Текст книги "Формула Жизни"

Автор книги: Александр Жаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Я брел по пустынной площади, когда вдали, словно призрак, возникла одинокая фигура в синем. Тревожно заныло сердце, и я понял, что это опять ОНА. Мной овладело замешательство, и я невольно замедлил шаг.

Непогода выгнала с улиц прохожих, и мы неторопливо сближались по ставшему вдруг безлюдным каменному лабиринту необъятного города, только равнодушные машины проносились мимо. Я не мог её рассмотреть, но остро чувствовал – случайность здесь невозможна, это она, виденная утром женщина.

Она шла не спеша, опустив голову, без зонтика, не обращая внимания на летящую в глаза водяную пыль, и было в нашем неторопливом сближении нечто фатально неизбежное, нечто от сближения встречных поездов по единственному рельсовому пути.

И когда расстояние между нами совсем сократилось, из сумеречной мокрой мглы вдруг возникло её лицо, родное, любимое лицо. Лицо из будущего, невесть как выплывшее в прошлом, более реальное, чем сама реальность.

– Невозможно!.. – коротко воскликнул я и остановился на месте, дрожа от волнения.

Она, улыбаясь, глядела на меня в упор и приближалась. Ни с кем не спутать эти правильные черты, открытый взгляд голубых бездонных глаз, резко очерченные, чуть приоткрытые пухлые губы, рыжевато-каштановые волосы.

Голова у меня слегка закружилась, и мелькнула короткая мысль: "галлюцинация... добегался...".

– Здравствуй, Майкл, – сказала Тейла.

– Невозможно! Невозможно! – в горячке повторял я, хотя ясно, на расстоянии вытянутой руки, видел её лицо, улавливал запах знакомых духов.

– Да вот же я! – заявила до боли желанная призрачная девушка. В глазах её мелькнула тревога.

"За кого она боится? Господи, неужели за меня? – проскочило в охваченном бурей чувств мозгу. – Нет, галлюцинация не может бояться!"

Тейла вдруг шагнула ко мне, жарко поцеловала в самые губы...

– Всё ещё сомневаешься? – с трудом проговорила она непослушными губами, пунцовыми от долгого поцелуя.

С меня слетела мистическая паутина. Всё снова стало реальным. Сумеречный свет, неподвластные промозглому мраку огни реклам, пустынная площадь, отражения в мокром асфальте, и Тейла... Она действительно была здесь, она стояла рядом вопреки логике, здравому смыслу, вопреки всем научным теориям! И больше меня это не удивляло. Наплевать на здравый смысл! Пусть всё летит к чертям!

– Не сомневаюсь, – прошептал я и обнял Тейлу, снова поймал её горячие вздрагивающие губы.

– Ты с ума сошел! – выдохнула она еле слышно минуту спустя.

Она посмотрела на меня внимательно, понимающе и словно даже жалеючи. Выражение моего лица переменилось с отрешённо растерянного, недоуменного на радостно удивленное, счастливое.

– Откуда ты? И как ты меня здесь нашла? Что вообще с нами происходит? – я обрушил на девушку лавину вопросов.

– Долго рассказывать. Здесь рядом есть кафешка, пойдём, посидим.

Пока мы шли, я не мог сдержать потока слов. Эмоции били из меня фонтаном, и я возбужденно говорил, говорил... Сначала рассказал о встрече с Линдой, потом о своем непонимании знания о будущем, о безысходности, охватившей душу, о сомнениях по поводу своего психического здоровья.

Я обнял Тейлу. Было так хорошо чувствовать её рядом!

Мы сели за столик в самом углу зала.

– Тейла, что произошло?

Она покачала головой.

– Главное – ты жив, Майкл! Ты не представляешь себе, что ты сделал для человечества. Ты настоящий герой!

– А что я такого сделал?

Тейла засмеялась.

– Ты уже сделал, но ещё не знаешь, что. Опять парадокс, не правда ли?

– Хватит говорить загадками, – обиделся я. – Не мучай меня, выкладывай.

– Сначала коротко расскажи о том, что сам помнишь, – попросила она.

Выполнить её просьбу не составило ни малейшего труда. Я очень хорошо помнил и наше путешествие к звездам, и неожиданное возвращение в далекое будущее, и Сопротивление, Джо Райта, других, и беседу с ИИ Луи, и вечеринку у Ларри, и неожиданный отпор защитников ИИ, и ядерный взрыв в центре Нового Луисвилла. Помнил я и рассказ Тейлы о неком Магистре, тайном руководителе отделений Сопротивления по всему миру, и её предложение действовать совместно и негласно, чтобы избежать новых ядерных пожаров.

Последнее из того времени, что запечатлелось в голове – это тестирование моего мозга при последовательном отключении полушарий. Сразу после этого я оказался здесь, в своём древнем мире.

– Всё правильно, – заключила Тейла. – Так и должно было быть!

Она в задумчивости протянула руку и провела своими тонкими длинными пальцами по моей щеке, губам.

– Ценой своей жизни, Майкл, ты спас ИИ Земли, спас цивилизацию... Ты осознал, что Сопротивление в своей сущности преступно, и обезоружил его. Ты взорвал последнюю ядерную боеголовку на себе, падая почти от стратосферы, на безопасной для ИИ высоте.

Сначала я ничего не понял. Потом до меня дошло, что я умер... Глаза полезли из орбит, челюсть отвисла, я смотрел на неё, совершенно ошеломленный...

– Сжалься, Тейла! – сказал я, наконец. – Если я мёртв, то ты?.. Этот город, это кафе мало похожи на рай, а тем более на ад. Что, чёрт возьми, это значит?

– Мы не в раю и не в аду – их не существует! Мы в киберсреде, в псевдореальности, созданной компьютером.

– Кажется, я догадался! – воскликнул я с облегчением. – Это всё твои шутки. Просто ты продолжаешь тестировать мой мозг, а я всё ещё сижу в исследовательской лаборатории.

– Нет, Майкл! Больше ты нигде не сидишь. Ядерный взрыв разложил твоё тело на атомы...

– А душу, значит, не разложил?! – язвительно поинтересовался я. – Конечно, она же бессмертна!

– Душу тоже разложил... Только... Я не все тебе тогда сказала. Мы не просто тестировали твой мозг. Мы считали твою психику, личность и записали в специальный блок памяти. Прошло время, ты многое узнал, испытал, изменил своё мнение о некоторых вещах. Потом ты пожертвовал собой. Майкла Пирсона не стало, но сохранилась твоя психика, если хочешь, "душа", записанная мною ранее.

Благодаря твоим исключительным заслугам перед человечеством, ИИ Земли выделил в своей необъятной памяти ячейку для тебя и активировал, "включил" твою программу личности в привычной для тебя древней среде. Последнюю, ИИ смоделировал, предварительно считав детальную информацию о ней из твоего же мозга.

Так что наши "души" встретились в специально созданной псевдореальности, внутри ИИ будущего.

Я достал сигарету и закурил. Такой поворот событий казался нереальным. Я был шокирован. Всё в жизни бывает, и умом я понимал – это единственное объяснение, которое снимает все парадоксы, не нарушает ни одной научной теории, но... я ощущал своё тело, реальность вокруг не отличалась от настоящей... В душе я никак не мог до конца поверить, что один раз я уже умер.

– Ты тоже умерла? – спросил я после некоторого молчания.

– Нет. Я была заложницей, могла погибнуть. Но в своё время я прошла спецподготовку. Благодаря некоторым навыкам мне удалось спастись. Сейчас я просто сижу в своей комнате, в специальном шлеме для подключения к киберпространству, – она взяла меня за руку. – Помнишь, как ты учил меня ездить верхом на лошади? Мы ведь покатаемся ещё, правда?

– Да, да, конечно... – машинально ответил я. – А как мои друзья, живы?

– Фрэнсис пропал без вести – скорее всего, сгорел в плазме первого взрыва. Дэн и Стив ... погибли. Билл жив.

– Не может быть, – обомлел я, – Дэна я видел несколько часов назад. Пусть всего лишь в компьютерной псевдореальности. Значит, пусть даже он погиб, его психику тоже считали, законсервировали... Он не более мёртв, чем я.

Она печально посмотрела на меня:

– Если бы блок для хранения психики был доступен... Он стоит неимоверно дорого. У меня имелся всего один такой, на крайний случай. Для себя... А Дэн, которого ты видел, это лишь малый поверхностный его кусочек, тот кусочек, который ТЫ знаешь. Его недостаточно, чтобы воссоздать твоего друга.

Когда до меня дошло всё, что сказал Тейла, мои ноги стали ватными, а душа словно упала, в какую-то пустоту.

Она ещё что-то долго говорила о Сопротивлении, о каких-то зверствах и преступлениях, пока, наконец, не поняла, что я её почти не слушаю.

– Майкл, я, наверное, перестаралась, обрушив на твою голову сразу такой поток сведений, – виновато смутилась девушка. – Наверное, некоторое время тебе лучше побыть одному?

– Да, прости...

Тейла посмотрела на меня, словно чего-то ожидая, но я, неловко выбравшись из-за стола, только кивнул и тихо вышел.

Я вернулся к себе домой в пустую квартиру. Удивляться мне просто надоело. Хотелось перевести дух, остаться наедине со своими тяжёлыми мыслями. Побыть одному, впервые за этот утомительный, нервный день, не чувствовать на себе чужих глаз.

Мебель стояла, упакованная в чехлы, придавая помещению нежилой вид – официально мы улетали лишь на год и не имели права вести себя неосторожно. Продажа квартир, вещей могла бы вызвать ненужные подозрения.

Я бухнулся на диван ничком прямо поверх чехла, подложив под голову руки, и без излишней истерики – только с тяжестью внутри – стал думать о том, что же мне теперь делать и как жить дальше.

Я так устал за сегодняшний день, что больше не оставалось сил ни на одно движение. Усталость происходила не от бесконечной беготни по улицам, а от какой-то непонятной безысходности, от плутания в бесконечном лабиринте проблем, когда за поворотом вдруг возникает другой поворот. Всё только запуталось невероятно, сплелось и перемешалось.

Выходило, что все бессонные ночи, все жертвы, когда погибли миллионы людей, ИИ, мои товарищи, – всё оказалось ошибкой, пошло прахом и никому не было нужно. И до этого довел их я. "Болван, кретин, поддался на провокацию Джо Райта и его так называемого "Сопротивления"! Ошметок каменного века возомнил себя избавителем человечества!"

"Куда мы полезли? – я до крови прикусил губу. – Ведь и умереть-то теперь нормально не могу. Взял бы пистолет и грохнул себя, барана последнего! Из-за меня погибли люди..."

"Тейла, милая моя, – безмолвно причитал я, – что ж мне теперь делать-то..."

Я повернулся на другой бок, лицом к стене. От чувства вины и стыда перед погибшими, их родственниками, от безысходной непоправимости случившегося и от зависти к погибшему Дэну, которому  не надо мучиться тяжёлыми мыслями – от всего этого на глаза навернулись слёзы...

Не знаю как, но я заснул. А когда утром проснулся, горе частично переварилось во мне и перестало быть таким огромным. Я сел на диван и тупо уставился в окно.

– У людей принято на ночь выключать свет! – раздался голос рядом со мной.

Я повернулся и увидел старика. Он стоял совсем рядом, металлический, в серебристых одеждах, с бликующим лицом и блестящими волосами и бородой.

– Не помешаю? – поинтересовался посланник ИИ, а никем другим он и быть не мог, и в ответ на мой приглашающий жест уселся в кресло.

– Зря вы так убивались, – сказал он. – Могу вас несколько утешить: почти сразу после того, как вы ступили на путь истины, вы покинули ряды Сопротивления. Большинство ужасов и преступлений они сотворили за месяц, вашего отсутствия, капитан Майкл Пирсон. Что было, то было – мёртвых не вернуть... Ну, а уж в дальнейшем... Я говорю вам спасибо от имени ИИ Земли, от имени большей, здравомыслящей части человечества! Если бы все были такие!..

И я почувствовал облегчение; не оттого, что меня никто ни в чём не винит, а даже говорят спасибо, а оттого, что в той части жизни, которая мне почти неизвестна, я не превратился в упёртого фанатика, чем дальше, тем больше бессознательно закрывающего глаза на правду, в слабого человека, неспособного признать свои ошибки, а сделал всё, что мог, не упустив драгоценного времени.

– Майкл Пирсон, который погиб, – я, наконец, решился нарушить молчание, – он за эти полтора месяца изменился настолько, что в определённой мере стал другим человеком. Если возможно... мне необходимо узнать и увидеть всё,  что увидел и узнал он.

– Основная, важнейшая часть того, что с вами происходило, записана на видео, о чём-то нам известно по косвенным фактам, но есть и белые пятна. Теперь вы психологически подготовлены к прямому контакту с памятью ИИ. На ваш мозг обрушится лавина информации. Больше, гораздо больше, чем вы просите... Ваша личность окажется соединена напрямую с определенной частью кладовых знаний ИИ Земли, с моим интеллектом. Настройте всю волю, нервные резервы, душевные силы на сопротивление первому натиску чужой информации, не утоните в ней...

Старик махнул рукой, и городской ландшафт за окном неожиданно исчез, в глаза брызнуло ярким белым светом и на месте оконного проема оказалась жуткая картина. Нарисованная картина. Рисунок изображал огромную гору человеческих черепов и вороньё на фоне безжизненной пустыни.

– Картина называется "Апофеоз войны", – он сурово посмотрел на меня. – Почти в любой человеческой личности есть тёмные стороны, и прежде чем вы получите особую силу, необходимо пройти испытание – очищение психики.

Я напрягся. Старик вдруг закричал страшным властным голосом:

– Встань и подойди к ней ближе!

Я приблизился вплотную к картине. Полотно неизвестного мне художника было великолепно. Рисунок отражал самую суть бессмысленной для людей войны; она всегда лишь сеет смерть, а это – путь в никуда... И чем дальше и внимательней рассматривал я зловещие черепа на рыжем песке, тем сильнее нарастало беспокойство. Ведь последнюю войну на Земле развязали мы! И, постепенно, у меня появилось чувство, что эта гора – плод наших усилий...

– Что это значит? – не оборачиваясь, спросил я у старика.

Он не ответил. Вместо этого он подошёл к картине и указал на одну из птиц. Я присмотрелся, и... Нет! Я не мог поверить! На холсте было не просто несколько мазков темной краски, изображающей ворона. Я почувствовал возникновение контакта с этим мрачным силуэтом. Он был реален, этот ворон, и он призывал меня. Он вырос, стал объемным, уселся на вершину костяной горы. Стены комнаты вокруг меня начали мерцать и таять... Я уже был почти там...

Кажется, это было дно давно высохшего канала или реки. Оранжевые песчаные барханы местами переходили в серые и голубые скалистые уступы. Время, судя по освещению, близилось к вечеру. На бледно-жёлтом небе не видно и следов солнечного диска. Я слышал далёкий посвист ветра, но движения воздуха не чувствовал.

Сверкнув глазом, ворон уставился на меня. Увеличившись до размеров человека, он в определенной мере приобрел и человечьи черты лица – жуткое, завораживающее зрелище...

Послышалось протяжное хриплое бормотание. Наконец ворон поднял один из черепов своей гигантской чёрной лапой и гортанно, каркающе произнес:

– Приблизься.

Волосы на голове стали дыбом, когда я вдруг почувствовал, что ноги мои пришли в движение помимо моей воли.

– Это Тейла, – зашипел его свистящий, срывающийся голос, – она умрёт, все люди смертны... – он бросил череп обратно, – а вон там – ты.

Я проследил за его взглядом. Рядом с общей кучей, чуть в стороне валялся одинокий, оскалившийся щербатым ртом, вперившийся в меня пустыми глазницами череп.

– Точнее, ты будешь им, если не победишь самого себя, – скрипел ворон. – Награда за смелость велика: ты сможешь прожить целую вечность – пока горит Солнце. Тебе откроются иные миры, бесценные, недоступные человеку знания – на основе твоей личности сконструируют ИИ одного из погибших городов...

"Но я не хочу раствориться в ИИ!", – хотел крикнуть я, но не смог даже рта раскрыть.

– Тогда ты умрёшь. Твоя личность необратимо разрушится, Майкл Пирсон навсегда исчезнет, – словно отвечая на мой невысказанный ответ, прошипел ворон и, хлопнув крыльями, исчез.

Я снова повернул голову к своему черепу и оторопел от ужаса. Прямо на моих глазах он обрастал плотью, красные волокна мышц уже обволакивали скулы, образовывая подобие щек. Из песка проступили остальные кости, они срастались, обвязывались мясной тканью.

Кровавый монстр, покачиваясь, привстал на одно колено, когда я услышал далёкий гул. Ураганный ветер вихрем окружил всё видимое пространство, возведя непроницаемую стену из беснующейся песчаной пыли, со всех сторон уходящую вверх, в бесконечность. Мы были одни на круглом пятачке,  километр-другой в диаметре, и края его медленно сходились...

Ко мне вернулась возможность нормально двигаться, и я сразу почувствовал холодный твердый предмет в правой руке. Это была рукоятка кинжала...

Краем глаза я заметил бросившуюся ко мне фигуру и отпрянул в сторону. На меня с кинжалом в руке медленно наступал я! Такой, каким я привык видеть себя в зеркале...

Нервная дрожь волной прокатилась по коже. Я невольно попятился.

– Подожди, нам нечего делить, – я с трудом выдавил из себя бредовый, горячечный шепот, тут же утонувший в завывании смерча.

Ответом мне стал неожиданный выпад кинжала. Я еле успел парировать удар.

Силы у нас были равные, но я, орудуя кинжалом, словно саблей,  используя руками и ногами  привычные приемы рукопашного боя, отступал. Отступал вынужденно – ведь я не хотел убивать своё "человеческое я", но не мог допустить и уничтожения своей личности, пусть даже на самом деле я уже давно умер. Долго так продержаться невозможно: когда противник окончательно поймет, что ему ничего не грозит, он, без боязни пропустить удар, перейдёт в открытую атаку, и тогда мне конец... если, конечно, я не убью его...

Ураган вертелся вокруг нас, и наш островок тверди медленно, но неумолимо уменьшался. Звон скрещивающихся клинков глох в шуме и свисте бешеного ветра.

Вдруг я заметил, что сражаться стало легче, а мой кинжал неожиданно начал удлиняться. Он постепенно вытягивался и вытягивался, пока не достиг размера небольшого меча. ИИ явно подыгрывал мне, он хотел заполучить меня навечно, он мечтал вырвать у меня согласие...

Теперь наш мир имел в лучшем случае сотню метров в диаметре, и скорость его сокращения увеличивалась с каждой секундой.

Отразив очередной удар, я прыгнул в сторону и побежал. Но бежать было некуда. Приблизившись к краю, я отшатнулся, видя перед собой крошащийся край реальности.

"Будь что будет, но убивать своего человеческого двойника я не стану!" – подумал я и бросил меч в сторону.

Мой зеркальный близнец подошёл ближе. Мы напряженно застыли, изучая друг друга.

Остров, где мы обитали, был теперь размером с большую комнату. Смерч уже захватил костяную гору, и вокруг нас в вихре песка то тут, то там зловеще промелькивали черепа. Голос урагана стал пугающим, злым. Свет вокруг, из желтого, превратился в красный. От сужающихся стенок крутящейся воронки уже потянуло ветерком. Он ерошил волосы, задувал в глаза песок.

Лицо моего "человеческого я" дрогнуло. В нём словно что-то надломилось – он выкинул кинжал.

Мы стояли посреди исчезающей тверди, не двигаясь, и смотрели друг на друга. Деваться было некуда, смерч с оглушительным рёвом обступал нас.

Мои мускулы напряглись, глаза закрылись, я готовился к смерти. Резкий удар – и хаос поглотил нас...

Из пропасти небытия я выкарабкался в чёрную пустоту. Ничего вокруг, не ощущаю своего тела... Я – это мыслящий сгусток в бесконечности непроглядной ночи.

– Вы прошли испытание, – зашумел прибой льющихся ниоткуда странных звуков голоса: не реальных, а будто телепатических, потому что я одновременно осознавал, что вокруг царит абсолютная тишина. – ИИ провёл его в форме конфликта эмоциональных образов, присущих сновидениям, только в вашем случае смоделированная ситуация ощущалась как вполне реальная. Намерение Майкла Пирсона остаться человеком оказалось твёрдо, выше желания возвыситься над всеми, превратившись в ИИ, выше страха смерти. Ну что ж, это ваш выбор. Как человек, вы проявили благородные качества, доказав, что заслуживаете тех знаний, что даст ИИ. Тест психики показал: вы никогда сознательно не используете их во вред другим. Приготовьтесь к прямому контакту с памятью ИИ!

– Готов! – мысленно ответил я, и в следующее мгновение на меня обрушился весь внутренний мир – исполин, Вселенная знаний Искусственного Интеллекта планеты Земля...

В мой мозг хлынул бурлящий неудержимый поток информации, насыщенный специфическими понятиями, символами и обозначениями, искрами озарений и мутными облаками непонимания.

Изо всех сил я старался ограничить, сдержать неукротимую лавину, пытался последовательно идти по цепи чужих знаний и ассоциаций, постепенно погружаясь всё глубже и глубже. Но тщетно... Продержался я около минуты. Хаос вспыхивающих перегрузок психики раздавил доведённую до предельной концентрации волю, обратил сознание в прах. Словно могучий водный поток прорвал плотину. Вспышка дикой боли – и я отключился.

За первым контактом последовал второй, потом третий, четвёртый... И каждый раз в результате конфликтов в подсознании срабатывала внутренняя защита от перегрузки и, получив информационно-шоковый удар, я выключался.

В те короткие минуты, когда удавалось, хоть и с колоссальным трудом, но всё же удерживаться на грани сознания, я всё больше деформировал своё внутреннее пространство памяти, растягивая и наполняя его ещё не до конца ясными, во многом чуждыми человеку знаниями. Погружение оказалось очень трудным и болезненным...

– Достаточно, – в мозгу возник тот же голос. – Возможности даже модифицированного человеческого мозга исчерпаны. Наступает пресыщение, следующая стадия которого – саморазрушение. Когда полученная информация будет окончательно переработана, вы обретёте неизмеримое преимущество над обыкновенными людьми. Кроме этого, ваш мыслительный аппарат увеличит свою силу в несколько раз. Не просто будет теперь подобрать для вас мозг – мозг гения! Но не волнуйтесь, проблема решаема. Искусственный Интеллект Земли преклоняется перед вашим мужеством и ещё раз говорит вам СПАСИБО. На своём уровне человек иногда достигает вершин... Прощайте, Майкл Пирсон!

...Не знаю, сколько прошло времени. Моё сознание то выплывало в бесконечное межзвёздное пространство знаний, то словно засыпало. Информация систематизировалась, раскладывалась по полочкам. В хаосе понятий и формул мелькали обрывки и куски силуэтов, доносились голоса, бормочущие полупонятные слова, нашёптывающие эстетику и философию иных миров...

Очнулся я в своей комнате с зачехлённой мебелью. Я лежал на диване, а голова моя покоилась на коленях Тейлы.

– Ты в порядке? – тревожно спросила она.

Я чувствовал себя превосходно и, утвердительно кивнув, улыбнулся.

Мысли кристально ясные и быстрые. Я осознал истинную суть бытия, философию мира во всей её глубине, миллионы научных фактов складывались мозаикой, образуя понятную, вполне однозначно трактуемую картину Мироздания в динамике её развития.

Ощущение такое яркое... ну, как если бы человек, обладающий далеко не идеальным зрением, вдруг надел соответствующие очки. Мир выплыл из туманной серой дымки, стал предельно резким и чётким, краски обрели сочность, видна каждая линия, точка, мельчайшая, не различимая ранее деталь. Душу охватывает щенячье чувство восторга, ты как бы заново открываешь мир! До этого тебе и в голову не приходило, что он такой... другой, не тот, который привык видеть, принимая его за настоящий. Познал я и цивилизации некоторых других планет. Они разные, но кардинальных отличий от нашей не оказалось. Помнил я теперь и почти всё, что со мной произошло после "тестирования" моих мозгов: и начало кровавого пути Сопротивления, и неожиданно открывшуюся скрытую сторону работы Тейлы, и разговоры с Ренделлом, пока я был в плену, и беседу через старца Аида с ИИ Земли, и безрезультатную попытку уничтожить Магистра... Да, да! ИИ я спас, но Магистр хвастался бессмертием не зря! Он уже опять где-то топчет землю, подобно мерзкому пауку, управляет раскинутой по планете сетью Сопротивления...

По некоторым данным, в его распоряжении находится специально оборудованный, существующий автономно небольшой подземный бункер. Магистр раз в неделю, а при необходимости и чаще, считывает копию своей личности и отправляет, соблюдая необходимые предосторожности, в свои казематы. Там всегда хранится одно – два подходящих тела. И, если очередная копия  не поступает, допустим, в течение семи дней, последняя из приходивших личностей Магистра записывается в мозг законсервированного, до поры до времени, тела. И – вот он, изменивший внешность и восставший из пепла Магистр, правда, "потерявший память" о событиях последней недели, но эта беда невелика. Судя по всему, он уже не единожды нарушил закон ограничения жизни даже для гениев – закон трёх тел. В этом, а также во властных амбициях и заключена истинная суть его борьбы.

– Тейла, как много я узнал! Какие невообразимые дали открылись мне... Жизнь прекрасна, хотя в ней много и грязи!

Я обнял девушку. Её глаза искрились, она молча улыбалась, и её склонившееся лицо излучало теплоту. Бывает ли что-нибудь лучше?

Я крепко прижал к себе и поцеловал её.

– Эх, Майкл... – проговорила она медленно и глухо.

Мне вдруг надоел этот, воссозданный ИИ, затхлый, покинутый в доисторические времена мирок моей юности, эти мёртвые, словно саваном укрытые диван и кресла.

– Тейла, милая, я хочу увидеть реальный мир, увидеть тебя настоящей, живой!

– Стоит ли? Если хочешь, компьютер перенесёт нас в любое место любого времени, исполнит самые фантастические желания. Зачем тебе скучная рутина обыденности? – она крепко стиснула мою руку.

– Ну, пожалуйста, пойми! Я сам уже почти эфемерен. Я – сгусток информации, я – балансирующий в другом "измерении" поток электрических импульсов – и всё! Любая реально существующая рутинная обыденность мне интересна. Она – моя спасительная ниточка к тебе, к обретению человеческого я.

Тейла с минуту задумчиво молчала.

– Хорошо, ты переключишься первым.

Все мгновенно изменилось.  Я снова видел перед собой комнату, но совсем другую. Это была комната того будущего, в котором я оказался, с огромными, во всю стену окнами, с непривычным поначалу для глаза дизайном.

Самое неприятное, что взирать на реальный мир приходилось, условно говоря, через круглый застекленный иллюминатор. Слева, возле стены сидела девушка с колпаком подключения к киберсреде на голове. Я понял, что это ОНА, но всё же, с волнением ожидал увидеть её лицо.

Наконец, она освободилась от колпака и повернулась ко мне. От потрясений последнего времени Тейла исхудала, на лице выступили скулы, кожа побледнела.

Мы молча смотрели друг на друга. Потом я попросил принести зеркало, чтобы посмотреть себя.

– Зачем тебе это? Поверь, ты совсем не изменился, – сказала она, но всё же, видимо, взяла "меня". Ощущение было такое, будто мое невесомое лицо, намертво приклеенное к "иллюминатору", понеслось куда-то, покачиваясь на волнах.

От картины, которую затем довелось наблюдать, мне стало немного не по себе. Из зазеркалья на нас смотрели отражения Тейлы и моей головы внутри экрана коммутатора, который легко лежал на её руке.

И я понял, всеми внутренностями ощутил, почему ей так не хотелось очутиться рядом со мной в реальном мире. Пока мы были в компьютерной среде – мы были на равных. Теперь же, я со всей силой чувствовал свою ничтожность. Я, в отличие от любого мужчины, не мог поцеловать её, даже просто прикоснуться. Здесь существовали только мои мысли, только душа...

– Когда мне подберут новое... м-м... другое тело, – волнуясь, проговорил я, – сможешь ли ты относиться ко мне по-прежнему? Ведь это буду уже не совсем я...

– Любят человека, его душу, внутренний мир, а не тело, – ответила она. – Я очень быстро привыкну к твоему новому обличью, вот и всё. Впрочем, по желанию можно сделать пластическую операцию, и ты будешь практически неотличим от прежнего Майкла.

– Не знаю... Может быть позже... Надо попробовать разобраться с Магистром ещё раз...

Мы разговаривали, вспоминали о смутных днях, строили радужные планы на перспективу. Что ещё нам оставалось делать в существующем мире? Пока мы обитали в разных, несовместимых формах. О чём можно говорить, если даже выпить или покурить здесь для меня  – неосуществимая мечта!

Я просил её ни в чем себе не отказывать и опрокинуть рюмку– другую за моё здоровье, но она упорно отказывалась.

– Хорошо, Тейла. Давай просто так ещё посидим немного. Она внимательно всмотрелась в моё изображение и спросила:

– Нам ведь всё нипочем, правда?

– Конечно, милая.

На лице девушки лежал красноватый отсвет заходящего солнца. Взгляд её широко открытых влажных глаз был серьёзным, спокойным и очень нежным. Она сидела рядом, такая загадочная, близкая и далекая...

Будущему больше ничего не угрожает. Мы, вдвоем с Тейлой, сегодня победили даже тёмное царство смерти, и сейчас внутри меня властно утверждается жизнь. И вместе с ней – неясное волнение, тяга куда-то в далёкое и неведомое, какое-то сладостное томление. Так хочется невозможного, так хочется, чтобы в этот праздничный день моего второго рождения проснулись и те, кто уснул навсегда...

Сначала я просто смотрю вокруг, широко открыв глаза, жадно впитывая в себя отражённый реальностью свет. Постепенно всё сильнее пробуждаются жизненные силы, желания. Я поворачиваюсь, улыбаюсь навстречу солнцу, навстречу любимому лицу, и руками, опять сильными и горячими, как будто обнимаю свою единственную и ненаглядную...

А потом... постепенно за окнами стало темнеть. Верхние грани гигантских домов становились прямоугольными чёрными силуэтами рукотворных гор. И небо за ними, холодное и бледное, подступало всё ближе.

Тейла незаметно уснула, а я всё смотрел в небо, ни о чём особом не жалея. Замерцали едва различимые звёздочки, ночь возвращалась, колесо жизни продолжало своей бег...

Конечно, когда-нибудь и мы умрем, останутся лишь черепа да кости, затем и они превратятся в прах. Возможно, это сделает Магистр, а скорее – Время; на смену нам придут потомки...

Но теперь я хочу только, чтобы мы были  счастливыми, пока у меня есть ещё хоть один день, хоть один год.

ИИ предлагал мне сделать шаг в вечность, но, лишившись части человеческих эмоций, я перестал бы быть собой. Глупо, конечно, только я выбираю обыкновенную жизнь, обыкновенную смерть.

И если бы мне ещё раз пришлось принимать решение – я бы снова и снова выбрал, чтобы так, как сейчас...

Конечно, когда-нибудь мы умрем... И в этом – свой, великий смысл!..

                                              ПОСЛЕСЛОВИЕ

Уважаемый читатель! В заключение  мне хотелось бы поделиться с Вами некоторыми соображениями.

Слабость научно-фантастических (по настоящему научных) романов в том, что иной раз трудно отличить правду, научные факты и теории от вымысла,  необходимого для развития динамичного сюжета. Постараюсь внести некоторую ясность в этот вопрос.  Мне бы хотелось, чтобы отношение к представленным в книге фактам и доводам было по возможности серьезным. Научные данные  и гипотезы, приведенные в романе, не  плод разбушевавшейся фантазии автора. Все сведения о космических и земных объектах, эффект Маугли, парадокс Ферми, основы молекулярной биологии и генетики, доводы, излагаемые ИИ, прогноз об истощении в ближайшем будущем месторождений металлов и энергоносителей, даже проект звездолета будущего  "Старлайт" (предложен в 1984 году Робертом Форвардом и группой других ученых в качестве отдаленной перспективы), ощущения и поведение человека при поочередном отключении полушарий мозга, опыт профессора Рэя (настоящая фамилия) по созданию простейшей саморазвивающейся программы, пересадка психики (личности) в смоделированную в компьютере среду, ее консервация или активация – все это и многое другое  либо  реальные научные данные, либо гипотезы, которые из них вытекают. Единственно, что, на мой взгляд, вряд ли осуществимо – пересадка психики одного человека в мозг другого (мозг формируется параллельно развитию личности и вряд ли сможет адаптироваться к чужому "я"). В целом же, в романе сделана попытка раскрыть определенную философскую картину мира, на отработку которой ушел не один год. В концентрированном виде представлены размышления и выводы на основании изучения научной, научно-популярной и псевдонаучной литературы. Перечислю области знаний, которые пришлось заново с "пристрастием" изучить, проверяя выработанную концепцию на прочность: физика, химия, молекулярная биология и генетика, биология, зоология, анатомия, археология, психология, история, кибернетика и компьютерная техника, электроника, астрономия, религии основных направлений, астрология, экстрасенсорика, философия и др.