Текст книги "Ратибор. Окталогия (СИ)"

Автор книги: Александр Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 121 страниц) [доступный отрывок для чтения: 43 страниц]

– Хм… Не казалось… Ровно до того момента, пока ты сейчас всё это ловко так не вывернул наизнанку… – Ратибор задумчиво отхлебнул из кружки с квасом, практически осушив её. – Но продолжай вещать свои сказки, не отвлекайся. Любопытно, что ты там ещё насочинял…

– Я ничего не придумываю и наизнанку не выворачиваю, – прошипел, явно сильно нервничая, Колояр. – Да только князя отравить хотели в Мирграде! Причём дважды! Оттого он и испужался, решив трусливо на время свалить из города!

– Да ладно⁈ – сильно удивившись услышанному, Ратибор подозрительно уставился на сидящего напротив черноволосого воина. – И откуда же ты знаешь об этом?

– Слухами земля полнится, – неопределённо повёл плечами Колояр.

– Только вот я впервые об этом слышу! – громко рыкнул Ратибор на полтаверны, заставив недоумённо утихнуть сидящих недалече витязей.

– Тише ты, тише, – зашикал рассерженно Колояр, беспокойно озираясь по сторонам, – не громыхай так! Тайна же, не надо её разглашать да панику наводить почём зря… Пока, по крайней мере… Но вообще, задумайся, почему он тебе ничего не сказал об этом… Видимо, не доверяет! Яромир‑то наверняка в курсе… – Колояр еле заметно, с хитринкой косясь на своего рыжего собеседника, раздосадованно шмыгнул носом, махом допив кувшин с медовухой. – А княже твой – трус, самый настоящий…

– Слушай, – буркнул недобро Ратибор, – прежде чем продолжить, хорошо подумай, стоит ли овчина выделки? Ведь ты сейчас очень близок к тому, чтобы пополнить лечебницу нашего знахаря Добролюба. Твоё счастье, что она у него битком после нападения йотунов, иначе я бы тебя туда уже отправил…

– На Мирград напасть хотят! – судорожно выпалил Колояр. – И Святослав – в курсе!

– Че‑го⁈ – Ратибор от удивления аж поперхнулся. – Что за бред сивой кобылы ты несёшь сейчас, тупоголовый ты кабачок? Тебя что, о тумбу прикроватную башкой с утра приложили? Скажи мне, кто был этот добрый молодец, дабы я мог пожать ему руку и поставить перед ним кувшинчик полный с кваском забористым…

– Я серьёзно! – заговорщически опять зашептал Колояр. – Врагов у нас хватает! И у князя нашего просто‑напросто поджилки затряслись! Кто травануть хочет его – не знает, кто напасть, тоже не ведает… Оттого и дал Святослав слабину: сбежал сюда, в пустоши, от всех проблем и бед… Слаб он духом, ох, слаб! Менять его надо…

– Да? – Ратибор неприязненно прищурился. – И на кого же, позволь поинтересоваться? Уж не на тебя ли⁈

– Да хотя бы и так! – взвился крикливо Колояр. – А чем я плох⁈ Уж не хуже его править буду! А может, даже куда лучше! И воевода мне нужен рядом! Могучий, надёжный… Чтобы все уважали и боялись! Ну, такой, как ты… – договорить он не смог, ибо Ратибор громогласно, на всю таверну расхохотался.

– Ну, ты меня сейчас и уморил, таракашка пакостный! – сквозь смех молвил рыжеволосый исполин. – Ты же, Колояр, как человек – дерьмо полное, а как властитель – ещё хуже будешь, уверен! Я бы тебе даже нужником править не доверил, не то что Мирградом!..

– Ах ты!.. – Колояр аж отшатнулся при этих словах Ратибора и, злобно оскалившись, положил свою длань на рукоять кинжала, что торчал у него из‑за пояса.

– Уверен, что хочешь проверить, кто из нас быстрее? – усмехнулся недобро рыжебородый витязь, также опустив ладонь и непринуждённо пробарабанив кончиками пальцев по рукоятке своего ножа.

С минуту воины сидели друг напротив друга, не отводя взгляд и держа руки на оружии. Колояра всего трясло от бешенства так, что ему аж перекосило физиономию; Ратибор же слегка улыбался, но улыбка эта была холодной; не сулила она ничего хорошего находившемуся перед ним противнику.

Вдруг раздался протяжный гул боевого рога русичей. Практически одновременно с этим дверь в таверну резко отворилась и в кабак влетел запыхавшийся Яромир.

– Чего расселись⁈ – зычно проревел он. – К оружию! Гости долгожданные изволили к нам пожаловать!

Секундное молчание быстро сменилось шумом да гамом; отдыхающие в «Йотунхейме» воины спешно засобирались на выход.

– Ты сам спроси Святослава о том, о чём я тебе рассказал сейчас, – зло просипел напоследок, поднимаясь, Колояр. – Если не веришь мне, так может, поверишь ему! – после чего дальний родственник князя быстро развернулся и пошёл на выход.

– Я спрошу, об этом можешь не беспокоиться, – Ратибор тоже встал, кинув на стол несколько медяков за кружку кваса. – Обязательно спрошу.

Глава 12
Нашла коса на камень

– Ну, наконец‑то, явились! – довольно проворчал Ратибор. – А то я уж почти потерял надежду надрать эти наглые задницы…

Рыжебородый богатырь находился на помосте за частоколом крепости и внимательно рассматривал два варяжских драккара, что неторопливо гребли по Волокее мимо Караима, вверх по течению. На носу у каждого из них красовалась грубо вырезанная из дерева массивная голова дракона. Рядом с Ратибором стояли Святослав с Яромиром и хмуро разглядывали непрошеных гостей. Те, видимо уже поняв, что случилось с их соплеменниками на третьей ладье, явно рассвирепели и, судя по воинственным выкрикам, были решительно настроены поквитаться за павших собратьев. Один из викингов на втором драккаре залез на единственную мачту на судне и, принявшись что‑то истошно орать, умудрился ещё и голый зад свой показать русичам, нелепо при этом балансируя на самой её верхушке. Уничижительные крики его заглушались сильными порывами ветра, потому разобрать с такого расстояния, что за оскорбления он там выкрикивает, было тяжело, но вот задницу наглеца видели все хорошо. В принципе, всё было понятно и без слов.

– Друзья мои, – мрачно обратился Святослав к Ратибору с Яромиром, – та краснозадая каркающая ворона на жёрдочке выводит вашего государя, то бишь меня любимого, из состояния душевного равновесия. Будьте любезны, сделайте так, чтобы она заткнулась, а то уже левый глаз дёргаться начинает. Не к добру это… Верный признак, что нервишки пошаливают. Так ведь и аппетит пропасть может!.. Страсть как не люблю голозадое вороньё…

– Князя огорчать не следует… Рат, сможешь достать этого петуха разудалого? – Яромир вопросительно взглянул на рыжего приятеля. – Для меня, пожалуй, далековато будет…

Ратибор ничего не ответил. Прищурившись и прикинув расстояние до драккаров, которое было не меньше четырёхсот метров, он послюнявил большой палец, определив направление ветра, и не спеша натянул до упора свой новый здоровенный лук, почти в человеческий рост длиной, что смастерил на днях. Заливистой трелью громко зазвенела спущенная тетива, и стрела молнией полетела, как пущенная из пращи, по причудливой дуге помчавшись навстречу цели. Это был невероятный по своей мощи, точности и красоте выстрел, повторить который не смог бы никто на многие тысячи вёрст в округе. Стремительно преодолев разделяющее варягов и русичей расстояние, стрела вонзилась точнёхонько в пятую точку в очередной раз оголившего копчик, продолжавшего выкрикивать оскорбления викинга, силой удара сбив того с мачты в холодные воды Волокеи. С драккаров понеслись очередные проклятия, разбавленные ошарашенными возгласами: норманны оценили великолепный выстрел по достоинству. Русы же, громогласно хохоча, в знак одобрения застучали мечами, палицами да топорами по своим щитам и брёвнам частокола; вздох восхищения прокатился по рядам витязей. Зрелище выдалось и правда впечатляющее.

– Молодца, дружище! – хлопнул довольно по плечу рыжеволосого брата по оружию Яромир. Тот лишь скупо ухмыльнулся в ответ.

– Да‑а‑а‑а уж, одно слово – кра‑со‑та! – отчеканил по слогам князь. – Это был потрясающий выстрел, Ратибор! – с удовлетворением добавил Святослав, внимательно наблюдая за тем, как засуетились на своих ладьях викинги, налегая на вёсла и стремясь уйти от возможного обстрела. Пристав к берегу чуть выше по течению, разъярённые северяне гурьбой высыпали на берег и, не теряя времени, всей толпой шустро двинулись к Караиму. Настроены они были решительно, явно намереваясь немедленно поквитаться за павших соратников и сровнять заодно с землёй этот несчастный городишко русов.

– Похоже, разозлили мы этих бакланов очумелых, – задорно пробурчал Яромир, поправляя свою кольчугу. – Сегодня будет жарко…

– А чего, мне это по нраву! – хмыкнул довольный Ратибор. – В долгий ящик не откладывают… Хорошо! Хоть разомнёмся маленько, а то кости затекли уже от безделья…

Тем временем, скинув с себя меховые куртки, шубы да полушубки, дабы не стесняли движений в бою, орава варягов подошла на расстояние примерно в три сотни шагов от острога и остановилась. Вперёд выступил огромный черноволосый воин, также небрежно бросивший на землю свой тяжеленный тулуп и оставшийся лишь в шерстяной рубахе, штанах да сапогах. Вооружён он был здоровенной двуручной секирой.

– Эй, русичи, – потрясая своим гигантским топором, проревел он так, чтобы слышали его все в крепости, – выходи биться стенка на стенку! Если, конечно, вы бойцы, а не кучка трусливых шакалов! Наших‑то, что на первом драккаре были, толпой кое‑как запинали, теперь пришло время ответ держать!

Кричал могучий викинг на общем, изначальном языке, по неведомым прихотям судьбы являвшемся родным языком для русов. Так что понимали его в Караиме прекрасно. За спиной говорившего толпа варягов живо вскинула вверх клинки да топоры, яростно завопив при этом. Норманны явно жаждали мести. Русичи же вопросительно уставились на князя, при этом неторопливо пробуя пальцами острия своих мечей. В предвкушении скорой зарубы сердца воинов учащённо забились.

– Что думаете по этому поводу? – Святослав внимательно разглядывал ватагу морских разбойников, прекративших бесноваться и замерших в томительном ожидании, с лютой ненавистью взирая на крепость русичей.

– Тут и думать нечего, – твёрдо произнёс Ратибор. – Надо выйти да хорошенько надрать эти дерзкие задницы! Чтобы в следующий раз их сородичи трижды покумекали перед тем, как к нам соваться! Ну а сидеть в такой ситуации за высоким забором – это вообще срамота невероятная!

– Под сотку их где‑то… Нас примерно на четвертак меньше, – молвил тем временем мрачно Яромир. – Потому и пришли они сюда лихой походкой да провоцируют так самоуверенно нас на выход. Поди, у кванси уже побывали, те им и поведали, сколько нас, а также то, какие потери понесли мы после нападения йотунов на Караим. Местные ведь наверняка в курсе, ибо подглядывают за нами по‑любому! Но я согласен с Ратибором: надо выходить да уложить их всех спать тут вечным сном, прямо между пеньков! Пусть надгробиями они им послужат! Нас меньше, да, но ведь не впервой, как говорится! Где наша не пропадала!..

– Провоцируют, значит… Ну, будем тогда считать, что мы повелись и их провокация удалась! – решительно кивнул Святослав. – Трубите сбор, да все на выход! Не будем заставлять долго ждать наших дорогих гостей! А то прохладно сегодня. Так ведь и простыть могут ненароком… А мне бы хотелось, чтоб они отнюдь не от холода тут все передохли! – громко воскликнул князь, неспешно при этом проверив, хорошо ли выходит из ножен его клинок.

Яромир без промедления взялся за боевой рог. Протяжный гул разнёсся над крепостью, извещая находящихся в остроге людей, что объявлен немедленный сбор. Это касалось всех, кто мог держать в руках оружие. В Караиме началась предбоевая суета. Суматошно забегали витязи, истосковавшиеся по доброй битве. На ходу поправляя кольчужные рубахи со шлемами да озабоченно проверяя в очередной раз своё острое как бритва оружие, княжья дружина оперативно собралась перед вратами поселения, готовая к предстоящей кровавой сече.

– Ты‑то куда?.. – озадаченно хмыкнул Емельян, торопливо перекладывая из одной руки в другую щит с мечом и силясь, наконец, определиться, как же ему удобнее. – Только недавно на койке ведь лежал без сознания…

– Молчи, Емеля, – явно пребывая не в настроении, сумрачно буркнул проходящий мимо Мирослав, на ходу надевая перевязь из двух клинков. – Тебя забыл спросить! Лучше примотай меч со щитом к своим трясущимся культям, а то опять потеряешь в ходе битвы, как под Борградом…

– Ну ладно, ладно! – промямлил смущённо княжий племяш. – Теперь всю жизнь припоминать мне будете, что ль⁈ Ну обронил где‑то второпях, с кем не случается…

– Ни с кем, кроме тебя, Емеля, и не случается, – проворчал примиряюще Мирослав, поспешив встать в первый ряд к Ратибору с Яромиром.

– Братья мои, – между тем Святослав с настила воодушевлённо смотрел на своих воинов, – северные разбойники настолько обнаглели, что в ворота к нам уже ломятся! Не будем же отсиживаться за частоколом, как последние евнухи какие! Их больше, но верю я, что сдюжим мы, ибо нет на свете никого сильнее нас! Готовьсь к бою! Победа или смерть!

– Победа или смерть! – слаженно проревела дружина князя свой боевой клич и стройными рядами потянулась на выход, в распахнувшиеся врата Караима. Сам Святослав, держа в одной руке круглый щит, а в другой – меч, шёл в первых рядах, рядом с Ратибором, Яромиром и Мирославом.

– Ты как, Мирка? – Ратибор беспокойно покосился на русоволосого мечника.

– Бывало лучше, – Мирослав хмуро взглянул на друга. – Благодарю за ожерелье моего отца, Рат! Что там с ним… С его телом?..

– Пусто, дружище, – рыжебородый гигант тяжело вздохнул. – Сегодня утром были на той полянке. Но сломанный лук Белогора нашли рядом, в сугробе… Похоже, кто‑то из тех тварей плоскоухих, что примчались на прогалину, а после гнались за нами, в гневе его переломил, аки тростинку, да отбросил в сторону… Хотя, вполне возможно, свою лапу приложил и тот, кто опосля утащил тело… Наши с тобой луки, кстати, что там остались валяться, тоже – в труху. Я себе, правда, уже новый давеча изготовил. И тебе сделал, если что…

– А туловище того косматого урода, что напал на нас?..

– Также не обнаружили.

– Ясно… Ладно, с этим позже разберёмся, после боя, – Мирослав обнажил два своих клинка. – Чую я, сейчас будет знатное рубилово! Мне это как раз необходимо, дабы отвлечься от дум горьких… А то ишь, хотели, чтоб я пропустил всю веселуху! Не бывать этому!.. Да и кто прикроет твою рыжую задницу, а⁈ – наигранно бодрым голосом пробасил Мирослав, пытаясь показать, что смерть отца не выбила его из колеи. Скрыть печаль свою у него получалось из рук вон плохо.

– Это точно, – хмыкнул с сомнением Ратибор, искоса поглядывая на друга детства. – Я рад, что ты снова в строю, приятель!

– А уж как я рад, словами не передать! – продолжал хорохориться Мирослав, крепко сжав оба меча и ловко крутанув их в воздухе. – Руки помнят, как говорится! Скучал я по вам, мои родные!

– Хорошо, что я не один такой, кто с оружием разговаривает, – добродушно проворчал Ратибор, нежно поглаживая свою двуручную секиру. – А то я порой думал, что у меня одного кровля протекает. Ан нет, в нашем строю умалишённых прибыло…

Тем временем дружина русичей высыпала за ворота Караима и построилась слегка неправильным прямоугольником напротив ватаги морских душегубов. Разделяло противников шагов сто, не более. У варягов было преимущество в численности, примерно на двадцать пять бойцов их оказалось больше, и это прекрасно осознавали обе противоборствующие стороны.

– А вы молодцы! Не сдрейфили, собаки! За это мы убьём вас быстро, не будем живьём на колья сажать, так уж и быть! Только если ваши головы, чтобы воронью было где порезвиться! – вперёд у викингов опять вышел тот же здоровяк, что вещал до этого. – Я ярл Сверр, а это, – вполоборота развернувшись, обвёл он взглядом стоящую за ним гикающую ораву, – моя шайка! И на том драккаре, что вы захватили, – гневно обернулся он к русичам, – тоже были мои воины! Вы забрали их жизни, я же – заберу в ответ ваши! И это будет справедливо, Один свидетель!

– Что ты знаешь о справедливости, псина блохастая⁈ – пророкотал со стороны русов мощный бас Ратибора. – Грабить, насиловать и убивать более слабых – это, по‑твоему, справедливо⁈ Твои щенки сопливые получили по заслугам, и, видит Сварог, вы скоро к ним присоединитесь, ибо являетесь такими же отпетыми мерзавцами и негодяями! Когда вы сдохнете, как подохли ваши сородичи, вот тогда это будет справедливо! – гневно сплюнув, закончил свою пламенную речь Ратибор.

– Ну‑ка, выползи вперёд и повтори мне в лицо то, что ты сейчас там прогавкал, пёс! – в бешенстве проорал Сверр, перекрывая гневный ропот стоящих за спиной воинов. – Если, конечно, ты мужчина, а не трус несчастный!

– Эх, молчал бы ярл, глядишь, и пожил ещё… минут на пять‑десять подольше, – ехидно пробурчал Мирослав стоящему рядом Яромиру. Тот с улыбкой кивнул в ответ.

– Да без проблем! – Ратибор, закинув секиру на плечо, уверенно вышел из строя русичей и, неторопливо пройдя шагов пятьдесят в направлении оравы варягов, остановился, приглашая ярла викингов последовать его примеру. – Повторяю тебе прямо в рыло твоё свинячье, как и просил: – Ты мерзавец и негодяй, как и вся твоя свора! И гавкает здесь только твоя пасть да те облезлые дворняги, что за задницей твоей пугливо кучкуются! Понял меня, ты, дерьмо старой больной утки?

– Что‑о‑о⁈ – Сверр, красный как рак, гневно ударил себя несколько раз ладонями по лицу, входя в полубезумное боевое состояние, и в яростном исступлении, подняв двуручный топор, бойко помчался на Ратибора. Тот, в свою очередь, неспешно опустив секиру вертикально лезвием вниз, в снег, слегка облокотился на набалдашник её рукояти, с недоброй улыбкой поджидая бегущего на него противника. Главарь варягов же, не помня себя от охватившего его бешенства и потеряв всякое чувство осторожности, стремительно преодолел разделявшее их расстояние и, взмахнув здоровенным топором, высоко подпрыгнул, намереваясь одним страшным ударом развалить Ратибора надвое. Рыжебородый богатырь не стал пытаться ударить первым или как‑то блокировать эту мощную, но не очень разумную атаку своего вспыльчивого оппонента. Он просто убрал лапы с рукоятки секиры, так и оставив стоять её в сугробе, да, развернувшись вполоборота, чуть неуловимо шагнул в сторону. Лезвие вражеского оружия со свистом разрезало воздух там, где секунду назад стоял могучий русич, и, прошелестев всего в нескольких сантиметрах от лица Ратибора, глубоко зарылось в снег. В тот же миг рыжеволосый витязь живо всадил свой огромный кулак в растерянное лицо Сверра, явно не ожидавшего от соперника такой невероятной скорости и ловкости. Раздался характерный хруст сломанной лицевой кости. От мощнейшего удара варяжский ярл рухнул навзничь как подкошенный, заливая всё вокруг кровью из свёрнутого набок носа. Схватка закончилась, не успев начаться. Ратибор, не спеша взявшись за рукоять секиры, сделал пару шагов к лежащему перед ним в кровавых соплях викингу и, высоко подняв свою старушку, со страшной силой опустил её вниз, аккурат на голову распростёртого перед ним противника, так и не успевшего осознать, как же его так быстро отправили в Вальхаллу. Череп ярла Сверра с неприятным чавкающим звуком раскололся, словно орех, обильно окропив кровушкой как снежок вокруг павшего варяга, так и самого Ратибора.

– Нашла коса на камень, – довольно пробурчал Яромир.

– Я думал, ты сейчас скажешь, что опять долго возился наш медведь рыжебородый… – хмыкнул Мирослав.

– Да не… В этот раз задремать я не успел… – Яромир иронично ухмыльнулся и, нервно поглаживая рукоять меча, тихо пробормотал: – Ничто так не бодрит, как томительное ожидание вот‑вот должной начаться битвы…

Тем временем гогочущая шайка викингов потрясённо замолкла. Очевидно, что Сверр был самым сильным и умелым воином среди них. И совершенно явно, не такого исхода поединка они ждали, ох, не такого! Русы же, наоборот, привычно, в качестве одобрения и поддержки отбили дробь мечами и топорами о щиты. В победе Ратибора никто из них не сомневался, ибо каждый из русичей хотя бы пару‑другую раз видел рыжего богатыря в бою и знал, на что он способен.

– Ну, чего, и дальше будем стоять да глазки строить или, может, всё‑таки зарубимся? – пробасил зычно Ратибор в безмолвную толпу норманнов, с хлюпающим чавканьем достав свой топор из той кровавой кашицы, что осталась от головы ярла Сверра. – Идите сюда, собаки! – презрительно рыкнул молодой исполин ватаге морских разбойников, стоявшей от него шагах в пятидесяти, не больше. Те, угрюмо переглянувшись, яростно взревели и решительно помчались в атаку.

– В б‑о‑о‑о‑й! – раздался могучий крик Яромира, и дружина князя Святослава бросилась навстречу ораве викингов.

Сшиблись русичи и варяги аккурат в том самом месте, где и стоял, довольно ухмыляясь, Ратибор, не отступивший ни на шаг. Более того, когда первый ряд вражин был уже близко, он сам, дико проревев, как медведь разгневанный, кинулся на них, врубившись с топором наперевес в стройные ряды неприятеля. Опешившие северяне явно не ожидали такого поворота событий; этот рыжебородый русич вёл себя, как настоящий берсерк; не чувствуя страха, боли или усталости, обладавший неимоверной силищей, он внушал ужас и уважение любому, кому не повезло оказаться в числе его врагов.

Радостно влетев в толпу морских головорезов, рассвирепевший Ратибор принялся с быстротой молнии раздавать налево‑направо могучие удары, сминая своей двуручной секирой каждого, подвернувшегося под его горячую руку. Каким‑то непостижимым образом ему всегда удавалось избежать серьёзных ранений; кровоточащие порезы от прошедших вскользь мечей и топоров он и за раны‑то никогда не считал, попросту не обращая на них никакого внимания. К моменту, когда две ватаги сошлись в плотной рубке, Ратибор уже умудрился завалить шестерых противников, сам при этом практически не пострадав и отделавшись лишь несколькими неглубокими царапинами. Вот он, ловко присев под просвистевшим над головой топором, мгновенно рубанул секирой по ноге врага, легко разрубив её в районе лодыжки. После чего, поднявшись, добил истошно верещащего от боли, держащегося за обрубок голени варяга и тут же, мгновенно развернувшись, всадил свой топор в округлый щит очередного оппонента. Лезвие секиры, пробив дерево, как бумагу, вонзилось в грудь удивлённого норманна, слишком поздно осознавшего, что блокировать щитом могучие удары рыжебородого берсерка просто бесполезно. И не только щитом, как понял перед смертью следующий противник неистового русича, попытавшийся мечом остановить летящую в него старушку. Это был определённо очень глупый ход. Удар двуручного топора был такой силы, что остриё секиры просто вогнало лезвие меча самому же обороняющемуся в ряху, глубоко вонзившись в череп незадачливому воину. Но ещё до того, как тело его медленно осело на снег, Ратибор уже нашёл себе очередную жертву; выхватив из‑за пояса нож, он ловко метнул его в одного из двух викингов, что шагах в пятнадцати от него насели на отступающего под их натиском Святослава. Зарубив оставшегося одного оппонента, князь кивком головы поблагодарил своего буйного приятеля, в который раз невольно поражаясь тому, что тот творит на поле брани, и ошеломлённо спрашивая себя, человек ли вообще этот «рыжий медведь». Ратибор же, войдя в боевой раж, всё неистовее да неистовее бросался в самую гущу противников, явно при этом жалея, что их становится всё меньше и меньше.

Вскоре бой закончился; берег Волокеи был усыпан телами варяжских воинов. Место сражения напоминало собой скотобойню. Всё кругом было красным‑красно от крови, и лишь пеньки, как и напророчил Яромир, возвышались надгробиями над телами павших в битве норманнов. Русичи, торжествующе вскинув вверх окровавленные мечи с топорами, издали дружный, ликующий рёв. Сеча выдалась непростой. А победа над сильным противником опьяняет похлеще медовухи.

– Надо отдать должное этим чванливым лиходеям, – прокряхтел, тяжело дыша, так и не пришедший ещё до конца в себя после ранения Мирослав, вытирая свои мечи о полотняную тунику одного из убитых, – рубились они до последнего; ни один не побежал. Хорошая заваруха была, добрая!

– Да уж, неплохо окропили снежок кровушкой, неплохо. Жаль только, что их было так мало… – слегка разочарованно пробормотал Ратибор.

– Я тебе жизнью обязан, – подошедший Святослав, держась за раненное в бою плечо, благодарно посмотрел молодому богатырю в глаза. – В который уж раз… Нам надо поговорить.

– Согласен…

– Эй, где там этот рыжебровый топтыгин⁈ И где Мирослав⁈ Дядя мой где⁈ Пусть сюда идут! – вдруг раздался над полем брани оглушительный визг, прервав начавшийся было диалог двух друзей. – Я завалил своего первого врага!

– Поздравляю, Емеля, ты наконец‑то стал мужчиной, – с добродушной ухмылкой прогудел Ратибор подлетевшему к ним радостному Емельяну. – Но давно ли ты стал враждовать с зайцами?

– Ха‑ха‑ха, очень смешно, Ратибор! – обиженно пробубнил княжий племянник, но снова быстро воодушевился. – У него, между прочим, была борода!

– У зайца была борода? – стоявший недалече Мирослав устало осклабился. – Надо проверить, нет ли поганок или дурман‑травы в том рецепте настойки, что давеча выпрашивал наш белобрысый вояка у Добролюба. А то нам только бородатых беляков тут не хватало, для полного счастья…

– Ха‑ха‑ха, – снова протянул недовольно Емельян. – Уписаться можно от смеха, шутники окаянные! Скоморохами, случаем, подрабатывать не пробовали⁈ Нет⁈ А зря! У вас недюжинный талант к шутовству, причём у обоих сразу! По колпаку с бубенцами каждому подарю в тот день, когда вы на свет белый вылупились… А вообще, вы просто мне завидуете! Вот ты, Мирослав, скольких убил сегодня, а⁈

– Больше одного негодяя, Емеля, – едва заметно улыбнулся тот в ответ. – У Ратибора же даже не спрашивай, ибо он их не считает. Но пальцев на обеих руках тебе точно не хватит! А скорее всего, и на ногах тоже. Но если речь идёт о зайцах, то тут ты явно впереди! Сегодня я ушастых ещё не умерщвлял…

– А разве первый, Емеля, у тебя был не под Борградом?

– Да нет, Ратик, там мне почудилось с пивного угара не бог весть что… Но в этот раз я точно заколол одного душегубца!

– А сейчас, можно подумать, ты не под хмельными парами небылицы очередные нам сочиняешь?

– Да как ты мог только такое предположить, ик, Ратиборчик! Я как кристально чистое стёклышко сейчас, через которое тонкие лучики солнца золотого ярчайше светят во славу великих и непобедимых сынов Перуна!..

– Ну‑ка, дыхни!

– Чего‑чего?..

– Дыхни говорю!

– Не хочу… ик! Не буду…

– Ясно. А ну, двигай отсюда, забулдыга малолетний, пока я тебе пинка доброго не дал!

– Ратик, я правда одолел сегодня своего первого недруга… Ну пойдём покажу!..

– Если ты нашёл среди варягов какого‑то несчастного калеку и зарубил его со спины, когда он внезапно заснул на поле боя от очередного приступа болезни лунной, то это не повод похваляться сим великим ратным подвигом, Емеля. Но пошли глянем, что за перепёлку ты там одолел. Даже любопытно стало…

– Может, он рыгнул на морского злодея перегаром, и тот, не ожидав такой подлости, впал в жёсткий ступор от подобной коварной, удушающей атаки?.. После чего наш смелый летописец споро закидал ворога винными пробками, изрядный запасец которых у него наверняка имеется…

– Зря я песню хвалебную воспел чуть ранее славному таланту твоему скоморошному, ибо некоторым шуткам всё‑таки не хватает изюминки, Мирослав! – язвительно крякнул Емельян. – Остринки, так сказать! Слишком простоваты! Но идёмте же, идёмте, я всё вам расскажу и покажу!..

– Да идём же, идём, покажи уж нам всё да расскажи, не держи в себе… – обречённо буркнул Ратибор и неторопливо поплёлся вместе с Мирославом вслед за радостно подпрыгнувшим Емельяном рассматривать его первый боевой трофей. – Осторожнее, Емеля, о пенёк только не навернись… Как дитя, ей‑богу…

– В другой раз поговорим, старый приятель, сейчас, видно, не судьба… – тихо пробормотал себе под нос Святослав и обернулся к подошедшему Яромиру. – Наши потери?

– Имеются, но могло быть гораздо хуже, если бы не Ратибор. В следующий раз надо будет его одного выпускать, если врагов будет не больше сотки, – хмыкнул Яромир. – А то мне думается, он слегка в печали пребывает оттого, что варяги так быстро закончились…

– Согласен, – улыбнулся, чуть скривившись, Святослав, держась за своё раненое плечо. – Жизни ратников сбережём да порадуем нашего потапыча заодно. Одной стрелой двух косых, как говорится… Так что там с потерями?.. И далеко ли Добролюб? Опытный знахарь бы мне сейчас не помешал…