Текст книги "Путь на юг"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 68

Когда солнце начало клониться к горизонту, ветер стих, и наступил прекрасный вечер, какие бывают весной. Воздух легок, не холодный и не горячий, как остывающее парное молоко. Деревья, в белоснежных кружевах, роняют на землю первые лепестки, словно снежинки. Пахнет чем-то свежим. Шмель гудит над первыми цветами, истончающими тонкий почти неслышный запах. Из сада слышен девичий смех.

За два дня пребывания в городе Гостомысл умудрился не только не встретиться с Кюллюкки, но ни разу и не вспомнить о своей жене. А той тоже, похоже, было не до него.

Оторвав взгляд от записок, Гостомысл спросил Ратишу.

– Ратиша, что за девка заливается в саду?

Ратиша выглянул в окно.

– Это Кюллюкки, – сказал он.

– Кюллюкки? – словно удивляясь, переспросил Гостомысл.

Он поднялся и подошел к окну. Из окна хорошо был виден сад. Кучка девиц в ярких сарафанах толпилась рядом с качелями.

На качелях каталась Кюллюкки. Раскачиваясь, она хохотала, и сиденье поднимались так высоко, что сарафан задирался и были видны ее белые ноги.

На секунду Гостомысл позавидовал Кюллюкки, ему тоже хотелось прокатиться на качелях. Но князю не пристало заниматься детскими забавами, и он, нахмуря лоб, отошел от окна.

Ратише также надоело сидеть в комнате, и он предложил:

– Князь, а давай-ка пройдемся к реке? Посмотрим, как ремонтируются корабли. Ведь в конце недели нам выходить.

– Пошли, – сказал Гостомысл, набросил на плечи легкий кафтан и вышел из комнаты.

Однако сначала Гостомысл задержался во дворе. Здесь было тесно от воинов.

Чтобы дружинники, особенно норманны, от безделья не озорничали, Медвежья лапа заставлял их тренироваться целыми днями.

Одни сражались, разбившись на пары палками, изображавшими разные виды оружия.

Другие с помощью лестниц учились преодолевать стены.

Небольшая кучка возилась около метательного орудия.

Старые дружинники сидели на лавочке.

Посмотрев немного, Гостомысл отправился на причал.

На кораблях работа была уже закончена, но плотники еще не разошлись по домам. Старший плотник Рознег, заметив князя, подошел, чтобы доложить, что корабли готовы к выходу.

Гостомысл несколько удивился столь быстрому окончанию работ:

– Так быстро? Но многие корабли, как я заметил, все еще в плохом состоянии.

Рознег сдвинул шапку набок.

– Ну да, – по морю ходить на таких кораблях опасно. Слабоваты. А некоторые вообще – гнилье. Могем, конечно, сделать и лучше, только дороже это станет тебе и больше времени потребуется. Но как говорил Медвежья лапа, ты собираешься идти по рекам. А для рек и такие корабли сойдут.

Гостомысл недовольно скривил губы, но Ратиша шепнул:

– Медвежья лапа верно распорядился, – денег лишних нет, а этих кораблей на пару лет хватит.

– Ладно, – сказал Гостомысл, – смотрите только, чтобы корабли не потонули у берега.

– Не потонут, – сказал плотник.

Гостомысл и Ратиша пошли дальше, в сторону моря. Через пару сотен шагов Ратиша показал на противоположный берег.

– Вот там было бы подходящее место для городка, чтобы он держал вход в реку и не зависел от городских старшин.

Гостомысл остановился и оценил место.

– Однако там берег крут. И каменистый. Неудобно будет ставить частокол – в камне долбить придется.

Ратиша хитро улыбнулся.

– А если ставить городок не из дерева, а из камня?

Гостомысл хмыкнул.

– Из камня?

– Из камня. Там же его много, – сказал Ратиша.

– Не ставили мы городков до сих пор из камня – долгое это дело, да и мастеров нет по каменным работам, – проговорил Гостомысл.

– Так и не городок ставить надо – острог. Мал он будет. Зато крепок. За пару лет можно будет сложить, – сказал Ратиша.

Гостомысл почесал голову.

– Мысль новая. Но подумать надо. Если поставить новый город на Волхове у Ильмень-озера, то здесь хватит и острога.

Осмотрев место, они собрались назад, но увидели, как к пристани подходит небольшой струг.

– И кто же это так поздно возвращается? – спросил Гостомысл.

В сумраке было видно, что со струга на причал сходят женщины, издали их лица рассмотреть было невозможно, но, судя по тому, что сторожа засуетились, женщины были не из простых.

Гостомысл почему-то почувствовал в душе волнение.

– А ну пошли скорее, посмотрим, кто это пожаловал к нам в гости, – сказал он и заторопился к причалу.

Когда подошел ближе, то разглядев лицо одной из женщин, невольно воскликнул от радости, перемешанной с удивлением.

– Мама!

Женщина тоже увидела Гостомысла и скорым шагом пошла ему навстречу.

Не выдержав, Гостомысл подбежал и обнял мать.

Глава 69

Гостомысла отдали на воспитание в семью Стоума в пять лет. С тех пор с матерью, которая проводила время с подругами на женской половине дворца или в саду, он встречался редко. Поэтому, когда он видел мать, она представлялась ему доброй волшебницей, веселой, красивой и доброй, несмотря на запрет отца, тайно засыпавшей его подарками вперемешку с поцелуями.

Но сейчас она показалась ему постаревшей: усталое лицо, тонкие морщинки у уголков глаз. Глаза веселые, но пробивается сквозь веселье тайная грусть. Впрочем, траур по мужу для нее не закончился.

И Гостомысл показался Веселке сильно изменившимся. Вроде – такой же большеглазый подросток с большими синими глазами. Но веяло от него словно холодком; он говорил непривычно уверенно, с непререкаемой властностью.

«Как он похож на отца. Настоящий князь!» – с гордостью подумала Веселка.

– Мама, ты где пряталась? – спросил Гостомысл, когда первое смятение от встречи прошло.

– Недалеко, – ответила Веселка и рассказала, что когда узнала о приближении разбойников к городу, она тут же приказала подготовить обоз и погрузить в него все самое ценное. Пока разбойники принимали хлеб-соль от городских старшин, обоз вышел из задних ворот.

Лесной дорогой дошли до усадьбы, подаренной мужем Веселке, а там пересели на струги и ушли вверх по реке. Остановились в небольшом городке у истока Волхова.

– Я рад, что с тобой все хорошо, – сказал Гостомысл.

– Ты женился? – спросила Веселка.

– Пришлось жениться на дочери карельского князя Кюллюкки, – с едва заметным вздохом сказал Гостомысл.

Веселка качнула головой.

– Слышала я о ней. Весьма капризная девица. Но ты не сожалей. Князь всегда может завести себе другую жену.

Гостомысл покраснел.

– Да мне пока и не до этого.

Веселка бросила взгляд на корабли.

– Ты готовишься в поход?

– Завтра утром ухожу. Пора собирать дань.

– Начни с солеваров, – посоветовала Веселка. – Кривичи самые сильные из славянских племен, и если они заплатят дань, то и другие последуют их примеру.

– Я так и сделаю, – пообещал Гостомысл.

Веселка наклонилась к уху Гостомысла и прошептала:

– Есть у меня для тебя и хорошая весть. Я спасла всю княжескую казну. Я не рискнула везти с собой столько много золота ж серебра, поэтому спрятала казну. Ночью, когда станет темно, я покажу тебе тайное место. Оно недалеко.

От радостного известия Гостомысл обнял и поцеловал Веселку в щеку

– Спасибо, мама. Ты подарила мне жизнь, теперь ты даришь мне силу.

Веселка рассмеялась:

– А брыкливую кобылку мы укротим. Когда вернешься с похода, ты ее легко оседлаешь. Пора тебе заводить сына.

Гостомысл опять покраснел и забормотал:

– Да я и сам...

Потом махнул рукой.

– Ладно. Вечером устроим пир. Я жду тебя. Ты будешь моей самой дорогой гостьей.

Глава 70

За день городские старшины собрали почти всю дань для князя. Нашли и золото, и серебро, и меха. Но с продовольствием оказалось худо. Хлеб, пшено и гречку, правда, подвезли с сельских дворов. И мясо раздобыли. Но совсем не оказалось меда. Прошлогодние запасы разбойники разграбили подчистую, а нового сбора еще не было.

И, как ни странно, не нашли и сушеной рыбы. Свежая рыба была – наловили. А сушеной не было. А это добро раньше в каждом дворе мерили возами. Но разбойники разграбили все подчистую.

А ведь дружине в походе никак нельзя без сушеной рыбы и мяса. Свежие продукты быстро портятся, а дружине в походе часто некогда заниматься охотой и рыбалкой.

Пришлось Стоуму, занимавшемуся закупкой продовольствия для дружины, объявить, что, если кто из купцов привезет сушеную рыбу, то он купит ее.

Ключница Милана, приходившаяся дальней родней Любиму, тут же проговорилась ему о желании боярина.

И как раз Любим знал, в какой деревне вяленой рыбы было больше, чем грязи. От изобилия сушеной рыбой собак кормили.

И так как прибыль обещалась большая, то Любим спроворил и перед обедом пригнал несколько возов вяленой рыбы.

После обеденного отдыха Любим собрался с возами на причал, где шла погрузка на корабли.

И так как Ясна и Златка по молодости не имели привычки спать после обеда и сидели у окошка с вышиванием, то, естественно, заметили сборы брата. А остановить женское любопытство невозможно. Девицы моментально бросили вышивание и поспешили во двор.

Возы уже стояли около ворот. Дворник возился с тяжелым засовом, пытаясь открыть ворота. Засов заело, и Любим, досадуя на задержку, ругал дворника.

– Братка, ты куда собрался? спросили в один голос девицы, подбежав к брату.

Любим досадливо отмахнулся.

– Куда, куда – что не видите? Сушеную рыбу везу к кораблям на продажу.

– И нас возьми. Мы тоже хотим на причал, – сказала Златка.

– Делать там вам нечего, – строго отрезал Любим.

Однако где уж устоять одному молодому мужчине против двух красивых девиц. Поупиравшись минут пять, Любим согласился, чтобы сестры пошли вместе с ним.

На пристани Любима встретил дружинник, которому Стоум поручил покупку рыбы. Дружинник и Любим стали осматривать товар, затем договариваться о цене.

А сестры, пока брат был занят, решили прогуляться вдоль причала. При этом они встретили знакомых девиц, которые также не усидели дома. Хотя они встречались всего лишь вчера, но и ночи хватало девушкам, чтобы у них накопилось на новый разговор, длиной, как минимум, на полдня. Так что сестры время проводили весело.

Еще веселее стало, когда они увидели, что на причал пришли Гостомысл и Ратиша.

Подойти к ним сестры постеснялись. А так как они хотели, чтобы молодые люди обратили внимание, то применили широко распространенную женскую уловку: постарались, как бы невзначай, встать поблизости, так, чтобы их было видно молодым людям, и принялись шептаться и громко хихикать.

Прием подействовал, Ратиша уже начал коситься на них, и, скорее всего, он вскоре подошел бы к ним, но тут подошел корабль, с которого сошла княгиня.

Сестры с досадой переглянулись – их план срывался. Тем не менее они и не подумали уходить, потому что встреча Гостомысла с матерью, все же была не рядовым явлением. Разговора об этом хватит на неделю.

Вскоре Гостомысл с матерью ушли на княжеский двор. А Ратиша немного задержался. Отдав указания плотникам, он подошел к сестрам и весело проговорил:

– А-а-а! Вижу красавиц Златочку и Ясенку. Ну что, девчата, скучаете?

Сестры прыснули мелким смешком.

– А мы и не скучаем! – дерзко ответила Златка.

– И какое же дело вас привело на пристань? – спросил Ратиша.

– У нас серьезное дело... – начала Златка.

Ясна бросила на нее недовольный взгляд и перебила ее:

– Наш брат привез сушеную рыбу на корабли. А мы – гуляем.

Златка опять встряла в разговор:

– А вы снова собираетесь в поход?

– Да, завтра уходим, – сказал Ратиша.

– Жаль. Скоро будут гулянья, хоровод будем водить. Может быть, мы и увиделись бы, – сказала Златка. – Ты ходишь на гулянья?

Ратиша рассмеялся:

– Конечно, но только когда есть время, А его обычно нет, мне же все время приходится быть с князем,

– А у тебя есть дом или ты живешь на княжеском дворе? – спросила Ясна.

– У нас есть родовой двор в селе. Но скоро все равно придется закладывать новый двор, – сказал Ратиша.

– Ты хочешь строить дом в городе? – спросила Ясна.

– Мы будем строить новый город, – сказал Ратиша.

– Новый город? – удивленно округлили глаза девчата.

Разговор прервал подошедший Любим. С Ратишей он был уже знаком. Поздоровавшись, он вежливо спросил, хорошо ли Ратшпе живется рядом с князем.

– Хорошо, – скупо ответил Ратиша, надеясь, что Любим уйдет и веселая беседа с сестрами продолжится.

Любим заметил интерес Ратиши к сестрам.

Обеим девицам пора думать о замужестве. Но так как у них в головах ветер, все равно, что в чистом поле, то разговоры с молодыми людьми ни к чему хорошему не приведут. Так что обязанность брата – присмотреть за сестрами и устроить их судьбу.

Ратиша своего двора не имел, но он был любимцем князя, а это дорогого стоит, потому он показался Любиму подходящим женихом для одной из сестер. Для которой? Это не имело значения.

Поэтому Любим и не подумал уходить, а завел солидный разговор о ценах на рыбу и мясо. Разговор был настолько скучный, что Златка начала зевать.

Наконец терпение потеряла и, дождавшись паузы в мужском разговоре, выпалила:

– А князь собирается строить новый город.

– Какой еще город? – удивился Любим.

– Такой – нове-е-енький, – пропела Златка.

Любим подумал, что на строительстве нового города можно будет получить прибыль, и спросил:

– Да?

– Да, – кивнул Ратиша.

– И где же? – спросил Любим.

– В истоках Волхова, – сказал Ратиша.

– Там вроде есть небольшой городок, – вспомнил Любим.

– А мы рядом построим большой город, – сказал Ратиша и посоветовал.:– Любим, смотри, не упусти этого дела. Мы идем не только, чтобы собрать дань, но и чтобы открыть торговые пути на юг. Да и норманны уходят из родных мест, идут и завоевывают южные земли. В Урмании осталась одна нищета. Видел, сколько к нам пришло в дружину воинов?

Поэтому с севером торговли почти не будет. С севера и с юга в свои земли никого пускать не будем. А кто захочет торговать, пусть торгуют через нас. Всю торговлю сосредоточим в новом городе. Так что в старом городе дел для купцов не будет.

– Спасибо за совет, – сказал Любим и скомандовал: – А ну-ка, девицы, пошли домой.

Сестры недовольно закрутили носами. Но делать было нечего, брат в доме хозяин, поэтому, хихикнув и бросив многозначительные взгляды на Ратишу, сестры, держась под руки, отправились к городским воротам.

Ратиша и Любим шли сзади, отстав на десяток шагов.

– Красивые у тебя сестры, – сказал Ратиша.

– Нравятся? – спросил Любим.

– Нравятся, – сказал Ратиша.

– Которая?

– Ну, Златка.

– Ну так женись на ней, – сказал Любим, – пока еще не просватана.

Ратиша вздохнул.

– Ты же знаешь, Любим, что я у князя в первых помощниках. Он меня ни на шаг не отпускает. А у князя большие замыслы. Думаю, на все лето уйдем в поход, и, дай бог, чтобы мы вернулись в город на зиму. Так что жениться я смогу не раньше, чем года через два-три. Не будет же она ждать меня все это время?

– Ей только что исполнилось четырнадцать годков. К тому же сначала Ясну надо выдать замуж. А тогда уж будем решать и со Златкой. Так что пару годиков в запасе у тебя есть. А потом – извини. Златка – девица красивая, шустрая. Эта не засидится в девках.

Глава 71

Вечером, перед пиром, для которого накрывали столы во дворе, Гостомысл собрал военный совет. В горнице собрались старшие дружинники, которых, впрочем, было немного, и командиры отрядов норманнов. Собралось человек тридцать, и из-за этого при рассаживании возникла заминка. Старые дружинники хотели сидеть рядом с князем, норманнам остались дальние места, и это их обидело.

Пока князь не вышел, Отер с обидой упрекнул Стоума, который руководил в горнице.

– Боярин, князь, когда принимал нас в дружину, обещал нам, что мы ничем не будем ущемлены по сравнения со словенами? А сейчас выходит, что словены будут ближе к князю, и он будет слушать только их советы.

Стоум кивнул головой.

– Все дружинники, независимо от племени, одинаково милы князю.

Стоум окинул взглядом горницу и приказал.

– Садитесь, как сидели! Князь сам каждому определит место.

Никто не стал противоречить Стоуму, хотя ворчания было и немало – в свою очередь, среди словен возникли споры о старшинстве. Норманны сели молча, как им приказал Отер, который оказался довольно жестким командиром.

Как только расселись, в горницу вошел боярин Вячко: окинув строгим взглядом горницу, и убедившись, что дружинники нарядно одеты, и держатся чинно, он удовлетворенно кивнул головой, и объявил:

– Князь сейчас выйдет.

Дружинники поднялись.

Сразу после объявления Вячко открылись парадные двери, и в горницу вошел Гостомыел. Следом за ним Рати-ша, Медвежья лапа и Мороз.

Гостомыел прошел и сел в кресло. Ратиша и Медвежья лапа встали за его спиной. Гостомыел склонил голову.

Вячко торжественно объявил:

– Бояре приветствуют тебя, князь!

Гостомыел сказал:

– Здравы будьте и вы, мои други!

Бояре поклонились князю, и послышались голоса:

– И ты будь здрав, князь!

Гостомыел подал знак рукой:

– Сядьте, друзья.

Бояре сели.

Тем временем Мороз подошел к Вячко. Тут же к ним подошел и Стоум. Они о чем-то пошептались, и Мороз вернулся и сел на лавку на первое место среди бояр. Вячко же и Стоум подошли к Гостомыслу, и Стоум вполголоса сообщил князю, что между словенами и норманнами возник спор о местах.

– Чем недовольны они? – спросил Гостомыел.

– Словены заняли ближние к тебе места, а норманнам не понравилось, что их посадили на последние места; они говорят, что ты обещал им, что они ничем не будут ущемлены по сравнению со словенами, – сказал Стоум.

Гостомыел окинул взглядом бояр.

Ближние места были заняты словенами. Почувствовав внимание князя, они смотрели прямо и неподвижно Сидевшие в отдалении норманны хмурились.

– Я не стал пока ломать порядок, – сказал Стоум.

Гостомыел кивнул головой.

– Пусть пока будет так.

Стоум вернулся и сел рядом с Морозом, а Вячко занял особенное место за небольшим столиком, где он и писари обычно вели записи.

Гостомыел поднял руку и громко проговорил:

– Сегодня сидите так, как сидите, но в дальнейшем я сам определю каждому его место. Рядом со мной будут сидеть те, кто заслужит это верной службой и кто будет давать мне мудрые советы.

– Добро! – послышался голос Стоума.

Гостомыел перешел к главному:

– А сейчас нам надо обсудить план похода – куда идти в первую очередь и с какими силами.

Он бросил взгляд на Медвежью лапу:

– Воевода, сообщи нам план наших действий.

Медвежья лапа вышел вперед и сообщил, что вначале дружина на кораблях поднимется вверх по Волхову, а потом по озеру Ильменю пойдет к солеварам в Руссу. Соберет с них дань, а дальше по рекам дружина пойдет к Полянскому городку Киеву и разведает дорогу южнее Киева. Осенью, до ледостава, дружина вернется в город.

Гостомысл сказал:

– План хорош. Только получается, что, взяв дань с солеваров, мы с ней пойдем на юг?

Медвежья лапа почесал голову:

– Получается так.

– Пока будем ходить на юг, мыши все растащат, – усмехнулся Вячко.

– Значит, дань надо будет привезти на склады в город, – сказал Мороз.

– Это крюк какой сделать! – проговорил с досадой Медвежья лапа.

– А мы и не потащим с собой всю дружину обратно в Словенск, – сказал Медвежья лапа. – Отправим дань в город с отрядом для охраны, а сами подождем у истока Волхова. Заодно осмотрим места и решим, где поставить новый город.

– А что – с новым городом дело решенное? – спросил Вячко.

– Если вести торговлю с ромеями, то нам нужно иметь город поближе к ним, – сказал Мороз.

Медвежья лапа сказал:

– Но тогда от Западного моря мы отдаляемся.

Мороз сказал:

– А нам Западное море и не нужно. Сейчас все события разворачиваются на юге. Император франкский Карл совместно с булгарским ханом Крумом начал войну с аварами. К тому же на сторону Карла встают и балканские болгары. Они хотят ухватить кусок аварского каганата и подчинить себе все славянские племена по правому берегу Дунаю вплоть до устья Дравы. Я думаю, что авары не выдержат такого натиска. У хазар пока междоусобица, но как только она закончится, сомнения нет – они тут же пойдут на славянские племена.

– Морские разбойники беспокоят нас с севера. Готлиб взял Словенск с налета. Ранее также был разорен Велико-град, – напомнил Медвежья лапа.

– Чтобы избавиться от угрозы с запада, достаточно поставить несколько острогов, чтобы сторожили реки, – сказал Мороз.

– Торговый путь с юга на север проходит до Ильменя, а затем уходит по рекам на запад, таким образом, сейчас Словенск оказывается в стороне от торгового пути. Мороз прав, надо переносить столицу на юг, – сказал Гостомысл.

– Я не спорю, здесь место не очень удачное, но южнее Ильменя земли не принадлежат словенам. Славянские племена не согласятся, чтобы на их земле был заложен чужой город, – сказал Медвежья лапа.

– Я господин всех славянских земель, и мое дело, где ставить свою столицу, – с раздражением проговорил Гостомысл.

– Князь, лучше этого пока не делать – это приведет к ссоре с соседями, а мы пока даже не сумели собрать с них дань. Земля принадлежит роду, поэтому правитель любого племени восстанет против нас, – сказал Стоум.

– Но у нас уже есть город на земле карел, – сказал Гостомысл.

– Тут дело другое – твой отец дружил с карельским князем, а Карела выгодна и карелам. А так как ты женился на дочери князя Вяйне, то твой сын, когда он родится, станет и карельским, и финским князем. Может, позже и на чужих землях мы сможем закладывать свои города. Но не сейчас, – сказал Стоум.

Гостомысл обвел взглядом бояр:

– Что думаете, бояре?

– Медвежья лапа и Стоум правы, но и Мороз прав, – сказал Вячко.

Гостомысл взглянул на норманнов:

– А вы что думаете?

Поднялся Отер.

– Князь мы поддержим тебя, какое бы ты решение ни принял.

– Тогда решено – будем закладывать новый город на Волхове у Ильмень-озера, – твердо сказал Гостомысл.

– Мудрое решение, – кивнули Медвежья лапа и Стоум.

– Боярин Стоум, мы уходим в поход, а ты останешься в Словенске, – сказал Гостомысл.

Стоум встал с обиженным выражением на лице.

– Князь, но почему ты меня обижаешь недоверием? – со слезою в голосе воскликнул он.

– Успокойся, боярин, я не не доверяю тебе, а как раз наоборот – доверяю важное дело: я ставлю тебя на строительство новых городков, – сказал Гостомысл.

– Но как же ты без меня будешь в походе? – спросил Стоум.

– Со мной будут Медвежья лапа и другие бояре, – сказал Гостомысл и предупредил: – Боярин, дело даю тебе очень важно, к зиме, чтобы остроги стояли, – сказал Гостомысл.

– А как же Словенск? – спросил Стоум.

– Будешь присматривать и за городом. А в помощь тебе даю... – Гостомысл повел взглядом по рядам дружинников, затем проговорил. – Военега, Горыню и Эймунда из норманнов.

Названные дружинники встали.

– Военегу поручаю построить острог на Неве.

Военег склонил голову

– Горыня займется новым городом на Волхове. Стоум, передашь мою просьбу Лисьему хвосту, чтобы его купцы приняли участие в строительстве нового города.

– Сделаем, князь, – сказал Стоум.

– Эймунд, тебе поручаю строительство каменного острога на другой стороне реки напротив Словенска. Стоум поможет тебе найти мастеров.

Гостомысл, назначая норманна на строительство острога, понимал связанные с этим трудности.

Норманн мало знаком с жителями города. Но Гостомысл назначил его не зря, это назначение должно было показать норманнам, что он ничем не отличает их от словенских дружинников. Но был и другой тайный расчет – норманн не позволит словенской знати контролировать построенный им острог.

Эймунд приложил руку к груди.

– Твое приказание будет исполнено, князь.

Гостомысл продолжил:

– Стоум остается в Словенске моим посадником. При нем оставляю казначеем Вячко. Оба боярина будут распоряжаться казной в мое отсутствие.

Вячко привстал, поклонился и продолжил скрипеть острым писалом по бересте. А Стоум удивился:

– Князь, о какой казне ты говоришь?

Гостомысл усмехнулся.

– О той, что я оставлю в Словенске.

– Но у тебя нет казны! – сказал изумленный Стоум.

Вячко улыбнулся. Гостомысл брал его и Ратишу, когда с матерью ходил за спрятанными сокровищами отца.

– Нет, так будет, – засмеялся Гостомысл. – И присматривай за городскими старшинами, чтобы снова не сдали город. Предупреди Богдана и старшин, я в дела города не буду вмешиваться, но еще раз сдадут город – повешу без пощады всех виновных.