Текст книги "Формула Жизни"
Автор книги: Александр Жаров
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)
«ФОРМУЛА ЖИЗНИ»
Глава первая. Є Эридана.
Этот мир – эти горы, долины, моря -
Как волшебный фонарь. Словно лампа – заря.
Жизнь твоя – на стекле нанесенный рисунок,
Неподвижно застывший внутри фонаря.
Все, что видим мы, – видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей – не видна.
Омар Хайям
...Какие-то доли секунды я соображал, кто я и где я. Негромкие, но назойливые трели вырвали меня из забытья. Я с трудом разлепил веки и взял телефонную трубку.
– Привет, Майкл.
– Мм... Линда?
– Да.
– Ну здравствуй. Ты хоть выспалась после вчерашнего?.. Сейчас сколько времени?
Она негромко засмеялась:
– Ты до сих пор спишь?! Уже вечер – почти восемь! Хоть ты и подарил мне жаркую ночку, но к обеду я была уже как огурчик... Вставай, пойдём куда-нибудь!
– Это вряд ли, – в раздумье проговорил я, окончательно приходя в себя.– С утра, прямо от тебя, рванул на конференцию, а после обеда сбежал отсыпаться... И теперь... Похоже у меня цейтнот! Сейчас помчусь в гостиницу к другу.
– Может и меня захватишь?
– У нас мальчишник. Он хотел со мной о чем-то поговорить. Давай, я позвоню тебе завтра, ладно?
– Ну что ж... Если ты меня стесняешься... – сделав выразительную паузу, немного обиженно ответила Линда, – Завтра – так завтра... Если конечно я буду свободна!!!
"Вот бабы... Мы ещё не так давно знакомы, а она уже пытается посягать на всё моё свободное время", – подумал я и попрощался.
Время действительно поджимало... Быстро собравшись, я спустился вниз.
Что-то пока неясное насторожило меня, лихорадочно соображая, я сидел в машине. В глубине моей души шевельнулось дурное предчувствие, и я на всякий случай приоткрыл дверцу. Может, почудилось? Все вроде было в порядке: на том же месте лежат сигареты, в точно таком же положении валяется на соседнем кресле брошенная вчера газета. И все же что-то неощутимо изменилось.
Почти минуту я пытался найти причину своего беспокойства, но тронулся в путь, так ничего и не поняв. И только некоторое время спустя подсознание выдало ответ – в кабине еле уловимо изменился запах. Какой-то незнакомый ранее оттенок: может, что-то сладкое, влажное.
Я напрягся, пытаясь определить этот запах, и потерпел неудачу: мне не с чем было его сравнить. Я ни разу в жизни не встречал подобного запаха. Он не был неприятным, вернее, каким-то особенно неприятным, но мне он был совершенно незнакомым. Просто ерунда какая-то.
Мне не пришлось долго ломать голову над этим. Еще один звонок застал меня в дороге.
– Говорят из Главного Управления. Это Майкл Пирсон?
– Нет, Пирсон Майкл, – пробубнил я.
– Не понял! Вы Майкл Пирсон? – солдафоны из управления шуток обычно не понимали...
– Да, – обречённо ответил я. Звонок вечером, можно сказать во время моих "каникул" ничего хорошего не сулил.
– Вам необходимо немедленно явиться в НАСА к генералу Брайану Даффу.
Мать моя женщина... Что же надо этому старому маразматику, имевшему в конторе прозвище "Рогатик"? Никто не знал точно, откуда взялось это прозвище, но сам обладатель знал о нем, надувал щёки и демонстративно держал на столе "Фауста" Гёте.
Разворачивая машину, я сообщил своему другу Роберту, что задержусь и, если не смогу приехать, то ещё позвоню.
Совсем скоро, я подъехал к главному корпусу НАСА, к месту, где обычно кончается спокойная размеренная жизнь. Это здание футуристической архитектуры, вздымалось вверх на семьдесят зеркальных этажей, перепоясанных сеткой из огромных панелей солнечных элементов. Как символично для НАСА – обеспечить своё резервное питание от энергии Солнца. Кстати, кто-то мне говорил, что этот домик уходит под землю на столько же этажей, на сколько возвышается над нею.
...Генерал осмотрел меня оценивающим взглядом и предложил сесть. Что я и сделал, чувствуя себя несколько неуютно.
– То, что я сейчас сообщу вам, – напыщенно начал он, – является совершенно секретной государственной тайной и в любом случае, – генерал сделал многозначительную паузу, – каков бы ни был результат нашей беседы, она не должна выйти за эти стены.
"Чёрт, ему не хватает только камеры и микрофона. В нём погиб великий актёр...", – подумал я и сделал подобающе серьёзное лицо.
– Я вас внимательно слушаю, господин генерал.
– Буду краток. Через три дня стартует сделанный по новому проекту космический корабль. По земному времени он будет находиться в полете около 30 лет, по вашему внутреннему биологическому времени около 4 лет, ну а по человеческому восприятию все путешествие займет несколько недель – основную часть пути люди будут спать.
От неожиданности я слегка оторопел. Так долго еще не летал никто.
– Простите, господин генерал, эти цифры даны с учетом обратного пути? – зачем-то спросил я, медленно приходя в себя.
– Да. Подготовка этого проекта заняла достаточно много времени, но из-за особой секретности решено было сообщить экипажу о вылете только за три дня. Подбор кандидатов вёлся очень тщательно – все высококлассные профессионалы. Вас будет пятеро. Все неженатые, а кое у кого нет даже родственников, что немаловажно при таком сроке экспедиции. Одного из них вы хорошо знаете – это ваш друг Дэн Тэйлер. Сейчас вы еще можете отказаться. Даю вам 30 минут на размышление, но учтите – если вы согласитесь, то отступать будет поздно.
Слегка ошеломленный, в задумчивости, я вышел в холл и сел в кресло. Тридцать минут на принятие решения исчезнуть на тридцать лет!.. ТРИДЦАТЬ ЛЕТ... За этот срок появится новое поколение. Мои родители состарятся, бывшая жена, друзья – все станут другими. Моя трехлетняя дочка, уже будет мамой. Изменится город, люди – только для меня пройдет всего несколько недель. К этому будет трудно привыкнуть, будет больно, жизнь придется начинать сначала. Но ведь я всегда мечтал что-то сделать в этом мире. Такой шанс выпадает одному из миллиардов.
Я посмотрел в гигантское, почти во всю стену, тоскливо серое окно. Смеркалось. Мой любимый город продолжал жить своей вечерней жизнью. Приблизившись вплотную, я различил множество мелких деталей. Весь Нью-Йорк был как на ладони. Переливающиеся огни реклам, небоскребы с тысячами уже светящихся окон. По улицам проносились машины и спешили по своим делам люди. Я думал обо всех этих жизнях. Сколько мечтаний, стремлений, желаний и надежд таится в них. Но редко кому удается достичь в жизни того, чего хотелось. Почему так происходит? Губы сжались, не находя ответа... Все равно, я люблю и эту страну и этих людей такими, какие они есть. Грусть охватила меня...
Но с другой стороны... Пошло все к черту! Лечу! Что я теряю? С детства мечтал стать героем – есть шанс.
Воображение услужливо нарисовало картину триумфального возвращения. Толпа восторженно скандирующего народа, с шарами и транспарантами и я, в пыльном потрёпанном комбинезоне, благородно и устало улыбаюсь ей.
А родительский дом... Что-ж... Птенцы рано или поздно улетают из гнезда!
В сердце, словно что-то кольнуло – я понял, что решение принято. Мысленно я уже попрощался со своим городом. Нарушив запрет, я машинально закурил сигарету прямо в холле...
– Господин генерал, я согласен принять участие в полете, – отрапортовал я, войдя в кабинет.
Рогатик оторвался от чтения документов и посмотрел на меня равнодушно.
– Очень хорошо. Поздравляю – на вас ложится великая миссия, но об этом позже. А с вредными привычками придется расстаться, – генерал улыбнулся. – С излишествами там, нехорошими... Вы отзываетесь с симпозиума. Завтра в 10-00 вам необходимо явиться сюда. Здесь вы познакомитесь с остальными членами экипажа и получите дальнейшие инструкции. Родственникам, друзьям, знакомым сообщите, что вы улетаете примерно на год на орбитальную станцию, – этого требует секретность. Потом мы сами разберемся с этим вопросом. Вы свободны. До завтра.
На автопилоте я ехал к Роберту Шепарду. В голове не было ни одной мысли, только тупая бесповоротность принятого и окончательного решения. Даже на людей, куда то бегущих по тротуарам, я смотрел как бы сквозь.
А как сказать обо всем Линде? Мне показалось, что она успела привязаться ко мне. Нет, надо решительно и бесповоротно порвать наши отношения в самом зародыше. Но раз уж я обещал встретиться, то прощальный вечер устроить все же придется.
Я поздоровался с Робертом как ни в чем не бывало. Он пока даже не мог предположить, что увидимся в следующий раз мы только через 30 лет. Впрочем, всегда есть шансы, что встретиться нам больше вообще не суждено.
Заказав коньяку, мы принялись вспоминать то чудесное беззаботное время юности, когда гораздо чаще были вместе. Роберт заметил, что я немного не в себе.
– Что произошло, Майкл, ты случайно не заболел? Утром чуть не заснул на конференции, свалил с обеда, да и сейчас какой то странный.
– Да ничего. Ничего особенного... Вчера всю ночь прокувыркался, а теперь выяснилось, что меня отзывают и через три дня я уже буду лететь на орбитальную станцию. Мне предстоит торчать там не менее года. Очень весело...
– Да... Кажется я тебя понимаю. "Шерше ля фам"? Хотя, на твоём месте мечтали бы оказаться очень многие. А как девушка? Я ее знаю? – Роберт вопросительно уставился на меня.
– А что девушка? Мало ли на свете парней! Найдет себе другого. Да и знакомы-то мы без году неделя.
– Ну, это ты не спеши. А если она тебя любит и будет ждать? Год пролетит незаметно.
– Робби, тебе то что? – я решил сменить тему. – Нехай ждет. Ты, как спец по суперкомпьютерам, лучше уточни кое-что по искусственному интеллекту. Например, если конечно я правильно понял твой доклад, ты считаешь, что и человеческое ощущение собственного "я", душа – это саморазвивающаяся программа?
– Похоже на то. Мозг – это очень мощный компьютер (с параллельной обработкой, но низким быстродействием), а так называемая душа – это саморазвивающаяся программа.
– Не могу с тобой согласиться, – устало ответил я. – Хоть я и не такой бООльшой спец в суперкомпьтерах, но кое-что всё же знаю. Не думаю, что человек может развиться умственно более, чем ему дано от рождения.
– Не сомневаюсь в твоих способностях и знаниях, – Роберт наполнил наши бокалы. – Тем паче, что заканчивали мы один факультет. Но это вопрос не только технический.
Коньяк был превосходный. Сделав маленький глоток, я посмотрел в окно. Уже совсем стемнело. Серые, с кое-где темными глазницами окон, фасады домов уныло смотрели на меня. А я смотрел на них...
– Помнишь, в Университете мы изучали ДНК, – как бы со стороны, до меня донёсся его голос. – Скорее всего, программа – зачаток личности, "души", закодирована в одном или нескольких генах ДНК высших животных и человека. Ближе всех к нам, естественно обезьяна, код ДНК которой на 98% совпадает с кодом ДНК человека* (Примеч. автора: здесь и далее приводятся реальные научные данные).
Закрыв глаза, на несколько секунд я откинулся в кресле. Устройство ДНК мне было знакомо в общих чертах и ранее, но он замахнулся на святое, на человеческую душу. Мы закурили и Роберт продолжил:
– Знаешь, что формирует самосовершенствующуюся программу человека в детстве? Воздействие родителей, окружающих людей, всего общества, в основном через речь. Очень интересен так называемый "эффект Маугли". Ты что-нибудь слышал об этом? – Роберт внимательно посмотрел на меня.
– Ну конечно, я читал эту сказку Киплинга.
На его лице мелькнуло что-то вроде улыбки.
– Ты уже взрослый человек и пора бы, кроме сказок, читать и кое-что посерьезней. К сожалению, в реальной жизни сказочных чудес не бывает. Когда ребенок в возрасте до 2 лет попадал в естественные природные условия (например, известны случаи, когда волчица выкрадывала ребенка и воспитывала его сама, иногда вместе с волчатами), развитие его способностей полностью прекращалось. Но самое главное, когда такого ребенка находили уже в возрасте 7-12 лет и пытались вернуть в лоно цивилизации, все было безуспешно. По повадкам он напоминал дикого зверя. Как правило, его приходилось, всю жизнь держать в камере-клетке и только в некоторых случаях удавалось научить есть ложкой и носить одежду (научить разговаривать не представлялось возможным). Если бы душа была присуща человеку как нечто отдельно данное, такого бы не происходило. В этом случае сказка Киплинга была бы истинной. Другое доказательство того, что исходный код человеческой саморазвивающейся программы содержится в ДНК – это то, что генные мутации человека очень часто, помимо специфических черт, ведут к умственной отсталости...
Сонный скрип ветвей нарушил повисшую тишину. Порыв ветра ворвался в комнату и разметал по столу, стоящему около окна, какие-то бумаги. Это вывело меня из оцепенения.
– Послушай, Роберт, твои доводы конечно интересны, но как в таком случае объяснить высокие чувства, любовь, дружбу, тягу к искусству, наконец, самопожертвование. Ведь программа вряд ли будет способна на такое. Нет, ты все-таки не убедил меня.
Роберт положил руку на мое плечо:
– А я пока еще и сам многого не понимаю. Будем надеяться, что ты прав, и душа – это нечто особенное, присущее только, нам людям. Только бы будущий компьютерный мозг, а я не сомневаюсь, что он будет создан, не захватил бы над нами власть...
Роберт замолчал. Лицо его стало серьезнее, оно казалось мне более родным, чем когда-либо. Может быть, я вижу его в последний раз.
Мы встретились с Дэном за час до назначенного генералом собрания. Скамейка, на которой мы расположились, находилась в укромном месте, в тени старого ветвистого дерева. Яркий свет, проходя через множество, трепещущих от малейшего дуновения ветерка, листьев, покрывал мерцающими подвижными солнечными лоскутками и нас и полянку вокруг. Дерево казалось необыкновенно могучим, его светло-зеленая крона терялась где-то в небе.
– Разве я мог поступить иначе, Майкл? – Дэн Тэйлер сжал кулаки. – Весь смысл моей жизни – это работа, космос, звезды. Конечно, я люблю Монику. Мы собирались скоро пожениться, но ... Вспомни, когда люди шли добровольцами на войну, среди них были и молодожены, и совсем дети, не знавшие любви, но они были готовы пожертвовать собой за Родину!
– Ты уже сказал об этом Монике? – задал я прямой вопрос и хмуро уставился на него. Дэн вздохнул.
– Нет! Что я ей скажу? Что улетаю на год на орбитальную станцию? Она будет ждать. Сказать правду – не имею права... Я испорчу ей жизнь, если не разрублю этот узел одним махом. Я должен это сделать, Майкл. И не говори мне ничего, – он сжал губы.
– Но, может, тебе стоит все же остаться, – возразил я.
– Перестань, мой долг лететь! А Моника... Я хочу, чтобы она жила еще долго и счастливо, чтобы у нее были дети... и муж, – помолчав, Дэн добавил. – Может сказать, что у меня появилась другая девушка? Что я полюбил другую. Что она тоже работает в НАСА и полетит вместе со мной. Для убедительности надо даже показать её – ну пусть, например, это будет Линда.
– Не уверен, что пройдет. Впрочем, как хочешь, твое дело... Давай покажем ей Линду. Только желательно, чтобы они не разговаривали между собой, – я на секунду задумался. – Сделаем так: я назначу ей свидание около твоего дома, в час когда Моника будет неподалеку, уж позаботься об этом, но вместо меня сначала подойдешь ты. Моника своими глазами увидит, как ты любезничаешь с Линдой.
Тяжело мне было предлагать такое, но что делать, жизнь есть жизнь. Да, в первый момент невеста Дэна, конечно, испытает шок. Зато потом быстрее адаптируется и, возможно, уже через полгода, как ни в чем не бывало, выскочит замуж. И забудет славного парня Дэна. Как там говорят? "С глаз долой – из сердца вон"? Так оно и будет... если розыгрыш удастся.
Не поступи мы так, будет мучиться, бессмысленно ждать, может год, два, или более – что в жизни не бывает. Затем все равно выйдет за другого, скорее всего, испытывая комплекс вины. Зачем портить жизнь человеку, тем более, если ты его любишь?
– Спасибо, Майкл! Устроим представление завтра в пять. – Дэн с благодарностью пожал мне руку.
С одной стороны, я радовался, что мой друг будет со мной, но, с другой стороны...
Ровно в 10-00 мы с Дэном вошли в кабинет старого маразматика Даффа. Шторы были наглухо задернуты и яркий, искусственный свет заливал всё вокруг. За длинным столом, с одной стороны сидели три молодых человека, судя по всему будущие члены экипажа, с другой стороны – трое людей постарше, среди последних я сразу узнал генерала. Все повернулись в нашу сторону.
– Ну вот, все и в сборе, – Дафф потер руки. – Можно начинать. Господа, прежде всего, разрешите представить – руководитель службы обеспечения полета, полковник Оливер Крик.
Сидящий слева от генерала, крупный полный человек с лоснящейся желтой лысиной и нелепыми бакенбардами слегка кивнул и обвел всех молодых людей приветливым взглядом.
– Астрофизик, почетный член научного союза, профессор Дэвид Мортон, – продолжил генерал, указав на уже совсем седого старика.
"А этому не хватает колпака со звездами и очёчков на цепочке", – подумал я.
Я листал пару книг профессора и видел его пару раз, но только издалека. Нас ждало что-то экстраординарное, если такие люди лично занимались нашим инструктажем.
Далее слово взял полковник и зачитал биографии и послужной список каждого из членов будущего экипажа.
Первым представили лейтенанта Фрэнсиса Таунса. Все посмотрели на него – широкоплечий, рослый, очень красивый человек, слабо, словно нехотя улыбался. Тестостерон прямо струился из него.
Этот чистюля, видимо, считающий себя эталоном мужской красоты, тщательно следил за своей внешностью. Свежий, с иголочки китель, профессионально уложенная прическа – совсем как оживший манекен. Тем не менее, его любимым видом спорта оказался американский футбол, где Фрэнсис добился определенных успехов.
"Ну, прямо герой амурных снов прыщавой девчонки... – он сразу мне не понравился. – Но, может он крутой спец?.."
Фрэнсис достал блокнот в дорогом кожаном переплете, с любовью расправил его и приготовился делать какие-то пометки. "Настоящий педант, – злобно подумал я. – Такой никогда ничего не забудет. Все у него продумано и рассчитано до мелочей. Но самое паршивое – кажется, он влюблен сам в себя".
Еще я запомнил, что было ему 26 лет, и летел он с нами в качестве биолога-генетика и, по совместительству, пилота.
Следующим оказался Стив Гир, лицо сугубо гражданское, биолог, врач. Невысокого роста, худой, он не имел никакой спортивной подготовки – но, несмотря на это, уже успел побывать на орбите. Он провел загорелой рукой по гладко зачесанным светлым волосам и ухмыльнулся.
"Что-то больно много биологов в нашем экипаже. К чему бы это?" Пока я размышлял над этим, дошла очередь до Дэна, который назначался бортинженером и штурманом, затем до лейтенанта Билла Флинна. Я взглянул на него. Чернокожий симпатичный молодой человек, превосходно сложенный. Чувствовалась в нем какая-то тигриная грациозность и ловкость. Он, как и я, в свое время входил в сборную университета по боксу, а, кроме этого, владел несколькими видами восточных единоборств. Он назначался радистом и вторым пилотом, а так же заместителем капитана. Сие известие оставило его равнодушным, по крайней мере, на шоколадном лице Билла я не заметил движения ни единого мускула.
– Майкл Пирсон, – наконец, заставив меня встрепенуться, провозгласил полковник.
Чтение моей биографии закончилось назначением меня на должность капитана корабля и бортинженера, ответственного за электронное и компьютерное оборудование. "Командир? Я? Почему именно я?" – мой немой вопрос остался без ответа.
Затем началось самое интересное.
– Вы полетите к планетной системе звезды Є Эридана, – обыденным усталым голосом начал полковник, – находящейся от нас на расстоянии 10,8 световых лет. Три месяца назад, впервые в истории человечества, был зафиксирован сигнал, пришедший со стороны этой звезды. И, хотя он до сих пор не расшифрован, специалисты, все как один, уверены в его искусственном характере. Подробности на эту тему вам сообщит профессор. Я же только скажу, что в силу известных причин, это вызвало засекречивание проекта. А работы по созданию межзвездного космического корабля велись уже давно и, спецслужбы других государств знают об этом. Я имею в виду корабль, – полковник обвел нас испытующим взглядом. – Сам сигнал – особо секретная государственная тайна. До получения искусственных сигналов мы планировали такой полет на осень. Речь идет о проекте "Форвард", впервые предложенном довольно давно (космические аппараты движимые энергией солнечного ветра); разумеется, за это время он претерпел значительные изменения. Испытания уже были проведены на беспилотных, автоматически управляемых летательных аппаратах этой конструкции. Но вы будете первыми людьми, которые полетят к другой звезде, да еще на новом звездолете. – Полковник сделал многозначительную паузу.
Трудно передать чувства, которые, я уверен, охватили нас всех. Первыми к другой звезде! Контакт с инопланетным разумом? Такого вряд ли кто мог ожидать! Мы все переглянулись, мысленно как бы проверяя друг друга на прочность. Такой полет, сопряженный с контактом с неизвестной цивилизацией, становился тысячекратно опасней обычного. Кто знает, вдруг они отнесутся к нам, да и вообще ко всем землянам, враждебно? Хотя вероятность такого расклада представляется весьма маловероятной.
– Космический корабль "Старлайт" смонтирован за орбитой Земли, – продолжил полковник. – Он обладает гигантским парусом диаметром около 20 км, изготовленным из алюминированного майлара толщиной всего лишь 16 миллиардных долей сантиметра. Монтаж такого хрупкого паруса возможен только в космосе. Масса звездолета вместе с парусом 25 тонн. Ни для кого не секрет, что давление солнечного ветра вдали от светила чрезвычайно мало – оно падает пропорционально расстоянию в квадрате, и уже в районе Земли составляет всего 9 ньютонов на квадратный километр. Мы решили эту проблему. Группа лазерных установок, смонтированная на Луне, как известно, не имеющей атмосферы, будет концентрировать излучение, и испускать луч чудовищной мощности – 43 тысячи тераватт. Луч, падая на гигантский парус, будет "давить" на него и разгонять наш корабль.
Мы используем гигантские газовые лазеры, которые легко развернуть на Луне, всего лишь доставив туда пластичную оболочку и баллоны с соответствующим сжатым газом. Для "накачки" энергии используется непосредственно солнечный свет, концентрируемый зеркалами. Таким образом, двигатель вашего корабля остается "дома", в Солнечной системе, где его относительно легко содержать в рабочем состоянии, ремонтировать или совершенствовать в случае необходимости. Запас "солнечного топлива" у вас также будет неисчерпаем, чего не скажешь о небольшом запасе обычного ракетного топлива, который также будет на борту. Он понадобится для небольших корректировок положения звездолета.
Я посмотрел на измождённое лицо полковника – несомненно, за последние три месяца, дома он бывал не часто. И это стоило того. Каждый из нас, конечно, был знаком с проектом "Форвард", но то, что изучали мы, касалось летательных беспилотных зондов весом не более 10 кг. Масштабы, описываемые полковником, производили впечатление. Мы жадно ловили каждое слово.
– Позвольте вопрос, – неожиданно вмешался Стив Гир. – Я так понял, что это билет в один конец, а, чтобы вернуться, нам придется положиться на помощь "братьев по разуму"? – он усмехнулся с легким сарказмом.
– Вам, как лицу гражданскому, простительно, что вы перебили меня на полуслове. Когда вы дослушаете вводный инструктаж до конца, все станет понятно. Итак, продолжим. На звездолет ваша команда будет доставлена беспилотным челноком. Его вы возьмете с собой. Челнок потребуется в дальнейшем для спуска и подъема с чужой планеты. Непосредственно на "Старлайте" во время полета, вы будете находиться в анабиозе, погруженными в специальные ванны. Иначе вам не выдержать перегрузок и ускорений. Все жизненные процессы в организме замедлятся в 6 раз. Жидкая пища будет поступать непосредственно в кровь, продукты метаболизма автоматически выводиться. Мышцы будут поддерживаться в рабочем состоянии периодическими включениями электростимулятора. Предусмотрена даже стрижка волос и ногтей. Управлять кораблем в это время будет компьютерный центр с установленной в нем экспертной системой. Примерно на середине пути, через 15 земных лет, вы приблизитесь к скорости света. По мере приближения к ней все сильнее начнут сказываться релятивистские эффекты теории относительности Энштейна: масса корабля будет увеличиваться, а для звездолетчиков время потечет все медленнее, и посредине пути почти остановится.
Торможение начнется тоже примерно посредине расстояния до Є Эридана. Чтобы остановиться у звезды и прилететь обратно, парус должен быть особым – из трех концентрических сегментов. Внешнее, самое большое, кольцо предназначено для торможения, промежуточное и внутреннее, самое маленькое, – для возвращения космонавтов. На внутреннем парусе находится и модуль экипажа.
При команде на торможение от космического парусника отделится внешнее тормозное кольцо и, обгоняя корабль, устремится вперед. Оставшаяся часть паруса повернется так, чтобы его отражающая поверхность была обращена к отделившемуся тормозному парусу. Лазерный луч, отразившись от паруса торможения, ударит в парус корабля. Торможение будет продолжаться почти столько же, сколько и разгон.
Научные исследования займут три недели. А когда придет время лететь домой, парус вновь уменьшится в размере. От него отделится промежуточная ступень. Она будет сориентирована так, чтобы ее отражающая поверхность была повернута к Солнечной системе. Снова включатся лазеры, точнее, они выстрелят с солнечной орбиты за 10,8 лет до вашего отбытия в обратный путь – ведь их луч будет идти к Є Эридана 10,8 лет. Направленный промежуточной ступенью луч наполнит "попутным ветром" парус возвращения. И через 30 лет и 6 месяцев, если все будет идти по плану, вы окажетесь на Земле. А теперь я передаю слово профессору Дэвиду Мортону. – Полковник откинулся в высоком кресле и выпил воды.
Вопреки моим ожиданиям, профессор не смог сообщить нам ничего интересного. Сигнал пока так и не удалось расшифровать. Его прием длился всего 15 минут. Но все исследователи в один голос утверждают, что его послала другая цивилизация. Я задал вопрос, почему у себя "под носом" (ведь Є Эридана одна из ближайших к нам звёзд солнечного типа) мы до сих пор не могли обнаружить этих инопланетян? На что профессор только недоуменно пожал плечами и сказал, что со стороны Є Эридана никаких паразитных радиоизлучений, сопутствующих техногенным цивилизациям нашего типа, не поступает.
Далее наша новоиспеченная команда звездолетчиков перешла в учебный класс, где нас ознакомили с некоторыми техническими деталями космического корабля и другими тонкостями экспедиции.
В общем-то, все члены экипажа мне понравились, может, чуть менее других красавчик-педант Фрэнсис, да Стив Гир – из-за слишком длинного языка.
Вечером я заскочил к бывшей жене – повидаться на прощанье с дочкой, затем поехал к родителям. Всем, как и было необходимо, я вешал лапшу на уши насчет орбитальной станции и длительной командировки. Но я понимал, что мы, возможно, больше никогда не увидимся. Тоскливое настроение охватило меня. С грусти выпил немного коньяка и провалился в сон.
...Дэн вместе с Линдой вынырнули из-за угла дома.
– Привет, Майкл! – бросил Дэн. – Доставил даму в целости и сохранности. А теперь разрешите откланяться. – И он исчез так же стремительно, как и появился.
– Слушай, зачем Дэну потребовалось провожать меня к тебе на какие-то 50 метров? – удивленно поинтересовалась Линда.
Но она молча проглотила мои нелепые объяснения, как только я вытащил из-за спины букет алых роз. На лице девушки появилась благодарная улыбка.
Вдохнув их аромат, она сказала:
– Знаешь, не надо долго нюхать цветы, а то перестаёшь чувствовать их аромат.
– Я тоже так думаю. Впрочем, мы сегодня еще поговорим об этом.
– О чем?
Пока у меня не хватало решимости сказать ей о моем отъезде. Я решил тянуть до последнего и промолчал. Слава богу, что она не поняла намека. Мы посидели в маленьком ресторанчике и поехали к ней домой.
Последний раз я оказался в этой уютной квартире. Линда принесла коньяку, включила спокойную, тихую музыку и мы принялись рассказывать друг другу смешные случаи из своей жизни. В комнате часто раздавался ее искренний звонкий смех.
Познакомился я с ней случайно и недавно. Просто решил помочь девушке заменить спустившее колесо. А дальше все закрутилось само собой... Иногда ведь, чтобы почувствовать родственную душу достаточно совсем мало времени.
– Еще в прошлый раз хотела спросить тебя, – она внимательно посмотрела мне в глаза, – тебе нравится моя квартирка? Надеюсь здесь не хуже чем в звездолёте?
Мне нравились и этот бежевый ковер, и старинная красивая мебель. Небольшой светильник выхватывал из полумрака пастельно-розовые тона рельефных обоев. Меня лишь несколько удивило, что она знает, где я работаю. Ведь я ничего не говорил об этом, приберегая эту беспроигрышную тему на особый случай.
– Здесь чудесно. А Дэн, оказывается, уже успел похвастать, что мы астронавты.
– Это так интересно... Пожалуйста, расскажи мне что-нибудь! Как романтично – наблюдать со стороны Землю, Вселенную... Наверно, здорово парить в воздухе, не ощущая силу тяжести!
"Да уж... – подумал я. – Чувствовать себя всё время перевернутым вверх тормашками, с опухшей от постоянного прилива крови головой – удовольствие весьма сомнительное. Намучаешься, пока привыкнешь. А многие люди вообще не в состоянии адаптироваться к подобному. Впрочем, не стоит её сейчас разочаровывать".
И я принялся, уже в который раз, расписывать романтику межпланетных перелетов, этот черный бесконечный мрак с блестящими бусинками звезд, эти светящиеся в солнечном свете планеты, этот восторг от приобщения к чему-то громадному и таинственному...
– Любопытно, а как могут выглядеть животные других планет, разумные существа? – на мгновенье она мечтательно задумалась, но, вздохнув, продолжила, – Хотя возможно, мы одни во Вселенной... Это невероятно, это не может быть, но вроде другого разумного объяснения нашему одиночеству нет...
– Да нет, не одни. Звезд солнечного типа только в нашей Галактике "Млечный Путь" сотни миллионов. А ведь во Вселенной триллионы галактик. Вокруг многих солнцеподобных звезд, на необходимых для развития жизни расстояниях, крутятся планеты. На многих из них должны быть животные, а на некоторых и цивилизации. По различным научным оценкам, число последних только в нашей Галактике должно составлять не менее нескольких миллионов.