Текст книги "Путь на юг"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава 43

К вечеру корабли Готлиба оказались в низовьях Невы.

С берегов тянуло затхлым духом, наводившим мысль о смерти.

– Гиблые места, – сказал Харальд, провожая взглядом берега с хилыми искореженными деревцами, похожими на не обретших после смерти покоя мертвецов.

– Впереди море, – ответил Готлиб, глядя на опускающееся солнце. От солнца по поверхности воды протянулась длинная красная дорожка, которая липким языком притягивала к себе корабли.

– Кажется, словно плывем по крови, – пробормотал Харальд.

– Это наш знак – дорога воина, – сказал Готлиб.

– Плохой знак, – сказал Харальд.

– А мы и так идем по горло в крови, и прольем ее еще больше, – сказал Готлиб.

– Куда мы идем? – спросил Харальд.

– В Вальхаллу, – усмехнулся Готлиб.

– Да, каждый воин рано или поздно попадет в Вальхаллу. Но это потом. А сейчас?

– Пока не знаю, – сказал Готлиб.

– Нам некуда идти, – сказал Харальд.

– Почему? – спросил Готлиб.

– Потому что в Дании нас ждет смерть, – сказал Харальд.

Готлиб снова усмехнулся.

– Мой друг, ты пал духом. Славяне сломили тебя, вселили в твою душу неуверенность. Ты стал плохим воином. Но подумай – что такое Дания? Всего лишь маленький клочок земли в огромном мире. Одна лишь страна славян больше Дании в тысячи раз. Но есть еще множество других стран. Поэтому – очнись, Харальд! Перед нами весь мир. У нас есть корабли и войско, с помощью которого мы можем взять все, что пожелаем.

– Только войско голодное, а по пятам гонятся славяне, – сказал Харальд.

Готлиб рассмеялся.

– Славянам сейчас не до нас, они воюют с отбросами, что остались с урмянином, возомнившим себя королем.

– Вряд ли, – сказал Харальд. – Там нет ни воинов, ни вождя. Это стадо овец во главе баранов, которых может разогнать и мальчишка с хворостиной в руке.

– На это все равно требуется время, а время работает на нас, – сказал Готлиб и показал рукой на каменистый остров. – Мы пристанем здесь. Остров сухой и подходящий для отдыха. Своих голодных мы сейчас накормим. А к утру решим, куда идти нам дальше.

Глава 44

Высаживались на берег необыкновенно молча и тихо. Все были утомлены прошедшим днем. Но еще больше вызывал усталость упадок духа, возникший из-за неясности будущего.

Когда утром уходили из лагеря у истока Невы в небольшую, как тогда всем казалось, вылазку, то не стали снимать шатры и палатки. А во время бегства от славян добро собирать оказалось некогда. Так что большая часть палаток и кухонной утвари осталась в брошенном лагере.

Поэтому место для ночевки оборудовали просто – наломали еловых веток и уложили их на каменистую почву, чтобы было помягче. Заодно набрали дров. Вскоре остров озарился огнями костров, потянуло запахом жареного мяса, послышались веселые голоса.

Для конунга выбрали возвышенное место под огромной развесистой сосной. Под сосну прикатили пустой бочонок, и поставили вместо кресла. Перед ним постелили толстую кошму. На кошму поставили кувшины с вином, блюдо с лепешками, кубки.

Пока устраивали место, достойное конунга, повар развел костер и занялся приготовлением пищи.

Наконец Готлибу сообщили, что место готово, и он сел на бочку, прислонившись спиной к стволу сосны. Было не очень удобно, но лучшего не приходилось ожидать.

Постепенно рядом с конунгом собрались дружинники и командиры отрядов. Они ожидали приглашения конунга присоединиться к ужину

Впервые, с момента бегства из Словенска, дружинники собрались вместе.

Готлиб окинул взглядом их и отметил, что старых дружинников было мало, всего несколько человек, остальные были командиры новых отрядов. Бывшие рыбаки и крестьяне среди дружинников чувствовали себя неловко, поэтому стояли молча, смущенно опустив глаза.

– А где Олав? – спросил Готлиб.

– Остался в Словенске. Наверно, убит, – ответил Харальд.

– Жаль, – проговорил Готлиб и спросил: – А где Герард?

– Тоже пропал.

– Жаль, жаль, хороший был воин, – проговорил Готлиб. Помолчав минуту, оглянулся, кого-то разыскивая взглядом, но не нашел и удивленно спросил: – А куда делась Хельга?

– Все наши женщины остались в Словенске, – сказал Харальд.

Готлиб сплюнул:

– Какая досада! С кем теперь я буду спать?

– Женщина, как якорь на корабле, вроде лишний груз, но без него не обойтись, – сказал Харальд.

– Что же, женщин мы найдем новых, – сказал Готлиб.

Он заметил, что его разговор с Харальдом возбудил беспокойство среди новых командиров. Очевидно, им пришло голову, что, возможно, через несколько дней и на вопрос конунга, куда они делись, будет такой же ответ – пропали, погибли. Хотя жизнь крестьянина или рыбака и была нелегкой, однако не столь рискованна.

Готлиб угадал их страх и презрительно отметил в уме, – «трусы!» Но других воинов у него не было, поэтому он взял кубок. Слуга тотчас же налил в кубок браги.

Готлиб заговорил:

– Они были хорошими воинами и погибли в сражении. Но погибший в битве воин прямиком попадает в Вальхаллу, где его ожидают вино и женщины. Так пусть же погибшие наслаждаются в раю вином и женщинами. А вы будьте достойны погибших. И всегда помните, – воин может взять все, что пожелает, иметь любых женщин, разбрасываться золотом и серебром, пить самые лучшие вина и есть самые изысканные блюда. Он может убить любого, кто станет на его пути. Воин – хозяин этого мира. Но за это воин платит страшную плату – его жизнь протекает на кончике меча, и в любую секунду он может попасть в объятия смерти. Но смерть не страшна воину, боги любят воинов, и потому после смерти в бою берут их в рай. Душа воина бессмертна. Слава воинам!

Закончив речь, Готлиб залпом осушил кубок. За ним последовали и другие.

Готлиб, оставив кубок, проговорил:

– Теперь вы мои друзья. Садитесь за мой стол.

Дружинники сели, и слуги поставили посредине кошмы большое деревянное блюдо с кусками жареного кабана. Это был старый запас еды.

Слуга подал Готлибу самый сочный кусок мяса. Другой сочный кусок подал Харальду. Остальные сами взяли себе куски.

Глава 45

Рассудив, что конунг Готлиб, скорее всего, бежал еще до начала сражения, Гостомысл распорядился разбить лагерь на берегу и готовиться к ночлегу.

Ратиша сразу же занялся обустройством княжеского шатра, и когда вечером князь Вяйнемяйнен и воевода Иов-ка пришли к Гостомыслу, он встретил их в обустроенном шатре.

Посредине шатра находился обложенный камнем очаг, который тлел углями, распространявшими по шатру тепло.

Пол в шатре был застелен толстой кошмой. В дальней стороне, где располагался князь, поверх кошмы был постелен ковер. На ковре лежали подушки.

Гостомысл радушно предложил карелам устраиваться на подушках и хлопнул в ладоши. В двери шатра появился слуга.

– Вина и еды! – приказал Гостомысл, и слуга скрылся.

Гостомысл сел на подушку у стены, карелы заняли подушки вокруг ковра.

Пока они располагались, слуги поставили на середину ковра кубки, кувшин с вином, большое фаянсовое блюдо с горячим мясом, хлеб на отдельном блюде и горшок с кашей. Против каждого положили миски и ложки.

Пока ставили еду, подошли Медвежья лапа и Лисий хвост.

Медвежья лапа доложил:

– Князь, войско устроилось, поставили шалаши и палатки, жгут костры и готовят пищу

– Мои тоже устроились, – добавил Лисий хвост.

– Дозоры выставили? – спросил Гостомысл.

– Мы выставили посты со стороны реки, а горожане со стороны леса, – сказал Медвежья лапа.

– А у кораблей особо? – спросил Гостомысл.

– Там я выставил охрану, – сказала воевода Иовка.

– Это хорошо, а то не хватало нам опростоволоситься, как норманнам, и прозевать нападение.

Медвежья лапа кашлянул:

– Из леса к лагерю выходят люди Отера.

– Ага! – весело сказал Гостомысл.

– И что делать-то с ними? – спросил Медвежья лапа.

– Присаживайтесь к нам, поужинаем, заодно решим и это, – сказал Гостомысл.

Медвежья лапа и Лисий хвост присели к ковру и получилось, что с одной стороны сели карелы, с другой словене.

Слуги разлили вино в кубки, и все выпили за здоровье князя Гостомысла. Затем за здоровье князя Вяйнемяйнена.

Гостомысл только прикасался губами к кубку. А вот карельский князь и воеводы не стали себя ограничивать.

Немного подождав, пока все еще были трезвы, Гостомысл решил обсудить дальнейшие планы.

– Думаю, теперь самое время обсудить наши планы, – сказал он.

Князь Вяйнемяйнен поставил кубок на ковер, и слуга тут же долил вина.

Князь сказал:

– План наш известен прогнали врага, пора возвращаться в свои земли.

Гостомысл покачал головой.

– Врага прогнали, но не разгромили, а, значит, он завтра снова вернется в наши земли.

Князь Вяйнемяйнен хлебнул вина и крякнул:

– Придет, значит, снова прогоним. А что еще нам делать? Уж не гоняться же за врагом по всему миру? Да и какая для нас имеется опасность? На словен напала кучка морских разбойников. Готлиб не конунг, а всего лишь изгнанник с земли данов. К нам он пришел случайно. Многие северные народы от недостатка земель и суровых условий идут на юг. Но их интересуют земли на островах и берегах Западного океана. К нам они не ходят. Так стоит ли нам ввязываться в ненужные нам войны? Одно время князь Буревой имел столицу в Вели-кограде, который стоял где-то в этих местах, у впадения Невы в море. Отсюда он ходил на юг, воевал с хазарами, с арабами, взял много добра. Все добытое добро твой отец собирал в Be-ликограде. Но арабы, чтобы отомстить, двинулись в поход на словенов. Князю Буревою удалось их остановить в землях полян. Но пока он воевал с арабами, норманнские морские разбойники напали и разорили Великоград. Тогда князь Буревой потерял всю добычу, взятую у арабов. Из-за этого ему пришлось перенести столицу в город, построенный на впадении Волхова в Нево-озеро. Но, как показало последнее нападение норманнов, и этот город уязвим для нападения норманнов.

– Любой город будет ненадежен, хоть где его поставь, потому что, чтобы змея не кусала, ее надо не пугать, а убить, сказал Гостомысл.

Лисий хвост заметил:

– Пока мы воевали с разбойниками, многие события выпали из нашего внимания. Перед походом я успел встретиться с некоторыми купцами, и они сообщают, что Карл Франкский без конца воюет с окружающими племенами. Ему платят дань обориты, сербы, авары и многие другие. Но у него с данами напряженные отношения. Даны и нор-веги сами покушаются на его земли. Но это для нас не так страшно. Страшно то, что Карл Франкский, арабы и Византия выталкивают хазар на восток, а с востока их давят печенеги. Хазары вот-вот лишатся Таврии. Таким образом, они вынуждены идти на север, и они уже сели в низовьях Волги и Дона. Тем самым они перекрыли пути поставки арабского серебра на север. Наших купцов они не пропускают к арабам. Всю торговлю хазары пытаются вести через себя. От этого они получают большую прибыль, а мы огромные убытки. Заодно они давят и на булгар, заставляя тех двигаться в наши земли.

– А кто правит в Хазарии? – спросил Гостомысл.

– Некий влиятельный иудей Абадия. Он взял власть в свои руки, превратил хана из династии Ашина по отцу в марионетку и сделал иудаизм государственной религией Хазарии. Абадия принял титул бек, то есть царь. Это значит, что он возглавил правительство при номинальном кагане, находящемся с этого времени под стражей и показываемый народу раз в год, – сказал Лисий хвост.

– Булгары наглеют. Пока был князь Буревой, они боялись его, но тебя они не знают. До меня доходят слухи, что они намерены заставить карелов и другие северные племена – мери, пермь, чудь, печора, платить им дань, – сказал князь Вяйнемяйнен.

– Так узнают! – грозно проговорил Гостомысл. – Карелы и северные племена союзники нам.

– Поэтому я и пришел к тебе просить помощь против булгар, – сказал князь Вяйнемяйне.

– Отец, будет тебе помощь, – сказал Гостомысл. – Но, не избавившись от угрозы с запада, нам не победить ни на юге, ни на востоке. Кто скажет, что делается на юге?

Что происходит у полян? И в других славянских племенах бывших под нашей властью? Я уверен, что хазары, узнав о смерти моего отца, обязательно постараются использовать удобный момент, чтобы покорить наши южные племена.

– Однако, как видно, все складывается против нас, – пробормотал Медвежья лапа.

– Походом на запад ты ввяжешься в большую войну, которая нам не нужна, – сказал князь Вяйнемяйнен.

– Карелы к большим войнам не готовы, – сказал воевода Йовка.

– Так не лучше ли остаться дома и не искать на свою голову бед? – сказал князь Вяйнемяйнен.

– Война идет давно. Воюют все против всех. И не мы эту воину начали, – сказал Гостомысл. – И если мы не хотим идти на врага, то враг сам придет к нам. И будет он разорять наши дома, убивать наших сыновей, а наших женщин насиловать и продавать в рабство. Так не лучше ли самим разорить его земли, убить его сыновей и взять себе его жен, прежде чем он принесет горе нам?

Гостомысл окинул взглядом присутствующих. Все молчали, опустив голову. Медвежья лапа задумчиво пил вино.

Наконец он проговорил:

– Князь Гостомысл прав – лучше упредить врага. Одно только...

– Карелы уйдут домой, – сказал князь Вяйнемяйнен.

– Горожане тоже уйдут домой. Город и так некому защищать, – сказал Лисий хвост.

– Вот видишь – тогда у нас совсем мало сил останется. Некем воевать, – сказал Медвежья лапа.

– Отер-урмянин довольно много людей привел из леса, – подал голос Ратиша. – Их можно использовать.

– Они ненадежны, – сказал Медвежья лапа.

– Почему? – спросил Ратиша.

– Они не воины. Они рыбаки, земледельцы, – сказал Медвежья лапа.

– Каждый с детства умеет обращаться с копьем и луком.

Остальному научим, если понадобится, – сказал Ратиша.

– Поставим над ними своих дружинников и проверим, кто и что умеет делать. А там видно будет. Через пару стычек они станут не хуже других, – сказал Гостомысл.

– Они чужого племени. Они ненадежны потому, что не будут бить своих, – сказал Медвежья лапа.

– А кто для них свои? – спросил Гостомысл.

Медвежья лапа зачесал заросшую голову и заметил про себя, что пора подрезать волосы.

– Они все друг другу чужие, – ответил за Медвежью лапу Ратиша. – Даны ненавидят франков и саксов. Свей бьют урмян. Урмяне бьют горожан.

– А кто для тебя, Медвежья лапа, свои? – все также серьезно спросил Гостомысл.

Все переглянулись.

– Ты, князь, – сказал Медвежья лапа, и в шатре грянул облегченный хохот.

Когда закончился смех, Гостомысл сказал:

– Разумеется, Медвежья лапа, мы сначала проверим их на малом деле.

– Значит, выходим в поход? – спросил Медвежья лапа.

Гостомысл бросил взгляд на Лисьего хвоста.

– Ну?

– Мы утром уходим домой. Это уже решено на совете ополчения, – сказал Лисий хвост.

– Что ж, уходите, – сказал Гостомысл.

Лисий хвост поднялся и сожалением во взгляде вышел.

Уговаривать Лисьего хвоста задержаться Гостомысл не стал.

Лисий хвост не раз доказывал ему верность, но горожане – народ своевольный и независимый. Они помогали Гостомыслу, но далеко от дома им уходить и в самом деле было нельзя, слишком много дел осталось дома.

– Князь, так выходим в поход или нет? – повторил вопрос Медвежья лапа.

– А ты как думаешь? – спросил Гостомысл.

– С дружиной бы посоветоваться.

– Ну, так собери дружину на совет, – сказал Гостомысл и обратился к Ратише: – А ты собери норманнов. Погово-рить с ними надо.

Медвежья лапа и Ратиша, получив указания, вышли.

Когда они ушли, князь Вяйнемяйнен проговорил:

– Ты, зятюшка, не обижайся. Я тоже идти с тобой не могу А один пойдешь – погибнешь. Нет там у нас друзей.

– Я не обижаюсь, – проговорил Гостомысл. – И опасность понимаю, но мне не из чего выбирать. Я должен вернуться в город победителем. Или горожане так и не будут доверять мне. А дела скоро предстоят большие, и без их доверия мне не обойтись.

Князь Вяйнемяйнен и воевода Иовка поднялись.

– На рассвете мы уходим, – сказал князь.

Гостомысл подошел к нему и обнял:

– Ты мне уже очень помог. Я этого никогда не забуду.

– Мне жалко, что наши пути расходятся, – проговорил растроганный князь Вяйнемяйнен. – Я рад бы пойти с тобой...

– Я все понимаю – вожди должны блюсти интересы своего племени. У твоего племени свой интерес, – сказал Гостомысл.

Князь Вяйнемяйнен кивнул головой.

Гостомысл проговорил:

– У меня будет только одна просьба к тебе, отец, – в Словенске остался боярин Стоум, он хитроумен, но в последнее время почему-то стал робеть. Это может его подвести. Поэтому, если понадобится помощь Словенску – помоги.

– Обязательно помогу, – сказал князь Вяйнемяйнен. – Ведь в городе моя дочь, и я надеюсь, что она станет матерью твоих сыновей.

Глава 46

После ухода карел Гостомысл остался один. Он сидел перед очагом, – слуги подбросили в очаг пару поленьев, смотрел на разгорающийся огонь и думал.

Он думал, что мог бы с дружиной вернуться в город. И это было бы правильным поступком. В городе он постепенно собрал бы дружину, а на следующий год, глядишь, и данов потревожил бы.

Одно смущало Гостомысла, – так он мог бы поступить, если бы произошло сражение с данами. Но сражения не было, и это было плохо, потому что без славы победителя ему нельзя было показываться в городе.

От этих невеселых размышлений Гостомысла оторвало появление Медвежьей лапы, который доложил, что дружинники собраны и ждут выхода князя.

– Быстро это ты их собрал, – удивленно проговорил Гостомысл.

– Это сделать несложно. Ведь старых дружинников так мало, что они все уместятся в твоем шатре, – сказал Медвежья лапа.

– Значит, пусть заходят в шатер. Чего им ждать за дверьми, если они мои товарищи? Моим товарищам всегда найдется место рядом со мной, – сказал Гостомысл.

– Ты хороший князь, – одобрительно вполголоса заметил Медвежья лапа и, выглянув за дверь, пригласил дружинников зайти в шатер.

Через минуту дружинники зашли. Их и в самом деле было немного. Гостомысл каждого поприветствовал из них, и предложил сесть на ковер.

Пока они рассаживались, слуги быстро внесли кувшины с вином и кубки.

А раз вино в кубке, то первый тост за князя, его здоровье.

Гостомысл ответил на тост ласково, ибо от этих немногих людей зависело его будущее. Но, обмочив губы в вине, Гостомысл сразу начал говорить, по какому поводу он собрал совет дружины.

Вначале он сообщил о плане преследования Готлиба. Однако говорил неопределенно, словно сторонний наблюдатель.

– Я думаю, – говорил Гостомысл, – что, не наказав Готлиба, мы не можем обеспечить безопасность наших земель с запада.

На этом он замолчал. Свои опасения ему не хотелось выкладывать. Ему хотелось выслушать дружинников.

Жизнь дружинника – походы и сражения. Они не боялись никакого врага, кроме тех, кто приходит с ДРУГОГО мира.

– Раз так, то надо идти и бить Готлиба, – сказал один из молодых дружинников.

– Где только его искать? – проворчал Медвежья лапа.

– Наверняка он сейчас нацеливается на какой-либо город, чтобы ограбить его. Мог податься и на Бирку. Она ближе всего, – сказал один из дружинников постарше.

– А мог и не податься – у Бирки есть договор с датским конунгом. Поэтому Готлиб мог уйти куда угодно, – заметил другой дружинник.

– Так что же нам делать? – спросил Гостомысл.

Дружинники не смогли дать четкого ответа, единственное Гостомысл добился заверения от дружины, что куда он их поведет, туда они и пойдут.

Это был не ответ на вопрос, мучавший Гостомысла. Но он понимал, что дружинники привыкли отвечать на простой вопрос, – идти ли туда, куда хочет князь, или нет?

Но у Гостомысла не было готового решения, а выказывать перед дружинниками свои сомнения он не хотел.

К счастью, пришел Ратиша и сообщил, что Отер-урмянин собрал своих людей для разговора с князем.

Гостомысл сказал, что окончательно определиться с планами возможно только после разговора с норманнами, в связи с чем он откладывает совет, и предлагает Медвежьей лапе и Ратише отправиться с ним на встречу с норманнами.

Дружинники были недовольны, что князь хочет идти на встречу с недавними врагами без их охраны, но тем не менее Гостомысл отправился на встречу только с Медвежьей лапой и Ратишей.

Глава 47

По пути Медвежья лапа завел разговор.

– Зачем тебе встречаться с норманнами? – спросил Медвежья лапа.

– Хочу узнать, войдут ли они в мое войско, – сказал Гостомысл.

– Но ведь они уже дали согласие, – сказал Медвежья лапа.

Гостомысл бросил взгляд на Медвежью лапу

– Да, но мы говорили о том, что пойдем в поход на запад.

– А разве не так? – спросил Медвежья лапа.

Гостомысл бросил взгляд на хмурое небо и ответил уклончиво:

– Только боги знают замыслы людей.

– На встречу с чужими полагается брать с собой и дружинников, – сказал Медвежья лапа.

– Они теперь не чужие, – сказал Гостомысл.

– А если они схватят тебя и отдадут Готлибу? – сказал Медвежья лапа.

– Ладно, возьми несколько дружинников, – сказал Гостомысл. – Хотя норманнов так много, что они все равно не помогут.

– Хотя бы душу успокоят, – сказал Медвежья лапа и подал знак рукой, чтобы их догнали четверо дружинников.

– Так куда мы пойдем? – спросил Медвежья лапа.

– Может, на запад, а может, и на юг, – ответил Гостомысл.

– Но зачем спрашивать об этом норманнов?

– А ты знаешь, что ответят люди Отера, когда мы скажем, что решили не идти на запад? – спросил Гостомысл

– Какая разница? Какое их дело? – сказал Медвежья лапа.

– Большая. Разве отказ людей Отера идти на юг не сорвет наши планы? – сказал Гостомысл.

Медвежья лапа на секунду задумался, потом проговорил:

– Ну да. Не очень нам везет в последний год.

Командиров норманнов они нашли на поляне перед большим костром. Гостомысла приветствовали с настороженностью.

Ответив на приветствия, Гостомысл сел на толстое бревно рядом с костром и предложил:

– Друзья, присаживайтесь рядом, поговорить надо.

Удивленные столь простым поведением славянского князя, норманны стали подсаживаться. Рядом с Гостомыслом сел сам Отер. Медвежья лапа, Ратиша и дружинники встали за спиной Гостомысла.

Подождав немного, чтобы норманны успели рассесться, Гостомысл проговорил:

– Всего лишь день назад мы считали друг друга заядлыми врагами. Но вот какая жизнь – сейчас мы сидим рядом и должны решить – кто мы. Кто я, известно, – я князь словенского племени. Забот у меня много. Со всех сторон земли нашего государства окружают враги. И сегодня я иду на запад, но завтра я, может, пойду на юг, на восток или на север. Неважно, куда я пойду. Земля – это большой кусок пирога, от которого многие хотят получить свою долю. Мои дружинники всегда будут получать свою долю добычи, и чем больше мы будем воевать, тем больше эта добыча будет. О вас я знаю, что вы бедные, но отважные люди, пришедшие во главе с Отером-урмянином к разбойнику Готлибу, чтобы добыть себе кусок этого пирога. Но Готлиб оказался неважным вождем, потому что он бросил вас в минуту опасности. Теперь вы думаете, что вам делать. Вы можете вернуться домой, но там, кроме нищеты, ничего вас не ждет. Но у вас есть оружие, у вас есть отвага, потому вы нужны мне. Но я нужен вам еще больше, ибо только я смогу дать вам то, к чему вы стремитесь. Но я не буду давать вам много обещаний, чтобы привлечь вас в свое войско. Решайте сами – утром я выхожу в поход, и каждый желающий может пойти со мной и стать моим другом. Так что решайте – кто вы.

Гостомысл поднялся.

Отер сказал:

– Князь, я с тобой, независимо от того, пойдут ли с тобой другие.

– Хорошо, – сказал Гостомысл. – Готовь к выходу свой корабль и людей.