Текст книги "Формула Жизни"

Автор книги: Александр Жаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Повисла напряжённая тишина. Моя душа пыталась переварить эту неожиданную для меня мысль, пыталась найти аргументы, чтобы возражать, оспаривать, с пеной у рта доказывать всю бесчеловечность и абсурдность подобной теории! Но... пока я не мог ничего противопоставить фактам...

"Да... Человек, этот венец творения природы, по словам ИИ – всего лишь промежуточное звено, очередная ступенька, может лишь чуть более высокая чем клетка, но по сути своей, он ей полностью аналогичен. Допустим, допустим... – я лихорадочно соображал, пытаясь найти брешь в рассуждениях компьютерного разума. – Но всё ли рассказал мне Луи? И потом, человек всё-таки обладает разумом, душой. Нет, что-то здесь не вяжется..."

– Отправка и содержание людей на планетах других звёзд стоит баснословно дорого, – продолжил Луи, – и при этом такие полеты совершенно бесполезны. Единственное, чем мы иногда обмениваемся с другими мирами, это контейнеры с информацией – в некоторых случаях это более быстрый способ ее передачи, чем с помощью радиоизлучения.

– Ну, знаете ли!.. – я с недоверием развел руками. – Все это только ваша, субъективная точка зрения! Вам удобно объяснять всё такими теориями. Но человек всё-таки не может быть какой-то клеткой. Он свободен в своих поступках, в творчестве, полёте фантазии. Он способен любить, готов к самопожертвованию, всегда стремится, по крайней мере, большинство, к высоким духовным идеалам. Человеческая мораль – вот истинная духовная ценность. Люди своими руками покоряли природу, двигали науку с помощью своего разума. Даже вы, ИИ, созданы нами. Но вы вышли из-под контроля и теперь стремитесь действительно сделать из человека клетку, винтик сверхорганизма – не выйдет!

– Тсс!.. – тихо прошипел Луи, приложив палец к губам. Его стальное лицо сохраняло спокойствие. – Эмоции – плохой советчик. Видите ли... Я бы смог вам все объяснить, но не за оставшиеся полчаса. Чтобы хоть немного приблизиться к истине, необходимы глубокие знания, которых у вас нет. Попробую начать с главного. Кажущаяся свобода человека призрачна. Человек всегда был "клеткой" сверхорганизма под названием общество! Даже в ваше время, даже при первобытнообщинном строе!

– Доказательства, мне нужны неопровержимые доказательства!

– Ну что ж... Если встать на вашу позицию, то общество, как добровольное объединение свободных индивидуумов, существует в первую очередь для их же блага. То есть интересы конкретных людей должны ставиться всегда выше интересов какого-то абстрактного общества. Как говорилось в ваши времена – "все на благо человека, все во имя человека". В случае же, если человек "клетка", то наоборот, на первом месте стоят интересы общества или государства, а уже на втором – интересы личности.

– Согласен, – я уверенно кивнул.

– Да, общество заботится о своих "клетках-людях", впрочем, так же, как и любое живое существо о своих клетках. Вам не придет в голову просто так отрубить себе хотя бы мизинец. Каждая клеточка организма нужна, дорога. Но вот представьте, что вашу руку охватила гангрена. Чтобы выжить, необходима немедленная ампутация. И вы пойдете на это. Кроме больных, будут отрезаны и погибнут миллиарды здоровых клеток (раньше отпущенного им срока), но вас это мало волнует – важнее, чтобы выжил весь организм. Точно так же поступает государство. Особенно хорошо это видно на примере войн. В ваши времена каждое из государств можно было считать разновидностью примитивных форм общественных организмов, а войны – борьбой и пожиранием их друг другом. Теперь государства уже стали органами типа печени, легких и других в едином общественном организме Земли, – Луи замолчал, давая мне перевести дух и осмыслить первый аргумент.

"Такой подход не лишен смысла", – подумал я. Меня всегда удивляло, почему в древности войны практически не прекращались. Ведь зачастую подавляющее количество людей, основная масса солдат как с той, так и с другой стороны не хотела ни убивать, ни умирать. Но они вынуждены были это делать, подчиняясь государственной машине.

– Выявить, что выше, общество или личность, иными словами, что ради чего существует – люди для общества или общество для людей, можно только рассмотрев те редкие случаи, когда их интересы не совпадают. Сами посудите – интересы ваших клеток обычно всегда совпадают с вашими (бывают исключения, когда у части клеток появляются другие приоритеты, например, при той же гангрене та часть здоровых клеток, которая подлежит ампутации и гибели, возможно, предпочла бы пожить хотя бы лишний день, даже в ущерб всему вашему организму, если б их об этом, конечно, "спросили"). Наверное, вы считаете само собой разумеющимся, что ваши клетки существуют ради вас, а не наоборот. Но в случае с обществом, когда вы сами уже становитесь "клеткой", ваше самолюбие, человеческая гордость не позволяют признать приоритет государства. Что ж... придется доказывать очевидное, – тут Луи был вынужден прервать свой монолог.

Загудел коммутатор. Я встал, прошел в дальний угол комнаты и только затем вышел на связь. Звонил Джо Райт. Он приглашал меня на совещание через тридцать минут. Сделав болезненное, замученное выражение лица, я пролепетал, что после вчерашних приключений неважно себя чувствую и не смогу сейчас прийти. Мне показалось, что ему даже понравился мой ответ.

Я сложил коммутатор и опять устроился в кресле напротив изображения Луи.

– У нас осталось не более четверти часа, – быстро проговорила металлическая голова. – Я буду приводить примеры из вашего времени, так вам будет доступней. Постараюсь коротко – на досуге попробуйте самостоятельно разобраться, если что-то сразу не поймете. Первый пример такой: ковыряясь в своем огороде, вы нашли клад. Майкл, вы способны объяснить, почему надо отдать государству от 50 до 75 процентов его стоимости (по разному в разных странах)? Причем историко-художественная ценность при расчете денежного эквивалента вашей доли, не учитывается! Если такую находку не сдать, наступает уголовная ответственность!

– Ну, возможно, предполагается, что когда-то эти ценности могли принадлежать государству? – неуверенно подсказал я.

– С таким же успехом они могли принадлежать частному лицу. Как раз обычно именно они прячут клады. А на самом деле это обстоятельство не должно иметь значения. Важно, что в момент находки этот клад никому не принадлежит. Здесь ярко выражена тенденция государства "наложить свою лапу" на всё, что только можно. Интересы личности стоят на последнем месте. Причем прослеживается зависимость: более демократические страны берут только половину, в то время как диктаторские – 75 процентов. В тоталитарных странах личность так "зажата" и обирается государством, что доказывать, что человек там винтик, я даже не стану – это очевидно. Уверен, в этих странах вообще бы не оставляли человеку ни одного процента от клада, но народ недостаточно сознательный: перестанут сдавать свои находки.

Похожая ситуация с налогами. Их надо платить даже с подарков.

– А вот тут, мне кажется, вы ошибаетесь, – оживился я и потянулся в кресле. – Налоги возвращаются к людям в виде различной помощи от полиции и медицины, образования и многих других. На управление страной тоже нужны деньги, но без этого налогоплательщики жили бы хуже!

– То, о чем вы сказали, это не более половины налогов. Другая же часть направляется на фундаментальную науку, вооружение и армию, космос, даже на помощь развивающимся странам. Это, конечно, тоже нужно, полезно, но в большей степени потомкам, точнее, долгоживущему государству, а не тем, у кого взяли эти деньги.

Другой пример: все страны преследуют торговлю и хранение сильных наркотиков, а некоторые даже их употребление. Если интересы личности превыше всего, как вы это утверждаете, тогда попробуйте объяснить, кому это мешает? Какой-то человек, может, хочет быть наркоманом, возможно, он ничего не имеет против своей смерти через пять лет. Ну и прекрасно, это его личное дело – пускай умирает! Если торговец зельем помогает личности в ее желаниях, он просто бизнесмен! Вот если бы наркоман заявил на него в полицию или оставил предсмертную записку – мол, так и так, этот торговец обманом совратил меня, а потом я не смог с собой совладать – тогда бы и сажали этого, конкретно этого, торговца. Но нет. Все происходит по-другому! – Луи не отрываясь смотрел на меня своим пронизывающим, холодным взглядом.

– Дело в том, что у наркомана часто нет денег, но организм уже находится в зависимости, – сказал я. – Ради этого дурмана часто совершаются преступления.

– Прекрасно. Но есть презумпция невиновности – ловите и сажайте наркомана за конкретное преступление. А может, он просто богатый наследник! На самом деле этот пример показывает, что общество ставит свои интересы выше желания конкретной личности. Просто для государства не выгодно терять работников, и оно борется с этим как может. Пойдем далее. Во многих странах существовал запрет на аборты. Это не только дань церкви, не только забота о здоровье женщины – она сама в состоянии сделать выбор, идти на риск или нет. Это еще и стремление государства получить дополнительную рабочую силу, не интересуясь у конкретной личности, хочет ли она этого! Если покопаться, то примеров, доказывающих превосходство общественных интересов над личными, можно найти массу. Сам факт существования законов, которым должен подчиняться каждый, говорит об этом. Тех, кто отказывается подчиняться, например, грабит банки или просто не платит налоги, государство преследует. Поймите, я не против всего этого, наоборот, это необходимо для существования такого сложного организма как, государство. Просто вы ищете истину, а она не всегда приятна для самолюбия.

Еще одним признаком организма, как единого целого, является разделение функций внутри него. Общество соответствует этому признаку. Если "заглянуть" внутрь любого животного, можно заметить разделение функций по группам клеток. Клетки, образующие печень, отличаются от мышечных клеток, и так далее, в соответствии с выполняемой работой. Основных видов клеток в человеке более 200. У каждой из них, в ядре, содержатся идентичные ДНК, кодирующие конкретно этот, целый организм. Но в каждой из клеток открыта для постоянного считывания только та часть ДНК, которая описывает именно строение этой группы клеток (в клетке печени – часть ДНК, описывающая устройство, самовозобновление и функционирование именно клетки печени). Поэтому, в принципе, возможно перерождение клеток, изменение всех их размеров и свойств при воздействии на ДНК, открытии для доступа других ее частей. Пример такого рода (запрограммированный в самой ДНК) – превращение гусеницы в бабочку. Рак – тоже одно из последствий случайного отрицательного воздействия  на главную молекулу (ДНК).

В обществе всё аналогично: тоже разделение функции. Тело человека аналогично телу клетки, сознание аналогично ДНК, и в принципе, портные могут стать слесарями, и так далее. Аналогия со строением организма полная! Жаль, что нет времени углубиться в этот вопрос подробнее...

Да, Майкл... Человеку трудно понять, что государство, которое он считает устроенным для своего блага (ну и для блага себе подобных), может быть самостоятельным организмом. Человеку трудно понять, что Мироздание устроено не для того, чтобы ласково греть ему спинку и нежный животик, а подчинено совсем иным законам, в которых уют человека занимает не первое и даже не десятое место. Человеку трудно поґнять, что в микро– и макромирах правят бал совсем не те законы, которые управляют соґзреванием банана на ветке!

Нам пора прощаться, Майкл, – Луи улыбнулся. – Надеюсь, в чём-то я вас убедил. Возможно, в следующий раз мы поговорим более обстоятельно. До свидания, – он помахал на прощание рукой и отключился.

...Есть идеи настолько чудовищные, настолько противоестественные и возмутительные, что человеку нужно какое-то время, чтобы вникнуть в их смысл.

К таким вот идеям относится предположение, что люди лишь "клетки" организмов следующей (после животных) ступени развития, организмов, которые называются государствами. Такое утверждение сразу низводит человека с пьедестала "венца творения природы", превращая лишь в очередное промежуточные звено в продолжающемся развитии материи. Действительно, дальнейшее совершенствование идет именно по линии борьбы между собой и развития различных форм (видов) обществ. Мы это наблюдали. Тогда естественным логическим следствием является возникновение на определенном этапе, ИИ – "мозга" общества.

Многие фантасты вынашивали старую, традиционную идею о ИИ, насильственно покоряющем мир; о роботах, завоёвывающих Землю; о борьбе людей с ними; и это мне по-человечески понятно. Самоуничтожение Земли – это тоже можно понять, потому что были и есть безумцы, которые способны ради собственных амбиций не считаться ни с кем и ни с чем, даже с человечеством.

Но представить общество живым существом, состоящим из "клеток– людей", с головным мозгом в виде ИИ – это не укладывалось в сознании.

Я продолжал сидеть не шелохнувшись. Безусловно, речь Луи произвела сильное впечатление. Нельзя сказать, чтобы я не понял его доводов, но не могу сказать, что осознал их до конца. Не могу сказать, что его гипотеза убедила меня, но она была весьма стройной. Я вспомнил, что мне говорил Роберт Шепард об "эффекте Маугли". Это хорошо согласуется с тем, что человек – частичка общества, так как разум, личность формируется только при пребывании в обществе, так же, как и любая клетка животного организма – только в животном. Но тогда выходит, что разум и язык, по сути, аналогичны чему-то вроде внеклеточного матрикса – сверхдлинных скрученных молекул, объединенных в каркас, который и позволяет клеткам держаться вместе, образовывая единый, не рассыпающийся организм! Ну это, пожалуй, слишком... Неужели все преимущество человека над животным сводится только к тому, что благодаря разуму и языку, с помощью них, люди превратились в составляющие качественно нового класса организмов под названием общества? Теперь уже на этом уровне происходит дальнейшая организация материи, естественный отбор на основе конкуренции и выживаемости видов обществ? Если согласиться с этой точкой зрения, тогда действительно, на соответствующих стадиях развития у планеты должен появиться "мозг" – ИИ, и он должен решать все вопросы, так же как я сам, мой мозг решает всё в отношении моего тела, моих клеток. Но нет, не может такого быть, не убедил меня проклятый Луи! Только посеял ещё больше сомнений...

Аналитическое, левое полушарие моего мозга, помимо моей воли,  продолжало анализировать и сопоставлять факты. Я терял уверенность в правоте нашего дела. И самое главное, я засомневался в величии, избранности и особой роли человека в мироздании.

 Вдруг, по совершенно непонятной причине, мне безумно захотелось, чтобы кто-нибудь приложил электроды именно к этой, вычисляющей всё на свете, половине моей головы и из простого человеческого милосердия отключил её, пустив ток! Если то, что сказал Луи истина, то она просто невыносимо горькая...

Как в этом разобраться? Как не сделать непоправимой ошибки? Джо Райт и многие подонки, поддержавшие Сопротивление, не вызывают доверия, но, с другой стороны, есть в этом движении и такие люди как Тейла, Ларри...

Так я сидел в оцепенении и лихорадочно размышлял, уставившись в потухший экран коммутатора. Где-то в глубине сознания притаился пронизывающий, парализующий страх перед совсем близким неведомым будущим. Что станет через несколько месяцев с ИИ, с нами, с человечеством?

Пытаясь отогнать кошмарные предчувствия, я на мгновенье зажмурился, и , перед моим мысленным взором, возник металлический блеск ИИ. Я видел, как гигантский Луи, при помощи огромного кнута, подгоняет миллионы людей к благодатно-изобильному пастбищу. Он посмотрел на меня своими стальными безжизненными глазами и произнес: "Что тебе не нравится, Майкл? Все сыты, все довольны". Картинка исчезла, а в мозгу зазвенел чей-то насмешливый вопрос: "Ну что, букашка, как тебе разговор со сверхчеловеком?"

Отгоняя видения, я тряхнул головой. Общение с ИИ оказалось шокирующе тяжёлым. На мою голову словно обрушили потоки обжигающе-ледяной воды.

– Так, – сказал я, – думаю теперь, наконец, мы имеем полное право опрокинуть по рюмочке.

– Вы поставили непревзойденный рекорд – двести тысяч лет без спиртного, – улыбаясь, заметил Ларри, встречая нас у входа в свои апартаменты.

– Ну... и не только без спиртного! – подхватил шутку Стив.

Тейла взяла на себя доставку нашего экипажа на вечеринку. Домом Ларри оказался пригородный коттедж, с большим утопающим в зелени участком.

Было всего четыре часа дня. Тёмно-серое, кое-где почти чёрное небо предвещало близость грозы. Несмотря на тоскливую погоду, сейчас девушка казалась необыкновенно живой и веселой. Возможно, если бы я рассказал ей о зародившихся во мне сомнениях, о сути доводов Луи, то её настроение изменилось бы? Не знаю. Но про себя я решил никому и ничего не говорить о своей беседе с ИИ Луисвилла до тех пор, пока сам не разберусь во всём, пока у меня не сложится твёрдое мнение об этом.

– Будьте как дома, что моё, то ваше, – гостеприимно сказал хозяин.

– Своего дома нам теперь уже никогда не увидеть, – хмуро потупив взгляд, произнес Дэн.

Меня мгновенно охватило беспокойство. О прошлом не стоит вспоминать! Его не воротишь, но можно запросто свихнуться. Если уж и копаться в памяти, то только отыскивая наиболее яркие, лучшие эпизоды и образы. "Живая в голове Дэна, а реально давным-давно умершая Моника – вот та тема,  которой лучше не касаться", – подумал я.

– Дом – это не только четыре стенки с потолком, – доброжелательно заметила Тейла, – вы все вернулись на Землю, на Родину, к людям. Это наш общий, главный дом. А дальше... каждому придется начинать всё с начала, своими руками "строить" свой собственный, личный домик. Время залечит раны...

Ларри подвёл нас к небольшой группе молодых людей, собравшихся в гостиной. Там было всего три девушки и пятеро парней. Кто-то танцевал под негромкую, спокойную музыку, некоторые держали в руках наполненные бокалы. Один из парней сразу привлек моё внимание. Он выделялся, прежде всего, одеждой – на нём была простая ковбойская шляпа, типичные ковбойские же ботинки, самая заурядная джинсовка. И ещё – в отличие от прочих он курил, а я жутко истосковался  по табаку. Уверен, своим вызывающим ностальгию видом он расположил к себе не только меня.

– Мистер Ковбой, – он протянул руку для пожатия.

- Где вы берёте сигареты, мистер? – поинтересовался Фрэнсис после того как мы все представились.

– Лучше называйте меня просто Ковбой, – лукаво порекомендовал он. – Это и мой конспиративный псевдоним, и кличка, и имя. Оно мне очень дорого... А что касается сигарет – это не проблема. Вы только скажите, сколько вам нужно. Есть у меня кое-какие связи, – Ковбой достал из сумки несколько пачек сигарет и подарил их нам.

На остальных участниках вечеринки, конечно за исключением нашего экипажа, была довольно необычная одежда. Дело не только в том, что местами она меняла свой цвет в такт музыке, и не том что содержащиеся в ней микрокапсулы, позволяли владельцу менять испускаемый аромат по своему усмотрению. Тейла, в ответ на мой комплимент (я восхитился необычной  формой её шляпы – большой лежащий на голове цилиндр, немного сплюснутый в середине, надетый этой самой серединой на макушку и испускающий из себя по торцам шлейфы клубящегося ароматного розового дыма), растолковала мне, что практически вся одежда будущего поумнела! Теперь она сама согреет и охладит. Её не надо стирать и штопать – всё восстановится само собой. Одежда стала близким другом и доверенным лицом своего хозяина. Она проследит за его здоровьем – даст необходимые лекарства и витамины. Напомнит о забытых автомобильных ключах и событиях, происшедших во время вечеґринки. При необходимости, она даже поможет владельцу справить малую нужду!..

– В разумных пределах конечно, – смеясь, уточнила Тейла.

– О бог ты мой! – не в силах сдержать удивлённой улыбки, я потёр нос. – А что же нас не снабдили чем-нибудь эдаким? И почему только малую нужду?

– Ну у тебя и запросы! – она откровенно хохотала. – Ты что, решил что здесь туалетов нет?

Наконец, Тейла прекратила заливаться, и уже почти серьёзно добавила:

– Собранную жидкость можно очистить и незаметно вывести наружу на улице через микротрубки в штанах, или методом интенсивного испарения. А куда прикажешь девать ... ?

Вообще, по её словам, современная одежда напичкана микрочипами, датчиками, капсулами с различными веществами и тому подобными вещицами. К примеру, министерство внутренних дел разработало форменную одежду, которая не только автоматически сигнализирует о раґнении служащего (а служат там не только биороботы), но и определяет местонахождение раны на теле и степень её тяжести и оперативно наґправляет самые необходимые лекарства на рану. А потом передает эту информацию медицинскому персоналу...

 Я чувствовал себя легко и непринужденно. Здесь можно расслабиться, можно на время забыть то, о чём не хочется думать. Похожий на вино напиток, был очень вкусным и бодрящим.

Равномерный зеленоватый свет исходил от одной из стен и потолка. Я заметил, что его оттенок плавно меняется, переходя в желтый, затем оранжевый и так далее – мягкое освещение переливалось всеми цветами радуги. На другой стене мелькали клипы. Их объёмность создавала полную иллюзию соприкосновения гостиной с другой реальностью, казалось, если сделать шаг за её грань – упадёшь в объятия несущегося и кружащегося пространства...

...Немного раздражал Фрэнсис, уже успевший пригласить Тейлу на танец. Они танцевали долго, и я украдкой поглядывал на них. В своем блестящем серебряном платье девушка смотрелась прелестно. Хотя Фрэнсису на вид и можно было дать более сорока, он выглядел как красавец-киноактер, герой боевиков, сошедший с экрана. Они прекрасно подходили друг к другу и, казалось, испытывали взаимную симпатию.

Потом Тейлу пригласил ещё кто-то из парней, затем Ковбой – она пользовалась большим успехом.

Вдруг я показался себе полным идиотом, питающим какие-то надежды в отношении Тейлы. "Ну, чем я могу привлечь её внимание? – говорил я себе. – Ни кожи, ни рожи. Через сорок лет она будет оставаться все такой же молодой, а я, вероятно, уже откину копыта".

Я больше не смотрел в её сторону – что-то нашло на меня, и я ничего не мог с собой поделать.

Ко мне подсел Дэн. Мы выпили с ним немного, покурили. Хороший друг всегда знает, как утешить. Мы потрепались, вспомнили старые добрые времена.

– Что дружище, твоё сердце пронзила стрела Амура? – вдруг спросил, лукаво посматривая блестящими от выпитого вина глазами, Дэн.

– Она из иной эпохи!.. Да ещё такая красивая и молодая...

– Майкл, мой старый прадед, когда он еще не отошел в мир иной, любил говорить: "Никогда не бегай за автобусами и за женщинами – все равно не успеешь!"

Мы помолчали. Неожиданно я ощутил прикосновение чьей-то руки к моему плечу и повернулся. Рядом стоял мистер Ковбой.

– Мне кажется,  вам здесь скучновато, – он поправил свою шляпу и, улыбаясь, присел возле меня. – Вы знаете, что такое "Стрела времени"?

– Нет.

– О!.. Тогда вы не знакомы с самым глобальным достижением в области развлечений, – Ковбой засмеялся и слегка хлопнул меня по спине. – Представьте себе, что вы мгновенно, по своему желанию перенесетесь в любую точку Земли или Вселенной и в любую эпоху. При этом вас могут окружать как бы реальные люди, звери. Даже если доведётся там погибнуть – все ощущения будут естественны, но после смерти вы просто очнётесь уже здесь. Можно путешествовать вдвоем, втроем. Нет преград вашим желаниям. Нет ничего интереснее путешествий в псевдореальности.

– Значит, можно заказать, например, путешествие в древний Египет и поговорить с самим фараоном? – спросил Дэн.

– Нет проблем, там будет смоделирована настоящая реальность. И если вас закинуть, например, к Рамсесу в комнату, то это сначала может вызвать его испуг, но потом вас схватят и будут пытать. Впрочем, настоящая смерть вам не грозит, а чтобы избежать мучений, достаточно в любой момент произнести слово-пароль – и вы окажетесь дома.

Как я понял из рассказа Ковбоя, возможности путешествий практически безграничны: переместиться можно в своем теле, а можно и в любом другом обличье; можно оказаться на чужой, реально существующей планете, как обитаемой, так и нет; плавать в водных глубинах без всякого скафандра и не ощущая давления толщ воды (правда, это необходимо предварительно оговорить); можно отправиться в древнюю Америку времён покорения дикого Запада или Францию времен мушкетеров – языковых барьеров не будет. Каждый развлекается, как хочет – кто-то отправляется в джунгли для охоты на тигров; кто-то берёт арсенал сверхмощного оружия и перемещается воевать в каменный век. Кто-то предается любовным утехам и прочим плотским страстям.

– Лично мне нравится путешествовать по средневековой Европе – чувствуешь себя сверхчеловеком, – Ковбой закончил свое восторженное повествование и затянулся очередной сигаретой.

– Эту псевдореальность, наверное, создает суперкомпьютер? – поинтересовался я.

– Да, по мощности этот специализированный компьютер почти равен ИИ. Подключиться к нему одновременно могут почти до миллиона человек, правда, это удовольствие стоит недешево. Но сейчас мы, хозяева города, можем себе позволить это бесплатно. Хотите попробовать?

Мы с Дэном переглянулись. А что если с помощью этой штуки ненадолго вернуться домой, в наше время? Что нас там ждет?

Поняв друг друга без слов, мы направились за Ковбоем в соседнюю комнату. Он объяснил, что с помощью поверхностного магнитного поля компьютер входит в непосредственный контакт с сознанием человека и создает что-то вроде сна наяву. Только этот сон невозможно отличить от реальности.

Мы выбрали наше время, разгар купального сезона, побережье рядом с Лос-Анджелесом. Я предполагал, что если мы окажемся в Нью-Йорке и обнаружим в своих домах других людей (а так, скорее всего, и произойдет) – будет очень больно, и мне стоило больших трудов уговорить Дэна отправиться в нейтральное место.

Наших внешних данных не было в компьютерной базе, так что пришлось чуть покрутиться перед видеокамерой, после чего Ковбой сообщил центральному компьютеру наши условия.

Облачившись,  в шлемы, и закрыв глаза, мы принялись отсчитывать секунды.

...Вдруг стал явственно слышен шум прибоя – где-то рядом плескалось море. Открыв глаза, я увидел, что мы трое стоим недалеко от прибрежной песчаной косы. На пляже много народу. Яркий солнечный, очень жаркий день, в самом разгаре. От удивления и восторга я слегка подтолкнул Дэна и побежал к берегу. Остановившись совсем рядом с прибоем, мгновенно скинул с себя одежду и с разбегу прыгнул в воду.

Море дало прохладу и свежесть. Вынырнув из глубины, я поплыл в сторону широкого светлого горизонта. Соленые брызги разлетались в стороны от ударов рук, вспенивались микрофонтанчиками, то и дело заливая глаза. Мне нравилось плавать кролем, и сейчас истосковавшиеся по любимому занятию мышцы работали во всю силу.

Я плавал минут десять, наслаждаясь соленым дыханием моря, его скользящими, холодными объятиями. Дэн и Ковбой еще плескались в воде, когда я вылез и плюхнулся на раскаленный песок. Их головы казались маленькими темными крупинками в бескрайнем и могучем океане, они то появлялись, то исчезали в синем перекате волн.

Как здесь было красиво! В необъятной, прозрачно-голубой лазури неба, вдали, кружились и кричали беспокойные чайки. Океан отсвечивал блестками, будто усыпанный бриллиантами. На берег лениво выплескивались пенные языки волн.

Солнце припекало. Я посмотрел по сторонам. В жарком мареве дрожащего воздуха и здесь, и там в сонливой лени лежали люди, пляж напоминал склад человеческих тел. Кто-то играл в карты, чей-то голый ребенок носился с большим шаром, что-то бессвязно вопя. Справа, почти впритирку ко мне, лежала дохлая морщинистая старуха в трусиках-бикини. Чуть дальше, тоже в набедренной повязке, дородная тетка килограмм на сто. А  немного в стороне, несколько загорелых  до черноты человек, стоя кругом, играли с мячом. "Как живые, – подумал я, – надо пойти с ними поиграть и поболтать".

Я смотрел на них, таких активных, веселых, и не мог не думать, что на самом деле их не существует, но сейчас – вот они, передо мной. Ни о чем не подозревают, не догадываются, что существуют только потому, что я сейчас здесь. Не станет через полчаса меня в этом пока еще вполне реальном мире, и они исчезнут в никуда. Парадокс... Впрочем, когда я сам умру, кану в лету, исчезну, заметит ли мир мое отсутствие? Вряд ли... Пройдет время и уже ни одного человека не будет волновать и удивлять моя смерть. И все останется по прежнему: люди будут работать, радоваться жизни, любить и ненавидеть. Да, диалектика...

Я оглянулся на синюю бесконечную громаду морской пучины и привстал от удивления. Из воды выходила Тейла. Прекрасная русалка, но с человеческими ногами, богиня, залитая мокрым блеском. Нет, я не ошибся, она шла ко мне и улыбалась. Казалось, с каждым её шагом что-то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во мне: это билось замиравшее от волнения и удивления сердце. Какое неправдоподобное, непостижимое чудо – она здесь, в моем мире!

– Привет. Не ожидал меня здесь встретить? – ласково, со своим мягким акцентом, сказала она и присела рядом.

– Ты... настоящая? – с тревогой я погладил ее плечо.

– Такая же, как и ты, – она улыбнулась той улыбкой, ясной, доброй, которой, как мне показалось, она не улыбалась никому. – Впрочем, сейчас это проверить невозможно. Только если отключиться. Знаешь, Майкл, все эти местные люди,  не знают, что они не настоящие, с ними все ясно. Но, кроме них, компьютер по твоему желанию может воплотить любой образ, в том числе и мой. Но я-то знаю, что на вечеринке пошла вслед за вами и подключилась к выбранному вами месту и времени.

– Тейла, если бы ты была создана компьютером, то сказала бы то же самое.

– Что же может рассеять эти сомнения? – она с интересом смотрела на меня. – Разрешаю тебе любую проверку.

Я потянулся к ней и на мгновение обнял, почувствовал её дыхание, шелковистые волосы коснулись моих губ. Наши глаза встретились близко-близко, и  горячее биение крови в моей груди подсказало ответ. "Это она, не может быть по-другому!" – говорил мой внутренний голос. Она сидела рядом, опустив свои руки, и с мерно поднимающеюся грудью, сдерживая дыхание, блестящими лукавыми глазами смотрела на меня. Через секунду она рассмеялась, а я, так и не решившись поцеловать, отпустил ее.