Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 56 страниц)
6. Работа над имиджем в планетарной сети
Агренда и ЦАР – Камерун – Мадагаскар – Карибское море.
Вернемся к событиям того дня, когда на Агренде, на стадионе крикета около Порт-Роал, прошла церемония вступления в должность нового президента. Преодолев минутную слабость (с помощью экстренной инъекции анти-стрессового коктейля и товарищеской психотерапии), Маноло Гуарани сказал короткую, но крайне удачную речь, имевшую множество разноплановых последствий. Все участники президентского штаба, как это принято в таких случаях, получили призы, а бакалавр N3D-кино, Чиа Илкли, которую президент (не без оснований) счел главным вдохновителем и психотерапевтом, была награждена особо. Сразу после церемонии Гуарани подошел к ней и заявил:
– Чиа, ты помогла мне, как помогают только лучшие друзья. Скажи, у тебя есть мечта?
– Еще бы! – ответила она, – у меня этого полная голова! Мечты. Мечты. Я, если хочешь знать, всегда мечтаю. Вот, посмотрю какой-нибудь мультик, и сразу начинаю мечтать. Больше всего я люблю «Мадагаскар». Знаешь, где Лев с Львенком, и Жираф. И Зебра.
– Мадагаскар? – переспросил Гуарани.
– Да. Здорово было бы посмотреть, как там на самом деле.
– На Мадагаскаре? – снова переспросил он.
– Да. Это остров справа от Африки.
– Я в курсе, – сказал президент, – Никаких проблем. На когда тебе заказать самолет?
– Э… Это вроде подарка? – на всякий случай уточнила юная британка.
– Да. Маленький дружеский подарок для каникул. Ничего особенного.
– Э… А отсюда на Мадагаскар вообще что-нибудь летает?
– Для настоящих друзей, – многозначительно произнес Гуарани, – летает что надо, и в любую точку мира. Это наша агрендская национальная традиция.
Вот так Чиа Илкли оказалась на борту небольшого «Embraer Legacy», выполняющего челночный бизнес-рейс Никарагуа (Ометепе) – Агренда (Койот Фламенко) – Ора-Верте (Саантан) – Камерун (Тибати) – Мадагаскар (Анкифи). Если бы Чиа Илкли проявила некоторую внимательность, то и пункты этого челночного рейса, и пассажиры, и даже контейнеры с грузом, показались бы ей весьма странными, но ей это было абсолютно неинтересно. Устроившись у иллюминатора в маленьком пассажирском салоне, она
включила палмтоп, авторизовалась на форуме «Emo4bc», под ником «Wallabi», затем щелкнула пункт «создать новую тему» и напечатала:
Wallabi> Я полетела на Мадагаскар!!! Как в мультике!!!
Реакция публики на форуме была почти мгновенной.
Banshee> Ты же была на Агренде.
Wallabi> Да. А после выборов у меня каникулы и президент подарил мне этот тур.
Feel-Fog> Офигеть!!!
Up-down-smile> А я читал, что на Агренде все аэродромы разбомблены.
Wallabi> Да. Но на острове Фламенко, чуть севернее, уцелел маленький аэродром.
Up-down-smile> С маленького аэродрома через всю Атлантику и Африку?
Wallabi> Как не фиг делать! Это продвинутый бразильский самолетик. Правда, две промежуточные посадки: на каких-то островах в Атлантике, и в Камеруне в Африке.
Magenta> Камерун – здорово! Про это у Даррелла есть книжка «Гончие Бафута».
Wallabi> Да? Я попробую посмотреть. Правда, там стоянка всего два часа.
Feel-Fog> А я смотрел твое кино про Агренду! Круто-круто-круто!
Magenta> Я тоже смотрела! Ужас-ужас-ужас! Я всю ночь не спала! Wallabi, прикинь: реально, я ворочалась всю ночь и думала, как ты там среди этого ужаса-ужаса-ужаса.
Wallabi> Ой, извини, я совсем не хотела тебя расстроить. Понимаешь, это же кино.
Gray-Rabbit> Я смотрел. Действительно, жутко. Эти пустыни после водородных бомб, сожженные города, кучи скелетов. Брр, вообще! Wallabi, ты молодец, что выдержала.
Wallabi> Там я нашла друзей, очень-очень классных ребят. Они меня поддерживали.
Up-down-smile> А в этом кино ты много дорисовала к натуре?
Wallabi> Не очень много, около половины. А остальное я доработала ракурсами.
Up-down-smile> А сложно снимать видео с той штуки, на которой ты там летала?
Wallabi> Нормально. Просто, сначала, страшно, а потом, когда чуть привыкнешь, то примерно как с высокого колеса обозрения. Только, качает, блин. О! Я сейчас залью классный клип! Нас снимали с другой летающей штуки, когда мы летали и снимали.
Чиа Илкли выбрала в каталоге на палмтопе видео-файл, и закачала на форум. Мото-дельтаплан, медленно кружащий над разбомбленным и сожженным городом, вызвал бурную реакцию из междометий. Потом флэйм вернулся в содержательное русло.
Banshee> Wallabi, а этот агрендский президент, он как вообще?
Wallabi> Отличный дядька! С юмором! И он такой чувствительный. Где-то в центре Африки убили того дядьку, который раньше был президентом. Они были знакомы в колледже, но потом поссорились и несколько лет не разговаривали. А когда дядьку – прошлого президента убили, Маноло так расстроился, и мы все его утешали.
Up-down-smile> А я читал, что Маноло Гуарани, что-то крутил с деньгами МБРР.
Wallabi> Конечно, крутил. А для чего, по-твоему, идут в президенты? Не просто же болтать с трибуны про всякое такое. Должен же быть в этом бизнес.
Feel-Fog> Кстати, да. Крутить с МБРР, это гуманно. Хуже, когда крутят с войной.
Gray-Rabbit> На фиг, на фиг, только не про войну! Wallabi, а ты уже нашла отель на Мадагаскаре?
Wallabi> У меня все включено. Там не отель, а кемпинг, называется «Sea Lemur», в Анкифи, на северо-западе. Там фестиваль – конференция по миди-экономике.
Magenta> Я не поняла. Фестиваль или конференция?
Wallabi> Я тоже не поняла, но обещают, что там будет весело. Я туда включена, как министр кинематографа Агренды. Заодно, я поснимаю все это на видео! Вау!
Up-down-smile> Ты министр кинематографа??!!
Wallabi> Надо было что-то напечатать в моих бумагах, и Маноло напечатал так.
…
12 часов полета с промежуточной посадкой на Саантан (Ора Верте) не были отмечены какими-либо особыми событиями. На Саантане в баре Чиа выпила коктейль с местной разновидностью рома, и потом, 5 часов отлично спала до посадки в Тибати (Камерун). Проснувшись, она шустро пробежалась по маленькому городку, и посмотрела на очень красивое вулканическое озеро с открытой террасы кафе, слушая местный ритм афро и дегустируя настоящий африканский кофе («почти что с грядки», как сообщил бармен).
После возвращения на борт «Embraer Legacy», Чиа обнаружила, что состав пассажиров (которых было всего восемь, включая, ее) сменился наполовину. Подсевшая четверка – молодые и довольно симпатичные мужчины, были по стилю явно африканцы, а по расе, скорее, северо-западные европейцы. Как и полагается африканцам, они экспрессивно общались на смеси нескольких языков, дополняя слова яркой жестикуляцией.
…Афро-голландские инженеры Егер Ервок и Иван Мюллер и буга-букские германские пилоты Квен фон Грюн и Сэти Кусто познакомились сегодня на озере Иро в Чаде, и за несколько часов знакомства, успели сделать прорву дел. Они разобрали и упаковали в контейнеры два «карманных» самолетика «Vergelt», погрузили эти контейнеры в AN-2 «Кукурузник», долетели до озера Тибати, и перебросили контейнеры в багажный отсек недавно приземлившегося «Embraer Legacy». Того который, выполнял челночный рейс Никарагуа – Агренда – Ора-Верте – Камерун – Мадагаскар. К этому моменту времени, германо-голландская четверка уже превратилась в слаженно действующую команду.
Сейчас этап рабочей программы был завершен, и эта четверка устроилась в маленьком салоне. Когда «Embraer Legacy» взлетел и взял курс на юго-восток, запасливый Ервок извлек из рюкзака объемистую фляжку и лаконично пояснил:
– Шнапс!
– Давай! – так же лаконично отозвался Кусто, глотнул, и протянул фляжку Мюллеру.
– Хорошо! – оценил тот, тоже сделав глоток, и передал эстафету фон Грюну.
– Эх… – сказал тот, приложившись к фляжке и, передавая ее Ервоку, спросил, – это из бананов-скороспелок?
– Точно! – подтвердил бур, глотнул и временно завинтил крышку, – а как ты угадал?
– Ну! У нас на Буга-Бука из них делают виски с таким же фруктовым привкусом.
– Глобализация! – произнес Мюллер.
– Глобализация, – согласился Кусто, и добавил, – Я двумя руками за глобализацию, но, прикиньте: если я это скажу в колумбийской деревне, то рискую получить в морду.
– Потому, что слово испортили, – сказал Мюллер, – Древнекитайский умник, Конфуций, когда его спросили «с чего начать путь к лучшему?», ответил: «с исправления слов».
– А, по-моему, – возразил фон Грюн, – надо начать с исправления таких конфуциев.
– Это как? – спросил Ервок.
– А вот так…
Квен фон Грюн стремительно выполнил комплекс движений, хорошо отработанный на тренингах, и закрепленный на практике (комплекс называется «извлечение табельного оружия и прицельный огонь при внезапном появлении противника»).
– Когда Квен слышит слово «Конфуций», он хватается за пушку, – пошутил Кусто.
– Сэти, ты же знаешь, – возразил тот, – конкретный Конфуций тут не при чем. Тут дело в принципе. Люди придумали слово для каких-то случаев, и пользовались, но, появился Конфуций, и начал исправлять по-своему. А в результате, за слово «глобализация» ты можешь получить в морду от порядочных людей. Аналогично, за слово «демократия».
– Угу, – встрял Мюллер, – А за слова «рыночная экономика», вообще могут линчевать.
– Вот! – фон Грюн кивнул, – причем сделают это люди, которые всю жизнь применяют рыночную экономику. Выращивают урожай, едут на рынок, продают, и на эту выручку покупают трактор. Или, пулемет, чтобы отбиваться от рыночной экономики, которую привозят из Нью-Йорка, вместе с глобализацией, демократией, правами человека…
– …Скажешь «права человека», и тоже могут линчевать, – добавил Кусто.
– Как говорит Юл Фоске, – заметил Ервок, – это «Матрица». Ну, как в том кино. Только «Матрица», про которую говорит Юл, она в реале. Точнее, во всех mass-media сразу.
– Знаю, – фон Грюн еще раз кивнул, – мне рассказывал Вулф, мой боевой товарищ. Мы летали двойкой на последней войне за Северные Соломоны, а сейчас он в спецслужбе.
Ервок снова отвинтил крышку от фляжки, передал фляжку Кусто, и спросил:
– Это которая война?
– Это когда мы вышибли из нашего региона «Outline Direct Assist». Это была такая же «частная армия», как «Executive External», и манеры похожие.
– Так, я знаю «ODA», – Ервок широко улыбнулся, – Мы их добили в позапрошлом году. Газовый взрыв на горнорудной концессии в Намиб-Овамбо. Может, ты слышал.
– А как же! – пилот тоже улыбнулся и пояснил для Кусто, – Это сага о рождении био-водородной бомбы. Правда, название появилось позже.
– Название придумал, опять же, Юл Фоске, – уточнил Мюллер.
– Био-водородная бомба, это сила, – сказал фон Грюн, – а вот военно-информационная теория про «Матрицу» и «Контр-Матрицу»…
– Let xirtaM kill Matrix, – подсказал Ервок.
– Да. Так вот, я считаю, что это ненадежная стратегия. Надежнее будет развивать нашу реальную технику, а потом разбомбить все эти «частные армии» вместе с долбанными принцами Монако и прочими унтерменшами, прямо в их дерьмовом гнезде!
С этими словами, фон Грюн ударил кулаком по ладони. Звук получился, почти как от выстрела. Чиа Илкли вздрогнула, и немедленно возмутилась:
– Парни, вы хотя бы, предупреждайте, прежде чем так делать!
– Пардон, фрейлейн! – пилот прижал руку к сердцу, – я больше не буду.
– Это мой друг Квен фон Грюн, он классный парень, но очень заводной, – пояснил Сэти Кусто, – хотите шнапса, фрейлейн? Это лучшее средство от стрессовых эффектов.
– А меня это не собьет с копыт? – подозрительно спросила юная британка, принимая протянутую ей фляжку.
– Что вы! – фон Грюн округлил глаза, – Мой товарищ Сэти Кусто никогда не предложит прекрасной даме некачественный напиток! Это противоречило бы его принципам!
– Ну, тогда попробую… – Чиа сделала осторожный глоток, – …Ух! Хороший самогон! Знаете, парни, мой двоюродный дедушка в Уэльсе гонит похожее пойло из яблок.
– Вы с британских островов? – спросил Кусто.
– Да. Я из Лондона. Но, сейчас я работаю на Агренде, министром кинематографа.
– Кем-кем?
– Министром кинематографа, – повторила она, – Я вообще-то бакалавр N3D-графики и, кстати, могу вам сказать, что старый фильм «Matrix», про который у вас тут флейм, это позавчерашний век… Я хотела сказать, прошлый день… Тьфу, блин, запуталась.
– Вот оно как… – Кусто качнул головой вправо – влево, – а что сегодняшний день?
– Ну… – Чиа артистично взмахнула рукой, – как приблизительный пример, я могу вам сейчас показать мой документально-художественный фильм «Agrenda after firestorm».
– Ха! Ого! Звучит круто! Давай! – с готовностью откликнулась вся четверка.
Бесспорно, Чиа Илкли (несмотря на довольно юный возраст) могла считаться хорошим специалистом по N3D, но далеко не единственным на планете, и в этой истории. Итак…
…
Это же время. Карибское море.
(Середина дня – с учетом часовых поясов).
…На флагштоке типовой 30-футовой малобюджетной яхты «Моби Долл» трепетал под свежим юго-западным ветром «Китовый Веселый Роджер» (флаг указывал, что данное любительское судно включено в сеть «Китовый патруль» организации «Sea Shepard»).
«Моби Долл» всего несколько дней назад сошла со стапелей мини-верфи на одном из островков архипелага Салентина (на озере Никарагуа), спустилась по реке Сан-Хуан к порту Гранада на Карибское море, и далее, приняв на борт двух дополнительных членов экипажа, двинулась на северо-восток в тест-круиз к Восточным Багамским островам. Ее экипаж в сумме состоял из четырех человек. Супружеская пара Неолео и Виолет Кои (граждане Белиза, совладельцы мини-верфи) плюс Кави Айви из Новой Зеландии, плюс Йотун Йотсон из Исландии. Вообще-то, был и пятый участник: маленькая мисс Кои, не имеющая пока точного имени – ей еще предстояло родиться, а пока о ее существовании посторонние могли догадаться только по кругленькому животику Виолет Кои. Как-либо ассоциировать супругов Кои с фантомными и одиозными правителями Микронезии – Эненкио: королем Оуа-Аи Ликэле и королевой Джил Этото-Ликэле, было бы даже не глупостью, а паранойей, и мы здесь не будем обсуждать подобный вздор.
Целью круиза (помимо исследования мореходных качеств «Моби-Долл») было участие в открытии мемориала великого исландского художника-неопостфутуриста Ивора Тюра на автономном острове Майя. Как известно, художник вместе со своим близким другом, конголезцем Джем-Джемом, и еще несколькими яхтсменами, погиб на этом острове в результате варварской атаки британской авиации. Это событие немедленно привело к выходу острова Майя из Британского Содружества, отделению от Республики Багамские острова и объявлению войны Британии (т. н. «однодневной войны за Теркс и Кайкос», совпавшей по времени с агрессией Пиратской Империи Тортуга и аннексией островов Игуана и Аклин). Но, это – политика, а мы говорим о мемориале великого художника. Скромный монумент Ивору Тюру в виде фигуры, держащей на вытянутой вверх руке летающую тарелку – аэростат-сервер свободной любительской инфосети «Smilesky» (созданной благодаря инициативе великого художника) был изготовлен из бронзы в Рейкьявике. Доставку монумента на остров Майя выполнил самолет береговой охраны Исландии. Некоторые аналитики придали этому политический подтекст, связанный с конфликтом между Британией и Исландией по поводу рыбопромысловых акваторий. Оставим это на совести аналитиков, пусть им будет стыдно. Там же оставим гипотезу конспирологов о том, что «однодневная война» спонсировалась, якобы, спецслужбами Канады, с целью перехода островов Теркс и Кайкос под канадский протекторат.
Короче говоря, «Моби Долл» шла на северо-восток. Впереди лежала Ямайка, а далее – Наветренный пролив между Гаити и Кубой, который выходит в восточную багамскую акваторию, но сейчас вокруг было только море, и на горизонте ярко-зеленые пятнышки островков архипелага Сан-Андрес-Райсальса, принадлежащих Колумбии. В подобной обстановке экипаж, как нетрудно догадаться, добросовестно отдыхал. Виолет и Кави лежали на циновках на палубе под навесом и сплетничали, а Неолео и Йотун сидели на мостике у ведра со льдом и жестянками пива, и болтали о политике.
Йотун сделал очередной глоток пива. Поставил жестянку обратно на лед, и произнес:
– Я еще готов поверить, что «Японская Красная армия» и «Аум Сенрике» продолжают существовать, и имеют контакты с Пхеньяном и с некоторыми лидерами микро-наций Западной Океании. Но андаманские пираты – это стопроцентный миф.
– Ты уверен, что в Андаманском море нет пиратов? – иронично спросил Неолео.
– Нет, я уверен, что они есть. Андаманское побережье Бирмы, а особенно – бирманский архипелаг Мергуи у западной стороны полуострова Малакка, это совершенно нищая и практически нерегулируемая зона, где часть населения, к примеру, морские кочевники – баджао, находятся на первобытном уровне. Рядом там туристический Таиланд, и сама логика подсказывает жителям идею мелкого морского разбоя. Но именно мелкого, а не организованного в виде «Флота свободной торговли», как они, якобы, себя называют.
– Логика, – возразил Неолео, – подсказывает, что если в аналогичных условиях в Пунте, Сомали, возник в известной степени структурированный пиратский флот, то…
– В сомалийском Пунте, – перебил исландец, – нет никакого флота, а есть лишь катера прибрежного класса, принадлежащие отдельным мелким шайкам морских грабителей, непрофессиональных и деградированных наркоманов. Они, в общем, и грабят только с целью добыть деньги на опиаты, или «мирру», как они это называют.
Неолео Кои выдержал паузу (ровно такую, чтобы глотнуть пива) и ответил:
– Я с тобой полностью согласен в оценке пиратов Пунта. Но, давай добавим некоторый важный параграф. Несмотря на свою деградированную сущность, они образуют что-то наподобие коммерческой сети приема и исполнения заказов крупных шиппинговых и страховых компаний, а иногда крупных нефтяных трейдеров, или правительств стран «Первого мира». Вспомни историю с перехватом пиратами Пунта партии украинской бронетанковой техники для военной группировки в Кении. Пиратам эта техника была совершенно ни к чему, а минимального выкупа за моряков они еле дождались. Значит, существовал теневой заказчик, и, судя по грузу, это правительственный заказчик.
– Ты, Неолео, стучишься в открытую дверь, – сказал Йотун, – с пиратами Пунта все так, однако заметь: их старейшины начали получать крупные государственные или, что по существу, то же самое, сверхкрупные корпоративные заказы на разбой, только после нескольких самостоятельных сигнальных налетов.
– Ха… – произнес Неолео, – я, кажется, понял твой аргумент, но я не уверен.
– Поясняю, – сказал исландец, – Все началось в 2003-м году около Пунтленда с атаки на российский танкер, шедший из Саудовской Аравии в Кению. Атака была практически бессмысленна с той примитивно-разбойничьей позиции, которой сомалийские пираты придерживались с 1970-х, когда о них знали лишь специалисты по криминологии. Но с позиции бизнес – стратегии, атака на танкер с грузом стоимостью более ста миллионов долларов, означала новый уровень бизнеса. Старейшины Пунта раскачивались долго. Массовые атаки этого типа начались лишь через полтора года после первой попытки. В 2005-м – 23 рейда, и никакого результата, кроме того, что несколько держав послали к Сомали боевые корабли. С позиции примитивного разбойника, это негатив. Денег нет, одни убытки: боевые корабли уничтожили в 2006-м сколько-то пиратских катеров. Но стратегически, это был скачок, потому что пресса назвала это «морским сражением с сомалийскими пиратами» и «первым морским сражением XXI века»!
– Это круто, – согласился белизский бизнесмен, – Но я не совсем уловил принцип.
– Я тоже не совсем уловил, – признался исландец, – надо позвать Кави, она ученый…
– Ясно! – Неолео кивнул и крикнул, – Девчонки! Идите сюда! Мы тут сцепились про сомалийских пиратов!
Девушки не заставили долго себя ждать, и уже через минуту возникли на мостике.
– Что за тема у вас, парни! – заявила Виолет, – В море говорить о пиратах! Блин!
– А что такого? – Неолео похлопал ладонью по дивайсу, похожему на видеокамеру, снабженную массивным штативом-треножником, – нам есть чем ответить.
– Милый, – мягко сказала она, – а что ты будешь отвечать полисменам, если они это заметят, и поинтересуются, почему у тебя на яхте гранатомет-полуавтомат?
– Я отвечу правду: это пневматический спортивный пейнтбольный гранатомет.
– Угу. А в дюймовых гранатах – спортивный пейнтбольный динамит.
– Не динамит, любимая, а диперокс.
– Ладно, – она кивнула, – диперокс. Ты уверен, что полисмены поймут эти тонкости?
– Поймут, если нормально объяснить, – Неолео сделал характерный жест, отсчитывая невидимые денежные купюры.
– Ну, милый, если ты намерен учредить бонус для карибских полисменов, – Виолетт вздохнула, – …это меняет дело. В любом случае, я хочу фруктового сока с кокосовым молоком. Там, в ведре, есть тетрапаки. Выкопай их, пожалуйста, из-под вашего пива.
– …И одну банку пива дай мне, – добавила Кави, – А что с сомалийскими пиратами?
Неолео протянул жене два тетрапака (с фруктовой смесью и с кокосовым молоком), а новозеландке – жестянку пива, и сообщил:
– Мы обсуждали стратегический путь сомалийского пиратского бизнеса, и запнулись на вопросе, почему ключевой точкой было инфо в mass-media о морском сражении между пиратами и боевыми кораблями флотов крупных держав. Это ведь не просто реклама.
– Конечно, это не просто реклама, – подтвердила Кави Айви, – это крайне важный узел в бюрократической паутине. Если пираты являются субъектом военных операций, то они образуют не узел с маркером «криминальный риск», а узел с маркером «риск от боевых действий», что совершенно меняет цену их атак на большом рынке. Страховые расчеты, судебные дела по претензиям в договорах поставки, гарантии для профсоюзов моряков, специальные полномочия военных контингентов и заказы на специальные вооружения, планируемые потери гуманитарных грузов – влияние на все эти феномены глобальной экономики оказывается доступно для целенаправленного воздействия через простого и дешевого сомалийского пирата. Пиратский бизнес в этом регионе становится для всех крупных игроков таким же понятным инструментом финансового рынка, как, скажем, фьючерсы. Атаки сомалийских пиратов выходят на фондовую биржу. С этого момента, пиратский бизнес стабилен, и не зависит от таких мелочей, как выплата или невыплата выкупа за конкретное судно. Производители товара с лейблом «сомалийские пираты» перестали зависеть от грубой материальной реальности, и достигли ранга финансовых фантомов. Это примерно как канонизация какого-нибудь попика в католицизме. Он из простого продавца крестин, венчаний, отпеваний и отпущений становится священной персоной, самостоятельным фантомно-товарным объектом религиозного рынка.
Виолет, смешивая в высоком стакане фруктовый сок с кокосовым молоком, заметила:
– Это слегка заумно, но четко. Неолео, милый, ты как-то раз сам говорил, что если бы сомалийские пираты жили с выручки от своих налетов, они бы обанкротились.
– Да, – подтвердил бизнесмен, – ты, как обычно, права, любимая. Но если ты помнишь, довольно быстро нашлось объяснение: наличие хорошей дилерской сети, которая, без каких-то биржевых фокусов, просто собирает корпоративные заказы на эти атаки.
– Нет, – Кави покачала головой, – экономисты считали, и даже при наличии идеальных дилеров, сомалийское пиратство не стало бы рентабельным. Сомалийский пиратский бизнес поднялся именно на своей бумажной, фантомной, биржевой компоненте.
– …А у андаманских пиратов этого нет, – заключил Йотун Йотсон, – поэтому, они не представляют из себя ничего большего, чем подростковая банда в трущобах.
– А их участие в «Аврора Фронда»? – спросила Виолет.
– Не то, – сказала Кави, – они постояли около чужого брэнда, как какая-нибудь фирма-сателлит около крупного консорциума с мировым именем. В счет идет только то, что сделано под своим брэндом, или то, что сделано анонимом, но взято под свой брэнд.
– Мм… – Виолет глотнула своего коктейля, – А в чем разница: сделано или взято?
– Ни в чем. Я просто указала оба этих варианта для научной корректности.
Раздался телефонный звонок, точнее – начало Реквиема Моцарта. «Па-ба-ба-бам!».
– Кто там? – спросил Йотун Йотсон, прижав к уху свою трубку, – А! Беата! Привет!
– …Замечательно. Сидим на мостике. Пьем с друзьями пиво.
– …Кто влип? Стэн Зауэр? Тот самый?
– …Конечно, помню. А что у него случилось?
– …В дерьме? А конкретно?
– …Подожди, давай с самого начала. Он теперь защитник биосферы…
– …Сколько? 64 трупа? Ничего себе, старт на новой должности…
– …Было за что? Хм… А конкретно…
– …Ого! Вот это, я понимаю! Ого! Еще и принц Монако! Ну…
– …Нет, мы еще не смотрели новости, мы это делаем за обедом…
– …Я понял, понял. А чем мы можем помочь?
– …Ну, со мной Кави, и еще наши друзья, Неолео и Виолет.
– …Если в двух словах, то у них бизнес по яхтам, еще они любят китов, дельфинов, дельтапланы, дайвинг, танцы, пейнтбол и розыгрыши. Если ты случайно увидишь в Интернете на блогах видео-ролик про инопланетян в ледяных пещерах Антарктиды, то возможно, это творчество Виолет. Она спец по N3D-графике, и вот так развлекается.
– …Документальное? Это в каком смысле?
– …Нет, я не понял! Что, просто, как на самом деле?
– …Ах, не совсем, как на самом деле. Вот это уже интересно! Ну, и…
– …Хе-хе! Мне нравится эта идея.
– …Давай, заливай все это на мой E-mail. А мы сейчас обсудим.
– …Пока, Беата! Потом еще свяжемся, в процессе.
Исландец убрал телефон, и развернул ноутбук, стоявший на столе-полке.
– Куда влип док Зауэр? – спросила Кави Айви.
– Ну… У него теперь должность комиссара по африканским резервам биосферы, и он защитил эти резервы примерно как янки в тех местах защищают то, что их президенту кажется демократией. Среди убитых – 58 боевиков из конторы «Executive External» и 6 полулегальных охотников, включая принца Монако.
– О! – произнесла она, – Стэн убил этого надутого кондома, принца Герберта?
– Убивать человека просто за то, что он надутый кондом… – с сомнением произнесла Виолет.
– Принц Герберт, – сказала Кави, – известен тем, что с маниакальным упорством искал возможность подстрелить тасманийского дьявола, последнего крупного сумчатого хищника на планете. Вы знаете, оззи в середине прошлого века едва спасли этот вид и трясутся над ним до сих пор. Правильно делают, кстати. Вид очень уязвимый.
– Этот принц был психопатом? – предположил Неолео.
– Нет, – Кави покачала головой, – точнее, он был психопатом в той же мере, чем и все персоны его круга. Для кого, по-вашему, существуют специализированные бутики, где продаются манто из шкуры снежного барса или столики из слоновьих бивней?
– Тема понятная, – заключила Виолет, – давай, Йотун, выкладывай, как помочь Зауэру?
– Надо быстро сделать кино про это дело, – ответил исландец.
– Как быстро, – спросила она?
– Желательно, сегодня. Все видео-заготовки уже в моем E-box. Могу показать.
– Просто давай сюда ноутбук. Я сама разберусь.
– Сама ты не разберешься, – возразила Кави, – тут надо четко управлять зрителем.
– Давайте, – предложил Неолео, – я притащу еще три компа, и слепим в восемь рук.
Виолет протянула руку и погладила его по затылку, давая понять, что идея верная.
– Там среди клипов, – сообщил Йотун, – есть любительская съемка скрытой камерой в рыцарского зала на вилле этого принца. Как сказала Беата, в этом зале на стене целая коллекция добытых на охоте голов животных, включая голову горной гориллы.
– Голова горной гориллы на стене? – переспросила Виолет, – В рыцарском зале? Вот, я нашла рыцарский зал… О черт! Смотрите, там действительно есть голова гориллы.
– Отсюда мы и начнем, – твердо проговорила Кави, – можно ли так перестроить ракурс-векторы, чтобы в первый момент казалось, будто это человеческая голова?
– Запросто, – Виолет кивнула, – я просто залью туда 3D тень модели головы человека.
– Давай. А я найду видеоряд с лицом этого субъекта, когда он стреляет. Теперь вот что. Неолео, ты ищи позитив про Зауэра. А ты Йотун, ищи говно про «Executive External».
– Зачем искать, Кави? Уже все есть. Концлагеря в Зимбабве, война в Конго-Киву…
– Отлично! Тогда сразу диктуй подряд комментарии сначала про концлагеря и войну, а потом к тем клипам, которые будут у нас получаться. Дальше скомпонуем и сгладим.
– Что, вот так сразу начинать? – спросил исландец.
– Конечно! Ты же сам сказал: времени в обрез.
