Текст книги "Формула Жизни"

Автор книги: Александр Жаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

– Так много? Так где же они все? – саркастически спросила Линда.

"Хм... Где-где... Уже сигналы посылают, – хмыкнул я про себя. – Да... Знала бы ты девочка, КУДА мы совсем скоро полетим!"

– Ну, во-первых, не так уж и много, ведь вообще-то в нашей Галактике около 150 миллиардов звезд, и рассредоточены они на гигантских расстояниях – образуют диск диаметром примерно 100 тысяч световых лет. Если ты помнишь, скорость света 300 тысяч км/с, и за год он успевает пролететь 10 000 млрд. км. Самое загадочное, необъяснимое современной наукой – где же они? – Я поставил пустой стакан из-под кофе на столик и закинул ногу на ногу. – Никаґких следов на Земле. Космос молчит.

– Вот именно! Это парадокс! – она вдруг оживилась. – То, что до сих пор мы не смогли обнаружить инопланетян ни на Земле, ни в Космосе – весьма странно. Сам посуди. Все галактики разлетаются из одной точки – так? Доказано, что около 13,6 миллиардов лет назад там взорвался сверхплотный и компактный объект, в результате чего и появилась наша расширяющаяся Вселенная. Так? Так! Мы видим, что наша Вселенґная появилась достаточно давно и продолжает расширяться, но вот звёзды "рождаются" и "умирают" постоянно. Срок "жизни" разлиґчен, зависит от их массы и типа. Солнце и Земля образовались отноґсительно поздно, всего 4,5 миллиардов лет назад. Практически сраґзу на нашей планете с простых органических молекул начала развиґваться жизнь. Как мы видим, она развивалась довольно долго. Во всяґком случае, достаточный срок, чтобы Землю успели посетить какие-нибудь инопланетяне!

– Откуда у тебя такие познания? – несколько недоумённо полюбопытствовал я.

Она осеклась на начале фразы.

– А ты всех женщин считаешь дурочками с убогим кругозором? – её глаза расширились, брови взлетели вверх.

Я лишь хмыкнул, отрицательно помотав головой. Не знаю, стоило ли мне углубляться с Линдой в такие дебри, но она сама напросилась и, похоже, эта тема ей хорошо знакома.

– Слушай, – наконец сказал она. – Если все это так, значит наверґняка существуют цивилизации, образовавшиеся на несколько милґлиардов лет раньше нас! Почему же эти сверхмиры никак себя не проявляют? Это и есть загадка, на которую пока нет ответа! Она получила название парадокса Ферми, – Линда принялась увлеченно рассказывать. – "Ударная" волна разума, с неизбежносґтью должна была уже давно распространиться на всю Галактику. За миллиарды лет хотя бы малая часть возникших цивилизаций встала бы на путь неограниченной экспансии, покорения и переустройства космоса. Но в таком случае мы наблюдали бы космические проявлеґния разумной жизни, своего рода "чудеса". Но вся совокупность фактов, известных современной астроноґмии, говорит о том, что никаких "космических чудес" не существуґет. Несмотря на высокую эффективность наших теґлескопов и приемников, никаких проявлений сверхцивилизаций обнаружить не удалось! Не слышно позывных наших "братьев по разуму", не наблюдаются следы космической строительной деятельности, никґто, никогда не посещал нашу старушку Землю! И это при огромном желании землян встретиться с ними, отражением чего является массовый психоз с "НЛО". Молчит Вселенная, не обґнаруживая даже признаков разумной жизни. Непонятно... Ведь долґжны же быть, например, у сверхцивилизаций мощные радиомаяки. Однако можно утверждать, что и в соседней галактике "Туманность Андромеды", насчитывающей несколько сот миллиардов звезд и расположенной на расстоянии всего в 2 миллиона световых лет, ниґчего подобного нет!

– Подожди, Линда! – я оживился. – Недавно в какой-то пеґредаче говорили, что обнаружены рисунки древних людей, изображающих нечто похожее на инопланетян.

– Глупости! – она презрительно усмехнулась. – Если бы они сюда прилетали, то наверняка бы оставили на орбите спутник-маяк с инґформацией о себе. Маяк, используя энергию солнечных лучей, поґстоянно подавал бы на Землю сигнал, и мы бы его быстро обнаруґжили. Но его нет!

– А я всё-таки верю, что инопланетяне иногда тайно прилетают на Землю! – Я почти открыто стал изображать из себя идиота, но наивная девушка воспринимала всё за чистую монету. – На эту тему написано множество научно-популярных книґжек, засняты документальные свидетельства очевидцев. Среди люґдей есть "контактёры", мысленно общающиеся с иными мирами. Как быть со всем этим? Не могут же они все врать!

– Эх_, Майкл, Майкл... Удивляюсь – какой ты наивный!.. Книжки и «документальные» фильмы, о которых ты говоришь, к науке никакого отношения не имеют. Это бизнес. Просто по молчаливому взаимному согласию их авторы и «очевидцы» деґлают деньги и славу на человеческой тяге к таинственному, на неґубывающем любопытстве к неизведанному. С одной стороны – пиґсатели, журналисты и киношники, с другой стороны – «психи» и обґманщики. Иногда эти стороны вступают в негласный сговор, на мноґгое закрывая глаза, иногда честно заблуждаются. Учти, отличить «психа» от нормального не всегда может даже врач-психиатр. Кроґме того, иллюзии и галлюцинации встречаются у лиц, не обращавґшихся к врачам – примерно 10 процентов населения отмеґчали явные галлюцинации (типа говорящей лошади) хотя бы раз в жизни!

Она горячилась, махала руками, судорожно подбирая слова. Видимо наш разґговор затронул волнующую её, как впрочем, и меня, тему. Сколько дней и ночей я дуґмал о молчании братьев по разуму, но в чём его причина – понять не мог! Не мог понять. До вчерашнего дня! Меня так и подмывало рассказать ей всё – и о сигнале от НИХ, о нашем предстоящем полёте. Но нельзя. Невозможно!

Наверно, мне было интересно слушать аргументацию Линды, и я просто дал ей выговориться, – во всяком случае, я не прерывал её затянувшийся монолог. И думаю, за это, она была мне очень благодарна.

"Молчание космоса" – важнейший научный факт, – увлеченно говорила она. – Он требует объяснений, так как находится в очевидном противоречии с концепцией неограниченно развивающихся могуґчих сверхцивилизаций. Мы не можем найти "иголку в стоге сена", хотя всё говорит за то, что следует искать "шило в мешке".

–  Но этому ведь должно быть какое-то объяснение! – я нарочито недоґумённо замотал головой. – Неужели нет никаких предположений, гипотез? – в моем голосе сквозила ирония, но девушка этого даже не замечала. Разумеется, мне были знакомы все подобные теории.

– Ну почему же? Их хватает! Вот только все объяснения парадокса Ферми какие-то корявые. Сам посуди. Например, самый тривиальный ответ – потому, что мы одни в Галактике, одни во Вселенной, – нарушает принцип среднего и противоречит теории вероятностей: Солнце и Земля ничем не выдеґлены среди сотен миллиардов подобных солнечных систем одной только нашей Галактики.

Другой ответ – все цивилизации с фатальной неизбежностью гибґнут еще до своего выхода в большой космос, либо теряют к нему интерес – представляется маловероятным и слишком пессимистичґным.

– Линда, а может они просто не хотят проявлять свое присутґствие, чтобы не повлиять на нашу, пока еще примитивную, жизнь? Допустим, галактическая этика требует предоставлять молодым циґвилизациям возможность самим решать свои кризисы, ОНИ не вмеґшиваются, но на самом деле тайно наблюдают за нами со стороны.

– Я знакома с этой так называемой "гипотезой галактического каґрантина". Но она не объясняет, почему же не заметно следов покоґрения космоса. Не может разум так преобразовать космические объекты, чтобы его деятельность "не была видна" нам. Кроме того, существует, по крайней мере, еще один фактор. Уже сейчас Земля, в результате развития человечества, излучает в космос заметное коґличество паразитных радиоволн. Другая цивилизация нашего уровґня обнаружила бы их с расстояния около 30 световых лет. А мы гоґворим о мирах на миллиарды лет старше! Их уровень энергопотґребления и соответственно загрязнения эфира должен быть неизмеґримо выше! На разумных расстояниях (в пределах 200 световых лет), мы могли бы заметить их невольное излучение, – она вздохнула и замолчала.

Наступила тишина. "Не может быть, – подумал я, – чтобы столь специфическая информация просто так появилась в её маленькой симпатичной гоґловке". Что-то она недоговаривала. После нескольких прямых вопросов, я, в конце концов, выяснил, что раньше Линда "дружила" со студентом астрономом. Нет, разумеется, чувство ревности, как и всем, мне знакомо, но надеюсь, совсем не из-за этого, мне вдруг остро захотелось перещеголять, заткнуть за пояс какого-то жёлторотого студентешку.

– Мы называем этот парадокс – Основным Парадоксом Ксенологии: достаточно предположить существование всего лишь одной сверхцивилизации, чтобы вся Метагалактика оказалась бы ею освоена уже на сегодняшний день! – согласился я и, посмотрев на полное вниманием лицо Линды, принялся вещать, горя гордостью профессионала. – Однако никаких следов такого освоения мы действительно не видим, и в этом парадокс. Парадокс этот, впрочем, разрешим – ты забыла последний, самый важный, аргумент: мы неправильно представляем себе пути развития разума. Исключительно трудно предсказать облик и поведение цивилизации, если она на миллиарды, миллионы, хотя бы даже тысячи лет старше нас. Поиск среди звезд форм человекоґподобных сообществ, находящихся на близком к нам технологичесґком уровне – наивное заблуждение, не сулящее никаких успехов. Занятие, годящееся только для страниц дешевых фантастических опуґсов.

Вздохнув полной грудью, я вдруг задумался. А ведь, чёрт подери, если это так – что же нас ждёт на Є Эридана?..

Медленным движением я взял с соседней полки миниатюрную фигурку слона из красного дерева.

– А что бы ты отдала за то, чтобы посмотреть, допустим, в видеоґзаписи животный мир другой планеты? Предположим, что там еще не образовались разумные существа. Только животные.

– Ну... Если возможно дальнейшее коммерческое использование такой информации...

– Нет, нельзя. Только для удовлетворения собственного любопытґства.

–  Думаю, что даже ради этого я бы пожертвовала несколькими тысячами долларов, – она вздохнула. – Ты ведь, наверно, догадываґешься, что я не слишком богатая девушка. Но все равно, это стоило бы тех денег.

Я молча налил себе и Линде коньяка, не спеша выпил мелкими глоточками, поставив рюмку, встал и подошел к окну. Дождь конґчился. Напротив, около мокрого, блестящего в свете уличных фонаґрей дерева стояли двое. Они обнимались уже довольно давно – я заметил их, ещё когда входил сюда. Я поґсмотрел на небо. Вдали, между крышами, косо висел узкий ослепиґтельный белый серп месяца, в тишине мерцали такие далекие звезґды.

– Как все-таки странно устроены люди, – улыбнувшись сказал я. – Не хотят видеть ничего у себя под носом, а туда же – подавай им сразу инопланетные миры.

– Это камень в мой огород? – Линда замялась, видимо, не ожидаґла такого поворота.

– Да, и не только. Пожалуйста, не обижайся. Скажи мне, наприґмер, сколько видов животных и растений на Земле тебе известно? Ну – 100, 200, даже, допустим, 500, а ведь их всего около 2000000, среди них встречаются твари просто с поразительными возможносґтями. В этом вопросе я не специалист, но кое-что все-таки знаю. Например, что ты слышала о животном, которое способно появлятьґся ниоткуда? Оно может существовать то в рассеянном на большой площади состоянии, то собирается как единое ползающее, то преґвращаться во что-то, типа растения.

Глядя на меня, Линда несколько раз моргнула, затем сказала:

– Как это, ниоткуда?

– Я имею в виду, что невооруженным глазом не видно, откуда оно взялось. Знаешь что...

– Понятия не имею, что это за пакость такая, – она вдруг резко оборвала  меня. – Удивляюсь тебе Майкл. Разве ты не понимаешь разницы между просто неизвестными для обывателя земными видами и, крайне важном вопросе о том насколько ПРИНЦИПИАЛЬНО отличаются (или не отличаются) инопланетные животные? Все люди подспудно чувствуют, что в знаниях об инопланетной фауне, скрываются ответы на глобальные вопросы! И именно поэтому, она всех особенно интересует. Да любой учёный бы предпочёл узнать подробности строения хотя бы инопланетной бактерии, прежде чем какого-нибудь неизвестного науке земного монстра!

Я почти поперхнулся. "А ведь она права. Как я не сообразил?! Да... А девочка то, хоть и в чём-то наивна, но совсем не так проста, как может показаться на первый взгляд. Молодец, утёрла мне нос".

Неожиданно затренькал мой личный коммутатор.

– Не иначе инопланетяне тебя услышали, – улыбнувшись, я показал пальцем вверх.

– Майкл Пирсон с планеты Земля слушает! – вытащив трубку, торжественно провозгласил я.

– А я уж было подумал, что попал на Марс... – в трубке послышался усталый голос Дэна. – Ну что, сообщил своей?

– Пока что нет.

– Может тебе тоже как-нибудь помочь?

– Не надо. Сам разберусь.

Линда вопросительно посмотрела на меня.

– Звонили из НАСА, – задумчиво пробормотал я.

– А в чем именно заключается твоя работа?

– Я специалист по электронике, компьютерам и программам.

– Я работала с разными программами, но не понимаю, как они устроены. Ты можешь коротко объяснить? – заинтересовалась вдруг она.

Меня несколько удивил такой вопрос. Странно было услышать его от молодой девушки во время свидания. Хотя, учитывая её подкованность в вопросах космологии... Ну что ж, если ей это интересно...

"А потом, когда её спросят – мол, откуда знаешь? – она сошлётся на "дружбу" с астронавтом-компьютерщиком", – почему-то мелькнуло у меня...

–  Что ты на меня так смотришь? – кротко спросила Линда и поправила прическу.

Я отвел взгляд от ее высокой, обтянутой бирюзовой майкой груди, и откинулся в кресле.

– Ну, возьмем, например, книги. Информация в них закодирована примерно 30 символами – буквами. Чем не программа? Содержится на материальном носителе в виде наличия или отсутствия краски. Без материального носителя информация не может существовать в принципе. Упорядоченные неравномерности материи – вот что такое информация. Даже если ты будешь читать книгу вслух, то промежуточным носителем информации будет воздух, а именно звуковые волны, являющиеся перемещающимися и рассасывающимися неравномерностями сжатия (плотности) воздуха. Когда ты читаешь книгу про себя, твои глаза воспринимают неравномерность световых волн. Если книгу существующую в единственном экземпляре, например, сжечь, предварительно не перенеся информацию на другой носитель, то информация исчезнет в никуда и навсегда. Обрати внимание – важный момент – информация МОЖЕТ исчезнуть навсегда! Программа это та же информация. Причём как в чистом виде, так и в виде логических правил, заданных программистом. Информация (как и программа) это реально существующая нематериальная субстанция, которая тем не менее, НЕ МОЖЕТ существовать вне материи.

– Начал ты издалека. "Складки материи...", – она усмехнулась. – Смотри, лучше что у меня есть. – Линда встала и достала из ящика секретера большой белый цилиндр. – Это ароматизированная свеча.

В бликах трепещущего пламени свечи мы некоторое время молча смотрели друг на друга. Разомлев от благовоний, я невольно залюбовался ее красивыми большими глазами, её восхитительной фигурой.

Я тайком взглянул на часы и подумал, что говорю совсем не о том.  Такие темы лучше развивать в кругу друзей, но не в обществе любимой девушки, да еще вечером, сидя у нее дома. А я, дурак, увлекся, полез в какие-то дебри – информация, материя... Гадость какая! "Пора плавно переходить к более животрепещущим вопросам", – решил я.

  –  Есть животные, которые одновременно являются и женщинами, и  мужчинами. А бывают и такие, которые одновременно и не женщины, и не мужчины.

–  Любопытно, – хмыкнула Линда.

–  Например, кое-где, в горах, водятся виды ящериц, которые не самки, и не самцы. Они через определенные промежутки времени, воспроизводят свою маленькую абсолютную копию – близнеца. Эволюция таких видов происходит значительно медленнее, но зато в таких суровых условиях, где они живут, обоеполые виды зачастую не выживают. Кроме того, в такой популяции все сто процентов ее членов с гарантированной надежностью обзаводятся потомством. Это важно, если жизнь висит на волоске. С другой стороны, существует их противоположность – обычные улитки, например, являются гермафродитами, то есть у каждой из них есть и женские, и мужские половые органы. В процессе их совокупления каждая улитка выступает одновременно и как женщина, и как мужчина!

– Как не повезло ящерицам, как повезло улиткам! – с легкой иронией сказала Линда.

–  Повезло нам, людям! – Я подошёл к ней ближе и с лукавым вызовом в глазах тихо произнес, – Нет ничего прекрасней в этом мире, чем любовь.

Она смущенно поправила прическу.

–  И, слава богу, что у нас нет хитинового покрова – представляешь, какой звук был бы при поцелуе!.. – улыбнувшись сказал я.

"Боже мой, – пронеслось в голове, – какая наука, какая Вселенная, какие инопланетяне! Я хочу её, я желаю её, каждая клеточка моего тела, каждая ДНК вопит о любви!"

Некоторое время мы смотрели друг на друга: девушка, загадочная и влекущая – нерешительно, словно чего-то ожидая; я – с неясным волнением в груди. Линда улыбнулась. За несколько коротких мгновений я успел ощутить её эмоции, и, кажется, проникнуть в её внутренний мир еще до того, как она начала говорить, и сделал чуть громче музыку.

Линда встала, стройная и легкая, она положила руки мне на плечи. Во мне прокатилась горячая волна, и я осторожно обнял ее.

–  Не знаю, что со мной... – прошептала она. – Не заглядываю в будущее, не вспоминаю прошлое. Существует только настоящее, только ты и я.

Я погладил ее спину, прижал к себе трепещущее от малейшего прикосновения тело девушки. Наши губы сами нашли друг друга. У меня перехватило дыхание.

– Иди сюда... – прошептала она, увлекая меня за собой...

...Расслабившись, мы, валялись в постели. Она смотрела куда-то вверх.

Вдруг, мне стало грустно в этой озаренной светом свечи комнате, я почувствовал ком в горле – ведь эту девушку я вижу в последний раз. Язык не поворачивается сообщить ей об этом.

Потом Линда рассказывала о том, как она училась в колледже, как ей было одиноко и как ей хорошо сейчас со мной.

В какой-то момент она прикоснулась к моей груди, и я ощутил тепло ее нежной невесомой ладони.

–  Если вдруг случится так, что нам придется расстаться, мне будет одиноко и тоскливо без тебя, – промолвила она, словно предчувствуя разлуку.

Я промолчал, не в силах сейчас сказать правду.

– Милый, что тебе принести – сока или еще немного коньяка? – спросила Линда, вставая с постели.

– Пожалуй, рюмку коньяка.

Я отрешенно смотрел на её изящные формы. Она была сложена великолепно. Картину дополняли шелковистые роскошные волосы, струившиеся по ее плечам.

С улыбкой Линда принесла поднос и поставила его рядом, резко повернулась и на меня глянули бездонные черные омуты. Долгое мгновенье, замерев, я смотрел в глаза Линды, затем придвинулся и поцеловал ее в пухлые полуоткрытые губы.

– Ещё, – прошептала она уже с закрытыми глазами.

– Малыш, ты обворожительна... – бормотал я, осыпая ее поцелуями.

...Отхлебнув глоток коньяку, я взглянул на девушку. Линда в задумчивости сидела на кровати и пила сок.

– Скажи, ты веришь в судьбу? – вдруг спросила она. – Может наша встреча была предначертана?..

Она смотрела на меня долгим блестящим взглядом. Ответить категоричным НЕТ я просто не мог.

– Ну, не знаю...

– Вот видишь! – воскликнула Линда. – Значит, она существует! – Она радовалась как ребенок, которому подарили давно обещанную игрушку.

Щелкнув зажигалкой, я затянулся и посмотрел на почти выгоревшую свечу. Скоро наступит пора прощаться. Но сейчас мы вместе и нам хорошо. Счастье не может длиться долго. Это короткий промежуток времени, а затем либо оно кончается, либо к нему просто привыкаешь, и оно уже перестает быть счастьем.

– Однако я должен несколько охладить твой пыл, – угрюмо процедил я. На меня словно нашло что-то, настроение испортилось. Захотелось вдруг сермяжной правды и меня понесло:

– Ничего нигде не предначертано. Будущее не предопределено. Мы сами творим его... И, кстати, самое большое отвращение у меня вызывают предсказатели будущего. Это совершенно противоречит всем научным знаниям. Будущее можно только с определенной вероятностью прогнозировать. Не существует заранее предначертанной судьбы. Если бы кто-то действительно мог предсказывать будущее – он смог бы заработать миллионы, например, на бирже, он, при желании, мог бы даже стать властелином мира. Это была бы тайная секта, а не свора болтунов, кричащих о себе на каждом углу и продающих свои "услуги" за гроши. Они все крепки задним умом – после какого-либо события начинают бить себя в грудь и уверять, что они это предсказывали...

Моя эмоциональная речь определенно произвела на девушку  впечатление.

– Противоречит научным знаниям говоришь... – она задумалась. – Расскажу тебе одну историю.

Событие, невольным свидетелем которого я оказалась, случилось в парке. Молодая семья гуляла по нарядным аллеям. Папа, мама и крошечная, сурьёзная такая, девочка в деловом костюмчике с "пускалкой" мыльных пузырей. Молодая леди очень старалась. Пузыри летели во все стороны, а она внимательно их рассматривала, и по лицу её можно было догадаться, что того, чего бы ей хотелось, она не видела. И вдруг на всю аллею раздалось: "Па!!! Чёлная дыла!!! Я тебе говолила!"

Мне стало интересно. Из бурного общения малышки с отцом я поняла, что она увидеґла уникальный мыльный пуґзырь – с "дыркой" в боку. Не белый и не радужный, а именно – такой. Знаешь, что сказал ей отец? – чтобы не морочила голову. Таких пуґзырей не бывает.

Ты бы видел лицо девґчушки! Огромные серые глаґза полные слез. "Па, я не влу! Там чёлная дыла была!"

– Верю, ВЕРЮ! Любопытный артефакт, – вставил я, – чего только в жизни не бывает, как говорится "век живи, век учись".

– Дело не в артефакте, – Линда усмехнулась, – Слушай дальше. Я бы и не вспомнила об этой истории, если б год спустя, разбирая старые журналы, не наткнулась на какой-то химический. Там, в разделе курьёзов, была помещена заметка о редких разновидностях мыльґных пузырей с участками стеґнок тоньше длины световой волны. В этих местах пузырь переставал отражать свет, и возникала иллюзия дыры!

До самого вечера я пускала пузыґри. Мне было интересно! Ниґкаких "черных дыр" не было. И лишь когда я, отчаявшись, решила бросить это занятие, долгожданный, уникальный, редчайший пузырь получилґся! Он был красив, весь в радужных бликах, а на боку его чернела дыра. "Па, я не влу! Там чёлная дыла быґла!" – вспомнила я. "Что ты мелешь?! Дырявых пузырей не бывает. Смотри лучше, как пони детишек катают..."

К чему я всё это тебе, Майкл, говорю? Да к тому, что нельзя сходу всё отвергать. Есть ведь редкие феномены. Некоторые экстрасенсорные способности могут реально существовать.

– Малыш, – ласково начал я, слегка удивлённый её наблюдательностью, – согласен, редкие феномены конечно есть. Новое знание об окружаюґщем наука добывает экспериментальным путем. Действительно, когда уже нет возможности ставить экспериґменты – единственным споґсобом разузнать что-то новое становится наблюдение. Трудность здесь в чем? В вероятности существования очень редких событий. Наґстолько редких, что их появґление, скорее всего, будет трактоваться как ошибка изґмерения либо результат недобросовестности экспериґментаторов. Я размышлял на эту тему. Приведу тебе свой пример:

Представь себе шуточґную ситуацию. Пусть у каждоґго жителя Земли имеется по одному атому тория. Торий радиоактивен. Период его полураспада – 14,5 миллиґарда лет (а это чуть больше времени существования Вселенной). Несложно доказать, что за период жизни одного поколения людей процесс радиоактивґного распада тория едва ли посчастливится кому-нибудь наблюдать. И даже если это явление будет кем-то зафиксировано, научная общеґственность не воспримет сообщение всерьез. Скорее всего, исчезновение атома будет объяснено его потерей. "Не уберег, не уследил... У всех (!) атомы на месте, леґжат себе. А этот умник кричит, что открытие совершил! Атомы, они, брат, не бомбы на складе, а, брат, фундаменґтальные и неделимые частицы, понял?! Если каждый атом начнет разрушаться, так это что ж у нас за Мироздание такое будет? Это же не Здаґние, а руины одни будут!!!"

Но, Линда, трудности науки это одно, а противоречие науке – совсем другое. Предсказатели будущего являются стопроцентными лжецами!

... Постепенно в окна начал просачиваться рассвет. Пока еще бледное небо было совершенно безжизненно. Царила абсолютная тишина. Бывшая свеча превратилась в маленькую белую застывшую лужицу. Всё в этом мире имеет своё начало и свой конец. Настала пора и нам расстаться.

Линда тихо, свернувшись калачиком, спала. Я осторожно встал и оделся. Не стоит нарушать покой девушки – лучше оставить ей записку. В ней я просил прощения и объяснял Линде, что она ни в чем не виновата и очень нравится мне, но я не принадлежу самому себе, – Космос зовет меня. Что ухожу навсегда, и нет смысла чего-то ждать. Что по настоящему ярко чувствуешь аромат цветов, только если дышать их запахом не слишком долго. Что у нее впереди целая жизнь, и она еще встретит своего принца.

... В этот ранний утренний час на улице было пустынно. Ночная прохлада отступила, и первые, местами прорывающиеся между домами, пологие лучи восходящего солнца весело плескались в лужах вчерашнего дождя, искрились на омытых зеленых листьях кустарника.

Выйдя из подъезда, я на миг остановился, подняв лицо к небу, вдыхая чистый сырой воздух, стараясь запечатлеть в своей памяти и только что покинутую безмятежно спящую девушку с ее уютной квартирой и этот тихий переулок. Последний раз обведя взглядом окрестности, всю обыкновенную прелесть которых мы как правило не замечаем, я уже хотел двинуться дальше, когда сзади послышались торопливые шаги.

– Майкл! Подожди!.. – раздался срывающийся голос.

Сердце забилось. Быстро оглянувшись, я увидел её. Запыхавшуюся, растрепанную. На ней лица не было. Наскоро накинутый на голое тело халат не был полностью застёгнут, волосы торчали космами. Я вгляделся в её заплаканное лицо, в эти изумленно распахнутые глаза и схватил её в охапку, стиснул, прижался. Конечно, она прочла мою прощальную записку.

– Прости меня, если сможешь, – пробормотал я. – Мне надо уехать... надолго. Навсегда!

– Но почему? Что случилось? Куда ты улетаешь. Никуда тебя не отпущу! Слышишь?

Я немного отстранился и попытался объяснить, что это приказ, что мне необходимо лететь.

– Я... Я... – тяжело выговорила она, – с тобой хоть на край света... Увези меня, увези далеко, слышишь... – На секунду её глаза бессильно закрылись, и уже полные слёз распахнулись вновь. – Что со мной? Да... Этот сон... Я спала и сон видела: плыву на корабле... С тобой... И далеко-далеко... Прижалась к тебе, и будто холодно мне... Проснулась –  а тебя нет...

– Невозможно... – прошептал я, и, стараясь сделать свой голос более твердым, решительно добавил. – Не могу!

Она не хотела меня слушать. Цепляясь за руки, лихорадочно, почти в каком-то исступлении всё повторяла:

– Пойдем ко мне. Нам надо поговорить. Прошу тебя... Умоляю, не уходи вот так... Я буду ждать тебя... Любимый, я же чуть с ума не сошла... Думала, что уже не успею... Что же это такое...

Я еще раз попытался втолковать девушке, что ничего уже нельзя сделать, что всё кончено и ждать меня нет смысла. Про себя я уже решил, что больше ни за что не пойду к ней. Лучше проститься прямо здесь, окончательно и бесповоротно, чем давать какие-то иллюзорные надежды. Но она не желала этого понимать, и все тянула за руку, упрашивая подняться.

– Очень прошу тебя. Умоляю... Расстанемся по человечески, выпьем хотя бы кофе, – прошептала она наконец тихим, безжизненным, потерянным голосом.

Больше я не мог видеть её глаз – она их не поднимала; но я ясно видел её тонкие, высокие брови, её длинные влажные ресницы и блистающий в лучах солнца на одной из щек след слезы, остановившейся у самых губ, плотно сжатых и бледных. Такого я не мог долго вынести...

Девушка действительно мне нравилась. Но что же делать, если жизнь распоряжается по-своему? "Не могу больше жить! Люблю на всю жизнь!" – выкрикивают иные впечатлительные особы, но это лишь слова.  Пройдет время и душевные раны затянуться, зарубцуются...

Смятение мое вдруг прошло. "С ней все будет хорошо, – подумал я. – Еще много радости будет в её жизни..."

Подумал одно, а сказал, словно отрезал, совсем другое:

– Нет. Прощай! Прости, если можешь.

Резко повернувшись, я пошел прочь. На меня напала вдруг глубокая тоска. С каждым шагом, по мере удаления, все более и более нарастающая тоска. Тосковать случалось и прежде, и не удивительно, что пришла она в такую минуту. И все-таки в эту минуту, хотя тоска нового и неведомового действительно была в моей душе, меня мучило что-то другое. Что-то было не так. Словно забыл сделать нечто важное, как будто не обратил внимания на какую-то мелочь, незначительную на первый взгляд  деталь, но из тех, что в иных ситуациях способны стоить жизни. Раздражаясь и досадуя на самого себя за ничем не обоснованную подозрительность, я свернул в проулок, где стояла моя машина.

Мои тревожные мысли оборвались разом: чья-то тяжелая рука, вынырнув откуда-то сзади, крепко шлепнула меня по лицу и словно приклеилась к нему, зажав рот и нос. Одновременно я получил удар в подколенный сгиб и,  уже откидываясь назад, почувствовал на своей шее сдавливающий локоть другой руки неизвестного.

Мои глаза будто вылезли из орбит, кровь прихлынула к голове. Я захрипел, изо всех сил пытаясь вывернуться. Мощно оттолкнулся ногами от земли. Мой душитель потерял равновесие, и мы вдвоем полетели назад. Вот только остановить наш полет пришлось его, а не моему, затылку! Хорошо когда вокруг столько каменных домов...

Железные руки как-то сразу обмякли, и я выскользнул. Круто развернулся. Мой душитель вставал, придерживаясь за стену.

Незнакомец оказался закутан в серый плащ с капюшоном, только блестящие черные остановившиеся глаза приковывали к себе жестким недобрым взглядом. Как только незнакомец сообразил, что к чему, его рука потянулась к внутреннему карману. Но он не успел. Изо всей силы, на какую был способен, я выбросил вперед кулак, целясь ему в глаз. Что-то чмокнуло, и от удара у меня заныли костяшки пальцев. Серый балахон дернулся и, коротко охнув, описав руками пируэт, бесчувственное тело рухнуло рядом со мной.

Его капюшон откинулся, и моему взору предстало необычно бледное лицо мужчины средних лет с широкими скулами, тонким носом и презрительно-ироничной, даже в бессознательном состоянии, складкой губ.

–  Замри, Майкл Пирсон! Не дёргайся, если не хочешь получить пулю в сердце, – произнес до боли знакомый, совершенно бесцветный женский голос. – Медленно повернись и иди сюда.