Текст книги "Системный сбой (СИ)"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Целтин стоял, снова не зная, как быть.

Тварь упорно ждала. Пришлось протянуть руку, иначе переглядывания через решётку могли продолжиться до утра, а что скажет Громов, обнаружив Целтина наедине с тварью в луже детской крови, не так уж и трудно предугадать.

Тварь отняла руки от груди. Протянула к решётке. Повременила, словно в замешательстве, разжала пальцы.

На ладонь Целтина упало что-то невесомое, металлическое.

Тварь жутко улыбнулась окровавленными губами. Отвернулась. Присев, резко прыгнула, скрывшись где-то под потолком.

Через минуту всё стихло, а Целтин так и стоял с протянутой за решётку рукой, не в силах посмотреть на то, что отрыгнула тварь. Собственно, смотреть и не требовалось. Он и так знал, что лежит на ладони. Твари всё известно. Она давно их всех «прочла». А домой она вовсе не хочет. Дом скоро будет тут, когда угаснет адское пекло, в котором погибнут остатки человечества, и спустится вечная ночь атомной зимы.

Глава 12. КРЫЛЬЯ АНГЕЛОВ.

– Ребята, а это ещё что такое? – Мати оглянулась на Стила с Лобзиком, обалдело уставилась на друзей, глаза которых медленно увеличивались в размерах, как если бы они все вместе очутились в безвоздушном пространстве, испытывая на себе последствия декомпрессионного взрыва.

– Чтоб мне сдохнуть! – Лобзик выронил початую бутылку пива, но даже не обратил на это внимания. – Хрень какая-то!

– Надо бы убираться подобру, – заметил Стил, силясь заграбастать трясущуюся Мати в охапку.

– Куда?! Мы даже не знаем, что это такое! – Девочка отмахнулась, пристально вгляделась в далёкий горизонт, отчего по щекам поползли лиловые тени.

Небо на западе было нездорового фиолетового оттенка. Кажется, утопленников достают из воды именно такими. Синюшными, вздутыми, с бесцветными рыбьими глазами и жёванной кожей, похожей на резину. Чужеродная среда творит с телом пришельца жуткие диковины, меняет на свой лад, не особо заботясь о том, что организм уже мёртв. Нечто подобное происходило на горизонте с небом. Оно утратило привычный предзакатный цвет, словно кто-то безумный вылил на первозданную палитру пузырёк чернил. Солнце из обжигающей взгляд красной блямбы превратилось в бледный диск, который совсем не слепил. На него можно было смотреть вечность, так ничего и не почувствовав. Были видны тёмные пятна, про которые иногда говорят в новостях, но Мати предпочла зажмуриться, уверенная, что так легче всего прекратить бред.

– Там что-то есть, – Лобзик указал пальцем. – В небе.

– Глюки у тебя есть, – предпочёл отшутиться Стил. – Сколько выпил уже? Может бай пора?

– Перебьёшься! – огрызнулся Лобзик. – Это тебя люлька заждалась!

– Заткнитесь! – приказала Мати. – Там правда что-то летает. Может самолёт?

– Сдурела?! – Лобзик покрутил пальцем у виска. – Смотри как летит! Там от пилотов студень останется только. Таких перегрузок ничто на этой планете не выдержит!

– Планете? – Мати почувствовала, как сжался супротив её воле мочевой пузырь. – Что ты такое несёшь?

– Может беспилотники? – предположил Стил.

– Какого чёрта им тут понадобилось?! – Лобзик подобрал бутылку пива.

Вдалеке послышались звуки канонады.

– Это из города, – пролепетала вконец севшим голосом Мати.

– Чего делать будем? – недоумевал Лобзик, машинально глотая пиво.

– У меня родители там, – Мати с мольбой уставилась на Стила; парень медлил. – Нужно вернуться!

– А ты уверена, что это безопасно?

– Стил, ты о чём сейчас?! Там наши близкие! Мы просто обязаны вернуться!

– Ну да...

– Что «ну да»?! – Мати плюнула на бойфренда, направилась по прелой листве в сторону дороги. – Как хотите, а я возвращаюсь.

– Да погоди ты, мать! – Стил сорвался с места, догнал подругу, ухватил за руку. – Надо сперва всё взвесить...

– Чего взвешивать?! – ощетинилась Мати, так что Стил посчитал за благо отступить. – Если что и стоит взвесить, так это твою никчёмную душонку! Отвали! Слышишь?!

– Да чтоб тебя! – Стил оглянулся на наблюдающего за горизонтом Лобзика. – Останься тут, мы быстро!

Лобанов улыбнулся.

– На вашем месте, я бы сейчас не совался в город.

В небе со свистом что-то пронеслось. Упругой воздушной волной Мати отбросило к обочине. Приложившись подбородком об щебень, девчонка на какое-то время выпала из реальности. Когда сознание вернулось, преследуемое нарастающей болью, Мати подумала, что сходит с ума... ну или просто умерла, попав в то самое жуткое место, за пределами разума, откуда нет обратного хода в логичный мир живых, где военные самолёты не атакуют гигантских ос с металлическими крыльями и садовыми ножницами, вместо лап, а ей суждено веки вечные терпеть боль, что в общем-то предначертано каждому на этой убогой планетке, ничем существенным не отличимой от настоящего ада.

Мати зажмурилась. В голове расцвёл букет из лезвий. С подбородка капало. Девочка пошевелила языком, не сдержала стона, угодив в пустое место, где минутой назад рос коренной зуб. Полость рта наполнилась густой слюной, крови тоже было предостаточно. Мати поняла, что сейчас отключится, а значит и безумие прекратится. Непременно! Ведь если нет сознания, нет вообще ничего!

Боль пришла, вот только кошмар не закончился.

– Мать, ты чего?! Живо поднимайся! – Стил не церемонился, влепил по щеке с той самой стороны.

Мати взвыла. Хотела вцепиться другу в глаза, но тот навалился всем телом, будто пытался задушить.

Над головой просвистело. Запахло чем-то горелым. Кажется проводкой.

Мати извернулась, выползла из-под замершего Стила, прочистила глаза от песка и слёз. Только задрала голову, как сверху обрушился дикий шквал. Её снова откинуло в сторону, протащило по щебню, как ненужную игрушку, разрывая кожу на открытых участках тела. Глаза снова оказались полны грязи, Мати заприметила лишь громадную тень, пронёсшуюся над ней... а потом громыхнуло так, что заложило уши.

Такое ощущение, будто под ней разверзлась бездна. Мати падала в неё, силясь хоть за что-нибудь ухватиться, но руки не слушались её, превратившись в бесполезные обрубки. Возможно, конечной и вовсе не было – их оторвало ударной волной, – вот только боль отстала, потому всё и казалось таким нелепым.

Когда падение закончилось, Мати поняла, что кто-то тащит её по мокрой траве. Первым желанием было отбрыкнуться. Девочка так и сделала, вскочила, получив свободу, попыталась убежать. Однако не вышло. Небо над головой уже почти целиком было фиолетовым. Мати так и застыла с разинутым ртом, не слыша взмахов металлических крыльев.

– Мать, да ты чего творишь?! – Стил кое-как выбрался на четырёх из придорожной канавы. – Посмотри только на это!

Мати с трудом оторвалась от созерцания небосвода. Глянула туда, куда указывал протянутый перст друга. Она не верила в чудовищ, хотя на подсознательном уровне и допускала их существование... где-то там, далеко, куда если и попадают, то только в страшном бреду. А последний никогда и ни за что не накроет с головой среднестатистическую школьницу, которой на судьбе написано совершенно другое! С ума сходить – это по части дряхлых старух! Себя Мати считала застрахованной. До поры до времени, до сегодняшнего дня, до вот этого самого момента.

Заброшенный полигон представлял собой жуткое зрелище. Всё кругом горело, испуская тот самый нездоровый фиолетовый цвет. Такое ощущение, будто они оказались на другой планете, угодив в эпицентр кровопролитной войны между местными формами жизни, которым на пришельцев было элементарно плевать. Но нет, это была Земля, и словно подтверждая данность из-за холма соседнего бункера вылетел военный самолёт, сыпля с хвостового оперения разноцветными искрами, на вроде бенгальских огней.

– Чего, праздник что ли какой сегодня?.. – Мати оказалась совершенно сбита с толку – стояла, хлопала ресницами... а самолёт, с триколором на крыльях, вовсе не летел, он падал, заваливаясь на правое крыло, потому что крыла как такового больше не было.

– Мать, ложись! – орал Стил, а Мати пребывала внутри современного блокбастера, даже по сторонам огляделась, так и норовя толкнуть соседа в бок: мол, спецэффекты – высший сорт, утёрли нос пиндосам, в кои-то веки!

Самолёт падал прямиком на детей, всё происходило, как при замедленной съёмке. В последний момент пилот видимо заметил, попытался увести стальную птицу в сторону. Из-под фюзеляжа выскочило что-то мелкой, мелькнуло синим зигзагом, отсадило хвостовое оперение, так что самолёт сделался неуправляемым.

Стил махнул ногой, что есть сил наподдал втыкающей Мати по ахиллу. Девочка охнула, повалилась в грязь. Однако этого было недостаточно, и Стил прекрасно понимал это. Схватив девчонку за грудки, он кое-как перекинул ту через себя в сторону канавы, скатился сам следом и еле успел. Над головой пронеслась груда исковерканного металла, в плечо что-то больно ударило, откинув Стила далеко в сторону. Шлёпнувшись в холодную воду, парень сразу же нырнул, надеясь, что Мати последует его примеру.

Мати открыла глаза как раз, когда прогремел взрыв. Бахнуло эпически, аж ослепило и обожгло лицо! Только сейчас до Мати дошло, что это вовсе на салют – самолёт упал, как по телику в новостях, а тут они так некстати. Чего теперь делать? Руки сами собой полезли в карман, в поисках мобильника, которого конечно же не было на месте. Потеряла! Ещё бы, после такой болванки можно здравый рассудок утратить, чего уж там говорить про трубу.

Чертыхаясь, Мати с трудом разобралась в собственных конечностях. Поднялась. Побрела, шатаясь, сама не понимая, куда и зачем. Посадка вдалеке была сметена. В небо клубами валил тёмно-фиолетовый дым... Потом грохнуло ещё раз. Мати и рук толком к лицу вскинуть не успела. Шлёпнувшись в лужу, она решила передохнуть, но не дали – сверху что-то спустилось... Небо вмиг померкло, дышать сделалось невозможно. Мати выругалась, ощупывая руками плотное покрывало, которое давило всё сильнее, заставляя тело погружаться в ледяную воду. Осознание серьёзной опасности пришло запоздало – мозг видимо был перегружен, не успевал регистрировать события по мере их нарастания. Однако, как только Мати сообразила, что сейчас умрёт, всё встало на свои места. Она что есть сил дёрнулась вверх... но сил оказалось недостаточно. Покрывало упруго сыграло, отбросив обратно в воду. Погрузившись с головой, Мати впала в отчаяние. Это был конец, и это было точно, потому что заново вынырнуть на поверхность уже не получилось – покрывало намокло и погружалось вместе с обезумевшей от страха девочкой.

В кровь брызнул адреналин, Мати забилась, как изнывающая на солнцепёке рыба. В голове всё перемешалось, а потому промелькнувшее у самого лица лезвие ножа, не вызвало никакой ответной реакции. Как и рука, метнувшаяся в образовавшийся разрез, чтобы схватить за шхибот и вытащить.

Стил! Он всё-таки про неё не забыл!

Мати рванулась вслед за рукой. Волны расступились, покрывало тоже осталось в стороне.

Сидя на берегу рва, Мати ревела в два ручья, никак не воспринимая реальность. Всё тело трясло и вовсе не от холода. Так близко со смертью она ещё не бывала. Мысли в голове путались, а потому Мати не сразу среагировала на голос.

– Ты в порядке? Слышишь меня? Эй, ну же, ответь!

Вновь больно ударили по лицу, по больной стороне, как специально. Мати рассвирепела, обернулась, чтобы описать маршрут, по которому Стил может прогуляться, раз такой сноб по жизни!.. Но не смогла проронить ни звука. Это был вовсе не Стил и... даже не Лобзик.

Мати всё ещё потрясываясь указала на горящий самолёт, кивнула.

Существо в шлеме напротив проследило жест, тоже кивнуло.

Мати глупо улыбнулась. Посмотрела на покрывало, чуть было не утопившее её в канаве, оказавшееся ничем иным, как парашютом. Нервно рассмеялась.

– Что ты тут делаешь? – спросил Пилот.

Мати не нашла ничего лучше, как пожать плечами.

– Нужно уходить. Ты одна? – Пилот тревожно оглянулся по сторонам. – Оно где-то рядом.

– Оно?! – Прозвучало слишком высоко – как будто истеричка истерит не по-детски!

– Долго объяснять. Так ты одна?

Мати не успела мотнуть головой, как пилот повалился, сбитый огромной жердиной, в руках чумазого Стила.

– Чёртов ублюдок!

Мати ошалело хлопала ресницами, глядя на скачущий по кочкам гермошлем.

Стил чесал репу.

– Это чё, человек?

– Придурок! – накинулась Мати, к которой только сейчас вернулись уверенность в себе и членораздельная речь. – Это ж наш!

– А не наш тогда где? – тупо спросил Стил.

– Берегись!

Мати машинально присела; Стила Пилот долбанул в колено, не без удовольствия.

Над головой пронёсся синий зигзаг, тот самый, который Мати уже доводилось видеть раньше. За ним ещё два или три. Последний из цепочки метнулся вниз, мелькнул над головой, звеня на уровне ультразвука, так что заныла рана в десне, на месте выбитого зуба. Мати машинально зажала уши руками, но это не помогло. Черепная коробка была готова лопнуть пополам, чиня нестерпимую боль. Сквозь слёзы Мати увидела, что существо зависло над землёй, опускаясь всё ниже и ниже, метрах в десяти от неё.

– Чё за хрень? – спросил Стил непонятно кого.

Мати помотала головой, гоня наваждение прочь. Кошмар не отстал, намекая, что всё взаправду, а сама Мати на крайняк сбрендила.

Некий симбионт насекомого и машины, отдалённо напоминавший стрекозу, вращал пудовыми глазами с бездной внутри, изучая парализованную девчонку с головы до пят, как редкостный вид. Затем от брюшка отделились четыре суставчатые конечности, с неким подобием садовых ножниц на концах, а четыре сонаправленных крыла за спиной перешли в иную плоскость движения, придав телу ускорение.

Атака была молниеносной. Мати так и не поняла, как уцелела. Стил с пилотом пребывали в том же ступоре, что и она, так что помочь уж точно не могли. В метре от неё – Мати слышала, как лязгают лезвия, намереваясь перекусить её пополам – тварь будто напоролась на невидимый барьер, вспыхнула ярко-синим светом, отлетела в сторону, потеряв крылья и половину ног.

Мати застыла с отвисшей челюстью, но сообразить, что произошло не успела. Сверху налетел ураган, разметал волосы, поволок за собой в грязь. Мати как стояла, так плашмя и рухнула, даже не выставив вперёд руки. Отбитая челюсть отозвалась резкой болью, полость рта заново наполнилась кровью. Единственное, до чего Мати додумалась, вылезая из грязи, это что завтра будет вот такенный бланш во всю щёку!

– Чё, сучёныш, выкусил?! – скакал Стил, размахивая дубиной. – Не на тех полез, ублюдок! У нас мощные ракеты, так что мы всем вам жопы надерём, будете знать, как нас с матью в говне полоскать!

В небе творилось какое-то безумие. Мати быстро потеряла интерес к вмиг отрастившему яйца Стилу, запрокинув голову наблюдала, как свора зигзагов из кучи малы выстраивает стройные ряды, готовя новую атаку. Из-за посадки с рёвом вылетела треугольная тень. В предзакатных сумерках Мати всё же удалось разглядеть ещё один военный самолёт. С души камень свалился – остаться наедине с инфернальными тварями казалось верхом безумия. Пусть даже рядом Пилот.

– Ведомый! – крикнул Пилот, наблюдая, как штурмовик заходит на цель; под брюхом зажегся оранжевый огонёк. – РСЗО! Ложись!

Прозвучала низкая трель. Щебёнка, грунт, вода – да всё что покоилось под ногами – взлетело вверх! Такое ощущение, художник, рисовавший сумерки, макнул кисть в стакан с водой, перемешав остатки красок в грязь!

Мати очухалась на сухом островке. Вскочила, силясь понять, целы ли руки и ноги. С неба лился грязевой дождь, падала щебёнка, вперемешку с раскуроченными ветками кустарника. Ноги подкосились. Мати упала на руки под звучный щелчок...

«Сломала! Чёрт побери, сломала не то руку, не то ногу! Вот треклятая пакость!»

Мати уже была готова впасть в отчаяние, но так и не впала. Не успела. Снова щёлкнуло, да так близко, что Мати не сразу сфокусировалась на предмете у лица, наблюдая, как разлетаются в разные стороны и медленно оседают аккуратно срезанные волосы.

Та самая тварь, сбитая при первом заходе Ведомого, – да-да, теперь с большой буквы, не иначе – вращала глазами, силясь изловчиться и отсадить шокированной Мати голову. Девочка заорала, вовремя отдёрнулась назад, так что лезвия снова щёлкнули вхолостую, оставив незаметную царапину на переносице.

Внутри гада что-то жужжало. Из простреленного в нескольких местах панциря выступила вязкая жидкость, отдалённо напоминающая смолу. Даже пар пошёл, заставив Мати работать руками и ногами с удвоенной энергией. Тварь тоже собралась с остатком сил, изловчилась и прыгнула на двух конечностях, на вроде кузнечика-переростка в направлении ускользающей жертвы. Прыжок был отменный – Мати осталось только смириться и ждать неминучую смерть с опущенной головой, – победоносно щёлкнули лезвия – клац-клац! – перед взором всё закрутилось, как если бы голова уже катилась по грязи в очередную лужу стоячей воды...

Громыхнуло так, что заложило уши. Мати чуть было не села на пятую точку. Однако её вовремя подхватили под мышки, потащили спиной вперёд. Сквозь разъедающие слизистую слёзы, Мати видела, как Пилот разряжает в бездонную глазницу твари обойму табельного. На секунду показалось, что пули просто исчезают внутри черепной коробки гада, не чиня существенного вреда.

Где-то чуть в стороне прозвучала уже знакомая трель. Зашипело раз... и ещё раз. Громыхнуло два взрыва – Ведомый знал своё дело, методично уничтожая агрессоров, лишь бы хватило боеприпасов! Кратковременного взгляда было достаточно, чтобы отметить в стане зигзагов прибывшее подкрепление. Заварушка перерастала в самый настоящий воздушный бой, какой Мати видела только по телевизору.

Несуразность происходящего вновь надавила на психику, заставив бездумно, – а может, и безумно! – отмахнуться от помощи.

– Мать, ты чего?! – Стил бросил помогать, как бросил и саму Мати.

Мати резво вскочила, накинулась на Стила, словно тот был всему виной.

– Что это за твари?! Почему они пытаются меня убить?! Что вообще происходит?! – Девочка застыла, сжав ладони в кулачки, смотря поверх головы друга на уродливые кляксы, которыми была испачкана большая часть небесной сферы.

– Да почём мне знать! – заорал в ответ Стил, испуганно оглядываясь по сторонам. – На нас напали! Это беспилотники!

– Какие на хрен беспилотники! – Мати чувствовала, что срывается, но было по барабану. – Вон тот кровью истекал, сама видела!

– Какой кровью? – Стил на всякий случай отодвинулся от трясущейся Мати. – Тебя случаем не того... не контузило?

– Да лучше б контузило, – произнесла Мати, стуча зубами, как припадочная. – Тогда всё это можно было бы хоть как-то объяснить.

Стил обернулся на Пилота и чуть не обмер – тот толкал расстрелянную тварь ногой, как если бы та и впрямь была живым созданием, отдавшим душу непонятно кому!

– Машу ж вать, – прошептал Стил, покрепче сжимая дубину. – Что это и впрямь такое?

– Я подобного даже по телевизору не видел, – обернулся Пилот. – Если только в фантастических фильмах. На первый взгляд механизм, но при ближайшем рассмотрении видно, что нет. Это какая-то форма жизни. Разумное насекомое, иначе не скажешь.

– Разумное, потому что пытается убить? – усмехнулась Мати. – Откуда они?

– Понятия не имею.

– Ты ж вояка! – предъявил Стил. – По любому, из ваших лабораторий сбежали! Не фиг тут неведение изображать! Говори, что это за гады и сколько их вообще?!

– Я знаю не больше вашего, – выдержке Пилота можно было позавидовать. – Нас подняли по тревоге с аэродрома в Жуковском. Меня и ведомого. Сразу завязался бой. Твари оттеснили нас сюда. Если честно, я и не думал, что снова пройдусь по земле...

– Они настолько сильны? – Мати снова тряслась.

Пилот медлил, как-то странно скривив голову.

– Что не так? – спросил Стил.

– Вам плохо? – Мати сделала шаг навстречу, но тут же споткнулась, сев на четвереньки; из груди Пилота, порвав форменный комбинезон, вылезли окровавленные ножницы, с кусочками алой плоти на заточенных лезвиях.

– Червяк мне в хвост... – Стил медленно пятился, на сей раз позабыв о Мати.

Рядом с первыми ножницами блеснули вторые – клац-клац, – и уже бездыханное тело Пилота оказалось разорванным напополам. Во все стороны брызнула кровь. Мати окатило с головы до пят, унеся остатки разума! Потом она снова полетела, отброшенная чудовищной ударной волной. Снаряд ударил совсем рядом, от яркой вспышки утратилось зрение, в ушах звенело.

Не потеряла сознание Мати только от нестерпимой боли в плече. Девочка попыталась сразу же ощупать сустав, но напоровшись пальцами на тёплый металл быстро отдёрнула руку; принялась всхлипывать, суча ногами, потому что кричать уже не было сил. Куда подевался Стил, она понятия не имела. Всё вокруг заслонилось удушливым дымом. Последний был как нельзя кстати – укрывал от тварей, которые по-прежнему роились в небе, в поисках новых жертв. Потом всё стихло.

Мати показалось, что она отключилась.

Боль не отставала, рядом что-то ползало, чавкая в грязи, как утка, смакующая ряску. Окликнуть Мати боялась – это мог запросто оказаться не человек. Бой видимо закончился, кто победил пока было неясно. Хотя столько пламени и дыма мог оставить после падения только громадный самолёт. Твари не взрываются, не горят, не стонут... Они лишь истекают кровью, как люди. Но несмотря на это, смерть им не ведома – в этом Мати уже убедилась, как и была уверена в том, что, не смотря на все уже имеющиеся факты, гады всё равно живые.

Порывом ветра дым оттеснило немного в сторону. Мати увидела хвостовое оперение уткнувшегося носом в землю самолёта. Ведомый сполна выполнил долг, защитив её от своры кровожадных тварей. Дальше нужно самой. Спешить. Ведь как только огонь погаснет, атака возобновится.

Мати попыталась оттолкнуться руками, но только застонала, не в силах стерпеть адскую боль. Левая рука не двигалась. Казалось, её целенаправленно заклинили чем-то посторонним, чтобы обездвижить окончательно. Мати на силу отмахнулась от назойливой картинки, как тварь подползает к ней недвижимой и медленно вскрывает грудную клетку, по очереди выбрасывая внутренние органа в грязь... Сосредоточилась на проблеме, которую как оказалось в действительности, она не в силах решить самостоятельно.

Обломок от фюзеляжа Ведомого пропорол плечо насквозь, вышел из спины, пригвоздив Мати к щебнистому холму на манер бабочки, приколотой булавкой в музее естествознания. Любое, даже самое незначительное движение, вызывало резкую боль. Было больно дышать. Биение сердца и то, сопровождалось неприятными ощущениями. Безрезультатно подрыгавшись с минуту, Мати успокоилась, поняв, что это конец. Уж слишком много раз за сегодняшний вечер она разминулась со смертью. В реальности так не бывает. Пора уже и проиграть.

Ветер усилился, оттеснив клубы дыма к дороге. Насыпь уже отчётливо просматривалась. На обочине торчал пикап Лобзика. Самого Лобанова видно не было, что в общем-то мало волновало. Автомобиль чудом уцелел в кутерьме. Он – шанс на спасение! Вот только до насыпи не добраться, слишком далеко.

Мати заплакала.

Боль оставалась единственным связующим звеном с реальностью. Не будь боли, Мати давно бы провалилась в обитель хаоса, где её, по всей видимости, заждались. Звон в ушах сменился трубным рёвом, казалось где-то рядом марширует безумный оркестр, который бьёт в фанфары, знаменуя победу тьмы над светом.

Мати уставилась на пепелище. Куда ни глянь, всклокоченная земля, заполняющиеся водой рытвины, вырванные с корнем деревья. Такое ощущение, будто она оказалась на площадке декораций к какому-нибудь военному фильму, в роли статиста, которого для пущего эффекта решили отмутузить по-настоящему, чтобы ни у кого из зрителей не возникло сомнений в подлинности происходящего на экране.

Одна из кочек зашевелилась. Вода вокруг пошла пузырями. Из-под земли на свет божий выбралась чёрная бестия. Выпрямилась в полный рост; покачиваясь, двинулась прямиком на Мати, сжимая в клешне гнутую ерундовину.

Мати застонала. Попыталась подняться, но ничего не вышло. Приступ боли затуманил рассудок, вниз по спине потекло тёплое.

Реальность раздробилась на эпизоды; тварь двигалась, как в фильме «Звонок», рывками. Мати силилась не моргать, ей почему-то казалось, что так подземный гад не сумеет к ней подобраться. Однако веки были неимоверно тяжёлыми, глаза щипало, а от усердия, с которым Мати пялилась на тварь, перед взором всё плыло и темнело... Так что Мати наплевала на этот треклятый мир, подложивший ей такую свинью; закрыла глаза и просто ждала, молясь про себя, чтобы всё прошло быстро и безболезненно.

Того что произошло дальше, она уж никак не ожидала. Её бесцеремонно схватили за грудки, встряхнули так, что в мозгу расцвела лоза заточенной «егозы». Такой боли Мати отродясь не испытывала, потому недолго думая, зарядила здоровой рукой противнику под дых. Тот крякнул, шлёпнулся рядом, вмиг утратив образ посланника сатаны.

Чем дольше Мати таращилась на корчащееся у ног существо, тем всё в большей мере то походило на вываленного в грязи человека. Когда в её адрес посыпались низменные ругательства, основанные на половом признаке и доминанте мужчины над женщиной, Мати признала в напавшем Стила и облегчённо выдохнула, радуясь, что всё же не одна.

Стил сплюнул, откинул обломок жерди, вытер рукавом лицо.

– Мать, ты вообще охренела?! Какого лешего? О-йо... – Стил наконец увидел, в каком плачевном состоянии находится подруга и предпочёл заткнуться.

Мати попыталась улыбнуться, но вышел болезненный оскал. Правая щека, там, где выбит зуб, затвердела, глаз тоже заплывал – так, по крайней мере, казалось.

– Как тебя угораздило? – Стил рассматривал обломок самолёта и бледнел даже под грязью.

– Да вот гуляла, а тут вдруг самолёт крылом зацепил! – Мати вскипела, видимо в кровь от разговора со Стилом выделилось что-то ещё. – Идиот, помоги мне! Ну же!..

– Тише ты! Дай посмотреть. Основательно тебя прикололи... Сантиметр в сторону, и мы бы сейчас не разговаривали.

– Да лучше сдохнуть, чем слушать этот бред!

– Успокойся.

– Иди к чёрту!

Из посадки послышались выстрелы и крики людей.

Мати со Стилом синхронно вытянули шеи.

– Где это? – прошептала Мати, глядя на друга, будто тот должен всё знать.

– Малинищи. Они там, за посадкой. Надо уходить.

– Там «тундра» Лобанова на обочине. Только его самого нигде не видно.

Стил огляделся.

– К чёрту этого Лобзика. В щель забился, теперь не выковырнешь.

– Ты чего такое несёшь?!

– Ты на себя посмотри! – сорвался Стил. – О каком-то Лобанове печёшься. Ни хрена ему не будет! Такого газовая камера не возьмёт, а тут... Подумаешь, два штурмовика и свора нежити...

Мати сглотнула.

– Вытащить сможешь?

Стил утёр пот со лба.

– А есть другие варианты?

– Бросить меня, например...

– Мать, ты дура?

Мати всхлипнула.

– Мне страшно. Не хочу умирать.

– Хм... Размечталась. Все страдать будут, а она лапки сложит. Мать, ты эгоистка!

– Да по фиг уже.

Стил на всякий случай ещё раз оглянулся на посадку. Выстрелы и крики больше не доносились, но среди редких деревьев угадывалась суета. Вспыхивал и гас синий свет – по всему, акцент атаки сместился, но нападение и не думало прекращаться.

– Так, посмотрим... Тут ничего страшного, мне сначала показалось, что совсем край... а нет... дёрнуть быстро надо и рану зажать. Чёрт, сколько же крови...

– Давай уже, – прошипела Мати, глотая вязкую слюну. – Хоре зубы заговаривать, не умеешь совсем.

Стил вытер ладони об лохмотья штанов. Опомнился, быстро снял ремень, протянул Мати.

– В зубы.

Мати скривилась, но ремень прикусила.

– Готова?

Дожидаться кивка Стил не стал. Заорал, как раненный зверь и дёрнул что было сил. Обломок подался легко, так что парень отлетел в грязь, чудом не насадившись на острый металл вместо подруги.

Эту боль Мати запомнила на остаток своих дней, точнее до тех пор, пока не сошла с ума. Непередаваемое чувство.

Даже сравнить не с чем.

Она не знала, сколько пробыла в беспамятстве. Когда очнулась, поняла, что её снова куда-то тащат. Боль накрыла с головой, и Мати застонала. Движение прекратилось, небо заслонила физиономия Стила.

– Мать, ты как?

Мати кивнула, говорить не было сил.

– Слава богу! – вздохнул Стил. – Я уж начал подумывать, что ты и впрямь... того...

– Я ж говорила, брось, – выдохнула Мати, чувствуя в груди удовлетворение – не бросил, хотя мог!

– Не дождёшься, – ухмыльнулся Стил. – Вот тут зажми. Чтоб кровь не текла. Сильнее. Сейчас до машины доберёмся, там аптечка есть.

Мати кивнула. Позволила Стилу уложить руку на нужное место – сама смотреть на рану она боялась. Прижала ладонь как могла, ощущая между пальцев тёплое.

– Крови натекло, как из поросёнка, – попытался шутить Стил. – Держись, мать. Нужно выжить.

– На кой? Ты видел этих?.. Их нельзя убить.

– А ты себя видела? Тебя тоже не так просто.

Мати почувствовала безудержный смех.

«Нет, нужно держаться! Иначе всё обернётся истерикой. Я не смогу остановиться. Никогда. Ну и пусть. Буду смеяться вечно, пока небесам не осточертеет на меня смотреть!»

– Подняться сможешь?

Мати попробовала, кивнула.

– Тогда давай, по насыпи только осталось. Готова?

– Готова.

Шатаясь, они кое-как преодолели подъём, ступили на гравий. Тут Мати стошнило кровью, так что кончики пальцев на руках и ногах закололо. Стил успокоил, сказал, что кровь, скорее всего, из полости рта, потому что без сгустков и пены. Когда пробито лёгкое, кровь другая, да и подняться тогда Мати бы не смогла. Так что всё хорошо, нужно двигаться дальше. Дойти до пикапа и валить без оглядки, подальше от этого треклятого пустыря!

Мати кивнула соглашаясь, но разогнуться почему-то не смогла. Наверное, потому что стояла лицом к посадке и первой увидела выскочивших из-за деревьев людей. Это были женщины и дети, а следом за ними неслась синяя смерть.

– О, Господи, Стил...

Стил резко обернулся.

– Вот суки!

– Надо помочь.

Стил глянул на пикап.

– Всех всё равно не увезём. Да и не успеем.

– Так же нельзя.

– Мать, это война! Ты ещё не поняла? – Стил развернул Мати лицом к автомобилю. Как раз вовремя: синий зигзаг догнал женщину с ребёнком на руках...

Последовал крик.

Мати зажмурилась.

– Война – не приговор. Она не может лишить человечности.

– Зато она может запросто лишить здравого рассудка, – ответил Стил, открывая переднюю дверцу пикапа. – Нам нужно двигаться, иначе никто не уйдёт с этого пустыря живым.

Превозмогая боль, под детские крики, Мати забралась в «тундру», жалея об одном: что не может зажать ладонями уши. В груди всё ныло, острое желание броситься на помощь беззащитным детишками и их отчаявшимся мамам никак не покидало. Однако рассудок удерживал на месте; Мати, как могла, ему помогала, понимая, что в чём-то Стил действительно прав – они не в силах помочь, они ранены и не подготовлены. Если броситься навстречу, ещё неясно кому кого придётся защищать... Да и какой толк с неё самой, не ходячей? Она может отправить только Стила. Отправить на верную смерть, и ведь он пойдёт, потому что любит.