Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 56 страниц)
3. Эколог Юл Фоске
Мини-отель Кларион, поздний вечер.
Вероятно, новый гость приехал совсем недавно, менее часа назад. Теперь он сидел на балконе второго этажа, и Анхела Кларион поила его кофе. И, разумеется, когда во двор вкатились Маргарита и Стэн на турбо-скутере, гость вскочил вместе с Анхелой, чтобы понять, не требуются ли экстренные меры. Выглядел гость очень обыкновенно. Слегка загорелый европеец, возраста между 30 и 40 (точнее не скажешь), среднего роста, ни худой, ни толстый, шатен, стрижка ежиком, лицо круглое, глаза зеленые, нос короткий, линия губ прямая, подбородок округлый, но не безвольный. Особых примет нет. Одет в светлые шорты и свободную рубашку с коротким рукавом. Тоже ничего особенного…
Анхела всплеснула руками.
– О, Иисус и Мария! Рита! Ты что, устроила доктору Зауэру турне по канализации?
– Мама! Я не при чем! Но, кули совсем охренели! Надо ловить их и линчевать, вот что!
– Тиокетон, – констатировал новый гость, осторожно потянув носом.
– Вы рубите в химии? – спросила Маргарита.
– Чуть-чуть, – новый гость улыбнулся, – Юл Фоске, адвокат-эколог, к вашим услугам.
– Маргарита Кларион, к вашим. А это доктор Стэн Зауэр, тоже из Европы, как и вы. Я забыла, из какой страны. Не важно. Юл, а что делать с этим сраным тиокетоном?
– Ну, если в доме есть пергидроль и уксусная эссенция…
– Конечно, есть! Сколько угодно!
– …Тогда все просто. Нам нужно по бутылке того и другого, и ведро холодной воды.
Через час, все праздновали победу человеческого разума над тиокетоном. Химический фокус тут же повесили на интернет-блог, а Анхела сделала коктейль «перечный лайм-мохито», невероятно вкусный и умеренно-крепкий. Маргарита после первого глотка высказала свое восхищение, а после второго глотка заявила:
– Юл, вы просто обязаны рассказать, откуда вы знаете про такой химический фокус.
– Я расскажу, мисс, но надеюсь, что вы тоже расскажете, как вас с мистером Зауэром угораздило вляпаться в тиокетон.
– Ага, – согласилась она, – но вы рассказываете первым.
– ОК, – сказал Фоске, закуривая сигарету, – дело было в приатлантической Африке, в Овамбо, в позапрошлом году. Я помогал цивилизованно разбираться с субъектами из европейской горнорудной концессионной компании, которая решила игнорировать требования туземного самоуправления. Корпоративная охрана «Outline Direct Assist» (ODA) применила именно это вещество, тиокетон, против экологического пикета. Мне тоже досталось. К счастью, в нашей команде были туземные ковбои, которые сразу сказали, что надо делать.
– А они-то откуда знали? – удивилась Анхела.
– Они, – ответил эколог, – воровали это вещество на складе компании, его там много, поскольку оно применяется при обогащении руды. А ковбоям оно было нужно, чтобы отпугивать львов от стада. Лев обходит за милю то, на что капнули тиокетон.
– И я чертовски его понимаю! – воскликнула Маргарита.
– Да, – Фоске кивнул, – тиокетон – самое вонючее вещество в мировой химии. А теперь представьте: ковбой возвращается в крааль, там танцы, девушки, все такое, а от него, извините, такое амбре, что скунсы корчатся в муках зависти. И ковбои, методом проб и ошибок, подобрали из бытовой химии рецептуру, уничтожающую тиокетон путем его окисления до чего-то безобидного. Вот и вся история.
– А чем завершился конфликт с горнорудной компанией? – спросил Стэн.
– Несчастный случай, – со вздохом, ответил эколог, – они практиковали неосторожную эксплуатацию емкостей со сжиженным газом. Как установил суд, взрыв на комбинате произошел именно из-за этого, а не из-за чьего-либо злого умысла.
Возникла пауза. Маргарита почесала в затылке.
– Надо же, блин. А как было на самом деле?
– Раз есть судебное решение, – сказал он, – значит, так и было.
– Вы, правда, адвокат? – спросила она.
– Я слегка разбираюсь в праве. Для экологии это важно. А теперь давайте вашу историю.
– Ну, – Маргарита кивнула, – я повезла Стэна на экскурсию. Мы прокатились вдоль пляжа, погуляли по кампусу университета, потом я показала собор Нотр-Дам-де-Агренда и замок пирата Ван-Дорна, а когда уже стало темнеть, мы поехали к кентавру, на Музыкальную площадь. Там тусовка с лазерными эффектами начинается на закате. Все зашибись, мы танцуем, в центре идет стриптиз с жонглерами, дело движется к реальному кандомбле, и вдруг над площадью пролетает какой-то пидор на агро-самолете и поливает нас всех химической сранью. В смысле, этим тиокетоном. Вот и весь хрен до сантима. Публика дружно блюет и лезет отмываться в фонтан. Мы тоже отмываемся кое-как, и двигаем домой, куда же еще?
– Маргарита, – вмешался Стэн, – а почему все сразу решили, что это выходка кули?
– А чья же еще? – удивилась она.
– Ну, – он повертел пальцем в воздухе, – например, просто хулиганы.
– Нет, – Маргарита тряхнула головой влево – вправо, – для хулиганства нужен прикол, а такое дело ни разу не прикалывает. Тупое дерьмовое свинство. Значит, кули.
– Не вижу логики, – сказал Стэн, – Для чего кули нужно тупое дерьмовое свинство?
Она удивленно пожала плечами.
– Это понятно. Они за дерьмовую культурную интеграцию, против нашего фольклора, против нашего католицизма, и против нашего танца кандомбле.
– Мне казалось, – заметил Стэн, что кандомбле ближе к религии Вуду.
– А у нас католический кандомбле, – парировала Маргарита.
– Знаете, – произнес Юл Фоске, поднимая стакан с коктейлем и глядя сквозь него на лампочку под балконным навесом, – мне кажется очень странным это происшествие. Пролететь на малой высоте над толпой, и накрыть ее капельным потоком из бака для химикатов, это, по-моему, требует от пилота очень серьезной квалификации.
– Большое дело, – Маргарита фыркнула, – пролететь круг над площадью, и все будут накрыты этим дерьмовым потоком.
– Самолет выполнил круг над площадью на малой высоте? – уточнил эколог.
– Да! Можно посмотреть на блогах. Люди уже выложили клипы с мобайлов. Самолет, немаркированный, но модель видна: наш агрендский «Agro-3000L», безлицензионная реплика североамериканского «Air Tractor 800», бак для химии 3000 литров. На всех хватило… Кули, долбанные суки! Их надо гасить, ваще, на хрен…
– Рита! – укоризненно проворчала хозяйка.
– А что, мама? Разве не так?!
– Минутку! – Фоске поставил стакан на стол и поднял вверх ладони, призывая всех не отклоняться от темы, – я могу поверить в любую злокозненность кули, но я никогда не поверю, что пилот-фермер пойдет на такой рискованный маловысотный маневр.
Возникла пауза. Маргарита сосредоточенно почесала себе спину.
– Вроде, да… Ну, а если этот пилот не фермер, а спортсмен?
– Ха! – Фоске подмигнул ей, – такая идея промелькнула в извилинах моих мозгов. Есть соревнования «Red Bull Air Race», такой авиа-слалом, на сверхмалых высотах. Но для этого используются специальные аэробатические самолеты, они весом до тонны, и мне кажется, что авиа-гонщик не согласится делать такие фокусы на самолете, который в несколько раз тяжелее и имеет совсем другие характеристики.
– И какой вывод? – спросил Стэн.
– Вывод? Я бы предположил, что за штурвалом находился военный пилот.
– Пф! – Маргарита еще раз фыркнула, – авиа-гонщику, значит, фермерский самолет не годится, а военному пилоту годится? У военных вообще другие машины, разве нет?
– Возможно, – сказал эколог, – есть похожие учебные самолеты для военных.
– С чего бы? – удивилась она, – чему военный пилот будет учиться на этой штуке?
– Рита! – вмешалась Анхела, – что ты попусту мелешь языком? Ты влезь в интернет, и посмотри, есть у военных такие самолеты, или нет.
Девушка фыркнула в третий раз, однако спорить не стала, а прошла с балкона в дом и вскоре вернулась с уже включенным ноутбуком. Стэн знал заранее, что сейчас будет. Разумеется, он не подавал вида, чтобы не выходить из своей легенды «ученого». И он изобразил искреннее удивление вместе со всеми, когда поиск дал результат:
*** Info ***
Модель: AT-802U.
Производитель: «Air Tractor», США.
Тип: легкий штурмовик.
Назначение: авиа-поддержки сухопутных войск и тактическая разведка.
Производится с 2009 года.
Состоит на вооружении в США, в Колумбии, и в миротворческих силах ООН.
Прототип: агротехнический самолет «Air Tractor 800», модель 1990 года.
***
Маргарита выдала такой «лексический морской загиб», что даже знаменитые докеры из Белфаста сочли бы ее экспрессию чересчур грубой.
– Рита, ну это уж слишком, – как-то не очень уверенно заметила Анхела.
– Не слишком, – возразила девушка, барабаня пальцами по клавиатуре ноутбука, – вот я сейчас повешу это инфо на блоге. Дюжина пива против окурка: этот самолет сейчас на авиабазе долбанных «голубых касок». Вот, значит, кто дергает «кули» за ниточки.
– А у вас раньше были в этом сомнения, мисс? – поинтересовался Юл Фоске.
– Ну, – отозвалась она, продолжая печатать на клавиатуре, – доказательств-то не было. Кстати, Юл, у вас тут есть дама сердца?
– Нет. Я даже не успел начать работать над этим.
– Ага… – многозначительно заключила Маргарита.
4. Основы Большой Телевизионной Индустрии
Следующее утро началось для Юла Фоске с громового двадцатиэтажного мата, легко преодолевшего простейшую звуковую защиту студио (всего несколько сантиметров пенопласта-бетона) и отразившегося эхом от потолка.
– Ха… – сонно произнес Юл, открыв глаза и пару раз моргнув, – такая тирада означает «доброе утро» на локальном диалекте англо-креольского?
– Чего? – еще более сонно отозвалась Маргарита, поудобнее устраивая свою голову на плече у адвоката-эколога.
– Ты не слышала? – спросил он.
– А? – девушка тоже открыла глаза и, не поднимая головы, поймала взглядом циферблат часов, – Ну, это… Доброе утро. Мы проспали половину завтрака. Блин.
– Нам что, дадут урезанные порции? – предположил Юл.
– Нет, порций сколько угодно. Но мы пропустили половину того, как дядя Йаго смотрит утренние новости по CNN.
Тут со стороны кухни-холла раздался еще один, мощный гром матерной ругани, и чуть слышный на этом фоне голос Анхелы, мягко предлагавшей не выражаться при детях.
– Ого!.. – оценила Маргарита и приподнялась на руках, как потягивающаяся кошка на передних лапах, – это что-то особенное.
– Превышение среднестатистической этажности утренних ругательств? – спросил Юл.
– Да. Раза в три, не меньше. Ну, что ты лежишь? Быстро моемся, и пошли!
К моменту их появления на кухне-холле, дети уже успели поесть и смыться. За столом остались только взрослые. Анхела пропела «Доброе утро!», и ловко плюхнула на две тарелки огромные куски омлета с запеченными кусочками бекона и фруктов.
– Hi, – ответила Маргарита, – Ой, мама, только больше не надо! Фигура!!!
– Рита! Ничего с твоей фигурой не случиться. А кушать по утрам надо хорошо.
– Здравствуйте, – сказал Юл.
– Привет, – отозвался крупный жизнерадостный и обаятельный толстый негр, чем-то похожий на гаитянского диктатора Папу Дока Дювалье в молодости, – ты Юл Фоске, адвокат экологов, верно? А меня зовут Йаго Кортес, у меня кое-какой бизнес.
– Я вообще-то не совсем адвокат… – Юл пожал протянутую негром руку, – а про твой бизнес мне вчера чуть-чуть рассказали. Малая электроника двойного назначения?
– Точно! Если честно, то я не люблю адвокатов, но экология, это правильно.
– Никто не любит адвокатов, – Юл улыбнулся, – даже сами адвокаты.
– Йаго! – укоризненно произнесла Анхела, – почему ты всегда говоришь такие вещи?
– Не всегда, – возразил бизнесмен, – этому профессору я ничего не сказал, хотя мне не понравилась его манера убегать куда-то, глотнув на ходу чашку кофе. Для настоящего мужчины это несолидно.
– У него научная конференция, дядя Йаго, – сообщила Маргарита.
– Конференция, – Йаго презрительно фыркнул, – большое дело. Ты скажи: что реально случилось вчера на плясах у кентавра?
– Ну… – она пожала плечами, – какой-то пидор на самолете сделал круг над площадью и облил всех тиокетоном. Это специальное химическое вещество для говняного запаха.
– Говори четче, девочка. Просто сказать: «пидор», это ничего не сказать.
– Четче, – буркнула она, – это тебе не таблица умножения, дядя Йаго. Мы подумали, и решили, что кули снюхались с ооновцами, и самолет был с базы «голубых касок». Это версия, как в детективе. Надо еще проверить, прикинь?
– Версия… – Йаго глянул на часы, – посмотрим, у кого какая версия. Янки по CNN уже успели наболтать всякого. А сейчас будет британский BB-news.
*** BB-news ***
Агренда, Порт-Роал. Вчера вечером, около полуночи силы специального назначения президента Лерадо применили химическое оружие против мирного уличного шествия оппозиции на Музыкальной площади. Психотропное вещество, распыленное с боевого самолета над скоплением нескольких тысяч людей, привело к значительным жертвам: несколько десятков человек обратились за медицинской помощью, число погибших не сообщается. Маноло Гуарани, лидер оппозиционной партии «Культурная интеграция», находящийся в Париже из-за угрозы убийства, заявил: «Этот варварский акт накануне выборов означает, что президент Лерадо окончательно сбросил маску демократичного правителя. Он перешел к фашистским методам, опираясь на бывших офицеров гвардии диктатора Эббота, арестованного 8 лет назад в ходе операции миротворцев ООН»…
ВИДЕО: Площадь в огнях лазерной цветомузыки. Толпа хаотично движущихся людей. Музыка, неразборчивый шум. В поле объектива проскакивает силуэт самолета. За ним виден плотный шлейф тумана, мерцающего в лучах лазерной подсветки.
СТОП-КАДР: Самолет над толпой. Накладывается его компьютерная прорисовка. Под кадром надпись: «Агрендский Agro-3000L, аналог штурмовика AT-402U ВВС США».
ВИДЕО: Туман накрывает толпу. Крупный план: группа людей, одетых в футболки с эмблемами партии «Культурная интеграция». Люди прижимают руки к лицам, затем сгибаются пополам. Паника. Кто-то падает. Снова камера вверх, на силуэт самолета, заходящего на циркуляцию, продолжая распылять жидкость из выливного бака.
КОММЕНТАРИЙ: Представители президента Лерадо отрицают не только факт этой химической атаки, но и факт самого митинга, и даже факт наличия на вооружении у полиции Агренды боевых самолетов. Резолюция 1904-2 Совета безопасности ООН предписывает полную демилитаризацию Агренды, но, эта резолюция нарушена, и в Агренде нелегально производится боевые самолеты и даже химическое оружие.
СЛАЙД ШОУ: группы самолетов Agro-3000L около разных полевых аэродромов.
…Мы показываем вам агрендские боевые самолеты, специально оборудованные для применения химического оружия, это видно по распылительным устройствам под их фюзеляжами. Данные о том, что в Агренде производятся психотропные боевые яды, поступала и раньше, но теперь есть прямые доказательства. Посол Агренды при ООН вызван для объяснений в комитет по миротворчеству Совета Безопасности.
Уже 8 лет на Агренде находится миротворческий контингент: 800 «голубых касок» из Бангладеш, Германии и Нидерландов. Мы продолжаем следить за развитием событий.
***
Анхела, в полном недоумении глядя на экран, тихо произнесла:
– У этих тележурналистов совесть-то есть?
– Совесть, – ответил Юл, – для тележурналиста, это нонсенс. Это признак абсолютной профессиональной непригодности. Он просто не сможет работать с таким дефектом.
– Долбанная TV-империя, – пробурчала Маргарита, – везде, блин, сплошное вранье.
– Почему везде? – возразил эколог, – Вот, «National geographic» почти никогда не врет, потому что нет смысла. Но когда речь идет не о флоре и фауне, а о чем-то серьезном в политике, можно не сомневаться: нам врут. Тут важно понять: о чем именно нам врут? Почему нам врут так, а не иначе? И как сегодняшнее вранье соотносится с враньем, загруженным вчера, и с враньем, поступившим из других источников? Если мы верно ответим на эти три вопроса, то сможем прогнозировать завтрашнее вранье.
– А ты можешь ответить на эти вопросы? – спросил Йаго.
Юл Фоске прожевал последний кусок омлета со своей тарелки, запил чаем, прикурил только что вытащенную из пачки сигарету, и покрутил ее в пальцах.
– В данном случае, ответ на первый вопрос элементарен. Нам врут о положении дел в Агренде. Второй вопрос чуть сложнее, но я вряд ли ошибусь, если скажу, что нам врут, чтобы обосновать очередное вмешательство «голубых касок», или кого-то вроде них. Разумеется, я говорю про обоснование не для агрендцев, а для внешних потребителей медиа-продукции. Вероятно, мистеру Гуарани и его «Культурной интеграции», дано обещание, что именно эта команда займет руководящие посты в правительстве после устранения мистера Лерадо и его команды «Эко-Эко».
– Нет! – Анхела качнула головой, – после такого вранья, Гуарани не выиграет выборы!
– Смотря, кто будет считать голоса, – невозмутимо ответил Юл.
– Это уже к вопросу о завтрашнем вранье? – уточнил Йаго.
– Да. Считать, вероятно, будет какой-нибудь комиссар ООН, после того, как «голубые каски» сломят в бою сопротивление преступного режима Лерадо, и принесут искренне благодарному народу Агренды свободу и демократию.
– Как?! Опять?! – хозяйка всплеснула руками.
– Так… – Йаго погладил ладонью свой мощный затылок, – Значит, будут бомбить?
– Думаю, да, – подтвердил эколог, – бюджет миротворческой операции, вероятно, уже составлен, и бомбардировки туда включены. Производители оружия должны увидеть прибыль, иначе операция не получит парламентской поддержки в ведущих странах.
Маргарита хлопнула ладонью по столу.
– Вот, сволочи! Ну, ничего! Мы будем защищаться.
– Защищаться, это несерьезно, – ответил Юл, – У вас из вооруженных сил, насколько я понимаю, только полиция, включая волонтеров, это полторы тысячи бойцов. У ваших противников 800 человек с техникой уже тут, а к старту они подтянут тысяч десять.
– И что? – спросила она, – поднять лапы вверх? Зачем мы тогда учились стрелять? Я не полисмен, и не волонтер, но если что, я тоже возьму винтовку, и…
– Минутку, – перебил он, – я сказал только, что защищаться несерьезно. Конечно, я не эксперт по войне, но люди, с которыми мне случалось работать, знают в этом толк, и неоднократно говорили мне, что в подобных случаях лучше атаковать. Разумеется, мы обсуждаем сейчас просто возможные варианты развития событий.
– Для нас, – сказала Маргарита, – это не варианты, это жизнь, прикинь?
– Ну, а если теоретически? – поинтересовался Йаго.
– Теоретически, – сказал Юл, затянувшись сигаретой, – все написано у Сунь Цзы в его монографии «Искусство войны», в 5-м веке до новой эры.
Йаго рассмеялся и стукнул себя кулаками по коленям.
– Во дают, китайцы! Они, оказывается, еще тогда всех поимели. Надо будет скачать эту книгу из сети, вдруг пригодится. А что там, в общих чертах?
– Главный принцип Сунь Цзы, – ответил эколог, – в том, чтобы управлять противником и использовать его прогнозируемые ошибки. Например: вот мы видели, как у противника устроен PR. Главная мысль: Агренда, это как Третий Рейх, или Имперская Япония в канун Второй мировой войны. Того и гляди, агрендская авиация разбомбит к свиньям собачьим весь Карибский бассейн, и завоюет тут все до самой Флориды.
– Полный бред, – припечатала Маргарита.
– А это неважно. Большинство людей в странах «Первого мира» живут в телевизоре, и воспринимают оттуда любой бред, как единственную истинную реальность.
– Я врубился! – объявил Йаго, – надо, чтобы жирные империалисты напугали себя своей собственной страшилкой, и обосрались от ужаса.
– Мы говорим чисто теоретически, – напомнил Юл.
– Это понятно, – негр-бизнесмен кивнул, – ну, а если сделать заход к их конкурентам? К бразильцам или к тем же китайцам? Да, хотя бы к венесуэльцам, а? Тут у жирных сразу убавится желание воевать.
– Нет, Йаго, я так не думаю. Видишь ли, в таких случаях крупные игроки всегда могут договориться. Даже если кто-то пообещает вам поддержку за… Например, за квоты на вылов рыбы в вашей экономической зоне… То завтра в Нью-Йорке предложат что-то значительно более весомое за отказ вам в поддержке, и вас продадут. Это бизнес.
– Какой-то гангстерский бизнес, – проворчал негр, – А кстати, о гангстерах. Что, если заплатить каким-нибудь ирландским, арабским или курдским террористам, чтобы они взорвали кого-нибудь из жирных? Не обязательно самого, можно кого-то из родичей.
Анхела всплеснула руками.
– Йаго! Что ты такое говоришь?!
– Ты пойми, солнышко, – проникновенно сказал он, – это гангстерский бизнес, тут нет понятий, как в коммерции у приличных людей. Тут прав тот, кто больший отморозок.
– В данном случае, – заметил Юл, – это не влияет. Даже если, допустим, ты застрелил президента США, или премьера Британии, ничего принципиально не измениться. Тут играют финансы и бюджеты. Если бюджет сделан, то финансирование должно быть выделено, и оговоренные деньги поделены. А президент… Ну, подумаешь. Выберут другого. Там президент не как у вас, а просто марионетка своей группы поддержки.
– Ясно. А если шлепнуть кого-нибудь из группы поддержки?
– Теоретически… – Фоске покрутил пальцами в воздухе, – это может повлиять, но там олигархия. Само по себе выбивание одной фигуры не сделает погоды. Это в принципе может сработать, но только в комплексе с другими эффективными действиями.
– Херово, когда нет главного гада… – констатировал Йаго.
– В этом есть и некоторые плюсы, – возразил эколог, – если президент, как капитан на корабле, командует сам, то, в случае резкого изменения ситуации он может мгновенно отреагировать. А если он тряпка на ниточках, то пока все кукловоды договорятся про новый вариант бюджета и дележки, пройдет значительное время.
Негр-бизнесмен широко улыбнулся и выразительно потер руки.
– Вот это хорошая тема! Но про террористов ты, по-моему, неправ. Вот тебе пример: в Конго-Заир ООН боится соваться с гангстерскими фокусами. Там в каждом племени террористы. Ты им урежешь выпас или огород, а они твоим солдатам начнут отрезать головы. И вообще, всем европейцам и янки, которые попались под руку. Ты, конечно, можешь устроить тактику выжженной земли, но выгоды тебе с этого хрен.
– Я не говорю, что терроризм вообще не работает, – ответил Фоске, – Я говорю, что это частный метод, который сам по себе не решает проблему. Конго – особый случай, там большинству жителей нечего терять. Попробуй, напугай людей, которые в третьем поколении живут на войне, при всяком мародерстве, разбое, артобстрелах. Для них все твои угрозы лежат, как выражаются математики, в пределах погрешности измерения, и поэтому, жители могут устроить оккупантам массовый терроризм. А в Агренде иначе.
– Да… – произнес Йаго, – когда есть, что терять, бесшабашность уменьшается.
– А когда нечего терять, – вмешалась Маргарита, – это совсем хреново.
– Верно, – согласился он, – а я вот что подумал. Мы не одна такая маленькая страна, в которой людям есть, что терять. Таких стран… Штук двадцать в мире, не меньше.
Маргарита задумчиво почесала себе спину.
– Это ты к чему, дядя Йаго?
– Это я к тому, что мы с ними в разных точках географии, но все в одной лодке, и нам прямая выгода держаться друг за друга. Эти гангстеры в ООН не могут воевать везде одновременно. Они в одной точке могут, край – в двух. А в остальных точках спокойно. Значит, всегда есть, куда перебросить людей и бизнес из страны, на которую напали, а встречным курсом в эту страну тоже можно кое-что перебросить. Чтобы ооновцам эта долбанная война встала поперек глотки. Что ты об этом думаешь, эколог?
– Это вариант, – лаконично ответил Юл, и после паузы добавил. – …Теоретически.
– Теоретически, блин, – проворчал Йаго, – слушай, эколог, а что если тебе поговорить с нашими лидерами самообороны? Вдруг, они не знают про этого Сунь Цзы? Еще одна толковая голова в деле всегда полезна. Так или нет?
– Так, Йаго.
– Так, Юл! Ты согласен, что я прав! Ну, и…?
– Ну, и… – отозвался адвокат-эколог и улыбнулся, быстро подмигнув левым глазом.
– А-а! – Йаго понимающе покивал головой, – Ну, ты на меня рассчитывай, если надо.
…
+5. Конференция, красоты природы и партизаны.
Конференция в отеле «Эльдорадо» проходила достаточно интересно и живо, но Стэн приехал сюда вовсе, не за этим, и пребывал в ожидании встречи с теми, кто, сможет снабдить его необходимой инфо для работы. В перерыве большая часть участников побежала на улицу, смотреть фестиваль фермерской авиации, внезапно объявленный президентом Лерадо, а Стэн спустился в бар, чтобы выпить кофе. Но, как только он приступил к этому увлекательному занятию, рядом с ним возник изрядный дядька из категории тех, о ком говорят «неладно скроен, да крепко сшит».
– Агент Ортеро, «Интерпол-Н», борьба с наркотиками, – представился он, и махнул в воздухе служебным ID, – Вы доктор Зауэр, я не ошибаюсь?
– Вы не ошибаетесь, – подтвердил Стэн, – Чем обязан?
– Видите ли, знающие люди подсказали, что мне следует обратиться именно к вам.
– Вот как? Я не уверен, мистер Ортеро, что вас правильно информировали.
– Говорят, – пояснил агент Интерпола, – что вы изучили развитие рынка наркотиков.
– Да, – Стэн кивнул, – А рынок какого типа наркотиков вас интересует?
– Рынок одного наркотика, – ответил Ортеро, – или не совсем наркотика. Или…
– … Или совсем не наркотика, – договорил Стэн, – видите ли, агент Ортеро, сейчас с определением того, что является наркотиком, а что нет, полная неразбериха. Я готов обсудить вашу проблему, но не сейчас. Скоро будет доклад доктора Кааннера из Пало-Альто, нобелевского лауреата, и по правилам хорошего тона, надо присутствовать…
– Да, конечно, я понимаю, – агент Ортеро изобразил на лице самую доброжелательную улыбку, – у вас, ученых, свои ритуалы. Но если после конференции вы свободны…
– Вообще-то у меня есть кое-какие культурные планы на вечер.
– Например, пойти в «Hell Hall» и выпить пару кружек эля? – предположил Ортеро.
– И это – тоже.
– А что, если я составлю вам компанию?
– ОК, – сказал Стэн, – Но, я не знаю проблему, и есть риск, что вы даром потратите время.
– Уж точно не даром, – возразил агент, – ведь это будет служебным мероприятием, значит, весь эль оплачивается Управлением Интерпола. Уточню: и тот, который выпью я, и тот, который выпьете вы, доктор Зауэр.
– Я похож на человека, которому нечем рассчитаться в кабаке? – поинтересовался Стэн.
– О, нет, – возразил Ортеро, – но еще меньше вы похожи на человека, который откажется хорошо выпить и закусить за счет американских налогоплательщиков.
Паб «Hell Hall» был искусно декорирован под самый грязный и гнусный притон самого темного средневековья (каковым и являлся прототип лет 500 назад). В этом, видимо, и заключалось его необъяснимое очарование – этакий грубый антиэстетизм, тщательно продуманный и доведенный почти до совершенства. Разумеется, на самом деле, паб соответствовал всем стандартам санитарии, старые кости, разбросанные по полу, были муляжами, а плесень на каменных стенах и грязь на глиняной посуде – специальными рельефными красками. Пьяный ландскнехт, лежащий в углу зала, был манекеном, а лужа неаппетитной субстанции, в которой покоилась его голова – изделием из разноцветной пластмассы. Стэн и Ортеро устроились в противоположном от него углу (под огромной паутиной, щедро инкрустированной дохлыми мухами) и через пару минут были оделены парой кружек и пузатым кувшином.
– Эль, – пояснил Ортеро, наполняя кружки, – ничего, если я перейду прямо к делу?
– Валяйте, – кивнул Стэн.
– Вам знакомо слово «омакатль»?
– Нет. Но, судя по звучанию, это что-то ацтекское?
– Может, слово и ацтекское, – Ортеро, отхлебнул эля, – но дурь современная. Омакатль делается из специальных микромицетов, вроде дрожжей. Продвинутая биотехнология, генная инженерия, передний край науки, как говорят наши эксперты. Эту штуку здесь производят в наглую. На фабрике в горах около озера Энотанг, что в кратере древнего вулкана, совсем рядом со знаменитым Поющим ущельем. Вы там уже были?
– Не успел, – Стэн отрицательно покрутил головой, – но хотелось бы…
– Нет проблем! – воскликнул агент, – Я вас прокачу, Стен! Когда у вас будет время?
– Вообще-то… Мне, было бы удобно послезавтра, с утра.
– Отлично! Я покажу вам ущелье, а заодно фабрику, и плантации корицы и мускатного ореха. Омакатль на этих плантациях применяют, как инсектицид, от жучков и гусениц. Рабочие – сборщики, в основном студенты из Европы и Америки, периодически оказываются прямо в облаке тумана, состоящего из экстракта этой дури, которая то ли наркотик, то ли нет.
Стэн сделал глоток эля и удивленно поднял брови.
– В облаке тумана?
– Да, – Ортеро кивнул, – экстракт омакаталя распыляют с самолета. Мне кажется, тут специально подсаживают молодежь на омакатль. Директор фабрики утверждает, что в небольших дозах это вещество действует только на насекомых, а для людей абсолютно безвредно, но это из области обычных отговорок дельцов наркобизнеса. Мы знаем, что омакатль в дозах побольше, действует примерно как «экстази». Правда, механизм его действия еще не определен, но есть видео, как ведут себя люди под дозой омакатля, и очевидно, что… Вы видели, что вытворяют люди в дансингах, где в ходу «экстази»?
– Разумеется, я видел.
– Вот! – Ортеро отхлебнул еще эля, – тут точно та же история. Но в законах ничего не сказано про омакатль, и студенты запросто увозят эту дурь в виде порошка, в пакетах, маркированных, как инсектицид. Скоро, я боюсь, они начнут вывозить живые дрожжи, точнее, микромицеты, и все это начнет расползаться. Вот, скажите: мало нам, что люди выращивают дома марихуану, спорынью для ЛСД, и галлюциногенные грибы?
– Еще какутус-лофофору, – добавил Стэн, – на языке ацтеков он называется мескаль.
– Да, доктор Зауэр. Мескаль, или мескалин, если по научному. Удружили нам древние ацтеки. Так вот: я считаю, что нам необходимо добиться запрета трафика омакатля, не дожидаясь, пока химики и медики разберутся, почему он так действует. Вы согласны?
– Разумеется, я согласен. Программа исследований может занять годы, а за это время возникнет субкультура потребления этого вещества и борьба сильно осложнится.
Агент Интерпола внимательно посмотрел на Стэна.
– Вы сказали «субкультура», доктор?
– Да. Сеть клубов любителей данной формы опьянения, возможно, даже свой стиль в одежде и музыке. То же было с ЛСД после статей Тимоти Лири, с марихуаной после музыки Боба Марли и с мескалином после книг Карлоса Кастанеды.
– Вот! – обрадовался Ортеро, – вы сразу увидели, в чем тут суть. А можно ли как-то уговорить ученых, чтобы они дали экспертное заключение до того, как разберутся с механизмом действия? Тогда мы могли бы получить хотя бы временный приказ на пресечение трафика омакатля.
– Ситуация понятна, – сказал Стэн, – я поговорю с авторитетными специалистами, но потребуются какие-то четкие подтверждения. Видеозаписи. Фото. Рассказы тех, кто принимал это вещество. В науке тоже любят документы. Вы знаете?
