Текст книги "Системный сбой (СИ)"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Женя мотнула головой, дрыгнулась, силясь отползти от источника токсинов. Сплюнула отдающую металлом слюну. Повалилась в чьи-то руки...

– Чё с ней такое, Самоха?

– Понятия не имею...

– Похоже на эпилептический припадок!

– Мати, твою мать! Уведи мелкую отсюда!

– Нет, это не эпилепсия.

– Гнус, тебе-то откуда знать?

– Она просто отключилась.

– Разве люди теряют сознание просто так?

– Просто так – нет.

– Тогда в чём прикол, я не понимаю?!

– Может быть, её кто-то позвал...

– Позвал? Гнус, ты прикалываешься? Давай я тебя сейчас по имени позову, ты ж не повалишься без задних лап, как эта?!

– Тише, она поползла куда-то...

– Держи, бестолочь!

Женя приоткрыла ресницы и ничего не увидела. Чернота, какая, наверное, бывает в заколоченном гробу. Невольно дёрнулись руки... Нет, крышки перед лицом не оказалось, движениям ничто не мешало, пахло тоже отнюдь не землёй. Приторно пахло. Сырой побелкой и бетоном, как в старом городе, где не осталось никого живого. Здесь тоже наверняка пролетели стальные шершни. Отравили токсинами, оставили металлическое послевкусие на вырванных языках, унеслись прочь, невидимые в бесцветных, рыбьих глазах...

Про это рассказывал ещё Целтин.

– Ты как? – прозвучало над самым ухом. – На, глотни.

– Что? – Женя рефлекторно отстранилась, бухнулась затылком обо что-то твёрдое и холодное, так что из глаз посыпались искры. Сделалось заметно светлее. Женя непутёво помотала головой и вспомнила сегодняшнее утро... То, что было известно ей; отчасти то, что рассказал потом Целтин. Стало страшно. Потому что невозможно контролировать. Припадки участились, стали приходить днём, а причину Женя так и не определила. Не успела. А может не хотела. Ведь опасность угрожает только ей. На остальных её обмороки никак не влияют. Или всё же влияют?

Вот чёрт!

Темноту вспорол луч фонаря. Оставил болезненный след на внутренней стороне век. Ещё уродливое гало, бесформенное, постепенное гаснущее, меняющее цвет с ярко-оранжевого на сизый, точь-в-точь шляпка гриба, покрытая плесенью после дождей.

На губы что-то полилось. Женя попробовала на вкус. Насилу сдержала рвотный позыв.

– Ой, какие мы нежные!

– Убери, – лицо Мати в свете карманного фонарика вытянулось, тени обезобразили глаза, нос, губы. Самая настоящая крыса, только без хвоста.

Казалось над ней склонилась гротескная кукла, с лицом, нарисованным безумцем. А, может быть, кукла поумнела и сама нарисовала себе лицо, специально уродливое, потому что уродцам принято говорить правду в глаза.

Лобзик выглядел немногим лучше, но аналогий Женя строить не стала – не до того ей было сейчас. Разум помутнел. На губах не обсохло спиртное. В ушах шипела тоника. Да и собственная поза на корячках в три погибели навевала и вовсе на безумные ассоциации, граничащие со страшным судом и преисподней.

– Ну и гадость! – Стил сплюнул. – Как ты эту дрянь ещё и впарить умудряешься?! Лохам каким, что ли?

– Ну-ка фляжку на базу! И отошёл. Вот так, – фонарик прочертил дугу, попутно осветил бетонную стену и потолок за сетью стальных переборок.

– Где мы? – прохрипела Женя, озираясь по сторонам. – Что случилось?

– А ты не помнишь? – Из всеобъемлющей тьмы возникло лицо Гнуса, улыбнулось на манер кота-чешира; снова исчезло, оставив после себя диск бледной луны.

Женя моргнула. Тряхнула головой. Эта реальность могла быть иллюзией. Во сне мы верим, что всё по-настоящему. Верим до последнего, бежим, пока не нагонят, кричим и просыпаемся.

Пришлось ущипнуть себя за руку. Осознанное движение. Нет, она не спит и не бредит. Мир вокруг реален, просто темно.

– Тебе сделалось плохо, – сказала Мати, отнимая у сцепившихся Стила и Лобзика фонарик. – Мы думали, капец! Как гебне втирать, что мы ни при чём так и не придумали. Решили сюда затащить, под крышу. Тут прохладно. Пахнет правда не особо, но в остальном полное комильфо. Ты так не считаешь, а? – Девчонка явно перенервничала, временами начинала раскачиваться из стороны в сторону, светила фонариком себе в лицо снизу-вверх – кошмар, одним словом, а не собеседник.

Женя отползла в угол. Поднялась по стене. Встала, скрючившись, опираясь руками на коленки.

– Таблетки есть? – спросил Гнус, вновь появляясь из сумрака.

– Где выход? – На данный момент ничто другое Женю не интересовало.

– Там, – махнул рукой Димка.

Женя глянула в указанном направлении, но не увидела ничего, кроме тьмы.

– Шутишь?

Димка помотал головой.

Из-за его ноги выглянула испуганная Иринка.

– Жень, хватит, а? Страшно, – девчушка снова спряталась.

Женя массировала виски, соображая, как быть дальше.

– Долго? – спросила она.

– Стемнело уже, – зубы Мати выстукивали канонаду.

– Чёрт! – выругалась Женя.

– Объясниться не хочешь? – Гнус стоял, прислонившись спиной к стене. Права нога согнута в колене, упирается в бетон, не касаясь грязного пола, – крутой «гай» из криминального боевика, ей-богу! Сейчас, стопудово, достанет из-за пазухи краденый «магнум» этак безбашенного калибра, прислонит ко лбу и тогда уж точно тайное станет явным, как предрекала в детстве мама.

Женя заставила себя образумиться. Пора бы уже, потому что ноги пошли назад. Сами. Как утром с Целтиным, которому пришлось её основательно приложить для того, чтобы вернуть к реальности.

– Это началось уже давно, – медленно проговорила Женя. – Это место... Я вижу его во снах. Более того, я уверена, что бываю тут... тоже во снах.

– Супер, – проронил Лобзик. – А меня ты тут не видела, случаем?

– Чё, дрочил? – Стил не успел засмеяться, как Лобзик набросился на него.

Парни повалились. Димка с Мати бросились разнимать. Иринка отскочила куда-то в темноту. И только Гнус с Женей стояли, опустив руки, словно случившийся бедлам их ничуть не касался.

– На что это похоже? – спросил Гнус, опуская ногу, по старинке пряча руки в карманах брюк.

– Сначала это сон, – уверенно сказала Женя и добавила с хрипотцой: – Потом – не знаю.

Гнус задумался.

– Почему именно это место?

– Понятия не имею.

– Имеешь, – Гнус улыбнулся. – Просто не хочешь рассказывать всего. Ведь куда проще смириться со смертью от раковой опухоли, нежели принять безумие.

Женя сглотнула.

– Но ты не безумна, нет, – сказал Гнус голосом пророка. – Просто расскажи, как всё обстоит в действительности. От кого ты узнала про это место? Кто тебя сюда привёл?

Женя стрельнула глазами по сторонам, в поисках шипящего фантома – ничего.

– Я не знаю, что оно.

– Чего?! – Мати аж подскочила. – Ну-ка повтори!

– Это существо... Оно явно не отсюда, – слова давались с трудом, каждое весило с ледовую глыбу. – Не из нашего мира.

– Жень, ты бредишь? – Димка посмотрел сначала на Женю, потом обвёл тревожным взором всю компашку.

Установилось молчание; Стил с Лобзиком замерли где-то на отдалении, неровно дыша. От Иринки осталась вздрагивающая тень. Мати неврастенически светила в потолок. Гнус прокатывался с носка на пятку. Димка тоже ждал.

Женя перевела дух. Кое-как поглотала глыбы.

– Знаю, прозвучит, как бред, но действительность такова.

– Что за тварь? – спросил Гнус. – Откуда она?

– Тварь? – отшатнулась Мати, светя Гнусу в глаза, так что парню пришлось заслониться ладонью. – Да вы сдурели все окончательно!

– Не кипятись, – прошипел Гнус. – Дай ей договорить, потом и будешь истерить, если желание не пропадёт.

От такой конкретики Мати проглотила язык.

Луч фонарика снова упёрся в потолок. Все уставились на Женю. Сама Женя хотела одного: провалить сквозь пол! Но именно тут, в подземном бункере, само такое желание выглядело абсурдным.

– Думаю, это и впрямь пришелец, – выдавила из себя Женя. – Во всяком случае, точно не сон. Вот.

Все вытянули шеи, силясь разглядеть, что-то там на Женином запястье.

Мати от неожиданности ойкнула. Стил с Лобзиком переглянулись. Думается, Димка озвучил вслух терзавшие всех четверых мысли:

– Жень, а ты сама не могла? Случайно. Прости.

Один Гнус остался при своём мнении, как в общем и всегда. Однако делиться им парень не спешил – взял Женину ладонь за пальцы и аккуратно поворачивал, как знающий толк в своём деле хирург, что-то высматривая в свете фонарика Мати.

Женя грустно улыбнулась.

– Я поначалу сама так подумала. Что это психическое. Десятки тысяч человек на планете Земля причиняют себе вред в беспамятстве и потом утверждают, будто их кто-то насильно покалечил во сне. Зачастую бытует мнение, что всему виной «зелёные человечки» – те самые инопланетяне, о которых все мы наслышаны.

Женя взяла паузу.

– И??? – глубокомысленно протянул Лобзик.

– Хм... Я не на шутку испугалась, – Женя попыталась выдернуть руку, но Гнус не дал. – Только представьте себе, дипломированный специалист, пытающийся объяснить структуру сна, увлёкся работой настолько, что сам того не ведая, дошёл до ручки, так и не озвучив ни одного мало-мальски вразумительного ответа на множество вопросов «почему?»

– Наверное, обидно, – высказался Стил и тут же получил в бок от Мати, видимо, за невежество.

– Если не сказать больше, – Женя всё же высвободила руку и, на всякий случай, отодвинулась от столь любознательного Гнуса. – Сон утратила вконец. Нормальный, здоровый сон. Однако тот, другой сон, в котором царила эта тварь, – остался. Избавившись от шелухи, он стал только отчётливее. Я стала запоминать, получила возможность анализировать.

– Получается, всё же сон? – с надеждой предположила Мати.

Женя отрицательно качнула головой.

– Так нельзя себя ухватить, – Гнус кивнул на Женю.

– В смысле? – не понял Стил.

– Аппликатура пальцев не та, да и сила захвата, – пояснил Лобзик, который видимо был в теме, на пару с Гнусом. – Я читал учебник по криминалистике, там достаточно легко определить сам ты себе синяков наставил или не обошлось без божественного промысла.

– Давай только без промысла, – скривился Гнус. – Я тебя не трогаю, и ты меня, пожалуйста, не цепляй.

Женя невольно улыбнулась – Гнус оказался душкой. Только сейчас, когда разродился столь нелепым «пожалуйста».

Завидя реакцию девушки Стил с Лобзиком тихонько заржали, скорее даже заблеяли, как два козла над беленой.

– Да, хватаю себя за руки не я. Не человек. И не животное.

– Гад не гуманоид? – спросил Лобзик. – На что хоть похож?

Гнус цыкнул, давая понять, что отвечать Женя может лишь на первый вопрос, второй не столь важен.

– Скорее всего, нет. Тут следует пояснить, что инородные сущности принято делить на два вида. Первый, это так называемые, пришельцы с других планет нашей Вселенной. Есть вероятность, что они всё же существуют, но посетить планету Земля им не под силу. Пока.

– Это ещё почему?! – почти хором спросили подростки, за исключением Гнуса, разумеется.

– Возраст Вселенной чуть меньше четырнадцати миллиардов лет. В плане глобальной эволюции – это ничтожно мало. Наиболее показательный пример, само человечество. Вам достаточно оглянуться по сторонам, чтобы увидеть, каких высот достигли мы с вами... – Женя сделала паузу, но ребята на сей раз промолчали. – Полёт на орбиту Земли занимает считанные минуты, однако средства, которые затрачиваются на подготовку космонавтов и снаряжении летательного аппарата двумя-тремя числами не измерить. Представьте, какие ощущения при этом испытывает человек, я уж не распространяюсь о посадке внутри неуправляемого снаряда... Что ещё? – Женя принялась загибать пальцы. – Гипотетический полёт на Луну, ни доказать, ни опровергнуть который до сих пор невозможно. Запуски автоматических станций к планетам и за пределы Солнечной системы... Опять же, чисто теоретический полёт в систему Альфы Центавра на корабле, с термоядерным двигателем, который так и остался на бумаге, в виде расчётов и цифр. Пустые сигналы в космос, не понятно для кого, зачем и в надежде на что?.. – Женя пожала плечами. – Я не беру в расчёт создание атомной бомбы, изобретение полупроводников и, якобы, запредельный прорыв в медицине – и без того понятно, что всё это не в счёт. Куда главнее другое: понятие того, что если и существует жизнь на других планетах, в других галактиках нашей Вселенной, то, скорее всего, она находится точно в таком же, по сути, зачаточном состоянии, что и на планете Земля. А что это значит?

– У них нет технологий для межзвёздных перелётов, – досказал Димка.

– В яблочко, – подмигнула Женя.

– Постойте, а как же телепорт? Ну или сверхсветовой двигатель? – развёл руками Стил.

Женя засмеялась.

– Тебе ж сказали, что они такие же придурки, как и ты, – не вытерпел Гнус. – Но ведь у кого-то это всё есть? – Парень проницательно заглянул Жене в глаза, так что ту пот прошиб.

– Что есть? – не поняла Мати, в очередной раз невольно ослепив Женю.

– Грёбаный телепорт, по которому можно залезать в чужие сны и сводить с ума! – Лобзик покрутил пальцем у виска. – Капец, и вы реально в это верите, червяк вам в хвост?!

– Для того, чтобы во что-то действительно поверить, нужны факты, – Женя сама не ожидала от себя такой уверенности. – Поверь, они у меня имеются в избытке.

– Да уж куда там... – Лобзик на всякий случай отодвинулся, чтобы Гнус не достал его так легко.

– Это, так называемый, второй вид потенциальных визитёров: пришельцы из-за горизонта – об них ничего неизвестно. Даже на уровне предположений – ноль.

– Но только не у тебя, – усмехнулся Димка, давая Жене возможность перевести дух и собраться с мыслями.

– Да, только не у меня, – улыбнулась девушка. – Однако, я отдала бы всё на свете, чтобы забыть этот кошмар. Ведь забвение даровано человеку не просто так. И тут верно одно из двух: либо на той стороне слишком хорошо, как в раю, либо... Увольте.

– Погоди, ты хочешь сказать, что... – Стил замялся, не в силах подыскать нужное слово.

– Вот именно, – кивнула Женя. – У этого места нет названия. По крайней мере, не думаю, чтобы на планете Земля имелся язык, на котором можно было бы хоть как-то охарактеризовать мир за гранью разума. Мир вне логики. Мир безумия...

– Хорош, а! – Мати тряслась уже по-настоящему, аж зубы клацали. – Кто же там живёт тогда?

– Да вон, черти, как он, – Гнус кивнул на Лобзика. – Каким образом он перемещается, если не умирают?

Женя вздрогнула; Гнус лихо подвёл черту под всеми её ночными размышлениями, что есть переход за грань и как возможно его осуществить!

– Тут всё логично, – быстро кивнула Женя. – Передать через пространство-время материю – невозможно. Это, сам по себе парадокс, потому что любая материя обладает массой, что делает невозможной достижение скорости света – Эйнштейн, чёрт бы его побрал. А вот информацию, читай душу – запросто! Уверена, именно так мы приходим на планету Земля и уходим с неё обратно.

– Жесть, – вздрогнул Стил. – Вы точно чокнутые!

Женя мотнула головой.

– Когда, кровь из носу, нужно передать информацию – а именно это пытается проделать фантом, – пойдёшь на что угодно!

– Но ведь он не рождается, – заметил Димка.

– Иначе всё забудет, – процедил Гнус.

– Именно! – Жене показалось, что во тьме сверкнули её глаза – ей-богу чокнутая стерва! – Вмешательство в сон, видимо, единственный способ внедрения на чужую территорию, без потери информации. Только, есть свои минусы – событие быстротечно, трудно предугадать точную дату и время, плюс психика сновидца.

– Ёлы-палы! – Димкины глаза полезли из орбит. – Жень, а что если не ты одна?

Женю чуть не парализовало – вот она, суть и природа кошмара! И не фиг копать под психику! Ей просто удалось отсеять зёрна от плевел, избавиться от шелухи, поверить, что увиденное не бред. И её выбрали, как мессию! Чтобы прошла путь и открыла людям глаза. Вот только на что? Что может быть такого важного на дне покинутого невесть когда военного бункера? Артефакт? Смысл? Соня?..

Женя вздрогнула. В голове крутилось одно и то же.

«Женя, тот туннель, по которому ты ходишь во снах... скажи... ты никогда никого не встречала ТАМ? Например, девочку?»

– Ирина? – позвала она вполголоса и посмотрела, как все принялись беспокойно озираться по сторонам.

Матин фонарик снова полосонул по глазам – такое ощущение, хищник выпустил когти. Порезы сразу же набухли, словно от выступившей крови. В ушах застучало. Женя попыталась вдохнуть полной грудью, но только закашлялась.

– Ирка! – позвал Димка, превратившись во взволнованную тень.

Мимо, матюгаясь, прошёлся Гнус.

Луч фонаря скакал по стенам и потолку, и Женя почему-то видела в этом смысл. Хотя наверняка Мати просто перепугалась, так что стало всё равно куда светить. Скорее всего, она толком и не сообразила, в чём весь сыр-бор, просто среагировала на звук Жениного голоса. Тревожные нотки сыграли на психике, спровоцировав панику. Естественно, организм испытал стресс. Отсюда неловкие движения, частичная дезориентировка в пространстве, ощущение, что всё пропало.

– Куда она могла деться? – недоумевал Стил, возвышаясь над совсем не маленькой Женей, будто гризли над леммингом. – Вроде бы только что тут стояла...

– И угораздило мелочь с собой притащить, – сокрушался Лобзик. – Где её теперь искать? Тут сам чёрт потеряется!

– Не неси пургу, – возник из темноты Гнус. – Реальная опасность для мелкой существует? Именно тут?

Лобзик мгновенно проглотил язык.

– Ты чё умолк?! – вскипела Мати, направляя луч в лицо ошарашенному Лобзику, как следователь на допросе; девчонка совладала с паникой, и наезд на товарища в теперешних условиях был необходим ей, как воздух. – Отвечай! Живо!

– Да отвалите вы! – Лобзик попытался отбрыкнуться от Мати, но подоспевший Стил скрутил в бараний рог. – Чё, гебней заделались, шкуротёры, фомича вам в глотку!

– Не пустозвонь, – приказал Гнус, и Лобзик тут же умолк. – Реально, она провалиться куда может или наступить на что?

– Ты серьёзно сейчас? – вернувшийся из непроглядной тьмы Димка был бледен, точно Луна на ночном небосводе.

Женя представила, как выглядит сейчас она сама и поспешила укрыть рот руками. В груди вертелся какой-то паразит – встал поперёк горла бугром, раздумывая, куда двигаться: наружу или обратно в желчь, которая породила.

– Вполне, – прошипел Гнус. – Даже детская площадка полна сюрпризов для таких малявок, как твоя сестра.

– Гнус! – Мати обалдело хлопала ресницами.

– Заткнись.

– Я знаю, где она, – выдавила из себя Женя. – Запах. Или только мне одной кажется, что пахнет изоляцией?

Ребята умолкли. Послышались звучные сопки – все принюхивались.

– Это оно? – сипло спросил Гнус, мгновенно теряя к Лобзику всяческий интерес. – Но мы ведь не спим.

– Конечно, нет. Ну-ка дай! – Женя бесцеремонно выхватила фонарик из пальцев Мати; девочка мгновенно растворилась во мрак – словно выдернутая из реальности чем-то потусторонним!

– Жень, ты уверена, что поступаешь правильно? – Димкины зрачки были не больше булавочной иголки в диаметре. Поначалу Жене показалось, что мальчишка в ужасе... Однако в том-то и дело, что только показалось. – Не свети так, глаза...

Женя опомнилась. Упёрла луч в пол. Фонарик походил на детектор чувств. С ним в руках, всё тайное сразу же становилось явным.

– Прости.

Димка нервно улыбнулся.

– Если с Иркой что-нибудь случится, назад я не вернусь.

– Ты чего собираешь?! – выкрикнула из темноты Мати.

– Уверена, не всё так плохо, как кажется, – Женя старалась говорить размеренно, чтобы подростки поверили, что ситуация под контролем.

«Хотя о каком контроле может идти речь?! Ребёнок пропал под землёй!»

– Уверена? – спросил Гнус.

Женя кивнула – говорить вслух не решилась. Голос бы выдал. Непременно выдал! Ведь язык мой – враг мой!

– Веди, – приказал Гнус, направляясь впереди. – Лобанов, если не найдём мелкую, составишь компанию Самохе.

– А чё я-то?

– Не нравишься ты мне.

Женя, как и Мати, освещала стены – в этом был определённый смысл. Тьма вокруг больше не казалась абсолютной. Пол не выскальзывал из-под ног. Исчезло чувство удушья. Она словно очутилась дома, на своей территории.

По-прежнему пахло жжёным пластиком, с каждым шагом всё отчётливее, и Женя знала, что исчезновение Иринки отнюдь не спонтанно – в нём тоже есть смысл. Тот самый, потусторонний, который можно отыскать лишь пройдя жизненный путь, ступив на тропу познаний.

Она помнила расположение бетонных швов. Количество распределительных щитов и ламп аварийного освещения в кожухах над головой. Она могла просто считать шаги, однако старалась не делать этого, потому что происходящее и без того отдавало безумием. Такое ощущение, что грань они уже переступили, очутившись на чужой территории, где правит бал хаос. Все, за исключением Жени, которая давно стала здесь своей.

Женя пыталась гнать из головы непутёвые мысли. Силилась унять разошедшееся не на шутку сердце. Настраивала себя на рациональное и познанное. Ведь совсем не факт, что Иринка, как и она, увязалась за фантомным пришельцем. Вполне вероятно, интерес девчушки привлекло нечто иное, возможно, причиной всему была детская игра, сценарий которой не предусматривал наличие взрослых. Прятки, ведь их тоже кто-то придумал... хотя и не верилось напрочь, что смышлёная Иринка отважится прятаться из-за дурачества в столь жутком и тёмном месте, где самого чёрта не сыскать, даже при великом желании.

«Как найти чёрную кошку в тёмной комнате, если кошки нет?»

Женя не знала, что вертелось в голове её попутчиков, однако в её мозг мудрец Конфуций въелся основательно.

Гнус в очередной раз прочёл мысли.

– В любом случае, существует положительная вероятность, что кошке надоест сидеть в темноте, и она выйдет оттуда. Так что сидите и ждите.

Мати чертыхнулась в темноте.

– Ты это о чём? – не понял Димка, занятый тревожными мыслями.

– Так, мысли вслух, – Гнус предпочёл не лезть в дебри, и Женя была благодарна парню за это.

– А случаи групповых галлюцинаций бывают? – зачем-то спросил Лобзик.

– Нет, – отозвалась Женя. – Это невозможно в принципе. Существует теория, будто вселенная плод воображения одного мыслящего существа – по сути, иллюзия. Всё что мы делаем, чувствуем, видим – всего лишь фикция, набор синапсов, внутри бесконечно малой матрицы, существующей немыслимо короткий промежуток времени.

– Оно мне было надо? – эхом отозвался Лобзик.

– Ну-ка посвети, – попросил Стил.

Женя резко развернулась; все вскинули руки к лицам, защищая от «порезов» глаза.

– Полегче, дамочка, – Гнус скользнул в сторону и впрямь, как тень.

– Чего ещё? – спросила перепуганная Мати, зачем-то отодвигаясь от Стила, будто тот был начинён взрывчаткой похлеще каннибала-шахида.

Стил вертел руками в дрожащем луче света, щурился, что-то высматривал.

– Напоролся на что-то? – безразлично спросил Гнус из темноты.

Женя с трудом поборола желание осветить парня. Как-то не вязался он с реальностью и в случае, если бы на месте Гнуса ничего не оказалось, Женя бы ничуть не удивилась. Ведь, скорее всего, она снова заснула, потому-то всё так и не логично...

– Хотите сказать, меня кто-то наглючил? – вскипел Стил, явно учуяв подвох в Жениных словах. – Вот же рука. Твёрдая, настоящая. Пощупать дать?

– Я тебе сейчас кое-что другое пощупать дам, – прошипел Гнус. – Идём, сомнительный ты наш.

Лобзик махнул рукой: мол, не заморачивайся по пустоте, на что Стил пожал плечами, заново растворившись в темноте.

Дальше шли молча. Ребята сопели, нарушая тревожный ход мыслей, когда Женя погружалась с головой в безумие. Чёрная кошка не отставала, как мотив попсовой песенки, услышанной поутру на волне популярной радиостанции. Как «целуй меня везде, восемнадцать мне уже» привязывается на целый день к простому обывателю, так треклятый кот Шредингера вгрызся в Женин мозг предполагаемой смертью каждой второй кошки. Но действительно ли пятая кошка окажется заигравшейся Иринкой? Или придётся повторить решение, добавив в игру ещё смертей? Говорят, во сне умирать вовсе не больно. Хотя никто не проверял, так что имеем ещё одну теорию на пустом месте, которую не проверить ни эмпирическим путём, ни каким бы то ни было другим.

Женя считала шаги, по сторонам практически не смотрела. Внимание было нарушено посторонними мыслями. Мыслями, которых раньше не было. Всё когда-нибудь случается в первый раз – в конец опостылевшая аксиома, оспаривать которую, лишь попусту тратить время, – и Жене было страшно, потому что, скорее всего, ничего не поменялось. Просто добавились входные данные, а она сама, на манер лабораторной мыши, проходит заданный маршрут вновь и вновь, реагируя на вживлённый в мозг электрод. Цель эксперимента – не ясна. Но вряд ли, чтобы просто свести с ума. Если только они и сами не знают, что со всем этим делать. Так, как Женя с Целтиным не знают, каким образом помочь Соне.

– Там, – прошептал Гнус.

Женя покрылась холодной испариной. Повела лучом вдоль бетонной стены. Не совсем осознанно, скорее на рефлексах.

Процессия замерла.

В углу, у покорёженной решётки вентиляционной шахты что-то шевелилось. Звякнул металл, прошуршало.

Женя втянула ноздрями воздух. Ничего. Точнее пахло влажным бетоном и пылью. Пахло затхлостью, остановившимся временем. Фантома не было и в помине.

Неужели показалось?

– Ирка? – Димка сорвался с места, подбежал к покорёженному металлу, присел.

– Час от часу не легче, – выдохнул Лобзик. – Какого лысого она тут делает?

– Ствол, – кивнул Гнус, не спеша подходить к брату и сестре. – Как она решётку отломала? И на кой?

– Что ещё за ствол? – обернулась Женя.

– Выработка, ведущая на поверхность, – отозвался Гнус, протягивая руку. – Одолжи-ка светильник.

Женя отдала фонарик.

– Создавалась или просто для обслуживания подземных работ, после чего была законсервирована, или в дальнейшем использовалась в качестве вентиляционной шахты, – Гнус пнул гнутую решётку. – Сама так?

Ирка тёрла глаза. Со стороны вроде как ревела. Однако присмотревшись Женя с превеликим трудом сдержала возглас изумления – мелкая только проснулась, мордашка была пухлой и заспанной. Ещё в цементе и бетонной крошке, что, впрочем, не столь важно.

– Ирина, ты заснула? – спросила Женя трясущимся голосом.

Ирка огляделась, видимо, не совсем понимая, где находится и чем вызвано столь пристальное внимание окружающих её взрослых.

– Дим, а где мы? – Мелкая протянула ручонки, обхватив брата за шею; Димка тут же поднялся с сестрой на руках – бетонный пол казался ледяным на ощупь.

– Ты совсем ничего не помнишь?

Иринка задумалась.

– Помню, как к Сергею Сергеевичу ехали, а потом... не помню. Я уснула, да?

Ребята переглянулись.

– Да, ты просто уснула, – кивнул Димка, отгоняя глазами Гнуса подальше. – Мы не хотели тебя тревожить, поэтому отошли. Испугалась?

Иринка замотала головёнкой.

– Нет. Мне приснился призрак. Нет, много призраков! Только они не двигались и были грустными.

Димка уставился на Женю.

– Их рук дело? – спросил Гнус, осветив решётку и лаз.

Иринка быстро кивнула, протянула сжатую в кулачок ладошку.

– Вот. Они сказали, что никто не верит, что они настоящие.

Гнус протянул руку. Все понаблюдали, как Иринка выложила на ладонь три ржавых шурупа.

– Да что тут происходит? – не выдержала Мати. – Она больная у тебя?!

– Мать, не кипятись, – попросил Стил. – Смотри, что дальше будет.

– Это фильм тебе, что ли? – медленно проговорил Лобзик.

Женя суматошно рылась в карманах. Ребята обалдело наблюдали. Даже Гнус молча ждал. И дождался.

Женя разжала пальцы. На трясущейся ладони лежал винт с отбитой шляпкой.

– Оттуда? – Гнус кивнул в сторону лаза.

Женя кивнула в ответ.

– Там был огромный вентилятор...

– Карлсон? – переспросил Лобзик.

Гнус отмахнулся: мол, не встревай!

– Продолжай, – поторопил он.

Женя перевела дух.

– Я там всё расшатала, пока пыталась решётку отогнуть. В общем, он грохнулся, я на силу уцелела.

– Ты ж спала, – опешил Стил.

– Да... – замялась Женя, понимая, что тонет, пуская пузыри отчаяния, так как ребята пропустили все её объяснения мимо ушей, видимо, элементарно проникнувшись атмосферой увлекательной игры, в которую Женя сама же всех и втянула. – Просто всё было настолько реалистично, что... Я не знаю, как объяснить, чтобы вы поняли.

– Тут как прошла? – Гнус снова указал на решётку.

– Говорю же, тут болторез валялся!

Гнус тыкнул лучом в рожу Лобанову.

– Ну может и валялся, – парень заслонился руками. – Какая теперь разница, решётка ведь цела! Кто её поменяет так быстро?! Мне так вот вообще по барабану, фомича вам в глотку!

Гнус резко обернулся к Жене.

– Говоришь, из решётки сверху винтик?

Женя совсем неуверенно кивнула.

– Вот и проверим.

– Что ты собрался проверять? – спросил Димка, всё ещё не рискуя ставить ёрзающую сестру на пол.

– Кто нас водит за нос и с какой целью.

– Тут ещё кто-то есть? – Мати вся сжалась. – Лобанов, ты не говорил, что придётся в темноте с кем-то в прятки играть!

– Чего снова я?! Вот, у этих спрашивай, чего они затеяли!

– Заткнись, – Гнус был немногословен. – Если эта решётка цела, цел и вонд, а значит, и сетка под ним. Догоняешь?

– Но так не бывает, – Димка всё же опустил сестру; та ухватилась за ногу и не думая отходить.

– А как бывает? – Гнус взял винт из Жениной ладони. – Ты веришь, будто твоя сестра могла самостоятельно выкрутить шурупы? Просто так, ногтем?

– Да может она уже сто лет откручена! – воскликнула Мати, прячась от взгляда Гнуса за спиной Стила. – Почём тебе знать?

– Нет, – заявила Иринка. – Это призраки открутили. Они могут изнутри, не прикасаясь. Я видела.

Женя с Димкой переглянулись.

– Жень, прости, но я не верю. Раньше, когда просто разговаривали, ещё верил. Это была своего рода игра. А сейчас... Сейчас не до веселья уже.

– Отрицание, – Гнус сплюнул. – Одна из стадий столкновения с неизведанным.

– Чего? – чесал репу Стил.

– Живём обычной жизнью, допуская существование йети. Однако, столкнувшись с ним лицом к лицу, до последнего будем стараться убедить себя, что перед нами обычная горилла, потому что так проще.

– Так что дальше-то? – спросил Лобзик. – Ты собираешься лезть в эту дыру? Что ж, всегда пожалуйста, только без меня.

– Все полезем, – усмехнулся Гнус.

– Почему ты так решил? – осведомилась Мати. – За всех?

– Фонарь у нас один, – отозвался Гнус, опускаясь на колени. – Впрочем, кто не боится темноты, может остаться. Выход там.

Само собой, коллективное безумие продолжилось и дальше. Оставаться в темноте, даже на пару с кем-нибудь никто не отважился, а отдавать фонарик Гнус естественно не пожелал. Это было даже хорошо, в большей степени походило на реальность. Ведь в ужастиках персонажи, как правило разделяются – так интереснее, больше сюжетных линий, круче динамика, неожиданный поворот событий, выигранное время. Повседневность куда скучнее: сунулся в лаз, застрял, задохнулся и умер. Остальные не смогли протолкнуться, продолжили путь, сорвались в невидимую нишу, переломали себе все кости и тоже умерли. Кому повезло – мгновенно, кому нет – в муках продержались ещё дня два-три. Смысла в этом не было никакого. На какую матрицу записались часы предсмертной агонии каждого – доподлинно неизвестно.