надо было задуматься сразу: о Создателях и наших предках. О нашей маги. Об Огне Жизни. Вероятно, я должен был сделать это еще в первый свой визит на Алиару. Но, в силу определенных причин, я этого не сделал, и это, как мне кажется, ввело уважаемый Совет и вас, ллер Адоррас, в серьезное заблуждение.

Владыка Эоллара нахмурился.

– Заблуждение какого рода?

– Сегодня утром я просмотрел память Рода, – спокойно сообщил ему Таррэн.

– Рад за вас, – пожал плечами ллер Адоррас. – Но что это изменило?

– Вы не поняли, ллер: я просмотрел ВСЮ память своего Рода. Начиная с момента прихода наших предков на Лиару и глубже. Гораздо глубже. Да, я знаю, что вашим магам не составляет особого труда проделать этот сложный трюк. Однако для потомков Ушедших с некоторых пор эта память стала практически недоступной.

Владыка едва заметно нахмурился.

– Вот как?

– Да. Я не знаю причин, по которым это произошло, но, насколько мне известно, ВСЕ Перворожденные, прошедшие Вратами после известного вам события, утратили эту способность. Как и многие другие свои умения в обмен на возможность сохранить себе жизнь. Элиар, я прав?

– Прав, – неохотно отозвался Светлый. – Память Рода доступна лишь главам наших Домов. Да и то, не всем, а только сильнейшим, и на сравнительно небольшой промежуток времени. Картины при этом отрывистые, смазанные и не всегда узнаваемые. Иногда не получается понять, о ком вообще идет речь. Не говоря уж о том, чтобы составить точную хронологию событий. А сил на это уходит столько, что оно себя практически не оправдывает. Поэтому мы ведем Хроники. Да и вы, собственно, тоже.

Совет ошеломленно переглянулся, но Таррэн быстро кивнул.

– Без Хроник мы вряд ли смогли бы удержать в памяти события большей давности, чем несколько тысячелетий.

– Сожалею. Нам об этом действительно не было известно, – коротко отозвался отец Эланны. – Для наших магов просмотреть память Рода не составляет никакого труда, и летописи мы ведем больше из соображений сохранения традиций, чем для практической пользы. Более того, для наших магов существует возможность просмотреть память даже чужого Рода – при определенных усилиях и с согласия его главы. Поэтому мне трудно представить, что подобное вообще могло произойти.

– Однако это произошло, – сухо отозвался Таррэн. – И до недавнего времени составляло для нас довольно большую проблему, потому что для освоения заклятий памяти приходилось использовать внешний источник, мощность которого была бы сравнима с силами трех ваших Венцов, ллер. А поскольку выдержать такое воздействие, как вы понимаете, крайне затруднительно, то о памяти Рода нам пришлось надолго забыть.

– Но вы, как я вижу, все-таки нашли способ? – с интересом покосился Владыка Эоллара.

– Верно. Правда, первоначально мне не удавалось добраться до событий, предшествующих нашему появлению на Лиаре, однако этим утром все получилось.

– В самом деле? – голос Владыки приобрел вкрадчивые нотки. – И где же вы в моем Дворце отыскали необходимый Источник?

Таррэн, опасно сверкнув глазами, промолчал. Зато Элиар и Тиль многозначительно переглянулись, а Эл даже позволил себе негромко присвистнуть.

– Значит, все-таки нашел свое сокровище...

– Я давно его нашел, – мимолетно улыбнулся Темный, не собираясь вдаваться в подробности. Потом перехватил неприятный взгляд от рена Роинэ и пояснил: – Нужный Источник есть у меня уже давно. Очень необычный и мощный. Но при этом он довольно непостоянен, взрывоопасен и временами бывает весьма агрессивным, поэтому его использование сопряжено с определенными сложностями. По этой же причине он почти неотлучно находится рядом со мной. Раньше я не рассматривал его, как возможность обращения к памяти Рода, но наш с тобой разговор, отец, и тот сон, о котором я тебе говорил, подсказали мне одну интересную идею. Этим утром я ее осуществил и, как оказалось, не зря: теперь я точно знаю, как и почему мы стали такими, как сейчас. И почему вся эта идея с Договором обречена на провал.

Ллер Адоррас странно дернул щекой.

– Не поделитесь ли выводами, ллер Таррэн? Что привело вас к такому заключению?

– В первую очередь, то, что вы совершенно не знаете, с чем имеете дело. Мы с вами, если помните, немного касались этой темы в прошлый мой визит, но тогда я не мог сообщить вам все подробности. Поэтому сказал лишь то, о чем хорошо знал сам. А знал я, как выяснилось, не слишком много. Именно по этой причине вы были ненамеренно введены мной в заблуждение, но, если позволите, сегодня я постараюсь исправить эту ошибку.

– Пожалуйста, – напряженно отозвался Владыка. – Хотелось бы знать причины нашей общей оплошности.

Таррэн кивнул.

– Я и теперь уверен не во всем: то, что случилось до Исхода, увидеть целиком не получилось даже сейчас – одни обрывки, воспоминания, имена, вспышки Огня... но вот дни после нашего прихода в новый мир я, пожалуй, смогу воссоздать почти полностью. По крайней мере, смогу вам объяснить, почему попавшие под Отречение Рода...

– Это не было истинным Отречением, – негромко напомнил рен Роинэ.

– Нет, – криво усмехнулся Темный. – На словах вы позволили Ищущим остаться в Народе. Но по факту вы отделили три Рода от общей Ветви и отправили в изгнание на неопределенный срок, что можно вполне считать необъявленным Отречением. В первую очередь потому, что главы тех Родов надолго потеряли право на свое появление во Дворце, утратили позиции при дворе, лишились принадлежности к правящей Ветви и были объявлены отступниками.

Владыка незаметно поморщился.

– Это было необходимо. Мы надеялись, что они сумеют понять и отречься от чужой силы сами. Она превращала их в чудовищ, жадных до власти, жаждущих крови и способных погубить всю Алиару.

– Они не могли этого понять, – жестко отрубил Таррэн. – И не могли этого видеть. Огонь Жизни – не та вещь, которую можно отрезать и выбросить за ненадобностью. Да, моим предкам он достался слишком рано. Они не были к этому готовы. И не были готовы к тому, что после этого вся их жизнь коренным образом изменится.

– Это – дело прошлого...

– Нет, ллер. Это – дело настоящего, потому что если бы в то время эльфы Ираэль, Сориэль и Эраэль знали то, что знаю сейчас я, той войны бы не случилось. Огонь Жизни, как вы сами сказали, чуждая нам сила. Он слишком яростен по своей природе. Он способен подчинить себе слабого и сломать неподготовленного. Он изначально был предназначен не для нас, а для Создателей. Для Драконов и их потомков. Но никак не для эльфов. Поэтому в то время ВСЕ мы не были к нему готовы. Даже ОНИ не были.

– Мы уже говорили об этом, – так же резко поднялся ллер Адоррас. – Мы видели, во что превращает Огонь наших братьев. Видели, что убедить их не удастся, и не хотели, чтобы это случилось с кем-то еще. Особенно, с нашими детьми, которые слишком падки на лесть и возможность сомнительного всемогущества.

Таррэн горько улыбнулся.

– Все правильно. Чтобы обезопасить остальной Народ, вы изгнали Ищущих на необитаемый остров, запретив им переступать порог своего дома. Вы отправили их в изоляцию и сделали все, чтобы они остались там до конца своих дней.

– Мы не требовали их смерти, – снова вмешался ллер Роинэ.

– Вы и не могли этого требовать, – неожиданно подал голос Тирриниэль. – Но отнюдь не из-за родственных связей (не надо лгать ни себе, ни нам!), а лишь потому, что за тремя нашими Родами стояли Драконы. Хотя бы один из них, если считать, что вы хоть в чем-то правы... что ваши Хроники также правдивы и что ОН действительно пошел против мнения остальных. Но поскольку на тот момент ВЫ о нем не знали точно, то просто не рискнули связываться с носителями его силы.

Глава Совета незаметно вздрогнул.

– Вы... не вправе говорить о том, чего не видели!

– Я это видел, – тихо сказал Таррэн. – Я вижу это почти каждую ночь. Каждый раз, когда закрываю глаза. Я вижу и поэтому знаю, что наше Обращение было проведено не по согласию ВСЕХ Создателей – это было решение одного из них... или двоих, которое провели ритуал Единения тайно. И от вас, и от Гнезда... спорить здесь бессмысленно. Что-то доказывать или говорить, что все было не так, глупо. Я знаю, ЧТО именно видел. Я почти был там в тот день, когда все случилось. К тому же, если бы все было не так, наши предки не оказались бы в положении изгнанников. Им помогли бы раньше: или же вы, услышав просьбу от наших общих Создателей, или же ОНИ сами сделали это. А поскольку мы оказались выброшенными посреди океана, одинокими и никому не нужными, то... полагаю, сейчас нет смысла снова озвучивать старые обвинения. Нет смысла гадать, почему этого не сделали Драконы. И нет смысла выяснять, кто был более виноват: мы, Они или вы. Драконы оставили нас, это правда. Тот, кто нас изменил, по каким-то причинам тоже не помог, когда мы в нем так нуждались. Но это – ИХ проблема и ИХ трудности. Тогда как ВАША ошибка заключалась в том, что тогда, вынося решение о судьбе своих братьев, вы не подумали о том, что со временем они могут измениться еще сильнее. О том, что обида и жажда мести сделают их совершенно неуправляемыми. О том, что не имея понятия, как бороться с собственной ненавистью... а Огонь Жизни просыпается, в первую очередь, от сильных эмоций... Ищущие вернутся сюда снова. Поэтому вы не знаете о том, что многие из них погибли в попытке овладеть даром Создателей. Не знаете того, как они сгорали заживо, будучи не в силах сопротивляться его мощи. Не знаете, как это больно, когда по твоим жилам вместо крови течет раскаленная лава. И не знаете, как быстро эта боль умеет сводить с ума.