Текст книги "Путь на юг"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 21

Златка сидела на мягкой лавочке у открытого окна. На ней был голубой сарафан; на голове мягкий обруч из коричневого бархата – по бархату серебристым речным жемчугом вышит цветок; толстая русая коса повязана красной лентой.

Она уже месяц вышивала шелком красный маковый цветок. Думала утром закончить работу, но отчего-то стежки ложились все не так и не так.

Златка сердилась.

Наконец, поняв, что, продолжая вышивание, окончательно испортит уже готовое, она опустила пяльцы на колени и стала смотреть в окно.

А за окном была весна в самой прелестной поре. Солнце в бирюзовом небе играло мягкими лучами. Теплый ветерок, робкий, как первый девичий поцелуй, нежно ласкал ярко-зеленый березовый наряд.

Однако Златка не видела этого. Ее глазам мерещилось веселое лицо юноши.

Кто он, откуда, как его зовут, почему он шел рядом с князем? Она этого не знала, и эта тайна все больше притягивала ее.

– Златка, ты спишь?! – громом среди ясного неба прозвучал вопрос.

Вздрогнув, Златка невольно резко вскочила, уронив на пол вышивание. Обернувшись, увидела, что в дверях стоит Ясна: в синем платье с серебряным бисером по краям, на шее ожерелье из крупного жемчуга, на ногах красные сапоги на высоком каблуке.

– Ты чего киснешь тут одна? Али юноша какой грезится? – спросила с улыбкой Ясна.

Смутившись оттого, что Ясна угадала ее мысли, Златка почувствовала, как ее щеки загорелись огнем. Чтобы скрыть смущенную краску, Златка нагнулась за рукоделием.

Ясна рассмеялась, затем спросила:

– Хочешь со мной сходить на пристань?

Златка положила вышивку на круглый столик у окна.

Матовая вощеная поверхность столика была украшена искусной резьбой – птицами с длинными хвостами и ажурными перьями.

– А что там? – спросила Златка.

– Там княжеская дружина готовит корабли в поход. Народу – уйма! – весело проговорила Ясна.

Златке хотелось, чтобы Ясна скорее ушла, и она вернулась к сладким мечтам о молодом человеке, которые Ясна так бесцеремонно прервала.

– Да что нам с этого? – меланхолично проговорила Златка, равнодушно глядя в окно.

– Ты случайно не заболела? – спросила Ясна, удивляясь необычному состоянию бойкой Златки.

– Нет, – с грустью промолвила Златка.

– Тогда чего сидеть в душной светлице, когда на улице так хорошо?

– Что-то не хочется.

– Как хочешь, – сказала Ясна. – Тогда зайду к Милке.

– Иди, – сказала Златка.

– Там, между прочим, и молодые воины гуляют, – сказала Ясна, берясь за дверную ручку

– Молодые воины?!

– Ну да, – сказала Ясна, стоя у двери.

Златка подумала, что среди гуляющих на причале парней может и оказаться тот юноша, что ей так понравился. Тогда бы она смогла увидеть его.

– Ну, Ясенка, парни меня не интересуют, – скромно потупила глаза Златка, пряча лукавый огонек, – но в такую прекрасную погоду и в самом деле грех сидеть.

Губы Ясны тронула улыбка. Она с иронией проговорила:

– Ну да, парни нас и в самом деле не интересуют.

Златка кинулась к шкафу с одеждой.

– Я сейчас – только оденусь.

Через полчаса девушки были на причале. Тут действительно было многолюдно. Суетились слуги. Плотники звонко стучали топорами, строя какие-то странные конструкции. От бревен летели белые щепки. Пахло смолой и свежим деревом.

В такой сутолоке трудно было найти нужного человека, но Златка мгновенно выудила из моря голов милое глазу лицо.

Ратиша показывал плотникам рисунок на куске бересты и что-то говорил. Почувствовав на себе взгляд, он обернулся и, увидев девушек, улыбнулся и помахал им рукой.

Златка радостно толкнула в бок Ясну.

– Ты видела, это он мне помахал!

Лицо Ясны от расстройства покраснело. Она восприняла приветственный знак Ратиши на свой адрес.

Она возразила:

– Ты ошибаешься, девочка, парень мне помахал рукой.

– Нет мне! – строптиво возразила Златка.

– Глупости! – Топнула ногой Ясна.

– Ты злишься, Ясна, потому что он обратил внимание на меня, а не на тебя, – возразила Златка.

– Златка, ты еще сопливая девчонка, чтобы на тебя обращали внимание парни, – зло проговорила Ясна.

– А вот я сейчас подойду к нему и спрошу, кому он махал рукой, – сказала Златка.

– Ты с ума сошла? Позорище! Разве девушка может первой подойти к парню? – изумленно проговорила Ясна и попыталась схватить за руку Златку, чтобы помешать ей совершить опрометчивый поступок. Ясна слишком хорошо знала неукротимый характер своей сестры.

Но Златка ловко вывернулась из рук старшей сестры.

– Нет ничего зазорного в том, если я спрошу его, что они за диковинное сооружение делают, – сказала Златка и решительно направилась к плотникам.

Отчаянный поступок Златки окончательно утвердил Ясну в мысли, что их пути пересеклись на одном молодом человеке. И так как Ясна была не менее упряма, чем ее младшая сестра, то, немного подумав, она отправилась вслед за Златкой.

Глава 22

Чтобы осуществить свою задумку, Ратише требовалось обратиться к старшине плотников Рознегу.

Рознега он нашел в плотницком конце. Тот сидел на крыльце за столом и ужинал.

На крепком дубовом столе стояли: горшок с горячим варевом (по запаху – уха), деревянное блюдо с пирожками, кувшин с холодным квасом и целая братина с медовухой.

Перед Рознегом стояла пустая чарка, но по красноте на щеках было заметно, что он прикладывал все усилия, чтобы опустошить огромную братину.

Увидев Ратишу, Рознег широко заулыбался.

– A-а! Молодой дружинник!

– Будь здрав, старшина! – поприветствовал его Ратиша.

– И ты будь здрав, дорогой гость, – проговорил Рознег и предложил: – Присаживайся к столу, попробуй моего угощения.

– Благодарствую, – сказал Ратиша и сел к столу

Женщина, прислуживавшая Рознегу, тут же поставила перед Ратишей чарку, миску и ложку. Пока женщина наливала в миску горячую уху, Рознег налил в чарку Ратише и себе медовухи.

– За здоровье князя Гостомысла! – поднял чарку Рознег.

– Пусть князь Гостомысл будет здоров и крепок, – сказал Ратиша и выпил большим глотком брагу. Брага пахла малиной, обожгла горло и алой розой расцвела внутри желудка. На лбу Ратиши сразу же пробились росинки пота.

Ратиша невольно прикрыл губы ладонью.

Рознег засмеялся.

– Крепка моя малиновая медовуха?

– Крепка! – кивнул Ратиша, чувствуя, как по телу разливается приятная истома.

– Хочешь еще? – спросил Рознег.

– Нет, – замотал головой Ратиша и поспешил горячей ухой загасить огонь в желудке.

– Ты налегай на уху – уха с ершами и со стерлядью. И пирожком заедай, – заботливо проговорил Рознег и снова начал наливать в чарки медовуху.

Ратиша прикрыл чарку ладонью.

– Рознег, у меня к тебе дело.

Рознег опустошил свою чарку, вытер губы и ухмыльнулся.

– Догадался. Ну и какая же нужда привела тебя?

Ратиша отодвинул посуду от себя, вынул из-за пазухи свиток и расстелил его на столе, прижав края, чтобы свиток не свертывался, тем, что попалось под руку – чаркой, ложкой, пирожком.

Рознег взглянул на рисунок на свитке.

– Однако интересное сооружение. Я так понимаю – это...

– Это греческое метательное орудие, – сказал Ратиша.

Рознег ткнул коричневым пальцем в рисунок.

– Видел я такие, с их помощью можно метать даже бревна.

– Можешь сделать такое? – спросил Ратиша.

Рознег почесал затылок.

– Оно, конечно, можно. Отчего же нельзя? Да только зачем оно вам?

– Тяжелые стрелы метать.

Рознег снова почесал затылок.

– Оно, конечно. Да только громоздкие эти орудия. Правда, их обычно делают разборными.

– Князю надо, чтобы они в собранном виде размещались на корабле, – сказал Ратиша.

– Зачем? – спросил Рознег.

Чтобы могли стрелять с корабля, – сказал Ратиша.

– Но для чего орудие на корабле? Для этого же хватает луков!

– Стрела из лука легкая. А тяжелый снаряд при попадании во вражеское судно может пробить дно и потопить его, – сказал Ратиша.

– Хитро, – сказал Рознег.

– Так можешь сделать? – спросил Ратиша.

– Да сделать-то можно. Правда, давно не делали такие вещи.

– Вот и хорошо, – сказал обрадованный Ратиша.

– И к какому сроку надо сделать орудие? – спросил Роз нег.

– Завтра, сказал Ратиша.

Рознег нахмурил брови:

– А какого размера оно все же должно быть?

Ратиша рассудил:

– Чем больше метательное орудие, тем тяжелее снаряды оно может метать. Однако большое орудие занимает слишком много места, и на ладье оно не уместится. Поэтому необходимо подогнать к размерам ладьи.

Рознег понял идею, но заметил:

– В таком случае орудие получится совсем небольшим.

– Но небольшим снарядом вражеский корабль не потопить, – сказал Ратиша.

Рознег зачесал затылок.

– Вот как получается, большое орудие на корабле не уместится, а малое бесполезно. Вот поэтому на корабли и не ставят орудия.

– И что же делать? – вздохнул Ратиша.

– Думать надо, – сказал Рознег и поинтересовался: – Я слышал, Ратиша, ты близкий друг князя. И что же он за человек? Храбр ли, умен? Ведь он так молод. Не было у нас доселе таких молодых князей. Вот это всех и беспокоит.

– И храбр он, и умен, – сказал Ратиша. – В прошлом году, когда князь Буревой умер, Гоетомыл сказал, что он не будет отсиживаться в Кареле. И сразу же мы пошли на разведку. Он сам пошел на корабле. В разведке мы встретили разбойников. Их было больше, но Гостомысл не испугался и не убежал. По его приказу корабли заняли наветренную сторону, и мы засыпали разбойничьи корабли горящими стрелами. Это посмотреть надо было, какая с нашей стороны летела огненная лавина. Даны отвечали, но их стрелы летели против ветра, и не долетали до нас...

– Понял! – воскликнул Рознег, перебивая Ратишу.

– Что понял? – удивился Ратиша.

– Орудия надо делать небольшие, но стрелять надо огненными снарядами, дальше и чаще, – сказал Рознег.

– Верно, – сказал Ратиша.

– Значит, решено? – спросил Рознег.

– Решено. Когда приступите к работе? – спросил Ратиша.

– Утром, – сказал Рознег.

– А почему не сейчас? – спросил Ратиша.

– За вечер мы подготовим все необходимое для работы, – сказал Рознег.

Ратиша поднялся:

– Ладно. На рассвете буду у тебя на дворе.

Глава 23

Вечером Рознег собрал плотников и объявил им поставленную задачу, а утром во дворе Рознега застучали топоры.

Рисунок, конечно, не передавал всех деталей орудия, но у плотников выдумки и своей хватало. Но на всякий случай

Ратиша, пока плотники не сделают орудия, решил не отходить от них.

Так он и висел над плотниками, вникая в каждую деталь сооружения орудия.

Занятый делом, он и не заметил, как к нему подошли две девушки.

– Здравствуйте! – сказала Златка, чуть ли не в ухо молодому человеку, и Ратиша от неожиданности выронил лист бересты с рисунком из рук.

Златка, не удержавшись, прыснула в кулачок.

Поднимая лист бересты, Ратиша рассмотрел девушек. Обе красивые: сероглазые, румяные, пухлые сочные губы. Они были похожи друг на друга, только одна гляделась совсем девчонкой.

«Сестры!» – догадался Ратиша.

Девушки улыбались, но молчали. Ратиша понимал, что он должен заговорить с ними, но с девушками дел он раньше не имел, поэтому не знал, как начать с ними разговор. Ситуация становилась неловкой.

Выручила бойкая Златка.

– Милый юноша, а что вы делаете тут такое интересное? – спросила она, наивно округлив глаза.

– Меня зовут Ратиша, – сказал Ратиша.

– А меня Златка, – сказала Златка.

– А меня Ясна, – поспешно сказала Ясна.

– А делаем мы орудие, чтобы метать стрелы, – сказал Ратиша.

– Ах, как интересно! Это ты, наверно, сам придумал? – спросила Златка.

– Не сам. Я в греческих книгах вычитал, – сказал честно Ратиша.

– Не может быть. Я уверена, что это ты сам придумал, – сказала Златка.

– Ну, кое-что и сам, – скромно проговорил Ратиша.

Ему понравились доверчивость и восторг, с каким смотрела на него девушка. Конечно, молодой человек не догадывался, что Златка использовала один из лучших приемов покорения сердца мужчины.

Но теперь Ратиша разговаривал только со Златкой. Он показывал ей детали орудия, и объяснял, как они действуют.

Златка слушала его увлекательный рассказ, раскрыв рот. Хотя почти ничего и не понимала.

Но в результате этих незатейливых маневров Златка достигла полной победы: для Ратиши она превратилась в само воплощение ангела на земле, а для сестры – в коварное исчадие ада.

Такому нельзя научиться, такой талант дается от рождения.

Глава 24

На следующее утро Ратиша доложил Гостомыслу, что орудия изготовлены и установлены на ладьи, и тот решил лично посмотреть, что вышло из их затеи. После завтрака Гостомысл отправился на пристань, заодно взял с собой и Медвежью лапу.

Князя и бояр на причале встретил Рознег.

Он ходил вдоль корабля. Орудия уже были опробованы – они исправно метали тяжелые, размером с большое копье, стрелы. Но Рознег все же немного нервничал.

Увидев Гостомысла, поклонился:

– Здрав будь, князь.

– И ты будь здрав, старшина, – сказал Гостомысл. – Ну, показывай, что за придумку тут соорудили?

Рознег пропустил Гостомысла вперед.

На корабле рядом с орудием стояли двое плотников.

Поднявшись на корабль, Гостомысл сначала осмотрел орудие со всех сторон.

– Все точно по чертежу из книги, – сказал Ратиша.

– Что по чертежу, то хорошо, а вот как оно будет стрелять? – с сомнением проговорил Гостомысл.

– Мы проверяли – стреляет исправно, – сказал Рознег.

– Покажи, – сказал Гостомысл.

– Крути ворот, – приказал Рознег, и плотники стали быстро крутить ворот, на который туго наматывался канат.

Плотники крутили ворот быстро, и через несколько секунд послышался негромкий щелчок стопора. Плотники отпустили ворот.

– Орудие готово к действию, – сказал Рознег.

– Дальше, – сказал Гостомысл.

– Заряжай, – скомандовал Рознег.

Один из плотников положил тяжелый снаряд на полозья орудия.

– Сейчас пустим снаряд в дерево, – сказал Рознег, показывая рукой в сторону толстого дерева на берегу.

Другой плотник стал прицеливаться.

Рознег пояснял:

– Мы вес стрелы специально подобрали, чтобы она летела подальше.

Ратиша добавил:

– А во время боя мы будем обматывать стрелы паклей, пропитанной смолой, и поджигать ее.

Прицелившись, плотник нажал на рычаг, орудие скрипнуло, стукнуло, и стрела мощно рванулась вперед.

– Ого! – не удержался Гостомысл.

Стрела в дерево не попала, но воткнулась в землю у его основания.

– Если бы я еще немного потренировался, то точно попал бы в дерево, – сказал плотник.

– На второй ладье такое же орудие, – сказал Рознег.

– Понятно, – сказал Гостомысл и взглянул на Медвежью лапу.

– Если бы в прошлом году на моем корабле было хотя бы одно такое орудие, то разбойники нас бы не одолели, – с одобрением сказал Медвежья лапа.

По его глазам было понятно, что орудие ему понравилось.

Однако замечание он сделал:

– Но это орудие годится только для стрельбы в тихую погоду, во время волнения трудно будет попасть в цель.

– Это дело навыка, – сказал Рознег.

– А кто будет стрелять из этих орудий? – спросил Гостомысл.

Рознег кивнул на плотников.

– На этот раз они пойдут с вами в поход. А там пусть дружинники учатся.

– Я тоже уже умею стрелять, – сказал Ратиша. – Этому несложно научиться.

– Что ж, дружинники тоже научатся, – сказал Медвежья лапа. – Эта штука, конечно, поможет нам на воде, а вот как будем драться на суше? Маловато нас будет.

Гостомысл помрачнел.

– Все равно надо идти в поход. А встретим разбойников, то нападем на них.

– А если у них большое войско? – спросил Медвежья лапа.

– Горожане почти всех разбойников перебили. Только конунг ушел с малой дружиной, – напомнил Ратиша.

– А если Готлиб все же получил помощь, которую ждал? – спросил Медвежья лапа.

Гостомысл рассердился:

– Если, если! Когда увидим Готлиба и его силы, тогда и думать будем. Если он не сбежал в западный океан.

– Хорошо, – сказал Медвежья лапа. – На совете дружинники сказали, что не боятся сражения. Мне нравится их уверенность и решительность. Как известно – воин силен духом. Это уже хорошо. Когда выйдем?

– Ночью будет полная луна, поэтому выйдем так, чтобы у устья Невы оказаться на рассвете послезавтра, – сказал Гостомысл.

– Дружинники погрузятся на корабли с вечера, – сказал Медвежья лапа.

– Пусть будет так, – сказал Гостомысл и сошел с корабля.

Медвежья лапа было последовал за ним но Гостомысл сказал:

– Займись, боярин, своим делом. Я хочу прогуляться по берегу.

– Я с тобой, – сказал Ратиша.

Гостомысл нахмурился.

– Князь, мало ли что – только что прогнали разбойников, но вдруг кто из них прячется неподалеку, – сказал Ратиша.

– Ладно, – согласился Гостомысл, – пошли со мной.

Они прошли вдоль берега, к самому краю пристани, где в прошлом году Гостомысл встретился с Голубкой.

Вспоминая об этом, Гостомысл молчал. Он полностью погрузился в воспоминания, и, видя это, Ратиша не решался заговорить с ним.

Гостомысл узнал дерево. В прошлом году вместе с Голубкой он пускал из лука стрелы в это дерево.

С тех пор прошло меньше года, но за это время в жизни Гостомыела произошло столько событий, и его жизнь так круто переменилась, что теперь все события, что происходили в прошлом году, – встреча с Голубкой, война с разбойниками, смерть отца, – казались, произошедшими давным-давно, и, возможно, даже не с ним, потому что он видел их вроде как со стороны.

Все было как в тумане, и теперь от тех событий на сердце осталась только легкая грусть, и горечь, как от осадка, выпавшего в браге, когда брага перебродила и время сделало ее чистой, как человеческая слеза.

Наконец когда дошли до конца причала, Гостомысл проговорил:

– Знаешь, Ратиша, в прошлом году я здесь встретил Голубку. Мы из лука стреляли в дерево.

Гостомысл немного помолчал, затем проговорил задумчиво:

– Мы были совсем глупые. Счастливое было время. Потом отец мой погиб, а я стал князем. И что сейчас с Голубкой?

– Не понял, князь, ты в кого влюблен – в Голубку или в Девану? – спросил Ратиша, желая поднять настроение Гостомыслу.

– Глупый ты, Ратиша, – сказал Гостомысл.

– Мне положено быть глупым, – сказал, улыбаясь, Ратиша. – Я вижу, тебя беспокоит, что мы выходим в поход с малой дружиной. Но ведь волхвы сказали, что ты вернешься с победой.

– Да, они сказали так, – проговорил Гостомысл. – Но в прошлом году они тоже сказали отцу, что он победит. И отец, поверив их предсказаниям и понадеявшись, что у разбойников мало сил, вышел в поход с малой дружиной, и это привело его к смерти.

– Ну так, может, все же погодить с походом? Сначала набраться сил. Ведь никто не видел разбойников, – сказал Ратиша.

– Нет, Ратиша, если я не уйду в поход, то старшины обвинят меня в трусости. Это будет основанием для моего изгнания. Мой отец мог выбирать, идти ему в поход или нет, а у меня пока выбора нет – я должен идти в поход.

– Я приведу к тебе главного волхва, – сказал Ратиша.

Глава 25

Весь день Гостомысл пребывал в пасмурном настроении. Хотя он и понимал, что тем самым заражает неуверенность в дружинников, однако ничего с собой поделать не мог. Вечером Ратиша привел к Гостомыслу волхва.

Он постарался сделать это незаметнее. Спросить волю богов – дело святое. Всякое дело начинается с гадания. Но сейчас приход волхва к князю мог служить свидетельством неуверенности князя в его планах. Когда дружина полна сомнения в своем князе, словно переполненная чаша, не стоит ронять туда лишнюю каплю, ибо, переполнившись, чаша опрокинется.

Князь должен быть тверд в своих решениях, даже если они и не верны. Ведь слепым вождям, которые утверждают, что знают правильный путь к счастью, больше доверяют, чем зрячим, которые говорят, что путь ведет в пропасть.

Гостомысл принял волхва в оружейной комнате.

Волхв в белой хламиде пришел, как и велел князь, один. Через его плечо висела холщовая сумка.

Ратиша остался у двери. А волхв, войдя в комнату, сначала осмотрел комнату. Заметив знамя, одобрительно кивнул головой и заметил:

– Мне его дала... – начал Гостомысл.

– Знаю, – перебил его волхв, – охотница хитра, а Триглав всемогущ. Это знамя твоей победы.

– Откуда ты знаешь об охотнице? – удивленно спросил Гостомысл.

Волхв поднял руку.

– Знаю. Тому, кто говорит с богами, многие тайны людей ведомы.

Вспомнив, что было между ним и Деваной, Гостомысл покраснел, – о таких отношениях должны знать только двое.

– Не бойся, князь, об этом знаю только я, и никто больше знать не будет. Но приступим к делу, – сказал волхв и задал вопрос: – Юный князь, я вижу, что ты полон сомнений. Узнать свою судьбу? Или будет ли твой поход успешным?

Гостомысл не удивился, что волхв уже знает его мысли.

Волхв продолжал:

– Ты знаешь, что в разговоре с богами можно задать только один вопрос. Говори, – что на сей час ты хочешь?

Гостомыслу хотелось знать ответа на оба вопроса, но боги строги и суровы, они легко гневаются, и тогда на голову человека сваливается множество бед, в конце концов они его приводят к гибели. Поэтому богов можно только просить.

Гостомысл подумал, что будет ли поход успешным или нет зависит от его судьбы. Таким образом, вопрос судьбы является главным. Поэтому, поколебавшись несколько секунд, он сказал:

– Я хочу узнать свою судьбу

– Многие хотят знать свою судьбу. Но многих это знание привело к гибели, – сказал волхв, – подумай еще и скажи – надо ли тебе знать свою судьбу?

– Надо, – твердо сказал Гостомысл. – Я стою на краю гибели, и если мне будет дарована богами долгая жизнь, то это знание мне прибавит силы.

– А если – нет? – спросил волхв.

– Если мне суждена гибель, то встречу смерть достойно – как воин, – сказал Гостомысл.

Волхв с уважением посмотрел на Гостомысла.

– Князь, это ответ настоящего мужа. Я еще не знаю ответа богов, но уже вижу, что ты достоин великих свершений. Но боги руководят судьбой человека. И я спрошу богов о твоей судьбе, – сказал волхв и взглянул на Ратишу, который стоял около двери, дожидаясь распоряжений Гостомысла. – А он должен уйти.

– Он мой друг, – сказал Гостомысл.

– Твою судьбу можешь знать только ты. Он должен уйти. Ему незачем знать то, что ему не полагается знать, – сказал волхв.

– Хорошо, – сказал Гостомысл и приказал: – Ратиша, выйди.

– Я буду охранять вход, – сказал Ратиша, вышел за дверь, плотно ее прикрыл и уместился на лавку под окошком.

Волхв же, тихо шепча заклинания, медленно обошел комнату. Со стороны казалось, что он что-то выбирает. Наконец он сел на пол неподалеку от знамени и предложил:

– Садись, князь, напротив.

Гостомысл сел.

Волхв раскрыл сумку.

Сначала он вынул дудку. Дудку положил рядом с собой. Затем вынул глиняный флакон, заткнутый пробкой из дубовой коры, и две небольшие чашки, красного цвета. Одну чашку он поставил перед Гостомыслом, другую перед собой. После этого налил в чашки из флакона немного зеленоватой жидкости.

– Пей, князь, – сказал он, пододвигая чашку к Госто-мыслу.

Гостомысл взял чашку и с сомнением взглянул на жидкость.

– Пей не бойся – это не яд, – сказал волхв, и выпил жидкость из своей чашки.

Следуя его примеру, Гостомысл выпил залпом жидкость. Жидкость пахла травами и была горьковатой, но приятной.

– Вот и ладно, – сказал волхв, взял дудку и завел грустную медленную мелодию.

В глазах Гостомысла стало темнеть, но почти сразу он увидел женский облик

«Девана!» – угадал он.

– Я рада тебя видеть, мой милый, – сказала Девана, и Гостомысл почувствовал легкое дуновение, похожее на поцелуй.

– Я думал, ты меня забыла, – сказал Гостомысл.

– Как же я могу забыть того, кого я люблю?

– Мне пришлось жениться на нелюбимой, – сказал Гостомысл.

– Я знаю.

– Ты обижаешься на меня?

– Ваша свадьба всего лишь смешной человеческий ритуал. Для богов он ничего не значит. Имеет значение лишь любовь богини, – сказала Девана и рассмеялась. – Гостомысл, земная женщина не может быть мне соперницей, как бы она ни была хороша и хитра. Но чем ты опечален, мой любимый?

– Я все время делаю то, что не хочу делать. Я не хотел быть князем, но погиб мой отец, и мне пришлось заместить его. Я не хотел жениться, но вынужден был сделать это, чтобы победить врага. Сейчас я должен идти в поход, но у меня слабая дружина. Я не хочу идти в поход, но я должен идти, иначе меня ждет погибель.

– Ты боишься?

– Я боюсь, – шепотом проговорил Гостомысл.

– Почему ты боишься? Я же дала тебе знамя! Под этим знаменем ты уже победил врагов.

– Не знаю – просто дурное предчувствие в душе.

– Да, ты еще слаб. Конечно, ты не виноват в этом, просто ты молод, но слабость может привести тебя к гибели. А потому верь в свое знамя. Пока ты будешь верить в него, ты будешь побеждать.

– Девана! – торжественно проговорил Гостомысл. – У меня есть звезда, это ты. Знай, чтобы со мной ни случилось, я буду верить в свою звезду всегда!

Девана тихо засмеялась.

– Я долго проживу? – спросил Гостомысл.

Девана улыбнулась.

– Ты сам ответил на этот вопрос – пока будешь верить в свою звезду, с тобой ничего не случится.

– Но я не могу жить вечно, – сказал Гостомысл.

– А ты попробуй, – снова рассмеялась Девана.