Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Глава 24

От удивления у Элиара даже дар речи пропал. Но окончательно его добил не сам факт безжалостного и бесповоротного уничтожения ценного артефакта... не видение испуганно брызнувшей во все стороны, разорванной на миллионы кусочков тени бывшей Драконицы... а то, что пронесшаяся над Скальными берегами крупная птица на самом деле вовсе не была птицей. А когда рядом с Таррэном, раздуваясь от гордости и ослепительно блистая на солнце красивой золотистой чешуей, довольно уверенно приземлился молодой Дракон, Золотой Владыка окончательно понял, что сходит с ума.

Сереброкрылый изумленно разинул пасть, впервые в жизни видя перед собой Золотого Дракона, а тот умело сложил красивые крылья, с любопытством обнюхал оставшуюся от амулета яму и с довольным видом выпрямился.

– Уже не воскреснет. Железно, папа. Я ее очень качественно сжег.

– Так. И что это значит? – грозно нахмурилась Белка, не слишком-то удивившись необычному гостю. – Тор, с каких это пор ты не слушаешься отца и появляешься передо мной в таком неприличном виде?!

– Кто?! ТОР?! – ахнул Элиар, во все глаза рассматривая молодого Дракона.

– Мама! – возмущенно вскинулся тот. – Почему в неприличном? Я чистый! И даже одетый! И вообще...

– Где твои братья? – так же строго спросил Таррэн, нахмурившись прямо как Белка.

– А... это... – у юного Дракона внезапно воровато забегали глаза. Но отвечать и не потребовалось: прямо над ним блеснуло еще два мощных портала, на землю обрушился целый ураган, поднятый сильными крыльями. А сразу за этим рядом с Тором величаво опустились два матово черных Дракона и недовольно фыркнули.

– Вот негодник! – пророкотал тот, что был покрупнее и ростом почти сравнялся с Таррэном. – Мам, прости, что не усмотрели, но этот хулиган самостоятельно открыл Портал до Алиары. И так быстро, что мы только рты раскрыть успели, как его уже ветром сдуло. Пришлось, вот, следом.

– А что мне было делать?! – негодующе вскинулся Золотой. – Дома сидеть, когда Лабиринт разрушился, а по всему Лесу гуляет мамин Зов?! Смотреть, как уходят наши кошки и собираются в Стаю перевертыши?! Я что, дурак, прятаться за их спинами, когда владею такой мощью?! Или, может, трус последний, что не рискну заступиться за родную мать?!!

– Успокойся! – сочным басом рыкнул Таррэн, и Тор моментально осекся. Правда, раскаяния на его ли... в смысле, морде так и не появилось. Скорее, острая неизбежность, заставившая на время покориться обстоятельствам. Но потом он вспомнил о важном, беспокойно оглядел Белку и, старательно принюхавшись, тихонько пискнул:

– Мама, ты в порядке?

– Прими приличный вид, – строго велела она вместо ответа, и Золотой мгновенно повиновался: коротко подпрыгнув, он неожиданно сделал сальто назад, а упал на камни уже чумазым, лохматым эльфенком, на довольной физиономии которого красовалась заслуженная гордость.

– Тор, – деревянным голосом констатировал Элиар. – Действительно, Тор. С ума сойти. А те двое...

– Привет, Эл, – хмыкнул баском тот Дракон, что покрупнее. – Я гляжу, ты свой Венец почти опустошил. Надеешься, что я опять верну, как было?

– Тир?

– Точно, брат. А это – Тебр, разумеется.

– Почему вы... как это вообще... да что тут, Торк возьми, происходит?! – наконец, не сдержал эмоций Элиар.

– Да как тебе объяснить... – ненадолго задумался Тирраэль. – Мы давно что-то такое чувствовали. Знаешь, когда внутри зудит что-то знакомое, но пока непонятное. Что-то, что до жути хочется познать, но до поры до времени не получается. Когда отец перекинулся... ну, ты же знаешь: мы от уз не стали отказываться, чтобы снова не получилось, как в прошлый раз... в общем, когда он изменился, нас с братом тоже зацепило. Сперва, правда, мы не поняли, отчего так ломает кости и почему в голове стали слышаться ваши голоса. Но когда сообразили, что к чему, то так разозлились...

Элиар поморщился.

– Я понял: мы опять остались без Чертогов. Как там Милле?

– Чудесно, – неожиданно прошептали ему в самое ухо, а вокруг шеи обвились нежные любящие руки. – Здравствуй, любовь моя. Как ты тут без меня? Что натворил без присмотра?

– Мелисса! – вскрикнул Светлый, молниеносно развернувшись и неверяще уставившись на супругу. – Ты что тут делаешь?! И как же...?!

Но тут его взгляд остановился на округлившемся животе жены, на мгновение дрогнул и тут же смягчился.

– Ну, зачем ты рисковала? – осторожно обняв Мелиссу, Элиар бережно коснулся губами доверчиво подставленной щеки. – Девочкам еще рано. Не надо было... Милле... боже, как я по тебе соскучился! Когда ты прошла Порталом? Кто тебя провел?!

– Траш, конечно.

– Одна?

– Нет, с Каррашем, – лукаво улыбнулась Мелисса, с любовью заглянув в горящие тревогой глаза мужа. – Со мной все хорошо, честное слово. И с девочками тоже. Мы все очень скучали.

– И я, – тихо вздохнул Элиар, баюкая ее, как ребенка. – Мне так вас не хватало...

Белка, убедившись, что дочь в надежных руках, покосилась на младшего сына. Оглядела его перепачканную физиономию, порванные на коленках штаны, босые (как всегда!) пятки и покачала головой.

– Это ты называешь "чистый"?

Тор откровенно смутился, что, впрочем, не помешало ему подойти и крепко ее обнять, бормоча под нос неубедительные оправдания.

– Мыться, – строго велела она, пригладив его торчащие во все стороны вихры. – Немедленно. А потом домой. Все ясно?

– Может, сначала домой, а мыться потом? – робко предположил юный эльф.

– В таком виде? Чтобы Золотые сказали, будто к ним наведался настоящий демон?!

– Да все равно меня уже видели! Какая разница, как я хожу и в чем?!

– Большая, – непреклонно отозвалась Белка и легонько оттолкнула сына. – Все. Хватит бездельничать. Ныряй и лети обратно, пока наш Лес не сошел с ума без Хозяина. Я знаю: ты давно с этим справляешься, так что марш к нему.

– Так хмеры же все здесь!

– Там и без хмер есть, кому пугать народ в Новых Землях. Ты же не хочешь, чтобы вараны расползлись по окрестностям, а твои обожаемые зверги бросились искать себе добычу за Кордоном?

Тор обреченно вздохнул.

– Иди, иди, – поддержал супругу Таррэн. – Без Лабиринта справляться с ними будет гораздо труднее, так что учись сразу. Если что, крикнешь. Я услышу.

Юноша вздохнул еще тяжелее, с острой завистью посматривая на растерянно жмущихся к скалам Драконов, которых никогда в жизни еще не видел, кроме как во сне. Но делать нечего: приказ есть приказ. Надо выполнять, даже если очень не хочется.

Поняв, что поблажек не будет, он вздохнул в третий раз, но потом молниеносно обернулся, высоко подпрыгнул, уже привычно поймав крылом ветер. С шумом взлетел, провожаемый скептическими взглядами родителей. Потом выскочил за пределы Скального берега, с огромной высоты ухнул головой вниз прямо в море и лишь потом, с некоторым трудом снова набрав высоту, стряхнул с себя ледяные брызги. Коротко крикнул, пугая своим рыком заполошных чаек. Наконец, нагнул голову, сотворил небольшой, но очень мощный портал и мгновенно исчез из виду, отправившись выполнять трудную работу по усмирению своего необычного Дома.

Тир и Тебр проводили его долгими взглядами. Но потом тоже встряхнулись и выразительно уставились на Стаю: Драконы явно чувствовали себя не в своей тарелке. В одночасье лишившись прежних устоев, заново обретя и тут же потеряв свою мудрую, но оказавшуюся совсем не заботливой Мать, узрев прямое опровержение Ее словам – совсем еще молодую Стаю самых настоящих сородичей, они неожиданно так растерялись, что просто не знали, куда себя деть.

– Что с ними будет? – наконец, негромко спросил Тир, почувствовав чужое смятение и сразу осознав, чем грозит Стае эта непростая ситуация.

Таррэн пожал плечами.

– Не знаю. Тоаркан?

Черные Крылья неуверенно оглянулся на собратьев, но даже Сереброкрылый был не в состоянии подсказать ему, как поступить. За этот день Стая пережила слишком многое. Слишком многое узнала и еще больше безвозвратно потеряла. Когда-то у них не стало Дома. Потом не стало Матери. Теперь вот, наконец, почти угасла надежда, а вместо нее в душах поселился никогда не знаемый страх: что теперь делать им, осиротевшим и ослабленным? Куда идти, если могучие чужаки решат захватить этот мир и изгонят побежденную Стаю прочь? Поединок ведь шел между Стаями, значит, они в своем праве. Что бы там ни говорила их необычная Мать, но последнее слово останется именно за новичкам. Тогда как старым Драконам придется безропотно уйти, подчинившись неизбежному. Признав право силы. Право чести. И результат строгого Суда, на котором они оказались по разные стороны трибун.

Каков будет вердикт чужаков? Кто знает. Что они решат сделать с провинившимися, некогда травившими и убивавшими их Драконами? Лишь Творцу известно. Они имели полное право обвинить проигравших в нарушении законов Стаи, они могли не посмотреть на тот факт, что кроме Матери об их истинном происхождении никто не знал. Они могли, наконец, выставить новую порцию обвинений, и даже Сереброкрылому будет нечего на них возразить. Потому что когда-то они действительно нарушили непреложный закон. И уже поэтому у чужаков было право на месть.

– Чего задумался, братец? – вырвала Тоаркана из невеселых размышлений Белка.

Дракон криво усмехнулся и развел крыльями.

– Честно говоря, не знаю, как поступить.

– А что вы хотите?

– А какие у нас варианты?

– Да какие пожелаете! – искренне удивилась Гончая. – Если вам есть куда возвращаться, идите себе с богом. Если нет, оставайтесь и пробуйте возродить это Гнездо. Мешать вам не станем: у нас свой мир и свои братья. Чужого нам давно не надо.

Тоаркан недоверчиво посмотрел.

– Вы оставите этот мир нам?

– Да он всегда был вашим, – пожала плечами Белка. – Вы его сотворили, вы за ним присматривали. Потом, правда, бросили, но это не мешает вам вернуться и начать все с начала.

– Ты говорила о... Драконицах, – нерешительно напомнил Сереброкрылый, и Стая взволнованно загудела.

– Говорила, – кивнула Гончая. – У нас они скоро появятся на свет. Пока две, но потом, может, будет и больше. Как вы слышали, самую большую вашу проблему мы, как и надеялась Мать, все-таки решили – женщин у нас скоро будет в достатке. А поскольку в каждой Л'аэртэ течет маленькая толика крови Тоаркана, то в каком-то смысле все они вам ровня. Причем, что-то мне подсказывает, что в скором будущем это случится в буквальном смысле слова.

– Начиная с тебя, – промурлыкал Таррэн, взъерошив носом макушку жены. – Раз уж наши дети начали меняться вместе со мной, то и ты долго в стороне не останешься.

– Может быть, – не стала спорить Белка. – Но пока мне и так хорошо.

– Это пока, – совсем тихо прошептал он, обдав ее шею горячим дыханием. – А вот когда я тебе покажу, на что способно мое новое тело... не думаю, что ты откажешься от новых впечатлений.

– Так! А ну, без намеков! Мне твоего темперамента и сейчас за глаза и за уши хватает. Таррэн, ты что задумал?! А ну, не смей меня хватать...!

Дракон с тихим смехом оставил возмущенную Гончую в покое, но напоследок все равно игриво пощекотал ее лопатки кончиком длинного хвоста и обдул жарким ветром невысказанного желания.

– Так что вы решили? – подчеркнуто отвернулась от него к Стае Белка.

Сереброкрылый неуверенно помялся.

– А... посмотреть на ваших Дракониц можно? – наконец, осторожно уточнил он.

– Можно. Но позже. Лет, этак, через двадцать. Или лучше через сто. Они пока еще даже не родились, а те, что родились, уже нашли себе пару. Правда, в Темном Лесу остались другие эльфийки, но тех вам придется ждать еще дольше – для них превращение начнется не через одно столетие. И то, если Владыка разрешит. А он, как мне кажется, на это не скоро согласится. Хотя, конечно, поговорить с ним вам никто не мешает.

Драконы, оценив перспективы, смиренно вздохнули.

– Тогда мы останемся здесь, – грустно сказал Тоаркан. – Если, конечно, вы не возражаете.

– Да ради бога, – устрашающе широко зевнул Таррэн. – Так даже проще: Портал сюда я уже наладил, так что не придется искать вас заново, если вдруг понадобится о чем-нибудь спросить. Мы же недавно Драконами, поэтому... надеюсь, вы не станете возражать против гостей?

Тоаркан удивленно округлил желтые глаза.

– Вы хотите сюда прийти? Снова?!

– Почему нет? Если кусаться не будете и детей мне не поцарапаете, то можно и прийти.

Тир и Тебр весело переглянулись.

– Спасибо, пап. Признаться, нам порядком надоело мутузить друг друга. Хочется уже новых партнеров. Чтоб посильнее и позадиристее. Да и зубы что-то начинают чесаться... ты ж не дашь нам портить Лес или Золотые Чертоги?

– С Чертогам что хотите делайте – чужое, – небрежно отмахнулась от притязаний сыновей Белка, не заметив возмущенного взгляда Элиара. – А вот наш Лес – ни-ни. Поймаю за обгрызанием деревьев, пеняйте на себя!

– Деревья перевертыши грызут, – подозрительно серьезно отозвался Тир. – Мы пока только ломаем.

– Все равно накажу.

– Хорошо, хорошо, – со смехом отступил от недовольной Гончей Тебр. – Мама, мы все поняли: никаких руин и новых Впадин. Только почаще напоминай об этом Тиру, и все будет в порядке.

– Вот зараза! – рыкнул Тир и тут же сбил брата с ног мощным ударом крыла. Тот проворно вскочил, отряхнулся, подняв под собой небольшой ураган, а потом плюнул на приличия и ринулся на нахала, посмевшего извалять его в пыли. Какое-то время они весело барахтались на камнях, не замечая ни их твердости, ни излишней температуры, а потом дружно взмыли в небо, азартно пихаясь, толкаясь и норовя окунуть друг другу в бурные морские волны.

– Вот и я об этом, – задумчиво проследил за сыновьями Таррэн. – Стоит только отвернуться, как Лес уже в руинах. Даром, что выросли, а порой все равно хуже Тора. Тоаркан, тебя не смутит присутствие этих драчунов в своей Стае?

– Стая не моя, – отчего-то насторожился Дракон.

– А чья? – заинтересовалась Белка.

– Ну... не знаю. Вообще-то Стаей всегда управляла Мать. Но теперь Ее нет, так что... – Тоаркан нерешительно взглянул на Гончую. – Из Матерей осталась только ты. Если захочешь...

– Чего?!

– Ну, ты же – Мать, – совсем растерялся Черные Крылья.

– Для кого как! – отрезала Гончая. – Для своих, может, и мать, а вот как к вам обращаться, пока не знаю. Ты, между прочим, старше меня лет на... дцать! Даже Таррэн приходится тебе дальним потомком, так что какая уж тут Мать?!

– Возраст не имеет значения, – пожал плечами Тоаркан. – И степень родства тоже. По силе и значению в Стае ты – Мать. Остальное неважно.

Белка насупилась.

– А оно мне надо? Чего ради мне брать вас под свое крыло?

– Им просто некуда идти, малыш, – тихо озвучил очевидное Таррэн. – И некому доверить свое опустевшее Гнездо. Может, когда-нибудь один из них сумеет очаровать кого-то из наших будущих девочек, но пока до этого далеко. А надежда на лучшее нужна уже сейчас. Даже Драконам. Без надежды и у них скоро опустятся крылья.

Белка хмуро оглядела мнущихся и отводящих взгляды Драконов, но никто не возражал. Посматривали на нее осторожно, искоса, а все равно с надеждой. По их Закону она оказалась сильнее их прежней Матери. Одержала верх на Суде Чести и доказала, что является настоящей, несмотря на свой внешний вид и небольшие размеры. Она – Мать, как сказал Тоаркан, а все остальное неважно.

Таррэн вопросительно заглянул в ее глаза.

– Бел?

– У меня мерзкий характер, – на всякий случай предупредила она, но Тоаркан только слабо улыбнулся. Правда, в личине Дракона это выглядело страшненько, но никто не испугался – от него не исходило угрозы. Только медленно истаивающая печаль и едва зарождающаяся надежда. – И правила у меня в Стае строгие. Чуть что не так – сразу по морде, ясно?

– Да, – кротко отозвался Черные Крылья.

– Я не терплю подхалимства, – так же ворчливо объявила Гончая. – Но и тех, кто спорит до одури, тоже не переношу. У моих кошек и волков есть право Вызова в любое время, если им покажется, что я теряю хватку.

– У нас не принято бросать вызов Матери.

– Знаю. Но предупреждаю все равно. Потому что если такое случится, пусть дураки не обижаются, если я поломаю им крылья или вышибу пару клыков. Наглость должна быть наказана. А вот умение вовремя отступить заслуживает внимания.

– Я все понял, – так же послушно кивнул Дракон.

– Еще я не люблю, когда меня будят по утрам, – буркнула Белка. – Могу спросонья челюсть сломать. Нечаянно. И терпеть не могу, если норовят спросить про каждый пустяк. Со своими-то я уже привыкла и давно дала им волю. Даже уходить собралась, чтобы жили своим умом. Но сегодня некоторые тут так напортачили, что я, пожалуй, обожду немного...

Ее прервал на редкость слаженный, полный ликующего восторга рев хмер, которому вторил довольный бас вскинувших морды перевертышей.

– Ишь, обрадовались, – недовольно покосилась наверх Гончая. – Знают, что гонять буду еще больше, а все равно счастливы до соплей. Таррэн, учти: этим крылатым я поблажек тоже не дам, если попросят об услуге!

– Да я не сомневался, – нежно дохнул на нее Огнем муж. – Они потом еще спасибо скажут, что ты за это взялась.

– И чтоб с пустяками не приставали!

– Все будет, как ты захочешь, любимая.

Белка сердито зыркнула на подхалима, посопела, поворчала, подумала... да и махнула рукой.

– Ладно, Торк с вами. Если что понадобится, обращайтесь. Тоаркан, тебе следить за порядком в мое отсутствие, а Серебряный тебя заменит, если ты вдруг надумаешь куда-нибудь сбежать от этого безобразия.

– Благодарю тебя, Мать, – церемонно поклонились оба Дракона.

– Меня зовут Белка, – все еще сердито поправила она. – Или Риаррэ, как обзывают вон те ушастые типы. А никакой "Матери" мне не надо. Хватит и того, что дети зовут. А внукам я и вовсе запрещаю называть себя как-то иначе. Все поняли?

Таррэн благодарно потерся об нее маленьким ухом, и она, наконец, растаяла.

– Ради тебя, ушастик, я на это иду. Только ради тебя и Тоаркана, который когда-то подарил жизнь нам обоим.

– Я знаю, родная. Спасибо.

Тир с хитрой усмешкой покосился на зажмурившегося от удовольствия отца, которого Белка без задней мысли принялась чесать за ушком. Тебр тихо хихикнул, с трудом представляя себе, как они теперь будут жить, если в Проклятом Лесу больше не осталось сдерживающей силы Лабиринта, способной погасить их общий Огонь. Но потом махнул рукой и решил: как-нибудь сладят. После чего довольно огляделся, лихо подмигнул осторожно присматривающемуся к нему молодому Дракону, махнул длинным хвостом, чувствуя странное удовольствия от ощущения своего нового, удивительно сильного тела, и, наконец, заметил вокруг себя что-то неправильное.

– Эй, а где дедушка? Почему его тут нет?

Ллер Адоррас, обреченно присевший на какой-то валун и с выражением бесконечной тоски в поблекших глазах встретил внимательный взгляд Мелиссы. Равнодушно отметил про себя ее необыкновенную красоту, так же бесстрастно констатировал, что она очень похожа на мать. Без особых эмоций подумал, что Элиару невероятно повезло. А потом снова отвернулся и мертво уставился на безобразный завал, под которым оказалась похоронена его собственная дочь. Единственная, горячо любимая. Дочь, которую он так и не смог уберечь.

– Тирриниэль? – переспросила Белка, быстро обняв Милле и почти сразу – обоих сыновей, оказавшихся, как две капли воды похожих на своего отца и подрастающего младшего брата. – Да что с ним сделается? Наверняка опять дрыхнет без задних лап или, как всегда в последнее время, честно пытается сделать какую-нибудь глупость. Эй, Ти-и-иль! Ау! Хватит там валяться, наслаждаясь тишиной и покоем! Вылезай, бессовестный эльф, и не заставляй нас нервничать! Если ты там в глубоком обмороке, то я еще пойму... может быть... когда-нибудь... а если опять собираешься испустить дух, то так и знай: найду и лишу хвоста, понял?!

Владыка Эоллара вяло подумал о том, что она зря старается и прячет за внешней бравадой нешуточное беспокойство: бесполезно, их обоих уже не вернуть, не спасти. Там, где рухнула половина скалы, нечего даже пытаться отыскать живых. И пусть он даже был очень силен, пусть почему-то кинулся на помощь его маленькой девочке, пусть даже попытался ее спасти, но...

Белка недовольно насупилась и уперла руки в бока.

– Ну все. Мое терпение лопнуло. Если он не появится тут через пару секунд...

"Он не появится, – так же бесстрастно отметил про себя ллер Адоррас. – Никогда уже нигде не появится. Как и Эланна".

– Так, время вышло! – громко крикнула Белка, выжидательно уставившись на гигантские груды беспорядочно наваленных камней. – Тиль, я тебя сейчас...

– Не надо, малыш, – обеспокоенно вздохнула гора, а затем странно зашевелилась. – Подожди. Я сейчас.

Владыка ошеломленно вскинул голову, не веря, не понимая, не смея даже подумать о причинах. Но огромный завал действительно начал вспухать неприятным комом. А потом стремительно развалился на части, выпуская из-под тяжелых, неохотно раскатывающихся в стороны камней гибкое черное тело, покрытое крупной змеиной чешуей, длинный гибкий хвост, больше похожий на гигантского питона, узкую треугольную морду со смущенно горящими желтыми глазами. А еще – сравнительно тонкую шею и широкие, сведенные вместе кожистые крылья, под которыми совершенно спокойно сидела...

– Эланна! – пораженно прошептал убитый горем отец, не зная, чему верить. То ли своим глазам, то ли тревожно стучащейся внутри мысли, что такого не бывает, а значит, он сошел с ума. Но он был готов сейчас и сойти с ума, и даже прослыть на весь Эоллар безнадежным безумцем. Потому что на сгибе черного крыла, невыносимо прекрасная в своем открытом платье, действительно сидела его любимая дочь и с несказанным удивлением оглядывала царящий вокруг бардак. – Живая... Эланна!

– Отец! – опомнившись, подскочила с удобного места эльфийка и едва не бросилась со всех ног. Но потом вспомнила о чем-то, тут же смутилась, порозовела, но терпеливо дождалась, пока огромный, закрывший ее от неминуемой смерти Дракон вернется в прежний вид, позволила ему взять себя за руку и только тогда подошла. Немного растерянная, потрепанная, но совершенно невредимая и, кажется, невероятно счастливая.

– Ну? – строго оглядела Тирриниэля Белка. – Надеюсь, ты успел сделать ей предложение?

Элиар гадко хихикнул, но Тиль только с достоинством кивнул.

– Успел, конечно.

– Слава богу! Стоило так долго ждать, чтобы целовать ей руку и говорить всякие глупости под бесконечным ливнем из падающих на голову камней! Впрочем, может, один из них все-таки правильно тебя стукнул, раз ты, наконец, решился рассказать ей о своих чувствах. А то я, признаться, уже начала бояться, что мы зря сюда явились и зря распинались про династический брак.

– Эланна еще не дала окончательного согласия, – настороженно покосился на ллера Адорраса Тиль.

– Это уже мелочи, – пренебрежительно отмахнулась Гончая. – Главное, что ты про руны ей успел сказать, и ее это не напугало. А остальное переживете. Ради своей пары все можно пережить. Даже резкое усиление собственного дара и неожиданное превращение Торк знает в кого. Правда, Таррэн?

Элиар поперхнулся.

– Так ты что... ЗНАЛА, что и Тиль тоже так может?!

– Скоро и ты сумеешь, – пожала плечами Белка. – После того, как один из вас едва не зашиб меня крылом в постели, было трудно не понять, к чему идет дело. А поскольку Тиль провел в Лабиринте далеко не один день и тоже многому научился, то это был лишь вопрос времени. Другое дело, что сегодня ему пришлось здорово поволноваться, и окончательное превращение произошло немного раньше, чем я думала. Все-таки ваш Огонь реагирует, в первую очередь, на сильные эмоции, а его сегодня здорово подстегнули. Но так даже лучше, как мне кажется, особенно потому, что Эланна все-таки уцелела. Кстати...

Гончая повернулась к смущенно улыбнувшейся эльфийке и строго спросила:

– А ты зачем вообще сюда примчалась, дитя природы? Тебе было велено ждать нас во Дворце и носа наружу не казать! Велено было за Порталом следить и волков моих отговаривать от опрометчивых поступков. И что в итоге?! Черный, Белый, Рыжий! Где вы, мои наглые звери?! Быстро явились сюда и объяснили, какого Торка вы позволили ей так рисковать!

От глухо урчащей толпы перевертышей, не сводящей внимательных взглядов со смешавшихся Драконов, немедленно отделились три проворные тени и буквально прыгнули через всю площадку, едва не отдавив хвост возмущенно рыкнувшему Тиру.

"Спешили... амулет... надо было доставить... опоздали..." – донеслись до пораженного Владыки сумбурные мысли перевертышей.

– Ой, Бел, это же я их попросила! – поспешила вмешаться Эланна. – Они возражали, но я так беспокоилась, что уговорила Леинара и сбежала из Дворца. А они пришли сюда уже за мной. Через портал Элиара.

– Какая же ты... шустрая, – с укором посмотрела на Владычицу Белка. – Надеюсь, от Тиля хоть не сбежишь?

Эльфийка очаровательно порозовела и совсем смутилась. А когда перехватила вопросительный взгляд Тирриниэля, смутилась еще больше, виновато покосилась на обалдевшего от таких новостей отца, и торопливо мотнула головой.

– Н-нет.

– Тогда ладно, – успокоенно отвернулась Гончая. – Все, больше не ворчу. Раз уж ты смогла растопить замерзшее сердце нашего Тиля, я тебя прощаю.

– Сердце растопила мне ты, егоза, – неожиданно улыбнулся Владыка Л'аэртэ. – Еще шесть веков назад, когда сохранила мой Род, Дом и, конечно же, сына.

– Ты уверен? – усмехнулась Белка. – А как же Эланна?

– Эланна? – Тиль долгим взглядом посмотрел на свою нежданно-негаданно найденную пару и улыбнулся снова. Только на этот раз – совсем по-другому. – Она заставила мое сердце снова биться, Бел. И помогла ему по-настоящему ожить.

– Вот это хорошо, – совершенно серьезно отозвалась Гончая. – Даже Адоррас, думаю, не будет против: все ж союз между нашими мирами будет гораздо надежнее, если мы станем родственниками. Да и с рунами я вам, так и быть, помогу. Таррэну давно не хватает младшего брата... кстати, с вас добрая свадьба, ушастый... нет, Ад, это я не тебе, а кое-кому другому... и чтобы свадьба была что надо! Не такая подстава, как моя последняя! Ясно?!

Ллер Адоррас, наконец, позволил себе слабую улыбку и крепко, до боли обнял невредимую дочь. Ну, Белка... ну, Гончая... ну, бестия хитрая... что поделаешь, если она и здесь оказалась во всем права? Что можно сказать, раз она давно обо всем этом ЗНАЛА?! Что вообще можно сделать рядом с этой неподражаемой кошкой, у которой все ходы продуманы на сотню шагов вперед?!

Правда, он совсем не ожидал, что все повернется таким образом, но спасителю единственной дочери он был готов доверить все, что угодно. Включая Дворец, Источник которого пару минут назад благополучно вернулся в его руки, свой Лес, который эти чужаки тоже честно постарались сберечь. А также свою маленькую девочку, с трепетом взявшую за руку этого сурового эльфа, и весь свой спокойный мир, который под защитой такого Владыки очень скоро по-настоящему расцветет.

При виде бережно обнявшего Эланну отца, ее счастливых глаз и редкостного умиротворения на его лице, Таррэн негромко хмыкнул. Но потом все-таки не выдержал: вытянув длинную шею вперед, прижался к жене как можно теснее. Прикрыл глаза, тихонько заурчал, смутно ощущая отголоски отцовских чувств. Наконец, его тело стремительно поплыло, растаяло. А еще мгновение спустя он уже крепко обнимал ее самыми обычными руками и, позабыв обо всем на свете, с наслаждением шептал в маленькое ухо:

– Моя... всегда только моя, Риаррэ Илле Л'аэртэ... никому тебя не отдам. Даже богам.

– Всегда знала, что Драконы ужасно жадные, – улыбнулась Гончая. – А еще – они невероятно ловко умеют прятать свою настоящую суть. Правда, родной?