Текст книги "Путь на юг"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Глава 18

Случайно или нет, но Отер-урмянин приказал разбить лагерь в том месте, где в прошлом году стоял и сам Готлиб со своим войском.

Харальд удивился этому, но Готлиб сказал, что ничего удивительного в этом нет, так как выбранное место наиболее удобно для лагеря, – отсюда можно контролировать вход в Неву, – а потому Отер-урмянин поступил вполне логично, избрав это место.

Однако свой лагерь Готлиб велел разбить немного дальше, – там, где в прошлом году он прятал засаду, хотя место было похуже – рядом было болото.

Разумеется, он и в мыслях не держал, что молодой словенский вождь отважится напасть на шеститысячное войско, Место в стороне от основного лагеря он выбрал исключительно из желания держаться подальше от Отера урмянина.

Корабль был вытащен носом на берег, а скоро и лагерь был разбит: поставлены шатры, зажжен огонь, и над костром повисла на вертеле свиная тушка, – небогато, скудно, но это все, что было в запасах корабля, а на охоту сходить не успели.

Ожидая, пока свиная тушка созреет, Готлиб сидел в кресле перед костром с серебряным кубком в руке, рядом на бревне – Харальд. Один слуга медленно поворачивал, вертел с тушей, а второй держал в руке кувшин, и как только кубки пустели, он снова наполнял их.

С поросенка стекали капли жира. Они падали на раскаленные угли и шкворчали, пуская струйки белого дыма.

Шаловливый ветерок крутил едкий дым, норовя пустить его прямо в лицо Готлибу.

Готлиб и Харальд пили вино маленькими глотками.

– Проклятый дым! – возмутился Харальд, отворачивая лицо от очередной порции едкого дыма. Он махнул ладонью, отгоняя дым в сторону – Прошибает до слез.

Харальд, которого годы странствий давно приучили не замечать такую мелочь, как дым, вытянул ноги в сторону костра. Разглядывая позеленевшие от влаги сапоги, огорченно заметил.

– Сапоги совсем отсырели. Так и сгниют на ногах. У нас в Дании в это время уже тепло, а тут все сыро! В лесу снег еще лежит. И, похоже, он будет лежать до следующей зимы.

Готлиб макнул губы в вино и усмехнулся:

– Харальд, как я вижу, эта страна плохо влияет и на тебя. Первый раз слышу, чтобы ты жаловался на сырость и холод.

Харальд вынул меч и острием коснулся туши. Острый металл легко проткнул коричневую шкуру. Из-под шкуры капнул бурый сок.

– Свинья еще не готова, – сказал он и, понизив голос, проговорил: – Конунг, я не на сырость ругаюсь, меня беспокоит другое – почему урмянин все же не передал тебе старшинство над войском? Войском должен командовать знатный человек, а не безродный урмянин, еще вчера пасший скот.

– Он не пас скот, он – рыбак, – сказал Готлиб и коснулся губами кубка с вином.

Сделал глоток, отстранил кубок и плеснул немного жидкости в огонь, отчего пламя весело полыхнуло.

Глядя на огонь, Готлиб негромко проговорил:

– Я уже понял, что этот безродный урмянин намерен оттеснить меня в сторону и на захваченной у славян земле самому стать конунгом.

– Но это невероятно – конунги избраны богами. Безродный бродяга не может стать королем. Такого еще не было. Да этого не позволят и другие конунги, – возмущенно проговорил Харальд.

– Но на этот раз у безродного бродяги, волей случая вставшего во главе войска из нескольких тысяч человек, есть все шансы. С двумя сотнями кораблей, набитых отъявленными головорезами, можно захватить любую страну и объявить себя ее правителем. И никто не сможет стать ему помехой, потому что завоеванная земля принадлежит тому, кто ее завоевал, – рассудительно проговорил Готлиб.

– Надо все же потребовать, чтобы урмянин уступил тебе главенство над войском.

– Как? – спросил Готлиб. – Как, с двумя десятками воинов, имея только потрепанный корабль, требовать от предводителя шеститысячного войска уступить главенство над войском? Ты знаешь ответ? Я не знаю.

– Но ты не можешь же уступить ему! – сказал Харальд.

– Не могу.

– Убить его?

– Пока нет.

– Но что же делать?

– Ждать.

– Но сколько ждать? Как я вижу, он и не собирается идти на Словенск.

– Он пойдет на Словенск. И скоро. Он не может долго ждать. Эти люди признают его своим вождем до тех пор, пока они думают, что он знает дорогу к добыче. Слова соблазняют людей. Но время слов быстро проходит, поэтому он должен действовать без промедления, иначе эти люди начнут искать нового вождя, – сказал Готлиб.

– Значит, к тебе уйдут?

– Больше не к кому. Урмянин, если он и в самом деле тот, кем пытается себя представить, должен знать это, потому, я думаю, что он не станет засиживаться здесь. Скоро он поведет войско в поход.

– Убить его надо, пока не стало поздно, – сказал Харальд.

– Нет, именно сейчас нельзя его трогать. Пока люди ему верят, он неприкосновенен, и всякий, кто поднимает на него руку, погибнет, – сказал Готлиб.

– Если он победит, дальше может стать еще хуже, – сказал Харальд.

Готлиб усмехнулся:

– Он может погибнуть в сражении. Это, во-первых. Потом – люди по своей природе жадны и завистливы. Они не любят, когда такой же, как они, становится выше их. Когда человек, такой же, как они, поднимается над толпой, каждый задает вопрос – почему именно он? Почему человек, ничем не отличающийся от других, вдруг становится выше их? Каждый думает – я ничем не хуже. Значит, и я имею право. Но вся проблема, как раз в том, что права он не имеет, потому что он глуп и ленив. Не понимая истинных причин своего неуспеха, человек начинает искать объяснения. Люди склонны к простым объяснениям непонятных им вещей. Поэтому они объясняют успех другого коварством и интригой. Люди склонны оправдывать себя. Поэтому объяснение успеха другого использованием низменных приемов, дурных сторон характера, поднимает их самооценку. Но зависть остается. Так что, как только урмянин объявит себя конунгом, у него тут же появится много недоброжелателей. И особенно много появится среди тех, кого он считает своими друзьями, тех, кому он безоговорочно доверяет. Они предадут его. Это только вопрос времени. Это, во-вторых. А в-третьих, – с течением времени обязательно представится удобный случай, чтобы все обернуть в свою пользу.

– Но ты сам все время используешь хитрость, – сказал Харальд.

– Да,чтобы добиться успеха и в самом деле необходима хитрость. Простодушие – камень на шее успеха.

– Но никто же не осуждает тебя за то, что ты достигаешь успеха при помощи коварства.

– Но я же не такой, как все! Мое царское происхождение дает мне право поступать, как мне необходимо. Овцы с большим удовольствием следуют за козлом, потому что он не такой, как они. Хотя, может, он и глупее их.

Готлиб замолчал, так как к ним подходил незнакомый человек. По внешнему облику, – бедная одежда, скудное оружие, – явно из лагеря урмянина.

Сторожившие лагерь воины задержали его.

– Ты кто?

– Я посол от Отера-урмянина, – сообщил человек.

Готлиб и Харальд переглянулись, и их губы тронула усмешка.

– Вот это да – посол! – сказал Харальд.

– Чего тебе надо? – спросил караульный.

– Я к конунгу с поручением от нашего вождя, – сказал человек.

Готлиб махнул рукой.

– А ну, давайте-ка этого «посла» сюда.

Воины подвели человека, и он поклонился и проговорил:

– Конунг, я к тебе с известием от нашего вождя Отера-урмянина.

Готлиб поморщился.

– Он кланяется, желает тебе здоровья и приглашает тебя, конунг, на пир, который состоится сегодня вечером в нашем лагере.

Готлиб взглянул на Харальда. Харальд хмыкнул.

– Значит, у вас состоится пир? – спросил Готлиб.

– Да, пир, с вашего разрешения, – с жеманной неуклюжестью поклонился посол.

Заметно было, что он изо всех сил старался быть дипломатичным.

– Хорошо. Передай своему вождю, что я принимаю приглашение, – сказал Готлиб.

Раскланявшись, посыльный ушел.

– Скоморох какой-то, – проговорил Готлиб, провожая посла взглядом.

– Ты и в самом деле пойдешь на этот пир? – спросил Харальд.

– А почему бы не пойти? – спросил Готлио.

– Конунг, опасно ходить на пир к тому, кто не питает уважение к тебе.

– Да? – сказал Готлиб. – С чего это ты взял, что он не уважает меня?

– Если бы уважал, то признал бы твое главенство, не размышляя. Он – кто? Простой рыбак. А ты – конунг. Чего тут размышлять?

– Это так. Но у него шесть тысяч воинов, а у меня два десятка. Если бы он хотел убить меня, то легко сделал бы это еще при первой встрече, причем за этот поступок он получил бы благодарность Годофрида. Если бы он хотел оскорбить меня и унизить, то не стал бы приглашать на пир.

– Есть много способов унизить благородного человека, – сказал Харальд.

– А где Томас? – спросил Готлиб, желая сменить тему разговора.

Вопрос конунга был услышан, и через минуту появился Томас.

Слуга, занимавшийся тушей, срезал кусок мяса и на кончике ножа подал Готлибу на пробу. Нежное мясо сочилось горячим паром, чувствовался аромат жареного мяса.

Готлиб взял нож, потянул ноздрями запах, затем откусил небольшой кусок и пожевал. Проглотил, запил мясо вином и проговорил:

– Мясо готово.

Слуги начали срезать с туши сочные куски и укладывать их на большое деревянное блюдо.

Готлиб отдал нож и остаток мяса Харальду и обратился к Томасу:

– Присаживайся, Томас.

Томас сел на бревно.

– А мы думали, что ты погиб. Эрик Лысый видел обломки корабля, на котором ты отправился, – сказал Готлиб.

– Мы тогда нарвались на славянский корабль, и они взяли наш корабль штурмом, – сказал Томас.

– А как же ты уцелел? – спросил Готлиб.

– Я спрятался в воде за бортом. Корабль сильно горел, и словене не стали его тщательно обыскивать. А когда они ушли, я забрался на один из обломков и стал грести на запад. На берегу я украл рыбацкую лодку, на лодке прошел Неву, а там уж меня подобрал Отер-урмянин, он на лодке рыбачил в море. Когда он узнал, откуда я и с какими вестями пробираюсь, оставил свои сети и занялся сбором войска. Благодаря ему и набрали войско, – рассказал Томас.

– А где золото, которое я тебе дал? – спросил Готлиб.

– Золото славяне забрали, – смущенно проговорил Томас.

– Проклятие! – проворчал Харальд.

Слуга поднесли Готлибу большое деревянное блюдо с мясом и блюдо поменьше.

Готлиб показал, какие куски мяса ему положить, и слуга переложил выбранные куски на малое деревянное блюдо.

Затем большое деревянное блюдо было подано Хараль-ду, и тот также отобрал себе куски мяса.

После чего слуга застыл в ожидании дальнейших приказаний. К костру, почуяв запах мяса, потянулись воины.

– Дайте Томасу вина и мяса, – сказал Готлиб.

Слуга подал Томасу глиняную кружку с вином и плошку с куском мяса.

– Остальное мясо – воинам, – приказал Готлиб.

– Значит, золото пропало? – спросил Харальд.

– Пропало.

– Точно? – с подозрением прищурил глаза Харальд.

– Не сомневайся, – сказал Томас.

Харальд зубами разорвал кусок мяса. Горячий жир капнул ему на щеку, и он смахнул желтую восковую каплю ладонью.

– Однако.

– Не сомневайся, Харальд, – заступился Готлиб. – Если бы Томас присвоил себе золото, то он бы не вернулся сюда.

– Жаль золота, – сказал Харальд,

– Славян было слишком много, а воинов у меня всего двое, поэтому мы не смогли отбиться, – сказал Томас.

– Да. Но золота действительно жаль. Оно могло бы оказать нам большую помощь, – сказал Готлиб.

– Но мы и без золота собрали большое войско, – сказал Томас.

– Наивный христианин, – усмехнулся Готлиб. – Это войско урмянина, а не мое.

– В войске найдется немало людей, которые хотят быть под знаменем конунга, а не самозванца, – сказал Томас.

Готлиб оживился.

– Да? Но почему же они до сих пор не пришли ко мне?

Томас замялся.

– Говори откровенно, – потребовал Готлиб.

– Видишь ли, конунг... Отер-урмянин избран вождем, и он обещал щедрую награду всем, кто пойдет с ним. У него есть большое войско. А у тебя нет ни войска, ни казны. Люди сомневаются, смогут ли они добыть с тобой богатство, – проговорил Томас и замолчал.

По его беспокойным глазам было заметно, что он опасался, что откровенная оценка ситуации вызовет ярость Готлиба.

– Многие ждут твоего знака, чтобы встать под твои знамена, – сказал Томас.

Готлиб рассмеялся и весело сказал:

– Что же, это хорошее известие!

На лице Томаса отразилось недоумение.

– Вот что, Томас, – сказал Готлиб. – Раз так, то пусть мои сторонники переходят ко мне сегодня ночью. Отер-урмянин платит своим воинам обещаниями, а я всякому, кто придет ко мне, буду платить золотом и серебром. У меня есть казна.

Глаза Томаса расширились:

– У тебя есть казна?!

– Есть!

– Но откуда? Разве славяне...

– Я не так глуп, чтобы хранить свою казну на виду у всех, – сказал Готлиб.

Томас встал.

– Тогда я пойду и скажу им. Я уверен, что теперь многие перейдут к тебе.

– Томас, приведи их ко мне, и я не забуду твою верную службу, – сказал Готлиб.

Томас ушел. А Готлиб бросил торжествующий взгляд на Харальда.

– Я же говорил тебе, что рано или поздно обязательно представится удобный случай, чтобы все обернуть в свою пользу!

– Ты где столько возьмешь золота и серебра, чтобы платить им? – спросил Харальд.

– Харальд, – укоризненно проговорил Готлиб, – урмянин собрал войско обещанием золота и серебра, которого никто не видел, да и он сам не видел. А я покажу им золото и серебро.

– Ты дашь им серебра и золота?

– Я пообещаю им дать.

– Воинам не понравится твой обман, – сказал Харальд.

– А я их и не буду обманывать. Но они его должны заработать. В ближайшее время мы пойдем на Словенск, Все решится в ближайшие дни. И с теми, кто останется в живых, я честно расплачусь – у дикарей хватит добра, чтобы я смог щедро расплатиться с моей дружиной. А мертвым золото не нужно.

Глава 19

Ночью Готлиба разбудил Харальд и сообщил, что из лагеря Отера-урмяниыа пришли люди.

– Что случилось? – сонно спросил Готлиб.

– Их привел Томас, – сказал Харальд.

– Все-таки христианин сказал правду, – проговорил Готлиб, сев на кровати, он начал надевать сапоги.

Слуга непрерывно поддерживал в железном очаге посредине шатра огонь, но в шатре все равно почему-то было прохладно. Поэтому Готлиб спал одетым.

– Их привести к тебе? – спросил Харальд.

– Где они? – спросил Готлиб.

– На улице, у костра.

– Я сам выйду к ним, – сказал Готлиб.

Надев сапоги и накинув на плечи меховую накидку, Готлиб вышел из шатра. На улице невольно поежился. Ночной ветер нагнал с моря туман, и воздух отяжелел от влаги. Из-за этого на улице казалось особенно холодно.

Недалеко от входа горели костры. В тумане свет костров казался далеким, тусклым и холодным.

Вокруг костра мелькали тени, навевая мысли о преисподней.

Готлиб подошел к костру. Лицо почувствовало жар, но спину все так же студенило ледяное дыхание ночи.

Вокруг костра стояла кучка людей в доспехах из толстого войлока. Они кутались в шерстяные плащи.

– Это и есть они, – сказал Харальд.

Среди людей был и Томас. Увидев Готлиба, люди поклонились и поприветствовали его:

– Здрав будь, конунг!

– Кто вы и что хотите? – спросил Готлиб.

Люди начали называть свои имена. Это были командиры отрядов. У некоторых имена были датские, но эти имена ничего не говорили Готлибу, и, как он заметил, среди них не было знатных людей.

В прежние времена он не стал бы и разговаривать с ними.

Но сейчас эти люди были нужны Готлибу

Готлиб подумал, что он может добиться их расположения, только если он станет для них своим. Поэтому Готлиб каждому пожал руку и пригласил присесть к костру. И даже сам сел на бревно рядом с ними. Харальд встал за его спиной и положил ладонь на рукоять меча.

– Исключительно мерзкая ночь, – проговорил Готлиб, протягивая ладони к костру, и распорядился, – пусть браги нам принесут.

– Холодная ночь, – поддержали его.

Слуги принесли кружки и брагу, и после первых глотков разговор пошел веселее.

– Они пришли, чтобы вступить в твое войско, – сказал Томас.

– Это правильно – даны должны быть вместе с данами, – сказал Готлиб. – Жаль только, что вас мало.

– Томас говорил, что у тебя, конунг, есть золото и серебро, – сказал один из командиров отрядов.

– Есть, – сказал Готлиб.

– Нас прислали узнать, правда ли ты будешь платить своим воинам серебром?

– Правда. – Готлиб встал и проговорил: – Глаза лучшее доказательство человеку. Идемте.

Подойдя к шатру, он открыл дверь и сказал:

– Идите за мной.

Готлиб зашел в шатер, и следом за ним попытались войти командиры отрядов. Но Харальд остановил их около входа.

Внутренность шатра освещал слабый свет небольшого светильника, стоявшего на бочонке. Рядом с ним стояло еще несколько бочонков. Готлиб подошел к ним, вынул кинжал и поддел его кончиком крышку. Ту же самую операцию он проделал еще с несколькими бочонками. Затем он снял крышки, и слабый свет призрачно замерцал на золотых монетах.

Воины охнули. Никто из них никогда не видели столько золота. Когда они отошли от первого изумления, в их глазах загорелись жадные огни.

Заметив это, Готлиб прикрыл крышки, а Харальд сильным плечом потеснил командиров отрядов к выходу.

– Это богатство будет вашим, – сказал Готлиб.

– К утру все придут, – сказал старший из воинов, и они поспешно ушли.

– Однако золото околдовало их, – усмехнувшись, сказал Харальд.

– Да, они теперь мои, – сказал Готлиб и приказал: – Харальд, этих людей обуяла большая жажда золота. И они могут подумать, что проще будет отобрать это золото у меня. Уж слишком велик соблазн. Поэтому сейчас же усиль охрану шатра, а бочки незаметно отнеси на корабль.

Глава 20

Прошло немного времени с тех пор, как бедному рыбаку Отеру улыбнулась удача – в обычное летнее утро он почти не поймал рыбы, но зато подобрал в открытом море человека на такой утлой и дряхлой лодке, что на ней плавать и вблизи берега было опасно.

Отер удивился смелости неприметного человека, по виду воина, но без оружия и доспехов и в донельзя истрепанной одежде, отважившегося предпринять на лодке путешествие по морю. Разочарованный скудным уловом, он еще тогда не догадывался, какая удача выпала на его долю.

Отер привез человека в свою хижину. Дал ему кусок хлеба, миску рыбного супа и кружку терпкого пива.

В благодарность отчаянный путешественник рассказал хозяину удивительную историю.

В крошечное окошко ослепительно светила луна, в очаге лениво играли языки огня, призрачные тени загадочно шевелились на стенах. Слушая рассказ Томаса о богатых землях, в которых отважные люди по праву силы брали все, что им хотелось, Отер представлял себя одним из них. Дыхание невольно учащалось, и сердце билось, словно взбираешься на высокую гору.

Но вот кончилось пиво, и огонь погас, а вместе с ним ушло и волшебное видение. Отер словно проснулся и увидел убогую землянку, вырытую им своими руками в каменистой земле; прогнившую лодку. А впереди – голодная зима, потому что дырявыми сетями много рыбы не поймаешь.

Отер давно уже не помнил, сколько ему лет, а он даже не завел себе женщину. Ее надо было кормить, а у него не было хлеба даже на одного.

Гость уснул, а Отер бросил в очаг обломок вынесенного морем на берег дерева. Такого же пропахшего морем и черного, как и его жизнь. Поворошил прутом угли, и огонь робко и задумчиво лизнул дерево, и легкий дымок поднялся вверх.

Всю ночь Отер сидел, глядя на тлеющие угли в очаге, и размышлял. Легкая жизнь воина манила его колдовским пением русалки. Но у него была хижина и лодка. И у многих не было и того, что имел он.

Жалко было рыбаку расставаться со своим «богатством». Но еще страшнее было пуститься в неизвестный путь, который может привести к богатству, но еще скорее к смерти, потому что жизнь воина идет об руку со смертью.

Утром, едва в узком окошке, затянутом мутным бычьим пузырем, забрезжил свет, Отер был готов. Он растолкал гостя:

– Томас, просыпайся!

Томас хлопнул заспанными глазами:

– Что случилось?

– Нельзя терять время, надо собирать войско, – сказал Отер.

Через полчаса он заботливо подпер дверь остекленевшим от времени батогом и ушел, даже не обернувшись на свой дом.

Рассказы Томаса пали на благоприятную почву, – Отер знал многих таких же, как и он, которым терять было нечего.

Когда собралось человек сорок, встал вопрос, – как добыть корабль?

Понятно, что без корабля ни о каких походах и думать нечего.

Мысль о том, чтобы купить корабль отпала сразу, – ни у Отера, ни у других его товарищей таких денег не было и не предвиделось.

Оставалось только угнать корабль от пристани в торговом городе, что было сделать непросто – вход в гавань хорошо охраняется.

Либо захватить корабль в море. Это представлялось еще более сложным делом, так как на любом корабле имеется хорошо вооруженная команда, готовая дать отпор любому врагу.

Однако Отер нашел выход. Правда, для этого ему пришлось проникнуть в торговый город Бирка и устроиться грузчиком на пристани. Конечно, грузчику не позволят беспрепятственно лазить по кораблю. Но кто ищет, тому рано или поздно удача улыбается. Все же на одном из готовящихся к выходу кораблей Отеру удалось подсыпать сонного зелья в бочки с питьевой водой.

Когда корабль вышел в море и его команда задремала, шайка Отера подплыла к кораблю на рыбацких лодках и почти без боя захватила его.

Так Отер добыл первый корабль и первые деньги.

А дальше пошло. К удачливым разбойникам стали присоединяться такие же любители приключений.

Теперь Отер спал в роскошном шатре и ел изысканную пищу У бывшего рыбака неожиданно проснулись большие потребности.

Возможно, он и продолжил бы разбойничать в море, но в том мире хватало и профессиональных разбойников: конунгов и вождей прибрежных племен, которым конкурент был не нужен. После нескольких столкновений Отер убедился, что в старом мире ему места не было и осталось ему повести свое войско в новые земли, о которых рассказывал его друг Томас.