Текст книги "Игрок (СИ)"

Автор книги: Александра Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 44 страниц)

– Это та самая ламборгини? – уточняет мой собеседник, явно впечатленный устроенным кроликом шоу. – Лихо Ян ее подлатал.

– Алекс ему столько бабла на ремонт тачки выделил, что любой автонекрофил помер бы от восторга. Вон, смотри, крылья и капот уже в кучу свалены. Осталось поставить, да покрасить.

– Быстро вы.

– А чего тянуть? Он это давно затеял, детали заказал. Заняться было нечем – вот и подрядился. – Помолчав секунду, возвращаюсь к прошлой теме разговора: – Отморозок ей угрожал?

Как-то так получилось, что, несмотря на разницу в возрасте и статусе, мы с блондинчиком из службы безопасности Алекса нашли общий язык, как только Елисеев старший нас представил друг другу пару месяцев назад – в больнице, и пояснять ему ничего не нужно. Навряд ли это моя заслуга, но и противиться панибратству с человеком, который может быть полезен, глупо. Мне вообще этот тип по нраву. Не робкого десятка.

– Не напрямую. Он взаправду надеется, что она согласится… – и тут заминка.

– С ним спать, – заканчиваю, с трудом подавляя бешенство. Ублюдок все-таки добрался, значит. Живо вспоминается тошнотворный коллаж из фотографий на стене. – Как думаешь, что он сделает, если Жен не согласится?

– Для него важнее место Алекса, – пожимает плечами Острогардов.

– Чушь. Если девчонка понравилась и в голове засела – ее папочка всегда будет на вторых ролях. Кем бы он ни был.

Особенно если речь о такой девчонке. Порывистой и противоречивой. Умеющей брать и отдавать. Знающей цену борьбе и победе.

– На что ты намекаешь? – уточняет Вадим.

– Я видел, как он на нее смотрел. Как ублюдочный насильник. Просто так он не отстанет. У нее проблемы.

Докуриваю сигарету. Берусь за новую.

– Нет, хлопчик, – фыркает Вадим. – Это у нас проблемы. И у вас с этим вот, – тычет он пальцем в ламбо. – Тоже. Если Алекс поймет, кто подставил его принцесску под удар…

– Что предлагаешь? – обрываю. Мне не хочется думать, что может с ней сделать подобный отморозок.

– Ты должен ему денег.

– Я ему ни хрена долбаного не должен, – огрызаюсь.

– Нет, должен. Или ты сделаешь все, чтобы убедить его, что должен. Попытаешься уговорить его решить проблемы мирным путем.

– Ты долбанулся? Я же не совсем осел. Да и ему надо не это.

– Осел ты или нет, меня мало волнует, Сантино. От кучи бабла Григорий не откажется – не идиот ведь. Это как… вишенка на торте. Облапошить всех куда приятнее, чем облапошить почти всех. Убеждай, умасливай, хоть ощипанным соловьем заливайся, но убеди Григория прийти на встречу и забрать деньги.

– А взять их где? – фыркаю.

– А мне откуда знать? Вы с недомерком вляпались – вам и расхлебывать. Моя забота – уберечь Жен и избавиться от извращенца. С остальным-то уж, надеюсь, справитесь, беспомощные вы мои.

Раньше я полагал, что помогать инопланетянке – моя обязанность. Вот только она решила иначе. Захотела от меня избавиться – легко нашла нового секьюрити… Бесит ужасно.

– Проваливай. Позвоню, как решу вопрос, – говорю.

Когда Алекс приглашает меня поужинать в кругу его семьи, мне отчего-то вспоминается Дракула. Понятия не имею, о чем он хочет поговорить, но мне есть что скрывать, и это раздражает. Опять во что-то вляпался. Не говорю, что инопланетянка и ее пособник не правы, защищая ее отца, но некоторым людям я предпочитаю не врать. Например Алексу. На клыкастого монстра он внешне, конечно, не походит, но, спорю, голову откусить в момент вполне способен. Нервирует.

Кролик же совершенно спокоен, будто мы не планируем достать не пойми откуда несколько миллионов и с их помощью обставить козла, уже совершившего одно покушение. Будто не расколется даже под пытками. Входит в родительский дом, насвистывая какую-то мелодию. Свистит неплохо, надо сказать – видимо промышляет на досуге, – но на высоких нотах фальшивит, коверкая «Счастье вдруг в тишине». Учитывая, что шедевр он вспоминает прямо с порога, себя, по видимому, он мнит именно тем самым постучавшимся в двери, у меня же на сей счет серьезнейшие сомнения.

Однако Елисеевы старшие встречают нас очень радушно. Карина критически оглядывает сына на предмет парности глаз и ушей (вдруг неспроста он ночует в гараже последнее время) и, удовлетворенная результатом, ласково похлопывает по плечу, веля проходить внутрь и не путаться под ногам. А он и рад. Алекс тем временем крепко пожимает мне руку, вымученно, но приветливо улыбаясь. Ему все еще тяжело свободно передвигаться, и Карина придерживает его под локоть. Помогает. Судя по тому, как ловко у них получается, это практика не нова. Злость берет от этих мыслей.

Усевшись за стол, Алекс выдыхает с облегчением и мгновенно веселеет.

– Ну, рассказывай, – говорит он, устремляя на меня все свое внимание.

Взгляд главы семьи Елисеевых доброжелательный, но против воли вспоминается, как они с инопланетянкой ели на двоих один вишневый пирог, а потом она убежала из дома в слезах. Мне определенно не нравится перспектива врать этому человеку. Он многоликий дьявол. Думаю, если бы ему посчастливилось добраться до Григория раньше нас, то зрелищности последующему действию было бы не занимать.

– А что хотите услышать? – уточняю осторожно.

– Как же! Про казино, – легко отвечает он, будто его вопрос подразумевать ничего другого и не мог.

– Движемся потихоньку вперед, – пожимаю плечами.

– Я слышал много хорошего.

Даже не сомневался, что за мной следят, но на положительные отзывы особенно не рассчитывал. Стараюсь никак не реагировать на слова Алекса. Не знаю, на что могу рассчитывать, общаясь с этим человеком. Непредсказуемый он.

– О, не вынуждайте нас слушать все эти скучные деловые разговоры, – закатывает глаза Карина, легко разрешая проблему выбора линии поведения. – После ужина, пожалуйста, – и указывает вглубь дома, видимо, на кабинет намекая.

– Хорошо, выбирай тему для разговора сама, – с улыбкой отвечает Алекс.

– Отлично. Но сначала поедим, иначе все остынет, – кивает она, а затем мрачно:

– Ян, помоги гостю.

– Сеньчик, – фыркает кролик, обводя рукой стол. – Это салат, это второе, это компот. Надеюсь, я тебе помог, а дальше ты сам как-нибудь.

– Благодарю. За щедрость.

Хмыкнув, утаскиваю из-под его носа бутерброды с красной икрой и придвигаю к нам с Алексом. Все молчат, а кролик просто грустно провожает их взглядом. Но никто не осуждает. Хамство всегда заслуживает достойного ответа.

– Очень вкусно, Карина. Спасибо, – говорю, отправляя в рот добрую половину бутерброда. Она улыбается и кивает.

– Кстати, Ви привезла приглашения на свадьбу, – добавляет, открывая свой йогурт. Не ест то же, что и мы: фигуру бережет, по-видимому.

– Быстро она, – удивляется Алекс в ответ, щедро накладывая себе салат и оставляя бутерброды в моей оккупации.

– Два месяца на подготовку свадьбы выделила. У нее конечно получится все организовать в рекордные сроки, Ви есть Ви, но мне кажется, она боится.

Интересно, мне одному мерещатся в этом разговоре какие-то намеки?

– Чего боится? – внезапно будто просыпается прежде молчавший Адриан.

– Не знаю. Может, что ее жених сорвется и вернется к прошлому образу жизни, может, что сама не выдержит прошлого отношения, – легкомысленно говорит Карина и отправляет в рот очередную ложку йогурта.

– Так если он все равно сорвется, какая разница до или после свадьбы? – высказывает добрый близнец общую нашу мысль.

– О, милый, – фыркает Карина, изучая ложку. – Девушкам часто кажется, что брак что-то меняет, а на деле…

В этот момент она замечает, с какой снисходительностью смотрит на нее Алекс.

– Впрочем, неважно, – и взмахивает ложкой, точно дирижер. – Я все это к тому, что в приглашениях вам предлагается взять кого-нибудь в пару.

– Благо хоть не нам, – хмыкает Алекс. – А то было бы совсем неудобно.

– И то верно. Ну так что? – интересуется Карина у близнецов.

– Я пойду с подружкой, – поднимает Адри ладони, будто иначе и быть не могло. Надо сказать, я никогда и не сомневался, что у него армия фанаток. Метросексуальчики, как и альфа-самцы, всегда в моде. Только первые в почете у малолеток, а последние – у успевших отчаяться дам постарше. Этот, спорю, от восторженных девиц только успевает отбиваться.

– Ян, а ты? – спрашивает без особой надежды Карина.

– Я тоже с подружкой.

И пока я вспоминаю хоть одну девочку, которую видел бы с ним дольше четырех часов кряду, замечаю, что пальцем кролик указывает на меня. Говнюк.

– По-твоему, это смешно? – интересуется Карина, в полной мере разделяя мое негодование.

– Нет, но будет ужасно смешно, когда Ви увидит, кого я пригласил в качестве пары. Я даже засниму ее на пленку в этот момент. И ведь сама подставилась…

Хочется схватить этого недомерка и потрясти, но вдруг последние мозги через уши выльются – что ковры пачкать? Приходится на первых порах ограничиться убийственным взглядом.

– Жен тоже обещала вырваться, – сообщает Карина, легко позабыв о своем непутевом отпрыске. – Интересно, решится ли пойти не одна?

Эти слова пропускают через мои внутренности все двести двадцать. Какого… о чем она говорит? С кем это инопланетянка успела спутаться?

– Ты про этого Власова? – уточняет Алекс, получая в ответ кивок, но на этом не успокаивается:

– Расскажи-ка мне об этом типе, – на этот раз обращается он к кролику.

– Чего это? Тебе ее слил кто? Остроградов? Значит, у него набор свечей и запись хоум-порно, – мгновенно реагирует тот в своей манере.

Меня новость оглушает. То есть у инопланетянки действительно появился какой-то хрен Власов?

– А у меня дарственная на ламборгини, – «тонко» намекает Алекс тем временем кролику, не позволяя мне утонуть в размышлениях.

Почувствовав угрозу, направленную в сторону любимой игрушки, еще недавний Штирлиц начинает буквально фонтанировать данными:

– Да ладно, не кипятись, пап. Он какой-то там видный врач из другой больницы, читает у них лекции. Позвал ассистировать на операцию. Пару раз поужинали, остальное идет под грифом «секретно». Ставлю сотню баксов на то, что она его до свадьбы Ви сольет.

Да я на то же самое миллион готов поставить!

– Поднимаю до пяти, что не сольет, – тут же отвечает Карина.

– Сначала надо выяснить, кто такой этот Власов, – мрачно сообщает Алекс. – Вдруг маньяк какой-нибудь.

– Маньяк, конечно, раз детей учить не боится. Бессмертный, – поддакивает Ян.

– Мальчишки, – мрачнеет Карина. – Совсем, значит, не доверяете. Она ведь не дурочка какая. А вам лишь бы показать свое «я». Еще бы схватили его за грудки и допросили с пристрастием, чтобы уж наверняка сбежал.

Пристыженное молчание, потому что каждый понимает – Карина права. И Жен заслуживает шанса на счастье, на то, чтобы самостоятельно со всеми проблемами разобраться. Инопланетянка не стала бы устраивать свидания с парнем, который ей не нравится. А это значит, что мне дали окончательную отставку… Кретин, на что надеялся? Что она будет плакать ночами в одиночестве, храня тебе верность только потому, что ты ей доверил свою грустную историю? Все совершенно правильно, ты сам этого хотел!

– Пойду покурю, – говорю, старательно сохраняя на лице маску невозмутимости.

А на крыльце до боли цепляюсь пальцами за перила. Хочется найти этого Власова и избить. За то, что подошел к Жен, коснулся. Он ведь уже трогал ее? Насколько далеко все зашло? Он уже видел шрам? Целовал его или избегал? Какого хрена я об этом думаю?!

Одной затяжкой сжигаю половину сигареты и только успеваю стряхнуть пепел, как замечаю на крыльце Карину. Она безмолвно достает тонкую, женскую папироску и, едва прикурив, плотнее кутается в шаль. Значит, собралась задержаться – мозг мне выносить.

– До последнего была за тебя, – говорит, едва взглянув. – Но больше поддерживать не стану. Ты мне нравишься, но не рядом с моей дочерью. Так себя ненавидеть … ты не сделаешь ее счастливой. А ей бы со своими проблемами разобраться. Для всех будет лучше, если она останется с доктором.

– Вы за этим тему свадьбы Ви подняли?

Едва успеваю договорить, как она отвечает хрипло и резко:

– Да.

И мне снова хочется кого-нибудь убить.

Представляя ее с другим, я слетаю с катушек. Отдергиваю шторку ванной, смотрю на серо-зеленую кафельную плитку и вспоминаю, как тугие струи били по телу инопланетянки… прямо здесь. Я не полез с ней в ванную. Когда-то с извращенным восхищением разглядывал пластмассовых насквозь фальшивых женщин из салона и, видимо, сохранил замашки вуайериста. Стоял и смотрел, чтобы теперь, очевидно, был способ заняться изощренным самоистязанием. И помнить-то, чтоб меня, особенно нечего, наверное поэтому голова забита не только воспоминаниями о ее бедрах, соединенных с моими, но еще улыбками, отрешенным взглядом, обрывками фраз.

Рвусь прочь из ванной, так ударяю по выключателю, что тот вылетает из держателя и с неожиданно противным, громким звуком скачет по ламинату коридора. Черт с ним, пусть валяется!

Направляюсь в спальню и достаю из шкафа галстук. Я собираюсь в казино, наверное, уже час, как баба какая-нибудь. Польку ругал за это, а сам? Тряпка. Сосредоточиться не могу. Как узнал, что там, где положено быть мне, находится другой, и, возможно, именно сегодня и сейчас – с ней, в ней, причем множеством разных способов – пошел на попятную? Достаточно! Я сам решил, что в ней будет другой, разрешил и благословил. Не хрен теперь гонять эти мысли снова.

Сажусь на кровать, пытаюсь завязать галстук, но задача оказывается неожиданно сложной. Узел ложится криво, а длину подобрать и вовсе не удается. Никогда не умел нормально завязывать галстук! Срываю его с шеи и расстегиваю несколько верхних пуговиц рубашки. Какого хрена?! Это блонди придумала мне образ мудачка в удавочке. Меня же петли на шее всегда ужасно раздражали – будто жизнь мало их мне при рождении накинула. Их уже столько, что новые не к лицу. Уж такой я, какой есть. Пусть кретин, но отказываться от этого статуса не собираюсь. Сросся. Кому не нравлюсь – проваливайте. Девчонку, которую хотел, выгнал, остальных и подавно не жаль.

Врач у нее гениальный, может дать ей то, что действительно нужно – операции и всякую эту медицинскую приблудку. С докторишкой инопланетянке будет лучше, он сможет ее поддержать. Видит больных людей каждый день. Может, поимеет – так хоть вылечит.

Дьявол, зря я опять об этом.

Жен

Несколько дней назад я пригласила Власова к себе, но он отказался, в очередной раз выводя меня из равновесия. А сегодня позвал к себе. Кажется, несмотря на громкие заявления, он не из тех, кто позволяет женщине брать инициативу в свои руки. И я рада, что у нас что-то получается, честно, он хороший компаньон во всем – внимательный и заботливый спутник, воспитанный, отличный собеседник, но… я так и не рассказала ему о своей болезни. Должно быть он думает, что я закодированный алкоголик. Нет, ну серьезно. Девушки на первом свидании волнуются и просто обязаны выпить расслабления ради, а я уперлась. Нет и все. Хочется сказать, что он отнесся к причуде с пониманием, однако взгляд… я такой видела. Врачебный. Он пытается вычислить, что я скрываю. Мало общаетесь с медсестрами, доктор Власов, не достигает ваших ушей сарафанное радио!

Сейчас я прячусь в ванной. Нужно собраться с мыслями. Он подгадал смены, приготовил ужин… Мы уже поели, но не слишком много, потому что каждый понимает: грядет секс, а секс на сытый желудок – неприятная штука. Да и нервы никто не отменял… Боже, как я буду перед ним раздеваться? С ума сошла совсем от переживаний. В смысле, раньше я тоже волновалась, но чуть-чуть. Просто после Арсения, этого опаспортованного недоразумения, мой комплекс расцвел.

Вот узнает Власов, и что дальше? Он же врач. Будь у меня шрам от аппендицита, можно было бы просто улыбнуться и пройти мимо, но рассеченная надвое грудина весьма красноречива. И для Власова триада фалло – не странноватое сочетание букв, а набор предписаний и противопоказаний. Что это будет значить для него? Ведь мой новоявленный кавалер не так прост, как кажется. Иногда мне хочется узнать, что на самом деле движет этим человеком.

Отец Власова, некогда успешный хирург, пострадал в аварии, повредил глаз и вынужден был оставить практику. Это стало и пыткой, и благословением, поскольку не только лишило его любимого дела, но и спасло разваливающийся брак. Иными словами, мой нынешний кавалер вырос в доме, где извечное отсутствие главы семьи не единожды становилось поводом для скандала. Стас не говорил об этом прямо, но, как я поняла, его мать даже уходила от отца, забрав его с собой. Вернулась, конечно, но сам факт не утешает. Это привело к тому, что повзрослевший Власов встречается только с врачами, чтобы осознавали степень профессиональной ответственности. Я его понимаю, но такой рационализм смущает: может ему только это во мне и нравится? Боже, я надеюсь, что нет. Иначе у меня проблемы. Откуда мне знать, что у него отсутствует пунктик по поводу проблем со здоровьем?

Когда я выхожу из ванной, обнаруживаю, что меня уже дожидаются. Власов протягивает мне руку, и я знаю, что это значит. Стараясь выбросить из головы неуместные мысли, делаю шаг навстречу. Признаться, я давно об этом мечтаю. О сексе с ним. Жаль, что не в плане «горим, пожар, туши скорее», а скорее «клин клином вышибают». Да, это эгоистично, но если Арсений с наслаждением трахает мою кузину, почему бы мне тоже не предаться разврату с не в меру симпатичным доктором?

Едва прижав меня к груди, Власов поднимает край моей водолазки и проводит пальцами по коже. Это очень приятно, но тревожит. Он не стесняется, не боится получить отпор. Он просто так решил. И пока что в наших отношениях все идет именно так, как хочет он.

Мне бы хотелось, чтобы в порыве страсти он не обратил внимания на шрам, не начал сразу же задавать вопросы, но он раздевает меня, едва переступив порог спальни, слишком рано, слишком быстро, и, когда водолазка наконец оказывается на полу, в нашей прелюдии образуется неловкая пауза.

– Я расскажу тебе об этом, но не сейчас, – предупреждаю, подавляя дрожь в голосе и самостоятельно расстегивая молнию на юбке.

– Жен… – начинает он, но я прижимаюсь к нему всем телом и стягиваю юбку.

– Ты ведь не отвергнешь меня из-за какого-то шрама.

Запрещенный прием. Теперь он будет уверен, что своими расспросами меня уязвит. Но мне плевать. Я собираюсь соблазнить его любым способом, потому что мне надоело сдаваться на милость болезни!

Мы с Власовым сидим за столом друг напротив друга над тарелками с завтраком, который приготовила, конечно же, не я. По очереди улыбаемся и прячем глаза. Говорить не хочется. Прошедшая ночь была такой приятной, что хочется оттянуть момент возвращения взрослых демонов и проблем хотя бы на чуть-чуть… Да, Власов поддался: позволил мне сохранить свою тайну, и за этим последовал вкусный секс, порция объятий. Жаль, что уснуть удалось лишь порознь (не настолько мы привыкли друг к другу). Но наступило утро, и теперь своей очереди дожидаются объяснения – нетерпеливо переминаются с ноги на ноги, заглядывают через плечо друг другу. Жалею, что не поговорила со Стасом раньше. Хотя, навряд ли для объявления о болезни существует подходящее время.

Я боялась, что он с самого утра (прежде, чем успею в халат завернуться) скользнет пальцами по моей груди и спросит – за что скальпель так со мной? Но этот мужчина, кажется, поступает правильно всегда. Он меня поцеловал, пожелал доброго утра, поднялся и пошел готовить омлет с томатами. Кстати, последние пожарил на бальзамическом уксусе. Я понятия не имею, чем этот уксус такой особенный, но раз мне о нем сообщили, значит, штука важная. Хотя неплохо бы предупредить Власова о полной безграмотности его собеседника.

– Ты должен знать обо мне кое-что ужасное, – начинаю драматично и тут же натыкаюсь на настороженный взгляд. – Я совершенно не умею готовить.

Власов моргает от удивления. Думаю, он ожидал откровений о шраме.

– Даже яичницу не поджаришь? Не верю.

– Я абсолютно избалована.

– Ничего, я уверен, что это поправимо.

– А зачем поправлять? По-твоему, это существенный недостаток?

Клянусь, я это сказала скорее в качестве проверки, но Власов очень забавно смутился. Наверное, ему и в голову не приходило, что есть девушки, которые не ставят очаг во главу угла. Сдается мне, у нас еще не раз кардинально разойдутся точки зрения.

– Ну…

– Спокойно, Власов… Я пошутила. На самом деле, моя кузина Ви уже пыталась научить меня готовить, но ничего не вышло, – посмеиваюсь.

– Это та, которая замуж выходит? – уточняет Власов, морща лоб. Да уж, мою ветвистую семейку не вдруг запомнишь.

Но его слова выкидывают меня прямиком в омут мыслей об Арсении. Они ведь расстались… Хотя что это меняет? Мне было сказано прямым текстом, что дело не в другой женщине, всему виной – болезнь. Тут сколько бы постелей он не сменил… Нет, все, долой эти мысли! Да и вообще, что я тяну? Надо рассказать и навсегда покончить с этой историей! Или да, или нет. Я на примере Арсения узнала, «что может быть когда-нибудь» невозможно. А ведь сколько метаний из-за чувства подвешенности.

– Власов, слушай, тот шрам…

Он, кажется, выдыхает с облегчением, когда я начинаю говорить об этом. Видно, не знал, как подступиться к скользкой теме. Все мы не любим пересекать границы зон личного комфорта, а потребовать у девушки, с которой встречаешься, причину, по которой ее положили на операционный стол, вскрыли и что-то поправили, не вдруг решишься!

– В общем…

В этот момент звонит мой телефон, и я, тихонько чертыхнувшись, хватаюсь за мобильный. И, как только вижу имя на дисплее, все разговоры и объяснения теряют всю свою важность. Это Григорий. Решимость внезапно отказывает, я бестолково гляжу на разрывающийся сотовый, пока Власов не спрашивает, не лучше ли поспешить с ответом. Лучше, наверное, но страх разуму плохой советчик.

Поговорить лучше в комнате, чтобы Стас не слышал. Я не уверена, что получится вежливо, а портить о себе впечатление совсем не хочется. Не станешь же ему выкладывать всю подноготную этой истории.

– Алло, – отвечаю, оказавшись в комнате. Старательно подавляю панику. Мне может быть сколь угодно страшно, но показывать это нельзя.

– Евгения Александровна? – доносится в ответ. – Рад слышать. Я вас не разбудил?

На часах без пятнадцати восемь… уместный вопрос.

– Предпочитаю отвечать на звонки после завтрака, но…

– Ничего, я вас не сильно задержу, – перебивает меня Григорий, демонстрируя, что мое мнение не интересно, а о фальшивой вежливости он уже пожалел. – Дело в том, что я слышал о вашем новом ухажере. Так понимаю, это и можно считать ответом на мой вопрос о нашем… союзе?

– Вы… вы за мной следите? – спрашиваю недоверчиво.

Пауза.

– Разумеется.

Мой вопрос, кажется, обескураживает собеседника, а во мне закипает злость. Я на такое не подписывалась! Или эта мера автоматически применяется к каждому, кто хоть как-то связан с криминальным миром? Черт возьми, я не какая-нибудь преступница, чтобы окружающим раздавали ордера на сование носов в мою жизнь! Да что за чушь?! Можно хоть что-то сделать, не становясь объектом чужого пристального внимания? О болезнях рассказывают родители, операции близким делают коллеги, парень, который свел меня с ума, стал спать с моей кузиной, а теперь на хвосте и вовсе повис маньяк, который меня преследует. Я словно в игре Твистер: стою, изогнувшись под неестественными углами, дрожу от напряжения, а кто-то гадкий и безжалостный не перестает крутить стрелку-истязательницу, заставляя меня закручиваться во все более немыслимые узлы. А вокруг зрители, они стоят с любопытством ждут, чтобы я упала. Интересно, хотя бы сделают вид, что разочарованы, когда это, наконец, случится? Или вслух позлорадствуют: «мы же говорили!».

– Евгения Александровна?

– Вы спрашиваете, не составлю ли я вам компанию в постели, после того, как признались в слежке? А еще раньше угрожали моим близким…

– Я бы так грубо не выражался!

– Как ни выражайся, суть не меняется! – кричу. – Будьте добры забыть мой номер телефона!

– Жаль, что молодость мешает вам принять правильное решение, но ничего не поделать, не так ли? Что ж, до скорых встреч, Евгения Александровна.

Я сбрасываю звонок, не попрощавшись, и падаю на диван Власова. Тот настолько жесткий, что кажется, словно падаешь на пол… Выругавшись и потерев ушибленную пятую точку, открываю справочник номеров и ищу Вадима. Пусть меня и трясет от злости, но умом я понимаю, что только что профукала ранее добытую для нас отсрочку. Кстати об этом. Где вообще носит Вадима? Чем он занят? Да, из-за болезни я запретила привлекать отца к делу Григория, но разве это звучит как «подождать, пока выздоровеет»?

– Вадим, если у вас есть план, самое время его задействовать, потому что только что мне звонил Григорий, и я послала его к черту!

– Спокойно. Все под контролем.

– Надеюсь, что под контролем, потому что за мной, как выяснилось, следят! И что теперь делать, – я понятия не имею.

– Мы разберемся, Жен. Не волнуйся.

– Когда?

– В ближайшее время.

Молчу и гневно соплю в трубку. Многозначительно так. На другом конце провода раздается тяжелый вздох.

– Я позвоню, когда выясню точнее.

– Позвони, – соглашаюсь.

Поднимаюсь с дивана, оборачиваюсь и вижу Власова в дверях. Ничего удивительного, я в трубку не шептала. Но стоило ли подслушивать?

– Жен, что-то случилось? – интересуется Стас.

– Нет. Это касается отца.

Он спокойно кивает, будто бы приняв ответ, но, как выясняется впечатление обманчивое, потому что следующие слова стирают под ноль иллюзию невозмутимости:

– У тебя не слишком много секретов?

Фраза уязвляет что-то глубоко внутри. Нет, серьезно, будто я специально пытаюсь от него что-то скрыть!

– У меня нет секретов, но орать на каждом перекрестке о том, что со мной происходит, я тоже считаю глупостью.

– О каком перекрестке речь? Мы уже неделю вместе, а я даже не знал, что тебе делали операцию на сердце. Причем явно в недавние несколько месяцев. Могла бы и предупредить!

– У меня порок сердца. Мне постоянно делают разные процедуры. Но я не хочу, чтобы обо мне узнавали при первой встрече именно это! – Он молчит, переваривая новости, а я тем временем хватаю сумку. – Мне нужно на работу. У тебя как раз будет время, чтобы понять, хочешь ли ты встречаться с бракованной девушкой, имеющей слишком много секретов!

Сантино

Практически весь доход от казино сейчас идет на покрытие долгов. Стоит признать, что, если бы не Алекс, я бы все еще куковал внизу, собирая там и сям копейки и налаживая охренительно невыгодное сотрудничество с жадными ублюдками. А сейчас, пусть долг и есть, но есть и откуда его отдавать. Нормальный такой обмен. Думал, будет напряжнее.

– Ну и сколько в кассе? – спрашиваю казначея.

Не скажу, что все в шоколаде, но даже если рост прибыли пока не очень заметен, отсутствие спадов все равно обнадеживает. Жаль только, что теперь придется выгрести из кассы все подчистую, чтобы приманить извращенца Григория. Остроградов сказал, что фальшивка не прокатит, а действовать надо наверняка. Он сейчас ждет меня наверху, кстати. Хочет знать, какая у меня на руках сумма. Дерьмовая, какая ж еще. Я совсем недавно отдал Алексу очередную часть долга, и создается впечатление, что выигрыш казино существует для кого угодно, только не для меня. Даже этот Григорий уже подгреб под себя часть сокровищ, а я, как крупье, – стопками банкнот все разбрасываюсь.

Написанная на стикере сумма опасения подтверждает. Да, мало у меня, мало. А Остроградов сидит в кабинете и постукивает по столу одной из моих визиток. Ви их сделала на заказ. Сказала, что нужно иметь стильные аксессуары, а на мой скромный вкус эти пластиковые карточки больше напоминают шпионские гаджеты – если постараться, ими можно голову кому-нибудь отрезать. Кажется, первой о край этой визитки сама Ви и порезалась. Я еще тогда чуть в справедливость не уверовал.

– Ну?

– Недобор, – качаю головой.

– Я же предупреждал…

– Предупреждение меня в царя Мидаса не превратило! – огрызаюсь.

– Два недоразвитых кретина! – рявкает Остроградов. – Как впутывать девчонку в свои дела – запросто, а как ей за это аукнулось – так в кусты, правильно?

Упоминание о том, как мы подставили инопланетянку – самая больная для меня тема. Интересно, Остроградов это понимает и пользуется, или действительно негодует?

– Мне нужно еще немного времени. Несколько дней…

– Нет нескольких дней! Или, по-твоему, Григорий тебе их милостиво предоставит, прежде чем начать мстить за то, что Женька его прокатила? Нет, я, конечно, за нее рад и все такое, но более неудачного времени, чтобы начать таскаться по всему городу с новым хахалем, она выбрать просто не могла.

Приходится сдержаться от того, чтобы не заскрипеть зубами. Все серьезно у них, значит, раз даже Григорий всполошился. Внутри разворачивает кольца бешенство.

– Один день еще дай. Найду остальное.

– Вот так бы сразу. А то…

– Тебе еще что-то от меня надо? – обрываю Остроградова, не в состоянии сейчас с ним любезничать.

У меня аж чешется от желания кому-нибудь врезать. И лучше, если этим кем-нибудь станет не глава службы безопасности банка Елисеевых. Особенно когда есть куда более достойная кандидатура.

– Ладно, Сантино, завтра позвоню, – хмыкнув, Остроградов поднимается и направляется к выходу.

Я же достаю из тумбочки арманьяк и с чувством прикладываюсь к горлышку. Глоток получается настолько большим, что начинаю кашлять. Но в голову ударяет быстро, и это в точности то, что мне нужно. Встаю из-за стола и с мрачным удовольствием подмечаю, что реальность чуть-чуть расплывается. То, что нужно.

Трахается она с каким-то докторишкой…

Надо поправить ворот рубашки перед тем как спускаться в зал. В зеркале отражается какой-то жалкий тип с воспаленными, слезящимися от кашля глазами. Неженка. Захлебнись я алкоголем в приюте, обсмеяли бы с ног до головы. А сейчас сел задницей в крутое кресло и размяк…

Интересно, ей нравится трахаться с докторишкой? Всегда полагал, что у мужичков с преждевременным залысинами от переизбытка интеллекта члены с карандаш толщиной.

Рывком распахиваю дверь и направляюсь наверх – в стриптиз-зал. В этом зверинце я гость не слишком-то частый. Обычно обитателей казино пасу, а в тех краях разве что с нарушающими порядок свиньями разбираюсь, полуголых представительниц рода кошачьих грозным рыком разнимаю, ну или таскаю за уши всяких кроликов. Собственно, на этот раз причина визита в перечне уже имеется.

Абсолютно счастливый, залитый бренди почти до отметки максимума, Елисеев-мелкий сидит на диване, наслаждаясь видом торчащих из выреза сисек сидящей у него на коленях девчонки. Серьезно? Инопланетянке угрожает какой-то урод, а ее братцу лишь бы ножик поточить?

В пару шагов подлетаю к ним, стаскиваю девицу и хватаю за грудки Яна.