Текст книги "Ратибор. Окталогия (СИ)"

Автор книги: Александр Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 121 страниц) [доступный отрывок для чтения: 43 страниц]

Глава 12
Наших бьют!

– Что это было⁈ – спросонья в голове Ратибора стоял душераздирающий женский крик.

– Вставай, друже, наших бьют! – Мирослав, спавший на соседней кровати в одной комнате с рыжебородым богатырём, уже подхватил перевязь из двух своих клинков и, хлопнув дверью, стремительно выбежал из опочивальни.

– Что‑о‑о⁈ – голый по пояс Ратибор, как был босиком, в одних штанах, быстро сграбастав «старушку», как он ласково называл свою здоровенную секиру, мигом вылетел вслед за Мирославом, попутно снеся с петель входную дверь той каморки, в которой они ночевали. Но он этого даже не заметил, торопясь на помощь своим друзьям. Когда они с Мирославом выбежали из спального крыла с комнатами на втором этаже и глянули вниз, то увидели страшную картину: стоявший спиной к стене таверны Яромир, опрокинув перед собой массивный обеденный стол, что служил ему в качестве хоть какой‑то защиты, с мечом в руках один отбивался от толпы вооружённых до зубов разбойников, что с дикими криками и улюлюканьем накатывались на него волнами. Несколько тел бандитов уже лежало на полу, но было совершенно очевидно, что долго он так не простоит. Слишком уж силы оказались неравны. Позади Яромира маячила бледная от переполняющего её ужаса, но, слава богу, невредимая пока ещё Злата.

Мельком переглянувшись с Ратибором, Мирослав лишь пожал плечами, быстро обнажил два своих клинка и, не говоря ни слова, ловко сиганул через перила второго этажа, молча спрыгнув прямо на головы столпившихся внизу разбойников. Ратибор, довольно оскалившись, тут же последовал его примеру, издав при этом яростный рёв взбесившегося медведя‑шатуна, которого только что нерадивые охотники случайно разбудили от зимней спячки.

Появление ещё двоих противников фактически из воздуха вызвало некоторую растерянность в рядах головорезов. Причём замешательство это молниеносно усилилось, когда они увидели здоровенного рыжего гиганта, голого по пояс, с яростно горящими синим пламенем глазами, который, спрыгнув на них откуда‑то сверху, принялся как косой выкашивать своей здоровенной секирой их ряды, при этом ещё и радостно улыбаясь. Скорость и сила ударов этого воина были таковы, что никто не мог ничего ему противопоставить. Никакие блоки оружием или щиты не спасали от страшной мощи этого урагана, что просто сминал любого, кто стоял у него на пути. Каждый его удар здоровенной секирой обязательно заканчивался чьей‑то смертью, порой разваливая оппонента пополам в буквальном смысле. А учитывая, что бил Ратибор своей старушкой очень быстро, при этом, казалось, не испытывая ни капли усталости, ряды лиходеев начали таять прямо на глазах. Единственным уязвимым местом рыжебородого великана была спина, но он удивительным образом, каким‑то особым звериным чутьём, постоянно угадывал, когда кто‑то подкрадывался к нему сзади, и всегда успевал в последний миг развернуться, всадив с размаху свою секиру в череп или плечо незадачливого противника, разрубая его как минимум до грудины. Разбойники со своими кинжалами да саблями чувствовали себя просто детьми против этого улыбающегося демона с огненного цвета волосами. А тут ещё и Мирослав старался не отставать, пробиваясь к Яромиру и попутно выкашивая попадавшихся на пути недругов. Его два одноручных клинка были смертельным оружием в умелых руках опытного мастера меча, каковым Мирослав и являлся, и также отлично способствовали тому, что огромное численное превосходство нападавших стало стремительно сходить на нет.

Яромир в это время продолжал успешно отбиваться от своры налетевших на него головорезов. Увидев своих друзей, он было заулыбался и тут краем глаза изумлённо заметил, как Злата, достав из потайных мест своего платья тонкий стилет, точь‑в‑точь как у брата, выставила его вперёд и храбро встала рядом с Яромиром.

– Ты что, совсем сбрендила⁈ – крикнул он ей в бешенстве, взяв свой палаш в одну руку, а другой быстро отодвигая юную княжну себе за спину. – Позади стой, дурёха!.. Не мешайся!

В этот миг у отвлёкшегося на Злату Яромира чуть не выбили меч из руки налетевшие на него слева двое бандитов, а третий, зашедший с противоположной стороны, воспользовался‑таки тем, что княжий воевода занят его товарищами, и с радостным рёвом вонзил ему свою кривую саблю в ставший на мгновение незащищённым правый бок. Злата позади в ужасе вскрикнула. Но разбойник недолго радовался своему успеху. Меч Яромира быстро прошелестел в ответ, снеся полчерепа торжествующему головорезу. После чего, быстро расправившись и с теми двумя, что зашли слева, он сорвал с себя полотняную рубаху и тут же быстро обвязал ею свою талию так, чтобы рана на боку была надёжно закрыта. Ткань в месте удара саблей мигом окрасилась в красный цвет. Яромир же, более не обращая внимания на своё ранение, снова принялся отражать атаки всё ещё значительно превосходящего по своей численности противника. Правда, сами наскоки были уже не такие яростные, как ранее, да и озадаченные лица нападавших говорили сами за себя; сомнения в благоприятном для них исходе боя стали закрадываться в тёмные души лихих людей. И дело тут было даже не в Яромире и Мирославе; настоящую жуть нагонял на бандитов именно рыжий гигант с секирой, что всё так же без устали стремительно уничтожал их братьев по оружию, быстро и уверенно сокращая популяцию мерзавцев и негодяев. Вот трое отчаянных головорезов перевернули один из столов на бок и, приподняв его да развернув столешницей вперёд, попытались снести им Ратибора или хотя бы прижать того к стене трактира и обездвижить. Против кого‑то другого, может, это и сработало бы, но только не против нашего могучего витязя. Рыжебородый богатырь лишь презрительно усмехнулся в ответ на этот глупый манёвр да мощным ударом топора просто развалил стол надвое, заодно снеся ещё и одного из держащих его разбойников, после чего легко зарубил и оставшихся двух громил, что так опрометчиво бросились на него со столешницей наперевес.

– Курьян, жук навозный, так ты живой, оказывается! – воскликнул удивлённо Ратибор, поймав вдруг взглядом поверх сильно поредевших голов вражин своего старого знакомого, нервно стоящего в стороне и разочарованно, в бессильной злобе наблюдающего за неблагоприятно для него складывающимся ходом схватки. – Ну, ничего… Это ненадолго!.. – уже зло пробормотал Ратибор, вонзая свою секиру в очередную жертву.

Сам бой, собственно, стал походить больше на бойню. Разбойники уже слабо сопротивлялись, в основном не нападая, а защищаясь, а то и вовсе предпочитая спасаться бегством от не знавшего пощады разъярённого «рыжего медведя».

Изначально рассчитывавшие на лёгкую победу, лиходеи явно не ожидали получить такой невероятный отпор. Всё‑таки обирать да грабить простой люд – это одно. И совсем другое – нарваться на трёх профессиональных воинов экстра‑класса, сызмальства осваивавших ратное дело и привычных к схваткам с заведомо превосходящим их по численности противником. Да, предупреждал их главарь, что эти трое очень опасны, но чтобы настолько!..

Курьян же пребывал просто в бешенстве. Было ясно, что бой проигран, ибо две трети его вояк уже лежали на полу кабака в лужах собственной крови. «Как такое возможно⁈ Как⁈ Шести десяткам не одолеть троих, всего троих⁈ Этот рыжий верзила, конечно, опять вытянул всю зарубу, собака!»

Курьян понял, что пора делать ноги, и тихо прошмыгнул к входной двери «Дальней дороги». Но он успел лишь слегка приоткрыть её, как вдруг чей‑то могучий удар ногой в бок откинул его в сторону. Скорчившись от пронзившей его боли, он с ненавистью уставился на Ратибора, который не спеша шёл к нему, попутно сметая со своего пути остатки шайки Курьяна.

– Куда‑то собрался, ослиная рожа? – рыжеволосый богатырь, весь в крови, с секирой наперевес, представлял собой страшное зрелище. Курьян аж затрясся от охватившего его ужаса. – Ты погоди, не торопись, ведь у нас разговор к тебе имеется! По душам, так сказать… Как здоровье твоё, не жалуешься? Наш недочёт, сейчас исправим!..

С этими словами Ратибор поднял свою секиру над дрожащим Курьяном, намереваясь одним могучим ударом завершить его жалкую жизнь, но тут через всю таверну раздался громкий крик Яромира:

– Рат, нет! Он мой!

– Хм… Справедливо! – и удар секиры пришёлся в пробегавшего мимо разбойника. Курьян вздохнул с облегчением, но радость его была преждевременна; Яромир, держась за свой окровавленный правый бок, уже ковылял через всю корчму к нему, и мрачное выражение его лица явно не предвещало ничего хорошего. Курьян, развернувшись, шустро пополз к двери, всё ещё не оставляя надежды улизнуть по‑тихому, но его мечтам не суждено было сбыться; Ратибор взял да и встал практически всем весом с размаху сзади на левую лодыжку атамана лиходеев своей правой ногой. Раздался характерный хруст и полный боли и страдания дикий крик Курьяна, схватившегося за свою голень; его левая ступня была сломана.

– Это чтобы ты никуда не упорхнул опять от нас, голубок! – не без удовольствия мстительно произнёс Ратибор, продолжая тем временем методично добивать остатки курьяновской шайки головорезов. Тех, в свою очередь, что ещё стояли на ногах, всего оставалось уже не более десяти человек. Затравленно переглянувшись между собой и дружно решив, что с них хватит, они стремглав бросились наутёк, вылетая наружу через входную дверь да пару широких окон харчевни, что располагались на первом этаже «Дальней дороги». Схватка была закончена. Несколько десятков разбойников нашли свою смерть в этом богами забытом трактире, усыпав его пол окровавленными останками.

Яромир тем временем подошёл к противно хныкающему Курьяну, перевернул его и, сграбастав за грудки, поднял в воздух так, что ноги главаря банды оторвались от пола. Тот, нелепо болтаясь в воздухе, быстро выхватил из‑за пояса нож и ударил им Яромира, целясь в голову, но русый витязь правой рукой успел поймать его кисть с кинжалом и, глядя прямо в испуганные глаза Курьяна, медленно сжал свои могучие пальцы. Хруст сломанной кисти негодяя слился с его жалобным воплем, и стилет с глухим стуком упал на пол таверны. Яромир же схватил слабо трепыхающегося Курьяна за горло двумя руками и принялся не спеша душить, с лютой ненавистью глядя в его постепенно затухающие, застывшие в ужасе зенки.

– Это тебе за моих, тварь! – Яромир не разомкнул своих стальных пальцев на глотке Курьяна даже после того, как его тщедушное тельце перестало трепыхаться и подавать хоть какие‑то признаки жизни.

– Всё, друже, брось этого бешеного хорька, – Ратибор подошёл и положил Яромиру длань на плечо. – Теперь ему точно конец. Легко отделался ещё, собака! Быстрая смерть в его случае – это благо!..

– Когда я мечтал о встрече с этим злобным задохликом, то придумывал сотни и тысячи разных способов, как я убью его! – Яромир отпустил бездыханное тело Курьяна, и оно безжизненно шлёпнулось на пол корчмы. – Но сейчас, когда наконец наше долгожданное свидание состоялось, я хотел просто придушить его, как последнюю гадину ползучую! Своими лапищами почувствовать, как из него утекает жизнь! Посмотреть ему в моргалы и увидеть там понимание того, что это всё, конец…

– Ну, ента нормально… – пробасил глубокомысленно Ратибор.

– Думаешь?

– Конечно! Тебе ведь полегчало?

– Да, ещё как!

– Ну, вот и отлично! Теперь, кстати, стало понятно, что за печаль мучила нас всё это время. Что же мы не доделали тогда, год назад!..

– Это точно!

– Как же он жив‑то оказался⁈ Мы ведь своими очами видели его труп!

– Подменил, собака! Нашёл внешне похожего на себя несчастливца, разбил сильно лицо ему, чтобы особо не всматривались, одел в свои одежды, перерезал горло да бросил на дороге, где мы его и нашли! Ловко всё обставил, вроде как обокрали его да убили опосля, а мы и повелись, дуралеи…

– Да уж… Хитрый был пёс!

– Знахаря, остолопы, найдите ему знахаря, срочно! – к Яромиру с Ратибором подбежала, спотыкаясь о тела разбойников, запыхавшаяся Злата. – Вы что, не видите, что он ранен⁈

– А ведь она права, секира Перуна тебе… по темечку! – Ратибор смущённо кашлянул, глянув быстро на Злату, и озабоченно зыркнул на правый бок Яромира, весь красный от крови. – Как же это тебя, дружище, угораздило‑то?!.

– Ну‑ка, покажи! – подошедший Мирослав осторожно размотал повязку и, быстро оглядев кровоточащую рану Яромира, сорвал с одного из лежащих кругом тел какую‑то тряпку, не особо заляпанную кровью, после чего приложил её взамен предыдущей.

– Что‑то задето из внутренних органов. Очень похоже на почку… Тут лекарь нужен хороший! – Мирослав тревожно уставился на Ратибора со Златой.

– Так чего же вы стоите как истуканы! – взвинченная княжна нервно всплеснула руками. – Ищите!

– Да есть у нас тут знахарь, в деревне… Точнее, ворожея!.. Не брезгуете? – подковылявший Мефодий, потирая разбитый в кровь затылок, удивлённо осматривал поле боя, что предстало пред его глазами. – Ну вы даёте! Всего втроём⁈ Невероятно! Их же было рыл шестьдесят, не меньше! Никогда не видел ничего подобного! Если бы не на моих зыркулях происходило всё это удивительное действо, никогда бы не поверил!..

– Ты ерунду‑то не болтай, хозяин! Брезгуют падалью да объедками со стола! Веди, кто там у тебя есть! – перебил его Ратибор, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и со всё возрастающей тревогой поглядывая на тяжело присевшего на лавку, на глазах слабеющего Яромира.

В этот момент в трактир испуганно заглянули помощники Мефодия, Варнул с Буславой, которые успели‑таки удрать в начале заварушки, а теперь вернулись и в изумлении рассматривали, казалось, так хорошо им знакомую таверну. Обеденный зал было не узнать: усыпанный телами, весь в крови да ошмётках человеческой плоти, он представлял собой страшное и вместе с тем завораживающее зрелище.

– Ух ты! – выдохнул восхищённо Варнул. – А кто это их так, а⁈ Вы чего, втроём их, что ль⁈ Но это же невозможно…

– А ну закрой свой рот и дуй быстро за Благаной! – заорал на него Мефодий.

– Она спит, ночь уже на дворе…

– Так разбуди её, осёл! – взревел уже Ратибор, потеряв терпение. – Ты что, не видишь, что помощь вашей ведуньи нужна⁈ Наш друг кровью истекает! Заплатим, сколько скажет!

– Она денег не берёт… – промямлил испуганно Варнул, глядя на полуголого, всего в крови, Ратибора. Вид его, конечно, вызывал какие угодно чувства, но только не желание с ним спорить. Потому Варнул быстро развернулся и стремглав помчался за местной целительницей.

– Ента, как её, Благана, да? Она реально соображает во всех этих делах или просто прикидывается? – Ратибор вопросительно посмотрел на Мефодия.

– Реально соображает! Вон, у нас в том году здоровенная гадюка укусила Буславу, когда та по грибы пошла да на хвост ей наступила ненароком. Так эта Благана её сама нашла на лесной опушке и с того света вытащила, хотя несколько часов уже прошло и моя помощница уже даже идти сама не могла. Говорит, что всё уже, простилась со всеми…

Подошедшая Буслава согласно закивала.

– Да, спасла она меня тогда, чего уж там балакать! Я ей теперь по гроб жизни обязана! Но как она меня разыскала в дремучей чаще, ума не приложу! Сама Благана лишь уклончиво проворчала, что ей шепнули лесные духи о моей беде… – Буслава нервно поёжилась. – Странная она, но мы только к ней, если что, со всеми бедами и болячками бегаем…

– Это верно! – буркнул задумчиво Мефодий. – Не знаю уж, что наша ворожея делает в этой богами забытой деревушке, но при желании она спокойно бы смогла быть знахаркой у самого князя! Да только мирские блага её не интересуют. Ей тишину и покой подавай…

– А что тута происходит⁈ – на втором ярусе таверны стоял, рассматривая открывшееся его взору побоище, шокированный, не до конца ещё проспавшийся и протрезвевший Емельян с несколькими другими постояльцами, тоже проснувшимися от шума боя и робко выглянувшими посмотреть, что случилось. – Здесь ураган прошёл аль смерч какой⁈ – потрясённый открывшейся перед ним картиной недавней сечи, Емельян нашёл взглядом всего чёрного от быстро засыхающей на нём крови Ратибора. – Ратиборушка, тебя даже на минутку оставить одного нельзя, чтобы ты не набедокурил⁈ Что сказали плохого тебе эти добрые люди, что ты так осерчал на них⁈ Всегда ведь есть мирное решение любого…

– Заткнись, Емельян! – Ратибор не был настроен слушать сейчас пьяные бредни княжьего племяша. – И чтобы я тебя до утра не слышал, а желательно ещё и не видел!..

Тем временем дверь в корчму открылась и внутрь зашла неопределённого возраста высокая женщина с длинными русыми волосами и горящими, как в темноте у кошки, зелёными глазами. Была она в обычном сером сарафане, но искусно расшитом древними рунами, значение которых неведомо непосвящённым в таинства ворожбы простым людям. В руках у неё был небольшой мешочек, а за спиной маячил испуганный Варнул.

– Вы представляете, подбегаю я к её дому, что на окраине самой стоит, а она мне навстречу выходит, уже одетая и готовая! – Варнул проскользнул быстро к Мефодию с Ратибором и приглушённо затараторил: – Пошли, говорит, к вашему раненому! И откуда она узнала, я ведать не ведаю…

Благана (а это была не кто иная, как та самая местная ворожея) тем временем замерла у входа и безучастно рассматривала открывшееся перед ней место недавней битвы.

– Неплохо весьма… – произнесла она задумчиво, неторопливо обведя взглядом всех присутствующих в харчевне, и после, вдруг резко подняв очи, упёрлась своими колючими изумрудными глазами в Ратибора. – Твоих рук дело, здоровяк? Конечно, твоих, чьих же ещё, – забормотала она бессвязно, продолжая с интересом его рассматривать. – Больше ведь некому.

– Ну, я не один постарался, – пробурчал Ратибор. – Мои друзья…

– … Давно бы были мертвецами, если бы тебя постоянно не было рядом с ними, – закончила она за него его же предложение. – Но вечно так продолжаться не может.

– О как! – Мирослав внимательно глянул на ворожею. – Ну, тут истины ты нам не открыла, уважаемая…

– Извините, но мы вам не мешаем⁈ – прервала занимательный диалог взволнованная Злата, сидевшая на лавке рядом с Яромиром и не отходившая от него ни на шаг. – Может, уже поможете нам, нет⁈

– Не волнуйся, девочка, – Благана, прищурясь, внимательно посмотрела сначала на неё, потом на Яромира, – не умрёт сегодня твой суженый. Его время ещё не пришло.

– Он мне не суженый, ты что⁈ – Злата вскочила на ноги как ошпаренная, густо при этом покраснев. – Мой жених меня в Борграде дожидается! Да и отвратителен мне этот грязный пропойца!

Злата как‑то сразу поверила этой странной женщине, что с Яромиром будет всё хорошо, а вместе с этой уверенностью вернулось и её язвительно‑презрительное к нему отношение.

– Как скажешь, милое дитя, как скажешь… – лукаво улыбнувшись, Благана, ловко лавируя между распростёртыми под ногами телами, подошла наконец к Яромиру и начала щупать его рану руками, порой даже залезая в неё пальцами. Это было больно, но княжий воевода хоть кривился и сопел, но всё же молчал и терпел. После знахарка размотала свой мешочек, достала несколько склянок с различными мазями да травами и, на глазок перемешав их в пустом флаконе, который вытащила последним, обильно смазала получившимся составом рану Яромира, заставив того ещё и проглотить напоследок несколько капель зелья, оставшегося на дне пузырька. Запашок у этой мази целебной был настолько отвратительный, что носы заложило у всех, кто находился рядом.

– Фи, – в очередной раз морщась, пробормотала Злата. – В свинарнике, наверно, и то лучше пахнет! Как раз твой аромат! – язвительно бросила она Яромиру, казалось, уже забыв, как совсем недавно стояла за его спиной напротив толпы озверевших головорезов. – Тем паче что тебе не привыкать пить всякую гадость! – Злата явно была в ударе.

– Я тебе ещё сегодня не говорил, кого ты мне напоминаешь? – не выдержал наконец Яромир. – Здоровенную толстую занозу в заднице у дикобраза…

– Что‑о‑о⁈ Ты хочешь сказать, что я – толстая⁈ – возмущённая Злата, казалось, расслышала только одно слово. – Я что, толстая⁈ – разгневанно обернулась она к Буславе, Варнулу, Мирославу и Ратибору с Мефодием, поочерёдно обведя их негодующим взглядом. Все тут же отрицательно замотали головами, совсем не горя желанием навлечь на себя гнев капризной красавицы.

– Мелкая, если ты толстая, тогда я тонкий! – лишь добродушно фыркнул в ответ Ратибор.

– Так, рану руками не трогать, не мыть! Сейчас наложу травяную повязку, её без меня не снимать! Два дня лежать в кровати, не делать резких движений! Вставать только по необходимости! Тогда всё быстро заживёт. Завтра приду к вечеру, намажу ещё. Всё понятно? – целительница хмуро окинула взглядом присутствующих.

– Более чем, – крякнул Ратибор. «Два дня всего на восстановление? Ну‑ну, посмотрим…»

– Сколько мы тебе должны? – снимая с пояса мешочек с монетами, спросил он у ворожеи.

– Деньги – это тлен, – ответила презрительно Благана.

– Что же ты тогда хочешь за труды свои тяжкие? – Ратибор вопросительно поднял левую бровь.

– У друга твоего есть достойная оплата, – ворожея кивнула на Мирослава.

– Да? И что же это у меня есть такое, что тебе понадобилось? – Мирослав обескураженно уставился на Благану.

– Три когтя и два клыка шатуна‑людоеда, что вы с отцом убили недавно, – Благана требовательно протянула свою руку ладонью вверх в сторону Мирослава. – Основную часть трофеев забрал Белогор, но эти у тебя с собой. Отдай их мне, и мы в расчёте за мою работу!

– Откуда ты узнала, сколько их у меня с собой? Да и вообще, что они у меня есть⁈ А имя моего бати откуда знаешь⁈ – Мирослав изумлённо и подозрительно пялился на ворожею. – Да и про охоту на шатуна тоже мало кто в курсе тут!

– Ты и дальше будешь задавать глупые вопросы или наконец расплатишься со мной? – Благана прямо, не моргая, взирала на озадаченного Мирослава, явно не горевшего желанием расставаться со своей ценной добычей. – Учтите, без платы здоровье вашего раненого друга может снова сильно пошатнуться…

– Ты нам что, угрожаешь, ведьма? – Мирослав недвусмысленно положил длань на рукоять своего кинжала.

– Была бы я ведьмой, воин, я бы и так у тебя забрала твои сокровища, бесплатно. А убив меня, ты сделаешь своему подранку‑приятелю только хуже.

– Мир, не дури и выдай ей то, что она просит! – Ратибор вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что давно уже отдаёт приказы в этом походе и все его, что самое интересное, беспрекословно слушаются, хотя главным никто не назначал. Вот и сейчас Мирослав нехотя, но полез за пазуху, достал кисет с трофеями и молча передал Благане. Та, высыпав когти с клыками медведя‑людоеда себе на руку, быстро осмотрела их, понюхала и, удовлетворённо кивнув, бережно сложила ценные трофеи назад в мешочек да торопливо, словно боясь, что богатыри передумают, убрала в один из боковых карманов своего сарафана. После чего живо поднялась и пошла к выходу.

– Завтра вечером буду, – лишь бросила она напоследок и, не оглядываясь, вышла из таверны, громко хлопнув при этом дверью.

– Ты как, друже? – Ратибор обернулся к Яромиру.

– Да ничего, как ни странно. Вроде даже полегче стало, боль как‑то притупилась…

– Ну вот и хорошо! Дуй‑ка ты в кровать, приятель! Слышал, что знахарка сказала? Два дня отлежаться, без нужды не вставать. Тебе подняться‑то до комнаты помочь? – вопросительно покосился на своего друга Ратибор.

– Да не, нормально, сам дойду, – Яромир встал, прошёлся не спеша и огорошенно промолвил: – А ведь действительно, легче стало! Интересно, что за отраву она в своих склянках намешала? Нам бы такое зелье явно пригодилось, в наших походах‑то ратных!..

– Да там разве поймёшь? – рыжебородый витязь довольно хмыкнул. – Помогает, и ладно!

– Тут тогда, – Яромир окинул взглядом устланный телами пол кабака, – без меня порядок наведёте…

– Да уж приберёмся как‑нибудь, – Ратибор досадливо осмотрелся. – Не люблю, правда, я вот это дело более всего…

– Ха‑ха, не, ну вы его слышали⁈ – раздался сверху возмущённый голос не умевшего долго держать свой рот на замке Емельяна. – Набедокурил тут, значит, а как прибрать за собой, так сразу: «не люблю я это дело»!

– Яр, – Ратибор воззрился на своего друга, потихоньку хромающего к лестнице, ведущей на второй этаж «Дальней дороги», – сделай одно доброе дельце по пути, если не сложно!.. Захвати с собой во‑о‑он того пьяного горлопана по имени Емельян и уложи его спать. Я, конечно, могу сам этим заняться, только, боюсь, если «спать» уложу его я, то он может и не проснуться поутру…

– Несложно, друже, – Яромир улыбнулся. – Сделаем!

– Я с ними пойду! – Злата тоже засобиралась наверх. – Кто мне покажет, где моя опочивальня?

– Я и покажу, идём… – Яромир, кивнув ей тихонько, уже вовсю поднимался на второй ярус. Злата тут же поспешила за ним.

– Так, отлично, теперь, вот с этими… Кладбище‑то есть у вас? – Ратибор вопросительно взглянул на Мефодия.

– Да есть, не в лесу же хороним, – Мефодий тяжело вздохнул. – Только, видно, расширяться придётся… Все‑то не уместятся! Можно, конечно, только одну яму вырыть, но побольше… Может, до утра оставим эту работёнку? Ночь уже на дворе!.. А завтра нам местные ещё подсобят!

– Давай хотя бы к стене, что поближе к двери, тела перекидаем, чтобы ходить тут можно было да не спотыкаться, – предложил Мирослав. – А завтра утром с новыми силами, так сказать, и захороним этих балбесов.

– Решено! – Ратибор сказал как отрезал. – Так и сделаем. Только после того, как перебросаем их сейчас, помыться бы не мешало… – рыжеволосый исполин выжидающе зыркнул на Мефодия.

– Угу, организуем! – тот согласно кивнул.

– И ещё один момент… – Ратибор глянул на тело Курьяна, потом на Мефодия с Варнулом. – Поросей‑то разводит кто‑нибудь у вас тут?

– Да, есть любители! Например, Збигнев держит несколько тушек, – начал перечислять Варнул имена, загибая пальцы. – Потом ещё у Будикола были…

– Хорошо… Я эту собаку бешеную, помнится, обещал свиньям скормить ещё с год назад. А слово своё надо держать! Потому сделай‑ка доброе дело, как там тебя?.. Варнул? Отнеси‑ка ты тулово этого шакала в ближайший свинарник! – Ратибор кивнул на труп Курьяна и кинул прислужнику кабатчика одну за другой три серебряных монеты.

– Негоже так поступать с человеком… – немного помявшись, промямлил Варнул, ловко поймав серебро и неуверенно повертев его в руках. – Людей надо хоронить в земле…

– Людей – да, согласен! – рявкнул в ответ Ратибор. – Да только это тварь дикая, а не человек! Не бойся, за этот поступок мне ответ держать перед богами! Ты всего лишь исполнитель… Так что делай, чего тебе велено, да поживее!

Варнул испуганно вздрогнул, спрятал деньги за пазуху и, легко взвалив себе на плечо тело тщедушного Курьяна, шустро вышел с ним из таверны.

– Жестоко… – Мефодий посмотрел вопросительно на Ратибора.

– Поверь, он заслужил! – в подробности могучий витязь вдаваться не стал.

– Не сомневаюсь!.. Слышал краем уха его пламенную речь твоему другу!

– Ну чего, долго будем раскачиваться или всё‑таки займёмся перебрасыванием мяса к ближайшей стенке? – Мирослав недовольно покосился на приятеля с Мефодием.

– Идём, друже, – молвил в ответ Ратибор. – Сейчас перекидаем по‑быстрому…

Этим все присутствующие на данный момент в зале на первом этаже и занялись. Мефодий с помощником Варнулом, быстро вернувшимся в кабак уже без своей страшной ноши, подключив ещё пару постояльцев, что доселе стояли, глупо таращась вниз со второго яруса, да Ратибор с Мирославом принялись перетаскивать тела (или части тел) разбойников к стенам трактира, где находилась входная дверь. Заняло у них это действо чуть более часа, после чего, смыв с себя кровь и пот в услужливо приготовленных Мефодием и Варнулом больших бадьях, друзья наконец отправились наверх, на второй этаж. Прошедший день был не из лёгких.

«Добренько… – подумал про себя удовлетворённо, перед тем как заснуть, Ратибор. – Хороший вечерок выдался, не скучный. А то я уж, было дело, пригорюнился с тоски по славной зарубе…»