Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Дракон неожиданно запрокинул голову и начал стремительно меняться.

– Твою мать! – со злым восхищением выдал Элиар, когда тело незнакомца внезапно изломалось и подпрыгнуло в воздух. В мгновение ока оно потяжелело, раздалось вширь и в высоту. Окуталось тончайшей туманной дымкой, скрывшей на краткий миг таинство преображения. А когда Таррэн добежал до вспаханной поляны, перед его глазам предстал уже не мужчина и не человек – со вспаханной, израненной Огнем и сталью земли в могучем, потрясающе грациозном прыжке взлетал самый настоящий Дракон. Иссиня-черный, громадный, по-настоящему великолепный в своей естественной броне, отливающей на солнце червонным золотом. Свирепый, неуязвимый, все еще непобежденный... но с крохотной, раздраженно рычащей хмерой на гордой шее, которая уже занесла острые когти для последнего, решающего удара.

В единственную уязвимую точку прямо за его левым ухом.

Таррэн с проклятием выпростал вверх руку и в отчаянном усилии метнул в поднявшегося Дракона огромный Огненный шар. Но метнул неудачно – не в горло и не в менее бронированное брюхо, а прямо в глаза. Отчего Дракон инстинктивно отшатнулся, шарахнулся прочь, суетливо взмахнув широченными кожистыми крыльями. Его спина покачнулась, содрогнулась от резкого рывка. А уже замахнувшаяся Белка, поглощенная предвкушением победы и не увидевшая неладного, неожиданно сорвалась с обманчиво шершавой шеи. Просто соскользнула, как на снежной горке, яростно взвыла, в бешенстве успев расцарапать когтями чешуйчатый бок до крови. Но все равно не удержалась и с гневным рыком свалилась с высоты нескольких человеческих ростов. Прямо на усеянную острыми шипами крышу отчаянно дымящего Дворца.

Тогда как освобожденный Дракон с облегченным вздохом развернулся, поднялся под самые облака и, позабыв о мести, с огромной скоростью ринулся прочь.

Ллер Адоррас со смешанным чувством посмотрел вслед улетающему Дракону. Вроде и с радостью оттого, что дело не закончилось смертоубийством, приведшим бы к кровопролитной войне, но и с огорчением тоже, потому что все же любил свой Дворец, на который предательски и подло напали. Без причин, что самое обидное, и без всяких объяснений. А ведь как верилось, что Создатели мудры и справедливы! Сколько красивых баллад про Них сложено! Сколько легенд и сожаления по безвозвратно ушедшему прошлому!

А что теперь?

Надежды разбиты, Дворец лежит чуть ли не в руинах, подданные напуганы, Совет обессилен, Источник разграблен, в родном Доме хозяйствует чужак, Тронный зал разрушен, прекрасные сады, взращенные с любовью и заботой, нещадно истоптаны. Крыша развеяна, защитные заклятия порваны. Полы разворочены. Повсюду дым и запустение. Черная копоть на некогда белоснежном мраморе. Разруха. Едкая гарь, забивающая ноздри. Возможно, есть убитые и раненые среди стражей. Вполне вероятно, пострадали невинные и ничего не имеющие против Создателей эльфы. На Эоллар впервые за шесть тысячелетий пришла за своей добычей Смерть... а виновник этого беспорядка так и не наказан! Более того, Он – великий и могущественный – оказался не мудрым и вовсе не справедливым! Не проницательным, рассудительным и даже не предусмотрительным! Просто существо огромной силы. Просто владеющий неизмеримо большей мощью, чем эльфы. Но отнюдь не подтверждающий правило, что сила решает все. Отнюдь не непобедимый. Совсем не разумный. И обидно подверженный тем же страстям, что и не доросшие до его могущества двуногие. Хотя когда-то Они так убедительно говорили обратное...

Владыка Эоллара тяжело вздохнул, удрученно оглядывая изуродованный зал, но долго предаваться сожалению ему не дали: откуда-то сверху вдруг раздался громкий треск, перемежаемый с раздраженным ворчанием, а затем с потолка что-то с мягким стуком упало на остатки разломанного стола. Упало с такой силой, что тот жалобно скрипнул, но, как ни странно, не развалился окончательно. Только опасно пошатнулся и тут же пугливо застыл, когда по его лакированной поверхности прошлись острые, загнутые внутрь когти.

Ллер Адоррас в панике замер, уставившись на взъерошенную Белку, припавшую на все четыре конечности, и неожиданно осознал, что еще ничего не закончилось. Потому что Дракон-то сбежал, отделавшись поцарапанным брюхом, а едва не убившее его создание – вот оно. Буквально на расстоянии вытянутой руки. Еще более разозленное, чем прежде. Взбешенное испорченным броском. Неудовлетворенное. Гневно урчащее. И очень-очень опасное, как уже взведенный и полностью готовый к бою арбалет.

Только сейчас, видя Гончую в такой ужасающей близи, древний эльф смог в подробностях рассмотреть ее необычный доспех. Странный, скроенный из удивительно плотно подогнанных черных чешуек. С виду тонкий, но при этом невероятно прочный, не поддающийся магии и настолько надежный, что без труда способен противостоять Огню Дракона. На нем даже проплешин никаких не оказалось, кроме пары длинных царапин под левой грудью! Только запылился слегка, покрылся разводами сажи и все! Хотя и хозяйка его – тоже под стать: изящная, ладная, как статуэтка, с дразняще обрисовавшейся талией, идеальной линией груди. Обманчиво хрупкая, но при этом полная непередаваемой грации и удивительной силы. Само совершенство. Настоящая богиня охоты. Дикая кошка в обличье маленькой женщины... боги, она действительно великолепна!

Белка, чувствуя себя на перекрестье мужских взглядов, подчеркнуто медленно оглядела царящую вокруг разруху. Глаза у нее все еще были гневными, алыми, как у Таррэна в минуты неудержимой ярости. Черты лица искажены недавней трансформацией. Острые когти раздраженно снимали стружку с бессмертного и практически неуязвимого белого палисандра. Гибкое тело сжалось в одну мощную пружину – готовое и к броску, и к неожиданному удару. А сила ее удара была такова, что даже у Дракона промяло грудную пластину.

На кого-то теперь обрушится эта неконтролируемая мощь?

Ллер Адоррас невольно вздрогнул, когда сквозь разлом в стене в зал неслышными тенями проскользнули громадные волки. Сперва ему даже показалось – что по их с дочерью душу, слишком уж жутко они выглядели. Однако перевертыши не обратили на эльфов никакого внимания – в мгновение ока преодолев расстояние до своего Вожака, они молча окружили заиндевевший от напряжения стол и предупреждающе оскалились.

– Почему? – пугливо дернулась Эланна, не заметив, как ухватила Тиля за руку. – Что они делают?!

– Тс-с, – беззвучно шепнул Тирриниэль, приложив палец к губам, а затем добавил мысленно:

"Опасно дразнить хмеру близким запахом добычи. А Бел сейчас – не человек. И даже не твоя хорошая знакомая. Поверь, мы для нее теперь – не больше, чем добыча. Причем, добыча славная, нужная и очень вкусная: хмеры, как известно, чрезвычайно падки на магов. Особенно, эльфийских. Ты же помнишь, что было, когда Таррэн едва не опоздал с возвращением? И помнишь, кого спасала из стазиса? Так вот, Белка носила их в себе более десяти лет, а Траш вообще – не одно столетие. При этом она хранила их разумы, делила боль и радость, сживалась с ними, а со временем научилась... хотя мы надеялись, что этого никогда не произойдет... но она как-то научилась по-настоящему меняться. Почти как наши волки. И сейчас перед тобой не Белка, а Траш – ее кровная сестра. Вернее, та ее часть, которую Белка когда-то слишком долго удерживала в себе – дикая, опасная и неудержимая. Так что Охотники правильно поступают: в таком состоянии ее нельзя упускать из виду. В этом они, кстати, поклялись ей на крови, поэтому сделают все, чтобы оградить нас от второй ипостаси своего Вожака".

"Они же могут пострадать!" – воскликнула эльфийка.

"Могут. Но все равно не отступят. Такова уж их природа. Да и слово Вожаку дано: они остановят Бел, чего бы это ни стоило".

"Но надо что-то сделать!"

"Просто не шевелись, – посоветовал Тиль, настороженно, хотя и без особого страха глядя на свою невестку. – Скоро все наладится".

"Как?!! Бел совсем на себя не похожа!"

Но эльф только улыбнулся: в отличие от перепуганной Владычицы он уж видел такое. Не настолько ужасное, конечно, но ему и теперь почему-то казалось, что самое страшное уже произошло. Разумеется, Бел в любой момент может напасть на того, кто покажется ей опасным или сделает угрожающий жест, но если это произойдет, то у него всяко был козырь в рукаве: Таррэн, будучи Повелителем Серых Пределов и, что важнее, мужем этой необычной женщины, находится неподалеку. А там, где он, и она быстро станет милой и покладистой. Проверено. Причем, много-много раз.

– Назад! – словно в ответ на его мысли донеслось властное от дверей.

Тиль удовлетворенно отметил, что Таррэн, как всегда, успел вовремя, а Охотники, мгновение поразмыслив, на этот раз все-таки решили подчиниться. Правда, далеко не отошли: Хозяин Хозяином, но Вожак важнее. Если что пойдет не так, и Бел Его не признает, надо успеть остановить и предотвратить нехорошее. Так что они только отошли на пару шагов, однако глаз от подобравшейся Гончей не отвели. Как и она, впрочем, не отрывала взгляда от уверенно подходящего мужа.

– Ну, и что ты натворила? – со вздохом поинтересовался Таррэн, бесстрашно подойдя к кривобоко стоящему столу и остановившись напротив жены на расстоянии вытянутой руки.

Белка в ответ зашипела и пригнулась еще ниже.

– И зачем все это было? За что ты на него так обиделась? – ничуть не удивился эльф. – Обругала, нафыркала, перекинулась у всех на глазах... как я теперь объясню это Адоррасу? Как ты потом собираешься детям на глаза показываться?

Шипение стало чуточку меньше.

– Как ты вообще могла сравнивать его с моим братом? – искренне недоумевал Таррэн, незаметно придвинувшись на шажок и аккуратно опустив на пол ножны с родовыми клинками. – Конечно, кое-какое сходство есть, но, родная, у нас же одна кровь, одни корни. Ничего странного в том, что кое-какие ЕГО черты унаследовал Талларен. К тому же, ты его действительно убила и, кажется, сама говорила, что отпустила прошлое. Так в чем дело? Что случилось сейчас, что ты вдруг надумала его убить и совсем не послушалась голоса крови? Белка?

Гончая перестала шипеть и недовольно рыкнула, слегка передвинувшись. Но так быстро, что никто этого не понял, пока она не привстала и не оперлась когтистыми ладонями на грудь мужа, пытливо заглядывая ему в глаза и беспрестанно урча.

– Ты же не хотела его убивать, – удивительно тепло улыбнулся Темный эльф, осторожно коснувшись ее бледного лица. – Я видел: ты могла, но не стала. И в первый раз, и во второй. Когда ты хочешь, то убиваешь сразу, любовь моя: то ли взглядом... – он ласково погладил ее щеку, – то ли силой своей, а то ли просто руками...

Таррэн еще осторожнее убрал непослушную прядь с ее лица и нежностью посмотрел в медленно тускнеющие, наливающиеся знакомой зеленью глаза.

– Но ты не стала. Не смогла переступить себя. Несмотря даже на прошлое. И каждый раз останавливалась, потому что чувствовала – этого делать не стоит. Не время Дракону умирать. Не нам отнимать его жизнь. Не сегодня, Бел, понимаешь? И не за то, чего он не совершал. Твоя сестра подсказала это. Вы обе знаете, что такое магия крови. И знаете, что он – не Талларен. Он не причинял вам той боли. И он не сделал ничего, за что его следовало бы уничтожить. По крайней мере, здесь и сейчас. И что бы ты ни говорила, как бы ни сердилась на себя за это, его нельзя убивать. Ты знаешь это, Белка, потому-то и придержала руку.

Гончая неожиданно вздохнула и, опустив голову, позволила ему себя обнять.

– Дикая ты моя кошка, – прошептал Таррэн, легонько пройдясь кончиками пальцев по опустившимся шипам на ее спине. – Ну, зачем тебе понадобилось еще и это? Мало когтей и зубов? Мало того, что ты стала совсем, как кровная сестра? Убери их, родная. Прошу. Ты же не хочешь никого поранить? Попугала немного, и хватит. Достаточно уже схваток. Сама знаешь, что мне не нравится – от твоих колючек всегда рубаха рвется... да, вот так. Так правильно. Хорошо. Все хорошо, любимая, тебя больше никто не рассердит...

Белка прерывисто вздохнула, и устрашающий гребень игл на ее спине с тихим шелестом втянулся под чешую. Одновременно с ними пропали и шипы на локтях. Затем исчезли костяные наросты на коленях, перестав царапать грудь эльфа и дав ему возможность с облегчением обнять ее крепче. Ее глаза почти полностью утратили опасную красноту, руки бережно обвили его шею, незаметно избавившись от когтей... но тут зацепились за что-то непонятное, и разом встрепенувшаяся Гончая мигом подняла голову.

– Пустяки, – с обезоруживающей улыбкой встретил Таррэн возобновившееся сердитое шипение и бесстрашно заглянул во внезапно заалевшие глаза, тогда как пальцы сами собой коснулись обгоревших до неприличия (то есть, примерно до плеч) волос.

Торк... Белке всегда нравилось, когда они длинные. Она любила играть с ними перед сном. Любила пропускать сквозь пальцы этот черный шелк, наслаждаясь им, как обычная кошка – игрой с клубком теплых шелковых нитей. И ей очень не понравилось, что это богатство вдруг оказалось утрачено.

– Отрастут еще. И очень скоро.

Гончая, убедившись, что его великолепные волосы действительно укоротились до неподобающей длины, заворчала громче. На что эльф снова вздохнул и с сожалением (надеялся походить свободным от этой ноши хотя бы несколько месяцев!) провел ладонью по обуглившимся кончикам. Под его руками черные пряди мгновенно удлинились, вытянулись, упав на спину роскошной черной волной, заманчиво блестя и переливаясь красноватыми огнями. Только тогда недовольное ворчание стихло, ее пальцы привычно зарылись в шелковое море, наслаждаясь каждым прикосновением, нежно трогая, перебирая тонкие волоски и позволяя им струиться по ладони легчайшим покрывалом. А глаза Белки опять стали нежно-зелеными и спокойными. Почти.

Таррэн перевел дух, незаметно давая Элиару знак, что можно расслабиться, но тут у кого-то не выдержали нервы: где-то за спиной ллера Адорраса что-то неприятно скрежетнуло по полу и почти сразу раздался шумный вздох. Кажется, у какого-то болвана нога затекла от неудобного положения, и при попытке подвинуться острый каблук противно царапнул по камню. Тихо так. Почти неслышно. Но если полчаса назад это никого бы не взволновало, то сейчас, когда в зале царила мертвая тишина, наполняемая только ласковым голосом Таррэна и нежным урчанием Белки, непривычный звук слишком резко ударил по чутким ушам успокаивающейся, но далеко не спокойной хмеры.

И даже этого с лихвой хватило, чтобы все резко изменилось.

Таррэн не успел даже ругнуться на идиота, которому было строго настрого велено НЕ ШЕВЕЛИТЬСЯ, как Белка вздрогнула, моментально напряглась, шумно раздула ноздри и, обдав мужа мощной волной внезапно вспыхнувшего раздражения, в ту же секунду испарилась. А мигом позже на другом конце Тронного зала, не успев проклясть свой прогоревший каблук, Ортэ коротко выдохнул от мощного удара в грудину. Невесомой пушинкой пролетел несколько шагов и с силой впечатался в ближайшую стену, успев напоследок посетовать на самую нелепую свою ошибку, которую ему только доводилось сделать:

"Как плохо. Зря я, наверное, надел сегодня новые сапоги".

Глава 16

Момент удара он, конечно же, бездарно пропустил. Не увидел, откуда пришла неведомая опасность, и не понял, почему внезапно потемнело в глазах. Зато когда туман в голове прояснился, неумолчный грохот в ушах слегка притих, а помятая грудь сделала первый судорожный вздох, Ортэ с вялым удивлением осознал, что спокойно лежит на полу, его ушибленный при падении затылок жутко ноет, сама голова запрокинута под опасным углом, а возле горла что-то неприятно холодит разом взмокшую кожу.

Эльф осторожно открыл глаза и заворожено замер, наткнувшись на два блистающих изумруда, в которых ритмично вспыхивали и тут же гасли крупные багровые огоньки. Там плескалось столько Огня, но, вместе с тем, и столько мертвенного холода, которому было чуждо сострадание и жалость, что верный телохранитель мигом понял – вон она, Ледяная Богиня. Пришла все-таки по его бессмертную душу. Странно, что так поздно, но, как оказалось, ее приход совсем не так страшен, как гласили легенды. Ее неподвижный взгляд лишал воли. Ее белое лицо завораживало своей нечеловеческой красотой. Чуть приоткрытые губы так и манили прикоснуться, несмотря на поблескивающие за ними острые клычки. Тогда как глаза... странные зеленовато-алые глаза, в которых проступило ужасающее великолепие холодной бесконечности... кажется, они умели убивать даже так – едва лишь коснувшись замершей в благоговейном страхе души.

– Не надо, Бел, – донеслось до затуманенного сознания Ортэ откуда-то издалека. – Оставь. Он не хотел ничего плохого... знаю, что он вел себя некрасиво, но ты ведь сама этого добивалась. Оставь, малыш. Пусть живет. Ллеру Адоррасу еще понадобится телохранитель.

Тяжесть на груди Ортэ неожиданно исчезла, а невыносимо притягательные зеленые глаза так же быстро отдалились. Какое-то время он еще ощущал на себе чужое внимание, но потом неподалеку снова послышался голос лорда Таррэна, и Белка, наконец, милосердно отвернулась. А затем и бесшумно отошла.

Правда, распластавшемуся на полу эльфу понадобилась еще добрая минута, чтобы окончательно прийти в себя. А затем еще столько же, чтобы осознать себя живым, растерянно провести рукой по груди и с каким-то отстраненным равнодушием отметить, что прочнейший доспех работы знаменитого рена Истаэра рассечен от пупка до самого горла. Но не клинком, как можно было бы подумать, глядя на то, как нетерпеливо подмигивают огненными рунами воткнутые в пол родовые мечи Гончей, а острыми когтями, для которых, как оказалось, даже чешуя Дракона не была серьезным препятствием.

– Оставь, – мягко повторил Таррэн, когда Белка грациозно спрыгнула с полуоглушенного эльфа. Не заметив следующих за ней, как привязанных, выразительных мужских взглядов, быстро огляделась и по-кошачьи плавно скользнула в сторону. Не обратив внимания на то, как затаили дыхание эвитарэ Владыки. А затем остановилась и пристально взглянула на побледневшую Владычицу.

– Эланна, – тут же напомнил Таррэн, почему-то не делая попытки перехватить супругу.

Эльфийка замерла, как мышь перед гадюкой, и инстинктивно прижалась к единственной опоре – поднявшемуся с трона Тирриниэлю. С благодарностью ощутила на своем плече его твердую руку, а потом неожиданно успокоилась – от Тиля шло ровное тепло, словно от большой печки. А еще – стойкая уверенность в том, что ничего страшного не случится. Ни с ней, ни с Бел, ни с кем бы то ни было. И от этого понимания Эланна незаметно расслабилась, а спустя некоторое время, все еще находясь под прицелом хищных зеленых глаз, нашла в себе силы посмотреть на раздраженную Гончую и приветливо улыбнуться.

– Здравствуй, Бел. Хорошо, что ты вернулась. Рада тебя видеть и... спасибо, что помогла. Если бы не ты, нам пришлось бы гораздо труднее.

Таррэн с удивлением покосился на нее, но тут же одобрительно кивнул. И Эланна приободрилась еще больше: значит, все не так плохо, как ей показалось сначала. Значит, насчет Бел больше не нужно волноваться. Если уж Таррэн так легко отпускает от себя супругу, значит, угрозы и впрямь никакой нет.

Она собралась было сказать что-то еще, но Тирриниэль вовремя перехватил ее за локоть и знаком посоветовал не торопиться: Бел, когда успокоится, сама все вспомнит. А сейчас достаточно и того, что она не воспринимает присутствующих, как врагов.

– Таррэн сделает это лучше, – беззвучно шепнул он, и Эланна послушно замолкла.

Белка, тем временем, кажется, удовлетворилась осмотром и, оставив Владычицу в некотором недоумении, бесшумно скользнула дальше, к Элиару, рядом с которым беспокойно переминался с ноги на ногу рен позабытый всеми Эверон.

– Привет, Бел, – бодро поприветствовал ее Светлый, одновременно наступив на ногу телохранителю Эланны, чтобы тот не вздумал открывать рот. – Я гляжу, у тебя появились новые способности? И как оно? Мне, например, ужасно нравится – отлично выглядишь! И глазки чудные! Пожалуй, когда вернусь, попрошу Милле делать иногда такие же. Ну, не сейчас, а когда с малышами все устроится... о! Ты ведь придешь к нам ко дню их рождению? Да, Бел? Ты ведь не оставишь Мелиссу в такой день? Она уже давно звала и надеялась обождать до твоего прихода.

У Белки в глазах появилась глубокая задумчивость, но потом она подошла ближе и внимательно посмотрела зятю в лицо. Долго так, настойчиво, тем самым неподвижным, откровенно пугающим взором, которым всегда славились дикие хмеры.

Элиар, как ни странно, даже не дрогнул.

– Так что? – подчеркнуто вежливо произнес он, словно не замечая горячего дыхания на шее. – Я могу надеяться, что храмовник на моем троне больше не появится?

Белка негромко фыркнула и, наконец, неохотно отодвинулась, оставив его в покое. Потом повернулась к застывшему, словно белоснежная статуя, рену Эверону и оценивающе прищурилась.

– Свой, – тут же отреагировал Таррэн, неотступно следую за супругой по пятам и готовясь перехватить ее в любой момент. – Ты у него нож забрала, помнишь? И, к слову сказать, сломала недавно его о чью-то крепкую чешую. У чужих ты оружие никогда не берешь, но этот, хоть и в белом, весьма неплох. Согласись?

Рен Сорен ал Эверон удивленно округлил глаза, никак не ожидая подобной характеристики, но Таррэн этого не заметил. А Белка, задумчиво пожевав губами и настороженно обнюхав чужое горло, странно заурчала.

Растерявшийся эльф сперва решил, что ей не понравился запах, и остро пожалел, что этим утром по привычке вырядился в ее нелюбимый цвет. Но потом увидел смазанное движение и в окончательной оторопи уставился на подсунутый ему прямо под нос изящный нож из Лунной стали. Тот самый, который не так давно рен Истаэр собственноручно выковал, а потом безропотно отдал в полное распоряжение Гончей.

– Бери, – тихо посоветовал Таррэн, не сводя с супруги пристального взгляда. – Бери и молчи.

"Но ведь Лунная сталь не меняет хозяев!" – хотел завопить эльф, однако суровый взгляд лорда заставил его проглотить заученную истину и медленно, как во сне, протянуть руку за подарком.

Рен Эверон хорошо знал, что Лунная сталь бывает коварной: созданное из нее оружие было упрямым и своевольным, не признавало чужаков и без церемоний лишало презренных воришек важных частей тела. Но, с другой стороны, сейчас нож отдавали добровольно. Да и в таком состоянии, в каком находилась стоящая перед ним женщина (драконица настоящая, а не женщина!), отказывать было себе дороже.

Рен Эверон, мысленно попросив благословения у Создателей и понадеявшись на то, что не останется сегодня одноруким калекой, осторожно коснулся мерцающей радужными бликами рукояти. На мгновение замер, ожидая самого худшего. Однако своенравный нож только чуть мигнул и продолжал покорно лежать на ладони Гончей, ничуть не протестуя против ее решения.

Наконец, эльф медленно, каждый миг ожидая непоправимого, сжал пальцы. Еще медленнее, стараясь не спугнуть неслыханную удачу, забрал чудесный подарок. А когда окончательно поверил в то, что не сошел с ума и неожиданно стал обладателем подлинного чуда, и поднял глаза – Белки уже рядом не было. Только лорд Таррэн смотрел на него с непонятной усмешкой, а в его зеленых глазах вдруг появилась неподдельная ирония.

– Легко отделался, – тихонько сообщил ошеломленному телохранителю Элиар. – Ты ей понравился, так что не трусь – теперь ни за что не прибьет. Запомнила. И если даже ногу ей отдавишь в суматохе, только по зубам получишь и все. Ну, или ушами оборванными отделаешься.

– Например, как вы? – устав от насмешек и еще не придя в себя от пережитого, впервые не сдержался рен Эверон.

Эл странно хмыкнул.

– Именно.

Телохранитель Владычицы хмыкнул тоже, а потом неожиданно подумал, что эти странные чужаки больше не вызывают у него неприязни. Даже страшноватое преображение супруги Темного лорда, от которой его до сих пор бросало в дрожь, заставляло испытывать только безграничное уважение и смутную зависть к тому факту, что этот эльф каким-то образом сумел обуздать свою силу. И, оставаясь Перворожденным, почему-то не утратил исконно человеческих свойств – сострадания, щедрости, милосердия. Самых простых эмоций, от которого некогда алиарцы отказались, как от чего-то ненужного. В том числе, и от любви. А сила его привязанности к жене была такова, что Белка, даже будучи в не совсем вменяемом состоянии, узнала его и послушно отступила, не тронув никого из тех, кто присутствовал в зале. И не слишком рассердилась за безнадежно испорченный (а Таррэн намеренно ударил так, чтобы дать Дракону возможность уйти) бросок. Даже сейчас, рыская по Залу в поисках чего-то неведомого, она то и дело оборачивалась к мужу, словно спрашивая его согласия, а он с мягкой улыбкой качал головой и больше ни о чем не беспокоился.

– Замечательно! – вдруг неестественно громко прозвучал в напряженной тишине голос Тирриниэля. Отвратительно бодрый, несмотря на его усталый вид, и полный какого-то нездорового воодушевления. – Все живы, почти здоровы и даже не сильно поцарапаны. Таррэн, как твои резервы?

– Ничего. Бел восстановила, – совершенно обычным голосом отозвался Таррэн, отчего Элиар неприлично округлил глаза, кинув на Гончую опасливый взгляд, а сама Гончая, неожиданно нахмурившись, черной молнией метнулась к возмутителю спокойствия. – А вот тебе бы не стоило шуметь, пока тут так много народу.

– Ничего, авось не пропаду, – усмехнулся Владыка Л'аэртэ, бесстрашно встретив горящий взгляд своей необычной невестки. Словно не видя ее угрожающей позы, того, что она стоит буквально в паре шагов, и того, как напружинились ее сильные ноги, готовясь послать тело в решительный прыжок. – В чем дело, малыш? У меня за плечом появилась еще одна дирса? Или ты, наконец, надумала исполнить свою старую угрозу?

Гончая звонко клацнула острыми зубами и угрожающе пригнулась.

– Ну вот, – притворно вздохнул повелитель Темного Леса, после чего вдруг оставил Эланну и опрометчиво близко подошел к оскалившейся Белке. – Между прочим, Эл неправ: тебе не идут красные глаза. Я бы предпочел видеть голубые или, на худой конец, зеленые. К тому же, моя приемная дочь не должна носиться по чужому Дворцу в таком непотребном виде, смущая несчастную стражу ллера Адорраса этим дивным, но чересчур откровенным доспехом. И уж конечно, не должна морочить головы Владыке целого материка, стараясь напугать тех, кто и так едва стоит на ногах. Тебе не кажется, что это жестоко, малыш?

Белка бесконечно долгую секунду стояла неподвижно, сверля его хищно прищуренными глазами, но потом поняла, что он совсем не боится, огорченно вздохнула и вдруг резко выпрямилась.

– Какой же ты все-таки вредный! – упрекнула его совершенно обычным голосом, в котором лишь едва-едва слышалось ворчание хмеры. – Только я развеселилась, только перепугала Эла до мокрых штанов, только-только волков своих на место собралась поставить, как ты взял и испортил мне все развлечение!

Владыка Тирриниэль негромко рассмеялся и крепко обнял невестку.

– Твои развлечения плохо отражаются на всеобщем самочувствии. Я-то знаю тебя достаточно, чтобы различить, когда ты действительно срываешься, а когда просто хулиганишь. Но вот наши друзья еще долго будут приходить в себя, а Ортэ до сих пор продолжает искренне верить в то, что ты едва его не убила.

Белка негромко фыркнула и высвободилась из объятий Темного эльфа, после чего ласково дунула ему в лицо и бережно коснулась заискрившегося от прибывающей силы Венца.

– Ортэ давно надо было щелкнуть по носу и показать, что противника не стоит недооценивать. Даже если он мал, как я, и все время дурачится. Сорен, кстати, в этом плане гораздо разумнее, а я, как ты знаешь, всегда уважала сдержанных мужчин.

Таррэн вдруг хитро улыбнулся.

– Еще бы. Если бы не это, мне бы, наверное, никогда в жизни не удалось тебя обнять.

– А то ж, – в тон ему отозвалась Белка и, оглядев ошарашенные лица вокруг, неожиданно тихо хихикнула. – Но зато как я их, а? До си пор глаза квадратные! Правда, я молодец?

Таррэн широко улыбнулся.

– Несомненно.

– ЭЙ! Ты что, ЗНАЛ?! – вдруг возмущенно вскинулся Элиар, с неподдельной яростью уставившись на побратима. – ЗНАЛ, что все это не взаправду?!

– Конечно, – усмехнулся Темный эльф. – Что я, жену не сумею отличить от настоящей хмеры? Правда, был один момент, когда я уже забеспокоился, но Бел не первый век носит в себе зверя и отлично знает, где находится граница его возможностей. А если когда и отпускает его на волю, то не допускает безобразия. Так что то, чего ты боялся, давно уже случилось, но мы, слава богу, уже научились с этим жить. Хотя по первости, признаться, мне тоже было не по себе.

– Так что ж ты, гад, мне-то не сказал?!!

– А зачем? – удивилась Гончая и, гибким движением прижавшись к мужу, насмешливо посмотрела на зятя. Самыми обычными голубыми, совершенно спокойными глазами, в которых плясали настоящие демонята. – Ты так забавно переживал и так искренне поверил в то, что и я спустя пять веков могу сорваться, что я решила – надо подыграть. Может, тогда ты, наконец, запомнишь, что я разрешаю звать себя "малышом" только двум эльфам во всех мирах?

Элиар чуть не сплюнул.

– Ну, Бел... опять провела, зараза!

– Разрешила бы ты ему, в самом-то деле, – со смешком посоветовал Таррэн, нежно приобняв жену за талию. – Чего мучить понапрасну? Малыш там, не малыш... все равно ж зовет, когда ты не слышишь. Так что какая разница?

– Я подумаю, – лукаво улыбнулась Белка, но тут же посерьезнела и решительно отстранилась. – Ладно, хватит. Хорошо, что все обошлось, но нам пора заняться более важными проблемами. И первая их них – мои наглые и непослушные волки... Таш, Нэш, Шир! Ну-ка, подойдите!

Перевертыши, прекратив изображать предметы мебели у дальней стеночки, послушно приблизились и выстроились перед недовольным Вожаком ровным рядком. Золотистые в центре, черный слева, белый и смущенно мнущийся рыжий – справа.

Алиарцы с содроганием подумали о том, что столько времени жили бок о бок с оборотнями, растерянно посмотрели на ничуть не удивившихся лордов, но потом со всей ясностью поняли, почему Белка назвала этих чудовищ "своими", и внезапно спали с лица.

– И что это была за самодеятельность? – подозрительно ласково осведомилась Белка у виновато опустивших головы Охотников. – Что за выкрутасы, а? В кои-то веки нашелся достойный враг, с которым интересно побегать на пределе сил и который смог сбить меня на землю, отыскав в моей защите пару мелких недочетов, как вы едва все не испортили. Отвечайте: кто из вас решил испоганить мне поединок?

Один из золотых, опустив глаза, послушно сделал шаг вперед.