Текст книги "Путь на юг"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Глава 72

На следующее утро словенское войско вышло в поход. Передовой отряд вышел еще с вечера, он должен был вести разведку по пути. Остальные корабли отчалили от пристани на рассвете.

Гостомысл рассчитывал пройти Волхов до конца первого дня, но в первый день, как положено, начали возникать разные задержки, – то одно надо было сделать, то остановиться на берегу.

Гостомысл начал сердиться, но Медвежья лапа успокоил его, сказав, что в первый день так всегда происходит, а затем люди втянутся, и дело пойдет поскорее.

Таким образом, на первую ночевку остановились на полпути, а к истоку Волхова вышли только ко второй половине следующего дня.

Можно было бы идти и дальше, но Гостомысл сказал Медвежьей лапе, чтобы он устраивал лагерь на ночевку на берегу, а сам на небольшом струге в сопровождении Стоума, Горыни и Ратиши отправился осматривать берега, где по рассказам матери должен был быть небольшой городок.

И действительно, вскоре река раздвоилась, образовывая остров, на берегу которого обнаружилось небольшое поселение, окруженное частоколом. Частокол был серый от времени, значит, селение давнее.

От ворот села к берегу шла тропа. На берегу были устроены небольшие мостки. Рядом с мостками на воде качалось несколько привязанных лодок. Еще пара лодок лежала на берегу.

Стоум прикинул:

– Однако дворов всего с десяток будет. Но место-то удобное.

– Да, «городок» для этого сельца звание слишком громкое, – сказал Гостомысл и приказал кормчему Сому: – К мосткам причаль!

Сом направил струг носом в берег, так что корабль мягко притерся бортом вплотную к мосткам.

Ратиша соскочил на мостки и подал руку Гостомыслу. Держась за его руку, Гостомысл переступил на мостки и прошел на берег.

Следом за ним сошли Стоум, Горыня и несколько мечников из дружинников.

Пока выгружались, из приоткрытых ворот вышли трое мужиков, с топориками за поясами. Как только они вышли, ворота за ними закрылись.

Мужики довольно смело двигались навстречу к гостям. Уверенность им, очевидно, придавали, выглядывавшие через частокол еще несколько мужчин с луками.

Подойдя к Гостомыслу и его спутникам, они останови лись шагов за десять. На плечах Гостомысла был княжеский плащ, поэтому они догадались, что он князь. Только кто он такой, они не знали. Тем не менее они поклонились и поприветствовали.

– Здрав будь, князь.

– И вы будьте здравы, – подчеркнуто ласково ответив Гостомысл, желая расположить к себе местных жителей.

– И кто же вы будете? – спросил мужик в одежде получше. По его поведению было видно, что он был среди них старшим.

Ответил Ратиша:

– Перед вами князь словен Гостомысл. С ним бояре Стоум и Горыня.

Мужики снова поклонились.

– Рады тебя видеть, князь Гостомысл. А где же князь Буревой? – задал вопрос старший.

Ратиша сердито проговорил:

– Да, вы совсем темные.

Стоум шепнул на ухо Гостомыслу:

– Однако мужики хитрят.

– Правильно делают – на большой дороге стоят, потому и сторожатся. Много людей мимо ходит. И добрых, и недобрых. Иначе не выжить, – заметил Горыня.

Гостомысл шагнул вперед:

– Мой отец, князь Буревой, погиб в прошлом году, а я его сын.

Мужики переглянулись.

– Стало быть, Веселка твоя мать? – спросил старший.

– Ну да. Зимой у вас жила моя мать – Веселка.

Мужики повеселели.

– А я старшой в деревне, зовут меня Глеб, – сказал мужик и кивнул на спутников. – А они – Хромка и Осьмуша.

Глеб подал знак рукой, ворота приоткрылись, и из ворот высыпалась кучка женщин и белоголовых ребятишек.

Следом за ними вышли две молодые женщины в нарядной одежде и с деревянными блюдами. На одном блюде лежал хлеб, на другом – чарка с вином.

Они подошли к князю, поклонились и протянули к нему подносы.

– Добро пожаловать, дорогой гость! – пропели они.

Гостомыслу прием понравился. Он отломил небольшой кусок хлеба и съел его. Вино только немного пригубил. Вытерев губы, спросил:

– Давно ли это селение существует?

Глеб пожевал губами. Немного подумав, сказал:

– Мои прадеды здесь еще жили. Говорят, в этих местах жил сам чародей Волхов.

– А много по Ильменю ходит кораблей? – спросил Гостомысл.

– По Ильменю кораблей много ходит. К варягам и от варягов на юг. А вот в Волхов они почти не заходят. Заходят только те, что идут на север. Но таких мало, потому что торговый путь идет по западным рекам.

Гостомысл бросил торжествующий взгляд на Стоума:

– Вот видишь, как я и говорил, – именно в этих местах нам надо ставить новый город. А лучше, еще южнее.

– Ты прав, князь. Но в каком месте ставить город? – спросил Стоум.

– А ставьте прямо на острове. Рядом с этой деревней, – сказал Гостомысл.

Мужики насторожились. Понятно – жили тихо-мирно, никто их не трогал, и вдруг – город!

– А чем пропитание добываете? – спросил Стоум.

– Рыбу ловим, на море у нас свои тони. Добываем зверя, – сказал Глеб.

– А хлеб растите? – спросил Стоум.

– Растим, но мало, – сказал Глеб.

– Плотники среди вас есть? – спросил Горыня.

– Есть. И не только плотники, есть и кузнецы, – сказал Глеб.

– А кому дань даете? – спросил Гостомысл.

– Солеварам. Они себя русами называют. И главный город свой зовут Руссой, – сказал Глеб.

– Ну так радуйтесь, мужики, теперь будет у вас много работы. Разбогатеете, – сказал Стоум.

– Почему солевары называют себя русами? – спросил Гостомысл Стоума.

– Это давняя история, – ответил Стоум. – Давным-давно наши предки жили на юге между Черным и Средиземным морем. Но однажды два брата Словен и Рус вместе со своим племенем пошли искать новое отечество. Двигаясь на север, они дошли до озера, которое называлось Мойско. Из озера вытекала река Мутная.

– Почему – Мутная?

– Дойдем до Ильменя, поймешь, – сказал Стоум и продолжил: – Гадание предсказало братьям, что им следует остаться на жительство здесь. В честь дочери Словена озеро было переименовано в Илмерь, а реку Мутную назвали по имени сына Словена Волхова. Именем младшего сына Словена была названа река Волховец. Но здесь пути братьев разошлись. Рус со своей дружиной поселился на берегу Ильменя, где били соленые источники. А Словен дошел до Нево-озера, где и основал город, которому дал свое имя – Словенск. Отсюда и произошло имя нашего племени – словене. А солевары в память своего предка называются на особицу – русы. И знак их Сокол-рерик. Поэтому их князья любят имя – Рюрик. А князю словенскому они считают себя равными.

– Да – равными? – удивленно спросил Гостомысл. – Впрочем, дань они нам дают, а не мы им.

– Пока мы сильнее, так и будет, – сказал Стоум.

Гостомысл подумал, что отец не зря беспокоился, чтобы у него были наследники. Пока у словенских князей будут наследники по мужской линии, они будут старшими над славянскими племенами.

«А если не будет у меня сына?» – мелькнула в голове Гостомысла мысль, и ему показалось, что где-то вдалеке грозно проворчала, словно встревоженный в берлоге от зимней спячки медведь, далекая буря, грозящая разрушить поддерживаемое веками устройство славянского мира. Гостомысл вспомнил слова матери и подумал, что она была права в отношении Кюллюкки.

Глава 73

На месте строительства нового города остались Стоум, Горыня и небольшой отряд. Им предстояло к зиме построить стены и княжеский дворец.

А Гостомысл, определившись с местом для нового города, на следующее утро вышел в Ильмень-море.

Через полчаса, когда берега стали отступать, Сом объявил:

– Ну, вот и вышли в море.

Глядя на желтую воду, Гостомысл, который ранее не бывал на Ильмене, удивился:

– Однако, какая тут вода мутная.

– Это потому, что тут мелко и дно илистое, – сказал Сом и поинтересовался: – Ну что, идем прямо на Руссу?

– Далеко идти? – спросил Гостомысл.

– Если не торопиться, то к обеду будем у города. Русса стоит между реками Поруссия и Полиста на берегу Тулебского залива. Залив очень мелкий. А берега там такие топкие, что, когда идешь по земле, вода из-под ног сочится, – сказал Сом.

– Странные названия. Странное место, – пробормотал Гостомысл.

– Река Поруссия названа по имени жены Русса Поруссии, а река Полиста по имени его дочери. А места этого варяги держатся, потому что источники там соленые, и доход идет им не с жита, а с соли, – пояснил Сом.

– Понятно, – сказал Гостомысл. – Значит, веди корабли вдоль берега, чтобы берег был виден.

– Зачем? – удивился Сом. – Это же какой крюк надо сделать.

Гостомысл пояснил:

– Хочу лично осмотреть берега Ильмень-моря, чтобы знать пути, по которым можно идти на юг.

Сом покачал головой.

– Князь, тут берега настолько и фезаны и столько много рек впадает, что мы потратим на их осмотр месяц.

Гостомысл задумался.

– Озеро мелкое, много заводей и камыша. Потому здесь очень много рыбы, – проговорил Сом.

– Ладно, – сказал Гостомысл, – пойдем вдоль берега, но так, чтобы к концу дня мы были недалеко от Руссы.

Гостомысл не стал пояснять кормчему, что прежде чем идти в Руссу, следовало выяснить обстановку в городе.

Таким образом, шли неспеша, хотя и не задерживаясь у каждой речушки, впадающей в Ильмень. Тем не менее перед обедом с идущего впереди дозорного струга дали знак, что видят стены Руссы.

– Вишь, как получилось – не торопились, а за полдня все равно успели в Руссу – сказал Сом.

Гостомысл взглянул на Медвежью лапу

– Боярин, сразу пойдем в Руссу?

– А чего ждать? – пожал плечами воевода.

– Нет, – твердо сказал Гостомысл. – Остановимся в стороне от города.

– Почему? – удивился Медвежья лапа.

– Потому что сначала надо выяснить настроение ру-сов. Признают ли они добровольно мое господство, и будут ли давать дань, как и раньше моему отцу? – сказал Гостомысл.

– К чему такие излишние предосторожности? Не проще ли подойти всем войском к городу. Русы увидят, какое большое у нас войско, испугаются, – сказал Медвежья лапа, удивляясь чрезмерной осторожности Гостомысла.

– А если не испугаются? – перебил его Гостомысл.

– Тогда возьмем город штурмом, – сказал Медвежья лапа.

– А если не возьмем? – спросил Гостомысл.

– С таким-то войском? – изумился Медвежья лапа.

– С таким, – сказал Гостомысл и спросил: – А Руссу крепкие стены окружают?

– Не знаю, – сказал Медвежья лапа.

– Воевода, как же ты собираешься воевать, если не знаешь противника? – тяжело вздохнув, спросил Гостомысл.

– Ну, увидим город, тогда и разберемся, – проговорил Медвежья лапа. Он искренне недоумевал по поводу причин недовольства князя.

Гостомысл начал понимать, почему его отец, доверяя Медвежьей лапе и давая ему ответственные поручения, все же не выдвигал его в воеводы: боярин был храбрым воином и хорошим организатором, тем не менее стратег из него никудышный.

Но выбирать было не из кого, поэтому Гостомысл мягко объяснил:

– Воевода, воин ты смелый, но не забывай, что все подчиненные нам земли будут брать пример с солеваров. Поэтому Русса должна признать мое господство, лучше миром, а если будем принуждать силой, то это должно быть сделано твердо и уверенно. В моей силе не должно возникнуть никаких сомнений. Поэтому, если все же затевать войну с русами, то отступить потом будет невозможно.

– Хорошо. Мы обязательно возьмем этот город, – сказал Медвежья лапа.

Он отметил, что логика рассуждений и решений Гостсмысла с каждым днем становится все более непонятной для него.

Но Медвежья лапа и не подумал ломать голову над причинами такого поведения юноши. Он приписал это голосу крови – Гостомысл был потомком великих вождей, которые происходили от богов, а потому он не мог быть понятен простым смертным.

Глава 74

Хоть и считается, что Русса находится на берегу Ильменя, но Тулебский залив слишком мелок для кораблей, поэтому на самом деле, чтобы попасть в Руссу, сначала требовалось зайти в Ловать, затем немного пройти по Поруссе.

В то время уровень Ильменя был намного выше современного, а реки полноводнее. К тому же славянские корабли-струги были приспособлены для рек и имели малую осадку, что давало им возможность использовать для транспортного сообщения речную сеть гораздо эффективнее.

Имевшиеся в распоряжении Гостомысла корабли, лодьи, были предназначены для плавания по морям. Они были больше по размерам, и в малых реках им было сложно совершать маневры.

Хоть кормчие и уверяли, что корабли легко пройдут по Ловати и Поруссе, однако Гостомысл твердо решил сначала провести разведку.

Собственно, разведка и была одной из задач его летнего похода.

Поэтому остановиться Гостомысл приказал на берегу Ильменя, недалеко от устья Ловати, в укромном месте, чтобы лагерь не был раньше времени замечен русами. Это легко удалось, благо берег оказался очень сильно изрезан заливами и зарос камышом.

Через час шатер для князя был поставлен, и приготовлен обед – щи и каша пшенная. Вместе с Гостомыслом обедали Медвежья лапа, боярин Мороз и Ратиша. Был приглашен и Отер-урмянин.

Обедая, Гостомысл давал указания:

– Боярин, – обращался он к Морозу, – возьмешь три корабля, на один посадишь словенских дружинников, на остальные – норманнов.

Заметив, что Отер-урмянин поморщился, Гостомысл пояснил:

– Я дружинников не различаю по племени. Все вы для меня одинаково любимы, но сейчас требуется хитрость. Русы знают, что от меня ушли многие словене-дружинники. Поэтому, если я пошлю одних дружинников-словен, то они решат, что перед ними вся моя дружина и что она малочисленна, и это соблазнит их к сопротивлению. Но если они увидят два корабля норманнов, они придут в замешательство, потому что не смогут понять, сколько у меня на самом деле войска. Это заставит их действовать осторожно: прежде чем воевать с нами, они сто раз подумают.

– Хитро, – с одобрением проговорил Мороз.

Гостомысл продолжил инструкции:

– Мороз, ты разведаешь дорогу в Руссу по реке, и выяснишь, нет ли к городу дороги по суше, и можно ли к городу подойти с моря. А в самом городе встретишься с городскими старшинами и с князем. Поговоришь с ними, выяснишь их настроения. Если они по-прежнему признают мое старшинство, то скажешь, что я приду утром; и пусть меня встретят со всеми почестями, как подобает встречать князя. И пусть готовят дань. А если они встанут против меня и откажутся дать полагающуюся дань, то узнаешь, какие у них силы. Тогда мы утром Руссу возьмем силой.

Медвежья лапа буркнул:

– А то! Все так и сделаю.

– Хорошо, – сказал Мороз.

Гостомысл вспомнил прошлогоднюю встречу с Голубкой, которая утверждала, что она дочь местного князя. Гостомысл улыбнулся и добавил:

– При этом, боярин, имей в виду, что русы из-за своего богатства славятся своим высокомерием и зазнайством. Как отец им разрешил перегородить Ловать железной цепью? Удивляюсь.

– Они за это платили твоему отцу хорошую плату, – напомнил Медвежья лапа.

– Ну, если платили, – пробормотал Гостомысл и почесал затылок. – Однако племена в своих землях сами себе хозяева. Но это неправильно.

– Почему? – спросил Мороз.

– От жадности непомерными поборами они могут совсем перекрыть путь купцам, и как же тогда купцам торговать? А от торговли идет нам основная прибыль. К тому же от этого цены на товары, доходящие до нас, сильно возрастают. Из-за этого нам приходится платить втридорога за товары. Поэтому нельзя, чтобы племена сами устанавливали пошлины для проходящих мимо купцов. Надо заставить их брать только установленную нами пошлину, – сказал Гостомысл.

Мороз покачал головой:

– Не знаю, как можно заставить вождей и старшин племен согласиться на это. По обычаям они несут перед нами обязанность платить дань, выставить войско, когда нам нужно для войны. В остальные дела словенские князья не вмешивались.

– Теперь вмешаемся и установим, кому и сколько можно брать пошлин с купцов. Купец купцу рознь. Одно наши купцы, другое дело иноземные. Собственных купцов нельзя чрезмерно обременять пошлинами за проход по торговому пути. Для этого мы и идем на юг, – сказал Гостомысл и бросил ложку. – Ну, все, бояре, – хватить трапезничать, солнце перевалило полдень, пора заняться делом.

Бояре поднялись.

– Ратиша, ты пойдешь с ними, – сказал Гостомысл.

– Для чего мне Ратиша? – недовольно спросил Мороз.

– Поможет тебе в переговорах, – сухо отрезал Гостомысл.

– Мне помощи в переговорах не требуется, – сказал Мороз.

– Лишней помощь не бывает, к тому же – одна голова хорошо, а две лучше, – сказал Гостомысл.

– Как скажешь, князь, – неохотно согласился Мороз, и бояре пошли к кораблям.

Впрочем, Гостомысл задержал Ратишу и, когда бояре удалились на достаточное расстояние, проговорил:

– Ратиша, я приставляю тебя помощником к Морозу. Но в его дела не лезь. Его хитрость и изворотливость известны. Ты только смотри, о чем они будут говорить, а потом доложишь мне. Но это не главное.

Ратиша придал лицу внимательное выражение.

– Помнишь Голубку?

– Как же – помню! – кивнул головой Ратиша.

– Она говорила, что она дочь князя русов. Выясни, говорила ли она правду. Если она и в самом деле дочь князя, то переговори с ней и выясни намерения и силы ее отца, – сказал Гостомысл и подал Ратише маленькую берестяную полоску. – И это письмецо ей передай.

Получив указания, Ратиша бегом побежал к кораблям, которые уже собирались отходить. Как видно, Мороз не собирался ждать Ратишу, из-за этого Ратиша едва успел сесть на корабль.

Глава 75

Поняв, что пристроиться в дружину к разбойникам не удастся, да они и сами недолго удержатся в городе, Девятко, по совету брата Вадима, ушел в Руссу, где требовались опытные воины.

Руссой правили двое – князь Радосвет, возглавлявший дружину и городской голова Судиша. Они ладили между собой – князь не лез в дела города, а город щедро кормил дружину Да иначе и не могло быть, потому что со времен поселения легендарного Руса и его товарищей у соленого ручья, основным промыслом племени русов стала варка соли и торговля. Дружина берегла солеваров и купцов, а солевары и купцы берегли дружину.

О нападении разбойников на Словенск в Руссе узнали на следующее же утро от купцов, ушедших из Словенска перед самым захватом города. А о смерти князя Буревоя сообщили дружинники, не пожелавшие остаться в дружине юного Гостомысла и пришедшие в Руссу.

Русские купцы ходили по всему миру поэтому в Руссе уже было известно о походах данов на земли по западному побережью Европы и о их нравах. Даны вели себя, как волки, напавшие на беззащитное стадо овец: возбужденные кровью, волки режут стадо до тех пор, пока не убьют всех овец, хотя для утоления голода им достаточно и одной овцы.

Пока был жив князь Буревой, беспокоиться Руссе было нечего, но он умер, а Гостомысл не имел ни дружины, ни военного опыта, поэтому на совете лучших людей города логично предположили, что Гостомысл им не защитник, а морской разбойник Готлиб вряд ли ограничится одним захваченным городом.

Следующей целью морского разбойника должна была стать Русса. Поэтому в Руссе предприняли срочные меры по укреплению обороны города, горожане укрепили стены, а князь Радосвет увеличил численность дружины, чтобы встретить противника и нанести ему урон подальше от городских стен.

Приход нового дружинника не удивил Радосвета. Многие дружинники Буревоя пришли к нему. Опытные воины были на вес золота, поэтому нового дружинника он встретил доброжелательно.

Девятко разместился с остальными дружинниками, среди которых оказалось немало старых знакомых на княжеском дворе, и зажил спокойно. У каждого дружинника было свое поручение. А князь Радосвет старался дружину от города далеко не уводить.

В этот день князь поручил Девятко сходить на струге на разведку к истоку Волхова, чтобы проверить, не появлялись ли там разбойники.

Дойти до Волхова дело недолгое. Девятко зашел в реку, прошелся немного по течению и, ничего не обнаружив, пошел назад.

Правда, кормчий сказал, что немного ниже по течению на острове есть небольшое селение, но Девятко пропустил его слова мимо ушей.

Дело было ясное – морскими разбойниками и не пахло. Те бы подняли такой шум, что все население переполошилось бы.

Хотя, когда вышли в море, Девятко вспомнил, какие проблемы он получил в дружине князя Буревоя из-за недостаточно тщательной разведки, поэтому для надежности он все же поспрашивал встретившихся рыбаков.

Но те ничего заслуживающего внимания не сообщили. Правда, один из рыбаков что-то пробормотал о кораблях, прошедших в утреннем тумане на юг. Но сколько было кораблей и кому они принадлежали, рыбак толком ничего не мог сказать. Кроме него, никто никаких кораблей не видел. По всему выходило, что рыбаку приснились корабли.

К тому же Девятко был уверен, что он не мог не встретить корабли, идущие к Руссе. Поэтому он с чистой совестью приказал кормчему возвращаться в Руссу.

Пообедав, Девятко прилег на подстилке у мачты вздремнуть.

Когда до Руссы осталось всего ничего, кормчий неожиданно сказал:

– Боярин, корабли.

Девятко встрепенулся:

– Где корабли?

Кормчий рукой показал в сторону южного берега:

– Вон.

Действительно, вдоль берега шли три корабля. На мачтах кораблей развевались знакомые знамена.

– Тю, это же словенские знамена! – сказал Девятко и, почесав затылок, с изумлением проговорил: – Но не может быть этого. Гостомысл сидит в Кареле без дружины. Как его корабли могли сюда попасть, если даны сидят в Словенске?

Тем не менее, Девятко приказал догнать корабли, что было сделано без особых затруднений, так как корабли шли неспешно.

Догнав корабли, Девятко увидел знакомые лица.

– Мороз, да ты ли это? – воскликнул Девятко, заметив боярина Мороза.

– А ты ли это, Девятко? – в свою очередь крикнул Мороз.

Через минуту корабли сблизились, так что можно было спокойно переговариваться.

– Мороз, вы как здесь оказались и куда идете? – спросил Девятко.

– Вот идем по поручению князя с посольством в Руссу, – сказал Мороз.

– Какого еще князя? – небрежно спросил Девятко.

– Известно какого – князя словен Гостомысла, – гордо ответил Мороз.

– А как же вы прошли мимо Словенска? Как вас даны пропустили? – спросил Девятко.

Мороз рассмеялся:

– Нет в Словенске никаких данов.

– А куда же они делись? – спросил Девятко.

– Так князь Гостомысл прогнал их, – сказал Мороз.

– Как? У него же и дружины нет. Не может быть, – изумился Девятко.

– Так и есть, – сказал Мороз, и Девятко увидел на корабле еще одно знакомое лицо, при виде которого он поежился, словно по его спине пробежал ледяной сквозняк.

– И что вам надо в Руссе? – спросил Девятко, внезапно охрипшим голосом.

– Тебе это надо знать? – спросил Мороз.

– Я дружинник князя Радосвета, и потому должен знать, кто и с какой целью идет в Руссу, – сказал Девятко.

– Вот князю Радосвету я все и скажу, – проговорил Мороз и усмехнулся.

– Хорошо, – сказал Девятко и, заметив, что корабли подошли к устью Ловати, приказал кормчему ускорить ход, чтобы прибыть в Руссу раньше посольства Гостомысла.