Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Он не знал, почему так произошло и что изменилось в Белке за последние дни, но был уверен, что еще в прошлую ночь этого не было и в помине. Конечно, жена приходила, предварительно усыпив бдительность своего лорда, но он слишком хорошо помнил ее тело и лучше всех знал, каким оно может быть. Он видел ее в самых разных видах: и спокойной, и разъяренной, и томящейся от неги, и даже взбешенной. Но еще никогда за пять веков совместной жизни Таррэн не замечал, чтобы ее руны так неистово горели. Такое впечатление, что проснувшийся сегодня Огонь зажег их изнутри. Они словно напитались им, вобрали в себя его проклятую магию. И чем это обернется для маленькой Гончей, он пока не знал. Хотя и очень надеялся, что со временем эти нехорошие перемены сойдут на нет.

Белка во сне тихо вздохнула и, недовольно дернув плечом, заставила эльфа убрать руку. Но потом словно спохватилась и, поерзав, устроилась поудобнее, приткнув нос где-то у него под мышкой и позволив безнаказанно себя обнять. Таррэн не сомневался: даже во сне эта дикая кошка отлично чует запах его кожи, и если этот запах вдруг исчезнет или изменится, Белка мгновенно проснется. Более того, будет готова к бою, потому что всегда знала, где он и что с ним происходит.

Откинувшись на подушку, эльф надолго задумался, рассеянно поглаживая спину супруги. Он не понимал, что происходит и что именно стало причиной ее сегодняшнего срыва. То, что срыв был, он почти не сомневался: в ином другом состоянии Бел не рискнула бы сражаться в полную силу. Но сегодня она пыталась убить Дракона. И убила бы, если бы не... что?

На этом месте его мысль неуверенно споткнулась и забуксовала.

Так почему же Бел все-таки остановилась? Неужели сходство Дракона с Таллареном настолько выбило ее из колеи? Или, может, причина в другом? Но тогда в чем именно? Ведь если она поняла, что ошиблась, и зря испугалась ожившего призрака, то почему тогда не остановилась? Почему, в конце концов, не оглушила его? Ведь могла... могла и не раз! Потом связали бы его, расспросили, все выяснили... но она и уйти ему не позволила, и убить не посмела, как будто что-то изнутри держало ее за руку.

Или же кто-то?

Плохо то, что Белка почти две недели гуляла где-то по Эоллару, а то и за его пределами. Плохо, что Истаэр знает о чем-то – не зря ж она его в тот день за шкирку взяла. И не зря потом исчезла вместе с ним. Значит, хотя бы какое-то время они пробыли вместе. Значит, она, скорее всего, уговорила признанного кузнеца и, по совместительству, летописца показать ей настоящие Хроники Алиары. Да, наверняка. Иначе он бы ей не понадобился. Но тогда, получается, Бел узнала что-то, о чем другие пока не имеют никакого понятия – ведь не просто так сказала во всеуслышание, что нашла, чем удивить вернувшихся Драконов. Откуда, как не из древних Хроник, хранителем которых много веков являлся Род Истаэрр, она могла почерпнуть такую уверенность?

Но это еще полбеды: на самом деле главное – заставить ее рассказать подробности. Тогда как сама Белка, судя по поведению, пока не настроена делиться секретами. Даже с мужем. Так что же делать? Как уговорить ее рассказать?

Таррэн задумчиво потер грудину.

Непонятно. Но с ней нужно срочно поговорить. Сразу после того, как Бел проснется, и до того, пока в спальню не ринулись обрадованные "шутейным" вызовом перевертыши. А они могут, могут... в своей безудержной радости, да со сна, да с осознанием того, что прощены, они еще и не такое могут. Им сейчас и море по колено.

Кстати, о море...

Эльф странно нахмурился, пытаясь поймать кончик ускользающей мысли, но та, зловредно вильнув хвостом, поспешила сбежать в темноту неведения. А вместо нее в памяти снова некстати всплыл один из неоправданно ярких снов, от которых у него каждый раз оставалось необъяснимое ощущение правдивости.

"Наверное, драконья кровь дает о себе знать, – решил про себя Таррэн. – Знать бы только, почему именно с НИМ. Жаль, что лица не видно, но мне порой кажется, что это я там стою и сжигаю за собой все мосты. Что это? Память Рода? Голос крови? Мои собственные выдумки? Но тогда почему все настолько реально, что я поутру могу ощутить вкус морской воды на губах?"

Он вздохнул и, покосившись на свернувшуюся под боком Белку, осторожно укрыл ее простыней.

"Что нас связывает с этим Драконом? Родич ли он тому, что когда-то изменил наших предков? Может, поэтому мы стали так на него похожи? И может, поэтому я так не хочу его убивать?"

– Не смей... – вдруг шепнула, не просыпаясь, Белка, и Таррэн мгновенно подобрался. Она как-то странно напряглась, по ее лицу пробежала легкая тень, но все закончилось так же быстро, как и началось. Белка снова расслабилась, успокоено задышала, разжала кулаки и, закинув руку мужу на шею, умиротворенно засопела.

– Спи, – нежно прошептал эльф, погладив ее трепаную макушку, и Гончая окончательно успокоилась. А он обнял ее крепче и рассеянно подумал о том, что и у Белки, оказываются, бывают нехорошие сны.

Когда над Эолларом зажглись первые звезды, Владыка Адоррас с тяжелым сердцем переступил порог зала Совещаний. Здесь было теснее и не так просторно, чем в разгромленном Тронном, но зато защита, благодаря лорду Тирриниэлю, теперь стояла такая, что ее было бы затруднительно преодолеть даже Дракону.

Зайдя внутрь в сопровождении верного Ортэ, повелитель эльфов быстро огляделся.

Что ж, все в сборе, чего и следовало ожидать. Рен Роинэ, рен Аверон (к счастью, без Оганэ – понял, похоже, что напрасно лелеял планы относительно Эланны), рен Эганарэ – как всегда, с кучей бесполезных амулетов под туникой... рен Эвисталле, похожий на него, как брат-близнец. Рен Ритар. Рен Ровен. Рен Таурас... в общем, весь Совет в полном составе. Как и прежде – по правую руку от трона. С другой стороны терпеливо ждут Тирриниэль (спасибо, что не занял центральное место), его сын и побратим. А вместе с ними, как ни странно, терпеливо ждала появления отца решительно настроенная Эланна, которой здесь, в общем-то, нечего было делать. Хотя...

Владыка повнимательнее присмотрелся к дочери и неожиданно передумал просить ее заняться обустройством подданных в соседних Лесах. Хватит уже отцовских наставлений. Девочка действительно выросла. Вон, как посмотрела – пуще свирепой львицы. Вздумай кто указать ей на дверь, тут же получил бы ледяную отповедь. Даже Роинэ уже не связывается: понимает, что у юной Владычица (не от влияния ли чужаков?) неожиданно прорезались острые зубки. Да и Сорен стоит рядом с ней непоколебимой скалой. Такому и Владыка не указ: у него есть лишь одна Госпожа, и лишь ее слово будет для него законом. Впрочем, оно и правильно. Да и как иначе проверяется верность?

Ллер Адоррас пробежался глазами по знакомым лицам и успокоено прикрыл веки: Белка тоже здесь – вон, скромно пристроилась на подлокотнике кресла мужа и что-то тихонько шепчет сидящей возле него Эланне. Тирриниэль с другой стороны от дочери навострил уши, но, кажется, на данный момент появление Владыки заботит его чуть больше, чем то, что так живо обсуждают женщины. Одно хорошо – свой умопомрачительный доспех Гончая прикрыла от нескромных взглядов старой кожаной курточкой и мешковатыми штанами. А вот родовые клинки, напротив, выставила напоказ и время от времени ласково поглаживала чехол из черного палисандра, незаметно любуясь тем, как от каждого прикосновения по его поверхности проступают незнакомые на Алиаре руны.

При виде Владыки присутствующие вежливо встали.

– Не до церемоний, – отмахнулся ллер Адоррас, но про себя с удивлением отметил, что сегодня в поведении гостей сквозит гораздо больше искренности, чем за все время их знакомства. Даже Тиль вежливо наклонил голову, и в этом простом жесте больше не было ни скрытой насмешки, ни прежнего недоверия. Кажется, после нападения Дракона и недолгого разговора они стали понимать друг друга немного лучше? – Прошу вас, ллеры, устраивайтесь. И давайте решать, что делать.

– Как, что делать? – громко удивилась неугомонная Белка. – Снимать штаны и бегать...

Таррэн, извернувшись, ловко поймал ее ухо и негромко заметил:

– А Белику лучше помолчать.

– Ой, ну ладно. Чего ты сразу? Но у меня есть и другое предложение: давайте отправим Зов?

– Кому именно? – отчего-то закашлялся Элиар.

– Драконам, конечно.

– КОМУ?!

Таррэн ошеломленно моргнул.

– Бел, ты в своем уме?! Какой Зов?! Каким Драконам?!!

Совет взволнованно загудел.

– Обычный Зов, – ничуть не смутилась Белка. – Кому слать, теперь знаем, вот и известим их первыми: дескать, ау, мы вернулись! Хозяева дома?

Элиар помотал головой.

– Малыш, тебя по голове, случаем, не ударили? Может, Дракон слегка перестарался и что-то там повредил?

– Щас я тебя повредю. Тоже – слегка, пока Милле не видит. Тиль, ну хоть ты скажи этому дурному "Владыке", что Зов – совсем неплохая идея!

Тирриниэль, сперва тоже вскинувшийся и сердито сверкнувший глазами, неожиданно задумался. Белка же проворно спрыгнула со своего места, быстренько обежала растерявшуюся Эланну, забралась на подлокотник кресла Темного Владыки и проникновенно заглянула в его красивое до ошеломления лицо.

– Вот посмотри: оставляя пока в стороне вопрос о том, кто нас подставил, сюда заявляется Дракон. Так?

– Так, – покладисто согласился эльф.

– Что он перед собой видит?

– Тебя, – ехидно отозвался Тиль.

– Не меня, а нас, – строго поправила Белка и грозно сверкнула глазищами, выразительно показав, что серьезна, как никогда. – Теперь вспомни, что тут было шесть тысяч лет назад и как наши предки расставались с Алиарой. Проникся? Представил в подробностях? Подумал, что Драконы тоже это отлично помнят?

Владыка Эоллара тут же помрачнел, а Эланна огорченно вздохнула.

– Вот-вот, – кивнула Гончая. – Для всех местных мы – злобные и коварные предатели, и даже Эланне трудно поверить в противоположное. Не говоря уж про уважаемый Совет и их Владыку, который до сегодняшнего дня искренне полагал, что мы принесли в его дом древнее проклятие. А для Драконов мы – предатели вдвойне, потому что, по их мнению, именно из-за нас они лишились части Стаи и целого Гнезда. Мы развязали ту войну (и в чем-то они, конечно, правы), мы испортили тут природу. Из-за нас Алиара едва не сгорела. И вообще, нас не должно было быть в принципе. Добавь к этому разброд в умах самих Драконов по поводу факта придания нам сил, и получится полный кавардак. Более того, мы, как потомки своих предков, ненормальные убийцы и полные безумцы. Эл, не скалься: Ушедшие действительно погубили многих, прежде чем стало ясно, что их разум поглотил Огонь. А к безумцам, кстати, ты тоже относишься, потому что, как ни крути, твоя принадлежность к Ушедшим сомнению не подлежит. Теперь дальше. Жили-жили себе Драконы много лет, тихо и спокойно, хранили мир, летали себе помаленьку, но потом появились мы и все разрушили. Была война. Было много убитых. Но все-таки с "сумасшедшими" нами им удалось справиться. Причем, Драконы искренне верили в то, что уничтожили нас всех, поэтому, поплакав над горькой судьбой, вскоре улетели отсюда на долгие годы. Разобиженные, недовольные, но уверенные, что отдали все долги... это я утрирую, если кто не понял. Для скорейшего, так сказать, понимания и отсутствия двойной трактовки. Пока все согласны? Отлично. Так вот – улетели они в полной уверенности, что мы за все ответили. А потом вдруг – бац! И оказалось, что гадкие эльфы (это я о нас, естественно) все-таки уцелели, выжили и даже набрались наглости снова сюда явиться. Иными словами, выползли на свет божий, как недодавленные когда-то тараканы, и снова зашевелили усиками в поисках куска сладкого пирога. Сперва, надо думать, Дракон не поверил: как же так? Своими глазами ж видел, как их убивали! Но потом засомневался (все ж на пустом месте слухи не бывают!) и по чьему-то совету пришел сюда. И что же он видит? Что и правда: они, собственной персоной, и вправду здесь. Давешние предатели и убийцы. Те же самые черные тараканы. Сидят себе спокойно на столе и в ус не дуют. Снова сильные, наглые и до того бессовестные, что дрыгают лапками перед самым его носом и даже пугаться не думают, когда его (такого важного и всего из себя божественного) улицезрели. Его реакция?

– Прибить тараканов на месте, – подхватил ее тон Элиар.

– Точно. Тапком, который был в это время зажат в руке.

– Фи, как некрасиво. Хотя бы на платочек сослалась.

– Ничего, и тапок сойдет. Так даже красочнее. Но когда не вышло тапком, Дракончик взялся за факел, – невозмутимо продолжила она.

– А когда не вышло факелом, подхватил мухобойку... – не остался в долгу Светлый.

– Улавливаешь суть, – одобрительно кивнула Гончая. – А после мухобойки и за бревно возьмется. Скажи-ка мне, Эл, что будет, если впустить разозленного безумца с бревном в посудную лавку? Или не безумца, но ОЧЕНЬ рассерженного гнома, у которого тараканами была загрызена любимая матушка?

– Хана лавочке, – хладнокровно заметил Ланниэль во всеобщей тишине. – Но и тараканам, скорее всего, тоже не выжить.

– Точно. Если он не разрушит лавку сразу, то потом-то уж точно подожжет. А ллер Адоррас, как мне кажется, свою "лавочку" очень ценит. Так?

Владыка Эоллара поморщился от сравнения, но все же кивнул.

– Вопрос второй, – невозмутимо продолжила Белка. – Что будет, если разбегающиеся в разные стороны тараканы попытаются запищать, привлекая к себе внимание гнома, и замашут белым флагом, требуя переговоров?

– Думаю, он только примерится поточнее, – вступил в разговор слегка отошедший от первого изумления рен Роинэ.

Белка, отсалютовав ему ножнами, улыбнулась.

– Совершенно верно. А если тараканы вместо этого отберут у него тапок и сердито хлопнут его по носу? И если они после этого напишут огромный плакат "Эй, а может, дашь объясниться?!"... такой большой и яркий, что даже слепой гном разглядит? Что тогда сделает наш "гном"?

Тирриниэль задумчиво почесал кончик носа.

– Наверное, ущипнет себя за палец.

– Упадет в обморок, – предположил Элиар, наслаждаясь комизмом ситуации.

– Треснет себя тем же тапком по лбу, чтобы проверить, что не спит, – рискнула вставить слово Эланна.

– Иными словами, сильно удивится, – заключила Белка. – И на какое-то время позабудет про свои кровожадные планы. Оставим в стороне вариант, когда он разозлится еще больше и, будучи полным идиотом, тут же ринется в новую атаку. Думаю, наш Дракон уже доказал, что идиотом не является. И если уж взбесился окончательно, то пошел, как минимум, за новой броней... в случае с тараканами – за шлемом... от нового удара тапком. В любом случае итог один – небольшой перерыв. Теперь вопрос: а что этот перерыв дает тараканам?

Эланна нахмурилась.

– Время подготовиться к новой атаке?

– Да. А еще?

– Шанс объединиться и собрать армию побольше.

– Хорошо. Дальше, – подбодрила Гончая.

– Возможность тараканам подобрать аргументы в пользу своего вегетарианства, – хмыкнул Таррэн, – и того, что они не могли загрызть любимую матушку гнома по причине отвращения к мясу или иных твердых убеждений.

– Тоже вариант, – согласилась она, с удовлетворением убедившись, что на лицах присутствующих, наконец, появился искренний интерес. – И, что самое главное, дает время обдумать планы на будущее, чем мы, собственно, сейчас и занимаемся. Выводы: у нас есть несколько вариантов развития ситуации. Первое: мы ищем где-нибудь подмогу, зовем наших с Лиары, уламываем Адорраса собрать своих и готовимся к полномасштабным боевым действиям...

– Плохая идея, – буркнул Элиар. – Во-первых, у нас будут сложности с Порталом. Во-вторых, за пару часов или даже дней хорошую армию не собрать – хотя бы потому, что Темный Лес от наших Чертогов слишком далеко и вряд ли готов к такому повороту событий. Не говоря уж о том, что своих подданных мне в этом безумии терять совсем не хочется. Да и ллер Адоррас, я думаю, не в восторге: у него воинов еще меньше.

Белка усмехнулась.

– Вот теперь ты похож на Владыку, Элиар. Как оказалось, для этого всего-то и надо клюнуть тебя в мягкое место, заставив на время позабыть про свой вредный характер.

– Не язви. Скажи лучше, что ты надумала. Ты ведь уже надумала, верно?

– Вариант второй, – словно не услышав, продолжила Белка. – Мы ищем какое-нибудь страшное оружие, которое смогло бы окончательно и бесповоротно разрешить проблему Драконов.

– Это не выход, – тут же отреагировал рен Роинэ. – Драконы очень сильны и почти неуязвимы. К тому же, с их исчезновением вероятны глобальные перемены на Алиаре, поскольку мир не может жить по-прежнему, когда погибают его создатели. Так что гибель Драконов будет грозить уничтожением всем нам. И вам, между прочим, тоже, потому что не исключено, что смерть одного Дракона отшвырнет наш мир в безвременье или еще куда подальше, откуда вы уже не сумеете вернуться домой.

– Хорошо. Тогда мы можем просто сложить лапки на груди, покорно подставить шеи и выйти на Суд Драконов, признав себя виновными во всех грехах.

– Вот уж это точно глупо, – фыркнул Ланниэль, отмахнувшись от этой идеи с великолепной небрежностью. – В том, что на нас повесят всех собак, тоже ничего хорошего не будет. В правосудии Драконов мы сегодня уже убедились: никакой божественностью и, тем более, высочайшей мудростью тут и не пахнет. А подставлять шею таким "судьям" я, например, не намерен. Тем более тогда, когда лично я в прошлых ошибках не виноват. Да, пускай наши предки и допустили когда-то оплошность, но мы не должны за нее расплачиваться собственными жизнями. Потому что тогда можно спокойно поставить к стенке все население Лиары, Алиары и соседних миров, если таковые имеются. В том числе, и самих Драконов, потому что я совсем не уверен, что лет этак, десять тысяч или даже сто назад, они сами или их предки не совершили какого-нибудь досадного промаха. Это попросту невозможно: любой народ проходит определенный путь. И на этом пути никогда не обходится без разных нелепостей. Не считаю, что Драконы – исключение из этого правила. Так что, если я прав, то нам всем, памятуя о том, кто и когда опростоволосился, лучше сразу наложить на себя руки, чтобы не мучиться. Вместе с Драконами и остальными расами.

– Линнувиэль – хороший отец, – удивительно тепло улыбнулась Белка, ненадолго обернувшись к молодому магу. – И он хорошо тебя подготовил, Лан. Рада, что ты думаешь так глубоко и разумно. Выход из ситуации видишь?

Ланниэль пожал плечами.

– Я бы сказал, что лучшим решением было бы сесть за стол переговоров, как мы сидим сейчас, чтобы сразу осветить все спорные вопросы и до конца разобраться, кто и в чем тогда был виноват. Но я не уверен, что Драконы на это согласятся. А чем их привлечь, не знаю: нам о них почти ничего неизвестно.

– В точку! – восхищенно хлопнула себя по бедру Гончая. – Лан, ты просто гений!

Молодой эльф подозрительно сощурился, но она, как оказалось, действительно была довольна. А вот Тирриниэль рядом с ней, напротив, нахмурился еще сильнее и, кажется, надолго отрешился от всего происходящего, напряженно о чем-то размышляя.

– Тиль, не спи, – пихнула его локтем Белка.

– Я не сплю, малыш. Я просто ищу, чем мы могли бы заинтересовать Драконов настолько, что они отложили бы неминуемую расправу и дали нам время все объяснить.

– А что Драконы ценят больше всего?

Ллер Адоррас непонимающе нахмурил брови.

– Ты к чему клонишь?

– Ответь мне, Владыка: что они ищут в этой жизни? Ради чего живут? Что для них ценно? И что может быть важным?

– Их Род. Дом. Семья. Гнездо...

– Красота и совершенство, которого так мало в этом мире, – тихо добавила Эланна.

– Еще они ценят справедливость, верят в вмешательство Судьбы, – вмешался кто-то из Совета.

– Силу, – догадался другой эльф. – Для самых могущественных в мире существ они не могут не оценить то, что кто-то может оказаться сильнее. Или хотя бы заинтересоваться этим.

– Согласна. А как насчет яркого зрелища? – все с той же улыбкой спросила Белка. – Скажем, такого, чтобы завораживало, будоражило кровь, привлекало к себе внимание, приковывало взгляды и цепляло за самую душу?

Совет переглянулся.

– Ну... все может быть.

– Бел, что ты задумала? – с растущим подозрением спросил Таррэн.

– А скажи-ка мне, Сорен, – неожиданно повернулась к телохранителю Эланны Гончая. – Вот ты – воин. Причем, воин неплохой. Честный. Имеющий свои принципы, убеждения и веру, через которую никогда не переступишь. Как считаешь, среди Драконов много таких же воинов? Простых и не очень. Азартных и не слишком. Умелых и довольно посредственных... хотя нет, посредственных среди них быть не должно – все же они живут достаточно долго, чтобы успеть отточить свое мастерство до совершенства. Но все равно, как считаешь: что бы могло их заинтересовать? Что бы ОНИ оценили? Ну, например, как мужчины? Как воины? Как ОЧЕНЬ хорошие воины, которые, как им кажется, уже все видели в этой жизни? Что бы заинтересовало ТЕБЯ, если бы ты был Драконом?

Рен Эверон откровенно задумался, а Тиль неожиданно побледнел и в ужасе глазами уставился на невестку.

– Поединок, – твердо ответил телохранитель, и Белка широко улыбнулась. – Хороший, красивый, смертельно опасный поединок, в котором каждый из воинов показал бы свое мастерство и сумел меня удивить.

– Поединок... – медленно повторила она, блуждая рассеянным взглядом по потолку. – Кстати, а ты знаешь, как у некоторых народов принято вершить правосудие? Некоторые называют его Судом Богов... это когда обидчик и обиженный встают в круг и бьются до полной победы или смерти. Между прочим, действительно завораживающее зрелище...

У Таррэна внезапно похолодели руки, а перед глазами во всех подробностях встала жутковатая в своей реальности картина, когда этим утром пылающая Огнем Белка чего-то ждала от озадаченного Дракона. И медленным, едва понятным движением очерчивала своими клинками... господи, КРУГ! Поединочный круг! Круг смерти, как его зовут по древнему обычаю эльфов!

– НЕТ! – он буквально слетел со своего кресла, подхватив жену на руки и притянув к себе так, чтобы видеть ее спокойные глаза. Чтобы заглянуть внутрь, на самое дно, и убедиться, что она пошутила, что не имела в виду именно это. Чтобы услышать от нее, что она не сошла с ума. Чтобы спеленать, наконец, по рукам и ногам, никогда больше не отпуская обратно. – Нет, Бел! НЕТ! Ты слышишь?! Я тебя не пущу!

Элиар с изумлением уставился на взъерошенного, откровенно испуганного побратима, не понимая причины такой реакции. Но потом тоже вспомнил о Круге и вдруг спал с лица: теперь ему, наконец, стало ясно, к чему она вела. И стало понятно, что начатый этим утром поединок на самом деле так и не был закончен. А уж такое событие и такую причину для отложенной войны даже Драконы сочли бы уважительной.

Таррэн, наконец, сумел заставить жену посмотреть прямо, но когда это произошло, ему стало очень холодно. Холодно и до жути страшно, потому что это не Белка на него сейчас смотрела – это смотрела совершенно алыми от осознания собственной правоты глазами древняя Драконица из его снов. Та самая. Погибшая. Великая Мать, которая когда-то не сумела остановить своего собственного сына.