Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Глава 20

При виде коленопреклоненного Дракона Гончая озадаченно нахмурилась, не собираясь, впрочем, откладывать в сторону ножны. У ллера Адорраса, напротив, вырвался полный облегчения вздох, а Тиль с сыном непонимающе переглянулись.

Что за дела? Что нашло на этого крылатого гада, раз он вдруг передумал убивать и старательно изображает тут невесть кого? Может, головой когда успел удариться? Или Белка в прошлый раз слишком сильно приложила? То-то он сперва прибить ее порывался, а когда не вышло, прямо взял, да и смирился... бред какой-то. Самый настоящий бред. Недаром среди изумленно отпрянувшей Стаи послышался неверящий шепоток.

– Та-а-к, – протянула Белка, видя, что противник упорно отказывается смотреть ей в глаза. – Не нравится мне это... ой, не нравится. Слышь, чешуйчатый, а ты, часом, не приболел?

– Нет, – кротко ответил Дракон, стоя в неудобной позе и смиренно опустив глаза.

– Драться со мной, значит, не будешь? – еще раз уточнила она.

– Нет.

– А если я тебе в морду дам? – так же задумчиво предположила Гончая.

Дракон опять не пошевелился и непонятно промолчал. То ли все равно ему стало, то ли действительно что-то учуял.

– Ладно, – хмыкнула Гончая, качнув на ладони деревянные ножны. – Хватит дурака валять. Вставай и начнем. Зря твои друзья-приятели сюда явились, что ль? Надо им красивое зрелище показать... уважить, так сказать, позволить восторжествовать справедливости... поднимайся-поднимайся, я сказала. Доведем до конца то, что начали пару дней назад.

Таррэн прикусил губу, следя за тем, как Дракон послушно встает, и, одновременно, лихорадочно размышляя.

Что за шутки? Почему этот тип так послушен? Может, подвох? Убедился, что нахрапом Белку не прикончишь, и решил сыграть на другом? А теперь только ищет возможность, чтобы приблизиться? Правда, и Белка не первый день на свете живет – стоит поодаль, ножны далеко не убрала, ее пальцы буквально не сходят с крохотного замочка, готовые мгновенно выпустить на волю родовые клинки. Глаза цепкие, настороженные. Следят за ним неотрывно. Ноги напружинены на тот случай, если Дракон и в самом деле притворяется... она готова. Да, кажется, действительно готова ко всему.

Дракон, наконец, выпрямился и посмотрел на свою противницу в упор.

У Таррэна тревожно дернулось второе сердце, но крылатый почему-то и сейчас не напал. Просто стоял напротив и снова чего-то ждал. Удивительно присмиревший, напрочь лишенный недавней ненависти и жажды мести. Прямо другой человек! Словно подменили его! Душу другую подсадили в старое тело! И хотя зеленые глаза горели по-прежнему ярко, а красивое лицо все так же сильно напоминало о прошлом, однако что-то в нем изменилось за эти сутки. Что-то непонятное стряслось, отчего он вдруг резко оставил свои прежние планы, неожиданно отложил желание расквитаться и даже словно бы... простил?!

Таррэн нахмурился.

Да нет, с чего бы ему вдруг прощать, если он столько веков упорно ненавидел? С чего бы Дракону меняться за какие-то считанные часы? Что вообще могло случиться, что он так кардинально изменил свое мнение? И почему стоит сейчас перед лицом всей своей Стаи, не пытаясь не то, что оружие поднять, а даже не взяв его с собой?!

Более того, Таррэну неожиданно показалось, что остальная Стая не слишком-то понимает, что происходит. Что Драконы понятия не имеют, КТО ИМЕННО бросил им дерзкий вызов. Кажется, они просто удивлены прозвучавшими обвинениями, но еще не догадываются, ОТ КОГО они исходят, иначе давно бы взвились (терпением они, видимо, не отличаются), подожгли бы, как некогда, бывшее Гнездо и сделали все, чтобы мерзкие предатели и убийцы никогда больше не потревожили этот мир. Тут бы уже все горело, повсюду сверкали молнии, грохотал гром. Море встало бы на дыбы от их гнева. Особенно после того, как Белка во всеуслышание бросила такие грубые слова.

А они до сих пор сидят и молча наблюдают.

Странно?

Еще как.

Но возможно ли все это, если они действительно ЗНАЛИ? Возможно ли, что вспыльчивые и горячие ящеры вдруг смирились с поражением? И возможно ли такое, что их спокойствие связано с тем, что тот Дракон просто... НЕ СКАЗАЛ? Даже Зова никакого не отправил?

То-то они так страшно удивились, когда увидели вызывающего! И то-то растерянно переглядываются, до сих пор не сообразив, почему вместо представителя другой Стаи перед ними стоят всего лишь двуногие. Почему эти самые двуногие не только посмели объявить Суд Богов, но еще и умудрились каким-то образом докричаться до ушедших в безмерные дали Драконов. Сделали то, чего ни один двуногий не может сделать в принципе. И послали помимо обычного Зова слабый голос древней крови – голос, который любой Дракон узнал бы из миллиона.

Белка, подумав о том же, задумчиво наклонила голову, изучая терпеливо ждущего Дракона с таким вниманием, словно с кем-то сравнивала. Зеленоватые искры в ее глазах то опасно вспыхивали, говоря о внутреннем напряжении, то чуть затихали, заставляя присутствующих беспокойно ежиться. А иногда там проскакивали знакомые красноватые огоньки, от которых даже Таррэну становилось не по себе.

– Ну? – наконец, спросила она. – И долго мне ждать?

Дракон дернул плечом.

– Я уже сказал, что не стану.

– Упрямый, – ничуть не удивилась Гончая, потом пожала плечами, вроде бы отвернулась и вдруг безо всякого предупреждения прыгнула.

Она ударила его сразу двумя ногами – мощно, со всей силой, что только хранилась в ее гибком теле. Просто взлетела в воздух, распрямилась гигантской пружиной и, отшвырнув не успевшего охнуть Дракона, молнией метнулась следом.

Она ждала чего угодно – встречного Огня, раскаленной лавы под ногами, гневного выдоха, сдавленных ругательств. Выставленных, наконец, в ответ клинков. Даже приготовилась увернуться и, обойдя чужую сталь, тут же добить... однако когда тяжелым грузом упала на рухнувшего навзничь врага, то не ощутила никакого сопротивления. Ни тогда, когда проламывала ему доспех. Ни когда вминала коленями в землю. Ни когда приставляла к его горлу острие черного клинка, способного, как недавно выяснилось, без особого труда резать драконью чешую.

А он даже не вскрикнул.

Белка, остановившись лишь в самый последний момент, заглянула на миг в его спокойные глаза, заставив Таррэна сжать кулаки, а ллера Адорраса – похолодеть от ужасной мысли. Напряглась, едва не выпустила наружу свои шипы и... почему-то не ударила. Казалось, что-то поразило ее в облике покорно подставившего горло Дракона. Что-то изумило настолько, что не знавшая промаха рука неожиданно дрогнула и медленно... очень и очень медленно, но все-таки отошла в сторону.

– Дурак, – спустя долгое мгновение тишины неприветливо буркнула Гончая, а затем, вопреки всем ожиданиям, отвернулась и ловко спрыгнула на землю. – Идиот и болван. Еще один на мою бедную голову.

Дракон в полном молчании поднялся.

– Жил бы себе, как все... ненавидел, как положено... дуростями занимался, как все последние шесть тысяч лет... но нет, надо было встать в позу и испортить мне все планы! Надо было выпендриться и поломать мне все задумки! Если б ты чарам поддался, я бы еще поняла, а так... без всякого там... на одном только чутье... ну, дурак. Какой же ты все-таки дурак!

Он слабо улыбнулся.

– Спасибо.

– Да пошел ты! – Гончая раздраженно фыркнула, сплюнула и, махнув на него рукой, сердито потопала к облегченно вздохнувшему мужу. – Таррэн, с ним невозможно иметь никаких дел! Как такого убивать, если он даже не сопротивляется?! Нет, это просто безобразие! Форменный беспредел! Я даже размяться не смогла!

– Так это же хорошо, – у эльфа тревожно дернулся краешек рта, а глаза до сих пор не отрывались от замявшегося Дракона. – Зато никто не пострадал, никого не поранили... что говорит на этот счет Их закон?

– А то ты не знаешь! Никакого поединка не выйдет, потому что этот болван полностью признал свою вину, а я его из-за этого даже пнуть его как следует не могу!

Таррэн осторожно обнял супругу за плечи и покосился на взволнованно зашипевших Драконов.

– Значит, он в курсе?

– Да, – буркнула Гончая, делано не заметив округлившихся глаз Элиара. – А вот ОНИ – еще нет. Иначе мне не дали бы даже приблизиться. Тьфу!

Светлый заинтересованно шевельнул длинным ухом.

– О чем это мы не в курсе, Бел?

– Обо всем.

– А...

– Помолчи, Эл, – неожиданно вздохнула она, и Светлый, перехватив острый взгляд Дракона, послушно умолк. – Не хотелось мне этого делать. Не думала, что придется, но, кажется, выбор у нас небольшой.

– Почему? – насторожился ллер Адоррас. – Мне показалось, основная проблема решена.

– С ним – да, – короткий взмах в сторону Тоаркана. – С остальными – еще нет.

Белка с невеселой усмешкой показала куда-то за спину царственному эльфу, и Владыка Эоллара послушно повернулся. А повернувшись, почувствовал, как у него слова в горле застряли, потому что в этот самый момент, устав догадываться и сомневаться, с ближайших пиков слетели сразу три массивных Дракона и целеустремленно спикировали на площадку.

От взмахов кожистых крыльев вокруг замерших эльфов снова поднялась песчаная буря. Воздушный толчок при приземлении был так силен, что даже Таррэн пошатнулся, а беднягу Ортэ, мало что понимающего в этом кошмаре, вообще едва не снесло. Правда, Драконы, едва коснувшись лапами земли, молниеносно преобразились и подошли к напрягшемуся собрату уже в человеческом облике. И, в отличие от него, не имели привычки прятать свои лица – красивые, по-настоящему совершенные и буквально пылающие внутренней силой.

Ни шлемов, ни доспехов на незнакомцах не было. Простая одежда, простые куртки, короткие плащи, несмотря на повисшую жару, тонкой выделки рубахи из разноцветного шелка. Узкие ленты, вплетенные в причудливо убранные на затылках волосы... кстати, волосы у них были длинные, поразительно светлые, с легким пепельным оттенком, как бывает у зрелых, но отнюдь еще не старых мужей. Лица строгие, суровые, аскетичные. В подтянутых телах ни толики лишнего жира. Походка плавная и грациозная, а движения так легки, что, кажется, они не идут, а буквально плывут по воздуху. И только глаза у них были похожи – раскосые, изумрудные, с тлеющим на самом дне Огнем, способного как согреть, так и безжалостно уничтожить.

Ллер Адоррас только раз взглянул на подходящих, как промелькнувшая ослепительная догадка мигом поставила все на свои места: эти трое ни капли не походили на чужаков с Лиары. Ни лицами, хотя их красота была бесспорной, ни формой глаз, ни, тем более, цветом волос.

В отличие от резко помрачневшего Дракона, которого Белка почему-то так и не тронула.

Он ошалело моргнул, чувствуя необходимость срочно протереть глаза, перевел неверящий взгляд на Таррэна, затем – на Тирриниэля, Элиара. Потом снова вернулся к подходящей троице. Опять посмотрел на Тоаркана. И, наконец, окончательно прозрел.

– Темная Бездна...

– В чем дело, Черные Крылья? – мощным басом осведомился у сородича первый Дракон. Явно старший. И явно привыкший повелевать. – Что за шутки накануне Дня памяти? Как эти смертные оказались здесь? Что за глупые обвинения повисли на твоем хвосте? И почему ты остановил Поединок, если в них есть хотя бы доля правды?

– Правда есть, – вместо Тоаркана ответила Белка, бесстрашно выступив вперед. – Только, боюсь, вам она не понравится.

Ее смерили три презрительных взгляда.

– Тоаркан? – вопросительно вскинул брови первый.

Тот тяжело вздохнул.

– Я прошу прощения у Старших за это нелепое недоразумение. Никакого Поединка не было и не будет, Мудрейший. Моя вина в том, что вас побеспокоили. Я полностью ее признаю.

– Почему с тобой опять смертные? – вмешался второй Дракон.

– Почему они снова в Гнезде? – вступил в разговор третий. – И почему до сих пор не наказаны за дерзость?!

– Ого, – вдруг громко присвистнула Белка. – Да ты, милок, похоже, забылся! К твоему сведению, от вашего Гнезда тут осталось одно название и груда оплавленных камней, так что при всем желании назвать его Гнездом – о-очень большое преувеличение. К тому же, ваша Стая бросила его... дай-ка вспомнить... лет, этак, шесть тысяч назад. Поэтому придержи язык и сбавь обороты. Мы здесь потому, что имеем на это полное право. И право это было подтверждено еще тогда, когда ты под стол пешком ходил.

Драконы недобро сузили глаза.

– Право, говоришь? И кто вам его дал?

– Ваша Мать.

– Что? – опасно тихо прошипел Мудрейший, и на его лице на мгновение проступили драконьи чешуйки. – Что ты сказала?!

– Что слышал, – хладнокровно отпарировала Белка. – Хвала небесам, что хотя бы в мужском роде обо мне не отозвался, а то, знаешь ли, устала от вечных ошибок.

– Как ты смеешь говорить о Матери?!

– Смею, – так же холодно прищурилась Гончая. – Еще как смею. И скоро ты сможешь в этом убедиться.

Таррэн поспешно шагнул вперед.

– Бел, не надо. Ты обещала.

– Эт-то еще что такое? – вдруг опасно сузил глаза Мудрейший, а его взгляд словно невзначай мазнул по лицу Темного эльфа и стал необычайно напряженным. Особенно тогда, когда на краткий миг метнулся в сторону и зацепился за Тоаркана. – Брат мой... что происходит!? Почему эти двуногие... ТАК на тебя похожи?!

Белка усмехнулась.

– А ты еще не понял, чешуйчатый?

Таррэн побледнел и вместе с тихо охнувшим Элиаром уставился на своего прародителя.

– Нет...

– Тоаркан и есть тот самый Дракон, который вывел на Алиаре новую расу эльфов, – бесстрастно кивнула Белка, заставив побледнеть не только мужа и зятя, но и самого Дракона. – Тот, кто рискнул создать из них нечто новое. Тот, кто одарил их очень важным, но проклятым в веках даром. И тот, чья кровь вот уже шесть тысяч лет течет в жилах его прямых потомков... он – Отец. Наш покровитель. Наш истинный Творец. И ваш непредусмотрительный родич, который только недавно понял, что может натворить переданный им Огонь Жизни.

Ллер Адоррас сдавленно охнул.

– ЧТО?!

– КАК? – отшатнулись Драконы, неверяще уставившись на помрачневшего собрата. – ТОАРКАН, что это значит?!

Дракон сжал кулаки.

– Ты же сказал... мы же видели... они должны были быть ВСЕ уничтожены! – у Мудрейшего исказилось лицо, а у двух других Драконов нервно дернулись полы плащей, словно готовые распахнуться могучими крыльями. – Ты говорил, что прошлое забыто! Ты привел нам доказательства, что это больше не повторится!! Как ты посмел?! Второй раз?!

– Он не нарушал Закона, – снова вмешалась Белка. – Вернее, он нарушил его, но лишь однажды. И больше это действительно не повторялось.

– Но тогда как?! КАК ЭТО ВОЗМ...? – Дракон вдруг осекся и замер, обшаривая глазами напряженных до предела эльфов. Ища в них что-то знакомое. Пытаясь осознать, принять одну страшноватую догадку. И когда, наконец, заметавшийся в сомнениях разум нашел ответ, из его глотки вырвалось почти змеиное шипение. – ЧТО-О-О?! ВЫ?! ЗДЕСЬ?! ОПЯТЬ?!

– Дошло, – удовлетворенно кивнула Гончая. – Слава богу, а то я уж испугалась.

Мудрейший взвыл.

– Значит, вас не уничтожили до конца?! Значит, кто-то из вашего проклятого семени все-таки уцелел? Ушел от возмездия?! Еще тогда?! И не просто уцелел, а посмел ВЕРНУТЬСЯ?! Сюда?! Снова?! ЧТОБЫ БРОСИТЬ НАМ ВЫЗОВ?!

Таррэн без трепета встретил бешено загоревшийся взгляд Дракона.

– Позволь мне все объяснить. Позволь открыть память Рода и исправить, наконец, ошибку, которая всем нам дорого стоила. Мы пришли лишь для этого – нам не нужна новая война. Пожалуйста. Я прошу лишь немного времени и возможность высказаться.

– НЕТ! – взвыли в голос Драконы, отскакивая назад, стремительно преображаясь и, одновременно, буквально наливаясь изнутри бешеным Огнем. – Довольно лжи! Довольно всего! Предателям – смерть!

– Нет! Стойте! – вскрикнул Тоаркан, решительно закрыв собой отступивших эльфов. – Мудрейший, дай им шанс! Возможно, все было не так, как мы полагали долгое время! Они не пришли бы, если бы не знали что-то, что неизвестно нам! Выслушай их! Хотя бы выслушай! Ради Ее памяти! Прошу тебя!

Мудрейший... а теперь уже – громадный серебристый Дракон... с яростью прошипел:

– Защ-щищаешь... своих-х... выкормыш-шей, предатель?! Думаешь, во второй раз-с-с им удас-с-ться ус-с-кользнуть от воз-з-мездия?!

– Нет! Я жду от вас справедливости!

– Не может быть справедливым убийство Матери! И не может быть Суда над теми, кто в этом виновен!

– Так я и знала, – сокрушенно вздохнула Белка, когда в разинутой пасти Дракона загорелось алое зарево Огня. – Неуправляемые, вздорные, излишне агрессивные твари... права была Она – Стае давно нужна свежая кровь. Адоррас, ты зря с нами напросился. Отойди, пока не поджарили.

Таррэн, коротко выдохнув, метнулся между Гончей и Тоарканом, который, кажется, вознамерился поиграть в героя. По пути мощно оттолкнул отца, бросил на землю опешившего от столь резкого развития событий побратима. Схватил жену в охапку и спрятал за собственным телом, надеясь, что врожденная устойчивость к Огню не подведет и на этот раз. Потом почувствовал, как горит под его ногами камень, крепко зажмурился, пережидая ослепительную вспышку багрового огня. Мысленно попрощался со своими роскошными волосами. Успел пожалеть, что Белке с ними больше не играть. Выставил перед собой наспех сработанный щит, в который ушла львиная доля остававшегося резерва. А потом его накрыло бурлящим водоворотом из кипящей лавы, шквалистого пустынного ветра, огненного смерча, немедленно попытавшегося вырвать у него из рук самое дорогое, и бешеного завывания, которому он не смог дать названия. Но к которому откуда-то издалека примешивался такой же бешеный рев сразу нескольких десятков Драконов. Оглушающий, больно режущий слух, вибрирующий от скрытого напряжения и... какой-то разочарованный.

– Прочь, Тоаркан! Не мешай нам!

– НЕТ! – твердо ответил на грозный рев сородичей прерывистый голос черноволосого Дракона.

– Пошел вон, говорю, или погибни!

– Я больше не оставлю... своих... детей...

И пламя вокруг сбившихся в кучу эльфов стало постепенно угасать.

Таррэн, сперва не поверивший своим глазам, осторожно огляделся, но зрение его не подвело – бушующий ураган, готовившийся вот-вот разметать его треснувший после первой же секунды щит, почему-то отступил, с досадой откатился. И хотя еще бушевал неподалеку, с яростью вгрызаясь в безвинный камень, но до живых уже не добирался. Только и успел, что волосы подпалить. А потом так же неожиданно присмирел, угас, обиженно прижался и дал, наконец, тяжело дышащему эльфу возможность рассмотреть своего спасителя – крупного (хоть и уступающего в размерах Мудрейшему) черного Дракона, с решительным видом заступившего дорогу Стае. И его роскошные широкие крылья, которые он в защитном жесте, как когда-то Великая Мать, раскинул над теми, кого неожиданно рискнул назвать своими детьми.

Таррэн ошарашено моргнул.

– Нет, – устало сказал, опускаясь на землю, Тоаркан. А напротив него, слетев с горных пиков, сгрудилась остальная Стая – несколько десятков могучих и почти всесильных существ, против которых у эльфов просто не было шансов. Их было так много, что под их бронированными телами не стало видно земли. Громадные крылья занимали половину неба. Алые пасти были распахнуты в ожидании приказа. А горящие неподдельной яростью зеленые глаза были устремлены на крохотные двуногие фигурки, почти исчезнувшие в тени их упрямого брата.

– Отойди, брат! – звонко выкрикнул чей-то молодой голос.

– Дай свершиться возмездию! – тут же поддержал его кто-то другой.

– Не будет Суда предателям!

– Они никогда не были достойны!

– Не станут Равными!

– Отойди, брат!

Тоаркан выдохнул навстречу гневно заворчавшей Стае струю черного дыма и повторил:

– Нет. Когда-то я дал им жизнь, братья. Когда-то я почти преступил закон, и вы знаете об этом. Когда-то я наделил их своей силой и совершил огромную ошибку, позволив себе толику тщеславия. И когда-то именно по моей вине они принесли боль моему же Народу. Но дети не в ответе за своего создателя, братья! – голос Дракона внезапно взвился до небес. – Они не в ответе за мои ошибки! И значит, именно мне нести ответственность за содеянное ими!

Стая удивленно отпрянула.

– Я прошу у Стаи наказания, – тихо закончил Тоаркан. – Прошу наказания за то, что сотворили они... если эта вина была. И прошу время на объяснения, которые, возможно, изменят ваше мнение насчет нашего общего горького прошлого.

Мудрейший нехорошо сузил глаза.

– Ты выступаешь против Стаи, Черные Крылья.

– Я знаю, Мудрейший.

– Ты идешь против воли Совета.

– Да.

– Ты готов поступиться Законом ради... ЭТИХ? – в голосе Дракона отчетливо проступил неподдельный гнев. – Ради двуногих, которые убили твою Мать?! Нашу общую Мать?! Которые уничтожили наше будущее и лишили возможности Возрождения?!

Таррэн кинул настороженный взгляд на нависшего сверху Дракона и поразился: Тоаркан, опустив плечи и понурив треугольную голову, все же кивнул.

– Да. Готов.

Стая тихо взвыла, не ожидав такого предательства, но короткий рык серебристого Дракона заставил ее замолчать.

– Тоаркан Черные Крылья... – процедил Мудрейший сквозь сжатые зубы. – Мне понимать это, как то, что ты выбираешь Отречение и Изгнание?

Черный Дракон тяжело вздохнул.

– Да. Я прошу применить отмеренное им наказание ко мне. Как к их создателю. Как к тому, кто единственный по-настоящему виновен в гибели нашей Матери.

Мудрейший гневно выдохнул струю жидкого пламени.

– Ты сошел с ума!

– Нет. Я всего лишь восстанавливаю справедливость.

– Тогда так тому и быть! – взъярился серебряный. – Отныне ты не Дракон! Отныне ты не принадлежишь Стае! Отныне ты – тот, кто предал нас, и тот, кого никогда не существовало!

Драконы заворчали. Кто недовольно, кто, напротив, с удовлетворением – видимо, кое-кого даже сейчас не простили за давнюю ошибку.

– Мать не оставила бы рядом с собой такого глупого сына, – глухо рыкнул Мудрейший. Его поддержали дружным шипением. – Она ошиблась, когда хотела доверить тебе Стаю – ты недостоин. Ты трус. Ты защищаешь тех, кто приговорен к смерти. Ты один виновен в том, что произошло. Ты создал их. Это правда. Ты дал им силу. И ТЫ должен был это исправить, уничтожив предателей! Но вместо этого ты ушел. Вместо боя ты предпочел покинуть Стаю. И даже теперь, когда появился шанс все исправить, ты снова бежишь от решений... я разочарован. Вся Стая разочарована в тебе. И мы принимаем твое Отречение. Ты изгнан и забыт. Твое Имя никогда больше не вернется в мир. И твое время больше никогда не настанет.

Серебристый Вожак величественно наклонил голову, подтверждая свои слова, и неторопливо отвернулся.

– Стая сказала свое решение. Прими его или умри.

– Я прошу у Стаи всего один час, – кротко наклонил гордую голову Тоаркан, даже не думая оправдываться. – Для прощания. Для пояснения. Для смирения. И... смерти, если Стая решит, что это необходимо.

– Стая сказала, – сухо повторил Мудрейший. – Тебе больше нет места среди нас. Их наказание – это твое наказание. А их, если помнишь, мы еще тогда приговорили к полному уничтожению.

– Чего? – вдруг прорезался сквозь неясный ропот Драконов возмущенный голос Белки. – Черный, ты спятил?! Ты не дал мне себя убить только ради того, чтобы склониться перед этими самодовольными ящерицами?! Этими недалекими дураками, посмевшими называть себя великими?! Ш-ш-шардаэ! Да твоя Мать в гробу бы перевернулась, если бы это услышала! Не для того Она давала свое согласие на ритуал, чтобы видеть сейчас, как тебя судят за чужую ошибку!

Элиар вздрогнул и уставился на Гончую, как на сумасшедшую.

Боги, что она творит?! Зачем?! Дракон уже сделал то, на что они даже не рассчитывали – выторговал целый час времени, чтобы дать им возможность уцелеть в этих жерновах! Он остановил Стаю! Почти убедил Мудрейшего! Заставил себя слушать так, как не смогла она, хотя, конечно, очень старалась! Более того, Дракону было, за что оправдываться – и перед своими, и перед чужими! Было, за что просить прощения у так называемых "детей", которые и выжили, и уцелели, и завоевали себе новый мир – и все без его помощи! По его вине на Алиаре полыхали пожары! По его вине три Рода эльфов практически перестали существовать! Из-за его ошибки те, кто принял его дурацкий Огонь, потом заживо сгорали, не в силах выдержать его силу! По его же вине те, кто выжил, начали медленно сходить с ума! А Изиар?! А Девять Кругов?! А Изменение, наконец?!! Если бы не этот гад, ничего бы этого не было! Вообще, НИ-ЧЕ-ГО! Ни боли, ни страха, ни погибшей сестренки, ни разрушенных Застав, ни Проклятого Леса! Он же сам это признал и готов искупить вину! А она снова все портит! Безумная! Да на кой ей сдался этот ненормальный Дракон, от которого все эльфы Лиары получили столько неприятностей?! Что на нее нашло?! Где ее прежняя железная логика?! Прибить же пыталась! Дважды! Нет, трижды! Да еще с такой неистовой яростью, что им самим страшно стало! А теперь его же и защищает?!

– Вот, значит, как? – неожиданно громко прошипела Гончая, на миг жутковато уподобившись Драконам. – Значит, ты, Шипастый Хвост, ставишь под сомнения решения Матери? Сомневаешься в том, что Изменение было проведено с ее ведома и согласия? Ты обвиняешь своего брата во лжи и желаешь изгнать его из Стаи?!

Она вдруг стала выше ростом, расправила плечи, сбрасывая куртку. Ее глаза снова, как и два дня назад, вспыхнули страшными багровыми огнями. И до того, как Таррэн успел с испуганным вскриком ее перехватить, Гончая зачем-то выронила свои ножны, а затем запрокинула голову и громко закричала. Нет, почти зарычала, мешая слова со звериным ревом и настоящим змеиным шипением. Но было в этом Зове столько силы, так много какой-то неистовой мощи, и на нее так внезапно и резко откликнулись горящие на ее коже руны, что Гончая в долю мгновения вдруг загорелась.

Загорелась в прямо смысле этого слова – вспыхнула, как стог сухой соломы от крохотной искры. Она пылала вся, от пяток до кончиков коротко стриженых волос. У нее горели руки, искрясь, как во время пожара. Горели штаны, осыпаясь на камни крохотными алыми огоньками. Горело лицо, губы, ноздри. Горел сам воздух вокруг нее, скручиваясь тугими горячими воронками. Но, что самое страшное, у нее загорелись глаза. И древние эльфийские руны, во второй раз окрасившиеся в цвет свежепролитой крови.

Пылая яростным пламенем, преобразившаяся Белка сделала несколько шагов навстречу попятившемуся Дракону и буквально воткнула в него бешено горящий взгляд. Какое-то время буравила ошарашенного ящера глазами, но потом так же резко отвернулась и, оставляя за собой оплавленные в камне следы, подошла к хранящей гордое молчание Драконицы и, остановившись прямо перед ней, вскинула голову.

– Что же ты молчишь, Мать, когда дети твои готовы убивать друг друга?! Что же не скажешь, что устала от их бесконечной ненависти и неугасимого стремления убивать? Почему не взглянешь на одного своего сына, который виновен лишь в том, что желал блага своему Народу? И на второго, который уже много веков мечтал стать твоим любимцем? И который ради этого шанса готов сейчас уничтожить даже своего брата?

Изваяние привычно промолчало, но Белка лишь горько усмехнулась.

– Я видела тебя во снах, Крылатая. Я знаю твои намерения, помню твои колебания. Я давно знаю, кто именно был повинен в том, что твоя Стая разделилась. И еще лучше знаю, как и почему Ушедшие все-таки уцелели: ты спасла их, Крылатая Мать, точно так же, как спасла бы любого из своих детей. Ты никогда не делала разницы между младшими и старшими, сыновьями и дочерями. Ты растила эту Стаю много веков, пытаясь сохранить ее единой. Но почему-то именно в тот момент, когда твои дети так в тебе нуждались, решила их оставить... да, в чем-то ты была права, когда говорила, что Драконам нужна свежая кровь. Конечно, ты видела, что новых Стай появляется все меньше и меньше. Кому, как не тебе, было знать, что Драконы медленно вымирают? И кому, как не тебе, было искать ответы на такие знакомые нам вопросы?

От горечи в голосе супруги у Таррэна дрогнуло сердце.

– Знала ли ты, Мудрейшая, на что обрекаешь своего младшего сына, когда давала ему это трудное задание? Знала ли, сколько сил он вложил в то, чтобы твои идеи были реализованы? Знала, как тяжело ему было разделить свой Огонь и потерять место в Стае ради того, чтобы однажды часть этого Огня потекла в жилах Измененных? Скажи... скажи им сейчас, твоим детям – старшим и младшим, любимым и не очень – скажи им сама, кто стоял за тем, самым первым во Вселенной Изменением. Скажи, кто задумал этот проклятый ритуал для того, чтобы дать своему Народу шанс выжить! Это ведь старая проблема, Крылатая. Очень старая. Она так же стара, как ты сейчас. И так же остра, как твои клыки, не потерявшие остроту даже после стольких веков безмолвия. Я не знаю, как долго ты решалась на этот нелегкий шаг, и не знаю, какие клятвы давала себе самой. Но мне кажется, пришла пора открыть своим детям эту постыдную тайну и найти в себе мужество признать, кто виноват. Ты слышишь меня, Мать? Слышишь свою младшую дочь? Ответь мне! Хотя бы сейчас – ОТВЕТЬ!