Текст книги "Путь на юг"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Глава 30

Готлиб мог спокойно завтракать – отныне будущее казалось ему гораздо светлее, чем всего лишь пару часов назад.

Его завтрак был довольно скуден – жареная курица и немного засохшего хлеба – чтобы прожевать этот хлеб, его следовало размачивать водой или вином.

При этом конунгу подали самую лучшую еду, которая нашлась в войске.

Жуя хлеб, Готлиб с ностальгией вспомнил невероятно вкусные блюда, что готовили повара словенского князя.

В разгар завтрака появился Харальд и сообщил, что пришел урмянин и просит его принять.

– Просит? – усмехнулся Готлиб.

– Просит, – ухмыляясь, сказал Харальд.

– И спеси у него убавилось?

– А куда же ему деваться?

– Ну, тогда пусть заходит, – сказал Готлиб, но завтрака не прервал, ему хотелось наглядно показать рыбаку, возомнившего себя едва ли не конунгом, его место.

Харальд сказал охране у входа, и Отера пропустили в шатер.

Войдя в шатер, Отер заметил скудность завтрака конунга, но вида не подал. Сейчас ему ни к чему было сердить Готлиба.

Поклонившись, он смиренно проговорил:

– Конунг, я хотел бы с тобой переговорить.

Готлиб сделал глоток вина и сказал:

– Рыбак, твои желания для меня не имеют значения, важно, что я желаю.

Отер покраснел и поправился:

– Конунг, позволь с тобой переговорить.

Готлиб откусил кусок от бедра курицы и стал жевать мясо.

Прожевав, Готлиб, показывая куриное бедро, сказал:

– Видишь, я конунг, но я ем то, что едят и мои воины. Не потому что у нас нет лучшей еды, а потому что я не стою над своими дружинниками, а один из них. Я всего лишь первый из них. А вот ты пытался встать надо всеми. Я не виню тебя – ты всего лишь рыбак. Волею судьбы ты смог набрать людей, но это не войско, это всего лишь шайка разбойников.

– Однако половину из них ты все же взял в свое войско, – едко заметил Отер.

– Взял, – невозмутимо сказал Готлиб. – Я конунг, и людей, которые мне служат, ценю за преданность мне. А выполняя мои приказы, они уже не разбойники, а мои слуга.

– Вижу, ты и в самом деле мудрый вождь, – польстил Отер-урмянин.

Это Готлибу понравилось, и он показал птичьей костью на лавку у стены шатра и предложил:

– Садись, рыбак, и рассказывай, какие заботы тебя привели ко мне.

«Ясно какие, – ты, негодяй, увел у меня половину войска!» – подумал Отер и мягко проговорил: – После вчерашнего разговора, я всю ночь не спал – размышлял, прав ли был я, что взял на себя ответственность возглавить войско. Для этого надо быть мудрым и хитрым воином. Иметь опыт в походах и сражениях. И сказал я сам себе, – нет, ты смог набрать войско, но чтобы повести его в сражение, тебе не хватает опыта. Поэтому я пришел, чтобы просить тебя возглавить наше войско.

Готлиб положил недоеденный кусок курицы на стол, вытер руки о штаны и заговорил:

– Ты поступил правильно, что уступаешь мне главенство над войском. Чтобы вести войско в сражение, надо иметь не только храбрость, но и опыт. Под моим руководством ты все это получишь, и когда-либо станешь воеводой, а может быть, завоюешь себе страну и сам станешь конунгом. Сейчас ты возглавишь один из моих отрядов. И готовь свой отряд – завтра утром мы выходим в поход на славян.

Отер поклонился.

– Спасибо, конунг, что доверил мне отряд. Я твое доверие оправдаю.

Внешне беседа протекала вполне вежливо, словно оба этих человека были хорошими друзьями. Нет, Готлиб скорее давал отеческие наставления своему младшему другу. Но оба, и Готлиб, и Отер-урмянин уже ненавидели друг друга и надеялись при первой же возможности избавиться от противника.

Закончив разговор с Отером-урмяниным, Готлиб предложил Харальду присоединиться к завтраку.

Харальд сел за стол, и слуга поставил перед ним миску с похлебкой и положил ложку Харальд стал шумно хлебать.

Готлиб, пальцем поддевая куриную шкурку, поинтересовался:

– Харальд, сколько теперь у нас людей?

– Тысячи три, – сказал Харальд.

– Это хорошо, – сказал Готлиб.

– Только они пока для серьезных дел не годятся, – сказал Харальд.

– А что так? – спросил Готлиб.

– Они плохо обучены и плохо вооружены, – сказал Харальд.

Готлиб покачал головой.

– Таким образом, мы имеем в своем распоряжении три тысячи плохих воинов.

– Да, – сказал Харальд.

– И что нам делать с ними?

– Ты же собирался идти на славян?

– С плохими воинами?

– Ну да. Славяне хорошие воины и перебьют их в первой же битве. С этими успеха не добудешь. Рискованно идти с таким войском. – Харальд почесал голову. – С другой стороны, те, что останутся живы, уже будут иметь опыт.

– Рискованно, – сказал Готлиб. – И жалко будет, если их перебьют.

Харальд бросил на Готлиб изумленный взгляд, – чего-чего, но Готлиб никогда не жалел простых людей.

Готлиб заметил его взгляд и пояснил:

– Если немного их обучить, то они смогли бы сгодиться для более полезных дел. В сущности ведь, что нам надо от славян? Золота и серебра мы взяли достаточно, а завоевывать всю их страну нам ни к чему. Да и вряд ли возможно – слишком большая она.

– Так что – мы на славян не пойдем? – спросил Харальд.

– Пока не знаю, – сказал Готлиб.

Харальд поднялся.

– Ну, тогда я пошел. Надо посмотреть, что делается на реке.

Харальд вышел, и Готлиб принялся доедать курицу Но Харальд ему опять не дал доесть курицу. Через несколько минут он бесцеремонно ворвался в шатер.

Готлиб швырнул кусок птицы на стол и раздраженно проговорил:

– Ну что за утро сегодня такое?! Дадут ли мне спокойно поесть?

– Не время нежиться в постели, конунг! – сказал Харальд.

Готлиб расхохотался.

– Харальд, ты с ума сошел?! Какая постель? Разве я лежу в постели?

– Это я в переносном смысле, – сказал Харальд.

– Что случилось? Говори, – сказал Готлиб, прекратив смеяться и вытерев рукавом забрызганные слюной губы.

– Мои дозорные доложили, что по Неве идут неизвестные корабли, – сказал Харальд.

– Знамена у них есть? – спросил Готлиб.

– Есть. Но из-за тумана корабли плохо видны. Мы из-за тумана и размеры не можем разобрать. Но вроде – струги, – сказал Харальд.

– Много их?

– Видели три корабля.

– Может, это славяне? – предположил Готлиб.

– Хоть у славян князь и малолетний, однако вряд ли он сумасшедший, чтобы с тремя кораблями идти на нас, – сказал Харальд.

– Ну да, – сказал Готлиб, – славянский князь, наверно, боясь нас, в своем городе засел.

– Это купцы, – сказал Харальд.

Готлиб встал.

– Проплывающие мимо нас купцы должны платить нам дань. Харальд, дружину на корабли!

– Всех? – спросил Харальд.

– Я же сказал – дружину! Только наших! Зачем нам делить добычу с шайкой воров? – сказал Готлиб и приказал: – Доспехи и оружие мне!

Глава 31

Перед выходом Гостомысл и князь Вяйнемяйнен договорились о совместных действиях.

У Гостомысла было два больших корабля и три струга. У князя Вяйнемяйнен было два десятка стругов. Поэтому решили, чтобы не разделять отряды, на разведку Гостомысл пошлет свои струги.

В случае обнаружения противника струги должны были не ввязываться в сражение, а быстро вернуться назад, при этом побудить противника преследовать их, чтобы он попал в засаду, которая будет ожидать у входа в Неву.

Основные силы в засаде – две ладьи Гостомысла, вооруженные метательными орудиями, и карельская дружина на стругах.

В связи с особой важностью операции разведывательный отряд возглавил лично Медвежья лапа, хотя он и был воеводой всей словенской дружины.

Перед отплытием Гостомыслу снова улыбнулась удача – Лисий хвост уговорил городских старшин, и они дали Гостомыслу в подмогу еще несколько кораблей с воинами.

Таким образом, глубокой ночью в море вышел довольно большой отряд.

Ночью ветер был попутный, и задолго до рассвета кормчие сообщили, что по их расчетам корабли находятся вблизи истока Невы.

Гостомысл сидел на корме рядом с рулевым веслом. Его ладья шла первой, за ним тянулась цепочка огней идущих следом кораблей.

Кормчим на княжеском корабле снова был кормчий Сом. За зиму его раны затянулись. Пока он болел, ему пришлось оставаться в городе, занятом разбойниками.

За то, что разбойники ранили его в сражении, Сом не обижался. Так уж устроена жизнь – на пропитание человек зарабатывает трудом, а богатство можно взять только силой и хитростью. На море всегда были разбойники. Хотя отличить конунгов от разбойников тяжело: конунги часто ведут себя хуже отъявленных разбойников. Впрочем, они или их предки и были таковыми.

Но поведение разбойников в захваченном городе было даже для тех грубых времен настолько возмутительным, что к весне среди горожан вряд ли бы нашелся хотя бы один человек, не мечтавший отомстить им.

Сом не был исключением. С каждым днем его жажда отомстить разбойникам только росла. Поэтому он сам вызвался вести княжеские корабли в поход.

Сом был ценным проводником, так как умел водить корабли и днем и ночью.

Сидя рядом с князем, Сом тыкал коричневым кривым, словно корень, извлеченный из земли, пальцем в черное бездонное небо, на самую яркую в хрустальных россыпях звезду, и объяснял:

– Это князь, Полярная звезда. Она называется Полярной, потому что всегда находится на севере. Другие звезды двигаются по небу, а эта нет. Поэтому, если хочешь найти в море дорогу домой – ищи Полярную звезду.

Гостомысл кивнул головой.

– Знаю, читал в греческих книгах. Греки считают, что Земля находится в космосе.

– Ну, насчет космоса я ничего не знаю, – сказал Сом, – но Полярная звезда для кормчего самая важная звезда, потому что по ней всегда можно найти дорогу домой. На реках, конечно, это не имеет значения, – дорога одна, однако на Нево-озере или в Западном океане, где не видно берегов, без знания этой звезды не обойтись.

– Ты бывал в Западном океане? – спросил Гостомысл.

– А как же. На южном берегу океана живут люди нашего племени – обороты, поморяне, пруссы.

– Знаю – они платили моему отцу дань. Там города Колобжег, Рарог, Волин, в устье Одры – Щецин.

– Севернее – даны, саксы.

Внезапно звезды померкли, словно в молоке, затем исчезли. На море точно накинули черный полог. Потянуло сыростью.

– Что это? – удивился Гостомысл.

– Туман упал на воду – сказал Сом.

– И куда теперь нам идти?

– Придется остановиться, – сказал Сом и предупредил. – Князь, надо сейчас же спускать паруса. Как бы с ходу не врезаться в берег и не повредить корабли.

– Еще хуже будет, если мы столкнемся с кораблями данов, – согласился Гостомысл и приказал: – Сигнальщик, дай сигнал – опустить паруса и перейти на весла.

Сигнальщик дал сигнал.

Гребцы стали опускать парус.

На корму подошел Ратиша, – до этого он дремал на носу, закутавшись в тулуп.

– Князь, что случилось? – обеспокоенно спросил он.

– Не видишь? Туман упал на воду, – сказал Гостомысл.

Ратиша пристально посмотрел по сторонам и сообщил:

– Темно, ничего не понять.

– Да ты на небо посмотри, – насмешливо проговорил Сом.

Ратиша забрал голову

– Ничего не вижу

– Звезд не видно, – сказал Сом.

– Ага! – сказал Ратиша.

– Пока туман не стал совсем густым, надо бы, чтобы все корабли держались ближе, а то растеряемся, – сказал Гостомысл и снова приказал сигнальщику: – Подай-ка сигнал, чтобы остальные корабли подошли ко мне.

Сигнальщик дал сигнал.

– А ты прикажи нашим убрать весла, чтобы не переломали их, – сказал Гостомысл Сому.

Сом отдал команду, и гребцы убрали весла.

Огни на кораблях, уже почти не видимые, стали медленно приближаться к княжеской ладье. Подходя к ладье ближе, когда стали различаться подсвеченные огнями факелов красные лица, корабли останавливались.

К борту княжеской ладьи подошли два струга – Медвежьей лапы и князя Вяйнемянена.

На княжескую ладью Медвежья лапа не стал подниматься, согласно ранее выработанному плану ему предстояло идти в разведку, поэтому он и Гостомысл перекинулись несколькими словами.

Гостомысл предупредил Медвежью лапу:

– Боярин, ты воин сильный, любого врага можешь побить. Но твоя сила и твой недостаток. Ты никого не боишься, а потому неосторожен. Так было в Словенске.

– Но в Словенске все закончилось хорошо, – сказал Медвежья лапа.

– Ты поднял восстание, не подумав, что дружина может задержаться. И разбойники не были готовы к восстанию. Так что тебе просто повезло. Но удача капризна, и твоя неосторожность однажды может сыграть с тобой злую шутку.

– Что же – я не боюсь смерти, – сказал Медвежья лапа.

– Боярин, но от тебя зависит жизнь и смерть многих людей. Поэтому будь осторожен, не лезь в стычку без нужды. Сейчас ты должен только выяснить – где находятся норманны и что они делают. И сообщить об этом мне. Понял?

– Понял, – сказал Медвежья лапа, поморщившись. Разумеется, ему не понравилось, что юноша читает ему нотацию. Хотя бы он был и князь.

– Хорошо, – сказал Гостомысл и обратился к Сому: – Кормчий, покажи, куда ему идти.

Сом махнул рукой.

– Пусть идут туда. С рассветом туман уйдет, так что не потеряешься.

Медвежья лапа кивнул головой, отдал распоряжения и его струг исчез в темноте.

Глава 32

Ладья предназначена для перевозки больших грузов. Не по всякий реке она может пройти.

А вот борт струга почти на человеческий рост ниже ладьи, да осадка не больше метра, поэтому на них удобно ходить по рекам, даже по мелководным ручьям. Струг несложно перетаскивать с одной реки на другую.

На струге хорошо передвигаться по местностям, где, кроме рек, других дорог нет. В связи с этим струг не столько средство перевозки грузов, сколько оружие завоевания новых земель.

Один недостаток у струга – сильное волнение на море для него смертельно опасно. Поэтому за Ладогой, с ее буйным нравом, прочно закрепилась мрачная репутация гибельного места.

Но что бояться смерти, когда она и так подстерегает на каждом шагу? Не утонешь в Ладоге, так срубит тебе голову меч захватчика, или вонзится в грудь стрела. А минует эта участь, так умрешь от болезни. Но и вылечившись от болезни, все равно умрешь.

Таков удел человека – рождаться и умирать. Жизнь всего лишь краткий миг в вечности. Жизнь – это дар богов, который боги могут забрать назад тогда, когда им заблагорассудится.

Так стоит ли бояться того, чего все равно не избежать? Смейся над смертью, и она будет тебя обходить стороной, потому что никто не любит насмешек, и даже смерть.

Проводив Медвежью лапу на разведку, Гостомысл перешел на другую сторону корабля.

Голова карельского князя, хотя он и стоял на самом возвышенном месте струга – на носу, была на уровне ног Гостомысла.

Гостомысл перегнулся через борт.

– Отец, поднимайся ко мне. Нам все равно придется дожидаться возвращения воеводы.

С ладьи сбросили веревочную лестницу, и князь Вяйнемянен, несмотря на преклонный возраст, довольно ловко вскарабкался по лестнице.

Перевалившись на палубу, он попал в объятия Гостомысла.

Обняв князя, хотя они расстались всего лишь несколько часов назад, но таковы были обычаи, Гостомысл предложил князю Вяйнемяйнену:

– Пока ждем возвращения Медвежьей лапы, давай позавтракаем, а то, когда вернется воевода, неизвестно будет, придется ли сегодня есть вообще.

Князь Вяйнемяйнен не возражал, и Гостомысл провел его в носовую часть корабля. Здесь на возвышенном месте был постелен ковер, на ковре выставлены вино в глиняном кувшине; мясо, вареные яйца, пирожки на блюде; и молоко в жбане.

Гостомысл и князь Вяйнемяйнен сели на подушки по краям ковра и занялись завтраком.

По примеру князей к завтраку приступили и остальные.

Это был мудрый поступок: потому что лучший способ скрасить ожидание – подкрепиться вкусной пищей.

Гостомысл взял вареное яйцо и начал счищать с него скорлупу. Слуга налил в большую кружку молока и поставил под руку князю.

Князь Вяйнемяйнен вынул нож из-за пояса и отрезал им себе кусок телятины, взглянул на жбан с молоком и сказал:

– Вина!

Слуга налил в кубок вино.

Князь Вяйнемяйнен откусил кусок телятины, запил его глотком вина и, кидая взгляды на серые струи тумана над водой, принялся неторопливо рассуждать:

– В таком тумане мы можем незаметно войти в Неву. Туман лег на удачу нам.

Гостомысл с сомнением возразил:

– В таком тумане не так-то легко найти вход в Неву.

– Медвежья лапа опытный воевода, у него хорошие кормчие. Найдут, – сказал князь Вяйнемяйнен.

– Наверно найдет, – согласился Гостомысл. – Но не пропустит ли он врага? Как бы не попасть в западню.

– Гостомысл, ты слишком боязлив, – со смешком проговорил князь Вяйнемяйнен, – а ратное дело не любит робости. Хорошему воину нужно нахальство и лихость. Вон, берксерки – искусством боя на мечах владеют слабо, но храбрость делает их великими воинами. Они не боятся не врага, ни боли.

Гостомысл взял пирожок и переломил его.

– С рыбой, – проговорил он, рассмотрев начинку, и стал есть пирожок.

Съев половину пирожка, проговорил:

– От страха они пьют отвары из ядовитых грибов. Ядовитые грибы делают их смелыми и нечувствительными к боли, но они же отбирают у них ум и делают их безрассудными. В прошлом году, когда даны осаждали Корелу, на стены ворвались три берксерка. Они рубили всех подряд, не разбирая где свой, а где чужой. Из-за этого они помешали другим разбойникам забраться на стены. Мой отец убил первого берксерка, не затратив много сил. Других убили бояре. Их взяли даже не силой, а хитростью. Таким образом, разбойникам от берсерков оказался только вред. Так что в ратном деле нужны не столько лихость и отвага, сколько ум и расчетливость. Воин с холодным умом всегда победит азартного противника.

Гостомысл на секунду замолчал, затем проговорил:

– Мой отец потерпел поражение, потому что не проявил разумной осторожности. Мне нельзя повторять его ошибки, потому что каждое сражение для меня вопрос жизни и смерти. В случае поражения мне некуда будет бежать...

Князь Вяйнемяйнен кивнул головой, доел кусок телятины и приложился к кубку с вином. Выпив вино, вытер рукавом усы и усмехнулся. Непонятно чему, то ли рассудительности Гостомысла, несвойственной для людей его возраста, то ли тому, что тот вину предпочитал молоко.

Гостомысл спокойно доел пирожок.

– У тебя как налаживаются отношения с Кюллюкки? – спросил князь Вяйнемяйнен.

– Никак, – сказал Гостомысл. – Как видишь, – она живет своей жизнью, а я ей не мешаю.

– Мне нужны внуки, а тебе сыновья, – сказал князь Вяйнемяйнен, – поэтому не затягивай с этим делом. А отношения? Это не имеет значения. В конце концов люди женятся не ради забавы. Не беспокойся – любит она тебя или нет неважно – она княгиня, а потому сделает то, что обязана делать.

– Ну да. У нас еще есть время, – сказал Гостомысл. Поведение Кюллюкки задевало его самолюбие, поэтому ему не хотелось продолжать разговор на эту тему

Он приподнялся.

– Кажется, слышен звук трубы?

Заметив, что завтрак закончен, к князьям подошел Ратиша и подтвердил, что Гостомысл не ошибается – и в самом деле слышен звук трубы, и это сигнал от Медвежьей лапы о том, что он нашел вход в Неву.

Князь Вяйнемяйнен поднялся.

– Значит, мне пора на свой корабль.

– Отец, – сказал Гостомысл, – я пойду на звук трубы, а ты со своими кораблями от меня не отставай. И будь готов к сражению – если мы слышим сигнал, то его слышат и наши враги.

Глава 33

Весть об идущих по Неве купеческих кораблях мгновенно разнеслась по войску. Разумеется, никто не пожелал упустить возможности легкой добычи.

Погрузка на корабли для людей, привыкших к жизни в бесконечных походах, дело десятка минут.

Корабли сталкивались с берега на воду. Грузилось оружие. Слышались смех и возбужденные, в предвкушении добычи, возгласы.

Увидев эту картину, Готлиб разозлился:

– Тор их раздери, откуда они узнали о купеческих кораблях?

Харальд пожал плечами.

– Да кто же его знает. Может, кто из наших проболтался.

– Языки надо вырывать таким болтунам!

– Или подслушал. Теперь не найдешь виновного. Понаблюдав с минуту за этой суетой на берегу, Готлиб спросил:

– Харальд, а не слишком ли много набирается жаждущих добычи?

Харальд согласился:

– Многовато. Но что делать?

– Пусть остаются, мне хватит и шести стругов, – сказал Готлиб.

– Но как им запретить? Запрет вызовет возмущение – ведь это пока не войско, а банда. – Махнул рукой Харальд.

– Ты должен был их приучить к дисциплине, – сказал Готлиб.

– Для этого нужна хотя бы неделя, – сказал Харальд.

– Нет у меня для тебя недели, – сказал Готлиб и приказал: – Я беру шесть стругов...

По докладу дозорных, купеческих кораблей прошло три, но Готлиб, уже зная стойкость словен в сражениях, решил подстраховаться и создать перевес в силах вдвое.

– ... те, на которых командирами наши бояре...

Готлиб бежал из Словенска с одним кораблем, но перешедшие на его сторону даны привели к нему и свои корабли.

Ушедших от Отера-урмянина данов было много, но доверять людям, изменившим своему вождю, было не в обычае конунга Готлиба.

Он понимал, что получил в свое распоряжение не войско, а всего лишь неорганизованную банду нищих. Пока – обычную толпу: подлую, неустойчивую, способную переметнуться на сторону противника в любой момент.

Чтобы хоть как-то взять ее под свой контроль, Готлиб применил обычный способ – разбил новых людей на отряды и поставил во главе их своих людей.

Но, к его сожалению, старых дружинников было мало – ровно на шесть кораблей. Вот эти корабли Готлиб сейчас и брал.

Польза от этого была двойная: с одной стороны, команды кораблей приучались к власти назначенных им командиров; с другой стороны – команды получат часть добычи, и тем самым остальным будет видна выгода от подчинения назначенным конунгом воеводам.

К тому же Готлиб рассчитал, что многие новые люди неминуемо погибнут в сражении со словенами при штурме Словенска. Когда город будет взят, те, что останутся в живых, окажутся среди враждебно настроенных жителей.

Готлиб уже убедился, насколько опасны славяне. Во враждебном окружении даны смогут рассчитывать только на защиту своего конунга. Таким образом, даже самые буйные и неуемные вынуждены будут беспрекословно повиноваться Готлибу.

– ... Остальные, под твоим руководством, пусть ждут, – закончил распоряжения Готлиб.

– Но что я им скажу? – спросил Харальд. – Они вряд ли послушаются меня.

Готлиб мрачно усмехнулся.

– С каких это пор ты стал сомневаться, что в войске кто-либо не послушает тебя?

– С сегодняшней ночи.

– А ты тем, кто тебе не хочет подчиняться, посули петлю на ближайшей осине.

– Они не испугаются угроз, – вздохнул Харальд. – Необходимо время, чтобы вольных людей отучить от свободы.

– Ты ошибаешься, Харальд! – волком оскалил зубы Готлиб. – Чтобы отучить от свободы, необходимо не время, а хорошая палка.

– Их слишком много. Всех не перевешаешь, – сказал Харальд. – Завтра они будут бояться петли и палок, а сегодня еще нет.

– Ну, хорошо! – с раздражением проговорил Готлиб, – скажешь им, что мы пошли на разведку, а как обнаружим славянские корабли – дадим сигнал, по которому остальные и выйдут.

– А разве это славянские корабли?

– А кто еще кроме них тут ходит? Да и не имеет значение, чьи это корабли, славянские или чьи другие – нам нужна добыча. Осел упрям, и силой не заставишь его сделать то, чего он не желает, но он радостью бежит за морковкой, подвешенной перед его носом. Эту морковку и надо повесить перед носом, пополнившим наше войско ослам.

– Попробую обмануть их, – сказал Харальд и отправился к ожидающим распоряжений командирам отрядов.

Готлиб же поднялся на корабль, сигнальщики махнули флажками, и шесть стругов отчалили от берега и через мгновение пропали в тумане.

По сообщениям дозорных корабли прошли вниз по реке. Поэтому Готлиб знал, где искать купеческие корабли. Он прикинул, что корабли должны идти медленно, боясь в тумане наткнуться на берег, и приказал гребцам грести изо всех сил.

С учетом времени Готлиб рассчитывал догнать их не раньше, чем через час.

Понаблюдав, как гребут гребцы, он пошел на нос к дозорному. Только встал рядом, как внезапно из тумана выскочила черная тень и едва не врезалась в корабль. Непонятно было что это.

От неожиданности Готлиб даже присел. Сначала он даже решил, что корабль в тумане сбился с фарватера и чуть не врезался в берег. Но тень проскользнула мимо, затем вторая, и только, на третий раз Готлиб догадался, что это были как раз те корабли, что он искал.

Придя в себя, Готлиб приказал развернуться и следовать за проскользнувшими мимо кораблями.

Впрочем, струги были остроносые с обоих концов, поэтому, чтобы сменить курс на обратный, требовалось всего лишь начать грести в другую сторону

Но пока гребцы пересаживались, время ушло, пришлось снова гнаться за загадочными кораблями. Так прошли всю реку, а когда вышли в море, туман неожиданно исчез.