Текст книги "Вторая Попытка. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Кыштымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 53 страниц)

   Посетители прошли в гостиную. Чинно расселись. Шеф сел рядом с Гризом на диван, доктор устроился напротив, в кресле, придвинутом к книжному шкафу, старший тип уселся во второе кресло возле телевизора, хватательный молодец расположился у двери и с видом сторожевого пса принялся буровить Вилли вызывающим взглядом. Дама элегантно угнездилась в третьем кресле, стоящим по другую сторону от телевизора. Дракон забрался на каминную полку и оттуда щурился на гостей. У Лабера сделалось пакостно на душе. Наверняка приезжие просмотрели все материалы и видеокассету. А он там голый! Ну, доктор, ну удружил!..

   Первым нарушил молчание старший тип.

   – Мы ещё раз просим прощения за столь ранний визит. После звонка вашего руководства у нас подняли архивы, навели справки, насколько это возможно, проанализировали ситуацию. Хочу честно признаться, задали вы нам задачку. Сплошные неизвестные. Начнём со стандартного обвинения – шпионаж. К сожалению или к счастью вы оказались не русским разведчиком.

   – Подождите, – развеселился Вилли. – Почему я не могу быть коварным соглядатаем?

   – Шпионаж подразумевает сбор секретной информации о новейших технологиях, изобретениях, вооружениях, дислокации частей и военных объектов и многое другое, что касается безопасности государства. Для этого вы должны работать с секретными материалами или иметь широкий круг знакомых, имеющих доступ к оным. В любом случае вы обязаны сидеть достаточно высоко, иначе какой от вас прок? Как мы видим ни того, ни другого у вас нет. За последние годы вы общались: с родителями, дочерью, вертолётом, котом. Плюс поездки в Россию. На работе вы замкнуты, нелюдимы и на контакт с посторонними идёте крайне неохотно. Жена, простите, сбежала от вас на третьи сутки совместного проживания. Горе вы, а не шпион, – старший тип засмеялся, но глаза остались холодными и внимательными.

   – У вас всё со знаком минус, – подала голос Ева. – Не тот тип психиче-ской организации. Но всё же мы не жалеем, что приехали. Вы – феномен. Доктор Перкинс взял пробу на генетическую идентификацию, и она убе-дительно подтвердила – вы это вы и никто другой, не инопланетянин и не русский двойник нашего Вилли.

   – Появление шрамов вообще не объяснимо, – снова заговорил старший тип. – Я попрошу вас раздеться. Плёнка – одно, натура – другое.

   Лабер нехотя разоблачился до плавок и встал посередине комнаты. По улицам слона водили, вспомнил он.

   В дело вступил белый рыцарь.

   – Давайте рассмотрим нашего пациента с чисто медицинской точки зрения, – он встал, подошёл к пилоту и коснулся шрама на ноге. – Мышечная ткань рассечена глубоко. Ранения подобного типа заживают очень долго. Требуется полная неподвижность, в крайнем случае, кресло каталка, гипс – обязательно. Бедро – самая рабочая часть тела человека, кроме мозгов конечно. Там расположены, не в голове, мощные мышцы. Даже после длительного лечения достаточно хорошей и продолжительной нагрузки, чтобы порез разошёлся. А у нас есть в запасе спина и почка. Хочу подчеркнуть особо – бедро ничто по сравнению с ними. Тут, как говорится, без комментариев, – доктор Перкинс в полной тишине извлёк из белого дипломата рентгеновские снимки. – Представьте себе двуручный меч, к концу которого шарнирно прикреплёно варварское устройство с тремя шипами. Представили?.. Отлично... И сим приспособлением нашего друга ударили по спине вот в этом направлении, – белый рыцарь показал в каком именно. – Устройство с шипами вонзилось вот сюда, – доктор Перкинс показал куда. – А затем меч, вместе с гнусным дополнением, вырвали из тела жертвы. Конечно, прошу извинить меня, но я позволил провести аналогию с мечём для большей наглядности, дабы подчеркнуть серьёзность момента.

   – С ума сойти легче, – прошептала Ева.

   У младшего типа отвалилась челюсть. Старший достал сигарету и закурил. Шеф сидел с каменным лицом. Дракон хладнокровно лизал заднюю лапу, его вообще трудно было напугать чем-либо.

   – Вот снимки, – не унимался белый рыцарь. – На них отчётливо видно: два шипа из трёх пробили почку навылет. Кто способен выжить после подобного без немедленной, высококвалифицированной, длительной, медицинской помощи? Да насчёт почки далеко не всё в порядке. Мы можем видеть, что поражённый участок заменён неким биопротезом, умело срощенным с оставшимся фрагментом. Мне не ведомо кто и как сделал столь сложную, не побоюсь этого слова – фантастическую операцию, но факт на лицо. Снимки не способны лгать. Каким образом проведено оперативное вмешательство? Через задницу? Нигде нет и намёка на швы! Потрясающая техника. И никаких отторжений инородных тканей. Никакой несовместимости... Теперь давайте поговорим относительно того, когда могли возникнуть шрамы. Я утверждал, утверждаю и буду утверждать – им не менее двух лет! Но плановый медосмотр, проведённый лично мной три месяца назад, свидетельствует об ином! Никаких травм на теле Гриза не наблюдалось. Лично я нахожусь в полном замешательстве и недоумении, думаю, как и вы все.

   – В личном деле Лабера нет ни одной серьёзной зацепки, – грустно произнёс старший тип. – А на поездках на рыбную ловлю можно смело поставить крест. Там нет ни кого, кто мог бы бегать по тундре с мечами. Разве что Кристофер Ламберт...

   Вилли отказывался верить своим ушам. Гости смотрели на него, как на чудовище. Неожиданно белый рыцарь снова ринулся в атаку.

   – Прошу прощения, но я упустил из виду одно немаловажное обстоя-тельство. На бедре тоже нет намёка на швы. В детстве Лаберу удалили аппендикс. Прошло много лет, но мы можем отчётливо видеть следы швов, а тут ими и близко не пахнет, не смотря на то, – позволю себе повториться, – что ранения проходят по очень сильным группам мышц. Создаётся впечатление, будто раны заполнили неизвестным веществом, оно благополучно отвердело в порезах, где и преобразовалось в мышечную ткань. Я не в состоянии ничего объяснить, потому, что такими методами у нас не лечат!

   – Меня больше удивляет другое, особенно после того, что рассказал уважаемый доктор, – заговорила Ева. – Вы, господин Лабер, говорили, будто не помните, откуда у вас появились шрамы.

   – Могу повторить, – вздохнул Вилли. – Не имею ни малейшего понятия. Вчера вечером я много думал, пытался хоть что-нибудь вспомнить, но так ничего не сообразил.

   – Это боле чем странно, – продолжала Ева. – Людям с малых лет памятны: боль, испуг, обида, несправедливость и они никогда о них не забывают. Меня в детстве, в трёхлетнем возрасте укусила соседская собачка, и я об этом не забыла. А тут далеко не собачьи укусы, а Вилли понятия не имеет об их происхождении. Вы прекрасно понимаете – такого быть не может. Его жизнь прошла среди людей, у всех на виду. Только на рыбалке, в течение десяти дней он находился в полном одиночестве. Тогда возникает естественный вопрос: что произошло на самом деле, где и главное кто заставил Лабера забыть о случившемся

   – Я настоятельно прошу – забудьте о рыбной ловле, – белый рыцарь за малым не подпрыгивал на месте от возмущения. – Умоляю всех сосредоточиться и понять основное. Первое, никто на свете меня не убедит в том, что при падении можно получить подобные травмы. Их можно нанести либо умышленно, либо они могут появиться в результате катаклизма или аварии. Второе, лечение на месте практически и теоретически невозможно. Для этого потребуется масса специального оборудования, медики высочайшей квалификации и пара грузовых вертолётов. Туда можно добраться только на них. Так что в этой версии масса слабых мест и абсолютно ничего не срастается. Да и дороговато встанет операция. И вся эта возня предпринята с единственной целью – чтобы искалечить несчастного рыбака? Даже вариант с пришельцами не выдерживает критики. Так называемые контактёры, когда их, якобы, забирали на борт космического корабля, рассказывали об отборе проб из различных частей тела, но наши гости из космоса никогда, никого не пытались искалечить. С другой стороны официальной медицине неизвестны случаи протезирования внутренних органов инородными биологическими материалами. Поэтому, я думаю, главные вопросы останутся без ответа.

   – Уважаемый доктор любезно пояснил, – задумчиво произнёс старший тип, – у нас такими методами не лечат, а где тогда, скажите на милость, может практиковаться такая страсть – без швов, с протезированием ливера, без отпечатков в памяти?

   – Понятия не имею, – ответил белый рыцарь. – Я ни разу не слышал, ни о чём подобном.

   – Я всё понимаю, но не имею права не спросить, Вилли, вас пришельцы не похищали?

   – К счастью не доводилось...

   – Вы уверены?

   – Абсолютно...

   – А жаль. Вы могли бы заработать неплохие деньги на всей этой исто-рии, а рентген только подтвердил вашу правоту. Ныне пришельцы – тема модная и прибыльная, если её правильно эксплуатировать.

   Неожиданно Гриз вспомнил, как несостоявшийся родственник Бернгарда Гржимека надоедал всем душещипательным рассказом о невероятном происшествии – его брали к себе инопланетяне, показывал свежий шрам на том месте, куда ему вживили таинственный приборчик, хвастался, будто благодаря ему, может устанавливать прямую телепатическую связь с таинственными существами. Чуть позже выяснилось, что, находясь в крутом подпитии, Липчински начал приставать в баре к даме, в результате чего получил бутылкой пониже спины, так на его заднице появилась отметина и родился вышеупомянутый рассказ о похищении. Липчински впоследствии трижды пожалел о своей затее, так как остряки из Службы немедленно распустили слух о том, что именно подсчитывает внедрённый в мягкое место аппарат, и для чего конкретно это потребовалось пришельцам. Но тут в очередной раз всех удивил доктор Перкинс. Он встал, подошёл к бару, достал початую бутылку водки, налил почти полный стакан и залпом выпил.

   – Извините, господа, – спохватился Вилли. – Я, с вашего разрешения, оденусь, а пока прошу вас...

   – Секунду, сынок, – остановил его белый рыцарь. – Я хочу сообщить нечто крайне неприятное. Крайне...

   В комнате воцарила напряжённая тишина.

   – Вся эта фантасмагория несколько вывела меня из равновесия. Поэтому я как-то упустил из виду главное, не рассмотрел основное. Как я, старый дурак, раньше не понял очевидное?!

   – Простите, чего вы раньше не поняли? – вежливо, будто у тяжелобольного, спросил старший тип. Он, да и все собравшиеся, был готов к чему угодно.

   – Мне страшно говорить, но отметина на спине много старше раны на бедре. Любой травматолог скажет то же самое.

   – Значит, вот какая штука получается, – старший тип не пояснил, что он этим хотел сказать, а собравшиеся не стали уточнять.

   В абсолютной тишине Лабер оделся, сходил за бокалами, достал из бара несколько бутылок, откупорил, налил себе из первой попавшейся и механически, как лекарство, выпил.

   Гости поняли основное – им не дано вот так с наскока разобраться в феномене, и они зря тратят время. Ни допрос с пристрастием, ни запугивание, ни гадание на кофейной гуще не помогут. Тут требуются более эффективные методы, чтобы попытаться приподнять полог тайны. Первым нарушил молчание феномен.

   – Шеф говорит, будто я постарел. Как с этим быть?

   – Тут проще, – встрепенулся старший тип. Он почувствовал боле твёр-дую почву под ногами. – Вы слышали о теории мира Альберта Вейника?

   – Понятия не имею...

   – Не буду пересказывать весь труд, а вот касательно вас. Каждый человек живёт в своём личном времени, которое, пусть не на много, но отличается от других. Наш организм в стрессовых ситуациях способен ускорять или замедлять его ход. Некий катаклизм воздействовал на ваш организм, и он немедленно ответил ускорением личного времени. Может данный эффект спас вам жизнь. Кто знает?

   – Не понял?.. – удивился Вилли

   – У меня нет желания и времени вдаваться в подробности. Почитайте Вейника. Вы же владеете русским... Он это связывает с хрональными из-лучениями, что, естественно, не объясняет появление шрамов.

   – А другие теории нам не смогут помочь?

   – Не иронизируйте. По долгу службы мы обязаны отслеживать появление самых бредовых идей. Любое мало-мальски необыкновенное изобретение или теория, попавшие в поле нашего зрения, по истечении определённого отрезка времени могут дать непредсказуемый и крайне не желательный для всех результат. Таким образом, непризнанные гении из разных стран здорово отравляют нам жизнь. Вы только представьте себе. Мы получаем информацию о появлении очередного технического или ещё какого мессии, обрабатываем данные о его деятельности, анализируем, создаём множество моделей и сценариев развития событий, а потом на протяжении многих лет корректируем эту бредятину применительно к нашему моменту времени. Изредка приходится рассматривать несколько работ одновременно в виду их совместной опасности, вот когда начинается настоящий дурдом!

   – Интересная у вас работа, – улыбнулся Вилли.

   – Здесь всё надо делать по-другому, – неожиданно оживился белый рыцарь. – Я свяжусь с профессором Крупье из Центра Исследования Мозга. Он мой старинный приятель. Ключ ко всему находится в голове у Лабера. Луи мастер своего дела, он поможет. Небольшое обследование не повредит, правильно, малыш. Процедура не обременительная и совершенно безвредная.

   – Хорошо, я подумаю...

   – Вот и прекрасно, – поднялся с кресла старший тип. – Мы тоже подумаем, обсудим ситуацию, но Центр посетить необходимо. Не уверен, что наш визит изменит хоть что-то, и мы всё тут же поймём, но с мёртвой точки дело может сдвинуться.

   – Глубокое сканирование – штука хорошая, – подала голос Ева. – Но я бы предпочла опрос под внушением. Только так появится что-нибудь конкретное.

   – Насколько мне известно в ЦИМе имеется врач владеющий гипнозом, – пояснил доктор Перкинс. – Если понадобится, попросим Луи провести пару сеансов.

   На этом и порешили...

   Визит делегации оставил у Гриза тягостное впечатление. Он явственно осознал – внутри него притаилась страшная тайна, то, что не дано знать даже ему. Словно злые силы схватили его, искалечили, вычеркнули из памяти воспоминания и бросили, будто в насмешку, назад, домой. Впервые в жизни ему сделалось не по себе. Какие подвиги или преступления он совершил, через какие горнила прошёл, кому принёс радость, а может горе и бездонную боль? Кто он теперь? А вдруг неизвестные шутники заложили программу, которая заставит совершить ужасное преступление? И как человек не может знать, что с ним произошло? Непонятно... Лабер помнил всю свою жизнь в мельчайших подробностях и где-то за ясными и чёткими воспоминаниями притаилось нечто необъяснимое и пугающее. Словно волчья яма на ровной и утоптанной тропе жизни. Только в ней он уже побывал. И ещё беспокойство от ощущения надвигающейся опасности, грозящей лично ему. Источник её – посетители. Гриз отчётливо понимал – его жизнь с сегодняшнего дня необратимо изменилась и это не последний сюрприз в обозримом будущем. Спецслужбы уже никогда не выпустят объект из-под колпака. Уже сегодня они могли увезти Лабера с собой, но к счастью у агентов не было на руках соответствующих бумаг, да и послали, по всей видимости, не самых компетентных, а просто первых попавшихся. Но сейчас они скорректируют действия, выдадут старшему типу чёткие, конкретные инструкции. Поэтому результаты посещения ЦИМа могли быть губительны для Вилли. Если в нём найдут что-нибудь интересное – он пропал. Его сгноят в лабораториях в надежде докопаться до истины. Им только дай повод, расстроено думал Гриз, и тогда пиши пропало. У Лабера уже имелся опыт общения со спецами. Однажды ему никак не удавалось эвакуировать спасательный отряд. Только шестая попытка оказалась удачной. После завершения операции пилота обвинили в не компетентности, трусости и отсутствии чувства долга. Кто-то в штабе напортачил и срочно искал стрелочника. Жирный боров, проводивший дознание, непрерывно блеял о напрасно потраченных деньгах налогоплательщиков, о цинковых гробах, которые шли, по вине таких как Вилли, нескончаемым потоком в страну, о выплаканных глазах матерей и вдов, безутешном горе маленьких детишек, тщетно и бестолково пытался связать воедино нити заговора и преступной халатности. Короче – нёс полную ахинею. Вилли вначале растерялся от подобной наглости и несправедливости, но быстро пришёл в себя и не мудрствуя лукаво дал, причём от души, по шее следователю. Неизвестно, чем тогда могла закончиться для Лабера та история, не заступись за него полковник Штраус, но пилота оставили в покое и больше не донимали глупыми вопросами.

   Вилли вспомнил старшего типа и всё возрастающий блеск в его глазах, по мере того, как развивались события. Скорее всего, предводитель банды – законченная сволочь и ждет только удобного момента, чтобы уволочь Лабера к себе, утолив тем самым служебное рвение. Гриз с досадой грохнул кулаком об стол. Здесь не защитит не шеф, ни тем более доктор Перкинс. Они просто честные исполнители, работники среднего звена, не обладающие, к сожалению, сколь-нибудь большим влиянием и связями в высших эшелонах власти. А вот от медицинского светила Луи Крулье уже не отмахнёшься – это, братцы, не мелкая сошка. Отец всегда говорил, что нельзя недооценивать опасность и терять бдительность. В мире существует множество людей, которые так и норовят сожрать тебя с потрохами. Так что необходимо постоянно находиться на чеку. Ограничение его свободы – вопрос времени. Они найдут предлог, отыщут лазейку, обзаведутся множеством бумаг, ордеров, разрешений, спрячутся за пресловутыми националь-ными интересами, заручатся поддержкой своих людей в правительстве, оболгут, извратят ситуацию, повернут всё как им надо, состряпают из него монстра, и тогда Вилли не отвертеться. Итог в любом случае будет один – он неизбежно загремит в спецлабораторию, за тысячи дверей и запоров, где угодит в ласковые и не знающие сомнений руки докторов. Они, чувствуя себя в полной безопасности, за широкими спинами покровителей и руководства, со всей страстью предадутся исследованию феномена всеми доступными методами. Ибо они тоже блюдут государственные интересы и находятся на передней линии обороны. Безотказный аргумент, с которым очень трудно спорить. Попробуй, возрази, подними шум. Немедленно, орава адвокатов примется за дело и так всё запутает, что в мешанине из правды и лжи сам чёрт ногу сломит. Гады! Но не надо раньше времени предаваться отчаянию. Лабер решил сходить к доктору Перкинсу и поделиться с ним опасениями. Старик всегда хорошо к нему относился, хоть и ворчал при каждой встрече.

   Вилли быстро оделся, подошёл к дверям и осторожно выглянул в окно. Напротив его дома стояла чёрная машина. В ней сидела парочка и довольно бесцеремонно, нисколько не заботясь о конспирации, разглядывала жильё подопечного. Началось, подумал Гриз, вот они, голубчики, уже бдят, аж слюни капают с языка от усердия. Ладно, не будем искушать судьбу...

   Через два часа позвонил доктор Перкинс. Он сообщил, договорённость о консультации достигнута. На них заготовят пропуск. Завтра в восемь утра он заедет за Лабером, и к десяти они будут на месте. Вот такие пироги, подумал Вилли, по дороге и поговорим, а пока необходимо было разобраться с личной безопасностью. Кто знает, что взбредёт в голову спецам? Бережёного бог бережёт. Первым делом Лабер забаррикадировал чёрный ход тяжёлым шкафом, приготовил помповое ружьё, осмотрел окна первого этажа и... успокоился. Правда, в его распоряжении имелось секретное оружие – Дракон. Неизвестно почему, но с наступлением темноты кот на дух не переносил присутствие посторонних в доме. Он принимался истошно вопить, бить посуду и ронять мебель. Маленькое голубоглазое животное всего за один час производило разрушения такого масштаба, какие смогла бы осу-ществить стая взбешённых бабуинов, в тысячу голов, за сутки. Поэтому ночью можно было спать спокойно, не опасаясь вероломного нападения.

   * * *

   Автомобиль доктора Перкинса тоже оказался закованным во всё белое: белые сиденья, белая обивка, белая панель, белая краска, белые диски, белый водитель. Экзотическое зрелище. Мистер Белоснежк... Вилли оглянулся. Сзади на небольшом расстоянии следовали его гномы. Правда, всего двое, но зато такие прилипчивые!

   Лабер первый раз видел белого рыцаря за рулём и всю дорогу пробовал определить кто старше – водитель или машина. Угадать было сложно – спрашивать неудобно. Ко всему прочему мистер Белоснежк оказался водителем дисциплинированным, чему способствовал почтенный возраст авто и, руководствуясь какими-то доисторическими правилами дорожного движения, катил со скоростью спешащего пешехода.

   Доктор Перкинс сосредоточенно управлял. Гриз решил воспользоваться удобным моментом и поделился с ним своими опасениями. Белый рыцарь молча выслушал исповедь лётчика и лишь вскользь заметил, что уже подумал о такой напасти и взял на себя смелость сообщить о ней профессору. Луи обещал помочь. На него можно положиться. Он хоть и со странностями, но дядька порядочный и к тому же известен по всему миру. Если понадобится, Крулье нажмёт на нужные клавиши, благо нити от них идут куда надо.

   Центр Изучения Мозга оказался зданием скромным, двухэтажным, захваченным в плотное кольцо акациями и вишнями. Незаметный вход, простенький вестибюль, поперёк – барьер. Около него стояли старший тип и Ева. Всюду охрана. В стороне установлен квадрат металлоискателя. Чуть дальше – установка рентгеновского контроля, а ещё дальше ничего видно не было, коридор резко уходил вправо. Появился дежурный офицер, проверил документы посетителей, сверил их данные с компьютером и распорядился пропустить.

   До приёмной профессора гостей проводил молодой охранник в строгом, чёрном костюме. Под пиджаком угадывался пистолет. Секретарь пригласила в кабинет. В апартаментах светила медицины почти физически ощущалась небывалая концентрация бодрости, оптимизма, жизнелюбия и радости. На компанию это подействовало подобно вспышке. Постепенно они пришли в себя и начали различать отдельные детали окружающего пространства.

   Помещение оказалось неожиданно большим. Справа от входа стоял массивный стол. На нём, на самом краю, покоилась вычурная статуэтка очень похожая на вирус полиомиелита, под ней красовалась ажурная надпись, выполненная готическим шрифтом. За статуэткой раскинулось громоздкое сооружение селектора с множеством кнопок и клавиш. Чуть отступя от чуда внутренней связи, сверкала и переливалась идеальная лысина господина Крулье. Слева от входа сиял умытыми стёклами витраж во всю стену. Напротив располагался уютный кожаный диван. Над ним красовался почти подлинник – картина Казимира Малевича " Чёрный квадрат ".

   Профессор, словно его кольнули шилом пониже спины, вскочил с места, и тут же концентрация бодрости стала почти невыносимой. Мировое светило оказалось маленьким ртутным шариком. Оно, неуловимо выкатилось из-за стола и, полыхая радостной улыбкой, бросилось к доктору Перкинсу. Вилли подивился выкрутасам судьбы. Эти двое ничем не походили друг на друга. Полная противоположности во всём.

   – А– а!.. Старина!.. – профессор с такой силой принялся трясти руку белого рыцаря, словно хотел оторвать. – Бесконечно, бесконечно рад! Просто слов нет, до чего ты осчастливил меня! – и посетителям. – Простите, господа, просто мы долго не виделись с Пронырой.

   Высокие гости чинно уселись на диван, а кладезь медицинской мудрости продолжал порхать вокруг несчастного доктора, который судорожно пытался придать своему бескровному, не ведающему, что такое эмоция, лицу некоторое подобие улыбки. Но из благой затеи ничего хорошего не получилось. С таким же успехом можно было заставить улыбаться черепаху.

   – Почему ты меня совсем забыл? – извиваясь от обиды всем телом, жаловался профессор. – Вот Джексон изредка заглядывает, Кроу звонит, правда редко. Фон Кубикин посылает весточки по электронной почте, а ты вечно где-то прячешься. Не хорошо, не хорошо!

   Хозяин кабинета подарил гостям лучезарную улыбку и укатился за стол, но вдруг материализовался перед Лабером.

   – Вы наш загадочный человек? – всплеснул он ручками от умиления. Светило смотрело на Гриза, как на новую игрушку. – Любопытно, загадочно, необъяснимо, – профессор появился возле селектора, что-то пропел и снова возник рядом с Вилли. – Значит, ничего не помните, ничего не знаете, ничего не понимаете, полностью загнаны в угол неразрешимыми вопросами. Я немного в курсе вашего дела. Несоответствия разительные. Таинственная операция по трансплантации, произведённая неведомо кем. Страшные шрамы, что появились в результате ужасной аварии. Сплошные загадки и таинственности.

   Лабер смотрел на Крулье словно кролик на питона. У него невольно похолодело внутри, противно защекотало в носу. Необъяснимый страх охватил пилота. Зря, ох зря он поддался на уговоры и согласился на визит в Центр...

   – Вот одного я никак не могу уяснить, почему ваше руководство обратилось в ФБР, а не к нам? Случай из области медицины. Вы же не предатель, не изменник и не шпион! Ох уж эти фобии и перестраховка! Ну да ладно. Вы уже здесь и это хорошо. Вот я вспоминаю аналогичный случай происшедший в 1977 году. Тогда разведка привезла к нам одного больного на голову человека, вы понимаете, это наш профиль. Между прочим, наш мозг – штука пре интереснейшая. Ели разобраться по большому счёту, то можно увидеть...

   – К сожалению, у нас мало времени, – кашлянул доктор. – Давай ближе к теме.

   – Мы к вашему сведению... – открыл было рот старший тип.

   – А вот вам я слова не давал, – оборвал его Крулье. – Хочу заметить особо – вы здесь находитесь в порядке исключения, по личной просьбе руководства из Вашингтона. Цените это и уважайте присутствующих. В ином случае мы продолжим без вас!

   В кабинет вошла крошечная, пухленькая, эдакая девочка с голубыми волосами, одетая в нежно-жёлтый брючный костюм и белые босоножки на высоком каблуке, женщина.

   – Прошу любить и жаловать – доктор Фани Сессон. Она проводит вас на место и даст необходимые пояснения. Это наш переводчик со специального – на нормальный язык. Желаю удачи. Я с вами не прощаюсь. До встречи, – профессор вылетел и кабинета подобно бомбе.

   Когда гости вышли из приёмной, то увидели только его спину в конце коридора. Халат развивался за учёным, словно бурка атакующего кавалериста.

   Посетители понесли ещё одну потерю. Вилли увели с собой два моло-дых человека. Остальных доктор Сессон пригласила в комнату для посетителей.

   – У нас не курят, – предупредила она ледяным тоном, когда увидела, что старший тип достал пачку сигарет. – Вот по этому монитору, – продолжила она, – Мы будем наблюдать за ходом обследования.

   – Извините, – вмешался старший тип, – мы не можем получить видеокассету с записью процедуры, чтобы, так сказать, на досуге детально просмотреть и обдумать?

   – Вынос любых материалов из здания Центра категорически запрещён, – бесконечно вежливо пояснила доктор Сессон. – Если вам потребуется, заказывайте пропуск, приходите и детально обдумывайте. Других вариантов нет.

   В глубине глаз старшего типа загорелись упрямые, злые огоньки.

   – Для нас вы можете сделать исключение, – приказным тоном объявил он. – Надеюсь, вам известно интересы какого ведомства я имею честь представлять?

   К большому разочарованию ведомства, воинственная речь его представителя не произвела никакого впечатления на крошечного доктора. По всей видимости, ей приходилось отказывать организациям и покруче.

   – Для нас не имеет принципиального значения, откуда вы прибыли, – спокойно сказала она. – Порядок есть порядок. Нарушать его не позволительно никому.

   – Скажите пожалуйста, – Ева явно хотела разрядить обстановку и поэтому спросила первое, что пришло в голову. – На сколько это опасно – сканирование?

   – Надеюсь, вам известен порядок обследования беременных женщин. Мы имеем возможность видеть плод, в состоянии определить пол зародыша, проследить за работой сердца, выявить возможные патологии. С мозгом, примерно, то же самое.

   – Как вы думаете, доктор, что мы там обнаружим?

   – Ничего особенного. Мозг не книга. Нам удастся выявить, если таковые имеют место, нейроблокировки, физиологические изменения, омертвения, закупорки, ну а дальнейшее решат наши знания и интуиция.

   – Получается, обследование только подтвердит, но не даст прямого ответа на наши предположения и не более того? – спросил старший тип. В нём ещё клокотала обида за ведомство.

   – Минутку терпения и мы всё увидим.

   – А какое оборудование вы используете? – поинтересовалась Ева.

   – Функциональный магнитно-резонансный томограф, со встроенным асинхронным преобразователем Ван Бейкена.

   – Спасибо, – поблагодарила Ева.

   – Пожалуйста, – ответила доктор Сессон.

   Засветился экран. На нём появилось изображение человеческого мозга. Разные области светились разными цветами. По бокам изображения бежали колонки цифр и слов.

   – Прошу внимания, – возвысила голос доктор. – Посмотрите на вот эту часть ярко – зелёного цвета.

   Белая стрелочка курсора уткнулась в требуемое место. Тут же на экране возник вертикальный разрез мозга. На зелёном фоне выделенного участка четко обозначилась алая клякса.

   – Мы видим, – пояснила Фани Сессон, – так называемый гиппокамп. В нём хранятся воспоминания. Цветная нашлёпка – блокировка. Попробуем выяснить, каким образом она установлена.

   Раздался лёгкий шелест клавиатуры. Под изображением появилась бе-гущая строка.

   – Предположительно – эмоциональная блокада, – сообщила доктор.

   – Блокада эмоций? – спросила Ева. – Уж, не по тому ли Лабер всегда спокоен, словно корова?

   – По всей видимости, вы не внимательно меня слушали. Не блокада эмоций, а эмоциональная блокада определённой зоны памяти, – уточнила Фани Сессон. – Эмоциями у нас ведает миндалина, а мы, позволю ещё раз повториться, рассматриваем гиппокамп! Так вот, существует много способов кодирования и блокировки. Они существуют для передачи или сохранения в неприкосновенности определённого рода информации, доступ к которой может быть открыт исключительно посредством тайного шифра, пароля, гипнотического внушения. Здесь мы видим нечто принципиально новое. В мозгу выстроен многоступенчатый барьер. Он служит надёжной защитой для спрятанных за ним данных. Чтобы их высвободить, объекту потребуется испытать сильный эмоциональный стресс, вызванный неизвестными нам обстоятельствами. Они и только они в состоянии снять барьер.

   – А почему вы считаете, будто ступеней много? – спросил белый рыцарь.