Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

– Стая?– уже другим тоном переспросила Драконица, но потом присмотрелась и странно вздрогнула. – И в самом деле... везде – узы... у каждого... когда ты успела?!!

Белка невесело усмехнулась.

– У меня было целых пять лет, чтобы осознать себя и использовать магию крови. Были твои сны, в которых таилось немало подсказок. И был любящий муж, который позволил мне занять положенное место, не боясь оказаться слабой, беззащитной или опасно уязвимой. Так что сегодня ты бросила Вызов не только мне, крылатая. Ты вызвала на бой всю нашу Стаю. Всю мою семью. А в таких случаях ваш Закон всегда суров: все или никого, проигравших просто не будет. Но поскольку на данный момент твоя собственная Стая приняла мои объяснения, поскольку твой сереброкрылый сын оказался мудрее тебя самой, я снимаю с них брошенный тобой Вызов. И биться будем только мы одни. На правах Матерей. По праву сильнейших. Или ты еще сомневаешься в моих полномочиях?

Драконица задумчиво оглядела оскалившихся хмер и неопределенно шевельнула хвостом.

– Пожалуй, нет. Уже не сомневаюсь. Мне будет даже лестно воплотиться в тебе, чтобы принять под свою руку твоих «детей».

– Ты не поняла, – ласково улыбнулась Гончая. – Ты так ничего и не поняла, Мудрейшая: мне не нужен поединок с тобой сам по себе. И не нужен лишний риск для моих ребят. Я собираюсь тебя уничтожить, предавшая свой Род, и собираюсь избавить этот мир от твоего смердящего духа.

Великая Мать тихо зашипела.

– Ну, попробуй, малявка... посмотрим, на что ты способна!

Гончая только усмехнулась и приготовилась к бою. Однако едва Драконица встала на дыбы с явным намерением обрушиться на нее всем своим весом, где-то на границе Скальных берегов промелькнула серебристая звездочка. Высоко, почти над самыми скалами. И она очень быстро приближалась.

– Оте-е-ец... – донеслось до Драконов слабый женский голос, а мгновением позже небеса расступились, пропустив белоснежного крылатого коня с прекрасной наездницей в таком же белоснежном, развевающемся на ветру платье.

– Эланна! – вскрикнули одновременно ллер Адоррас и Тирриниэль, но юная Владычица не услышала: спрыгнув с запыхавшегося лейдэ где-то над головой окаменевшей Драконицы, она быстро огляделась и торжествующе махнула рукой, в которой оказался зажат какой-то блестящий предмет. Следом за ней с уставшего Леинара соскочил изможденный Истаэр. На мгновение оторопел при виде развернувшейся внизу картины, но потом плюнул и бесстрашно спрыгнул со скалы, спеша передать своему Владыке что-то невероятно важное.

– Прочь!– раздраженно отмахнулась Мать, щелкнув хвостом по верхушке скалы. И хотя тело у нее было ненастоящим, хотя много в ней еще было от призрака, все же треугольный кончик не промахнулся – с устрашающим грохотом обрушил на камни целый горный пласт. Почти у самых ног испуганно отшатнувшейся Эланны. Кузнеца, к счастью, обломками не задело – за какие-то жалкие секунды он успел убежать довольно далеко от опрометчиво брошенной Владычицы. Однако когда Драконица недобро прищурилась и ударила снова, у ллера Адорраса буквально сердце оборвалось.

– Эланна!

На этот раз Мать была точна: длинный хвост, обрушившись на невинную скалу, разнес ее вдребезги, вызвав целый ливень колючих осколков. Испуганно заржавший лейдэ, недолго думая, сорвался в небо белой стрелой, едва успев расправить широкие крылья. Чертыхнувшийся Истаэр инстинктивно прикрыл голову рукой, чтобы каким-нибудь дурным утесом его не шарахнуло по темечку. И только запутавшаяся в платье Эланна не успела ни отшатнуться, ни отпрыгнуть, ни убежать – край скалы с устрашающим грохотом рухнул вниз, заглушив ее слабый вскрик и надежно похоронив под каменными громадами.

– Эланна... – горестно простонал Владыка Эоллара, пытаясь хоть как-то замедлить падение тяжелых камней. Но только в этот миг понял, что близость Драконов плохо влияет не только на обладателей их Огня: вся его магия рядом с Матерью бесследно испарилась. Просто исчезла, незаметно высосанная каким-то неведомым врагом. И теперь он мог лишь обреченно следить за тем, как с ревом нагромождаются громадные валуны на могиле его единственной дочери. А еще с внезапно вспыхнувшей ненавистью понимать, что Великая Мать с легкостью разменяла ее жизнь на свою собственную свободу.

Он повернулся к Тирриниэлю, чтобы сообщить, что все ресурсы Эоллара находятся, как и Дворец, в его полном распоряжении, но рядом уже никого не было. Только стремительная тень метнулась у него перед носом, только холодным ветром обдуло висок, а затем она тоже пропала среди громыхающих скал, бесследно растворившись в них, как черный ворон – среди многочисленной стаи неприятно шумящих галок.

Белка, недобро прищурившись, оглядела разрушенную скалу, а потом глухо заворчала. И так, урча на манер дикой кошки, медленно подняла глаза на насмешливо оскалившуюся Драконицу.

– Бой, – прошипела она не хуже громадного питона. – Бой, мстительная ты гадина с чрезмерно раздутым самомнением. И пусть он будет честным, глупая ящерица. Пусть никто не вмешается и не лишит меня этого удовольствия! БОЙ!

У Матери так же опасно сузились глаза, однако говорить она больше ничего не стала: зачем? Все и так было предельно ясно. Две Матери не уживутся в одной Стае. Два кровных врага не оставят друг другу шансов на примирение. И если будет хоть одна возможность ослабить соперницу, каждая воспользуется ею без промедления. Даже если для этого придется поступиться собственной честью.

Собравшись в плотный комок, Она прыгнула первой, стремительно сокращая расстояние между вожделенной добычей. Когти не выпускала – не хотела поранить необходимое Ей, как воздух, тело. Только зубы устрашающе оскалила, стараясь напугать неразумную козявку, да выставила вперед бронированную лапу, которая, несмотря на свой призрачный вид, почти восстановила прежнюю силу и былую выносливость.

На небольшом островке взвился настоящий песчаный смерч. Туманная дымка, которой стала сейчас Драконица, закрутилась в тугой вихрь, пытаясь схватить противницу широкой пастью. Белка вертелась, крутилась бешеной юлой, ничуть не уступая Ей в скорости. Однажды негодующе рыкнула, заставив хмер беспокойно приподняться на задние лапы, но почти сразу смерч распался, явив ошеломленным Драконам все те же настороженно изучающие друг друга фигуры.

– Неплохо,– вынуждена признала Мать, рассматривая припавшую к земле Белку, у которой на спине снова выскочили опасные костяные шипы, а зубы и ногти неестественно удлинились. – Значит, ты все-таки начала принимать мою кровь?

– Забер-р-и ор-ружие вр-р-ага и узнай, в чем его с-с-лабость, – согласно проурчала Гончая, не отрывая от Драконицы горящего взгляда. У нее снова заалели глаза. Снова побелела тонкая кожа. Опять неуловимо изменилось лицо, но на этот раз никакого бешенства на нем не проступило. Потому что, кажется, именно сейчас Белка была невероятно спокойна. И именно сегодня, как никогда, уверена в своих силах.

– Бой!– повторила Драконица, снова превращаясь в смертоносный вихрь.

– Бел! Держи! – гаркнул откуда-то из-за спины Таррэна добежавший, наконец, до него Истаэр и швырнул вперед тускло блеснувшую на солнце безделушку. Элиару показалось – какой-то амулет, но он не был уверен. Да и что может сделать простой амулет против чистой силы разъяренной Драконицы?

Белка, извернувшись дикой кошкой, со всех ног кинулась к драгоценному подарку.

– Чего так долго?! – прошипела мимоходом, одарив кузнеца свирепым взглядом, но тут же снова упала, перекатилась, избегая острых когтей, чиркнувших по камню в опасной близости. Ловко вскочила и скрылась в туче поднявшейся пыли, сжимая в кулаке золотую искорку.

Они еще трижды сходились и расходились заново, прежде чем до ошеломленно взирающих Драконов дошло, что Белка – не просто смертная и не просто пара их нового собрата. Ее скорость и нечеловеческое проворство, помноженные на странные метаморфозы и откровенно пугающий рык, время от времени вырывающийся из ее горла, заставил их, наконец, поверить в то, что она не шутила насчет рун. И в то, что хотя бы толика крови Великой Матери в ней действительно присутствовала. Просто потому, что проклятое Изменение, начатое много эпох назад, принесло, наконец, свои плоды. И потому, что эта маленькая женщина по праву бросила вызов той, что посмела причинить ее Стае так много боли.

Момент перелома в этом необычном бою уловили очень немногие. Пожалуй, только Таррэн сумел почувствовать напряжение супруги, да беспокойно переминающаяся Траш вдруг подала голос. Для остальных же почти ничего не изменилось в крутящемся на камнях бешеном вихре. Он просто стал немного плотнее, свирепее, чуть громче зарычал, а потом распался, как раньше, на две непримиримо оскалившиеся фигуры...

Но лишь для того, чтобы Великая Мать, отбросив всякую осторожность, внезапно мощно оттолкнулась задними лапами и, невысоко взлетев, со всего маха толкнула упрямую Гончую в грудь.

– Бел!

От удара Белка охнула и опасно пошатнулась, неловко взмахнув руками и тщетно силясь сохранить равновесие. Тогда как Драконица... метнувшаяся к открывшейся Гончей и торжествующе взревевшая Драконица... неожиданно стала совсем прозрачной, побледнела, почти растаяла. Затем вытянулась дымной струйкой в тонкий извивающийся жгут и так, не сходя с места, стремительно втянулась в тело оглушенной противницы, заставив его содрогнуться от боли, сжаться в комок и, наконец, с тихим стоном упасть на горячий песок.

Ллер Адоррас испуганно замер.

Боги... что случилось? В чем дело? Что с ней? Почему она лежит ничком и, кажется, даже не дышит?! Где Великая Мать?! Где ее призрачное тело?! Где, наконец, ее свирепый дух?! Или же... Тьма... нет! Только не это! Неужели Гончая была неосторожна и все-таки впустила в себя эту злобную тварь?!! Неужто это и было то самое проклятое Возрождение?! Замена одной души на другую?! Провал?! И смерть одной из соперниц?!

А если да, то какой именно?!!

– Белка... – побелевшими губами выдохнул Элиар, с ужасом уставившись на неподвижную Гончую. – Малыш, вставай... вставай, прошу тебя... сейчас не время спать!

– Нет! – так же тихо простонал Владыка Эоллара, поняв, что не ошибся в самых страшных своих предположениях.

– Так неправильно, – сдавленно прошептал Тоаркан Черные Крылья, вцепившись зубами в закаменевшее плечо Таррэна.

– Малыш? – только и смог выговорить сам Таррэн, когда понял, что едва начатый Поединок все-таки закончился. Закончился слишком быстро. Слишком неожиданно. Слишком странно, чтобы в это можно было так сразу поверить. И слишком непонятно, чтобы в нем можно было с ходу разобраться.

Белка не двигалась. И она действительно не дышала. Свернувшись калачиком и прижав руки к груди, она тихонько лежала на нагретых солнцем камнях, не подавая признаков жизни.

У Элиара аж захолодело все от нехорошего предчувствия, недобро заныло сердце, что-то противно сжалось внутри, старательно отгоняя от себя мысль о непоправимом. Но если она действительно не справилась, если действительно впервые в жизни ошиблась, если пропустила коварный удар и позволила Матери завладеть своим телом...

У него спину осыпало морозом.

Нет, нет, нет. Так не должно быть. Так просто не может быть! Она не могла... не могла проиграть! И не могла ошибиться! Не здесь! Не сейчас, не с Драконами, наконец!

У Элиара неровно стукнуло сердце.

Но все и вправду случилось слишком быстро. А Драконица только искала крохотную брешь в защите Гончей. Ей ни к чему было убивать соперницу: Ей нужно было лишь тело. Хрупкое, гибкое, удивительно привлекательное тело, способное подарить постаревшей Матери возможность истинного Возрождения. Тогда как Белка... их общий неугомонный бельчонок, на которого всегда было так трудно сердиться... она знала это. С самого начала знала и вроде бы даже имела какой-то план. Но вот теперь бой окончен, проклятой Драконицы нигде не видно, а Бел все лежит. Неподвижная, неживая и какая-то... чужая. Не отзывается. Молчит. Не двигается. И все больше пугает своих старых друзей, у которых от неистового грохота собственных сердец скоро оглохнут несчастные уши.

– Великая Тьма... Белка! – не сдержался, наконец, Светлый эльф, и закричал уже в голос. Но она и тогда не пошевелилась. Только слабый солнечный лучик осветил ее усталое лицо, на которое налипли мокрые песчинки.

Таррэн, с немалым трудом вырвавшись из объятий Тоаркана, в оглушительной тишине приблизился к супруге и, неловко опустившись на бронированное брюхо, осторожно коснулся носом ее живота.

– Бел?

Гончая не ответила.

– Малыш, ты как? Бе-е-л, ты меня слышишь?

Элиар до крови вонзил ногти в ладони, чтобы не заорать еще громче и не поторопить побратима.

Проклятье! Да чего ж он медлит-то?! Почему не коснется уз и не скажет, наконец, что все в порядке?! Или не отшатнется в ужасе, тем самым показывая, что все хуже некуда и они зря позволили Белке участвовать в этом безумном мероприятии. Но он стоит и молчит, проклятый нелюдь! Ни слова, ни жеста, ни знака, что действительно чувствует и слышит ее вялые мысли!

– Бел, – тихо шепнул он, отчаянно надеясь, что все образуется. – Давай, Бел. Ты же не можешь... никак не можешь нас бросить... давай... скажи, что это действительно ты...

– Белка? – снова позвал Таррэн, тронув супругу за плечо кончиком крыла. Затем жарко дохнул, обдав ее горячими искрами, подтянул к себе, свернулся было тесным кольцом, как сворачиваются тоскующие звери рядом с тяжело больным хозяином. Устало прикрыл кожистые веки, за которыми спрятались его огромные, тоскливо заблестевшие глаза. Однако улечься как следует он не успел – будто подброшенное пружиной, с горячих камней потрясающе быстро взвилось ее гибкое тело. Совершенно алые глаза бешено сверкнули, заставив подошедшего было Тоаркана опасливо отшатнуться, а нечеловечески сильные руки в мгновение ока ухватили расстроенного Дракону за горло и с такой силой прижали к земле, что Таррэн невольно охнул.

– Убить меня собрался, гаденыш?! – яростно прошипела Белка, одним мощным пинком опрокинув его на бок. – А ВОТ НЕ ВЫЙДЕТ! Я вернулась!

Элиар испуганно отпрянул, с ужасом понимая, что самое плохое все-таки случилось,. Значит, Драконица добилась своего, и теперь вместо Риаррэ перед ним стоит кто-то совершенно чужой! Чуждый. Тот, кого он поклялся вчера без промедлений уничтожить. Он боялся, что так случился. Боялся и не верил даже сейчас. Но она... смотрела сейчас на Таррэна так яростно и с такой злобой, что сомнений больше не осталось: все кончено. Белки больше нет. Ее тело занял чужой дух – гневный, озлобленный, ненавидящий Л'аэртэ многие тысячи лет. Потому что Белка, вопреки ожиданиям, не справилась. Потому, что она проиграла. Потому, что из ее глаз смотрела сейчас старая Драконица. И потому, что иного пути она ему не оставила.

– ЛЕЖАТЬ, С-СОБАКА! – гаркнула чужим голосом Гончая, и ллер Адоррас судорожно сглотнул: значит, и правда... НЕ ОНА! – Замри! Кому сказала: ЛЕЖАТЬ! Стая, назад!

У Таррэна отчаянно громко скрипнули чешуйки на шее, из глотки вырвался густой столб черного дыма. Он закашлялся, едва не задохнулся, когда тонкие руки сдавили его горло еще сильнее, и Элиар, видя, что творится с побратимом, до боли сжал челюсти.

Кажется, Темный сошел с ума. Кажется, он совсем не понимает, как это могло случиться. Он даже не пытается сопротивляться! Впрочем, если бы и пытался, то шансов у него нет: силы слишком неравны. Мать всегда была сильнейшей в Стае. Не зря Драконы испуганно взмахнули крыльями, порываясь улететь. Не зря они так и не смогли этого сделать. Не зря таращат сейчас круглые от ужаса глаза, силясь представить, что теперь будет с этим миром и с ними. С ними, предавшими свою обезумевшую от ярости, но единственную выжившую Драконицу.

Элиар на мгновение прикрыл потяжелевшие веки, не в силах смотреть, как ломает тело брата чужая могучая воля.

Нет. Стоять. Молчать. Не подавать виду. Надо выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы собраться с силами. Обмануть ее, чтобы ударить наверняка. Отвлечь, убедить в своей никчемности и, едва Она отвернется... бой. Сейчас не время выть от горя. Не сметь орать и трясти головой. Все кончено. Все действительно кончено, и ЕЕ действительно больше нет. Она думала об этом, предупреждала, надеялась. Но сейчас им осталось только смириться и сделать все, чтобы отомстить за уничтоженную душу. Силой своей раздавить проклятую гадину. Убить... убить ее, стерву. За Белку. За ее не оправдавшиеся надежды. За ее единственный за всю жизнь, ставший первым и последним, но таким страшным промах. За разбитое сердце брата. За преданную Стаю, осиротевших детей, грядущие слезы Милле... он не отступит. Он обещал и не предаст ЕЕ теперь, когда стало слишком поздно. Он дал ей слово. И обязательно справится с этим трудным делом. А перевертыши и хмеры в этом только помогут. Все вместе. Они не отпустят отсюда возродившееся чудовище.

Любой ценой.

Только сначала отдадут кровный долг и вступят в последний бой, грозящий стать последним не только для этого мира. А уж потом, если выживут, будут скорбеть над своим погибшим Вожаком. Но не сейчас. Не здесь. И не так. Пусть Бел никогда этого не увидит. И пусть никогда не заметит в их глазах дрожащих слез, заменивших ей прекрасную Песнь Прощания...

Пусть.

Крепко зажмурившись, Элиар потянулся мыслью к Тирриниэлю, ища у него поддержки, а потом решительно вскинул руку с уже готовым заклятием, которое изобретал намедни вместе с обоими Л'аэртэ. Затем охотно вобрал в себя послушно втянувшуюся мощь Темного Владыки. Постарался не думать о том, что каждая секунда может стать для него последней. Глубоко вдохнул, чуть ли не впервые в жизни высвобождая все свои резервы. Наконец, торопливо замахнулся, лихорадочно прикидывая, как бы не задеть раненого побратима, чья жизнь тоже повисла на волоске... а потом неожиданно заметил спокойно стоящих неподалеку хмер и странно поперхнулся.

– Бел, – вдруг с невыразимым укором посмотрел Таррэн на оскалившуюся супругу снизу вверх. Совершенно спокойный, смирный и необъяснимо послушный. – Перестань ломать мне шею. Я верю, что это ты. Честное Драконье.

Гончая сурово нахмурилась.

– Что?

– Верю, – кротко повторил Дракон, без всякого страха глядя в ее багровые глаза.

– Веришь, значит?

– Да, любовь моя. Ты обещала, что если выиграешь, обозвать меня каким-нибудь некрасивым словом, чтобы я уж точно понял, что это ты. Ты обозвала. Я все понял. Так, может, хватит портить мне чешую?

Белка секунду сверлила его бешеными глазами, но Таррэн ничуть не обманулся. Слегка приподнявшись, он быстро лизнул ее в щеку, а потом ловко вывернулся, проворно вскочил на ноги и подозрительно покосился на Элиара.

– Все в порядке, Эл. Это она.

– Кто "она"? – недоверчиво переспросил тот, не думая опускать занесенную руку с боевым заклятием. И готовый в любой миг вложить в него все свои силы. Чтобы уж наверняка. Чтобы ни она тварь не уцелела. Старая Драконица хитра. Она могла задурить голову даже Таррэну. Могла навеять морок, влезть в чужие мысли, подавить чужую волю... вдруг успела его сломать? Вдруг побратим все-таки сдался и сейчас просто находится под ее властью? В конце концов, Изиара же ОНА когда-то подчинила! Кто знает, на что еще способна эта тварь?

– Эл, остынь, – предупреждающе рыкнул Дракон, видя, что Светлый колеблется. – Это Белка.

– Уверен?

– Еще как, – Таррэн хмыкнул, осторожно обвив ноги жены чешуйчатым хвостом. – Что я, свою Гончую не узнаю?

– Она едва не свернула тебе шею, – хмуро напомнил Элиар.

– Бел бывает довольно вспыльчивой.

– Она обозвала тебя гаденышем!

– Успокойся, Эл. Мы так договорились.

Элиар, качнув на ладони опасно искрящийся Огонь, подозрительно сощурился.

– Да? А почему мне не сказали?

– Сказали, – наконец, знакомо усмехнулась Белка и, проигнорировав смертельную угрозу быть развеянной в пыль, принялась неспешно отряхивать испачканные коленки. – Только ты был так увлечен своим новым заклятием, что почти ничего не понял.

Стая дружно выдохнула и облегчено присела обратно на скалы: напугала... ох, как же она их напугала! Подумали, все уже, это конец. Раз уж чужаки так встревожились и замахнулись, значит, Мать действительно оказалась хитрее... а выходит, нет. Выходит, Белка все же выдержала? Справилась? Сумела?!

Элиар с сомнением оглядел Гончую с головы до ног, чуть отвел руку с искрящимся огненным шаром, но все-таки рискнул уточнить:

– Бел? Это и правда... ты?

– Я, белобрысый. Хошь, в морду дам, чтоб поверил? Или под зад пну хорошенько? Может, так до тебя быстрее дойдет? Храмовника при себе нет, уж извини, но думаю, и пинка будет вполне достаточно. А если уж ты и тогда станешь сомневаться, что будь уверен – от Вызова не отвертишься.

Элиар слегка успокоился: белобрысым его звала только настоящая Белка. Такова уж была их старая традиция, по которой он мог очень точно судить о степени ее недовольства.

Гончая недобро прищурилась.

– Что, все еще не веришь, ушастый?

– Сомневаюсь, – уклончиво отозвался Элиар, продолжая исподтишка сверлить ее пристальным взглядом.

– Молодец. Бдишь. Все ж не совсем дурак. Давай, я тебя все-таки приложу по лбу – вдруг тогда признаешь?

– Не надо, – насторожился отчего-то эльф. – Хорошо, допустим, я поверил. Но если это ты, то где тогда ОНА?

– Здесь, – наконец, улыбнулась Гончая, погасив горящие радужки и протянув ему раскрытую ладонь, на которой матово поблескивал странного вида золотой кругляш, мало чем напоминающий амулет. Ну, может, только капелькой какого-то белесоватого металла в центре, да клубящейся в его глубине неприятной тьмой, в которую совсем не хотелось всматриваться.

При виде камня Стая дружно выдохнула.

– Это что? – все еще подозрительно уточнил Светлый эльф.

– Лунная сталь, – ответил вместо Белки рен Истаэр.

Элиар быстро обернулся и только сейчас заметил, что могучий кузнец снова выглядит так, будто только сейчас выскочил из-за наковальни. Волосы подпалены на кончиках, рубаха сожжена до дыр, на коленях виднеются пятна сажи, а физиономия до того закопчена, будто он сутки напролет жег древесный уголь ради сомнительного удовольствия прокоптиться насквозь.

При виде удивления чужака хронист понимающе улыбнулся, а на сердитый взгляд Белки только виновато развел руками.

– Прости, что так долго: Лунная сталь слишком капризна. Я не маг, чтобы всего за сутки отковать тебе нужную форму и с достаточной емкостью.

– Если бы ты сегодня не успел, я б тебя потом живьем закопала, – мрачно просветила его Белка, сверкнув глазами. – Я тут целый час Ей зубы заговаривала, дуростью всякой занималась. Прыгала, скакала, как ненормальная. Злила Ее, как только хватило фантазии... а тебя все нет и нет! Ис, ты меня едва не подставил!

Рен Истаэр флегматично пожал плечами.

– Ну, не подставил же.

– Сволочь ты ушастая! – буркнула Белка, сунув "амулет" под забавно шевельнувшийся нос мужа. Потом вовсе положила на камни и отошла.

Элиар разом обмяк и чуть не рухнул от облегчения на землю.

– Белка... хвала небесам, живая!

– А то. Зря ты надеялся попировать на моих похоронах.

– Бел!

Таррэн шумно втянул ноздрями горячий воздух.

– М-м-м... наконец-то, ты пахнешь как раньше! Эта гадость чуть не испортила твой запах! – он уткнулся в мягкий живот Гончей и снова вдохнул. – Мр-р-р, до чего же дивный аромат. Мне его так не хватало!

– Кыш, – отмахнулась она. – Лучше гадость эту прибери и проверь, все ли в порядке.

– А что за гадость-то? – торопливо погасил ненужное больше заклятие Элиар и быстро подошел, едва сдерживаясь, чтобы не завопить от радости, прыгнуть навстречу хищным коршуном и цапнуть ее при всем народе, чтобы бессовестно прижать к груди и никуда больше не отпускать. – И почему именно Лунная сталь?

– Потому, что у Лунной стали есть одно редкое свойство, Эл: оно умеет без остатка поглощать нестабильные субстанции. Например, остаточные эманации всяких там заклятий, рваные щиты, чью-то непрочную защиту, всяких неприкаянных духов...

Светлый округлил глаза.

– Что? Вот так просто?!

– Ну, не просто, конечно, – совсем обычно усмехнулась Белка, снова отпихнув от себя треугольную морду урчащего Дракона. – Мне пришлось порядком побегать, чтобы наша старушка поверила и рискнула слиться со мной без предварительного ритуала. Убить Ее, как ты понимаешь, невозможно. Да и не с руки мне: все-таки чья-то Мать. А вот обезвредить – пожалуйста. Заточить, например, в хороший такой слиток Лунной стали и закинуть в какую-нибудь глубокую впадину, чтобы никто не достал. Я про Лунную сталь только накануне поняла, когда Тоаркана по морде царапнула. Клинок, правда, сломался, но перед этим энергию из его щита вытянул. Потом Истаэр подсказал, как надо поступить, вот я и запрягла его, чтобы выковал такую же штуку, только нужного размера.

– Но ведь ты могла не успеть, – нахмурился Элиар. – А Она вполне могла воспользоваться каким-то другим способом, чтобы заполучить твое тело.

Белка снисходительно посмотрела.

– Эл, друг ты мой ушастый... как ты думаешь, что я делала две долгих недели, когда вы вольготно тут жили в гордом одиночестве?

Элиар вопросительно приподнял одну бровь.

– Полагаешь, я не знала, что за руны на мне горят? Или понадеялась, что Мать даст мне хоть один шанс?

– Ну, ты у нас девушка осторожная, предусмотрительная... а и правда: где ты была?

– У меня она была, на Острове, – хмыкнул рен Истаэр, опрометчиво не заметив, как недобро блеснули глаза у стоящего рядом Дракона. – Свалилась, как снег на голову, наговорила чего-то, напугала, потребовала Хроники выложить и прочитать от корки до корки...

– А потом занялась обезвреживанием этих дурацких рун, – согласно кивнула Гончая, вовремя придержав мужа за ноздри. – Таррэн, не шали. Ревновать тут совершенно не к чему: Ис всего лишь помог мне сменить рисунок.

– Он ЧТО с тобой сделал?! – ошарашено моргнул Элиар.

– Ничего особенного: пару линий подправил, чтобы утратили доминирующее значение, и подтер несколько других. Заодно, выведя из меня некоторую часть Драконьей крови и избавив от влияния Матери. Только и всего.

– Но как?!

– Таррэн! – возмущенно прикрикнула Белка, дернув недовольно зашипевшего Дракона за круглое ухо. – Ис мне помог, ясно? И я не желаю, чтобы твоя горячая кровь испортила ему прическу! Хватит ворчать! Я же сказала: он был так галантен, что даже не распустил руки! Впрочем, если бы это было не так, я бы ему уже оборвала не только их, но и все другие выступающие части тела! Понял?!

Таррэн задумчиво оглядел напрягшегося кузнеца, только сейчас вспомнившего об извечной вспыльчивости Драконов, а потом медленно наклонил голову и перестал пытаться дотянуться до Истаэра зубами.

– Так-то лучше, – буркнула Гончая, убедившись, что он угомонился. – Зверь. И еще неизвестно, кто из нас больший монстр: ты или я.

– Ладно, – облегченно вздохнул Элиар. – С одним делом разобрались. Остается решить, что делать с вашим "лунным" амулетом и куда его засунуть так, чтобы никто не спер.

– Да чего тут думать? Закопать и все.

– Ага! А потом какой-нибудь гад выкопает и выпустит Ее обратно?!

Белка раздраженно покосилась на излишне беспокойного друга, но тот всегда предпочитал предусмотреть все заранее. Даже щитами своими озаботился сразу, как только узнал, что им предстоит визит на Алиару. А теперь вот надеется, что ему разрешат-таки испробовать это новое заклятие (жуть одна, а не заклятие!) на подходящей для этого сомнительного эксперимента цели. Маньяк какой-то!

Она собралась было возразить и заверить, что знает такое место, где Драконицу уже никто и никогда не разбудит, но донесшийся сверху свист и стремительно нарастающий гул избавили ее от необходимости что-либо предпринимать. Таррэн едва успел отодвинуть супругу и побратима в сторону, как на мирно лежащий амулет с неба упала неистово горящая капля расплавленной лавы. Раздался оглушительный взрыв. Во все стороны брызнули горячие ошметки. На месте амулета образовалась приличная воронка, а пролетевшая по небу стремительная тень довольно рыкнула сверху:

– Вот теперь ее точно никто больше не выпустит! Будет знать, как обижать мою маму!