Текст книги "Вторая Попытка. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Кыштымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 53 страниц)

   – Скажи честно. Наверное, ты легко можешь принять любой облик?

   – Нет ничего проще...

   – А какая внешность у тебя настоящая?

   – Кургала сущность, а не форма.

   – Что позволяет тебе изменяться...

   – Обязательно и непременно. Вообще-то я никогда не придавал этому большого значения. Я просто пользуюсь ею, как ты умением ходить, не вникая в суть процесса.

   – Но каким образом в тебе сохраняется способность мыслить, если ты постоянно рассыпаешься подобно песочному домику? В чём прячется у тебя разум?

   – А ты не задумывался об этом, когда путешествовал через импульсную систему? Она тоже демонтировала тебя до основания, а потом собирала из атомов вновь!..

   – Действительно, – смутился Гриз. – Я как-то не придавал этому большого значения. Но даже если бы я задал этот вопрос кому-нибудь из специалистов, то наверняка не получил вразумительного ответа. Знаний маловато... Только ты-то нам не чета! Ты обязан знать ответ на непростой вопрос...

   – Вы ничего не знаете о разуме. Мои скромные пояснения останутся не понятыми, – горько констатировал кургала.

   – Вот тут ты ошибаешься! – гордо парировал Вилли.– Мы о разуме знаем всё!

   – Мамочки! – взвизгнул старичок, и воздел руки к небу. – Люди! – заорал он дребезжащим фальцетом. – Внемлите! Наконец после долгих и безрезультатных поисков мне посчастливилось найти того, кто знает всё! – кургала упал на колени, молитвенно сложил руки на груди и благоговейно прошептал. – Учитель, не разъяснишь ли мне, убогому, где, конкретно, прячется разум у человека? Понимаешь, в наших не образованных кургальих кругах ходят упорные слухи, будто он нашёл прибежище в заднице. Если не хочешь открывать страшную тайну – то хотя бы намекни.

   Лабер сообразил – он сморозил глупость, но отступать не хотел. Проклятая гордость...

   – В голове, – ляпнул он.

   – Не может быть! – вылупил бесстыжие глаза кургала. – Тебя ввели в заблуждение. Там находятся мозги. Я точно знаю.

   – Значит в мозгу, – поправил себя Гриз.

   – Дорогие друзья, – с жаром обратился к воображаемой аудитории старичок. – Прошу всех обратить внимание на бестолковое существо, не отягощённое способностью мыслить, которое в результате потрясения потеряло последние крохи вышеупомянутого разума. Сия неосязаемая субстанция улетучилась из его воспалённых мозгов всерьёз и надолго.

   – Не паясничай, – обиделся Лабер. – Тоже мне – лего супермудрое.

   – Обзываться не хорошо. Разве не этому учила тебя маменька в детстве? – кургала спрыгнул на землю. – Вы не осознали и малой толики того, чем располагает Вселенная. И соответственно разум представляет из себя совсем не то, что принято о нем думать в ваших отягощённых знаниями научных кругах. Конечно, я могу прочесть краткий курс лекций по интересующему тебя предмету, только к нему необходимо серьёзно подготовиться. Иначе мои мудрые речи влетят тебе в одно ухо, а вылетят в другое. И не отсутствие надлежащего образования будет тому причиной – личная гордость не позволит принять истину. Лучше оставайся в неведении. Проще будет жить...

   – Неужели всё так страшно? – насторожился Гриз. – Или ты просто из вредности пугаешь меня, примитивного?..

   – Рановато ещё мне открывать тебе правду относительно одной из ос-новных тайн Мироздания. Придёт время, и они сами постучатся к тебе в двери...

   – Пусть будет по-твоему. Тогда ответь – у тебя есть дом? Я имею в виду место, где ты отдыхаешь, собираешься с мыслями, встречаешься с друзьями, если таковые существуют?

   – Мой дом – Вселенная. Я не так примитивен, как её обитатели. Мой удел – парить меж звёзд и превращаться во все живые разумные формы, какие попадутся на пути. Мне уютно в пространстве. Я греюсь в свете звёзд, питаюсь энергией материи, отдыхаю на скоплениях пыли, а кометы таскают мне тапочки, готовят обед и стерегут сон.

   – Покажи ещё разок, как ты изменяешься, – не выдержал Вилли.

   Старичок сжался и сделался маленькой девочкой с воздушным шариком в руке. Шарик медленно втянулся в кулачёк и превратился в эскимо.

   – Ну, как? – басом поинтересовалась кроха.

   – Впечатляет, – признался Лабер. – Я потрясён. Аж внутри мурашки бегают...

   – Будет, будет, – примирительно пробасила девочка. – Я и не такое мо-гу...

   – Что конкретно?

   – Зачем так много вопросов? – спросил кургала.

   Мороженое мгновенно превратилось в винтовку. Девочка прицелилась и выстрелила. Вилли не успел испугаться. Палочка с присоской смачно чмокнула, прилипнув ко лбу. Кургала хихикнул и потянул за верёвку. Гриз потерял равновесие и упал со штурмовика. Правая рука девочки неестественно вытянулась, обернулась безобразным щупальцем, с которого капала невероятно вонючая слизь, и ласково обняла Лабера. На комбинезоне образовались отвратительные потёки. Вилли едва не вытошнило. Кургала развлекался.

   – Зачем так много вопросов? – снова проворковала девочка.

   – Я стремлюсь понять всё...

   – Это не дано никому.

   – Даже тебе?

   – Мне тем более. А к чему тебе понадобилось знать всё?

   – Понимание – оружие!

   – Непонимание – тоже!

   Лабер в сердцах сплюнул и попробовал встать, но его штаны намертво приросли к земле. Тем временем девочка перевоплотилась в многоножку с четырьмя ртами. Они сразу же принялись ожесточённо спорить друг и другом.

   – Довольно! – не выдержал Вилли. – Зафиксируйся в чём-нибудь одном. Как мне с тобой иметь дело, если ты всё время разный.

   Многоножка встряхнулась и приняла вид пожилого, несколько неопрятного мужчины в мятом черном комбинезоне, добротных, армейского образца, ботинках, и бейсболке с надорванным козырьком. За ухом мужчины торчал окурок дешёвой сигары.

   – Вот смотрю я на тебя и всё равно не верю, что ты мифический кургала. Нет, то есть... Короче, я совсем запутался, – признался Лабер.

   – А ты чего ожидал? Чтобы перед тобой появился прыщавый долдон в розовой тунике, с лирой или кифарой, гитарой, или балалайкой в руках. Мудрыми и добрыми глазами, лысым в веснушках черепом, обрамленным чахлым венком из пожухлых ландышей. И чтобы он поставил кривую, волосатую ножку на камень вечности, и принялся вещать под звон расстроенного инструмента в безмолвное пространство: курить, дети, плохо, не курить – хорошо. Ходить в школу хорошо, а не ходить – плохо. Пить водку плохо, а не пить – хорошо. Говорить неправду плохо, а правду – хорошо. Употреблять наркотики плохо, а не употреблять – хорошо... Если хочешь, могу устроить. Существует второй вариант! Могу представить седовласого старца с серебряной бородой до пупка, в черном плаще до земли, усыпанном звёздочками и коническом колпаке в окружении почтительных учени-ков. Он будет плавным шагом дни напролёт, опираясь на суковатый по-сох, таскаться по оливковым аллеям и втолковывать благодарным слушателям принципы устройства демократического общества, основанного на рабовладении. Иногда, ради разнообразия, он бы переходил на строение окружающего мира, космоса, Вселенной, которые имели честь вращаться вокруг Земли. А в конце каждого урока он бы непременно переключался на философскую тарабарщину, похожую на бред умалишенного. Её старец может изливать часами, так как псевдонаучные рассусоливания не имеют ни малейшего смысла. Он, собственно, и знаменит способность часами говорить совершенно ни о чём! На закуску могу познакомить с гениальным учёным, неоднократным обладателем Нобелевской премии а-ля эйнштейновского вида, растрёпанного до невозможности, с лёгкой сумасшедшинкой в глазах. Он прочтёт тебе краткую лекцию по проблемам химии, физики, остановится на вопросах развития личности и углубится в тонкости от-ношений между странами и континентами. Доклад не займёт много времени – часов тридцать – не более. Да, чуть не забыл! В нём будет использована терминология на перевод которой потребуется не менее месяца. Какой вариант предпочитаешь? По особой просьбе устрою комбинированное обсуждение. Истин в мире множество. У каждого персонажа своё видение предмета. Они не успокоятся, пока не вывалят их тебе на многострадальную голову

   – Нет, нет, нет! – замахал руками Лабер. – Я имел в виду совсем другое. Всемогущее существо я представлял себе несколько иначе. Как на яву вижу картину – вот сижу я здесь, на природе, пахнет цветами, светит солнышко, поют птички и вдруг трах, бах!.. молния, и из клубов дыма возникает здоровенная бяка с клыками, множественными рогами, в чешуе, липкой слизи, горящими от ненависти глазами и кожистыми крыльями в полнеба. И чтобы эта тварь зарычала так, чтобы со всех звёзд во Вселенной посыпалась окалина. А ты вон какой маленький, невзрачный, кривоногий...

   – Если ты настаиваешь – могу устроить и крылья, и рога, и даже, если пожелаешь, присобачу куда-нибудь пропеллер, а потом слегка порычу. Конечно, дождь из окалины не гарантирую, но Млечный путь поредеет изрядно...

   – Я всё понял, – пошёл на попятную Вилли. – Обойдёмся без дикого рыка, когтей, не чищеных клыков. Тогда ещё один вопрос – ты бывал раньше не Земле?

   – И не единожды, – признался мужчина, дохнув застаревшим перегаром. – Такая дыра, да и пойло разбавляют, заразы! – Он раздражённо вытащил окурок из-за уха и принялся усердно раскуривать от огонька, выскочившего из пальца.

   – И чем ты занимался у нас? – поинтересовался Лабер.

   – А – а... – махнул рукой кургала. – В основном всякой ерундой. Большей частью я прилетал сюда отдохнуть, развеяться после важных дел. Что ещё можно было делать в вашем примитивном и убогом мире?

   И вдруг до Гриза дошло. Его будто кипятком окатило. Он только сейчас понял с кем его свела судьба. Что для кургала миры и планеты? Он способен в считанные недели разрушить любое общество, перевоплотиться в президента, запустить ракеты, свести с ума холодных аналитиков, спутать любые планы, вывернуть наизнанку аксиомы и представления, расшатать устои, извратить понятия и духовные ценности, опорочить и дискредитировать религии. И поднимет руку брат на брата, мать на дитя, сосед вцепится в горло соседу. Никто и ничто не в состоянии ему помешать. Даже убить эту гадину не получится. Кургала растает туманом, просочится в другие измерения и примется оттуда корчить рожи и показывать незадачливым преследователям язык. Интересно, чем руководствуется в своих действиях его визави? Каким моральным критериям следует? С его спо-собностями можно запросто превратиться в садиста, убийцу, ни в грош не ставящего чужие жизни, если ему изначально гарантирована полная безнаказанность. Никому и ничему не подвластное чудовище. А чудовище спокойно сидело рядом и сосредоточено сосало никак не разжигающуюся сигару. Она отчаянно воняла, чадила, крошилась, но раскуриваться не желала.

   – У тебя нет настоящей? – спросил в пространство кургала.– А то как-то неудобно курить самого себя.

   – Никотин вреден для здоровья. Будешь всю оставшуюся жизнь работать на лекарства.

   – Здоровье, как и всё в мире относительно. Лекарства не исключение. То, что спасает от недуга одних, убивает других и наоборот. Я существую вне этой системы. Мои составляющие не могут страдать никаким недугом. Такое даже теоретически невозможно...

   Мужчина грустно вздохнул и засунул окурок за ухо.

   Гриза всё больше и больше разбирало любопытство, вытесняя собой тревогу и беспокойство. Он словно ребёнок тянулся к огню, хоть и пони-мал, что тот может обжечь. Вилли не знал каким образом вести себя с кургала. Каков он в гневе. Какие подвиги заставит совершить Лабера. Куда поведёт. Через что принудит переступить. Какими моральными принципами прикажет поступиться. Космический пакостник. Эх! Заглянуть бы ему в голову. Понять чего он хочет, к чему стремиться, ради чего живёт, какой идее служит, каким богам молится.

   – Легенды гласят, будто ты не связан временем?

   – Время не наручники и не верёвка.

   – Не цепляйся к словам...

   – В пространстве всякое случается.

   – Значит ты бывал в будущем?

   – В чьём конкретно? – спросил кургала.

   – Как тебя понять?

   – Для кого-то далёкое будущее уже прошло. Для кого-то наступило сегодня, для кого-то не настанет никогда. Естественно, мои слова действительны для ситуации, в которой присутствует стационарная точка отсчёта. А вообще-то грядущее напоминает линию горизонта. Сколько к нему не стремись – оно так и остаётся не достижимым. Так вот! Я побывал везде. Тебя какое, конкретно, интересует?

   – То, в котором цивилизация достигает небывалых высот!

   – Крепко сказано – небывалых высот, – всплеснул руками кургала.– Бывалые высоты никому не интересны. Кому они нужны: посредственные, серые, неубедительные. Нам подавай нечто эдакое, с перчиком. Чтоб захватывало дух!

   – А если серьёзно...

   – Я уже говорил...

   – Ну и как там?

   – Ничего интересного. Все бродят бледныя, худосочныя, аппатичныя. Сами росточка малого, ножонки кривенькие, ангромадныя головёнки отягощённыя распухшими от всеразличнейших знаний мозгами, тилипаются на тонюсеньких шейках, и всё время норовят парить в облаках: свободно, плавно, величаво, самозабвенно. Нанотехнологии там достигли совершенства – нанобифштекс кушают нановилкой и наноножом под наномикроскопом, но зато вкусно необыкновенно! Там даже конфликтовать некому и не с кем, ибо шаблю вострую уже поднять сил нет. Скукотища!..

   – Опять твои шуточки?..

   – Поверь, там всё правильно до тошноты. Каждый норовит поучать, даже тараканы. Везде, куда ни кинь взгляд, развешены плакатики, транспарантики с указаниями, наставлениями, поучениями, изречениями гигантов мысли.

   – Не может такого быть!

   – Шутка. Простая и незатейливая. Конечно, там все повально, избегая резких движений, плавно играют на арфах, причём исключительно ногами, ибо руками любой дурак сможет. Выглядит весьма впечатляюще. Только представь себе – сводный оркестр арфистов Галактики! От его даже черные дыры тошнить начинает...

   Вилли понял. Над ним снова издеваются. В самой разнузданной форме. Он упрямо тряхнул головой и попробовал зайти с другой стороны.

   – Я слышал – ты всесилен...

   – Кто же в наше просвещённое время верит легендам и сказкам! Всё гнусная ложь! Мои возможности сильно ограничены жесткими рамками обыденности, этическими нормами, моральными принципами строителя Вселенной и глубокомысленными заявлениями типа – этого не может быть потому, что не может быть. Но кое-что могём...

   – Тогда почему бы тебе не помочь флоту двух планет выбить райберов с Земли? С твоими возможностями это пара пустяков. Только пошевели пальчиком, и дело в шляпе!

   – Какие мы хитрые и сообразительные, пронырливые и расторопные! Ничего не скажешь – тонкая тактика. Ой – ой – ой! Так, понимаешь, незаметно, хитроумно, подвёл меня, наивного, к желаемому! Увы. Я тебя раскусил. Категорически против! И не подумаю! Пусть выкручиваются сами! Спасай тут всяких!

   – Неужели тебе не жалко людей? Их усилий, жертв, страданий? – возмутился Вилли. – Ты словно прилипала, будто паразит жил среди нас, подглядывал, хихикал, показывал про себя язык, баламутил умы, провоцировал на безумные шаги, внушал надежды, короче – вёл себя крайне подло по отношению к обречённым людям!

   – Жалость здесь совершенно ни при чём. Она, как говорил классик, унижает, развращает и прочая... Идею необходимо выстрадать, пройти для её достижения через муки, потери, боль. Если всё в жизни даётся легко, то и легко теряется. Вы вообще сложите лапки, а я буду аки бобик бегать на побегушках, и приносить в зубах апорт, усердно виляя хвостом. Очень быстро вы разжиреете, обленитесь в доску, сделаетесь мнительными, подозрительными, недоверчивыми. Особо наглые примутся вопить на каждом шагу, будто ими преступно пренебрегают и пытаются бросить на произвол судьбы. Под конец меня, несчастненького, посадят в лампу, чтобы я, уподобясь джину, таскал каштаны из огня. Не дождётесь...

   – Ты бросаешься в крайности...

   – Нет! Это вы недостаточно разумны, чтобы принять, а главное, пра-вильно распорядиться помощью. Все будут надеяться на меня, а не на свои силы. В мои планы не входит плодить иждивенцев!

   – Не могу и не хочу с тобой согласиться. Разумная помощь никогда не помешает. Мне кажется, тебе просто лень спуститься с высот своего величия до нас – ничтожных.

   – Давай не будем хамить, а для начала определимся, что ты имеешь в виду под словами – разумная помощь?

   – Ненавязчивая, незаметная, являющаяся как бы логическим продолжением отчаянной эпопеи по освобождению Светлого Мира. Так почему нельзя, просто из любопытства, ради разнообразия, поддержать моих соратников, но сделать всё тихо, чтобы о твоём существовании просто не догадались! А сидеть, язвить по поводу и без такового, способен любой идиот.

   – Ах, мой единственный и бескомпромиссный борец за справедливость. Я тебе не перестаю удивляться. Поясни, а чем, по-твоему, я занимаюсь в данный момент? Отдыхаю на курорте? Кто тебя вытащил из последней заварушки?

   – На сколько я помню, ты сам, не взирая на мои энергичные протесты, вверг нас в неравный бой и фактически являешься виновником смерти отряда! Забавно у тебя получается – помогать не хочешь, а вот толкать на погибель – сколько угодно.

   – Ты, по непонятным причинам, всеми силами стараешься не вспоминать о строжайшем приказе Главного Стратега, – кургала превратился в Алекса и надтреснутым голосом провозгласил. – Уважаемый Вилли. Я лично прошу вас сделать всё возможное для выяснения военного потенциала райберов. Для нас эти сведения жизненно необходимы. Надеюсь на вас, на ваше упорство и умение ориентироваться в сложной обстановке. Уверен, вы доведёте дело до конца, во что бы то ни стало...

   – Тогда мог спасти хотя бы часть передового отряда.

   – Опять за рыбу деньги...

   – Странно. Почему у такого всемогущего создания начисто отсутствует жалость и сострадание?

   – Земляне, на протяжении веков, стоило в вас зародиться разуму, методично, планомерно, с непонятной жестокостью сводили в могилу всех, начиная от грудных младенцев и кончая ветхими стариками. И чем дальше продвигались твои соплеменники по пути эволюции, тем совершеннее становились средства уничтожения. Вы не хотели жалеть самих себя, так почему ты ждешь подобного от меня? Что ж вы за уроды были такие, если строили лестницу эволюции из трупов человеческих! Такое даже моему разуму недоступно.

   Лабер пропустил последние слова мимо ушей. У него от волнения вспотели ладони. Он жаждал узнать как можно больше, потому, что второй такой возможности поговорить с великим не представится. Кургала мог в любой момент, согласно своим грандиозным планам, исчезнуть, раствориться без следа. Тогда многое из того, что хотел узнать Лабер, останется без ответа. Пока Вилли мучился над тем, о чём спросить в первую очередь, кургала с интересом наблюдал за его потугами. Наконец Гриз выбрал.

   – Скажи пожалуйста, ты знал цивилизацию эктов раньше?

   – Я знал, знаю и буду знать обо всём происходящем в нашей Вселенной.

   – Расскажи о них...

   – Экты, до того, как разделились, являлись довольно забавным миром. Они подобно пчёлам, с похвальным усердием строили будущее из всякого хлама и недоброкачественных материалов, скрепляя их чем попало, будто дети на игровой площадке, сооружающие шалаш. Жить в нём, конечно, нельзя, но выглядит впечатляюще. Экты воздвигли незнамо что, и из неуклюжего сооружения немедленно повываливалось всё самое ценное и необходимое для дальнейшего успешного движения вперёд. Тогда они перепугались и срочно выдумали идею о внепланетном этапе развития. Она им до того понравилась, до того взбудоражила, что экты тут же решили воплотить её в жизнь, неожиданно перессорились из-за приоритетов друг с другом. Одни вдруг испугались своей смелости, другие, содрогаясь от жалости к себе, решились... Обеим силам даже в голову не пришло, что переход от одного цикла к другому происходит совсем не так, как они себе это представляли. На самом деле всё происходит несколько иначе. Но это уже другая история...

   Так вот. Вторая Сила принялась с энтузиазмом сооружать в пространстве жилые блоки и страшно этому радовались, будто их нельзя было сделать не уходя в космос. Основная беда эктов заключалась в том, что они не умели двигаться в нескольких направлениях. Они бросались всем скопом в одну сторону и вдохновенно, с невероятным упорством старались довести начатое до логического конца. Поэтому райберы, ко всему прочему, отягощённые непомерной гордостью за свою небывалую отвагу, не пожелали признать очевидную ошибку, ничем не обоснованные амбиции, гордо отвергли единственно верное решение.

   Я долгие годы брожу по Вселенной и очень редко вижу серьёзное отношение к жизни. В подавляющем большинстве случаев все занимаются самоистязанием, воздвигают на пути смертоубийственные преграды, а потом героически их преодолевают. Идут в обход или пробиваются напролом, теряя силы, веру, ресурсы, время...

   – Тогда в какой момент райберы стали превращаться в цивилизацию, жаждущую чужой крови? Как такое могло произойти?

   – Хочу внести некоторые коррективы в твою позицию по больному вопросу. Вы все, и тому есть веские причины, считаете Вторую Силу чудовищными и кровожадными монстрами.

   – В данной ситуации двух мнений быть не может! – воспламенился Гриз.

   – Ошибаешься, друг мой, глубоко ошибаешься. Твоё незнание происходит от нехватки полной информации по данному предмету.

   – Какой ещё информации к чёртовой матери! Они не твой мир пустили по ветру. Что тебе известно о боли утрат, горечи поражений, о ненависти, выжигающей изнутри? Ты же всесилен, и никому на свете не позволишь насмехаться, издеваться и глумиться над собой! Ты в состоянии любому обидчику дать отпор, после которого он уже никогда не оправится.

   – Между прочим, я не договорил, – перебил его кургала. – Когда Вторая Сила нашла Землю, она не сразу решилась на уничтожение населения. Отбор биологического материала не в счёт. К вам заслали множество лазутчиков, прослушивали выпуски новостей, аналитические программы ведущих телекомпаний мира, изучали литературу, кино, театр, брали образцы почвы, воды, воздуха, тестировали выбросы промышленных предприятий, оценивали запасы полезных ископаемых. В результате пришли к неутешительному выводу – человечество без чьей-либо помощи, уничтожит само себя в ближайшие сто – сто пятьдесят лет. Агония будет ужасной и продолжительной. При этом жизнь почти полностью исчезнет. Тогда райберы решились на обработку. Они убивали двух зайцев: прервали страдания человечества и спасали Землю от страшных катаклизмов.

   – Но они явно ошиблись!

   – Скорее всего – нет! Если ты спокойно взвесишь все за и против, то согласишься со мной.

   – Конечно. Некоторые загрязнения, крупномасштабные ошибки имели место, но...

   – Вот видишь, ты оказывается в курсе...

   – Получается, райберы на самом деле облагодетельствовали человечество тем, что убили его? Ты в своём уме?

   – Вы сами во всём виноваты. Человечеству было наплевать на собственный мир, на будущее своих детей!

   – Тут ты не прав! Мы об этом всегда думали и нечего на нас наговари-вать. Однако в мире кроме личных желаний и мечтаний, существуют государственные интересы, интересы нации, стратегия развития стран и прочие глобальные процессы. Они не предполагают копания в мелочах, поэтому издержки неизбежны. Отклонение от основной линии поведения неминуемо замедлит движение вперёд и нас обязательно кто-нибудь обгонит.

   – Вот вы и мчитесь, высунув языки, вылупив глаза, все в пене, пугаясь собственной тени...

   – Ты не пожелал снизойти с высот своего могущества и боле внимательно присмотреться к нашей непростой и динамичной жизни. А зря!.. Ты бы непременно понял, что моя страна обязана идти в авангарде передового человечества. Иначе произойдёт непоправимое – международный терроризм поднимет голову и тогда в мире воцарит хаос, анархия! Волна наркотиков захлестнёт планету! Разразятся локальные войны, так как местные царьки постараются под шумок расширить свои владения, укрепят влияние на международной арене! Именно поэтому в мире обязано существовать государство, способное решать глобальные вопросы планетарной безопасности, и если потребуется, применить силу, для предотвращения ещё большего кровопролития. Так надо во имя мира и прогресса. Иного не дано. Кто-то обязан нести бремя ответственности за судьбы стран и континентов. Международные организации не способны оперативно решать вопросы защиты населения экономически развитых стран...

   – Дурак ты! Неужели трудно понять – никому не позволено диктовать с позиции силы какие-либо условия. А тем более слабому! Это путь в никуда...

   – Ну, а ты сам? На сколько мне известно некто кургала весьма активно вмешивался в чужую жизнь...

   – Я не лезу со своим уставом в чужой монастырь. Я стараюсь исправить, в силу своих скромных возможностей, ошибки и промахи, допущенные сознательно или по незнанию. Не больше и не меньше. И не моя вина, если все без разбору пытаются использовать меня тем или иным способом. Низко развитые создания неустанно клянчат – помоги, пожалей, протяни руку с пачкой денег, яви акт милосердия, поддержи. Мы тебе, кургалушка, бросим палочку, а ты принеси... Могучие цивилизации идут другим путём. Они принимаются с азартом рыть ловчие ямы, ставят капканы и силки в надежде выловить пришельца с тем, чтобы властной рукой засунуть ему в пасть удила, и посредством уздечки направлять строптивца куда заблагорассудится хозяину. В этом и заключается общая для всех ошибка. Приходится проводить разъяснительную работу разной степени тяжести. Одним достаточно погрозить пальчиком, и они всё поймут. К другим требуется более серьёзный подход. И тогда, как говорится, кто не спрятался – я не виноват! Однако мы несколько отвлеклись. Так вот, друг мой. Чем кивать на других, лучше посмотри на своё благородное государство, погрязшее в насилии, заполонённое полчищами проституток, занесённое сугробами героина, утопающее в море алкоголя, задушено табачным смогом, наполненное одинокими безработными людьми. Почему-то всем вам не интересно и скучно жить в благополучном мире. На такое способен любой болван. Вот война – совсем другое дело. Суперприключение для настоящих мужчин и прекрасный рычаг давления на инакомыслящих! Прикинь, какую радость, какое неизгладимое счастье вы испытаете, когда забросаете друг друга разнокалиберными бомбами, ракетами с более чем смертоносной начин-кой. Вот когда начнётся полнокровная жизнь! Вот когда, наконец, исполнится ваша давнишняя мечта – жить в выгребной яме. На свежем воздухе, при благополучной экологической обстановке, любой дурак выдюжит, а ты попробуй так – в клоаке, и непременно на цыпочках, а нечистоты по ноздри, и шевелиться нельзя, волна не даст дышать! Половина в гробу, а другая в дерьме. Ну чем не рай!? А ещё лучше, когда в угоду сиюминутной прихоти одного человека, или группы шибко умных, которые считают будто они непогрешимы, вы начинаете рвать друг другу глотки, потому, что так надо! И миллионы счастливых идиотов бросаются на миллионы других счастливых идиотов, и тогда по странам и континентам покатится кровавый ком войны, соря обезображенными трупами, в основном гражданского населения, оставляя после себя плодородные земли, обильно политые кровью, разрушенные до основания города и неизгладимый ужас в застывших детских глазах!

   Странные вы существа – люди. Чтобы вас расшевелить требуется нечто крупномасштабное, с горами трупов в итоге. Тогда вы не на долго приходите в себя, недоумённо мотаете головой, сбрасывая дьявольское наваждение, спешно сооружаете мемориалы, памятники и обелиски, и всякий раз, проходя мимо, лицемерно опускаете глаза и скорбно поджимаете губы, радуясь про себя, что вас минула чаша сия. А в это время ваши дети во всю играют в войну, а крепкие, бритоголовые юноши бьют всех, кто хоть чем-то не похож на них, и вместо Библии поклоняются бестселлеру современности – "Майн кампф". Ты лучше ответь мне, аника воин, у вас на благословенной Земле существует памятник детской слезе? Есть, я спрашиваю?..

   – Я о таком не слышал, – честно признался Гриз. – В конце концов наш мир...

   – Наш мир, ваш мир, их мир! Всё пропитано варварством, скрытым под личиной благородства! Массовое невежество возведённое в ранг общественной морали! Вы, подобно сомнамбулам, не реагируете на голос сердца, но постоянно находите самый простой выход для своих звериных инстинктов! Людей словно магнит притягивает любая трагедия. У столкнувшихся машин немедленно собирается огромная толпа! А от рухнувшего дома никакими силами невозможно отогнать сотни зевак!

   – Почему ты воспринимаешь наш мир сквозь призму всеобщей чёрствости. Вначале экты, а затем ты говоришь одно и то же! Поверь, Земля была не так уж плоха...

   – Я тебя прекрасно понимаю. Ты был и остаёшься порождением своего общества. Согласен – это сложно, чертовски больно сказать о родном очаге – он подобен бездонной пучине, засасывающей без остатка всё хорошее. На поверхности остаётся только грязь и накипь...

   – Не правда! – не выдержал Лабер. – У нас было много умных, добрых людей. Они умели чувствовать боль других и приходили на помощь страждущим...

   – Благодаря чему их осмеивали в глаза, за глаза и всяко разно, – подхватил кургала.– Корифеи духа, в подавляющем большинстве случаев, кончали дни свои в нищете и забвении. Несчастным позволяли разоблачать и срывать маски только до тех пор, пока они не переходили дорогу политическим или экономическим тяжеловесам. Итог, как правило, был печален. Продажная и алчная пресса вкупе с юридической саранчой дело знали. Ты же прекрасно знаешь – убить не так интересно, как облить грязью с ног до головы, а потом наблюдать за мучениями жертвы. Поэтому не лги себе. А теперь давай отбросим в сторону миллионы жертв последних мировых войн, массовые расстрелы мирного населения, Майданек с Саласпилсом, канализационные колодцы, забитые обезглавленными грудными детьми. Опустим подобные мелочи. Вспомни, что твои соплеменники сотворили с самим сыном божьим! Вспомни и ужаснись! Они присобачили его ржавыми гвоздями к кресту! Оригинальное выражение любви не к ближнему своему, но к богу, пришедшему спасти вас, уродов, и взять на себя грехи людские!

   – Но люди не знали, что он сын божий!

   – Ага, если ты не принадлежишь в когорте высших существ, то тебя можно четвертовать, линчевать, поджаривать на костре? К тому же, согласись, очень удобно жить ничего не зная. Удобно и спокойно. Чуть что случись – я не я, и хата не моя. Я, дескать, не догадывался, что покойный являлся таким большим вельможей, но если бы мне открыли глаза на его сущность, то я бы непременно закрыл его грудью от нехороших людей. Причём не своей грудью, а грудью ближнего своего! Пусть её протыкают стрелы и кинжалы. А я опять останусь целым и невредимым. Кругом одни плюсы и никаких тебе минусов.