Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 56 страниц)

– Ты права, прекрасная моя, – он грустно улыбнулся, – я это не составлял. Я никогда не пишу в таком безобразном стиле, не говоря уже о содержании. Но кто мне поверит?

– Я тебе верю.

– Мы здесь все тебе верим, – добавил Джейкоб Эвендж и обвел взглядом небольшую компанию за столом, – я правильно говорю, друзья? Мы все верим Рене, так?

– Да, – лаконично ответил Аллан Ван-Вирт, а Олеа просто кивнула.

– Вы порядочный человек, сэр, – добавил капитан Ном-Онг, – а это главное.

Банни Эвендж щелкнула пальцами в воздухе:

– Я тебе тоже верю, железно. А из-за чего такая драка? Принц Монако, это так круто?

– Даже не знаю, как точно ответить, – сказал граф, – видишь ли, по конституции, власть принца не ограничена. Выборные органы являются по сути, лишь совещательными.

– Значит, абсолютная монархия, да? – спросила Либби.

– Да, милая, – граф де Паларе кивнул, – Мы последняя абсолютная монархия в Европе.

– Рене, – произнес Джейкоб, – если так, то, по-моему, тебе есть, за что драться.

– Коб, ты удивишься, но я даже не задумывался о борьбе за трон. Зачем мне это?

– Но, – заметила Олеа, – кто-то играет твоей фигурой, чтобы превратить тебя в принца-протектора. Видимо, выбран и тот киндер принца Герберта, который для этого нужен.

– Но я же сказал: я не хочу драться за трон!

– Судя по прессе, – ответил ему Аллан, – даже вопрос так не стоит: драться или нет.

– Да, увы, вероятно ты прав, – со вздохом, согласился граф, – какие у нас варианты?

– Надо идти на Мергуи, к пиратам, – твердо сказал Ном-Онг, – я там знаю кое-кого.

Рене-Гюи де Паларе отрицательно покачал головой.

– Я вам очень благодарен, кэп, но это не выход. Пираты – люди своеобразные. Вы не можете точно знать, что у них на уме. Вы все подвергнетесь риску из-за меня одного.

– Люди, которых я знаю, надежны, – возразил капитан, – и другого выхода нет, сэр.

– Другой выход есть, – ответил граф, – тот спасательный швертбот, что на корме.

– Рене, это безумие! – воскликнула Бонни Эвендж, – трехметровая скорлупка…

– Там есть парус, – перебил он, – вы отдадите мне сто литров воды, и три ящика сухих пищевых смесей. Мне этого хватит на целую вечность, а вы пойдете в Пхукет.

– Я тебя не оставлю! – заявила Либби, – если так, то делим вечность пополам.

– Нет, прекрасная моя, это слишком рискованно. Я не хочу, чтобы с тобой что-то…

– Вы оба спятили! – перебил Джейкоб, – пошли лучше к пиратам. Они нас не съедят.

– Не съедят, – согласился де Паларе, – но кто поручится, что они меня не продадут? Я полагаю, наш уважаемый кэп не верит в эту возможность, но пираты есть пираты.

– Стоп, друзья, стоп, – вмешалась Олеа Ван-Вирт, – давайте все обсудим спокойно.

2. Маленькая гималайская принцесса

Кхумбу, западный Непал.

Католический сиротский приют.

Сестра-хозяйка ворвалась в комнату падре-попечителя, находясь в таком возбужденном состоянии, что падре Иларио подумал, не напали ли буддистские экстремисты (здесь в прошлом часто случались подобные вещи, хотя нынешний падре уже этого не застал).

– Спокойно, спокойно, сестра Августина, – он говорил тихо и ласково, подняв обе руки в успокаивающем жесте, – что бы ни случилось, надо вести себя спокойно.

– Да, падре Иларио. Я стараюсь. Но… Но… – 40-летняя женщина запнулась, – я даже не понимаю, радоваться или беспокоиться.

– Это зависит от того, – мягко сказал он, – что именно случилось.

– Родственники крошки Элен нашлись! – выпалила сестра-хозяйка.

– Это же очень хорошо, – заметил Иларио.

– Да, наверное, это хорошо, – согласилась она, – Но… Но… Эти родственники какие-то странные. У них документы из какой-то спецслужбы и, по-моему, они вооружены.

– Вот как? А что же Иоганн, наш охранник?

– Они попросили нашу охрану не беспокоиться. И улыбались. Это немного страшно.

– Страшно? А ты позвонила в полицию?

– Нет, я хотела, но… Но… Они сказали, что не надо. И… и… я побоялась спорить.

– Если они вооружены, лучше с ними не ссориться, – согласился падре-попечитель, – я думаю, сестра Августина, ты поступила правильно. А где они сейчас?

– Они во дворе, играют с крошкой Элен. Ждут вас, падре.

– Хорошо, – сказал он, вставая из-за стола, – пойдем.

«Родственников» оказалась двое. Смуглый мужчина возможно мексиканец, и молодая симпатичная женщина, черная мулатка, у которой на руках сейчас сидела двухлетняя крошка Элен, девочка, привезенная полицией в приют год назад. Эти двое явно были профессиональными военными, но вели себя так спокойно, что ни дети, ни работники приюта не чувствовали никакой угрозы. Лишь приютский охранник выглядел слегка взъерошенным – видимо, понимал, что спокойствие «гостей» опирается на четкое представление о том, как надо обращаться с оружием. Не составляло никакого труда догадаться, что в длинных матерчатых чехлах, закрепленных на перевязи, на боку у каждого из «гостей», находится именно оружие – скорее всего, короткие автоматы.

Иларио собрался было как-то привлечь к себе внимание, но этого не потребовалось. «Мексиканец» стремительным шагом подошел к нему.

– Жоан де Маракайбо, майор спецотряда Эскадрона Охраны Короны Монако. Я прошу прощения, уважаемый падре Иларио, что мы прибыли, не уведомив заранее, но наши обстоятельства таковы, что требовались экстренные меры.

– А… Так сказать… Э… – произнес падре, – А… Какие-либо документы… Извините…

– Разумеется! – майор Маракайбо выхватил из внутреннего кармана своей полувоенной камуфляжной куртки лист плотной глянцевой бумаги с ярким гербом вверху, коротким готическим текстом в центре, и лиловой печатью внизу, и протянул падре-попечителю.

*** Коронное военное распоряжение ***

Граф Рене-Гюи де Паларе, коронный маршал, приказывает майору – виконту Жоану де Маракайбо, ехать в приют св. Себастьяна в Кхумбу, что в Непале, и доставить оттуда в нашу временную ставку на остров Пхукет принцессу Элен Гримо-Алдо де Бое, дочь и наследницу безвременно ушедшего от нас Герберта Гримо-Алдо де Бое, сеньора Реми, принца Монако. Добрых отцов, опекавших Ее Светлость, надлежит поблагодарить, и передать им на нужды святой обители тысячу золотых ломбардских соверенов».

Иларио прочел и поднял взгляд на майора.

– А… Так сказать… Э…

– Вот, – майор протянул падре-попечителю небольшой серебристый кейс, – я поменял ломбардские соверены на доллары, полагая, что вам так будет удобнее пользоваться.

– А… Да, конечно… А сколько это в долларах?

– Полмиллиона, – небрежно сообщил майор, – Вы не сочтете за неучтивость, если я вас попрошу пересчитать купюры и поставить роспись в этом формуляре. Наша коронная канцелярия бюрократична, как в любой стране… Второй экземпляр остается вам.

– Конечно-конечно, – ответил падре, открыв кейс и глядя на стандартные банковские упаковки, – и все же, и все же… А можно как-то удостоверить вашу личность?

– Тут я в некотором затруднении, падре, – майор развел руками, – мы спецслужба, и не носим с собой ID, такое правило действует во всех странах мира. Существуют особые предметы, по которым мы узнаем друг друга. У меня – вот такой…

Жоан де Маракайбо вытащил из-за отворота куртки пистолет жуткого калибра, скорее всего, древнего образца, но современного изготовления, и протянул его Иларио.

– …Не беспокойтесь, он не взведен.

– Какой необычный… – произнес падре, осторожно беря в руки старинное оружие.

– Это 40-миллиметровый малый драгунский пистолет XVII века. Копия. Действующих оригиналов уже не осталось на свете. Я прошу вас прочесть дарственную надпись.

– А… Да… – Иларио повернул пистолет и разглядел черный готический текст: «Жоану, виконту Маракайбо, в знак искренней дружбы, принц Герберт».

– Жоан, – вмешалась мулатка, – я опасаюсь, что падре Иларио не знает нашу ситуацию. Пожалуйста, падре, прочтите эту короткую заметку. Вам станут ясны наши мотивы.

Иларио осторожно возвратил пистолет виконту и взял протянутую газету: экстренный «Chronicle» с сообщением о трагической гибели принца Монако в Южном Дарфуре.

– А… Да… Я вам очень сочувствую… Ваша миссия тайная, надо полагать…

– Нет, – Жоан Маракайбо покачал головой, – наша миссия открытая, и я просил ваших сотрудников не торопиться с вызовом полиции просто, чтобы не терять время. После нашего отъезда, я думаю, вам надо вызвать офицера полиции, и проинформировать об имевшем место событии. Кроме того, вам это будет полезно, чтобы без риска отвезти деньги в банк. Ведь в этих краях небезопасно держать такие суммы наличными.

– Да, да… – Иларио несколько раз кивнул, – вы правы. Но, я не подвергну вас лишнему риску? Вдруг, полисмены, не разобравшись, решат вас задержать?

– Они не посмеют, – ответил виконт де Маракайбо, – всего доброго, святой отец.

…

Через два часа маленькая научно-этнографическая экспедиция вылетела из Кхумбу (Непал) в Ил-Денис (Сейшелы) на довольно типичном для дальних мини-чартеров 12-метровом 5-местном тайваньском турбореактивном «Sino-Fanjet». Виконт Жоан де Маракайбо (он же – партизанский капо Жоа Рулета) достал из кармана радиотелефон вызвал некого абонента, и сообщил: «Привет, старый ниггер, мы отлично отдохнули! Встречай нас в пабе, расскажем, за кружкой пива!».

(Это означало: операция прошла успешно, мы улетели по плану, помощь не нужна).

Тем временем, крошка Элен начала устало зевать, и компаньонка «виконта Жоана де Маракайбо» – офицер Саманта из «лерадистского» спецназа полиции Агренды устроила девочку поспать: завернула в плед и поцеловала в нос для хороших снов.

– Чудесный ребенок, – прокомментировал капо Рулета, – ни черта не боится.

– Это потому, – ответила унтер-офицер, – что я добрая, ласковая и внушаю ей доверие.

– О! – партизанский капо округлил глаза, – А может, ты и этому Рене Паларе внушишь доверие? Это было бы блестяще! Я бы подарил тебе малый драгунский пистолет!

– Нет, Жоа. Я внушаю доверие детям. А взрослые испорчены всяко-разной социальной несправедливостью, так что ими занимайся ты. Кстати, откуда такой пистолет?

– Это не пистолет, Саманта, а китайский портативный гранатомет для пэйнтбола. Если точнее, то это китайская модель «Classic Army Mad-Bull». Наши суринамские коллеги придумали делать эти штуки в виде сувенирных пистолетов, и с боевыми гранатами.

– А дарственная надпись? – спросила она.

– Это, – капо улыбнулся, – была моя домашняя заготовка. Ты знаешь, у попа в какой-то момент возникло подозрение, что мы плохие ребята, торговцы детьми. Полмиллиона баксов, конечно, не очень укладывались в эту версию. На рынке приемных детей для бесплодных богатых родителей цены на порядок ниже. Но – возникло. И, как учит нас практическая психология, надо было немедленно подтвердить нашу с тобой легенду абсолютно нестандартным методом. Паспорт бы попа не убедил, а вот этот пистолет с дарственной надписью принца отмел его сомнения по поводу виконта де Маракайбо.

– А, по-моему, – заметила унтер-офицер, – он полностью поверил уже тогда, когда ты подсунул ему бумажки. Бюрократичность в глазах обывателя равна легальности.

– Отчасти, так, – согласился Жоа Рулета, – но не полностью. Судя по глазам, этот поп полностью поверил только тогда, когда я посоветовал ему заявить в полицию. Плохие ребята тоже могли бы сказать на прощание: «зови копов», но у обывателя существует стереотип: только хорошие ребята советуют собеседнику позвонить в полицию.

Саманта покивала головой и ласково погладила по щеке спящую Элен.

– Ты представляешь, детка, в каком идиотском мире мы все живем? Нет, ты совсем не представляешь… Ладно, не расстраивайся. Ты, хотя бы, принцесса. Тебе повезло.

– Это нам повезло, что девочку не пришлось воровать в Европе, – пробурчал капо.

– У Герберта осталось много детей, – заметила Саманта, – он метал генофонд везде, где ступала его нога. И неплохой генофонд, кстати. Чудак-человек. И зачем ему была эта уродская охота? Если бы он только снимал девчонок, был бы жив, и принес бы пользу человечеству. А так – портил биосферу, и в итоге был застрелен, как хомяк в амбаре.

– А на кого он охотился в Непале? – спросил Рулета.

– На йети, снежного человека. Но, не нашел. А вот горилл в Конго он нашел, и пуф…

– Так-так. В Конго – гориллы, в Непале – йети. Это что, мания убивать гуманоидов?

– Типа того, – согласилась унтер-офицер, – У принца было трудное детство. Его папа практиковал насилие в быту, и это сказалось на психике мальчика. Как по Фрейду.

– Понятно и без Фрейда, – сказал капо, – А граф Паларе, он как в этом смысле?

– Рене-Гюи де Паларе, судя по досье «Сюртэ», противник насилия, за исключением спортивного, вроде таэквондо, и он романтик, несмотря на то, что умен, образован и решителен. Вообще, по-дурацки получается: почему «несмотря на?». Почему, блин, считается странным, если умный, образованный и решительный парень – романтик?

– А вот это, Саманта, уже к Фрейду. Я так глубоко в теории не копался. Наша задача практическая: метнуть этого романтика в конкретную точку пространства-времени.

– Как раз, прибытие в эту конкретную точку меня беспокоит, – произнесла Саманта.

– Что беспокоит? Вечером мы будем на Сейшелах, а там мадагаскарская группа.

– Я не про наше прибытие, я про прибытие графа. У меня есть сомнения.

– Почему? Он зажат со всех сторон, кроме одной. Ему нет пути, кроме как к нашим.

– Он решительный парень, и он романтик, – напомнила девушка.

– Да… – согласился капо после длинной паузы, – это может стать проблемой.

– Почему проблемой, а не плюсом? – спросила она.

– Плюсом? – переспросил Жоа Рулета, – Ого! Знаешь, Саманта, это отличный ход!

…

Утро. Акватория Таиланда.

Остров Пхукет и окрестности.

Яркий спортивный мото-дельтаплан сделал круг над морем. Пилот коснулся пальцем гарнитуры радиотелефона на ухе, вызвал некого абонента, и сообщил: «Алло, толстый ковбой! Я на старой танцплощадке в Пхукете, а ребят мало. Может, они пошли в бар?».

(Это значило: вместо того, чтобы осмотрительно обогнуть акваторию Таиланда, и уйти дальше на север, к Мергуи, яхта «Coral Bird», все же, не изменила маршрут и пришла в Пхукет, причем на борту нет кое-кого из экипажа, и кто куда исчез, пока непонятно).

Последствия неосмотрительности экипажа сказались, едва яхта «Coral Bird» вошла в 12-мильную зону. Корвет береговой охраны Таиланда приказал лечь в дрейф. Потом один офицер и восемь морпехов из патрульной команды перешли на борт яхты и педантично занялись там обыском. Что характерно: все они улыбались. На третьем часу обыска, эти улыбки уже раздражали экипаж яхты, состоящий из двух молодых людей – мужчины и женщины. Надо отметить, что к моменту захода в акваторию Таиланда, ни команды во главе с Ном-Онгом, ни четверых из шести пассажиров, на борту почему-то не было. А оставшиеся двое заявили о нарушении своих прав и отказались назвать свои имена.

Сейчас они сидели на топ-бридже под охраной двух тайских морпехов, и скучали…

– Вот, интересно, Либби, – сказал Джейкоб Эвендж, обращаясь к Банни, – если бы этим субъектам приказали нас расстрелять, они бы сделали это, тоже улыбаясь?

– Вообще-то, любимый мой Рене-Гюи, это не смешная шутка, – заметила она.

– Да, Либби, ты права… А знаешь, я вспомнил анекдот по теме. Секретарша заходит к боссу и говорит: «Сэр, там, в приемной субъект, он не назвал себя, но говорит, что вы должны ему тысячу баксов». Босс ее спрашивает: «Как выглядит этот субъект?», а она отвечает: «Сэр, он выглядит так, что, по-моему, лучше заплатить».

– Cool! – Банни хихикнула, – А знаешь, Рене-Гюи, я вспомнила анекдот совсем по теме. Плакат в кубрике крейсера: «Матросы! Пожалейте капитана! Вы утром на построении смотрите на одного дебила, а капитану приходится смотреть на три сотни дебилов».

Тайский офицер обернулся на жизнерадостный смех Джейкоба и, улыбаясь, спросил:

– Вы хотели что-то сообщить капитану?

– Нет, – Джейкоб тоже улыбнулся (еще шире, чем офицер), и покачал головой, – это мы рассказываем анекдоты. А у вас в Таиланде есть анекдоты?

– Анекдоты? – переспросил офицер, – смешные истории?

– Ну… яхтсмен-профи покрутил ладонью в воздухе, – смешные в широком смысле.

– В широком смысле? Вы на что-то намекаете? Возможно, лучше сообщить прямо?

– Нет, я объясняю, что анекдоты бывают разные. Например, абстрактные.

– Абстрактные?

– Да. Например: матрос подбегает к капитану и говорит: «Сэр! Наш якорь всплыл!». А капитан, нахмурившись отвечает: «Плохая примета, парень. Очень плохая».

– Якорь всплыл? – улыбка тайского офицера стала удивленной, – я не понимаю.

– В этом и смысл абстрактного анекдота, – пояснил ему Джейкоб.

– Ты начал с очень абстрактного, Рене-Гюи, – предположила Банни, – Вот, послушайте, офицер, это менее абстрактно. Парень в кафе кричит официанту: «Эй! У меня в чашке оказалась муха! Что это значит?!». Официант отвечает: «Пардон, сэр, но моя работа – подавать на стол, а не истолковывать приметы».

Джейкоб хихикнул, а тайский офицер, улыбаясь, покрутил головой.

– Наверное, у наших стран разные традиции. А мы можем с вами поговорить о деле?

– Да, можем, – сказал Джейкоб, – как только вы вернете наши мобильные телефоны и пригласите лоера международной экологической организации «Sea Shepard».

– Значит, вы морские экологи?

– Может, да, а может, нет, но об этом мы поговорим с лоером.

– Вы осложняете свое положение, – офицер, все так же улыбаясь, вздохнул, – На яхте находился террорист Рене-Гюи Паларе, разыскиваемый Интерполом, и его подруга по имени Либби Портленд. Я заметил, что вы называете друг друга этими именами, но в судовом сейфе есть только паспорта Джейкоба и Банни Эвендж, граждан Британской заморской территории Анквилла. Вы похожи на них. Но, у вас мобильные телефоны, записанные на Рене-Гюи Паларе из Монако, и Либби Портленд из Техаса, США.

– Ф! – Джейкоб фыркнул, – мало ли, на кого записаны наши телефоны.

– В судовом сейфе, – продолжил офицер, – найден акт продажи яхты, и в бортжурнале имеется подтверждающая запись. Рене-Гюи Паларе, предыдущий легальный владелец, продал «Coral Bird» Джейкобу и Банни Эвендж, за сто долларов. Это странная цена.

– И что? – флегматично спросила Банни.

Улыбающийся офицер выразительно прижал руку к сердцу

– У нас нет претензий к мистеру и миссис Эвендж. У нас претензии только к мистеру Паларе. Наше руководство опасается, что мистер и миссис, отказавшиеся назвать свои имена, это террорист Паларе и его подруга мисс Портленд. Если мистер, отказавшийся назвать свое имя, добровольно пройдет биометрию, и данные не совпадут с данными мистера Паларе, то мы извинимся и отпустим вас вместе с вашей яхтой.

– Добровольно не пройдет, – спокойно ответил Джейкоб, – а если вы примените ко мне насилие, чтобы снять биометрию, при том, что я ничего не сделал, а просто транзитом проходил через вашу акваторию, то я позабочусь, чтобы это попало в интернет.

– Зачем!? – воскликнул офицер, – Зачем вы все это делаете!?

– Мы ничего не делаем, – возразила Банни, – это вы делаете.

– Извините, – офицер успокоился, и сделал свою улыбку чуть-чуть грустной, – но нам действительно придется действовать силой. Я надеюсь, вы не будете сопротивляться?

– Ошибаетесь, я буду сопротивляться, так что, вам придется делать все по-взрослому.

– О, Будда Амитаба! – офицер утратил свою фирменную улыбку. – Зачем!?…

– Это как в абстрактном анекдоте про всплывший якорь, – весело сказал Джейкоб.

Вскоре, на острове Пхукет, некий турист, с мощной телескопической видеокамерой, засевший на возвышенности у берега, снял с пояса радиотелефон, включил вызов и, дождавшись ответа абонента, произнес такие слова: «Юл! Тут просто кошмар! Тут нарушают права экологов! Я закачал видео на блог. Посмотри! Пора вмешаться!»

Абонент, сидевший в открытом кафе на пляже, около лодочного пирса, ответил «еду», убрал телефон в карман. Залпом допил кофе, положил под чашечку несколько тайских денежных купюр и, пробурчав себе под нос: «Ну, погнали…», двинулся к небольшому пластиковому катеру с вымпелом, изображавшим белого кита на черном поле. Парень, китаец, сидевший рядом на пирсе и болтавший с компанией парней и девчонок, сразу повернулся к подошедшему персонажу, и спросил:

– Что шеф Фоске, надо ехать туда, где копы прихватили яхту, я угадал?

– Сто процентов, Ча-Фан. Ты, наверное, телепат.

– Я не телепат, шеф Фоске, – ответил китаец, заводя мотор, – я просто общительный, а ребята на пирсе уже знают: там копы поймали террориста, который ночью разбомбил Куала-Лумпур и Ачех. Шеф Фоске, а ты, можешь отмазать этого террориста от копов.

– Не совсем так, Ча-Фан, – ответил адвокат-эколог, устраиваясь на сидении, – реально, парадокс в том, что отмазываться будут копы, и на некотором этапе мы им поможем.

Через полчаса, этот катер, лихо прыгающий по слабым волнам, возник в поле зрения наблюдателя с корвета береговой охраны Таиланда. Двое задержанных с яхты сейчас находились на борту корвета, а с Джейкоба принудительно сняли данные биометрии.

…Когда катер приблизился к корвету на полста метров, дежурный морской пехотинец поднял штурмовую винтовку и крикнул в мегафон:

– Сюда нельзя! Полицейская операция!

– Стоп, – сказал Юл своему водителю, а затем включил мегафон, – Это Юл Фоске, лоер международной экологической организации «Sea Shepard». Мне известно, что корвет захватил экологическое судно, и волонтеров экологического движения. Я предлагаю капитану добровольно допустить меня на борт корвета. В противном случае, служба правовой поддержки «Sea Shepard» начинает процедуру предъявления всем офицерам корвета обвинений в международном морском пиратстве.

– Послушайте! – крикнул капитан, появляясь у борта, – Это недоразумение! Мы лишь задержали двоих для выяснения личности, а яхту мы задержали потому, что по нашим данным на ней находился Рене-Гюи Паларе, разыскиваемы Интерполом.

– Наши волонтеры живы или нет? – поинтересовался Фоске.

– Конечно, они живы, с ними все хорошо. После проверки биометрии, мы их отпустим. Точнее, мы их отпустим, если не окажется, что мужчина, это мистер Паларе.

– Если с ними все хорошо, то почему вы не допускаете меня к ним?

– Ладно, я вас допускаю, – сказал капитан, поняв, что иначе будет хуже.

Капитан (простой парень) считал, что недоразумение разрешится, едва адвокат увидит невредимых задержанных. Какая наивность…

– О, ужас! – воскликнул Фоске, – Что с вашими руками? Вас пытали?

– Э… – яхтсмен-профи поднял запястья, чтобы были видны следы от захватов. Ранее два тайских морпеха держали Джейкоба Эвенджа, чтобы снять отпечатки его пальцев, и вот, результат – вроде бы, по жизни, мелочь, а с точки зрения права все иначе…

– Капитан, – холодно произнес Фоске, – вам известно, что пытки незаконны?

– Слушайте… – начал тот, – никакого вреда здоровью…

– Вы считаете, что пытки без вреда для здоровья допустимы? – перебил адвокат.

– Нет, но… Но… Это ведь не пытки. Мы хотели только…

– Мистер Фоске, – вмешалась Банни, – спросите у капитана, где остальные.

– А сколько вас было? И, назовите ваше имя, пожалуйста.

– Банни Эвендж. А это мой муж, Джейкоб Эвендж. Мы с острова Анквилла. Всего на «Coral Bird» было десятеро. Четверо, это экипаж, а из пассажиров – канадский доктор философии Ван-Вирт с женой, затем граф Рене-Гюи Паларе, и Либби Портленд, она журналист программы «Open-Lifestyle». Остались только мы с Джейкобом.

– Где остальные люди, капитан? – мгновенно отреагировал Фоске.

– Остальные? Но, когда мы задержали яхту, на ней были только вот эти двое! И они по непонятной причине отказались себя назвать…

– Минутку! – встрял Джейкоб. – Мы вам предъявили паспорта и документы на яхту!

– Капитан, это правда? – резко спросил адвокат.

– Нет! Они не предъявили! Мы сами нашли эти документы при обыске.

– Да? – ехидно произнесла Банни, – А зачем вы угрожали нам и требовали от Джейкоба, чтобы он признался, что он граф Паларе?

– Что за чушь! – возмутился капитан.

– А ваш запрос на биометрию? – спросил Джейкоб, – покажите лоеру запрос!

– Зачем?

– Затем, что вы хотели доказать, что я – это граф Паларе.

– Нет! Я хотел просто проверить. Вы вели себя очень подозрительно.

– Капитан, – медленно произнес Фоске, – Вы написали на запросе с биометрическими данными мистера Джейкоба Эвенджа имя Рене-Гюи Паларе, это так?

– Да, но я написал это только на предмет проверки.

– Только на предмет проверки… – медленно повторил Фоске, – И следы пыток на руках мистера Эвенджа тоже, вероятно, элемент проверки, и исчезновение восьми человек…

Капитан корвета хотел что-то возразить, но в этот момент в рубке появился радист, и протянул ему трубку служебного радиотелефона. Капитан приложил трубку к уху, и произнес что-то на тайском… Потом еще что то произнес… Потом вышел из рубки, и вернулся только через четверть часа. По его лицу было видно, что дела его плохи. До начальства береговой охраны уже добежало эхо от трансляции в интернет.

– Спокойствие и только спокойствие, – мягко сказал адвокат-эколог, – сейчас нам надо разобраться в ситуации. Я вижу, капитан, что вы порядочный человек. Следовательно, противоправные действия совершены вами под влиянием заблуждения. Иначе говоря, некто, и мы с вами сейчас установим, кто именно манипулировал вами. Скажите, вы общались с сотрудниками международной криминальной полиции Интерпола на счет мистера Паларе и этой яхты?

– Да, разумеется, я общался.

– О! И они вам сказали, что мистер Паларе – террорист, и на яхте его сообщники?

– Да, они сказали именно так.

– О! Мы в полушаге от истины! А имена и должности этих сотрудников Интерпола?

– У меня все записано, – ответил капитан корвета, и на его лицо вернулась фирменная тайская улыбка, – вот, это запись телефонограмм, там в начале – имена и должности.

…

Вторая половина дня.

Андаманское море.

Нейтральные воды.

Очень сложно выразить словами ощущения людей, оказавшихся в открытом море на миниатюрном парусном кораблике. Синевато-серое волнистое пространство кажется безграничным, бесконечным, всепоглощающим. Добавьте еще сто похожих эпитетов. Отличие двухместного мини-швертбота состоит в том, что он абсолютно открыт. Нет никакого убежища, даже условного (вроде брезентовой рубки). Из-за этого возникает парадоксальный эффект: пространство моря и неба давит на человека своей пустотой.

Прошли уже почти сутки с момента, как мини-швертбот ушел на северо-запад от яхты «Coral Bird». За кормой осталось более двухсот километров, но из-за отсутствия любых ориентиров, сейчас казалось, будто маленькая парусная лодка торчит на одном месте. Либби Портленд, устав смотреть на волны, улеглась на дне швертбота в позе эмбриона, закрыла лицо ладонями, чтобы ничего не видеть и тихо сказала:

– Рене, я немного побуду так, ладно?

– Конечно, прекрасная моя. Все как ты хочешь. Извини, что не отговорил тебя.

– Рене, милый, ты никогда бы не смог отговорить меня.

– Почему?

– Потому, что… Просто, я хочу быть с тобой. Всегда, понимаешь?

– Э… Но, это опасно…

– И только? – спросила она, – Других причин нет?

– Других причин нет, Либби, но опасность нешуточная.

– Плевать, – сказала она, – Просто, я немного раскисла. Но сейчас это пройдет. Только, знаешь, мне нужна хорошая музыка. У нас ведь есть радио, верно? Давай…

Через три часа. Там же (с учетом пройденных за это время 15 морских миль)

На востоке, на фоне уже заметно темнеющего небосклона, появилось чуть заметное пятнышко. Оно быстро росло, обретало форму, а затем и звуковой фон: что-то вроде жужжания крупного насекомого. Еще через несколько минут стало видно, что это – маленький необычный самолет, который, как будто, начал взлетать, но передумал, и в результате теперь скользит над поверхностью моря, почти касаясь невысоких волн.

– Моторный дельтаплан, – хрипло произнес граф де Паларе.

– Дельтаплан? – тихо переспросила Либби, – Так далеко от берегов?

– Получается, что так.

– Нас заметили, да, Рене?

– Скорее всего, да. Вопрос: кто это?

Дельтаплан с плеском шлепнулся на брюхо в ста метрах от них, и подкатился почти к самому швертботу. В прозрачном фонаре кабины открылась боковая створка, и оттуда высунулся темнокожий парень в лимонно-желтой майке.

– Привет! Меня зовут Хотео. Вас подвезти, а?

– Куда? – удивленно спросил граф.

– На Сейшелы, – ответил тот.

– На Сейшелы? Это же почти противоположный край Индийского океана!

– Да. А что тут такого? Через Индийский океан ходил еще Александр Македонский.

– Это верно, но… Вообще-то мы собирались идти по другому маршруту.

– Ха! Вы хотели обогнуть Суматру и уйти на юг, к островам Кокос, да, граф Паларе?

– Вы меня знаете?

– Да. И мисс Портленд я тоже знаю. Вообще-то я вас искал. Кстати, если бы я работал на Интерпол, или прямо на вашего конкурента, то наша встреча выглядела бы иначе.

– Это понятно, – согласился Паларе, – Но почему вы нам предлагаете помощь?

– Я вам по дороге объясню. На ваш швертбот мы посадим дублеров. У меня с собой двое покладистых ребят… – пилот вытащил из кабины две человеческие фигуры и пояснил удивленному графу, – Они из секс-шопа, надувные, почти ничего не весят, но с воздуха смотрятся, как настоящие. Сюрприз для утренней авиа-разведки противника.

– Вы думаете, Хотео, что… Э… Противник сможет найти швертбот в открытом море?

– Море большое, – ответил пилот, – Но дилетанты обычно ходят по накатанным трассам. Извините, но вы с мисс Портленд дилетанты. Я вас вычислил, значит, противник тоже сможет вычислить. Просто, я узнал раньше, потому и успел раньше.

– Кто вы? – тихо произнесла Либби, – на кого вы работаете?

– Это просто. Я работаю на ассоциацию союзников Сео Ткабе. А сейчас, пожалуйста, привяжите дублеров покрепче, чтоб никуда не делись, и переходите ко мне. Время…

– Вы уверены, что на вот этом можно долететь до Сейшел? – спросил Паларе.

– Это «Dagon-13», у него запас хода три морских кило-мили. Так-то, мистер граф…

Пилот приступил к объяснениям сразу после взлета, и после предложения пассажиров обходиться без «мистеров» и «графов», в первобытном стиле туристического яхтинга.

– …Короче, ситуация такая, – начал Хотео, – Наши влепили арабскому царьку в самое больное место. А маркиз, от ужаса, что ты, Рене, сожжешь его заживо в топке парохода, забыл про казино и удрал аж в Америку, в Мичиган. Кстати, как коренной монакский маркиз может стать игроманом? Я думал, у вас у всех там иммунитет к этому делу.

– Обычно так и есть, но бывают исключения. Карл де Фонтвей – одно из них. А скажи, Хотео, кто от моего имени сочиняет тексты и устраивает теракты?

– Вот, не знаю. Это разработка не нашего отряда. Но сделано качественно. Вот. А самое смешное, как твои ребята вместе с нашими поимели Интерпол. Есть адвокат-эколог с Адриатики, зовут Юл Фоске. Он устроил так, что капитан тайской береговой охраны в прямом эфире вымазал Интерпол дегтем и обвалял в перьях. Умные люди уже сказали: теперь ООН натравит свой Интерпол-2 на этот Интерпол. Кино и самураи!